Текст книги "Охота на "Черных Вдов" (СИ)"
Автор книги: Сергей Коротков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Посмотрим. Я останусь дома, а Олег подъедет к вам! Оформите его, как полагается моих друзей! Понятно?
– ХОККЕЙ, МАЛЫШ! ТЕПЕРЬ ТЕНГИЗ НЕ ОБЛАЖАЕТСЯ! ТОЛЬКО ПУСТЬ ОН ВЫХОДИТ ОДИН! ТЫ ОСТАВАЙСЯ! УЙДЕШЬ ПО СВОЕМУ ВАРИАНТУ. ЧИНГИЗА ЖДЕТ ТАЧКА. ЕСЛИ ЧТО, РЕБЯТА НА УЛИЦЕ ПОДСТРАХУЮТ! МАЛЫШ, ТЫ ДУМАЕШЬ – ЭТО ОН?!
– Девяносто пять долларов, Косточка!
– Я ПОНЯЛ! ВСТРЕТИМСЯ У МЕНЯ НА "ТРОЙКЕ". ПОКА!
Крымова отключила связь и проглотила горькую слюну. С трудом она поборола дрожь в похолодевших руках и быстро стала размышлять.
Топорков осторожно повертел в пальцах сомнительную заколку "Вероники" и щелкнул застежкой. Страшная игла спружинила, обнажая острие.
Теперь из подозрительной колючая побрякушка с мелкими бриллиантами превратилась в ужасное оружие.
Комплексные контактные яды!
И Топорков уже распознал в дорогой заколке для волос хитроумный механизм, несущий смерть. Сейчас эта штучка находилась в его руках. Он успел спрятать руку с иглой в теплой рубашке, которую натягивал на тело и присесть на край кровати.
В комнату зашла она!
– Оделся? Молодец! Значит так, Олег. Отгони свою "пятерку" к Косте, а сам жди меня у ... Нет, знаешь что?! Попросишь Костю, чтоб он отвез тебя ко мне на квартиру. Он знает! Ты сможешь, милый мой мальчик, заночевать у меня? – проворковала девушка-убийца. – Папа отпустит?
– Обижаешь, Вероника! Обязательно приеду!
Он стал целовать ее и ласкать руками, шептать нежности и комплименты, а сам соображал о последующих событиях.
Никита повалил Вдову на кровать, осыпая поцелуями.
– Что ты, Олежек, ну хватит, вечером... ну! – застенчиво сопротивлялась Надя, но насторожилась.
Эти его очередные ласки и притворство ей уже не нравились. Это становилось крайне и резко опасно!
Никита, естественно, не мог слышать слов Кости Дробышева, его анализов и выводов, но натянутая нервная струна и бурлящий водоворот мыслей SOS в башке сделали должное.
Срыв. Атака!
Крымова Надя, Третья Вдова в секте, любимица Анны Павловны, опоздала на какие-то секунды.
Пока она принимала необходимое решение по своей безопасности, изоляции и нейтрализации парня, мысленно и визуально искала заколку и пыталась водворить в жизнь шокирующие и парализующие приемы из СНО НКВД или КГБ, когда все путалось, а внутренний голос предательски замолк, ее враг – Топорков Никита Сергеевич уже ткнул беднягу пару раз иглой, затем царапнул девушку по локтю и слегка тюкнул большим пальцем в висок.
Три минуты. Он оделся, прибрался и затер возможные следы и отпечатки пальцев полотенцем, хотя таковых вообще-то не оставил.
На руки натянул тонкие резиновые перчатки, на голову кепку, расправил тканевые наушники и схватил меховую жилетку Крымовой.
Она зашевелилась. Пришла в сознание, скомкала в руке простыни и дернулась всем телом.
Через две-три секунды она умерла.
Никита вздохнул и ощутил, как кровь отлила от лица. Взял руку Крымовой и стал одевать на нее норку.
• • •
Чингиз поежился. Плотней прижал руки к телу. В подъезде чересчур было прохладно, а кожаная бронекуртка «Кираса-Универсал-4КЖ» весом в пять кило ничуть не грела, только тянула к низу, да придавала организму ощущение кильки в консервной банке.
Палец скользнул на спусковой крючок чехословацкого автомата, обратно.
Ноги синхронно пошевелились, разминая стопы в легких туфлях. Сегодня действительно похолодало!
Снова мысли улетели к тому неудачному дню, резанули сердце острой бритвой. Как он тогда оплошал!
