Текст книги "Сновидения шамана (СИ)"

Автор книги: Сергей Варлашин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 7 Проклятая деревня

Отчасти, Черёмуха оказалась права. Отчасти я. Переходящие одна в другую полянки, перерастали в поле. Поле начинающее зарастать молодой порослью. Радовало одно наверняка. Гнилостной черноты и повышенной влажности, здесь было в разы меньше. Ещё к великому облегчению, сверху и с самых внезапных сторон, к нам больше не тянулись любопытные, плотоядные клубочки, верёвки и прочие шнурки. Чтобы о них интересно, сказал Софикес? Очередная разновидность гримории или это совсем другие порождения Поганого леса, присущие только его уникальному проклятью в целом. Определённо ясно одно, жить в поле без оглядки, стало значительно проще.

Только почва была подозрительна. На ней плохо росла трава, но я не нашёл объективных причин для этого. Влажность есть, чернозём, пески, суглинки, всё как везде. Лес рядом. Должна колоситься, как волосы у растущего котёнка, но нет её. Вернее есть, но иссушенная вся, чахлая. А где она есть, то неприятного сине-зелёного цвета с оранжевыми ягодками.

Эх, сюда бы Софикеса. Он бы над ней на коленках ползал, изучал и дал бы наводку с точностью пятьдесят на пятьдесят, чей она родственник. Её я конечно тоже обошёл. Ну её, ягодки слишком светятся. Хотя на всеобщем фоне пустоты и блёклые цвета будут выдаваться. Тем не менее, природы общего запустения и блёклости я пока не мог постичь, а прикасаться в местной паутине реальности, что бы узнать наверняка, не хотелось тем более. Слишком тёмная она, слишком неприятное место. Вдруг заразное. Хотя последнее скорее моя брезгливость и домыслы.

Вдруг в полной тишине, посреди ясного неба, вернее на его фоне серых туч, впереди, метрах в пяти ста, нечто блеснуло ярко-жёлтым, почти белым светом и стало стремительно падать. В момент всё вокруг озарилось радужным сиянием. В ушах вмиг загудело, а кончики пальцев стало сильно покалывать. Пришлось подёргать себя за мочки вниз, чтобы снять давление и плотный вакуум в голове.

– Вот тебе на. Вот это уже интересно Черёмуха. Нет, ты молчишь так, будто не видела, искажение паутины реальности. Это ещё кого сюда принесло? На такие штуки способен, пожалуй, только КерукЭде, да его родственник Унштар. Даже Эллетрессия Морита Ла Влакар, со всем её запредельным могуществом, пользовалась более скромными способами проникать сюда из своей тёмной параллели. Пошли по-тихому. Пошли, посмотрим.

– Фрр.

За парой рядов нестройных почерневших елей и неестественно изогнутых в разных направлениях берёзках, узнаваемых только по полоскам, стали заметны, покосившиеся, почерневшие, местами с пустыми глазницами, старые дома. Ни тропки, ни дорожки, ни живой души. И тишина.

Стоило мне зайти в эту худо-бедно развалившуюся деревушку, как тут же воздух огласили звуки слишком уж редкого, огнестрельного оружия для этих земель. Чтобы не словить, шальной снаряд и не вывести из строя лошадь, пришлось спешиться и вообще двигаться с обратной стороны домов, избегая главной улицы. Стрелял явно мастер своего дела. Такой слаженной стрельбы я ожидал, только от одного человека. Имя ему Ян. Однако я не совсем понимал, что он забыл в такой дыре и откуда у него с собой пистолет, да ещё и с таким количеством боеприпасов к нему, а ведь звуки были именно произведены из пистолета. С другой стороны сотрудника его уровня от тайной организации нельзя недооценивать.

То, что я обнаружил в проёме отломанной двери, меня слегка обескуражило. Под ногами у меня лежало изуродованное до неузнаваемости, словно мутациями тело зверя, ужасное ещё и от того, что в страшном сне напоминающее человеческое. Мои нервы крепкие, а вот Черёмуха задёргалась так, словно я отдавал её живому зверю в дальнейшее безвременное пользование. Чем дальше я шёл, тем больше мне попадалось изувеченных и ужасных, зверино человечьих тел. Звуки выстрелов сократились, а стрелок, судя по эху, теперь словно бегал от одного дома к другому. Я залез в седло, встал в рост и полез по молодому деревцу, чтобы оказаться на крыше серого дома.

