Текст книги "Щёлоков"

Автор книги: Сергей Кредов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Это что же, утверждаете, что Россия – страна повального пьянства?!

– Да нет, – по молодости бесстрашно возразил я, – тут другое написано…

Вызвавшая гнев фраза была такой: «Исследования показывают, что две трети преступлений совершается в состоянии опьянения, следовательно, успех борьбы с преступностью в большой мере зависит от нашей борьбы с пьянством и алкоголизмом».

Не дослушав мои возражения, Иванов набрал по «кремлевке» номер, как я понял, заместителя министра Никитина:

– Константин Иванович, тут я одну вашу фразу подчеркнул. Выходит, по-вашему, что Россия – страна алкоголиков. Надо убрать. Если министр не согласится – будем докладывать Николаю Ивановичу. (Имелся в виду заведующий отделом административных органов ЦК КПСС Н. И. Савинкин.)

Вернувшись, я понес текст министру и начал докладывать ситуацию.

– Я уже знаю, – остановил меня Н. А. Щёлоков и повернулся к стоявшему рядом начальнику Штаба МВД А. Г. Лекарю. – Антон Григорьевич, все верно?

Лекарь ответил утвердительно.

– Ну что же, – произнес Николай Анисимович после паузы, как мне показалось, с легким вздохом, – придется убрать.

И еще одна мимолетная встреча в связи с подготовкой выступления во время очередной кампании по борьбе с пьянством и хулиганством. В соответствии с постановлением партии и правительства было ограничено время продажи спиртного, а также предусматривалось выпускать алкогольные напитки в крупной фасовке. В порядке эксперимента патрульно-постовая служба в некоторых областях вооружалась резиновыми палками.

– Что изменилось после введения мер? – спрашивал министр, бегло просматривая подготовленные вместе с текстом графики. – Сколько подобрано пьяных за неделю?.. Сколько помещено в вытрезвители?.. Сколько случаев хулиганства?.. Сколько людей привлечено за сопротивление работникам милиции?

Я коротко отвечал, что все остается примерно на прежнем уровне.

– Ну вот, – раздраженно заметил министр, – я им говорил, что ничего этого не надо.

Действительно, в предложениях МВД по борьбе с пьянством было всё наоборот: предлагалось увеличить количество рюмочных, продавать спиртное в обычных магазинах в мелкой фасовке.

Резиновая палка тоже была фактически навязана МВД. Министр дал на места указания действовать с величайшей осторожностью. За милиционерами, снабженными «изделием РП-60», ходили работники в штатском, смотрели, как реагируют люди. «Правда» напечатала заметку из Орла, в которой говорилось о том, как хулиган мешал смотреть фильм, и в кинотеатр пришлось вызвать наряд милиции. Хулиган не подчинился, и тогда его огрели по спине «дубинкой» как раз в тот момент, когда в зале зажгли свет. Зрители встретили аплодисментами действия милиции! В конце концов, с учетом «требований трудящихся», резиновую палку ввели повсеместно. Этому не помешало мнение министра, подкрепленное результатами экспресс-исследования Штаба МВД. Такое исследование провел инспектор по особым поручениям Геннадий Анисимович Туманов, будущий известный ученый-юрист. Он доказывал, что палка не повлияла на показатели борьбы с мелким хулиганством, пьянством и, стало быть, оказалась бесполезной, а значит, по большому счету, вредной. А Н. А. Щёлоков долго еще, выступая в доверенных аудиториях, говорил, что резиновая палка легализовала в милиции битье…

Спустя 16 лет после назначения на пост министра внутренних дел СССР, сразу же после смерти Брежнева в 1982 году, Н. А. Щёлоков был смещен со своего поста и направлен в так называемую «райскую группу» – генеральным инспектором Министерства обороны. Это никого не удивило. Новый Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов был одним из тех, кто недолюбливал Н. А. Щёлокова, и поспешил от него избавиться.

Удивительное началось потом, почти через два года. Началась шумная кампания. Будто соревнуясь, средства массовой информации дружно клеймили позором когда-то всесильного министра. Вчерашние почитатели злорадствовали, выискивали слова пообиднее, отказывая Н. А. Щёлокову и в образованности, и в культурном развитии, и во всём, что только могли придумать.

