Текст книги "Охота на "Черных Вдов" (СИ)"
Автор книги: Сергей Коротков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Уж лучше б сама покончила с собой и кинулась в море! – сказал вслух парень и опять стал читать сведения об опасной певице, Черной Вдовушке.
Выводы были неутешительные, но малопригодные для дальнейших действий.
Вот уже две недели Алексеевна (как ее называют в узких кругах секты) закрыта от глаз человеческих. Не выступает, не показывается на тусовках в любимой "Метелице", никуда и нигде. Сидит в своем замке, в коттедже, в Вишневом, замурована и защищена. Куча охраны. Собаки. Система электронной сигнализации. Толстенные стены. Крепкие решетки. Прочные жалюзи.
Достать ее могли бы только спецы. Только из Системы!
Как? Трудно сказать, тем более сделать.
Кто? Он, Никита Сергеевич.
Когда? Да чем скорее, тем лучше! До 7 октября надо успевать. Встречу допустить нельзя. Обыскивать ее нельзя тоже – скандал может поднять невообразимый! Та еще вертихвостка! А ее подхватят, поддержат недруги Секретаря.
Значит, надо убирать! Или хотя бы сильно-сильно покалечить. Чтоб встать не смогла, сказать, спеть. Чтоб пописать было больно, покушать, помыться. Покушать?! Помыться?! Ну-ка, ну-ка! Покушать... Помыться...
Никита привстал с кресла. Сглотнул воздушную пробку в горле. Губы моментом высохли, и язык тут же пробежался по ним. Обычно это бывало, когда парню приходили в голову хорошие идеи, грандиозные планы, страшные мысли! Идеи! Только рисковые и очень хорошие!
• • •
Подмосковье. Барвиха. 2.10.96.
Пресс-секретарь Игорь Стржижебский – сравнительно молодой, изысканно одетый, хмурый по возрасту человек стоял возле широкого окна, засунув руки в карманы, и смотрел на парк. Парк, в котором так часто любил прогуливаться Президент. Парк, который тщательно и надежно охранялся невидимыми призраками из ГУО и Охраны Президента. И хотя защита и безопасность Перового была уже не в компетенции Моржакова, но его заменитель, человек весьма противоречивый по характеру и политическим взглядам, но верный до гроба (как говорили в Кремле) пока отлично справлялся со своими обязанностями. Живая защита Барвихи и впрямь была незаметна, но всесильна и мгновенна.
Почему Стржижебский подумал сейчас об этом? Он и сам не мог сказать. Может после разговора с этой милой дамой, бывшей супругой, вдовой когда-то могущественного министра. Кажется, при Андропове... или Черненко!? Дай бог память! Не старый ведь еще! Далеко не старый! Один из самых молодых в окружении Президента и при этом один из самых доверенных и близких в Команде.
– Дорогая, Анна Павловна! – он обернулся к покорно молчащей дамочке, собачкой глядевшей на него. – Хорошо, я доложу ЕМУ об этом вопиющем факте! Не беспокойтесь. Меры будут приняты. Я гарантирую! Хотя, конечно, это решать не только НАМ!
– Игорь Витальевич, рада помочь! А ЭТО возьмите на заметку. Если будет какая-то новая информация, я немедленно доведу ее до вашего сведения! Ну что ж...
– ...Секундочку, Анна Павловна! А почему именно я? – спросил Стржижебский, вынув руки из карманов и с прищуром взглянув на женщину.
– Я вам верю больше всех! – твердо и четко ответила та, будто ответ у нее заранее был приготовлен.
Пресс-секретаря это не мало удивило, но в то же время обрадовало. Он вздохнул – гордо, легко, откровенно приняв слова женщины за лесть.
– Спасибо за доверие! Спасибо! Я обязательно сделаю все, что от меня требуется. Звоните. Докладывайте в любое время. А сейчас оформите пропуск на первом этаже и до свидания! Я очень был рад нашей встрече!
Они мягко пожали друг другу руки. Анна Павловна скрылась за дверью, на которую указал он, и в коридоре вновь завис аромат ее духов, ощутимый после дуновения воздуха.
Краснова... Краснова? Где-то он слышал эту фамилию! При Андропове? Нет, скорее при Брежневе! Или... А, да ну ее!