Как?! Профи! А через "Спектр" смежные комнаты-помещения, будь они прокляты, просмотреть не удосужился! А так бы не проморгал затаившегося хитреца, будь проклят он! Гиена! Нужно было...
... Думы и неприятные воспоминания прервал звук наверху. Дверь отворилась. Мужской голос. Вслух попрощался с хозяйкой, с Надеждой. Перевалился с ноги на ногу.
Снова звук – щелчок, бряканье цепей, гул и скрип.
Вызвал лифт.
Чингиз еле слышно для собственного сердца расстегнул пуговицу, сжал в кулаке крепче рукоятку "Скорпиона" и беззвучно и легко стал спускаться по ступенькам широкой лестницы.
Приостановился. Замер.
Лифт встал. Чуть дернулся от принятого на палубу груза. Дверцы сомкнулись.
Чингиз метнулся вниз, размахивая скорострельным автоматом, снабженным ПБС двухдециметровой длины.
Пятый, четвертый, третий этажи... первый. Благо, в подъезде никого!
Теперь объект не уйдет! В ближнем-то бою! С Чингизом! "Капец тебе, гиена!"
Притих. Никого. Лифт подъезжал.
Чингиз присел напротив двух узких зеленых дверц и направил на них отверстие набалдашника "глушителя".
Приехал. Огонь!
Глухо, монотонно, часто забарабанил "Скорпион". Уродуя пластик лифта, пронзая его насквозь.
Середина, низ вдруг упал на пол! Вверх, середина.
Обойма опустела.
Где-то в уголках подсознания смутно екнуло. Что бы это?
Почему лифт не раскрывается? Повредил пульт... дверцы должны автоматически разомкнуться, когда человек нажимает кнопку с цифрой...
... Если нажимает! Если он... там!
Глухой, парализующий удар в шею, острая боль в затылке, тьма. И как в тумане – прыжок парня сверху, с лестницы.
Никита мгновенно обшарил киллера, снял с него черные перчатки и заснул себе в карман. Помог крепкой, волосатой, вялой руке подержаться за рукоятку и обойму. Свинтил ПБС, который тоже исчез в его кармане. Вставил новый, второй магазин из запасов убийцы.
Выглянул из коридора на улицу. Двери подъезда были настежь открыты. А там – засада! Противник. И возможно смерть!
Прямо напротив крыльца стояла "копейка" темно-синего цвета. Водитель. Машина с включенным движком. Наверное, и дверца приоткрыта! Ждет.
Топорков услышал скрип наверху, где-то на пятом-шестом этажах. Люди!
Рванул к двери квартиры номер 3, позвонил.
Одновременно набрал номер "дежурки" РОВД этого квартала, вырвав его из памяти. Заметил, что киллер очнулся, но не шевелится. Притвора! А ведь он, Никита, почувствовал!
Снова нажал на кнопку звонка.
Вверху вызвали лифт.
Черт! Не получается! Не успевает!
– Кто там? – голос за дверью и клацающий звук замка.
– Я это, дядь... Леш! – пробурчал Никита и рванул ручку на себя. Его величество Случай!
Дед лет шестидесяти, а может еще больше, в тапочках и халате, вылетел на парня.
Пахнуло табаком и старыми вещами.
Удар. "Извини, старик!" Обморок. Падение.
Угроза сбоку. Атака! Сразу контратака.
Чингиз с болью в голове и мутью в глазах смело бросился на противника. Но сильный удар ногой в колено сбил его на пол.
Лифт поехал ввысь.
– Алло, это милиция? Тут стреляют! Убивают! Маломосковская...
Топорков запихал сотовый покойной Крымовой в карман ветровки и резко опустил ногу на локоть киллера.
Хрустнула кость или сустав.
Адская боль вернула Чингиза из забытья в явь.
И неожиданно уши заложило оглушительным треском.
Топорков выпустил пол-обоймы в изрытую голую стену лифтовой шахты.
На улице, да и в подъезде очередь из автомата услышали.
Долой магазин. "Скорпион" мигом очутился в здоровой руке Чингиза.
И сквозь гул в барабанных перепонках и туман в башке голос:
– Пошел вон, козел! Быстро. Через пять секунд – смерть!
Слабые ноги сами понесли Чингиза к выходу. Да еще сзади пихнули грубо в спину.
С автоматом в руке и болью в членах Чингиз буквально вылетел из подъезда. На глазах ошарашенных прохожих.
Надо заметить – многочисленных!
Секунда, две, три. Крик напарника.