…Трудно отделаться от мысли, что с Н. А. Щёлоковым сводили счеты, ставя каждое лыко в строку. Даже в хронологии напористых действий следствия и власти виден некий психологический расчет. 6 ноября 1984 года, в канун праздника, его лишили воинского звания «генерал армии». Указ об этом напечатали в газетах 10 ноября – подгадали к Дню милиции.

Дальнейшие удары следовали один за другим. С 12 по 14 ноября проводились обыски, 7 декабря отобрали партбилет, 12 декабря – лишили звания Героя Социалистического Труда и всех государственных наград, кроме тех, которые были получены во время войны.

Павел Перевозник(из книги «О прошлом – для будущего». М., 2007)

Помню, однажды, когда я докладывал Щёлокову по вопросам своей службы, раздался звонок, и я понял, что звонит Андропов. Я поднялся, чтобы выйти из кабинета, но Щёлоков указал жестом, чтобы я остался на месте. В разговоре Щёлоков настаивал на необходимости навести порядок в разрешении права на выезд деятелям культуры за границу. По существовавшим в то время правилам любой рядовой работник КГБ мог заблокировать выезд за границу известным мастерам культуры, а объявлять о принятом решении должны были сотрудники милиции. То есть мы берем вину на себя, а КГБ – в стороне. Щёлоков в разговоре с Андроповым сказал ему, что на днях тогда запретили выезд за границу Мстиславу Ростроповичу и его жене Галине Вишневской, и, насколько ему было известно, для этого нет никаких оснований. Кроме того, как сказал Щёлоков, такими действиями мы сами создаем почву для пополнения лиц, недовольных советскими порядками, а некоторых прямо толкаем в число диссидентов. Сами создаем диссидентов, а потом ведем с ними борьбу.

Андропов тут же ответил, что Ростроповичу отказано в выезде потому, что он защищает Солженицына, предоставив ему жилье, у него обширные связи с антисоветскими элементами, и вообще он, а особенно его жена, не заслуживают того, чтобы они представляли нашу культуру за границей. Андропов довольно прозрачно намекнул, что ему известны хорошие взаимоотношения Щёлокова с семьей Ростроповича и что Галина Вишневская выдает себя за сестру жены Щёлокова Светланы Владимировны. «Мы проверили и установили, что они сестрами не являются».

Щёлоков подтвердил, что действительно, кровными сестрами они не являются, но они поклялись, что их взаимоотношения будут строиться как родственные, как между сестрами, и ничего плохого в этом нет… Перейдя к Солженицыну, Щёлоков сказал, что мы сами создали из него мученика, человек не хотел уезжать из страны. И то, что он написал и опубликовал в стране книгу о лагерях, которая в основном соответствует действительности, и потому надо бы дать ему возможность продолжать заниматься своим творчеством в стране, а не за рубежом. В результате мы получили удар по престижу страны.

В конце разговора Андропов пообещал пересмотреть дело Ростроповича, и, как оказалось, через некоторое время ему было разрешено выехать в Англию.

В то время я не заметил ничего такого, что свидетельствовало бы о разладе взаимоотношений между Щёлоковым и Андроповым. К слову сказать, Щёлоков, узнав, что я собираюсь в командировку в Оренбург, поручил мне проверить, что сделано в УВД по выполнению его указания, связанного с одной из просьб Ростроповича. Кроме того, Ростропович продолжал пользоваться гаражом МВД и другими бытовыми привилегиями. Из этого я сделал вывод, что Щёлоков не изменил своей позиции и чувствует себя уверенно.

Как-то Щёлоков вызвал меня к себе и дал прочесть в его присутствии некую бумагу. Это был перевод с немецкой статьи, опубликованной в журнале «Шпигель».

В статье приводились факты из личной жизни Брежнева и его семьи. Подробности указывали на то, что источником информации был человек, вхожий в семью или близко связанный с членами семьи.

Мне было поручено выявить, кто распространяет эти сведения. Задача не простая, но через некоторое время работникам Главка удалось установить, что в районе Смоленской площади на одной из квартир собираются дети бывших известных военачальников, крупных руководителей страны, и частным гостем этой квартиры является дочь Брежнева Галина. Кроме советских граждан, туда приходят и иностранцы, в том числе и корреспонденты иностранных СМИ.

