Текст книги "Станционный хранитель (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– И что вы предлагаете?

– Пусть назначат квоту почти во всю величину наших текущих доходов, но дадут нам экстерриториальность.

– И вы организуете игорный дом? – скепсис в голосе Бриа столь остер, что им хлеб можно нарезать. – Вот уж что-что, а такой доход они точно обложат налогом по максимуму. Если вообще разрешат. Азартные игры – камень преткновения в Содружестве.

– Почему? – спрашиваю я.

Мне еще как-то понятно, почему они явлются проблемой на Земле – в основном, наследие христианства. Но инопланетяне-то ни в чем таком замечены не были!

– Потому что у всех рас разные границы допустимого. Разная мораль. Кто-то не видит в азартных играх ничего особенного, при условии, что они происходят раз в год, кто-то – что им должен покровительствовать соответствующий бог… Например, сафектийцы так считают, но Превосходные полагают наличие такого бога богохульством для себя. А сарги, скажем, придерживаются мнения, что азартные игры – это род искусства, следовательно, не приемлют вообще никаких ограничений. Чем разбираться и вводить соответствующие ограничения, проще было все скопом запретить.

– Угу, – говорю я, – как всегда. В любом случае, ничего невозможного я в этом не вижу. Просто нужно как следует подумать, под каким соусом это подать. И с разрешениями Содружества то же самое. В конце концов, нам же необходимо выбить их разрешение на устроение сертификационного центра. Одним разрешением больше, одним меньше…

Бриа вцепляется себе в волосы. Они у нее по-прежнему похожи на одуванчиковый пух, даже больше, чем раньше, хотя в остальном облик мало напоминает игровой.

– Ну, капитан, – говорит она. – Иногда мне хочется вас прикончить. Полагаю, тот тюремный срок, который мне за это дадут, окажется пережить проще и приятнее, чем выполнить задачи, которые вы передо мной ставите.

– Зато, – говорю я, – мы с вами покорим звезды.

* * *

Если бы мой день заканчивался воодушевляющим разговором с Бриа!

К сожалению, нет. Он заканчивается поисками этого самого мерзкого ацетика… пардон, не мерзкого, а вполне нам необходимого. Просто я заранее предвкушаю, каким неприятным типом должно быть существо, которое нарушило законы своей родины и отказалось от памяти предков, чтобы копаться в телах инопланетян!

Мийгран дала мне адрес: третье кольцо хаба, апартаменты номер 345–458 (каждая цифра соответствует определенному сегменту, так что найти нужное место действительно просто). Дала она мне и номер коммуникатора, поэтому я позвонил и заранее договорился о встрече. Да, сам. Не все же сваливать на беднягу Миа!

По коммуникатору Аллероп производит на меня довольно неприятное впечатление. Он сходу берет быка за рога:

– Судя по символу рядом с вашим именем, меня беспокоит кто-то из руководства станции. Я что-то нарушил?

– Нет, но я бы хотел…

– Моя аренда уплачена вовремя?

– Насколько я знаю, да, но…

– Так какого рожна вам от меня надо?!

По тону я понимаю, что трубку он вот-вот повесит, поэтому я говорю первое, что пришло в голову:

– Чтобы вы возглавили Академию ксеномедицины.

– Что?!

В языке три-четырнадцать нет такого понятия, как «академия», поэтому я выразился более громоздко: «научно-исследовательский, сертификационный и учебный центр» – у них это звучит гораздо короче, чем у нас. Но буду отныне называть мою задумку именно «Академией», чтобы не воспроизводить каждый раз эту абракадабру.

– Чтобы вы. Возглавили. Академию. Ксеномедицины.

Секундная пауза.

– Вы псих, – безапеляционно заявляет ацетик.

– Не больше, чем вы, – парирую машинально.

– Ну ладно… – бормочет Аллероп. – Приходите, пожалуй.

Мы договариваемся о времени, и только закончив разговор, я понимаю, что этот ацетик звучал очень мне привычно! В смысле, и Томирл, и Торл-Элерл говорят отстраненно – Томирл так, как будто он витает в эмпиреях и не совсем здесь, Торл-Элерл – как будто видит «вечное сияние чистого разума» и плевать на нас хотел. А этот – грубо, резко, но почти по-человечески! Если в данном случае понимать под словом «человек» не любого разумного, а лишь жителей Земли и тех, кто наиболее к нам близок. Превосходных, соноранцев, сугирру и талесианок, например.