Стржижебский попытался переключиться на сегодняшние проблемы, вопросы и распорядок дня, но Анна Павловна и ее сообщение никак не вылетали из головы. Как он решился?! Что он себе воображает? Надо проверить. Что-то здесь не так! Верить ли мне этой дамочке? "Я вам верю больше всех!" – вспомнил пресс-секретарь. А я вам?!
Стржижебский нахмурился еще больше, потер бровь, отметил про себя, что шагает по мягкому ковру взад вперед.
Ну Секретарь! Ну Безопасность! Не успели выбрать, уже паутину плетет. Ну, Шурик! Неужели это возможно?!
Его размышления прервала тихая, слышная только молодому уху поступь Первого.
В конце коридора беззвучно высунулась короткостриженная голова охранника, метнула фоторентгеновский взгляд на пресс-секретаря и исчезла.
Стржижебский вытянулся, затаил дыхание и уставился на другую дверь, из-за которой появился седовласый Президент.
• • •
Подмосковье. 93-ий километр Муромского тракта. 4.10.96.
На Ольшанский силикатный завод Топорков приехал в обеденное время. Рабочие разбрелись и разъехались по домам, столовым, кафе. Кое-кто остался внутри предприятия жевать бутерброды, да запивать их чаем из термосов.
Вонючий, мерцающий на свету смог в цехе Љ 3 немного улегся, но все-равно Никита вошел в огромные железные ворота с респиратором на лице.
Мимо прошел задумчивый мужчина пожилого возраста, где-то в центре цеха копошился другой. Топорков огляделся и взял курс на него.
У станка, напоминающего остов танка, возился парень лет восемнадцати. Грязное лицо в респираторе, измазанный маслом и солидолом комбинезон, силикатные блестки на всей одежде, скрюченная в три погибели фигура и тяжелое сопение-похрюкивание.
Никита еще раз осмотрелся – никого. Тронул рукой плечо рабочего. Тот спокойно обернулся и выпрямился.
– Здорово, земляк! – начал Топорков, а про себя подумал – только бы не отвалились фальшивые брови и переносица, сдавленные респиратором. – Саша.
Никита протянул руку для рукопожатия.
– Федор, – пробубнил парень, ответив на приветствие, – ко мне?
– Да! Отойдем?
– Пошли.
Они миновали еще три станка-котла, чугунную перегородку с сеткой, штабель двухдюймовых трубок и оказались на небольшом пятачке коридора, возле умывальника и сушилки. Оба сняли "намордники".
Оба внимательно оглядели друг друга.
– Федя, ты кем здесь? – спросил первым Топорков.
– Рабочий-стеклодув. На практике. С седьмого ПТУ, с Ольшанки. А ты?
– Я с Москвы, из ЦЛХА, лаборатория по гидролизам перманганатов при НИИ имени Менделеева, – соврал Топорков, внутренне отметив сборище "масло-масленно" малопонятных слов и тупость практиканта, – я сюда приехал по делу!
Парень по имени Федя заинтересованно и вместе с тем удивленно уставился на незнакомца. Снова осмотрел его и, видимо, убедившись в правдивости сказанной фразы, спросил:
– А при чем тут я? Чем интересуетесь?
Никита воспрянул духом, не упустив и то, что парень перешел на "вы". Спустил пары, незаметно для собеседника прочесал цех взглядом и снова обратился к Федору-стеклодуву:
– У меня к тебе дело, Федя! Именно к тебе. Дело в том, что для очень большого опыта и научных исследований мне кое-что нужно. Это очень важно, Федя! У вас здесь имеются какие-нибудь кислоты, щелочи, растворы солей?
– Кислоты? – Федя почесал щетину на подбородке. – Есть какие-то щелочи, солянка и азотная, еще че-то. А что, купить надо?
– Догадливый ты парень, Федя! Да, для опытов очень нужно кислоту. Любую, – сказал Никита и насторожился, не сболтнул ли лишнего или подозрительного.
Сболтнул конечно, но паренек ничего не понял.
– А через отдел снаб...