Дальше удалось вычислить и источник информации. Им оказалась советская гражданка, вышедшая замуж за гражданина ФРГ. При очередном приезде этой гражданки в Москву (а она часто приезжала по коммерческим делам мужа) удалось с ней переговорить, и она призналась в том, что ее элементарно подставили, она сожалеет об этом и сейчас на этой почве готовит развод с мужем. Как она рассказала, в кругу родственников мужа, а таковыми он представил присутствующих, был заведен разговор о московской жизни. Кое о чем знал и муж, который тоже посещал квартиру на Смоленской площади. Как потом оказалось, среди гостей был корреспондент журнала «Шпигель», который все разговоры записывал негласно на магнитную ленту, а после всё это выдал в печать, приукрасив многое своими вымыслами.

Всё это я доложил Щёлокову и выдвинул некоторые свои предположения по этому поводу. Щёлоков позвонил тут же Андропову с тем, чтобы вместе принять какие-то меры. Андропов согласился, и я понял из его разговора, что статью он читал и дал указание по своей линии. Щёлоков сказал, что надо бы предупредить Брежнева о появившейся статье, так как при очередном выезде за границу корреспонденты могут задать вопросы по фактам, изложенным в статье, а он окажется неподготовленным. На это Андропов ответил: «Николай Анисимович, давай не будем тревожить хозяина, этим мы испортим ему настроение».

Когда разговор закончился, Щёлоков сказал мне, что он докладывать Брежневу не будет, сославшись на Андропова, мол, он прав…

Я считал, что отношения между Щёлоковым и Андроповым нормальные. Но, как оказалось потом, я глубоко ошибался.

А случилось следующее. По инициативе Андропова было внесено предложение в Политбюро ЦК КПСС о разработке мер по укреплению дисциплины в стране. Политбюро создало комиссию, возглавить которую было поручено Андропову. Комиссия долго работала, собирала предложения со всех ведомств, а когда материалы уже были подготовлены, Андропов уже был избран секретарем ЦК КПСС, и не без его помощи рассмотрение этих материалов было включено в повестку дня заседания Политбюро.

Вечером накануне заседания Политбюро Щёлоков был в кабинете у Брежнева и увидел эти материалы. Он высказал свое мнение, почему не следовало бы их принимать: положительное решение приведет только к ужесточению карательных мер по отношению к руководителям предприятий, которых можно будет привлекать к ответственности, в том числе и уголовной, за всякого рода нарушения государственной, финансовой, плановой дисциплины. Брежнев материалы не читал, но сообразил и даже высказал вслух: «С кем тогда я буду выполнять план пятилетки?»

Утром на заседании Политбюро Брежнев заявил, что вопрос об укреплении дисциплины в стране следует снять с обсуждения, и проговорился, что вчера вечером у него был Щёлоков, который посоветовал ему не принимать решения по этому вопросу. Характерно, что ни Андропов, ни другие члены Политбюро не стали настаивать на рассмотрении этого вопроса, все согласились с мнением Брежнева.

Когда Щёлоков рассказал мне об этом, я высказал мнение, что ему это припомнят: состояние здоровья Брежнева ухудшается, а после него Генеральным секретарем станет Андропов, и тогда он всё равно вернется к этому вопросу. Щёлоков улыбнулся: еще неизвестно, кто раньше умрет, Андропов уже давно болеет, и сам из-за болезни не согласится взвалить на себя такую тяжелую ношу, это же приведет его к гибели.

…Чуть больше полугода пройдет после этих событий – внезапно умрет Брежнев, и Генеральным секретарем ЦК КПСС становится Андропов. И первое, что он делает, – поднимает материалы об укреплении государственной дисциплины, проводит давно намеченное им решение через Политбюро и организует работу по его исполнению.

Кирилл Столяров(из книги «Голгофа». М., 1991)

…Для выявления мотивов поведения Щёлокова чего-то явно недостает. Я долго искал отсутствующие звенья этой цепи и нашел их там, где, признаться, не ожидал – в бесхитростном рассказе человека, которого назову по имени и отчеству Василием Федоровичем (речь идет о В. Ф. Воробьеве. – С. К.). По профессии он строительный рабочий широкого профиля, а его, скажем так, конек – печи и камины. Беседовали мы не спеша, часто перескакивали с одной темы на другую, а порой настолько отвлекались, что я вынужден прибегнуть к сокращенному пересказу.

