Текст книги "Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока"
Автор книги: Сергей Нефедов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
Сергей Александрович Нефедов
Война и общество. Факторный анализ исторического процесса
История Востока
СОСТАВИТЕЛИ СЕРИИ:
В. В. Анашвили, А. Л. Погорельский
НАУЧНЫЙ СОВЕТ:
В. Л. Глазычев, Г. М. Дерлугьян Л. Г. Ионин,
А. Ф. Филиппов, Р. 3. Хестанов
ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
академик РАН В. В. Алексеев
РЕЦЕНЗЕНТЫ
доктор исторических наук, г. н. с, профессор А. В. Коротаев доктор исторических наук, г. н. с, профессор Н. Н. Крадин
Книга рекомендована к печати Ученым советом Института истории и археологии УРО РАН
ПРЕДИСЛОВИЕ
Еще Аристотель сказал, что наука есть познание причин. Хотя некоторые современные историки предпочитают не говорить о законах истории, никто из них не отрицает наличия в историческом процессе причинно-следственных связей. Отрицание причинной обусловленности событий прошлого отняло бы у истории право называться наукой. «История может считаться наукой лишь в той степени, в которой она объясняет мир», – сказал знаменитый социолог Эмиль Дюркгейм.
Может ли современная историческая наука «объяснить мир»?
Главные причины, обуславливающие исторические события, называют движущими силами истории или факторами исторического процесса. Хотя различные исследователи упоминают значительное число факторов, реальный механизм действия прослежен лишь для немногих движущих сил истории. К числу этих немногих факторов принадлежат демографические колебания, технические инновации, а также внешние влияния, включающие в себя войны. Особое место занимает географический фактор, который формирует в разных по природным условиям регионах общества, глубоко отличающиеся в хозяйственном отношении (например, общества земледельцев и кочевников), взаимодействие которых оказывает огромное влияние на ход истории.
Относительно недавние успехи исторической социологии, и в частности исследование роли технологического фактора в работах Уильяма Мак-Нила и создание демографически-структурной теории Джека Голдстоуна, позволяют достаточно детально указать на те конкретные следствия, которые должно вызвать действие перечисленных факторов. Таким образом, возникает возможность проследить, как именно проявлялось их действие в конкретной истории различных стран, и объяснить многие исторические процессы и события. Эта книга посвящена анализу исторического процесса в традиционных обществах Востока и отслеживанию тех явлений, которые могут быть интерпретированы как результат воздействия перечисленных выше движущих сил истории. Наша конечная цель – выяснить, достаточно ли этих факторов для объяснения основных моментов развития стран Востока, и указать на те явления, которые, возможно, не находят объяснения при таком подходе.
Сложность рассматриваемой проблемы не раз побуждала автора обращаться по конкретным вопросам к поддержке специалистов. В этой связи автор считает своим долгом выразить искреннюю благодарность Дж. Голдстоуну (Университет Дж. Мэйсона, Вашингтон), Ч. Даннингу (A&M Университет штата Техас), Г. Дерлугьяну (Северо-Восточный ун-т, Чикаго), Л. Е. Гринину (Волгоградский центр социальных иследований), А. В. Коротаеву (Ин-т Африки РАН), Н. Н. Крадину (Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН), Э. С. Кульпину (Ин-т востоковедения РАН), О. Е. Непомнину (Ин-т востоковедения РАН), С. Памуку (Ун-т истории современной Турции, Стамбул), Н. П. Рябченко (Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН), П. Турчину (Ун-т штата Коннектикут), В. Флуру (Лейденский ун-т). Мы благодарны также руководителю Центра экономической истории при историческом факультете МГУ Л. И. Бородкину и всем специалистам, принявшим участие в обсуждении отдельных глав этой работы на семинарах Центра.