– ...Понимаешь, земляк, там очень дорого, а у нас в лаборатории денег – куры клюют! Я уже разговаривал с этим... как его... Алексеем... ну как его?
– С Петром Алексеевичем, наверное? – поправил Федя.
– Да, с Петром Алексеевичем, – спохватился Никита.
Хитрый номер прошел и здесь. Чисто игра воображения и интуитивный отбор популярных имен и отчеств.
И продолжил ложь.
– Очень уж дорого! Да мне оптом и не надо. А этот... Петр Алексеевич из снабжения предлагает оптом.
– А вам сколько надо?
– Одну канистру, флягу или... в чем там она?
– Кто?
– Кислота. Соляная. Азотная.
– В баллонах. По пятьдесят литров, по-моему. И сколько вы предлагаете за штуку? – Федя прищурился и сглотнул слюну. Слюну наживы и выгоды. Так расценил Топорков.
– Четыреста долларов я отдам! – проинформировал "представитель химлаборатории имени Менделеева".
– Пятьсот! И она у вас в машине! – громко воскликнул практикант, аж чмокнув губами.
– О"кей, парень, железно!
Среди хлама инструментов, заготовок и кучи свернутого брезента запас кислот и щелочей для приготовления и обработки стекла, пластика и целлулоида отыскали быстро.
Отобрали по совету "Шурика" одну из фляг с азотной кислотой и перетащили в багажник "пятерки", которую четыре часа назад Топорков арендовал в ТОО "ВАЗтехносервис", выдающем автомобили напрокат.
На две недели. Правильно сделал!
Расплатившись "пятихаткой" "баксов" с обрадованным донельзя парнем, Никита развернулся на площадке дворика и направил машину через ворота к тракту.
Практикант-стеклодув Федя Дружинин проводил белые "Жигули" благодарным взглядом, поозирался по сторонам и чуть ли не вприпрыжку помчался в родной задымленный, ужасный цех.
На душе у парня царил праздник.
В столицу Топорков въехал полтора часа спустя. А еще через двадцать минут "его" авто притормозило возле тротуара на Маломосковской, рядом с ПРСУ садоводческих товариществ. Но...
...Остановка белых "Жигулей" омрачилась пренеприятным известием, дурацкой сценкой, ЧП.
Но кто знает, чем обернулось это происшествие для Топоркова позже!? Рок.
В зеркало заднего обзора Никита заметил "Вольво" цвета "мокрый асфальт".
Иномарка звонко въехала в зад "жигулей" и притихла, как вкопанная.
Никите этот сумасшедший автопоцелуй показался очень долгим и длинным, как в замедленной съемке.
Он неспеша выбрался из машины, открыв рот в беззвучном крике. Взгляд его рассосался по объектам: в поле зрения одновременно попали смятый, задний, левый угол "пятерки" с разбитыми стоп-сигналами, искореженным крылом и загнутым вверх бампером, менее изувеченный передок "Вольво", выскочившая из нее симпатичная девушка, сцепившая руки в замок, охающие прохожие, тявкающая дворняга.
Топорков вероятно бы разразился руганью водителя-неудачника, раздул скандал или заскрежетал зубами в безмолвном негодовании, но его более целенаправленный взор вмиг притупил злость и изменил настрой.
Он в доли секунды привычным фотографирующим взглядом окинул ахающую девушку в норковой безрукавке, высоких шнурованных ботинках и меховом берете, зажавшую черными бархатными перчатками такой маленький аккуратненький ротик с чувственными, идеально накрашенными губками. Он более пристально осмотрел ее личико: но незаметно, также быстро, искоса.
Небольшие ямки на щечках, красивые глаза, острый подбородок, еле заметная из-под берета каштановая прядь.
Не все соответствовало описаниям и подлинному фото.
Но Топорков узнал ее! Узнал по снимкам из папки Сафонова.
Крымова Надежда, 25 лет, студентка заочного факультета ИНЯЗ МГУ. Аутсайдер фирмы "Билайн".
Третья Черная Вдова в секте!
Одна из главных и первых целей в объективе Истребителя.
И одна из самых опасных!
В том, что побледневшая рядом девушка-водитель и Вдова-преступница Крымова Надя – одно и то же лицо, Никита уже не сомневался. Зрительная память и информация последних дней не могли подвести.