Еще в стародавние времена случай свел Василия Федоровича с известнейшим музыкантом М. Ростроповичем. Началось с того, что Василий Федорович подрядился соорудить камин на даче Ростроповичей в поселке Жуковка, за камином последовал гараж с жилой пристройкой, куда хозяева дачи впоследствии поселили писателя Солженицына, а затем там же был построен просторный зал для домашних концертов. Так деловые контакты мало-помалу превратились в доброе знакомство, и Василия Федоровича стали приглашать в Жуковку на обеды и ужины. Ходил он туда с неизменным удовольствием – еще бы, не каждому выпадает радость посидеть за одним столом с такими знаменитыми людьми, как Дмитрий Дмитриевич Шостакович, Галина Павловна Вишневская, Николай Анисимович Щёлоков, академик Кириллин Владимир Андреевич, в ту пору зампред Совмина СССР, Андрей Дмитриевич Сахаров, не говоря уж про самого Мстислава Леопольдовича, хлебосольного, необыкновенной душевности человека. Александр Исаевич Солженицын редко садился за стол, хотя его любезнейшим образом приглашали разделить компанию, но, скажем прямо, Василий Федорович об этом ничуть не сожалел – ершистого нрава писатель не нравился ему, не внушал симпатий. И сколько ни твердил Ростропович, что он не прав и что Александр Исаевич – человек выдающихся способностей, Василий Федорович остался при прежнем мнении. «Поймите, упрямец, – в свою очередь доказывал ему Щёлоков, – Солженицын восемь лет просидел ни за что, к нему можно относиться по-разному, но нельзя отрицать, что он – великий русский писатель!» А Василий Федорович всё равно стоял на своем: «Не лежит к нему душа, и баста!»

Когда Вишневскую и, в особенности, Ростроповича принялись травить за поддержку Солженицына и вынудили уехать за бугор, перед отъездом они – доброго им здоровья! – позаботились о тех, кто им помогал. Домработница Галины Павловны перешла к Светлане Владимировне Щёлоковой, а Василий Федорович, по рекомендации Мстислава Леопольдовича, был зачислен в кадры МВД. Министр присвоил ему офицерское звание «майор» и сделал доверенным лицом в коммунально-дачной службе – отныне у Василия Федоровича были свои ключи от квартиры Щёлоковых и от служебной дачи № 1 МВД СССР в поселке Усово. Именно там в долгие осенне-зимние вечера он по-настоящему узнал Николая Анисимовича.

Рядом, на соседнем участке, находилась еще одна дача, где последовательно жили Мазуров, Кулаков, Шелест. Ничего плохого за ними Василий Федорович не замечал, люди как люди, однако постоянно бросалось в глаза, что они чурались обслуживающего персонала. Николай Анисимович держался совсем по-иному – стоило ему приехать на дачу после трудовой недели, как его тотчас обступали садовник, сестра-хозяйка и дворник. О чем бы они ни спрашивали министра, что бы у него ни просили, Николай Анисимович доходчиво растолковывал интересующие их события и помогал, чем только мог. Да и барства не проявлял – когда требовалось, к примеру, приготовить завтрак или ужин, это всегда брал на себя Николай Анисимович, в то время как Василий Федорович чувствовал себя как бы на правах гостя. В выходные дни с утра министр работал с документами, потом гулял по лесу на пару с Василием Федоровичем, а когда выпадал снег, катался с ним на лыжах…

В ту пору приключилась на даче гадостная история – там начали пропадать вещи. То недосчитаются радиоприемника, то ковровой дорожки, то – нескольких бутылок марочного коньяка: Николай Анисимович пил только по праздникам, да и то рюмку-другую, и держал его для гостей. Словом, Василий Федорович извелся – на него, понятно, никто не погрешит, но душа-то неспокойна: раз поблизости орудует вор, стало быть, надобно изловить его – и к ответу! Николай Анисимович отдал распоряжение, ребята из угрозыска обработали полы специальным составом, и вскорости попался с поличным архаровец из «девятки» – он, сукин сын, охранял соседнюю дачу. Василий Федорович без промедления доложил Щёлокову, а тот усмехнулся, снял трубку кремлевского телефона и позвонил Цвигуну, первому зампреду КГБ – они еще с Молдавии дружили. «Хлюста этого, Семен, – сказал Щёлоков, – гони в шею, а судить не стоит – может быть, еще одумается? Дадим ему шанс…»

Вот каким человеком был Николай Анисимович, земля ему пухом.