ГЛАВА I
ФАКТОРЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА
1.1. ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ ИСТОРИИ
Идея факторного анализа исторического процесса подразумевает изучение влияния на этот процесс основных действующих факторов – «движущих сил истории». Вопрос о движущих силах исторического процесса – одна из «вечных тем», занимавшая умы многих исследователей. В своих трудах историки пытались показать механизм действия отдельных факторов, и многочисленные попытки такого рода привели к появлению обширной литературы, посвященной этому предмету. Роль некоторых факторов оказалась трудна для анализа, действие других оказалось слишком неопределенным, в конечном счете путем «естественного отбора» сложился комплекс факторов, систематический характер действия которых удалось проследить на массовом историческом материале. В современных учебниках социальной философии часто выделяют четыре фактора: географический, демографический, экономический и технологический, а концепции, описывающие их действие, носят название, соответственно, географического, демографического, экономического и технологического детерминизма [1]1
См., например: Алексеев П. В. Социальная философия: Учеб. пособие. М., 2005. С. 16-21.
[Закрыть]. Каждая концепция включает в себя группу теорий, разработанных разными авторами и делающих подчас акцент на различных проявлениях одного и того же фактора, но в целом признающих его определяющую роль. Концепция географического детерминизма описывает воздействие природных условий на сложение земледельческих и кочевых обществ, а также на те перемены, которые иногда влекло за собой изменение климата. Развитие этой концепции было связано с работами Э. Реклю, Ф. Ратцеля, К. Витфогеля и многих других исследователей. Концепция демографического детерминизма сфокусирована на тех изменениях, которые влекут за собой рост или уменьшение населения; ее родоначальником считается Т. Мальтус. Развитие экономического детерминизма было связано с распространением марксизма, основной тезис которого сводился к тому, что общественные отношения определяются уровнем развития производительных сил. Наконец, концепция технологического детерминизма подчеркивает важную роль техники и то влияние, которое технологические революции оказывают на жизнь людей.
Необходимо отметить, что этот комплекс факторов сложился исторически, по мере развития социологии, и перечисленные здесь факторы не являются независимыми. В действительности марксистское понимание производительных сил учитывает прежде всего уровень техники и технологии, поэтому экономический фактор является производным от технического фактора. В этом контексте распространившиеся в XIX в. теории экономического детерминизма принадлежат к появившемуся позже более широкому классу теорий технологического детерминизма, и их выделение объясняется лишь историографической традицией.
Кроме того, указанный комплекс из четырех (а фактически из трех) факторов не является устоявшимся и дополняется в некоторых работах [2]2
Гринин Л. Е. Философия, социология и теория истории. Волгоград, 2000. С. 61-63.
[Закрыть]еще одним фактором, фактором внешних влияний. Этот фактор включает в себя влияние на конкретное общество войн, торговли и различных внешних заимствований. Некоторые исследователи особо выделяют роль диффузии инноваций [3]3
Побережников И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу. М., 2006. С. 20.
[Закрыть]и изменения внешней социальной среды [4]4
Коротаев А. В. Социальная эволюция: факторы, закономерности, тенденции. М., 2003. С. 19.
[Закрыть], но оба эти явления можно рассматривать как частные случаи внешних влияний. Иногда упоминаются и другие факторы, однако фактически число рассматриваемых факторов ограничивается наличием эффективных теорий, которые описывали бы их действие в изучаемых нами обществах. Рассмотрению этих теорий и посвящена данная глава.
1.2. РОЛЬ ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО ФАКТОРА. ДЕМОГРАФИЧЕСКИ-СТРУКТУРНАЯ ТЕОРИЯ
Изучению роли демографического фактора в историческом процессе посвящена обширная литература, поэтому мы ограничимся здесь лишь краткими тезисами [5]5
Подробнее см.: Нефедов С. А. Концепция демографических циклов. Екатеринбург, 2007. С. 6-22.
[Закрыть]. Начало исследования проблемы влияния роста населения на жизнь общества связано с именем основателя демографической науки Томаса Роберта Мальтуса. Как известно, главный постулат Мальтуса заключался в том, что «количество населения неизбежно ограничено средствами существования» [6]6
Мальтус Т. Р. Опыт о законе народонаселения //Антология экономической классики. Т. 2. М., 1993. С. 22. Выделено Мальтусом.