Автомат. Гиена! О бл...!
До него дошло вдруг так ясно – это ПРОВАЛ!
Эти пучеглазые зеваки, автомат в руке, странная подозрительная одежда, стрельба на всю округу! КАПЕЦ!!!
Но может быть все обойдется?!
– Гони, шакал! – заорал Чингиз, захлопывая левой здоровой рукой дверцу, хотя это было совсем неудобно.
– Звиздец нам! – матернулся напарник, но машина уже сорвалась с места под взорами испуганных прохожих.
Серая "восьмерка", делая вид, что спокойна и равнодушна, поехала вслед "копейке". Все-равно знала, что не упустит – под капотом покоился форсированный движок.
Никита втащил старика в квартиру и запер дверь на замок. Проследовал через квартиру к окнам, выходящим на другую сторону дома и смело взялся за щеколды.
Слава богу первый этаж!
Извини, дедушка, жить будешь! И никому ни-ни!
Старик, понятно, не слышал нахала и мирно сидел в кресле, свесив седую голову набок. Крепкий дед – все будет нормуль!
• • •
Лифт открылся перед сдрейфившими людьми – молодыми, прилично одетыми семьянинами.
Изрешеченные створки расплылись.
Парочка шарахнулась назад, завопив и округляя глаза.
Кровь брызгами, дыры в стенах из пластика, изуродованная женщина в когда-то красивой и дорогой шубке из норки.
Скрюченное, мертвое, страшное тело на полу.
Короткий крик и топот по лестнице наверх.
• • •
Темно-синяя «копейка» пушечным ядром вылетела на проспект Мира и помчалась по нему, скрипя колесами, дергаясь и оставляя на ровном сером асфальте черные полосы.
"Лада-восьмерка" не упускала ее из виду. Двое парней в ней торопливо связывались с боссом – Костей Дробышевым.
– Боря, это Леший! Мы на Мира, в хвосте у Стрелка. У них, кажется, проблемы! Завал.
– Вовик, они сделали работу?
– Хрен его знает! Их видели и засекли на улице...
– ...Ликвидация, парни! Чтоб следа не осталось. Я пока свяжусь с Третьей.
– Может...
– ...Я сказал – ликвидировать! И уходите на "Тройку", там увидимся. Все.
Один из мужчин по прозвищу "Леший" переглянулся с напарником и молча кивнул.
– Понятно! – буркнул водитель и крутанул руль.
"Жигули" темно-синего цвета свернули на Кибальчича, не доехав ста метров до поста ГАИ. "Восьмерка", пуская облака отработанных газов, тянулась за ними.
Постовой милиционер что-то пробурчал, сплюнул по привычке под ноги и зевнул, оставаясь на прежнем месте.
А ведь уже подумал – сейчас остановит! Промазал!
Леший навернул на ствол "ТОЗ-111с" ПБС, поставил на боевой взвод пистолет и дал знак водителю сближаться.
Злополучное место с рекламным щитом "Голосуем за...", портретом Президента и одиноким пешеходом неотвратимо плыло навстречу.
Чингиз сморщился от боли в сломанной руке и оглянулся.
– Гиены! Они в жопе у нас! Вот дерьмо!
– Думаешь, будут мочить? – спросил водитель, бледнея.
– Уверен, Саша! Догоняют. А-а-а!
Чингиз завопил и задергался в кресле. Водитель от крика и испуга вместо зеркала посмотрел через плечо, заметив руку Лешего с пистолетом, торчащую из окна "восьмерки".
Выстрел. Еще.
Парень по имени Саша вывернул руль то ли от простреленного заднего колеса, то ли от внезапности и страха, обернулся и дугой выгнулся на сиденье.
Перед глазами вырос парень лет двадцати в спортивном костюме и короткой кожанке на фоне старого рекламного щита.
Смышленый, спонтанный юноша прыгнул в сторону, но крыло "Жигулей" зацепило его голень.
Бедняга с сильным ушибом покатился по тротуару, а рядом с грохотом и дребезгом автомобиль влепился в фанерный щит с железобетонной основой.
От приличного удара Чингиз пробил головой лобовое стекло, но остался корпусом в салоне.
Водителя болтануло так, что треснули шейные позвонки, но ремень безопасности выдержал.
Парнишка, корчась на асфальте, пытался встать и пялился на аварию. С мольбой и болью в глазах он проследил за коренастым человеком в джинсах. Тот, холодно окинув жестким взором место катастрофы, подошел к "копейке".
