Текст книги "Чайки за кормой (сборник)"

Автор книги: Сергей Шапурко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Сергей Шапурко
Чайки за кормой
Сборник веселых повестей

ЧАЙКИ ЗА КОРМОЙ

«Ах, ты палуба-палуба,

Ты меня раскачай

И печаль мою, палуба,

Расколи о причал!..»

(Слова из старой песни)

Глава 1

Весна окатила приморский город желтыми россыпями солнечного света. Теплые воздушные потоки метались по городу и бесцеремонно лезли под юбки гражданок. Слегка отощавшие за зиму коты покинули свои логова и деловито путались под ногами прохожих. По проспектам весело мчались троллейбусы, искря проводами и обдавая незадачливых горожан водяным градом из прозрачных луж. Воробьям напекло солнцем их маленькие головки, и они чирикали без перерыва. Школьники, студенты, инженеры, рабочие, домохозяйки, романтические девушки, милиционеры и пацаны улыбались друг другу, забыв на время о некомфортности жизни в перестроечный период. Лишь только смоляного цвета ворона сидела на крыше кафе и с презрением каркала на слегка сошедший с ума город.

Напор весны был столь силен, что начальник городской пожарной команды бросил курить, а местный скульптор, имеющий звучную фамилию Прибоев и обширную лысину, приобрел у цыган средство для ращения волос. Секретарша начальника порта, с удивлением узнав, что беременна, стала вежливее отвечать на телефонные звонки. Даже сторож рыбного склада Кузьмич, пессимист и матершинник, отметил свою семидесятую весну покупкой оранжевого галстука.

– Ты посмотри, Коля, какой хорошо знакомый нам человек в автобусе сидит!

– И действительно! Три дня его по всему городу ищем, а он вот где.

Двое мужчин серьезного вида подошли к готовящемуся к отъезду автобусу и постучали по стеклу. Автовокзал, надышавшись весной, жил своей жизнью, не вникая в подробности взаимоотношений людей. Рейсовые «Икарусы» отправлялись в далекие и не очень края строго по расписанию, пассажиры, как им и положено, метались по территории, как тараканы, почуявшие дихлофос.

Сидящий за стеклом гражданин был не кто иной, как Михаил Балалайкин, создатель липовой фирмы «Марин Форс», якобы занимавшейся отправкой моряков в загранрейсы. В действительности же Михаил собирал с желающих трудоустроиться деньги на оформление документов и, когда набиралась подходящая сумма, переезжал в другой город. В начале 90-х с хорошей работой были проблемы, поэтому клиентов у него было достаточно.

– Михаил Иванович, вы, наверное, решили с нашими денежками на экскурсию съездить? Кстати, они у вас с собой? Выходите, выходите, мы с вами разговаривать будем.

Михаил из-за стекла автобуса отрицательно покачал головой, и, видимо, имел на то веские основания.

Пока один из обманутых моряков с улицы общался с главой фирмы «Марин Форс», второй зашел в автобус и помог слабо сопротивляющемуся Михаилу выйти.

«Икарус» уже давно скрылся из виду, а разговор все еще не принял форму диалога – Балалайкин упорно молчал.

Моряк, которого звали Николай, не выдержал.

– Значит так, аферюга, либо ты сейчас выворачиваешь карманы, либо я тебя самого наизнанку выверну!

Михаил заговорил:

– Ну чего вы так волнуетесь? Я хотел съездить к маме в Астрахань на недельку. Ваши анкеты отправлены в греческую компанию «Адриатик». Через две недели придет вызов, получите в офисе билеты и поедете на пароход.

– В каком офисе?! Туда уже другие люди въехали. Мы тебя, гада, три недели по городу ищем. Деньги!

Николай схватил Балалайкина за ворот куртки и основательно встряхнул. Дело приняло нешуточный оборот, и это сильно расстроило Михаила.