Мы с Миа оказываемся перед дверью Аллеропа точнно в назначенное время. Апартаменты располагаются в одной из самых экономичных частей хаба – тут обычно обитают транзитники, у которых денег больше, чем на капсульный отель, но все-таки не столько, чтобы поселиться в одном из роскошных отелях в модулях (весь модуль три-четырнадцать – да, на реальной версии «Узла» он существует – отведен под роскошные отели для самых разных форм жизни. Плюс во многих модулях есть еще гостиницы для своих).

Что характерно, у двери нет даже звонка с интеркомом. Только кольцо, за которое полагается взяться и постучать.

– Серьезно? – я гляжу на этот образчик средневековых технологий с некоторой растерянностью.

Миа сразу понимает, о чем я.

– Есть апартаменты с нормальной системой входа, – говорит она. – А эти в зоне для тех, кто больше всего ценит конфиденциальность. Тут и системы «умный дом» внутри нет, все вручную регулируется. Был бы интерком, его было бы можно взломать.

Я только головой качаю. А то, что можно установить технику, которая не будет подключена к сети, они не в курсе?

Мы послушно пользуемся этим раритетом, и дверь открывает ацетик, который больше всего, что я видел до сих пор, похож на игровых ацетиков… в смысле, на то, какими их изобразили в игре у меня на родине.

Во-первых, он носит одежду вполне земного фасона. Во-вторых, у него нормальное четкое лицо с носом, ртом и даже скулами! И на носу надеты очки с полупрозрачными фиолетовыми стеклами, которые успешно маскируют непроницаемую черноту глаз.

В общем, он выглядит как ацетик, который изо всех сил постарался «глобализоваться». И у него получилось.

В-третьих, поскольку его одежда представляет собой платье с болеро, я сразу же начинаю называть его «она».

– А, – говорит Аллероп. – Главные психи в этом дурдоме. Ну, заходите, раз пришли. Посмотрим, не заразно ли ваше безумие.

И улыбается.

Кажется, думаю я, я все-таки нашел кого-то, кто способен заменить доктора Сонг.

Глава 11 (без правок)

Не знаю, сколько Аллероп берет за свои услуги, но вряд ли много. Потому что ей хватает только на аренду пары комнат и единого кухонно-санитарного блока (да, вы не ослышались, унитаз в одном помещении с аппаратом для приготовления пищи). В первой комнате она явно ведет прием: здесь стоит видавшие виды кресло, которое можно подгонять под телосложение разных видов. Оно похоже на приснившийся в кошмаре гибрид зубоврачебного кресла и кушетки психиатра: изменяющаяся конфигурация, рама из нержавейки – и при всем при том мягкие подушки где можно и где нельзя.

Вдоль стен здесь стоят разномастные, но все явно максимально утилитарные шкафчики, набитые… сложно сказать, чем. Я бы сказал, что это лекарства и витамины, но с тем же успехом могут оказаться пузырьки с духами или разноцветные камни.

Вход в соседнее помещение отгорожен только занавеской. Оттуда не доносится ни звука; если там и скрывается таинственный отпрыск Аллероп, он никак не дает о себе знать.

– Будете что-нибудь пить? – спрашивает Аллероп. – У меня есть вода с сахаром и… – она с сомнением смотрит на талесианку. – И просто вода.

– Спасибо, – сдержанно отвечает Миа, – я бы не отказалась от чашечки воды.

Потом, вполоборота ко мне, шепотом произносит:

– Капитан, если вы попросите воду с сахаром, я не обижусь.

Мотаю головой.

– Спасибо, мне тоже просто воду.

Кстати, если кто думает, что это издевка со стороны нашей гостеприимной хозяйки или намек на ее исключительную бедность, то вы глубоко заблуждаетесь. Обычаи большинства культур разумных видов требуют предложить гостю еду или питье, раз уж их к вам занесло. Однако при различиях в метаболизме у многих инопланетян часто оказывается, что легкие тонизирующие или успокаивающие напитки одной расы, которые принято ставить на стол в подобных случаях, действуют на другую расу либо во много раз сильнее, либо вообще как страшный яд. Поэтому если вы не хотите, чтобы ваши гости начали танцевать на столах или немедленно под ними заснули (а то и передохли), безопаснее всего предложить им воду с сахаром – ее-то переваривают все или почти все виды. Талесианки тоже, но им не положено согласно их… религии не религии, но, скажем так, господствующей идеологии. Практические основания для многочисленных запретов тоже существуют, но на самом деле все не так страшно: если какая-нибудь дочь Талес пристраститься вкусно есть и сладко пить, ничего необратимого с ней так уж быстро не случится. Однако считается наоборот – мол, лучше перебдеть.