Удивительно, но и Чингиз, и водитель были в сознании. Вертели окровавленными и ушибленными конечностями, стонали, но спасти свои обреченные души даже не пытались.
– Ребята, что ж вы так обосрались!?
Леший направил "ТОЗ-111с" на них. ПБС издал четыре хлопка. Тела в машине затихли. Рука достала из кармана ветровки радиоуправляемый фугасный заряд "Красный Мак" с крупными желтыми буквами "ЗРУФ-3" на черно-матовой поверхности.
Большой палец нажал нужную клавишу.
Фугас упал на заднее сиденье и тонко пискнул.
Леший вздернул брови, заметив парня на тротуаре и быстро осмотрелся – никого. Но в окнах стали появляться лица.
– Вот дурачок!
– Нет... не надо, дядя! – смешно и боязно прохныкал молодой и прикрылся ладонью.
Последний патрон вылетел из пистолета и звякнул на асфальте. Парнишка с пробитым черепом сник в форме вопросительного знака.
Умер мгновенно.
Серая "восьмерка" буркнула и устремилась вглубь улицы.
Из-за угла показался маленький отряд ребятишек из детсада во главе молодой воспитательницы.
• • •
– Алло! Это Первая? Это Боря. Да, Третья не отвечает. Что? Вообще не выходит на связь! Возможно. Хорошо!
Отключение. Молчание. Скорбная нудная тишина.
– Что, шеф?
– Быстро на Маломосковскую! Надя в смертельной опасности!
Сопение, глубокие, частые вздохи и урчание двигателя. Инерционное отклонение.
• • •
На квартире Сафонова затренькал телефон. Трубку взял полковник.
– Слушаю.
– Беркут, это Сапран! Новости.
– Говори.
– На Маломосковской номер... Алло?
– Да, слышу тебя!
– Треск какой-то.
– Говори осторожно!
– По конспиративному адресу – серые. Зафиксирована смерть Третьей. Крымова ликвидирована! Вы слышите, Беркут?!
– Да! – полковник прикрыл глаза и чуть улыбнулся. – Дальше!
– На Кибальчича, в соседнем квартале сгоревшая автомашина "Жигули" с двумя трупами внутри и один возле. Подробности смогу дать только часа через четыре.
– Это ОН?! – спросил и утвердил одновременно Сафонов.
– Возможно! Сообщу ближе к вечеру.
– Хорошо! Очень хорошо! Отбой Сапран.
Полковник облегченно отвалился в кресле и провел ладонью по лбу. "Нужно связываться с Секретарем! Только не отсюда, конечно! Первая победа, Истребитель! Твоя первая победа ЗДЕСЬ!"
• • •
– Ты слышал, Петя? Третью замочили! Суки! И он еще радуется!
– Ты записал?
– Конечно! Кто такой Сапран?
– Там разберутся. Я звякну Боре и Первой. Ты собери инструмент и дуй на "Тройку".
– Может Первой не надо? Запрещено!
– Надьку грохнули! Ты понимаешь?! Все, конец связи.
• • •
На Маломосковской царило оживление, как впрочем и на смежной, на Кибальчича. И первыми прибыли на место те, кому это нужно было больше всего.
Следственные группы, эксперты, сотрудники УОП и УФСБ, многочисленные зеваки из прохожих и жителей соседних домов. Наряд ППС для охраны места происшествия.
Костя Дробышев, показав удостоверение сотрудника УВД, беспрепятственно прошел в подъезд, уже не пустой и серый, а кипевший ярким светом и десятком мозгов в оболочках.
Перед его взором предстали открытая дверь квартиры на первом этаже, двое криминалистов возле открытого лифта, изувеченного автоматными пулями, снующие взад вперед, вверх вниз люди.
Кровь, гильзы, запах курева, одеколона, разгоряченных тел.
Ему нужно было убедиться в смерти Нади! Ему необходимо было увидеть труп Крымовой, труп Малыша.
Напарники-чистильщики остались на улице, каждый выполняя свои обязанности по безопасности шефа.
Пусть кто появится на улице лишний или неизвестный! Сразу шеф будет в курсе, да и меры примут должные!
Ребята были классные! В смысле подготовки и обучения. Дело свое знали. Не зря их натаскивали когда-то в СПЕЦНАЗе и ДШП!
Но парни из Особого отдела ФСБ РФ хуже не считались!
Хотя парнями их всех не назовешь – некоторым за тридцать и даже за сорок!