Миша с юных лет мечтал покинуть пределы Советского Союза, с которым у него как-то не сложилось, возможно, из-за разности социальных ориентиров. После развала державы его мечта начала обретать более осязаемые черты, поскольку упростился выезд и отпали многие формальности. Нужны были только деньги. Он и делал попытки ими завладеть теми способами, которые были ему наиболее близки, пусть и расходились они с официальной трактовкой закона. Мошенничество – наиболее приятный способ зарабатывания денег. Не требуя приложений физических и моральных сил, в случае успеха приносит не только материальные, но и глубоко эмоциональные дивиденды. Но бывают и промахи. И тогда вся махина создаваемых комбинаций нещадно бьет своего создателя.

Балалайкин, чтобы не доводить дело до рукоприкладства, в общих чертах выразил несогласие, но карманы вывернул. Обманутые моряки, компенсировав с помощью найденной наличности свой материальный и моральный ущерб, подобрели и отпустили Михаила.

– Иди, родимый, на все четыре стороны, но нам больше не попадайся, – напутствовал его Николай, увесисто хлопнув по спине.

Балалайкину ехать куда бы то ни было уже расхотелось. Необходимо было пополнить запас душевных сил, и он побрел к своей подруге Ольге.

Увидев на пороге не появлявшегося пару недель бойфренда, Ольга с издевкой спросила:

– Адрес вспомнил? Или, наоборот, забыл у меня чего?

Миша оставил вопросы без внимания и в свою очередь спросил:

– Водка есть?

Ольга расценила сущность вопроса по-своему и кивком пригласила Михаила в дом.

Миша по свойствам своей натуры был практичным романтиком. С детства он был мечтателем и фантазером. При этом он всегда стремился воплотить свои чаянья в жизнь. В десятилетнем возрасте пределом его желаний было стать моряком. Но рисовать кораблики он не стал, а просто пробрался на пассажирский теплоход (благо, жил он в приморском городе) и целых три дня принимал участие в круизе, пока его не отловил вахтенный помощник капитана. К пятнадцати годам прыщавый отрок более – менее отчетливо уяснил для себя практическое назначение девушек. Мечты захлестнули его, но он не стал изучать анатомию противоположного пола по скабрезным картинкам, а просто завел себе подружку.

Будучи наглым и изворотливым, он умело прятал эти качества за коммуникабельностью и находчивостью. Практически всегда он становился душой компании, поскольку знал неимоверное количество анекдотов и всевозможных забавных историй.

Вот и сейчас ему не составило большого труда убедить Ольгу в том, что он ее по-прежнему любит, и его временное отсутствие – лишь стечение обстоятельств, над которыми он был не властен. Подруга благосклонно приняла его объяснения, поскольку знала, что ловить Мишу на вранье – все равно, что удить в Мертвом море рыбу.

Глава 2

Вечер текущего дня застал Ольгу неспешно прогуливающейся по центральному городскому скверу. Она была в вызывающем наряде и слегка выпившая. Еще днем, после неожиданного визита Михаила, они совместно составили коварный план, обильно разбавляя выработку плана алкоголем.

Сквер среди жителей города пользовался недоброй славой. Здесь моряки, сошедшие с иностранных судов, стоящих в порту, искали себе усладу на ночь. И чаще всего находили, поскольку на дворе было начало 90-х, а тогда, если кто помнит, с работой было не очень. Вот и зарабатывали красивые девушки, как могли.

Причудливо одетый смуглый мужчина среднего роста и такого же возраста неуверенно подошел к Ольге и, откашлявшись, спросил:

– Кароший вечерь? Ви гуляйт?

Столь очевидного факта она отрицать не стала. Более того, для быстрейшего продвижения только-только начинающих складываться отношений, она взяла мужчину под руку и повела к стоянке такси.

Иностранца такая прыть слегка смутила, но в чем-то даже и обрадовала – ночью ему надо было заступать на вахту, так что времени было в обрез.