– А ты жди меня здесь и ни в коем случае не уходи. Я присмотрю за тобой сверху.

Картина с шестидесяти ярдов, открылась зрелищная. Человек, судя по комплекции это точно не Ян, одетый в чёрные штаны и чёрный верх, бегал между разрушенных строений с коротким мечом в одной руке и с пистолетом в другой. За ним гонялись уродливо стоящие на ногах звери. Прыгали они явно дальше и выше, любых зайцев или кенгуру. Пройдошливый боец разил отстреливая, почти в упор всех тех, кого не успевал достать мечом. Однако пистолет внезапно опустел, а на провалах крыш, появились трое уродцев, что их уродство, было видно даже отсюда.

В моей правой руке быстро очутился лук, а в левой новенькая, изумительно сбалансированная стрела севера. Незнакомец, изрубив одного из явных нападающих, успел заметить, как три тела почти синхронно попадали позади него. Заметил меня. Я выдохнул воздух, а ладонь в тот же момент опустил за спину. Новая стрела прошла всего в метре над головой человека, угождая в клыкастый рот, высунувшегося из окна зверя на двух ногах. Незнакомец, не пытаясь перезарядиться, удерживая меч двумя руками, сноровисто изрубил ещё одного.

Осмотрел подступы к Черёмухе, никого. Вроде стало тихо, да вот одна серобурмалиновая спина, как бы мелькает меж травой, оставляя за собой примятый след и покидая поле боя. Бойцу этого не видно, а мне с высока этого будет достаточно для выстрела. Подведя стрелу к щеке и прицелившись, я плавно её спустил. Серая тень кувырнулась и движения во взбитой сухой траве, остановились.

Незнакомец не стоял на месте, пока я спускался по дереву обратно на Черёмуху, пошёл ко мне, через главную улицу, осматривая каждый шаг своего пути и часто оглядываясь с перезаряженным пистолетом наготове. Немного не дойдя до меня, он расчехлил свой чёрный рюкзак и извлёк внушительный дробовик. Я так отвык от вида огнестрельного оружия из моего прошлого мира, что теперь завороженно взирал на незнакомца, как на настоящего пришельца с другой планеты. Ни Поганый лес, ни его обитатели, ни эта заброшенная деревня с её «жителями» не производили на меня большего впечатления, чем этот иномирец и странник, из моего прошлого мира. То, что он был именно из моего мира, выдавало его лицо, с чисто славянскими чертами.

– Привет земляк, –  я слез с лошади. – Желаю здравствовать.

– Здорово, коль не шутишь.

– Лууч, – протянул я руку.

– Гор.

– Ты часом не из тайной организации?

– С чего ты это взял? – лицо его переменилось и стало хмурым, он осторожно посмотрел по сторонам, руки уверенно сжимали дробовик, ожидая, словно новой волны зверей или засады,

– Да был тут до тебя один. Повадки те же. У меня глаз намётан на такие вещи. Ты уж не сомневайся в этом.

– Допустим и как звали того одного?

– Ян.

– Вот стервец. Давно ты его последний раз видел? А самое главное где? И вообще что это за место? Далеко ли от нас люди, селения и города? И что это ещё за эксперименты над геномом человека ходячие?

– Много вопросов. Но я понимаю. Яна не видел уже девять лет. Последний раз встречались в королевстве его величества Аукристиана. Он помог мне не дать начаться войне, между двумя крупнейшими королевствами. Королевством его величества и королевством Олве-Харсаммия, оно второе по величине, находится далеко за пустыми юго-восточными землями и Длинным южным морем. А место это я вижу впервые. Мы где-то в центре свободных земель от Поганого леса, да это всё он, что окружает нас, куда ни посмотри. Люди от нас в одном-двух днях пути, это смотря как быстро идти. Ближе всего на юге, город Вулверс-Сорфа. А зверо-люди, это скорее всего продукты сильного проклятья. – Я аж поморщился и вздрогнул, вспоминая их вид. – А тебе куда?

– Мне? – резко выпрямился Гор. – Да мне бы в себя придти немного. Неплохо было бы выйти к людям, встать на ночь, а там посмотрим.