Взяли обоих без шума.
Профи!
Один вскоре умрет в камере-одиночке, а другой будет раболепствовать больше восьми месяцев в тюрьме под Челябинском. А далее его дела сложатся еще хуже!
Дробышев Костя шагнул к двум санитарам в белых халатах – рассеянным, среднего телосложения, разговорчивым.
Полная противоположность "волкодавам" ФСБ!
Но именно они это и были!
– Товарищ, а вы из какой Конторы? – послышался голос сзади.
– Я? – Костя стал оборачиваться, опуская руку к полам пиджака.
"Гюрзу" он выхватить не успел. "Санитары" не дали. Только заломили руки и ударили по икрам, "спустив колеса" бывшему боевому пловцу. Суперпистолет так и остался лежать в кармане, снятый с предохранителя.
– Суки! – процедил сквозь зубы Дробышев Костя-"Боря".
Ему запрокинули голову, скрутив волосы-косичку, и сдавили горло. Жестко.
Затем доложили полковнику Сафонову и полковнику Ремезову – руководителю Особого отдела ГУ ФСБ России.
Одному домой, другому в Управление.
– Отлично, ребята! Ведите их в "бастион". Там будем говорить. И никого кроме меня, Ремезова и директора не пускать к ним!
Сафонов положил трубку и выпустил пар. Сегодня определенно везло. Фу, чтоб не сглазить!
Тревожным набатом вдруг зазвонил колокольчик в квартире.
После привычных обязательных проверок Сафонов впустил вовнутрь трех человек – "техничку" своего подотдела.
Все трое мужчин занялись делом, выполняя работу, которой посвятили всю жизнь.
Распаковали "СРМ-900А" – приборы защиты от наблюдения и прослушки, разложились по комнатам, защелкали тумблерами, кнопками, протянули провода.
Молча и сноровисто. Время поджимало.
Супруга-домохозяйка ахнула с порога кухни, завидев табор техников-специалистов, пожала плечами и удалилась обратно.
Жена у Сафонова вообще не отличалась разговорчивостью. Сама покорность, невинность и простота!
Один порхал по квартире с радиозондом "XR-R" и низкочастотным зондом чувствительностью до 80 дБ.
Другой восседал за сигнальным монитором, дисплеем из 24 сегментов на жидких кристаллах, ковырялся с блоком питания и запасным сетевым адаптером.
Третий эфэсбэшник орудовал вспомогательным аудиовидеовходом, водя им по всем помещениям, телеаппаратуре, радио и розеткам. И постоянно поправлял наушники, прижимая их плотней к мочкам.
Сафонов вышел в подъезд, на лестничную площадку, спустился до окна и выудил из пакета СРТПУ "Б.Джонс".
Он знал, что сверху и снизу его охраняют верные парни, а соседи у Сафонова – надежные, честные и, откровенно говоря, проверенные люди.
– Сапран! Сапран! Я Беркут. Сапран, я Беркут. Перехвати арестованного Дробышева Костю. Перехвати. Объект уничтожить! Объект уничтожить! Конец связи.
Зашел в квартиру. Подумал. Показал утешительный жест супруге. Тихо шагнул в зал. В ответ на его вопросительную мимику старший группы кивнул и продолжил работать.
"Я так и знал! Вот гады!" Он присел на тумбочку и замер в одной позе.
Как там Истребитель? Где сейчас? Если спецпосты и арсеналы пусты – значит действует! Да и картины в Останкинском районе – его рук дело. Молодец, парень! И Секретарь рад.
Но певица сейчас важнее и опаснее. Ладно, до 7 время еще есть. Крайний срок -пятого. Хорошо б, если Ник пощелкал этих Вдов! А я пока шушеру всю уберу. Очистим Москву от секты и от пауков!
Техники закончили еще через четверть часа.
Представили результаты и доложили по форме.
Квартира Сафонова опять таки была нашпигована насекомыми: "жучок" из серии "бесконечных", кабель с проводным горячим микрофоном скачкообразного изменения частоты, "клоп"-дистанционка.
Когда успели?! Придется рапорт писать!
Зло быстро улетучилось в башке, а зло в виде электронных штучек ликвидировали, отключив и попрятав в дипломаты.
И только после этого полковник связался с группой захвата.
Уже по чистому телефону.
– Ребятки, берите радиста! "Москвич-412" желтого цвета на перекрестке моей улицы и проспекта Гения. Вперед, орлы!
Поблагодарил техников, отпустил их и снова связался с Секретарем.