[Закрыть] .Поэтому рост населения приводит к нехватке продуктов питания, что отражается в развитых обществах в росте цен и ренты, в падении реальной заработной платы и в уменьшении потребления низших классов. Уменьшение потребления, в свою очередь, влечет замедление роста, а затем его приостановку и сокращение населения до уровня, определяемого средствами существования (или ниже его). Пищи теперь становится достаточно, заработная плата возрастает, потребление увеличивается – но затем процесс повторяется: «возобновляются прежние колебания, то в сторону возрастания, то в сторону уменьшения населения» [7]7
Там же. С. 9, 18-22.
[Закрыть].
Идеи Мальтуса были восприняты крупнейшими экономистами классической школы. Давид Рикардо включил эти положения в разработанную им теорию заработной платы, вследствие чего вся теория получила название мальтузианско-рикардианской [8]8
Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения //Риккардо Д. Сочинения. Т. I. М., 1955.
[Закрыть]. Важно отметить, что и Мальтус, и Рикардо изначально говорили о повторяющихся колебаниях численности населения, т. е. о демографических циклах.При этом колебания численности населения должны были сопровождаться колебаниями цен, земельной ренты, прибыли и реальной заработной платы, что приводило к представлениям о колебательном характере экономического процесса в целом (рис. 1).
В 1934 г немецкий историк и экономист Вильгельм Абель установил, что в Европе имелся период роста цен в XIII – начале XIV вв., сменившийся затем падением цен в XV в. и новым ростом в XVI – начале XVII вв. При этом повышение цен сопровождалось падением заработной платы и относительным ростом населения; периоды падения цен и роста заработной платы, наоборот, соответствовали периодам уменьшения численности населения [9]9
Abel W. Bevölkerungsgang und Landwirtschaft im ausgehenden Mittelalter im Lichte der Preis– und Lohnbewegung // Schmollers Jahrbücher. 58, Jahrgang, 1934; Idem. Agrarkrisen und Agrarkonjunktur in Mitteleuropa vom 13. bis zum 19. Jahrhundert. Berlin, 1935.
[Закрыть]. В. Абель пришел к выводу, что эти процессы соответствуют положениям теории Рикардо; таким образом было доказано существование демографических циклов в истории Европы.
Рис. 1.Демографические циклы по теории Мальтуса – Рикардо: рост населения вызывает рост цен и рент и падение реальной заработной платы и потребления. Когда потребление становится ниже прожиточного минимума, начинается кризис и численность населения снижается, цены падают, потребление возрастает. Затем цикл повторяется
Работы В. Абеля нашли широкий отклик в среде историков разных стран. Тема мальтузианской цикличности демографических и экономических процессов в Европе нашла подробное отражение в трудах М. Постана, Б. Слихера ван Бата, Р. Мунье, К. Чиппола, Д. Гласса и Д. Эверслея и других авторов [10]10
Postan M. M. The medieval economy and society: an economic history of Britain, 1100-1500. Berkley, Los Angeles, 1972; Ibid. Essays on medieval agriculture and general problems of medieval economy. Cambridge, 1973; Mousnier R. Les XVIe et XVIIe siècles. Les progres de la civilisation eupopéenne et la diclin de l’Orient (1492-1715). Paris, 1953; Slicher van Bath B. Op. Cit; Glass D. V., Eversley D. E. Population in History. London, 1965. Cippolla C. M. Before the industrial revolution. European Society and Economy, 1000-1700. London, 1976 (итальянское издание вышло в 1969 г.).
[Закрыть]. Большую роль в разработке этой теории играла французская школа «Анналов», в частности работы Ж. Мевре, П. Губера, Ж. Дюби, Э. Лабрусса, Ф. Броделя, Э. Ле Руа Ладюри, П. Шоню [11]11
Goubert P. Beauvais et Ie Beauvaisis de 1600 a 1730. Contribution à l’histoire sociale de la France du XVIIe siècle. 2 vols. Paris, 1960; Le Roy Ladurie E. Les paysans de Languedoc. P., 1966. T. 1-2; Meuvret J. Les Crises de subsistances et la demographie d’Ancien Regime // Population. 1946. № 4. P. 643-650; Duby G. L’Economie rurale et la vie des campagnes de l’Occident medieval. 2 vol. Paris, 1962; Meuvret J. Eiudies d’histoire économique. Paris, 1971; Chaunu P. La civilisation de l’Europe classique. Paris, 1984. Русский перевод: Шоню П. Цивилизация классической Европы. Екатеринбург, 2005.