…Про государственные дела, само собой, министр с Василием Федоровичем накоротке не толковал, чего не было, того не было, но однажды на прогулке заговорил о преступлениях и наказаниях. Николай Анисимович знал, что наши исправительно-трудовые колонии ни к черту не годятся – народ там не перевоспитывают, а гнут и калечат на всю оставшуюся жизнь. Вот потому он, Щёлоков, и внес предложение изменить карательную практику таким образом, чтобы правонарушители, получившие по приговору суда сроки до пяти лет, исправлялись не за колючей проволокой, где отношение к ним хуже, чем к скотам, а на тех же рабочих местах, где трудились до совершения преступлений. Тогда, мол, пойдет на убыль рецидивная преступность, не будут распадаться семьи, да и государству не в пример выгодней – свободный труд не чета подневольному. С этим Василий Федорович тут же согласился – с какой стороны ни глянь, мысль правильная! Прошло месяца два-три, а может, побольше, и Василий Федорович как бы между прочим полюбопытствовал, как же дальше-то будет с наказаниями, по-старому или лучше? Николай Анисимович рукой махнул, а на другой день, тоже на прогулке, проронил с усмешкой: «Не поддержали меня наверху, не хотят ничего менять, им это ни к чему…»

ВЕХИ РЕФОРМЫ (1966–1982)
Основные события

23 июля 1966 г.

Указом Президиума Верховного Совета СССР создается союзно-республиканское Министерство охраны общественного порядка СССР.

15 сентября 1966 г.

Министром охраны общественного порядка СССР назначается Николай Анисимович Щёлоков.

8 августа 1967 г.

Новый министр формулирует первые развернутые предложения по укреплению органов милиции и повышению их авторитета. В ЦК КПСС на имя генерального секретаря Л. И. Брежнева за подписью Н. А. Щёлокова поступает записка. В ней, в частности, предлагается: восстановить в министерстве подразделения по политико-воспитательной работе. Преобразовать Высшую школу МООП в академию. Разрешить министерству издавать открытую еженедельную газету, создать специализированное издательство. Повысить зарплату рядовому и младшему начальствующему составу, а среднему, старшему и высшему начсоставу восстановить выплату окладов по званию. Улучшить оснащенность органов правопорядка автотранспортом, специальной техникой и специальными средствами. Преобразовать МООП СССР в МВД СССР. Улучшить форму одежды милиции. Вместо званий «комиссар милиции» и «генерал внутренней службы» с делением на ранги ввести специальные звания «генерал-майор милиции», «генерал-майор внутренней службы». Для укрепления дисциплины утвердить новый дисциплинарный устав и распространить на лиц начальствующего и рядового состава милиции действие Закона об уголовной ответственности за воинские преступления…

В записке отмечается, что некомплект в органах ООП на 1 августа 1967 года составляет 17 тысяч человек (6,5 процента штатной численности). Профессия не престижна: в стране за три года сменилась почти половина всего рядового и младшего начальствующего состава милиции. Основная причина – низкий уровень материального обеспечения милиционеров. «Поэтому, – отмечает министр, – в милицию идут преимущественно люди, которые не могут устроиться в других местах, с низким образовательным и культурным уровнем, не способные по-настоящему осуществлять возлагаемые на них обязанности. По этой же причине органы милиции крупных городов комплектуются, как правило, за счет жителей деревень, уровень развития которых отстает от уровня развития горожан. Низкая зарплата приводит к тому, что квалифицированные и подготовленные работники милиции переходят в другие учреждения и на предприятия, а многие рядовые работники, сознающие важность своего труда и связавшие свою жизнь с милицией, вынуждены устраиваться по совместительству сторожами, грузчиками и т. п. В этих условиях крайне важно решить вопрос о создании профессионального ядра работников милиции, без чего ее успешная деятельность немыслима. В результате текучести кадров органы милиции несут большие материальные убытки, которые ежегодно исчисляются десятками миллионов рублей».

«Следует также отметить, – продолжает министр, – что в связи с низким образовательным уровнем значительной части работников органов ООП крайне медленно внедряется в службу новая оперативная техника, а имеющаяся техника эксплуатируется неудовлетворительно. Между тем, потребность в технике растет, она становится всё более сложной и для ее использования необходимы высококвалифицированные кадры.