• • •
Планы Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации завтра сменятся. Он создаст новый вариант своих дальнейших действий. В обход «Черных Вдов». Изменит режим недели. Сделает кое-какие перестановки.
Но, как окажется впоследствии, это его не совсем спасет, и намеченная на послезавтра поездка в Брюссель станет последней в его политической деятельности!
• • •
«Москвич-412», старый как дерьмо динозавра, «волкодавы» ФСБ взяли вместе со всей аппаратурой, оцениваемой грубо в сотню тысяч долларов, и ее «рулевым» – техником терорганизации «Черные Вдовы».
Через сорок минут арестованного и конфискованное доставили в Управление.
• • •
Иногда – бывает часто, бывает редко – тайны скоропостижно лопаются, как мыльные пузыри. Любые! Когда-нибудь.
И спецслужб – не без исключений!
Грешно, но то, что случилось на Мира, в километре от роковой Маломосковской, и суперсекретом СБ не назовешь! Мало не покажется! Как и мало сказано.
Это не просто грех – это злодейство, черный миф, грязная быль!
Мало кто об этом знает!
Побег Кости Дробышева попросту инсценировали. Его подставили!
Выкинули из черной "волги" нового образца и пристрелили.
Ведь пытался же удрать!
А от спецслужб России никто еще не уходил!
Стреляли, конечно, прицельно, одиночными, с колена и с положенными окриками.
Зашибленного Костю понесло на бордюр, ватные непослушные ноги заплелись.
И выстрелы из "Гюрзы" навсегда покончили с боевым пловцом.
• • •
– Первая? Прием. Прием. Вызываю Первую. Как слышите, Первая?
– Первая слушает.
– Говорит Леший. У нас проблемы!
– Первая слушает.
Легкое однотонное гудение в эфире. Тяжелое, как после бега дыхание мужчины. И как антоним этому – терпеливое, но не без волнений ожидание женщины.
– Первая, Третья стала "двухсотой" (арм. сленг – умерла, погибла). Повторяю. Третья в номере 200! Стрелок и Шурик тоже "двухсотые". Шеф, Боря там же. Боря – 200! Сучьи потрохи! Извините, Первая! "Девятки" Бори в "трехсотых". Ребят взяли. Забрали и "машинку" с объекта. Петя возвратился, а Эдика взяли. Это западня! Первая, что делать?
Леший на миг представил, что творится сейчас в душе Первой. Если у него кошки насрали, то уж про нее и говорить нечего. Надька была лучшей в команде Вдов, любимицей Первой, да и Костя занимал высокое положение.
"Сейчас она будет разоряться! Крыть..." – подумал Леший, но услышал в наушниках совсем другое:
– Я поняла! Я все слышу. ОНИ НАЧАЛИ!
Молчание.
По тону и дребезжанию в голосе Леший понял – Первая ценой невероятных усилий переборола крик, гнев, трагическую новость. Держалась и сдерживалась. Но что будет с ней потом – одному богу известно!
Могильная тишина.
Леший пошевельнул обкусанными губами микрофон на скобе наушников:
– Извините, Первая, время связи выхо...
– ...Я знаю! – твердо сказала она, словно стукнула кувалдой. – Вы где?
– На "Тройке".
– Все?
– Да. Кто остался!
– Немедленно уходите! Ставьте "пробки" и очищайтесь. Время прежнее. Встреча с Седьмой на "Колечке". Ты и Тимур. Остальные пускай ждут по домам.
– Пробки сразу?
– Интервал для полного ухода. И "Тройку" в расход. Ничего не трогайте там и сию минуту уходите! Предельная опасность!
– Вас понял, Первая!
– Конец связи.
Анна Павловна нажала миникнопочку, вспомнила вдруг о том, что ребята еще не знают о провале Игоря Жеманина, взятого в клещи "особистами". Только она подумала о его дальнейшей судьбе, как перед глазами поплыло страшное сообщение Лешего.
Надя, Костя, парни из "девятки"!
Она сильно ударила ребром кулака по столу и повалилась корпусом на его край.
Плечи ее дико задергались в беззвучном плаче.
• • •
Несколько раньше Никита Топорков преспокойно покинул квартиру старика, обошел три дома на Маломосковской и сел в белые «Жигули», требующие косметического ремонта. Хорошего ремонта!
Разъезжать по столице на такой тачке стало невозможно, иначе первый же пост ГАИ затормозил бы ее. Особенно за городом, куда так необходимо было попасть парню.