[Закрыть]. В 1967 г. вышел в свет первый том фундаментального труда Ф. Броделя «Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV – XVIII веках» [12]12
Braudel F. Civilisation materille, économie et capitalisme, XVe – XVIIIe siècles. 1 vol. Paris, 1967. Русский перевод: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV – XVIII веках. Т. 1. М., 1986.
[Закрыть].
«Демографические приливы и отливы есть символ жизни минувших времен, – писал Фернан Бродель, – это следующие друг за другом спады и подъемы, причем первые сводят почти на нет – но не до конца! – вторые. В сравнении с этими фундаментальными реальностями все (или почти все) может показаться второстепенным... [13]13
Здесь и далее, если это особо не оговаривается, выделение курсивом принадлежит автору книги.
[Закрыть] .Растущее население обнаруживает, что его отношения с пространством, которое оно занимает, с теми богатствами, которыми оно располагает, изменились... Возрастающая демографическая перегрузка нередко заканчивается – а в прошлом неизменно заканчивалась – тем, что возможности общества прокормить людей оказывались недостаточными. Эта истина, бывшая банальной вплоть до XVIII в., и сегодня еще действительна для некоторых отсталых стран… Демографические подъемы влекут за собой снижение уровня жизни, они увеличивают... число недоедающих нищих и бродяг. Эпидемии и голод – последний предшествует первым и сопутствует им – восстанавливают равновесие между количеством ртов и недостающим питанием… Если необходимы какие-либо конкретные данные, касающиеся Запада, то я бы отметил длительный рост населения с 1100 по 1350 г., еще один с 1450 по 1650, и еще один, за которым уже не суждено было последовать спаду, – с 1750 г. Таким образом, мы имеем три больших периода демографического роста, сравнимые друг с другом... Притом эти длительные флуктуации обнаруживаются и за пределами Европы, и примерно в то же время Китай и Индия переживали регресс в том же ритме, что и Запад, как если бы вся человеческая история подчинялась велению некоей первичной космической судьбы, по сравнению с которой вся остальная история была истиной второстепенной» [14]14
Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV – XVIII веках. Т. 1. Структуры повседневности. М., 1986. С. 42–44.
[Закрыть].
Таким образом, Ф. Бродель утверждал, что Восток колебался в ритме демографических циклов синхронно Западу. Основанием для этого утверждения было обнаружение турецким историком О. Барканом демографического цикла в Османской империи, синхронного европейскому циклу конца XV – начала XVII вв. [15]15
Barcan O. L. Rec. ad. Op.: F. Braudel. La Méditerranée et le monde mediterranien à l’epoque de Philippe II // Revue de la faculté des sciences économiques de l’Universite d’Istanbul. Istanbul, 1949-1950. Vol. XI. P. 206.
[Закрыть]Однако Р. Камерон подвергал критике этот тезис Ф. Броделя, указывая на недостаток исследований по этой тематике [16]16
Cameron R. Europe’s second logistic // Comparative Studies in Society and History. 1970. № 12. P. 457.
[Закрыть]. До сравнительно недавнего времени изучение этого вопроса ограничивалось работами израильского ученого Елеаху Аштора, исследовавшего циклы цен и заработной платы на Ближнем Востоке в Раннее Средневековье [17]17
Ashtor E. L’Histoire des prix et des salaires dans l’Orient Medieval. P. 1969; Ashtor E. A social and economic history of the Near East in the Middle Ages. London, 1976. Р. 66, 153.
[Закрыть], а также несколькими исследованиями, с разной степенью детализации рассматривавшими демографические циклы в Китае [18]18
Например: Ping-ti Ho. Studies on the Population of China, 1368-1953. Cambridge, 1959; Elvin M. The Pattern of the Chinese Past: A Social and Economic Interpretation. Stanford, 1973; Liu P. and Huang K. Population Change and Economic Development in Mainland China since 1400 // Modern Chinese Economic History. Taipei, 1977; Chao K. Man and Land in Chinese History. An Economic Analysis. Stanford, 1986.
[Закрыть].
