Текст книги "Пропавшая (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

18

С выходом «на люди» пришлось повозится. Там, где сеть контроля энергоснабжения показывала множественные точки подключения высокомощных потребителей, все технологические люки и двери были или методично заварены, или заблокированы снаружи. Чего-то подобного я и ожидал – часть замков уцелела, была доступна через инженерную локальную сеть и показывала красные значения состояния механизмов открытия-закрытия створок. Тот, кто «оторвал» часть объема внутри стены «купола» от общего информационного пространства города Танис, знал, что делал… но мерхом не был. Потому что любой мерх в первую очередь заглянул бы в журнал регистрации ремонтных работ – именно это я и проделал. И не зря.

Что может больнее ударить по благодушию начальства, чем вышедший из строя туалет? Огромный насос, откачивающий канализационные стоки, начал дурить – хрен его знает, почему, но часть «веток» просела. И черт бы с ним: все равно «в стене» изначально располагались только службы городского обеспечения: те же мерхи, чрезвычайщики – что-то вроде российского МЧС, всякие аналоги обеспечивающих «жизнь» мегаполиса непонятных обычному обывателю контор, вроде «госгормоствъездгаражсветофор». Однако, как я и сказал, тут под удар попало начальство инфрастурктурщиков западной стены – и, во избежание лишней нервотрепки (остановить, провести профилактику, пробить заявку на замену… да кому это нахрен надо, если можно еще пятьдесят метров пройти и попасть в работающий нужник?) работники нанесли проблеме превентивный удар. За ночь в бетонном монолите Стены до ближайшего инфраструктурного тоннеля был пробит новый проход, в нем установили временный насос, переключили трубы – благо, неопластик позволяет переподключать трубопроводы «на живую», без остановки течения жидкости – а дыру в стене со стороны сортира просто прикрыли толстым неопластиковым щитом, поверх закрепив стенную обшивку – как будто ничего и не было. Профит! Раздолбайство? Ну что вы – просто временная мера, тем более, в журнале все работы отмечены. Разумеется, инженеры и техники были свято уверены, что, пока работает временное решение, они не спеша все продиагностируют и починят… «Заплата» на инфраструктуре простояла два полных года, а потом Империя объявила о снятии своего протектората с Каллиги…

В принципе, я бы мог и догадаться, что центр нелегальной жизни Таниса… один из центров, надо полагать – будет находиться на месте брошенных административных помещений локального руководства городских служб. Такие люди, как хомяки, стаскивают под себя множество интересных вещей, которые во время эвакуации вывозить, разумеется, никто не стал – то же инженерное оборудование на складах, вроде резаков. Никогда не знаешь, когда могут потребоваться излишки… ну а в данном случае «излишки» послужили стартовым капиталом одной из банд, которая теперь держала здесь «торговый центр». Все это я узнал, не выходя из-за фальш-стены: благо мне хватило мозгов сначала «проколоть» панель универсальным «паяльником»-стилом, а потом просунуть световод диагностической камеры и понаблюдать, а пользующиеся… удобствами не стеснялись выражать свою «признательность» местным «хозяевам». Сами «представители хозяев», кстати говоря, щеголяли в скафандрах Чрезвычайной Службы Таниса, даже не потрудившись сменить эмблемы. И в наглухо задраенных шлемах. Милое местечко.