У землян, конечно, такие жесткие ограничения на любое создание комфорта для себя, любимого, не стали бы работать. У нас вон люди даже при серьезных заболеваниях не в силах элементарную диету держать… да что там, даже курить бросить не могут! Но талесианки – не люди.

Итак, мы принимаем предложенную воду и садимся с Миа бок о бок на маленький диванчик перед столом Аллероп. Эта мебель тоже явно предназначена для приема пациентов, причем по одному зараз, так что нам с ней приходится потесниться. Не то чтобы я против: ощущать теплый бок, локоть и колено Миа очень приятно.

Аллероп приносит нам воды в одноразовых стаканчиках из перерабатываемой древесины (оранжерея в модуле преи работает и на нужды станции тоже), после чего садится напротив. Отпив глоток, я приступаю к рассказу: хочу, мол, создать на станции единый медицинский центр. Решать он будет разные задачи: во-первых, с его помощью мы обогатим медицинскую и биологические науки, разработав новые методы лечения на основе знаний и технологий всех разумных рас. Ведь может так быть, что какая-нибудь косметическая процедура саргов идеально подойдет для лечения серьезных проблем у преи – и наоборот! Кроме того, синергетический эффект от объединения медицинских знаний разных видов может привести к гигантскому скачку науки.

Во-вторых, этот совместный проект поможетинтеграции жителей станции и привлечению к ней дополнительных капиталов. В-третьих, без единой медицинской службы не обойтись на стадии колонизации других миров – иначе придется делать множество полноценных клиник для каждой расы колонистов, и часть из этих клиник будет простаивать, а часть, наоборот, задыхаться от непосильных объемов пациентов.

Выслушав все это, Аллероп ничего не отвечает, только сверлит нас взглядом. Мы сверлим ее взглядом в ответ.

– Почему вы так на нас глядите? – спрашиваю я, не выдержав первый.

– Хочу посмотреть на еще больших идиотов, чем я, – безмятежно отвечает Аллероп. – Ну серьезно, вы правда считаете, что вам удастся добиться от Межзвездного содружества признания этой авантюры?

– У нас есть на то некоторые основания, – говорит Миа еще более безмятежным тоном.

Некоторое время дамы смотрят друг на друга, словно пытаются понять, чей взгляд передавит. Понимаю, что настало время мне вмешаться.

– Межзвездное содружество, – говорю я, – не имеет не только единой идеологии, но даже связной системы принципов. Оно создано было для того, чтобы помочь развитым расам этого уголка Галактики устроить межзвездную экспансию – но за истекшие годы с момента катастрофы не добилось примерно ни хрена. Если мы покажем им, что здесь есть люди, готовые не только заниматься этим вопросом, но и добиваться результата…

– То они похоронят вас в политических играх, потому что каждой расе захочется присвоить себе ваши заслуги, – заявляет Аллероп.

– Да пусть присваивают, – говорю я. – Мне важно только, чтобы корабль летел.*

– Какой корабль? – удивляется Аллероп.

– Корабль в соседний рукав Галактики, – говорю я. – Корабль, который увезет самое лучшее, что создал разум.

И, между прочим, я абсолютно искренен. Я всегда любил космос. И сам не заметил, как начал грезить идеей этого корабля, который сам же и придумал… Или, если уж совсем начистоту, который придумали мы с Нор-Е: концепция ведь содержалась в материалах, которые он прислал мне еще там, на Земле, в другой жизни.

Аллероп смотрит на меня с интересом.

– Поразительно, – говорит она. – Идеалист! Верит в то, что говорит.

– Романтик, – поправляет ее Миа. – Все вечно путают эти две понятия.

Они обмениваются понимающими взглядами. А я гадаю, то ли это переводческая матрица так хороша, то ли в языке три-четырнадцать и впрямь есть соответствующие концепции, да при этом они еще и понятны двум инопланетянкам, принадлежащим к совершенно разным культурам…

Все-таки правильно я думал раньше: между цивилизациями Содружества изумительно много общего. Даже странно, что не все из этого «общего» было придумано земными программистами.