И поэтому курс подбитой автомашины лег на "ВАЗтехносервис".
Топорков дураком себя не считал! Это безоговорочно.
А то, что в фирме автопроката сейчас засада, мог догадаться любой дурак.
По пути в смертельно опасное место он сделал остановку на одной из строек жилого дома Москвы. Договорился со сторожем объекта – молодым, рыжим парнем, разглядывающим порногазеты и жующим бутерброды.
– Стольник сейчас, стольник потом, когда буду забирать! Вероятно, поздно вечером. О"кей?
– Заметано! Мужики уже уехали, завтра будут в 9 утра. Успевайте!
Они выгрузили флягу – что-то среднее между канистрой и баллоном. Сторож проигнорировал надпись на ней и прикрыл емкость старой фуфайкой.
Оставив опасную жидкость в углу вагончика и всучив парню сто тысяч рублей, Топорков поехал на улицу Народного Ополчения, где в одном из домов, на одном из этажей был у него небольшой тайничок.
Мимо плыли здания, парки, заборы и заборчики, транспорт, заполонивший столицу до предела, люди, люди, люди.
Рабочий день закончился, и толпы гомо сапиенс ринулись по домам и магазинам.
Из арсенальчика Топорков забрал все.
Теперь он ехал в "ВАЗтехносервис", ощущая какую никакую силу и смелость.
Соваться в ловушку к зверю не очень-то приятно! И желания особого не было. Но поменять автомобили было просто необходимо, потому что на угнанной тачке долго в столице, а особенно за ее чертой не поездишь! Да и угонять транспорт Истребитель так и не научился, хотя у покойного Лысого можно было пройти отличное обучение и практику.
И вдруг Никита затормозил. Сразу же сзади истошно засигналили звереющие водилы, пытаясь выматериться на неудачника за весь напряженный день.
Он вывернул руль, взял левее, встал впритык к киоску "Роспечати".
А стоит ли лезть в эту дыру?!
Так. Если не менять авто, а просто сдать и заплатить штраф!? Засада! Ну, возьму другую, так ОНИ все-равно засекут, выследят и так далее. Стоп, стоп, стоп!
Если не сдавать ее в фирму проката!? Бросить? А там? Схватятся, начнут ворошить, искать. Ну, и? Козин. Фальшивый документ, ложный адрес, некоторая сумма денег. Залог в семь "лимонов". Жалко, конечно!
Кинуть "пятерку", взять срочно напрокат другую тачку! Обязательно в иной фирме! И срочно!
В справочной по телефону Никита узнал адреса всех фирм по автопрокату, для себя выбрал самую дальнюю, на окраине, в стороне Люберцов.
"Пятерку" поставил возле школы, закрыл и с прорезиненной сумкой в руке направился к метро.
Вскоре парень подъезжал на такси к ТОО "Инавтоцентр".
В седьмом часу Топорков остановился в трехстах метрах от указателя "Автомойка. Эстакада. Техобслуживание. Вулканизация".
Взятый в ТОО напрокат автомобиль "Ауди" работал ровно и бесшумно. В салоне пахло освежителем и новой велюровой обивкой кресел. У зеркала заднего обзора весело болтался ЗигЗаг из "Утиных историй", тепло окутало ноги водителя из чрева японской печки, а руки лежали на мягком обруче руля.
За всю эту беду пришлось отдать пока что одиннадцать миллионов наличными отечественными как залог и семьсот долларов за прокат.
Дороговато! На компьютере "Инавтоцентра" осталась копия паспорта лжеКозина.
И "капусты" почти уже не было.
По крайней мере – с собой!
Никита еще раз прочитал визитку "притона", которую добровольно получил недавно от Вдовы, окинул оценивающим взглядом соседнее сиденье с оружием из тайника-арсенала.
СПП "Кедр", 4 обоймы, "ТОЗ-111с" с обязательным прибором бесшумной стрельбы, 3 обоймы, "ГР-7" в количестве трех штук, так называемые в диверсионно-штурмовых подразделениях "русские груши", один "Красный Мак", два спецпатрона-самоликвидатора "ПЛ-3А", две "Зари", дымовая шашка "СХП-900", ПСН инфраструктурный электромонокль "Сыч", ПНВ "Изумруд" и специальный нож "Оборотень-2".
Жвачку в рот, арсенальчик на себя, маску на голову.
Никита неторопливо натянул перчатки без пальцев, потер их мелом, чтоб не потели и не липли. Надул пузырь.