– Людей здесь поблизости точно нет. Кроме нас. Голова болит? – он кивнул и уже хотел принять какую-то таблетку из пачки, но я остановил его. – Это не поможет.

– Это, точно поможет, – проглотил он одну и глаза его почти мгновенно стали яснее.

– Поможет только то, что могу посоветовать я, твои средства лишь снимут симптомы.

– До поры до времени хватит. А что за средства?

– Некружи-трава. Помогает при перемещениях сквозь материю, пространство и время. Желательно выпить отвар, а лучше свежий сок, заблаговременно. Можно просто пожевать травы. Сок сам впитается.

– А ты травник что-ли? – скептически смотрел он на меня и почему-то на Черёмуху.

– Ну, типо того.

– А столько оружия тогда зачем?

– В этих местах, без него никуда. Сам же видишь Гор.

– Это точно. Луч или Лууч, как там тебя, ты куда?

– Стрелы забрать. Меня зовут Лууч. Слишком они хороши, чтобы их здесь оставлять, к тому же у меня их не много.

– Ну, судя по дистанции выстрела, рано судить, о том хороши они или нет. Хотя я в этом не спец.

– Кажется, один ещё жив, – поманил я рукой Гора, не торопясь вынимать стрелу из нижней части спины отвратительного зверя.

– Ну и урод, – легко и жизнерадостно ответил Гор. – Что это вообще такое?

– Ты лучше его спроси. Я сюда забрёл впервые. Похоже люди здесь вообще редкий продукт.

– Слышь, чучело? – встал на его рану ногой Гор и приставил дробовик к затылку корчащегося на земле чудовищно похожего на человека зверя. – Ты кто такой будешь?

– Гррр…

– Я тебе больше расскажу, кончай ты его, – посоветовал я Гору не мучить ни себя, ни подранка.

Зверь открыл было рот и вновь заклокотал, зарычал, но Гор отсёк ему голову, а потом на острие мечеобразного тесака, поднял на уровень глаз, заглядывая ему под верхнюю челюсть.

– Узнал его? – спросил я Гора не без иронии.

– Тёмное порождение, – сплюнул он, отбрасывая обезображенную голову в траву.

– Это точно. Место здесь, похоже крайне проклятое. Видишь дома, какие крепкие? Крыш нет давно на половину, а они словно не гниют. Словно застыли во времени. Видишь у него под шкурой, словно одежда старая? По моему предположение, гаданию и разумению, это будут его бывшие жильцы. До того как лес опоганился, они были нормальные люди. Но видоизменились слегка. Не смотри на меня зверем Гор. А куда им идти? У них тут земля родная была. Вон кладбище опять же… Да только могилы разрыты. Что же они, поесть там искали что-ли? Ну-да это ничего. Главное что мы им теперь покой дали. Как их вернуть в былой вид, я всё равно не знал, а с тобой или без тебя, сразить бы мне их своим светом пришлось. Я ведь тоже мимо случайно почти что шёл. А тут смотрю, ты бабахаешь, решил помочь. Вдруг человек ты добрый, да разумный.

– Добрый, – заряжал опустевшие магазины к пистолету Гор, прямо на ходу. – Ты не сомневайся.

– Ну вот, значит и не зря всё. Раз человек добрый, отчего думаю тебе не помочь. Раз дело твоё хорошее.

– Хорошее, – кивнул Гор. – Где говоришь Яна, найти можно?

– Сложный вопрос Гор. Но есть у меня подозрения, что он в районе «Драконьего загривка» обитает.

– Значит, пока сработаемся. А где это?

– Это местечко на севере такое. Слишком много туда, последние дни ведёт ниточек. Но не тех, что сами собой тянуться из этого поганого во всех смыслах леса. Логических ниточек. Да и твоё появление на моём пути, как бы говорит мне, взять тебя с собой. Идти-то тебе всё равно некуда, а я в этих краях, может не самый большой, но специалист изрядный.

– Уговорил. Специалист. Пойду с тобой. Здесь мне одному, точно делать нечего, – Гор убрал в длинное, боковое отделение тактического рюкзака дробовик, и вытерев, качественно о траву меч, сунул в жёсткие ножны на поясе.