– Хорошо, – говорит Аллероп. – Допустим, вы выбьете разрешение на эту вашу… Академию. Может быть даже, найдете одного-двух сумасшедших кроме меня, кто будет готов этим заниматься. Но неужели вы думаете, что люди доверятся врачам другой расы?

– Заметьте, что вы назвали себя уже в числе основателей нашей академии! – оптимистично воскликнула Миа. – Значит, вы готовы согласиться!

– Не надо мне тут этих словесных игр, – мотнула головой Аллероп. – Я ни на что пока не готова. Я говорю гипотетически. И также гипотетически спрашиваю: предположим, вам удалось. Откуда пациенты возьмутся?

– Разве вы страдаете от недостатка пациентов? – спрашиваю я.

Аллероп фыркает.

– Я никогда никому не отказываю, если могу справиться с проблемой… А я почти со всем могу справиться, все-таки проникаю в организм изнутри. К тому же я снизила цену на свои услуги до минимума, и все равно ко мне приходят люди только тогда, когда доведены до крайности и спасения ждать неоткуда. И то, некоторых отговаривают родственники… видимо, наследство хотят получить, – она снова фыркает. – Видимо, умереть проще, чем, цитирую, «отдаться в щупальца этому грибу». Все думают, я сделаю их своими рабами. Как будто это так просто!

Думаю, что если бы Аллероп, наоборот, задрала цену и брала бы на исцеление не всех, кто придет, а с разбором, то ее услуги были бы куда популярнее. Но держу свое мнение при себе. Хотя бы потому что… Как бы объяснить? Вот допустим, это я умел бы лечить. Ну пусть не людей – люди не вызывают у меня такого уж сочувствия, все равно, земляне они, преи или ацетики – пусть котов. Смог бы я отказать какому-то коту, потому что моська у него несимпатичная или мяукнул он на меня без уважения? Даже если бы знал, что в долгосрочном периоде такая стратегия выгоднее и для меня, и для увеличения общей суммы исцеленных?

– А это уже моя проблема, как я буду привлекать людей, – говорю я. – Не волнуйтесь, пациенты найдутся.

Где общая кухня, думаю я, там и проблемы с пищеварением. Где казино – там и всякие разные интоксикации. Где масштабное строительство – там несчастные случаи на производстве.

Да в принципе, где более плотное общение разных рас, там неизбежен и рост взаимного доверия, и рост травматизма. А если участятся межвидовые романы, хотя бы и краткосрочные, то тут уж…

Но на эту тему я запрещаю себе слишком уж много размышлять – нервы целее будут.

– М-да, – говорит Аллероп. – То есть и разрешения, и рекламу вы берете на себя. Прямо мечта, а не работодатель. Что же остается на мою долю?

– Научная работа. Лечение людей. Стандартизация медицинских практик. И это, пожалуй, главное. Вы одна из немногих, кто в принципе имеет опыт лечения разных видов. Необходимо, чтобы вы подготовили исчерпывающую документацию – с какого конца здесь за что браться, что можно делать, чего делать нельзя ни при каких обстоятельствах, и тому подобное.

– Вы хотите сказать, для каждой расы из тех, с кем я работала? – сбитая с толку, спрашивает Аллероп. – Вы хоть представляете объем работы?!

– Я хочу сказать, общие принципы работы, Устав, если хотите, врача-исследователя, – объясняю я. – Разумеется, вы будете не одна. Я найду и других специалистов. Но главной будете вы.

Тут я, конечно, рискую. Я не так уж много знаю об этой Аллероп-Аллероп. Мало ли, что она мне понравилась по первому впечатлению – впечатление бывает обманчиво. Кроме того, у меня нет глаза-рентгена и способности предвидеть будущее, и я не могу сказать, справится ли она с работой, которую я собираюсь на нее повесить. Можно быть отличным врачом, но никудышным администратором… особенно если речь идет об администрировании целого зарождающегося института.

Однако что я твердо знаю от Мийгран, Абдуркана Рахмана и Вергааса (да, разумеется, я сначала поговорил с ним о потенциально нелегально практикующем межвидовом враче, не идиот же я): ни один пациент у Аллероп не умер. По крайней мере, на станции. А если она не могла кого-то вылечить, то сразу так говорила. Или возвращала деньги, если не получилось уже в процессе. Это означает, что она, по крайней мере, умеет учиться новому (научиться работать с нуля с другими расами самостоятельно – тот еще подвиг), и что у нее есть представление о деловой этике. А все остальное… надо же с чего-то начинать. Постараюсь поплотнее ее контролировать поначалу, если не будет справляться, подыщу замену. Не знаю, правда, как. Хоть я и обещал ей еще кадров, больше никого на примете у меня (то есть, будем называть вещи своими именами, у Миа и Мийгран) нет.