Из «туалетного наблюдения» я почерпнул просто огромное количество информации – хотя казалось бы… Дело было в том, что по воспоминаниям мерха я был до какой-то степени знаком с местным обществом – просто никогда не видел его в… таком разрезе. Донор памяти жил и работал, как я теперь смог определиться, внутри Восточной Стены – там был его сектор ответственности. Там тоже хватало неприятных людей, но центр «деловой жизни» по какой-то причине не возник – возможно, просто местное руководство не заначило ништяков в достаточном количестве. Как итог – тусовка с западной стороны в каком-то смысле процветала: например, облегчиться заходили не только «быки» из банд, но и персоны рангом повыше – под охраной нескольких «шестерок». Один раз, когда две такие группы столкнулись, ситуация чуть не дошла до конфликта – но нет, дав «поиграть мышцами» (фигурально, потому что под одеждой хрен разберешь), козырные оттащили своих шавок и разошлись. Что интересно, в «быках» попадались лица обоего пола… н-да, лица… хари те еще. Одежда была разномастной – но в основном отдавалось предпочтение вещам с выраженными защитными свойствами, подобранными в комплект или «как получилось, так и получилось». Для жителя более благополучного общества той же цивилизации такое сочетание показалось бы довольно забавным: как если бы под байкерскую «черепаху» натянуть карго-штаны и завершить этот ансамбль резиновыми охотничьими сапогами, но сами местные, похоже, от такого дополнительно «тащились». Н-да… В общем, если бы не малые габариты моей «охраны», мы, пожалуй, не так уж сильно выделялись бы среди остальных.

А еще я никак не мог избавится от чувства «дежавю» и «я точно это где-то видел». Хотя, может быть правы те, кто говорит что фантасты пишут не про будущее, а про настоящее, просто с другим антуражем? Вот я и вижу что-то вроде сильно криминализованного «стихийного рынка» товаров и услуг пополам с биржей наемников – как их обычно в книгах и кино изображают. Ну а сами образы в литературе тоже не с пустого места взялись – имеют реальные прообразы…

– Папа, сюда пока никто не идет! – Напряженно прошептала мне дочь.

– А? – Черт, опять ушел в свои мысли целиком. – А эти?

– Уходят уже. – Действительно, группа молчаливых парней, предпочитающих черное в одежде, почти синхронно покинула кабинки и потянулась на выход.

– А сейчас? – Сердце кольнула игла страха: за детей – и одновременно даже не за себя, а страха вот так взять и выйти в незнакомое общество, к незнакомым людям. «Подарочки» от безымянного мерха, чтоб их, совершенно не желали покидать мою психику. Пересиливать чужие страхи пока удавалось довольно легко – но это откровенно напрягало… и пугало уже само по себе.

– Не, никого на подходе. – После паузы ответила Василиса. Я поднял стило – рука позорно дрогнула. И вот это меня порядком разозлило. Н-на!

– Фшшш! – С тихим шипением универсальный инструмент для работы с неопластиком без всякого усилия очертил контур выхода: я не мелочился, «нарисовал» практически полноценную дверь. Только в последний момент сообразил удержать руку и последнюю сторону проплавить не до конца – иначе бы вырезанный контур просто выпал. Теперь отогнуть… пропустить детей… совместить края – и опять работа для стила. Меньше десяти секунд – а шов «склейки» уже расплывается, возвращая внешний вид покрытия в первоначальное состояние. Ну все – мы на территории врага! А теперь – за дверь, пока сюда кто-нибудь не заявился…

* * *

Сложнее всего оказалось не дергаться, проходя мимо встреченных прохожих и парных патрулей в скафандрах в течение первых минут. Не оглядываться ежесекундно на детей, не озираться по сторонам, двигаться естественно… Сильно подозреваю – у нас поначалу не очень получалось. Хорошо, помогали очки-терминалы, закрывающие глаза: на них была полезная опция «заднего вида», позволяющая мне не сгорать ежесекундно от запредельного волнения за отпрысков: вот они, за мной идут. И хорошо идут, внешне спокойно так. На удивление, цепляться к нам или даже поворачивать голову вслед никто не спешил, хотя с каждым поворотом коридоров прохожих становилось все больше, а «охраны» – все меньше. Кажется, мы умудрились выйти чуть ли не в «административной зоне» держащей тут все банды. Правда, сейчас мы ее покидали – и видимого внимания на нас никто не обращал. Впрочем, не все и могли. После очередного поворота и распахнутых сдвижных дверей на дороге стали встречаться лежащие на полу субъекты, люди, привалившиеся к стенам в странных позах, навстречу деловито прошествовал полуголый «панк» с зеленым хаером волос, двигающийся, как под водой. Фальш-панели потолка были демонстративно разобраны, так что взору всех, кого это интересовало, открывались змеящиеся, кое-как закрепленные энергокабели, проложенные с нарушением доброй полудюжины норм, и выборочно работающие светильники. Местные заправилы, не удовольствовавшись превосходством в вооруженной силе, еще и подсадили всех на свой «рубильник». Умно. Повезло, что мы с самого начала верно направление выбрали… опа, а это что?!