Трудности в деятельности органов милиции усугубляются, кроме всего сказанного, также и тем, что такое мощное средство идеологического воздействия, как печать, в ряде случаев односторонне освещает деятельность милиции, теряет чувство меры в своих критических выступлениях, не учитывает трудности в деятельности милиции и специфику ее работы. В кино, театрах, в телевизионных передачах милиция часто является объектом высмеивания, что, разумеется, не способствует повышению ее авторитета».

Министр попросил выделить для МООП в 1968–1969 годах 6400 легковых, 4000 грузовых и специальных автомобилей, 8000 мотоциклов, 300 санитарных автомобилей (в итоге выделили 3040 легковых, 1850 грузовых автомашин и 5500 мотоциклов).

Для рассмотрения записки Щёлокова формируется комиссия Политбюро. Предложения министра нравятся далеко не всем членам этой комиссии. Например, министр обороны А. А. Гречко высказывается категорически против введения в милиции генеральских званий, преобразования Высшей школы МООП в академию, распространения на работников милиции Закона об уголовной ответственности за воинские преступления, уравнивания окладов и пенсий милиционеров с теми, которые получают военнослужащие, и т. д. Предложения Щёлокова удовлетворяют частично.

19 ноября 1968 г.

Выходит постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «О серьезных недостатках в деятельности милиции и мерах по дальнейшему ее укреплению». В документе, подготовленном в МООП, сформулированы новые важные направления реформирования ведомства. В частности, одобрен курс на профессионализацию милицейских служб и профилактику преступлений, повышение интеллектуального и культурного уровня работников милиции, использование современных достижений науки и методов социального управления и т. д. Вводится новая форма (дымчатого цвета с белой рубашкой). На выполнение требований постановления государство потратит 220 миллионов рублей.

25 ноября 1968 г.

Указом Президиума Верховного Совета СССР Министерство охраны общественного порядка СССР переименовывается в Министерство внутренних дел СССР.

3 декабря 1968 г.

В Москве в Колонном зале Дома союзов проходит первое всесоюзное совещание руководящих работников МВД СССР.

Такие мероприятия, ориентированные прежде всего на руководителей органов милиции городских и районных звеньев, будут проводиться ежегодно в различных городах страны. Это совещания-тренинги, в их программу входят и практические занятия по руководству деятельностью правоохранительных органов в сложной обстановке. Участник первого совещания И. Ф. Шилов, начальник райотдела милиции из Новокузнецка (впоследствии первый заместитель министра внутренних дел), вспоминает: «Мы увидели перспективу нашей дальнейшей служебной деятельности, новое оснащение, начиная с форменной одежды и технических средств. Это было особенно интересно, ведь у наших сотрудников, по существу, кроме фотоаппарата и небольшой сумочки ничего не было. А нам продемонстрировали и следственную сумку, и оперативную… Для нас в столице была предусмотрена и культурная программа».

7 февраля 1969 г.

Рождается новая структура министерства, которая в общих чертах существует и поныне. Она утверждается постановлением Совета министров СССР.

Вместо Главного управления милиции образовываются несколько самостоятельных управлений и главков, устроенных по «отраслевому» принципу, а именно: Управление административной службы милиции (на правах главного), Управление уголовного розыска (на правах главного), Управление БХСС (на правах главного), Управление ГАИ, Управление транспортной милиции, Управление специальной милиции. Кроме того, в состав МВД входят: Главное управление исправительно-трудовых учреждений, Главное управление лесных исправительно-трудовых учреждений (Главспецлес), Главное управление внутренних войск, Главное управление пожарной охраны, Главное управление материально-технического и военного снабжения, Следственное управление (на правах главного), Организационно-инспекторское управление (на правах главного), Отдел политико-воспитательной работы, Управление кадров (на правах главного), Управление вневедомственной охраны, Управление учебных заведений, Оперативно-техническое управление, Финансово-плановое управление (на правах главного), Управление капитального строительства, Управление медицинской службы, Хозяйственное управление, Военно-мобилизационный отдел, 1-й спецотдел, 2-й спецотдел, Отдел спецперевозок, Управление делами.

3 июня 1969 г.

За подписью министра выходит приказ «О вежливом и внимательном отношении работников милиции к гражданам».