В 70-80-е гг. ХХ в. учение о демографических циклах получило общее название «неомальтузианства», однако необходимо отметить, что приверженцы этой теории в разных странах так и не выработали общей терминологии: они называли циклы «демографическими», «логистическими», «общими», «аграрными», «вековыми», «экологическими», подразумевая под ними одни и те же циклы, описанные Мальтусом и Рикардо. Мальтусовский термин «средства существования» в современной терминологии стал трактоваться как вмещающая емкость экологической ниши («carring capacity»). Это понятие включает территорию и объем ресурсов, находящихся в распоряжении данного общества. Емкость экологической ниши, очевидно, зависит от технологии (в частности, от сельскохозяйственной технологии); технические открытия могут приводить к расширению экологической ниши, поэтому демографическая динамика определяется не только внутренними циклическими закономерностями, но и влиянием технологического фактора.Это влияние менее существенно для изучаемого нами традиционного общества, но сказывается в современных развивающихся странах, где черты прошлого переплетаются с процессами модернизации. Проблема аграрного перенаселения в развивающихся странах была одной из важных практических тем, рассматривавшихся теоретиками неомальтузианства. В частности, в капитальном исследовании Д. Григга были проанализированы процессы перенаселения в западноевропейских странах в XIV и в XVII вв., исследовано их влияние на различные аспекты социально-экономического развития и проведено сопоставление с социально-экономическими процессами в странах третьего мира [19]19
Grigg D. Population Growth and Agrarian Change. Cambridge, 1980.
[Закрыть].
Новый этап в развитии концепции демографических циклов был связан с появлением демографически-структурной теории Джека Голдстоуна [20]20
Goldstone J. Revolution and Rebellion in the Early Modern World. Berkeley, 1991. See also: Goldstone J. East and West in the Seventeenth Century: Political Crises in Stuart England, Ottoman Turkey, and Ming China // Comparative Studies in Society and History. 1988. Vol. 30. N. 1. P. 103-143.
[Закрыть], получившей дальнейшее развитие в монографии П. Турчина и С.А. Нефедова [21]21
Turchin P., Nefedov S. Secular Cycles .Princeton: Princeton University Press. 2008.
[Закрыть]. В то время как мальтузианская теория рассматривала динамику населения в целом, демографически-структурная теория рассматривает структуру «государство – элита – народ», анализируя взаимодействие элементов этой структуры в условиях роста населения. При этом динамика «народа» описывается так же, как динамика населения в неомальтузианской теории. Новым теоретическим элементом является анализ влияния демографического роста на элиту и государство. Демографический рост элитыв условиях ограниченности ресурсов влечет за собой дробление поместий и оскудение части элиты. Элита начинает проявлять недовольство и усиливает давление на народ и на государство с целью перераспределения ресурсов в свою пользу. Кроме того, в рядах элиты усиливается дифференциация и фрагментация, отдельные недовольные группировки элиты в борьбе с государством обращаются за помощью к народу и пытаются инициировать народные восстания [22]22
Ibid. P. 6-7.
[Закрыть].
Для государстварост населения и цен оборачивается падением реальных доходов. Властям становится все труднее собирать налоги с беднеющего населения, это приводит к финансовому кризису государства, который развивается на фоне голода, народных восстаний и заговоров элиты. Все эти обстоятельства в конечном счете приводят к революциям и краху («брейкдауну») государства [23]23
Ibid. P. 24-25, 459.
[Закрыть].
Демографически-структурная теория уделяет особое внимание так называемым трансформациям структуры«государство – элита – народ». Трансформация структуры – это качественное изменение элементов, составляющих структуру, а также изменение принципов их взаимодействия (например, установление крепостного права). Трансформации структуры приводят к особо масштабному перераспределению ресурсов, которое иногда порождает социальные кризисы – мы будем называть эти кризисы структурно-демографическими или просто структурными [24]24
Нефедов С. А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Екатеринбург, 2005. С. 38.
[Закрыть] .В некоторых случаях трансформации структуры и структурные кризисы могут быть объяснены в рамках демографически-структурной теории – но не всегда. Поэтому в этом пункте (так же, как в вопросе о расширении экологической ниши) возникает необходимость рассмотрения роли других, недемографических, факторов в механизме демографического цикла. Это те «точки входа», через которые демографически-структурная теория сопрягается с теориями, описывающими влияние других, рассматриваемых ниже факторов.