Еще поворот – и мы вышли на… центральный бульвар? Некогда это был коридор для передвижения крупногабаритных грузов, а теперь жители приспособили его под этакий провинциальный «Лас-Вегас» пополам с ярмаркой и наркопритоном. Прямой, как стрела, отрезок логистической линии, где-то километровой длины, ограничивали опущенные (зачем – непонятно) гермозатворы, скудный свет сверху совершенно терялось в неоновом и лазерном освещении. Вдоль стен были возведены… гм, здания? павильоны? – причем возможностями неопластика там воспользовались по полной программе: отсутствовали только скучные и ровные геометрические формы вроде вертикальных стен или прямоугольных окон. Все это великолепие буквально било по глазам, да еще и в воздухе что-то такое витало, со сладковатым, еле ощущаемым «привкусом». Интересно, а условно-нормальные жители Таниса вообще в курсе, что у них тут буквально под боком? Планета, не имеющая своих производств и рентабельных ресурсов, брошенная хозяевами… и откуда только чего берется?!

– Поздравляю, дети. – Я сделал шаг назад и немного согнулся, чтобы быть с изрядно шокированными увиденным «телохранителями» на одном уровне. – Тут мы точно найдем, чего надо: и продадим детали, и ИД сможем сделать, я уверен… осталось только найти – где. А потом мы уберемся отсюда, и я покажу вам как выглядит нормальный город под куполом.

19

– Ищешь что-то особенное… или кого-то, гара? – Субтильная девица вынырнула из узкой щели между стенами-панелями «павильонов» совершенно неожиданно для меня. Стремительный рывок напоминал бросок хищной рыбы из укрытия – р-раз, и цап за рукав. Я закономерно дернулся.

– Что?

– Шелк, ксапа, мармелад-желе, перышки… – Набор непонятных слов окончательно заставил меня напрячься. – Только чур не на проц, а маглевом, как?

– Э… – Я проглотил очередное «что», в последний момент сообразив, что, кажется, проваливаю самый простой тест на «свойскость». Сообразить быстро ничего не получалось, к тому же меня немного сбивал с толку наряд местной представительницы: нечто вроде коротких шорт и топа… совершенно прозрачных. Харизматичности внешнему виду местной добавляли стоящие «иглами» торчком, как у мультяшного антропоморфного ежа, волосы, выкрашенные в четыре разных цвета и переливающаяся радугой лента-очки, охватывающая глаза.

– Совсем нубье, что ли? – Голос девицы теперь зазвучал уже насмешливо-презрительно, зато термин мне в кои-то веки показался знакомым. Я, стараясь выиграть необходимые секунды, стянул с лица терминал, машинально скашивая глаза на некое движение корпусом, которым моя визави попыталась усилить свой отзыв обо мне…

– Ты чо, хочешь меня на сухую?! – Брови над лентой из неопластика дрогнули, собеседница, видимо шокировано, мотнула головой и с нотками пробивающегося уважения признала: – Ну ты реально изврат, гара…

– «Грань». – Твердым голосом произнесла Василиса одно из немногих ей знакомых слов на дереше.

– Что-о? – Кажется, разноцветноголовой показалось, что она ослышалась.