Приехав к Ольге домой и определив условия сближения, приступили к делу. Она сняла платье и, оставшись топлесс, начала застилась кровать. Моряк, путаясь в брюках и борясь с пуговицами, стремился как можно быстрее разоблачиться. Его спешка имела особые причины, понятные тем, кто бывал в дальних рейсах.

Все испортил странный звонок в дверь. Иностранец, как футболист в «стенке» во время исполнения штрафного удара, схватился за причинное место и растерялся. Глупая улыбка на его лице вполне смогла бы стать символом какого-нибудь фестиваля юмора.

Позвонили еще раз. Оля с серьезным лицом, не прикрывая грудь, пошла в коридор открывать.

– Наверное, соседка, – сказала она, проходя мимо моряка.

Но в комнату вместо соседки вошел Михаил. Увидев голого иностранца, он театрально всплеснул руками, вытаращил глаза и закричал, обращаясь почему-то к натюрморту, висящему на стене – Как ты могла? Я же твой муж! Хазбенд, – уточнил он для иностранца, – Я тебя любил, а ты!..

Истерика продолжалась пару минут. За это время иностранец успел прийти в себя. Он даже попытался одеться, но Балалайкин, не переставая кричать, зачем-то мешал ему это сделать. – Я вызову милицию! Полис! – перевел он для моряка.

– Ноу полис! Ноу! Ай донт ду ит! Я нишего не делать! Ай эм симен.

– Моряк? Значит, деньги есть. Плати! Пэй мани!

– Мани? Гуд! Хау мач?

– Сто баксов! Ван хандред доллар!

– Гуд, гуд!

Иностранец достал трясущимися руками портмоне и выдал требуемую сумму. После этого ему позволили одеться и уйти.

Михаил и Ольга, как только дверь за «фирмачом» захлопнулась, радостно крикнули «Ура!» и обнялись. Первый блин не вышел комом.

На следующий вечер действовали по той же схеме.

Все шло нормально до определенного момента. Когда Михаил начал пугать любвеобильного араба милицией-полицией, тот неожиданно рванул к балкону и, с криком «Аллах Акбар!» спрыгнув со второго этажа, умчался в неизвестном направлении. Поскольку он бежал по улице ночью и к тому же очень легко одетый, его задержал милицейский патруль.

В отделении с него вытянули показания. Под утро в Олину квартиру вежливо постучали. Увидев в глазок людей в форме, она спешно разбудила Михаила. Теперь уже ему пришлось прыгать с балкона.

Побродив пару часов по окрестным дворам, он случайно наткнулся на вывеску, висевшую на двери солидного офиса.

– «Юнион». Крюинговое агентство набирает экипажи для работы на судах иностранных компаний, – прочитал Михаил.

Слегка поразмыслив, он решил войти. «Контора большая, наверняка не кидалово».

Найдя нужного инспектора, он предложил свои услуги в обслуживании судов иностранных компаний. Его без долгих проволочек оформили матросом. Клерк, неискренне улыбаясь, сказал:

– 15 апреля вы вылетаете из Шереметьево-2. До этого срока сделайте все сертификаты. Название вашего судна «Оушен Хоп» – «Океанская надежда». Счастливого плаванья!

Глава 3

Чем живут повара? На какие, извините, шиши они существуют? Вопросы не праздные, поверьте, поскольку мы как организмы есть то, чем мы питаемся. А питаемся мы часто тем, что приготовляют для нас эти самые повара.

А живут они, эти рыцари кухонных ножей и разделочных досок, по большей части не на мизерную зарплату, а имеют доход от недовложений. Положено, допустим, по технологии 170 граммов мяса на порцию жаркого. Ну, не доложил он 20 граммов, кто ж это заметит? А в масштабах, к примеру, заводской столовой, где по 500 человек в день питаются? То-то и оно! Неплохо выходит. Отсюда и сытое лицо, и злобный взгляд, и заплывшая жиром совесть. А еще машина, дача, дети в английской школе, жена в золоте и собака малоизвестной широкой публике, но очень престижной породы.