Мальтузианское описание демографического цикла подразумевает естественное деление демографического цикла на фазы, характеризующиеся различной динамикой населения, цен и реальной заработной платы. Опираясь на исследования Э. Ле Руа Ладюри, Д. Григга и Дж. Голдстоуна [25]25
Le Roy Ladurie E. Les paysans de Languedoc. P., 1990. P. 346-370; Grigg D. Op. cit. Р. 20-28, 39, 76-78.
[Закрыть], можно привести следующее описание фаз демографического цикла. [26]26
Подробнее см. Нефедов С. А. Концепция демографических циклов. Екатеринбург, 2007. С. 99-102.
[Закрыть]
Для фазы роста(или фазы восстановленияпосле предшествующего кризиса) характерны следующие явления: наличие свободных земель, удобных для возделывания; быстрый рост населения; рост посевных площадей; в начале периода – низкие цены на хлеб; тенденция к постепенному росту цен; высокая реальная заработная плата и относительно высокий уровень потребления, но при этом – тенденция к постепенному понижению реальной заработной платы и уровня потребления; низкий уровень земельной ренты; тенденция к постепенному повышению уровня ренты; относительно низкий уровень государственной ренты (налогов); строительство новых (или восстановление разрушенных ранее) поселений; относительно ограниченное развитие городов; относительно ограниченное развитие ремесел; незначительное развитие аренды, незначительное развитие ростовщичества.
Для фазы Сжатияхарактерны: отсутствие доступных крестьянам свободных земель; крестьянское малоземелье; высокие цены на хлеб; низкий уровень реальной заработной платы и потребления основной массы населения; демографический рост, ограниченный ростом урожайности; высокий уровень земельной ренты; частые голодные годы; частые эпидемии; разорение крестьян-собственников; рост задолженности крестьян и распространение ростовщичества; распространение аренды; высокие цены на землю; рост крупного землевладения; уход части разоренных крестьян в города; попытки малоземельных и безземельных крестьян заработать на жизнь работой по найму, ремеслом или мелкой торговлей; быстрый рост городов; развитие ремесел и торговли; рост числа безработных и нищих; активизация народных движений под лозунгами уменьшения земельной ренты, налогов, передела собственности и социальной справедливости; попытки проведения социальных реформ, направленных на облегчение положения народа; попытки увеличения продуктивности земель; переселенческое движение на окраины и развитие эмиграции; ввоз продовольствия из других стран (или районов); попытки расширить территорию путем завоеваний; непропорциональный (относительно численности населения) рост численности элиты; фрагментация элиты; борьба за статусные позиции в среде элиты; ослабление официальной идеологии и распространение диссидентских течений, обострение борьбы за ресурсы между элитой и государством; попытки оппозиционных государству фракций элиты поднять народ на восстание или их присоединение к народным восстаниям; финансовый кризис государства, связанный с ростом цен и неплатежноспособностью населения.
Экономическая ситуация в этот период неустойчива, у многих крестьян отсутствуют необходимые запасы зерна, и любой крупный неурожай или война могут привести к голоду и экосоциальному кризису. «Экономика предельно напряженная», – писал П. Шоню [27]27
Шоню П. Цивилизация классической Европы. Екатеринбург, 2005. С. 218.
[Закрыть].
Для фазы экосоциального кризисахарактерны: голод, принимающий широкие масштабы; широкомасштабные эпидемии; в конечном итоге гибель больших масс населения, принимающая характер демографической катастрофы; государственное банкротство; потеря административной управляемости; широкомасштабные восстания и гражданские войны; брейкдаун – разрушение государства; внешние войны; разрушение или запустение многих городов; упадок ремесла; упадок торговли; очень высокие цены на хлеб; низкие цены на землю; гибель значительного числа крупных собственников и перераспределение собственности; социальные реформы, в некоторых случаях принимающие масштабы революции, порождающей этатистскую монархию – автократию, практикующую государственное регулирование и не допускающую развития крупной частной собственности.