– Грань. – Твердо повторила дочь, с вызовом смотря снизу вверх. И, о чудо, под этим взглядом местная не только отпустила мой рукав, но и отступила на шаг. Теперь в ее голосе уважения было гораздо больше… правда я был сильно не уверен, что мне понравилась бы причина такого изменения отношения, если бы я ее смог понять. – Да вы реально на всю голову двинутые. Гляну там…

Еще шаг – и девушка буквально канула в тени между криво склеенными стенами.

– И что это было? – Вполголоса и риторически, в пространство спросил я. На русском спросил, потому получил неожиданный ответ от Егора.

– Посредник наркоту предлагал найти нужную. – Уверенно сообщил сын. – Не забесплатно, само собой, а за свою долю… и еще себя, кажется.

– Себя?! – Я… удивился. Сильно. Хотя…

– Лучше не снимай очки, пап. – Хмуро посоветовала мне дочь. – Она… сразу приняла это на свой счет.

– Это?

– Заинтересованность в… фу, гадость!

– Дура, это не гадость… – Только тут я заметил, что сын щеголяет ярким румянцем на щеках и даже уши у него «горят». Кажется, «одежда-одно-название» не оставила его молодой организм равнодушным, даже несмотря на параметры тела под одеждой. В смысле, если честно, то смотреть там было особо не на что. Вот у Наты… Так. Так. Опять?! И здесь подгадил, чертов мерх! Я-то уже не мальчик, не должен так реагировать.

– А я говорю… папа?

Вспышка злости на себя и на мертвого донора памяти угасла так же быстро, как и появилась. Не сейчас. Потом буду со своей дырявой головой разбираться…

– Идем. – Я вернул терминал на лицо и сразу заметил в окне «заднего вида», что от противоположной «стены» бульвара за нами наблюдает пара молодых мужчин. – Пока еще кто-нибудь не пришел. С щедрыми предложениями.

* * *

Попытка самостоятельно найти людей, предлагающих продажу «левых» ИД, с треском провалилась. Черный рынок просто пестрел сценами купли-продажи… и бартера чего-то за что-то. Не то, чтобы со стороны можно было различить… И продавцы, и покупатели прикладывали все силы, дабы предмет сделки и объем переданных финансов было невозможно отследить. Ну, или по крайней мере максимально тяжело. Все более-менее крупногабаритное было упаковано в бесформенные чехлы из неткани или неопластика без малейшей маркировки, но основные единицы товарообмена запросто помещались у продавцов и покупателей в карманах. К слову, добытые мною чипы тоже. Ну и как определить, к кому обратиться? М-мать…

Когда мы уверенным шагом почти дошли до дальней от точки входа в бывший магистральный логистический коридор гермопереборки, я уяснил два факта. Первое – нечто серьезное никогда не продают и не покупают на виду: покупатель и продавец заходят в ближайший «павильон»… или протискиваются между временными строениями, а потом выходят. Второй факт – далеко не всегда выходили оба, что тоже наводило на мысли. А еще…

– Папа! – Свистящим шепотом привлекла мое внимание Василиса. – Впереди – плохо!

Проклятье! У тупика пестрота и своеобразное «великолепие» «зоны свободной торговли» постепенно сходили на нет, превращаясь во что-то вроде помойки, но со стороны это было не сразу заметно. Сначала появился мерзкий запах, которого не было даже в сортире. Впрочем, источник вони обнаружился немедленно: за углом очередного павильона и до огромной створки оставалось прилично пустого пространства, и это пространство занимал… м-м, склад? Другого слова не подобрать. И складированы там были голые человеческие тела.