Закончив в конце 80-х ПТУ по специальности повар-пекарь, Виктор Крошкин был направлен на работу в небольшое кафе, расположенное в приморском городе. И через некоторое время жизнь его изменилась в лучшую сторону. Заведующая кафе, женщина дородная и здравомыслящая, приметила молодого паренька и приблизила его к себе во всех отношениях. А еще через два года ездил уже Витек на «Жигулях», вызывая зависть у соседей и друзей. Талонный период в жизни нашего государства лишь добавил Крошкину вистов в его игре с судьбой.

Карие глаза невысокого крепыша Вити смотрели на мир с азартом конкистадора. Он был уверен, что жизнь должна ему и никак иначе. Пропахнув борщами и жареным луком, он не оплыл жиром и сохранил высокую подвижность своих конечностей. Небольшой рост его не только не уменьшал амбиций, а, наоборот, лишь распалял его жажду присвоения. В своем стремлении хапнуть как можно больше он дошел до того, что стал жарить картошку на воде и варить суп без мяса. Только вмешательство заведующей прервало Витины эксперименты над желудками граждан.

Наступили девяностые, социализм полетел в тартарары и на место белотелой и пухлой заведующей пришел энергичный дядька из расформированной партноменклатуры. Существование Крошкина значительно усложнилось. И потянулся он к бутылке. Новый заведующий какое-то время смотрел на это сквозь пальцы, поскольку найти специалиста на небольшую зарплату было непросто.

Но однажды Витя так напился, что, приготовляя первое блюдо, вылил в кастрюлю бутылку водки, а котлеты пожарил на коньяке.

Нельзя сказать, что клиенты остались недовольны нестандартной едой. Скорее, даже наоборот – обед прошел весело и непринужденно. Были даже попытки стихийно организовать дискотеку. Но Крошкина все-таки уволили.

Одну неделю он пил. Вторую – искал работу. Взвесив все за и против, он решил покинуть поднадоевшие каменные джунгли, асфальтовые поля и вырваться на морские просторы, чтобы бороздить океан и слушать крики чаек за кормой.

Найти нужную контору не составило большого труда – «Юнион» в городе был известен. Зайдя во двор, где находился офис, он был взят в плотное кольцо дворовых псов, которые ласково заглядывали ему в глаза и заискивающе махали хвостами. Видимо, райский аромат кухни еще не успел из него выветриться за две недели вынужденного простоя. Отогнав собак, Крошкин печально вздохнул и вошел в офис.

В крюинговой компании, занимающейся подбором экипажей для работы на судах иностранных компаний, Крошкина встретили с распростертыми объятьями – хорошие повара на флоте всегда в цене.

– Документы мы вам подготовим, контракт вы подписали, так что готовьтесь в рейс. Вы должны быть 15 апреля в 14.00 в Шереметьево-2. Полетите в Париж. Там пересадка и перелет на Японию, где и примите судно. Семь футов под килем!

Глава 4

Апрель радовал жителей приморского города. Мягкое тепло обволокла улицы и здания. Деревья и кустарники увеличились в объеме за счет зелени, птицы сошли с ума от сладостного воздуха и напропалую купались в лужах. Народ блаженствовал. Даже приводов в милицию стало значительно меньше, а кухонные ссоры все чаще заканчивались в спальнях. Рабочие и служащие из последних сил ковали семейный бюджет, спинным мозгом чувствуя приближения отпусков.

Одним из немногих, кого разворачивающаяся по всему фронту весна не радовала, был Вадим Сочинцев. Он учился на четвертом курсе мореходки и многое в этой жизни уже понял.

В настоящий момент он сидел на балконе и безуспешно пытался наладить взаимоотношения с учебником под громким названием «Судовые силовые установки». В комнате энергично ссорились его родители.