– Вот смотрю на тебя и дивлюсь. Куда может зайти портное дело, если ему придать сугубо военный окрас.

– Нравится?

– Определённо.

– Мне тоже. Так куда идём-то? Лууч.

– Никуда. Стемнеет ровно через двадцать минут. Давай лучше тела в одну кучу свалим и запалим, а потом на костерок, но уже из нормальных дров и ночной постой, устроимся. В темноте я никуда не пойду.

– Боишься?

– Смелости хватает. Да опыт такой имеется, вот потому желания и не возникает.

– Добро Лууч. А жечь то их зачем? Вонять будут на всю округу. Плюс лишний расход нашей энергии.

– А ты хочешь, чтобы они ночью воскресли и стали чем-нибудь другим? Помимо своей и так малопонятной антиприроды.

– Тут и такое возможно?

– Скорее и не «такое», а похлеще. Деревня-то проклятая. Выводы делай сам.

Сложив все тела и навалив рухнувших брёвен из обломков, с округи, мы прямо посередине главной улицы устроились на ночлег. В свете огромного пламени под шесть ярдов, вспыхнули звериные тела. Запахло остро жжёным мясом и палёной шерстью. Вонь, вскоре ушла, но я намеренно подкидывал в наш небольшой костер по соседству, ароматного свежего лапника и пучков сухой травы, чтобы отбить дурную вонь общего смрада.

Часто из темноты, можно было уличить зырканье чужих недобрых глаз, но подходить к свету никто не решался. Все, кто бы там ни сторонился, видели, что бывает с самыми смелыми. Хотя может те кто жил в местных лесах надеялись на дармовое барбекю, из соседей или сородичей.  Кто их знает. Мы не спрашивали. Они не говорили. Чтобы Гор немного успокоился и не сидел, сжимая в руках дробовик, до белых костяшек, я спел одну песню, перевода которой так и не выучил.

Ей любил промышлять перед сном в беседке КерукЭде. ХайСыл всегда ему подпевал, перевода мне никогда не говорили, а языка я не знал. Скорее всего, ХайСыл и сам его не знал. Настолько древним и не местным был этот язык. А из какого мира он был, загадка. Однако твари глазастые, как-то все вместе разошлись и больше не повизгивали, не щёлкали зубами и не порыкивали на нас из темноты. Только одна всё не унималась. Как бы громко я не пел, воспроизводя все звуки и слоги, так что КерукЭде, смог бы быть мною доволен, как хорошим репликатором его голоса и манеры петь, тварь всё не унималась. Единственная, из всех. Казалось, она была ближе всего к нам. Всё скулила, скулила, скулила.

– Вот сука! – не выдержал Гор, когда я устал петь и стал укладываться спать. – Давай подойдём и я её доконаю.

– Не надо. Завтра утром, оборвём её мучения.

– Ага, с первыми лучами солнца. Мать её.

– Знаешь Гор, в таких местах, зло-то оно и не так заковыристо в свои лапы, человеков приличных заманивает. Может это уловка.

– Вкурсе.

– Откуда, позволь спросить уважаемый?

– Я на этом специализируюсь.

– Так ты мой новый друг – коллега.

– Ты тоже из местной аналогичной Службы Контроля? Или как это у вас здесь называется?

– Не всё так вульгарно, как в нашем общем мире, но если смотреть только с точки одного градуса из девяти сот девяносто девяти, то да.

– Так кто же ты? Профессия какая?

– Эм, как бы тебе сказать Гор. Я змеелов, травник и можно сказать лекарь.

– Ага, вон тем дотлевающим уродам в огне это скажи. Тем, что ты стрелы в бошки повтыкал, с той же скоростью, что я стреляю навскидку, на более короткие дистанции.

– Ну, это просто часть моей профессии, без неё некуда.

– Ладно, не юли. Мы друг друга поняли.

– Взаимопонимание, это хорошо. Это по-нашему. Спокойной ночи Гор.

– Стой. Ты куда собрался?

– Да я только плащ второй возьму с седельной сумки Черёмухи, – когда я отошёл от костра, изо рта при разговоре, у меня шёл пар. – Тебе кстати. Так теплее будет. Ночи здесь чувствую, холодные очень.

– А не боишься, что я тебе глотку ночью вскрою? А вдруг новые звери придут?