Зрелище было такое, что я аж споткнулся. Нет, люди, кем-то «заботливо» раздетые до последней нитки и уложенные прямо на покрытие пола были живы… кажется… в основном, по крайней мере. На десяток лежащих в отключке молча или тихонько стонущих, находились один или двое «чудящих» – совершающих странные телодвижения вроде попытки ползти по кругу, «плывущих» лежа на спине или на животе… омерзительно и страшно! Любители наркоты в финальной стадии. Нет, туда нам точно не надо… ч-черт. Проклятье… Не знаю, что это было за место – рынок рабов (вконец опустившиеся, работают за дозу), донорских органов или еще чего – но охрана у него была. Пока мы шли целеустремленно почти по центру «бульвара» (выводы о том, что не надо ходить вдоль «стен» павильонов я сделал), никто к нам не лез. Но стоило проявить неуверенность… Прохожих у тупика было мало, потому мне ничего не помешало заметить, как от временных строений отделяются человеческие фигуры в «рабочем» – по двое с каждой стороны. Еще кто-то приближался непосредственно от «лежбища»… думать долго я не стал. Наугад выбрал сторону и так же целенаправленно двинулся к одному из «домов», над входом которого даже светились какие-то буквы. Кабак, притон, бордель? Да пофиг – лишь бы обозначить, что мы шли именно сюда! Громилы как по команде остановились, лишь провожая меня и детей взглядом. Опять на ровном месте чуть не влипли.

Проблема в том, что о бандах и организованной преступности раньше я только читал и слышал что-то по телевизору, ловя обрывки новостей за ужином. Никогда меня не привлекала эстетика «блатняка», уголовщины, «брата» и «черного бумера». От мерха-донора я тоже не получил почти ничего – да и складывалось впечатление, что обходил тот «любителей ножа и топора» десятой дорогой… ну, по возможности. Как-то же он доставал «грань»? Логика поведения «нормального человека» в этом месте явно пасовала, так что… Я сдвинул листы неопластика, изображающие из себя помесь двери и очень плотной шторы, и едва не подпрыгнул от радости. Стойка! Бармен! Бутылки, мать их стеклянную! Даже стаканы вроде «боллов»… кажись, живем! Тут, судя по еще двум этажам «надстройки», может быть что угодно, от казино и «веселых комнат» до опиумной курильни – поставщика «склада тел», но сам бар вроде как невозможно извратить.

– Один «дринк». – Я сходу уселся на высокий табурет, незаметно постаравшись дать знак, чтобы дети остались стоять за спиной. Вроде дошло. Словечко «дринк» я сопроводил движением «хлопнуть стопку» – вполне интернациональным, как оказалось.

Слова-слова… как я и говорил, мне на Земле пришлось работать с очень разными людьми, так что новоязов и жаргонизмов разнообразных я помнил прилично. Геймер употребит одно слово, маркетолог другое, строитель – третье, а уж руководящий состав… Гм. Заполучив «готовое» знание языка, я получил не только знание слов и грамматику, но и ассоциативные связи, которые как-то там в моем подсознании переплелись с собственными. То есть имперское слово «пить» или «выпивка», исковерканное местной «андеграундной» субкультурой почти до неузнаваемости, у меня прочно ассоциировалось с английским «дринк». Или тот же «нуб»: значение новояза-заимствования на дереше, хоть тресни, как перевод выводило именно это слово, а не «новичок» или там «гринго», причем я хоть убей не мог понять, почему. Ладно. Меня правильно поняли – и не удивились, значит, по большому счету я угадал. Поломаю голову над языковыми ассоциациями тогда, когда больше нечем будет заняться…

Хозяин стойки помедлил, не дождался от меня других действий или заказов и вежливо так осведомился:

– Баблос?

О. Еще один знакомый мерху жаргонизм. Денег хочет… что досадно. За «ноу моней», даже если клиент еще ничего и не выпил, такое впечатление, что могут совсем не фигурально пристрелить: «хрена тогда вы тут шляетесь такие красивые?» Но покидать зал так быстро – тоже не вариант…

Говорят, если напряженно думать о решении какой-то проблемы, рано или поздно придет озарение. Разговор с четырехцветной, прогулка по «бродвею», подслушанные «уважаемые» из туалета, собственные размышления… все это внезапно сложилось у меня в голове как пазл, мозаика. Даже и с щелчком! Щелчок обеспечил я: ничтоже сумняшеся вытащил из кармана миниатюрную плату-сборку управляющих компонентов и выложил на стойку – как костяшку домино.