В этом примечательном документе говорится: «Сотрудник милиции обязан быть вдумчивым и осмотрительным, осуществляя данные ему законом полномочия, объективным в пресечении противоправных действий… Сотрудник милиции всегда стоит на страже порядка и призван в любой момент прийти на помощь человеку, попавшему в беду. Граждане обращаются за помощью в милицию и верят, что помощь им будет оказана.

Особенно следует обращать внимание в разговоре и общении с детьми, подростками и престарелыми людьми. Сотрудник милиции обязан следить за культурой своей речи и своим внешним видом, быть по-военному подтянутым и строгим в соблюдении формы одежды. Повседневная деятельность милиции протекает на виду у населения, и авторитет во многом зависит от поведения ее сотрудников при обращении с людьми. Поэтому надо сделать всё для того, чтобы понятие и представление о милиции у населения было связано только с честью, культурностью, вежливостью, законностью».

В эти годы в МВД издается немало приказов, распоряжений этико-воспитательного свойства, направленных на то, чтобы поднять моральный дух сотрудников милиции, развить в них самоуважение, улучшить отношение к ним населения. Можно упомянуть приказы о соблюдении правил ношения установленной формы одежды и взаимной отдачи чести при встрече сотрудников милиции и военнослужащих (10 апреля 1969 г.); об утверждении нагрудного знака «Отличник милиции» (14 ноября 1969 г.). Милиционерам вменялось в обязанности бороться с правовой неграмотностью населения: согласно приказу «О мерах по улучшению правового воспитания трудящихся» (15 сентября 1970 г.), МВД и его органы на местах были обязаны пропагандировать правовые знания и прививать гражданам глубокое уважение к законам, вести прием населения и рассматривать жалобы, более решительно пресекать нарушения закона со стороны самих сотрудников милиции. 15 июня 1971 г. издается приказ «Об улучшении нравственного и эстетического воспитания слушателей и курсантов высших и специальных средних учебных заведений МВД СССР». Распространение получает заключение соглашений о культурном шефстве творческих организаций над органами внутренних дел.

Декабрь 1970 г.

В МВД появляются новые подразделения: ночная милиция и автопатрульная служба (в составе вневедомственной охраны). Место сторожей и обходчиков с допотопным вооружением и свистками занимают кадровые милиционеры. Последним вменяется в обязанности охрана объектов и общественного порядка в районе постов. В стране начинаются активная разработка и внедрение средств охранно-пожарной сигнализации, технической защиты. Граждане получают возможность ставить свои жилища «на кнопку», что и поныне считается самой надежной защитой от квартирных воров.

В 1970 году начинается использование служебных собак в наружной службе милиции (после изучения опыта полиции ГДР).

2 июля 1971 г.

В структуре МВД СССР создаются подразделения милиции и следствия на воздушном транспорте. Назревшая мера: воздушный терроризм, попытки захвата самолетов становятся мировой проблемой.

Через два года впервые в истории СССР в мирное время сотрудник милиции удостоится звания Героя Советского Союза. Старший лейтенант Александр Попрядухин проявит героизм при штурме захваченного бандитами самолета, следовавшего рейсом Москва – Брянск.

7 декабря 1972 г.

Утверждается первое Положение о Штабе МВД СССР. Штаб определяется как орган управления, подчиняющийся непосредственно министру и призванный организационно обеспечивать подготовку и претворение в жизнь управленческих решений руководства ведомства.

В Положении о штабе записано: «Штаб должен активно добывать необходимую информацию об оперативной обстановке, следить за ее достоверностью и быстро разрабатывать проекты управленческих документов, принимая меры к тому, чтобы они были предельно краткими, ясными и содержали сумму конкретных мероприятий, обеспечивающих решение того или иного вопроса. Основные усилия Штаб должен сосредоточивать на живой организаторской работе. Все предложения Штаба должны базироваться на реальных возможностях органов внутренних дел».

В составе нового органа управления – главная инспекция и семь отделов: организационно-аналитический, оперативный (включая дежурную часть МВД СССР), организационно-зональный, организационно-научный, организационно-штатный, нормативно-уставный, внешних сношений. В подчинение штабу передаются Главный научно-исследовательский центр управления и информации (позднее – Главный информационный центр) и созданный в 1973 году организационно-методический центр МВД СССР по передовому опыту.