Вадим был редким типом молодого человека, по внешнему виду которого легко было угадать его внутреннее содержание.

Он был худ, вял, медлителен и слегка застенчив, что, в свою очередь, выдавало в нем меланхолический пессимизм и отсутствие ярко очерченных целей. Однако, слабость организма способствовала оттачиванию его критичного ума и остроумия.

Его более четкой адаптации в бурлящем в 90-е годы обществе мешала неустроенность быта. Отец с матерью находились в постоянном конфликте, что, естественно, не способствовало стабилизации нервной системы их отпрыска.

Единственным отдохновением для Вадима были пиратские романы. Уголовная романтика смелых мореходов привлекала его своей бесшабашностью и отсутствием каких – либо обязательств перед обществом в целом и родственниками в частности. У него же, наоборот, этих обязательств было немало. Он должен был хорошо учиться, не нарушать дисциплину, вовремя сдавать сессию (в том числе и ненавистные «Судовые силовые установки»). Он обязан быть примерным сыном, хотя, как такое возможно во время бурного конфликта родителей? В семейном противостоянии он никак не мог выбрать чью-либо сторону, поскольку любил и отца, и мать. Об истоках ссоры все уже забыли давным-давно, что, однако, не мешало ей разгораться все сильнее и сильнее.

Теплому апрельскому дню по неизвестной причине суждено было стать последней каплей, переполнившей цистерну сыновнего терпения. Услышав в очередной раз визг матери и крик отца, он захлопнул учебник, вошел в комнату и слегка писклявым голосом прокричал:

– Все! Достали! Ухожу от вас!

Родители от неожиданности даже сели на диван и взялись за руки. Мать тихо спросила:

– Куда, сынок?

– В море ухожу. В рейс.

Вадик надел легкую куртку и вышел на улицу.

В крюинговой компании «Юнион», наиболее известной среди прочих, его встретили с радостью.

– У нас большая нехватка механиков. Не окончили мореходное училище? Ничего страшного – документы мы подправим. Готовы идти в рейс?

Вадик грустно посмотрел на зеленые деверья за окном и тихо промолвил:

– Да.

– Отлично! 15 апреля вылетает экипаж из Шереметьево-2, вы включены в его состав. Судно примите в Японии. За билетами на самолет зайдите через пару дней.

Вадик вышел из офиса, присел на скамейку и неуверенно произнес:

– Не, я люблю море.

Глава 5

Славик Подбочко был хорошим хозяином. В его двухкомнатной квартире все окна и двери открывались и закрывались без унижающего слух скрипа. Потолок был побелен, полы выкрашены, стены покрыты обоями. Мебель не качалась от малейшего прикосновения, а твердо стояла на своих ногах. Вся бытовая техника работала исправно и током не била. В гараже, который еще не приютил автомобиль, был тоже образцовый порядок. Весь инструмент был протерт ветошью и развешен на специальном стенде. Множество разнообразных железяк, подобранных на свалках, были размещены по ящикам и полкам. Славик даже с некоторым переживанием ждал момента, когда он приобретет машину – ведь чтобы автомобиль вошел в гараж, явно придется многое выкинуть.

Супруга Вячеслава Екатерина на кухне варила борщ. Хозяин же дома сидел в комнате на табуретке и разбирал добычу. Вчера он проходил по улице Луначарского и увидел, как подгоняют технику для сноса старого дома. Славик дождался, когда рабочие уйдут на обед, и пробрался в приговоренный дом. Там он насобирал всяких нужных ему вещей, брошенных спешно съехавшими хозяевами.

Дома он разложил всевозможные проволочки, гвоздики, шурупы, куски железа и пластмассы по кулькам. Закончив работу, он понес этот полезный хлам в гараж.

Сосед по гаражному кооперативу сваривал какие-то трубы. Подбочко открыл ворота, распределил по местам содержание кульков и подошел к соседу поговорить. Тот положил рядом незатушенный резак, закурил, и беседа полилась. Говорили они, под шипение пламени, долго и обстоятельно.