– Чип. – Я показал плату, извлеченную из контроллера в тоннелях снизу. Такое впечатление, что стоило мне задуматься об ассоциациях в разных языках – и мое подсознание радостно взялось за работу! И, главное, вовремя-то как… «Чип» – это значит «компонент систем контроля безопасности и доступа», хотя плата была более универсальной… но объяснять тонкости не-профессионалу лучше и не пытаться. Тем более, мужик за стойкой явно не впечатлился, потому пришлось нарочито-буднично добавить:

– Городская авторизация. Поставлю сам. – А теперь добавить бармену личный интерес… как там субтильная сказала? – Чур на проце, гара.

Плата исчезла со стола, как не было, в ответ передо мной материализовался высокий бокал… с чем-то внутри.

Кажись… победа?

20

Бармен, выдав мне пойло, вышел, но буквально через полминуты вернулся. Внимания на меня он больше не обращал. За стойкой сидеть причин у меня не осталось – даже без учета, что детям пришлось стоять, сам по себе дизайн «высокий табурет» я всегда находил на редкость неудобным. Интересно, обогнать Землю в развитии на как минимум сотню лет (скорее больше) – и ничего не придумать с сидушками… или они нарочно сделали такое суровое убожество? Н-да…

За столом в углу небольшого помещения совершенно пустого «бара» было гораздо темнее и… ну, если не уютнее, то спокойнее. Я поставил перед собой бокал-хайболл и принялся гипнотизировать уровень жидкости взглядом. Честно сказать, еще у стойки у меня было сильное желание «хлопнуть» всю жидкость в один присест, отдать стакан и свалить, сказав что-то вроде «зайду позже». И черт с ним с чипом – в конце концов еще есть. Остановило меня два факта: первый – что я понятия не имел, что такое налито в стакан, а проверять на себе совершенно не хотелось. Вот чего в составе «набора на все руки» у мерха не было – это портативного химанализатора. Скотина долбанная – спокойно мог бы и достать, причем даже профессиональный, а не гражданскую «сигналку», но нет. Это же «не мое дело, что течет в трубах». Думать головой донор памяти в некоторых вопросах отказывался с потрясающим упорством… Второй факт показался мне даже существеннее первого – ну, в конце концов, отвернулся бы и вылил на себя выпивку: типа, облился, бывает. Но в любом случае для продажи оставшихся чипов и получения средств мне так и так пришлось бы повторить алгоритм «зашел в заведение – попросил стать посредником его постоянного работника»: другим способом, не ориентируясь в местных условиях, получить что-то нужное было просто невозможно. Скорее всего, такая ситуация создана намеренно – местные берут «проц», в смысле свой процент за посредничество, а банда, держащая черный рынок – налоги с местных. Всем хорошо, верно? Всем, кроме таких, как я…

– Папа? – Тихо позвал меня Егор. Я прекратил гипнотизировать стакан, встретился взглядом с сыном – и понял его без слов.

– Сидим и ждем. – Тихо пояснил я. Хотелось бы мне сказать это поувереннее, конечно… – Только сильно не расслабляйтесь. Но и не напрягайтесь заранее.

Надеюсь, нас тут не промаринуют несколько часов… а, кстати. И как я раньше не подумал!

– Вася, можешь «прочесть» настроение бармена? – Еще тише спросил я дочь. Смысла в шепоте никакого не было – все равно вряд ли кто-то знает здесь язык одного из народов планеты в другой Вселенной. С другой стороны, если я правильно понял Нату, и путь с Земли идет именно на Каллигу, то и носителя языка, если где и можно с некоторой не нулевой вероятностью встретить, то только здесь. Сама-то любимая знание языка откуда-то получила…

– М… не могу. – Младшая скосила глаза на меланхолично перебирающего пустые бокалы и тыкающего в них «фонариком»-миниатюрной шандой бармена и замялась. Потом переглянулась с Егором и со вздохом пояснила: – У него… гэбэшэ. Серьги в ушах.