Перечисленные здесь явления характерны для соответствующей фазы демографического цикла в том смысле, что из теории вытекает, что они с высокой степенью вероятности должны наблюдаться в этой фазе. Поэтому при анализе истории конкретной страны необходимо проверить, наблюдаются ли в соответствующий период указанные явления. Если они наблюдаются, то появляется возможность объяснить их, исходя из демографически-структурной теории. Если же они не наблюдаются, то причины этой аномалии должны быть проанализированы особо. Большое количество аномалий, естественно, ставит под сомнение вопрос о том, что данный период можно рассматривать как демографический цикл.
Необходимо отметить, что в своем «классическом» виде демографически-структурная теория не акцентирует внимания на различиях в протекании демографического цикла в государствах, имеющих различные формы правления и системы собственности. Между тем очевидно, что этот процесс должен иметь свои особенности в основанных на частном землевладении демократических или олигархических республиках и в этатистских монархиях с преобладанием государственной собственности. Очевидно, что в последнем случае такой типичный для фазы Сжатия процесс, как распространение крупного землевладения, предполагает ослабление этатистской монархии и потерю ее регулирующих функций. И лишь затем, на последних этапах Сжатия, под действием народных движений может проявиться новая этатистская тенденция, направленная на ограничение крупного землевладения. Таким образом, возникает необходимость в уточнении и в большей конкретизации признаков фаз демографического цикла для государств с разными формами собственности. Мы вернемся к этому вопросу при рассмотрении конкретных демографических циклов в последующих главах.
Продолжительность демографического цикла, естественно, зависит от масштабов предшествующей демографической катастрофы и от темпов роста населения. В распоряжении историка имеются лишь немногие данные для того, чтобы оценить темп роста населения в традиционном обществе. По материалам китайских переписей можно, в частности, установить, что в эпоху Тан (650-733 гг.) население росло со скоростью 0,89% в год, а в начале эпохи Цин (1675-1753 гг) со скоростью 0,91% [28]28
Lee Mabel Ping-hua. The Economic History of China. N. Y., 1921. P. 436.
[Закрыть]. Если в результате катастрофы население сократилось вдвое, то для его восстановления при таких темпах роста потребуется примерно 80 лет, а продолжительность демографического цикла (вместе с фазой Сжатия) будет составлять 100-150 лет. Если же в результате предшествующего кризиса население сократилось на 10%, то Сжатие вернется уже через 12 лет. С другой стороны, увеличение потребления в результате сокращения населения на 10% не может быть значительным и будет воспринято народом лишь как небольшое и кратковременное облегчение тягот. Таким образом, было бы естественно рассматривать маломасштабный кризис (голод, эпидемию или войну, уносящую до 10% населения) не как начало нового цикла, а как промежуточный кризис,удлиняющий период Сжатия в предшествующем цикле.
Экосоциальный кризис часто вызывает разрушение государства и может стать началом длительного периода социальной нестабильности, в течение которого периодически возобновляющиеся внутренние и внешние войны сопровождаются разрухой, голодом и эпидемиями. Такое состояние посткризисной депрессии препятствует возобновлению роста населения в следующем демографическом цикле, и этот период называют интерциклом.П. Турчин на материале Англии, Китая и Римской империи установил наличие тесной статистической связи между коэффициентом естественного прироста и индексом социальной нестабильности [29]29
Turchin P. Dynamical Feedbacks between Population Growth and Sociopolitical Instability in Agrarian States // eJournal of Anthropological and Related Sciences. 2005. № 1.
[Закрыть]. Таким образом, можно утверждать, что задержка в возобновлении роста населения (несмотря на повышение потребления после кризиса) непосредственно связана с внутренними и внешними войнами, мятежами и восстаниями, которые являются более или менее отдаленными последствиями экосоциального кризиса, нарушившего стабильное состояние государства. В период интерцикла внутреннее развитие уже не определяется демографическим фактором и в значительной мере зависит от случайных обстоятельств протекания военных конфликтов.