Отвлек мужчин от животрепещущей футбольной темы крик. На балконе дома стояла Екатерина Подбочко, и из перекошенного от испуга ее рта, вырывался крик:

– Пожар!!!

Мужчины усмехнулись, но, на всякий случай, осмотрелись. Сзади них разгорался старый ватник, который сосед положил на землю, чтобы снизу обваривать трубы.

Славик попытался сбить пламя ногой, но обжегся и побежал в свой гараж за водой. Перепутав бутылки, он ливанул в огонь растворитель. Пламя, получив неожиданную поддержку, метнулось к гаражам. Все пошло как нельзя плохо. Практически все владельцы автомобилей хранили в своих гаражах запасы топлива. Так что кооператив горел так лихо, что когда приехали пожарные, тушить уже было нечего.

Славик стоял на пепелище, утирал черные слезы и причитал:

– Дрелюшка ты моя родная! Як же так! За шо мне тако горе?! Рубаночек мой! Як же я без тэбэ?

Подошла жена, твердо взяла его за руку и сказала:

– Прекрати ныть! Третий год дома сидишь. Ты же моряк, боцман. Вот и иди в рейс. И на новый гараж заработаешь, и на машину еще останется.

– Куда же мэни в рейс? Старый я уже.

– Это в сорок два-то года «старый»?!! Пошли домой дипломы твои искать будем!

На следующий день Славик вернулся из крюинговой компании «Юнион», сел на табуретку на кухне, внедрил в себя пару ложек, налитого женой, борща и сказал:

– Взяли мэни. В Парыжу полэчу.

– В какую «Парыжу»?

– Во Франции которая. А потом в Японию, там пароход. Собирай вещи.

Укладывая чемодан, Катерина представила себе холодное супружеское ложе и слезы закапали на вещи мужа. Решение отправить супруга в рейс уже не выглядело для нее столь безоговорочным.

– Кто же мне теперь будет под ухом храпеть? – грустно промолвила она.

Глава 6

Село Бычаловка гуляло. Сев только-только начался, и по всем традициям свадьбы не проводились. Но у дочки председателя настолько хорошо просматривались изменения в фигуре, что дальше тянуть было нельзя.

О размахах деревенских свадеб ходят легенды. И мы не будем их опровергать. В сельском клубе собралось все население Бычаловки, которое могло держать стакан. Дети и совсем уж древние старики сидели на лавках у входа и изредка заглядывали в окна.

Сельский кузнец Олег Бугаев, огромный детина, пил напропалую. Молотобоец был чужим на этом празднике – он любил дочь председателя Нюру, но сейчас она становилась женой другого. Заливая горе ядреной самогонкой, он довольно скоро вошел в глубокое опьянение.

Встав из-за стола, кузнец, слегка покачиваясь, побрел во двор покурить. Однако после первых затяжек голова у него закружилась, на глаза наползла пелена и его огромное молодое тело, медленно сложившись, завалилось на траву.

Все наверняка закончилось бы хорошо, если бы не оставшийся во рту окурок. Так бы и проспал Олег до вечера, отошел бы от тяжелого опьяненья, похмелился бы и с утра пошел бы на работу. Но судьба распорядилась иначе. Сигарета неспешно тлела, свадьба гуляла, Бугаев спал. Но прошло время, и табачные огоньки добрались до губ Олега. От острой боли он очнулся, сигарета продолжала жечь, и он взвыл. Вскочив на ноги и выплюнув окурок, он обвел ошарашенным взглядом округу. Набежали пацаны. С трудом входя в действительность и все еще злобно рыча, он спросил:

– А что это там за гульки?

– Так это Нюрка за Федьку-зоотехника выходит! – весело прокричал рыжий пацан.

– Нюрка!!! – взревел кузнец.

Он схватился за столб, поддерживающий старый сарай во дворе сельского клуба. Напрягшись, Олег вырвал его, и ни в чем не повинный сарай тут же сложился, словно карточный домик.