– Гэбэшэ? – Я, не поворачивая головы, заставил свой терминал увеличить изображение головы бармена: управление было настроено на особые, еле заметные движения пальцами, которые внезапно «вспомнили» мои руки. Действительно, серьги в ушах – я, правда, посчитал эти позолоченные «колеса» элементом имиджа – ан нет.

– Генератор Белого Шума. – Расшифровал старший. Со странным выражением лица он сунул руку в карман – и положил на середину стола две серо-серебряные клипсы самого простого вида. – Они… как мы поняли, такие все носят, кто с имперцами работает или работал. Псионикам и самим не в радость «слушать» чужие эмоции – кроме того, это самый простой способ защиты, который в Империи гарантирован. Обычно заказывают дизайн…

– …но мерху, конечно, было все равно. – Закончил я за ребенка. Настолько все равно, что про свои «серьги» он практически не вспоминал: ну болтаются на ушах привычные штуки, уже давно не ощутимые, как обручальное кольцо через год носки…

– Это я… когда в воспоминания влезла… с самого начала… – Призналась Василиса и неожиданно тихо всхлипнула. – Я не знала же… память повредила… он как раз думал о них – специально отложил, чтобы работу «грани» не сбивали… он всегда так делал…

– Вася… – Я оглянулся на работника бара, продолжающего демонстрировать полное отсутствие интереса к чему бы то ни было… и все-таки не стал давать ему пищу для дополнительных размышлений. Тем более – раз мои эмоции она чувствует…

– Мы хотели тебе сразу сказать как ты очнешься, папа. – Сжав рукой беззвучно трясущееся плечо сестры, взял слово Гор. – Но ты все не просыпался и не просыпался… твои эмоции – это была наша единственная связь с тобой! А еще тебе было немного страшно, когда мы сказали, что можем «расшифровать» твои мысли…

– А п-после переноса п-памяти ты ст-тал совсем другим… внешне п-почти ничего, а в чувствах ин-ногда только возвращался прежний п-папа. – Дочь стянула очки и с силой прижала руки к лицу. – Я б-боялась, что ты… совсем уйдешь! П-потом, постепенно, ты стал возвращаться…

Нахер. Весь мир нахер! Если я не могу обнять свою плачущую дочь!..

Тройка мужчин, вошедших в бар не со стороны улицы и четко направившаяся к нашему столу, заставила меня прервать движение и закрыть своей спиной детей.

– Ты, гара, чипы с городскими сквознячком предлагаешь? – Похоже, вопрос бы задан чисто для проформы. Я, не ощущая в себе сейчас способность ответить без эмоций, просто кивнул, не отрывая напряженного взгляда… от окна камеры заднего вида терминала. – Давай за мной.

Говорящий было повернулся на выход, не увидел моей реакции – я по-прежнему изображала из себя ширму, и добавил, как выплюнул:

– Есть работа.

Дети за моей спиной уже выбрались из-за стола… и, скорее всего, о качестве моей «охраны» бандиты получили не лучшее впечатление. То, что заинтересовавшиеся моим товаром состояли в некой банде – свидетельствовали эмблемы на спинах (что именно изображавшие – этого я так и не понял) и копирующие их рисунки на левой щеке у каждого. Смотрелось неприятно и давило на нервы, особенно в сочетании с одинаковыми «очками» и прической – видно, на то и был расчет. Особенно, когда мы вышли назад, под своды магистрального транспортного коридора, и меня вместе с сыном и дочерью довольно профессионально взяли в «коробочку». Какое-то предчувствие неприятное…