– На запах падали, придут, конечно. Не только звери. Сущности тоже придут. Мертвечину они любят. Особенно с душком насильственной смерти. Хотя в их случае, это благословение, оружие у меня всё светоносное.

– Ага. У меня тоже.

– Да нет. Твоё «заточено» убивать. А моё, именно нести свет и раскрепощать, так сказать, чтобы тебе было понятнее, заблудшие души. С другой стороны, можешь и вскрыть, конечно. Я про горло. Если есть желание, до конца дней светлых, ходить здесь кругами, не находя выхода из заколдованного проклятого круга, в поисках пожрать, обрастая постепенно разноцветной шерстью, клыками и когтями. Падальщиков не бойся, они огня бояться и нас. А тех, что не боялись, я слегка поубавил сегодня днём. Так что я пока посплю, а ты раз на таблетке чудо своей, то карауль. До первых пропащих в сумерках звёзд, а там моя очередь.

– Так звёзд не видно.

– Их и не будет видно. Солнца тоже. Место уж здесь такое, особенное.

Только-только, я ранней ночью, стал склеивать обрывки вещих сновидений, чтобы получить цельную картину, как вдруг меня заставил очнуться чужой голос.

– Ооо! – горестный голос, принадлежал человеку. – Ооо! – повторялся голос, с той стороны, откуда шёл скулёж, под который я заснул, примерно тремя часами ранее.

– Кончать его надо, – дробовик Гора так же мирно покоился у него на коленях, сам он безотрывно смотрел в темноту.

Угли в костре пылали совсем не ярко, пытаясь неторопливо разжевать, новую порцию сырых дров.

– Сколько времени прошло?

– Три часа, сорок одна минута, – отчеканил навострённый Гор. – А что?

– Спать ложись. Я посижу.

– Ладно, – Гор улёгся на свой новый плащ и положил дробовик на грудь, стволом к ногам. – Я на пол часочка. Только глаза прикрою, – отключился он мгновенно.

Я незлобно бросил в сторону стонов горящее паленье, с немым предложением заткнуться и кажется, даже попал. Стон повторился громче, чуть не разбудив, поморщившегося лицом Гора, но тут же стих.

Меня разбудила тихая крадущаяся поступь по сухой траве. Только она была не в мою сторону. Скорее от меня. Я открыл глаза и заметил отходящего от костра Гора. Фух.

– Подожди меня, – Гор остановился, дробовик он упирал в плечо.

– Оно по-человечески что-то говорило.

– Маловероятно. Но вероятность такую допускаю.

Мы медленно приближались к тому месту, откуда ночью шли стоны недобитка. Наверно почувствовав наше приближение, подранок засипел и вдруг заговорил неожиданно правдоподобно, по-человечески.

– Светлые мужи, – просипел зверь. – Ребятишки, – набрался последних предсмертных сил умирающий. – Прошу вас. Как сыновей прошу. Похороните меня за пределами проклятой дере… эв нии... – звероподобный старик, испустил дух.

– Зачем это ему, огню предадим, чтобы не воскрес и хай с ним, – сказал Гор.

– Нет, нужно исполнить последнюю волю старика. У него проблеск надежды в глазах был. Нужно поступить по совести. За пределами проклятого круга, у него есть все шансы, стать вновь свободным духом.

– То есть предать тело земле за пределами круга, ты считаешь нормальным.

– Нет, не смотря на все заветы старика, мы его сожжём. Но за пределами круга. Сам не знает что желает. Я не знаю, ни одной традиции у местных, где бы человека после смерти сразу закапывали. Точнее закапывают, конечно. Но предварительно сжигают. Если воскресить не вышло. А это уже от глупости последних зависит. Прах несчастного, не умеющего толком воскреснуть, придают земле, чисто формально, если моря нет, растворить его там, в солёных водах или пресных речных, на крайняк в озёрных можно.

– Может ему кол на всякий случай вбить?

– Кол лишнее. А голову отсечь бы надо и в мешок. Чтобы не кусался. Чисто на всякий случай.

– У меня нет мешка.

– У меня то же нет Гор. Но лишний шнурок найду, чтобы кляп сделать.

После всех процедур с отсечением головы и приматыванием к ней кляпа, мы прицепили тело за руки, верёвкой к лошади и собрались уходить.