В последнее годы изучение демографических циклов проводится с широким использованием экономико-математических моделей. Это новое направление исследования представлено в том числе в работах Дж. Комлоса, П. Турчина, А. В. Коротаева, С. В. Циреля, а также в работах автора [30]30
Komlos J., Nefedov S. Compact Macromodel of Pre-Industrial Population Growth // Historical Methods. 2002. Vol. 35. № 2. P. 92-94; Nefedov S. A. A model of demographic cycles in a traditional society: the case of Ancient China // Chinese Journal of Population Science. 2003. № 3. P. 48-53 (на кит. яз.); Nefedov S. A. A model of demographic cycles in a traditional society // Social Evolution & History. 2004. Vol. 3. № 1. P. 69-80; Turchin P. Historical Dynamics. Why States Rise and Fall. Princeton and Oxford, 2003; Коротаев А. В., Малков А. С, Халтурина Д. А. Законы истории. Математическое моделирование исторических макропроцессов. Демография, экономика, войны. М, 2005; Tsirel S. V On the Possible Reasons for the Hyperexponential Growth of the Earth Population // Mathematical Modeling of Social and Economic Dynamics. Moscow: Russian State Social University, 2004. – P. 367-369.
[Закрыть]. Математическое моделирование помогает, в частности, оценить влияние на ход демографического цикла кратковременных климатических колебаний,неурожаев, стихийных бедствий. Оно показывает, что в фазе роста крестьяне имеют достаточные запасы зерна и колебания урожайности в этот период не могут привести к катастрофе. Однако в последующий период перенаселения такие запасы отсутствуют, что делает экономическую систему неустойчивой. В этих условиях большой неурожай, нарушающие хозяйственную жизнь эпидемии или вторжения врагов должны рано или поздно привести к драматическим последствиям [31]31
Нефедов С. А. Концепция демографических циклов… С. 45; Nefedov S. A. A model of demographic cycles in a traditional society… Р. 78-79.
[Закрыть]. Д. Григг отмечает, что неурожаи и пандемии бывали во все времена, но они оказывались катастрофическими лишь в периоды перенаселения, когда население не имело запасов продовольствия и было ослаблено постоянным недоеданием, т. е. случайные факторы лишь усиливали эффект перенаселения [32]32
Grigg D. Op. cit. Р. 283.
[Закрыть].
Что касается роли долговременных климатических колебаний, необходимо отметить, что одно время имели место попытки объяснить механизм демографического цикла чередованием периодов похолодания и потепления. Автором теории определяющей роль климатического фактора в экономических и демографических процессах является шведский историк Густав Уттерстрем. В 1955 г. Уттерстрем опубликовал обстоятельное исследование [33]33
Utterstrom G. Climatic Fluctuations and Population Problems in Early Modern History // Scandinavian Economic History Review. 1955, Vol. 3. P. 30-47.
[Закрыть], в котором пытался доказать, что существовали вековые колебания климата, которые привели к кризисам XIV и XVII вв. Э. Ле Руа Ладюри посвятил опровержению этого тезиса специальную работу [34]34
Ле Руа Ладюри Э. История климата с 1000 года. Л., 1971.
[Закрыть], в которой показал, что катастрофы, пережитые человечеством в Средние века, не связаны с относительным похолоданием. В последнее время появились также и статистические исследования, подкрепляющие аргументацию Э. Ле Руа Ладюри [35]35
Нефедов С. А. Концепция демографических циклов… С. 125-127.
[Закрыть].
В контексте теории демографических циклов исследуется также роль эпидемий. Известно, что эпидемии поражают прежде всего перенаселенные регионы, где миллионы людей ослаблены недоеданием, а огромные массы бедняков скапливаются в городах (отличающихся своими антисанитарными условиями) [36]36
Нефедов С. А. Концепция демографических циклов. Екатеринбург, 2007. С. 97.
[Закрыть]. Глобальная эпидемия вызывает структурный кризис:массы людей спасаются бегством из пораженных районов, поля остаются необработанными, следствием чего является голод. С другой стороны, резко падает сбор налогов, казна испытывает финансовый кризис; чиновники, не получая жалования, перестают исполнять свои обязанности или просто оказываются не в состоянии их исполнять. Если эпидемия продолжается недолго, если у населения есть значительные запасы хлеба, а у казны – запасы монеты, то кризис преодолим. Но если общество находится в фазе Сжатия, если нет никаких запасов, то большая эпидемия порождает экосоциальный кризис и заканчивается демографической катастрофой.