– И кому я буду подчиняться? – спрашивает Аллероп недоверчиво.

У меня очень большой соблазн повесить ее на Миа или на ту же Мийгран. Но… нет, это уже было бы чересчур. Я и так свалил на своих замов слишком много всего.

– Пока наш проект невелик – непосредственно мне, как капитану станции. А там посмотрим.

Говоря так, я отдаю себе отчет, что катастрофически убавляю себе в сутках число минут (не говорю уже о часах), отведенных на отдых.

Кто там из мудрых сказал – найди дело себе по душе, и ты не будешь работать ни дня в своей жизни? Он умолчал о том, что отдыхать ты тоже не будешь. Дело по душе, оно такое.

Мы обсуждаем еще кое-какие детали. По уму бы говорить и говорить, но у нас с Миа кончается свободное время. Приходится не привести обсуждение к логическому завершению, а скорее силой прервать его.

Тем не менее я улучшаю момент спросить:

– Аллероп, если не секрет… Что сподвигло вас начать лечить другие расы?

Я думаю, она скажет «любопытство» или даже, чем черт не шутит, «желание спасать жизни, которые никто кроме меня спасти не может». Но она отвечает вот что:

– Так я борюсь со стагнацией нашей цивилизации, капитан. Как могу – но все же.

– В смысле? – удивляюсь я. – Разве Экспансия Аце не развивается?

Насколько я знаю, у них все благополучно как с основанием новых колоний, так и с экономикой. Нет, самым богатым народом на душу населения считаются тораи (в основном потому, что они не считают «душами населения» молодняк до определенного возраста), но и у ацетиков все более чем благополучно.

– Я имела в виду всю цивилизацию, галактическую, – говорит она с легким оттенком надменной снисходительности. – Последние лет пятьсот мы топчемся на месте. Отказались от развития, все то же самое. Только за новые кормушки боремся. Ничего удивительного, если вы этого не видите – вы из расы, которая сильно отстает технически от большинства миров, а у нас тут вы недавно. Но если заниматься хоть сколько-нибудь систематическим изучением истории, это очевидно.

– Да? – удивляюсь я.

И в самом деле, мне бы это и в голову не пришло.

– Да, – твердо кивает Аллероп. – А мне это стало особенно ясно после встречи с Предтечами. Я пыталась убедить свой род сделать попытку измениться вместе со мной. Они не захотели. Пришлось мне меняться в одиночестве.

– Что за Предтечи? – не понимаю я.

То есть термин-то мне знаком: в фантастике так обычно называют старую и мудрую расу – или несколько рас. Как правило, Предтечи присутствуют в сеттинге в виде таинственных развалин на отдаленных планетах, складов непонятной техники или горючего, реже – закрытых планет, на которых творится какая-то хрень, и обычным людям туда лучше не соваться. Еще одна греза человечества об ангелах, короче говоря. Или демонах, от мировоззрения конкретного автора зависит.

Однако ни о каких предтечах в реальном мире мне слышать не доводилось.

– С Кентагиры, а что, бывают откуда-то еще? – удивленно морщит лоб Аллероп. – Они мне встретились однажды. Просто возникли внутри медитационного скита, где я готовилась принять часть родового сознания. Выглядели точь-в-точь как первые Пятеро Отпрысков нашей грибницы… ну, такими моя старая грибница сохранила их образы. Начали спрашивать обо всяком, о житье-бытье. Я тоже спросила их в ответ кое о чем. И даже поняла некоторые ответы, хотя у меня появилось ощущение, что не то и не так поняла. В общем, мне сразу стало ясно, что, пока я не разменяла второй десяток, нужно срочно менять свою жизнь. Так я и сделала.

– Вы видели кентагирцев? – восклицает Миа. – Поразительно! Я всю жизнь мечтала, но осознаю, что шансы невелики. Слышала, встреча с ними – верный знак, что ты способен на великие дела.

Аллероп снова фыркает: любимое междометие это у нее, как я погляжу!