– Этот твой мир Лууч, настоящий ад.

– Ну, скорее это тебя занесло туда, где от тебя будет первая по необходимости помощь. Я уж не знаю всех тонкостей, почему и как, но по факту справлялся с зачисткой ты неплохо.

– Здесь бы штаб полевой организовать, не прям здесь конечно, а вообще в этом мире. А потом постоянный. Мы бы тут навели тотальный контроль.

– Лучше не надо. Посмотри за плечи и ты увидишь, что происходит с миром, когда человек устраивает контроль своей среде обитания, до уровня абсолютного и беспощадного. Потом сам же задыхается в городе и стремится всю жизнь жить на природе, да не очень-то у всех и выходит.

– Куда нам кстати Лууч?

– Вот туда пошли.

– Почему? Солнца нет на небе, как ты ориентируешься, раз здесь не был. Мой компас в часах бесится. Ты смотри, часы встали и в обратную сторону секундная стрелка ходит. Как ты вообще живёшь? Расскажи вкратце.

– Если смотреть боковым взором, то там дрожание воздуха, сходится словно в один вертикальный шов. Значит можно проскочить только там. Иначе зациклишься здесь навсегда. О жизни…, что тут сказать Гор. Иногда надо подумать головой, иногда поработать руками. Иногда надо наложить проклятье, а иногда нужна молитва. Мне кажется, точнее, видится и думается,  здесь тоже не всё так просто было, и проклятье было наложено неспроста. По моим скромным догадкам, здесь ещё во времена Форна Великого, обидели одного мудреца и сами, потом за это поплатились. Может, восстали силы его тайные, вступились за мудреца, а он их уже на пороге смерти не смог остановить. Или не хотел. Когда покидаешь физическое тело, там понятия добра и зла всегда относительные. Он ведь и не со зла мог свои силушки здесь подключить. Просто на автомате. Люди послали на помощь, пошли сами, но их уже поджидали в запоганенном проклятьем лесу.

– Интересная версия. Это ты всё во снах своих увидел?

– Снов не бывает. Сны только у простейших. У человеков сновидения. Сновидения это всегда продолжение сознания осознавать самого себя. Насчёт второго, необязательно увидел в сновидениях. Иногда, первые приходящие в голову мысли и есть самое достоверное толкование произошедших событий.

– Мой босс, мне об этом подобное частенько говорит. Ясновидение и около того.

– Мудрый наверно у тебя босс. Просто так об этом не говорят.

– Научишь этим фокусам?

– Фокусы оставим клоунам. Оставайся здесь. Я познакомлю тебя с КерукЭде. Он научит великим вещам.

– Давай сначала с нашими делами разрулим, потом всё остальное.

Недалеко углубившись в лес и найдя подходящий лесоповал, мы наломали много веток и из большой кучи дров сложили высокий костёр, куда потом положили тело зверя-старика. Голову ему положили в ноги. Гор достал чудо-огниво, ни чем не походившее на обычную зажигалку, а действительно чудо-огниво, состоящее из простой округлой коробочки, из края которой шло сильное пламя, длинной в палец. Оно мгновенно воспламенило отсыревшие дрова. Про очевидно зашкаливающую температуру, за все нормы, в моём представлении про природу огня из его устройства, я спрашивать не стал.

– Да ты сам, как настоящий технократический колдун Гор.

– Между прочим, новшество организации. Сам дивлюсь. Плавит даже металл.

Вдруг, как только очищающее пламя лизнуло зверя-старика, голова раскрыла заплывшие за ночь глазки и начала яростно жевать кляп. Лапы его дёргались, а голова что-то пыталась говорить, но я не дал ей этого сделать, бесцеремонно разрубив её напополам, прямо в охватившем её огне.

– Поговори у меня ещё.

Не дожидаясь полного остывания углей, мы палками, забросали всё пепелище землёй. Поднявшийся от земли дым, не развеялся, а слился с туманом, стал плотным и медленно выстетился в одну длинную, полупрозрачную полосу. Гор глазел на это так, словно знал, что всё это ему грезится, но оборвать видение никак не мог.

– Пошли Гор, – махнул я рукой вдоль дымчатой стены и взял Черёмуху за поводья. – Нам определённо туда.