Застегнул "липы" жилетки и стал пичкать себя хохоряшками спецснаряжения.
Протянул на "Ауди" вперед двести метров.
Смеркалось. "Темнота – залог успеха!" – повторил про себя Топорков, рассматривая в "Изумруд" окрестности и район "Автосервиса".
Еще подал чуть-чуть. Свернул.
Без включенных фар, на первой скорости, с затемненными стеклами.
Миновал свалку железа, кирпичные завалы, заборы РСУ.
Быстро натянул "Сыч" и внимательно прочесал стены.
На первый взгляд шесть человек. Отдаление – сто пятьдесят метров.
Долой ПСН. Оружие в руку. Вперед.
Из иномарки не первой свежести выскользнул уже не Топорков, а Истребитель.
"Черный волк". Так их называли в Чечне "чехи".
• • •
Немолодая, сухонькая, молчаливая женщина с каштановыми короткими волосами, плохо скрывающими седину, в форме майора Федеральной Службы Безопасности России, аккуратно положила трубку спецтелефона со знаком герба на аппарате, бросила отрешенный взгляд на табличку «Внимание! Вести переговоры по телефону строго запрещено!» и постучала костяшками тонких пальцев по серому столу.
Обернулась.
Никого в этом сумрачном длинном коридоре.
Только далекие шорохи и разговоры в смежных кулуарах и на соседних этажах. Да дыхание транспорта на улицах вечерней Москвы.
"Самое время! Сейчас или никогда!" – сказала еле слышно женщина и посмотрела на часы уже в который раз.
Резко развернулась на коротких каблуках и тенью заскользила вглубь унылого тоннеля Управления.
Все. Ровно семь. Он должен уже отключить "глазки". Запустить предохранительный сигнал. И отвлечь дежурного! Пора!
Она без труда проникла в изолятор по известному маршруту с помощью выявленного три месяца назад кода.
А это очень большая работа! И не только из-за того, что коды меняют каждые пятнадцать недель!
Лак специального состава на подушечках пальцев не оставлял каких-либо следов.
Ах вот почему так бренчали-стучали ее конечности по столу!
К двери одиночной камеры нужно было подойти максимально осторожно и беззвучно. Буквально подпархнуть на крыльях.
Там, за стальной клепаной защитой человек. Когда-то опасный, хитрый и верный, отчаянный и умный. Очень опасный!
А сейчас – тем паче! Вдвойне.
И он не спит! Бдит.
Чувствует чутьем зверя.
Человек перед смертью, говорят, превосходит самого себя, и все его органы работают в суперрежиме.
Майор ФСБ прислушалась последний раз, засекла время – 19.11. и, распрямив кулачки, с холодной страстью уставилась на ладони. Точнее на то, что на них покоилось.
Длинная капроновая нитка, свернутая в клубочек, минифутляр с одноразовой иглой, желатиновый шарик с какой-то полупрозрачной жидкостью внутри.
Женщина проделала быстрые манипуляции пальцами обеих рук: микрошприцом вытянула из шарика жидкость, сняла трубку-поршень, распутала нитку и привязала ее к тупому концу иглы.
К безопасному!
Спрятала лишнее, отсоединила от автоматической чернильной ручки стержень, вставила иглу с непонятной, тревожной начинкой, расправила нить.
Повернула кнопку-торец ручки против часовой стрелки.
Расслабилась, закрыв глаза.
Точно на секунду.
Поднесла странный механизм в виде пишущей авторучки к окошку толстой двери.
Другой рукой медленно и тихо отворила ставню наблюдательного окошка.
Десять на десять сантиметров.
Осторожно посмотрела вовнутрь камеры.
Арестованный днем старший лейтенант ФСБ РФ Жеманин не спал. Не мог, не хотел и не должен был спать!
Обдумывал поганую ситуацию, в которой оказался, просчитывал, сочинял, вспоминал и соображал.
И готовился к самому худшему. К концу.
И последний не заставил долго ждать своего пришествия!
Жеманин не был старшим офицером, не имел большого опыта и навыков. И находился в безвыходном тупике.
Здесь все решалось сверху! А еще временем.
Он почувствовал!
Ощутил кожей шеи, клетками мозга и молодым сердцем.
Но даже развернуться не смог!
Так и сидел спиной к двери, на коленях, в полумедитации.
И доживал последние секунды!
– Сынок, ты только не бойся! Прими все как есть! – раздались приглушенные слова женщины в отверстии окошка.