– Не так, – говорит она. – Скорее уж, после встречи с ними некоторые разумные начинают совершать то, что другие считают великими делами. А на самом деле это беспорядочные попытки хоть как-то столкнуть нашу цивилизацию с пути в болото… по крайней мере, такова моя догадка, основанная на личном опыте. Кстати, известны становятся примерно пять процентов тех, кто встречает Предтеч, а вовсе не каждый. Есть люди, которые собирают статистику.

У меня этот разговор вызывает слабое чувство дежавю, но что к чему, я не понимаю до тех пор, пока мы с Миа не выходим в коридор и я не спрашиваю у нее, что за Кентагира такая.

– Надеюсь, – говорю, – об этом можно на ходу? Или лучше подождать до моего кабинета?

– Отчего же, и на ходу можно, – улыбается Миа, когда мы с ней садимся в электрокар. – Это настолько не секрет, что уже почти что миф… ну, скажем так, легенда. Однако слишком многие люди с этой легендой сталкиваются, чтобы можно было от нее вот так отмахнуться… Если коротко, Кентагира – это планета, которой никто никогда не видел, и мы понятия не имеем, как она на самом деле называется и существует ли вообще.

– А название «Кентагира» тогда откуда?

– Это сарги придумали, из какого-то их классического эпоса. Они с кентагирцами встречались раньше прочих. В общем, существует две версии. Первая – что это такая старая раса, на несколько миллионов или миллиардов лет старше всех, кого мы знаем, и зашедшая по пути развития так далеко, что нам и не снилось. Вы знаете эту концепцию, что любая продвинутая технология выглядит как магия в глазах менее технологически развитой культуры? – Дождавшись моего кивка, Миа продолжает: – Так вот, технологии кентагирцев столь непонятны нам, что выглядят как силы божественного порядка. Кентагирцы могут мгновенно оказаться где угодно без космических кораблей, умеют ходить сквозь стены, читать мысли, говорить на любом языке и способны принять любой облик. Еще известны случаи, когда они помогали людям в критической ситуации, где, казалось бы, ничто не могло помочь – например, за горизонтом событий черной дыры. Чаще всего они являются людям наедине, но бывает, что возникают перед большими компаниями.

– «Являются»? – переспрашиваю я.

– Именно. Я же говорю, силы божественного порядка. Они возникают чаще всего в замкнутом помещении, порой там, куда невозможно попасть незамеченными извне – в доме посреди заснеженного поля, и следов на снегу потом не видно, или на борту космического корабля. Выглядят как что-то знакомое и приятное их визави, но невозможное: чаще всего как умершие родственники или друзья, иногда как персонажи любимых вымышленных историй.

– И чего хотят?

– Обычно просто пообщаться. Могут оказать помощь в сложной ситуации, но по этому поводу есть сомнения – кажется, документально ни один случай не подтвердился. Именно поэтому многие считают, что нет никаких Предтеч, а есть просто повторяющиеся галлюцинации. Сарги, мол, придумали красивую легенду, а остальные подхватили. И могут даже в нее искренне верить. Есть множество непроверенных историй и анекдотов… Ну, вы слышали, что сказала Аллероп: будто бы встреча с кентагирцами – знак будущих грандиозных свершений. Есть мнение, что это не древняя раса, а наоборот, люди из будущего, которые навещают великих деятелей до того, как те прославились. Или, может быть, этот эффект обусловлен самосбывающимся пророчеством. Или, как считает Аллероп-Аллероп, после встречи с ними люди просто переосмысливают свою жизнь и пытаются что-то изменить. У некоторых получается.

Помолчав, Миа признается:

– Мне правда очень бы хотелось увидеть кентагирцев. Даже если они галлюцинация. В космосе их встречают чаще, чем на планетах.

Мне приходит в голову неожиданная мысль.

– А из тех, кто работает на станции, их видели многие?

– Нор-Е видел, – отвечает Миа. – И вроде бы адмирал Виоланна, хотя она у нас и не работает, просто часто бывает.

Тут я окончательно убеждаюсь: я их видел тоже. Та ожившая фотография из комнаты моего деда – что это еще могло быть?

Интересно только, зачем они приходили? Даже разговаривать не стали! Может быть, собираются еще раз навестить?

Знак грядущих свершений, говорите? Хорошо, коли так. Хотя что-то мне подсказывает: встреча с ними может быть и признаком грядущего великолепного провала.

Короче, поглядим.