Ворвавшись в клуб, кузнец без тени сомнения начал столбом крушить столы и зазевавшихся односельчан. Утихомирить его даже не пытались. Губы горели, сердце рвалось на части от Нюркиной измены, руки ловко орудовали столбом.

Закончив с клубом, Олег вышел на улицу. Нюра с новоиспеченным мужем и отцом бежали к сельсовету. Олег двинулся за ними. Не обращая внимания на причитание старух и визг женщин, кузнец, громя все на своем пути, приблизился к административному зданию. Вырвать дверь у него не получилось, и он стал столбом пробивать стену.

– Угомонись, Олег! – кричал через форточку председатель.

– Нюрку отдайте! – ревел кузнец.

– Вы – неандерталец и хам! – с визгом прокричал зоотехник и спрятался за сейфом.

Работа шла у Бугаева споро. Уже через десять минут угол, сделанного из самана, здания был разрушен, и крыша начала коситься на бок.

Новобрачная оказалась единственной, кто не потерял присутствие духа в столь сложно складывающихся обстоятельствах. Она вылезла через чердак на крышу и как была в свадебном платье спрыгнула на копну сена. Удачно приземлившись, она побежала за старшей сестрой Бугаева Валентиной – единственной, кто мог повлиять на Олега.

Когда подоспела сестра, сельсовет напоминал сам себя времен Великой Отечественной войны, когда был весь изрешечен пулями после партизанского налета.

Валентина решительно подошла к брату и схватила его за руку.

– Ты чего же это делаешь, а? Да как у тебя на колхозное рука поднялась? А ну-ка быстро домой! Дрын этот брось!

У Олега, когда он увидел сестру, сразу же пропала охота буйствовать. Она нянчилась с ним с пеленок и уже во взрослом возрасте имела на него влияние.

Понурив голову и облизывая обожженные губы, Олег, поддерживаемый сестрой, побрел домой.

Рассвет следующего дня Олег и Валентина встретили в дороге. Сестра решила на время спрятать брата подальше от людского гнева. В ближайшем приморском городе у нее была подруга, с которой они вместе учились в сельхозинституте. У той муж был моряком. По приезду они посовещались и решили отправить Олега в рейс.

– Полгода пройдет, пока он на судне будет, и все забудется. Да и деньги неплохие заработает. А там, глядишь, понравится, и будет по морям ходить, – советовал муж подруги.

На том и порешили.

Выправив документы, отправили Олега в контору по найму моряков.

Придя в «Юнион», Бугаев нашел нужный кабинет. Перед ним была небольшая очередь.

– За кем?

– За мной будешь, – ответил светловолосый парень в джинсовом костюме. Роста он был небольшого и походил скорее на мальчика, чем на мужчину.

– А чего таких маленьких в море берут? – с удивлением спросил Олег.

– Всяких берут. И идиотов в том числе. Сейчас нехватка кадров, – огрызнулся «мелкий».

У Андрея Ниточкина, с которым завязывалась беседа у бывшего кузнеца, также были свои особые причины идти в рейс.

Работал он до этого таксистом и, собственно говоря, горя не знал. Но в один не очень счастливый день, он застал свою подругу с посторонним мужчиной. Банальная, в общем-то, ситуация, но только не для непосредственных участников конфликта. Разочаровавшись не только в любимой, но и в жизни, Андрей купил диплом штурмана и решил податься в дальний рейс.

Через пять минут разговора Бугаев и Ниточкин, каждый по отдельности, пришли к выводу, что необходимы друг другу. У Андрея не было первородной мощи кузнеца, а Олегу не хватало наглости и изворотливости таксиста.

Они попросились на одно судно, и им пошли на встречу.

– Ваш пароход – «Оушен Хоп». Принимать будете в Японии. Вылет 15 апреля в 14.00 из Шереметьево-2.