Поэтому он с явным трудом, поборов мимику и ярость, остановив жесты, сделал глуповато-простяцкое выражение лица и издал томное мычание, как Киса Воробьянинов в известном романе. Этакий совок, лопух и тормоз!
Девушка взглянула на обомлевшего олуха, снова на место соития автомобилей, опять на беднягу-парня.
Ее милая мордашка тотчас изменилась на другую: мольба, жалость, извини, прости, не хотела!
– А...А как... что это? – еле внятно пробормотал Никита, отвесив нижнюю челюсть и щеки, разводя руки и вжимая голову в плечи.
– Извини, лапочка! Извини, милый, не специально! Видит бог, – начала свой бесконечный монолог спецагентка "Черных Вдов" под маской случайной, простой смертной горожаночки, попавшей в такую нелепую ситуацию.
Пока она говорила, тесно прижавшись к Топоркову, сам Никита, ощущая в штанах оживление, лихорадочно соображал.
Подстроенная авария? Продуманная? Как так?! Заехать к бордюру и трахнуть его в зад... его "Жигули"! Если первое, то он уже под прицелом, наволосок от гибели. Значит ОНИ разгадали и выследили его!
Никита начал было составлять неизменный в такой ситуации ПДД его будущего, не пропуская мимо ушей ласковый шепот девушки, но вдруг подумал о другом.
А если и вправду случайно?! Совершенно случайно! Если и впрямь мир тесен?!
Топорков не успел поразмышлять дальше, поподробней и подетальней – девушка дернула его за рукав, привлекая к вниманию.
– Слышишь, бой?
– Да-да! – живо отозвался парень. – И что?
– Что-что?! Милицию вызывать, наверное, не будем! Уладим все так. У меня есть отличные мастера – все сделают как надо! Через два дня... нет, даже завтра "жигуль" твой, милый мой, будет как новенький! А сейчас пошли вон в тот дом, там у меня подруга живет, обговорим кое-какие детали. Пойдем, хороший мой!
Никита насторожился. Она явно звала его или трахаться, замаливая грехи с аварией, или попросту выдоить кое-какие сведения и убрать.
Первое или второе? Один или два? Это сверхважно!
Девушка набрала по сотовому телефону номер:
– Костя? Это я... Вероника! Да, я! Найди ребят... по автомобилям, пускай приедут на "аварийке", заберут мою "вольвочку" в ремонт да белую "пятерку"...
Она повернулась к Никите:
– ...Забери из машины все необходимое, сейчас приедет "техничка" из аварийной, отбуксируют и выполнят до завтра косметический ремонт. Все сделают на "пять"!
– Не-е,– возмутился с недоверием и сомнением Топорков, хорошо играя трагика, – я так не могу... не так...
– Ой, Господи! – сказала симпатяга. – Никуда твой "жигуль" не денется! Вот адрес... возьми визитку. Вот мой. Ладно, потом поговорим и обсудим делишки.
И опять в трубку сотового:
– Костя! Тогда мою заберите, а "пятерку" не трогайте, осмотрите только, сделайте необходимые замерки и готовьте у себя ТАМ заказ.
Предпоследнее слово она намеренно или невольно выделила.
Никита думал о фляге с кислотой в багажнике, о Крымовой Наде, о Косте – предполагаемом начальнике охраны в секте (только судя по услышанному имени!).
Думал и о своей безопасности. Умирать сейчас, да и вообще не хотелось что-то! А пахло здесь смертью!
Чьей-то!
– Пойдем? – позвала красавица-норка, убирая телефон и взяв парня за локоть. – А то все смотрят. У тебя в тачке ничего не осталось? Не бойся – ничего не украдут, не снимут, не разломают! ГАИ тоже не пугайся! Все будет хоккей! Пошли.
– Ты что-ли крутая? – лукаво боязно и смущенно спросил Никита у девушки.
– Я? – она засмеялась (боже, какая она была в этот момент симпатичная и сексуальная!), осмотрелась на предмет движения по улице автотранспорта и повела его под руку через дорогу. – Богатая просто! И смелая! Лучше скажи, как тебя величать!?
– Олег, – естественно соврал Никита, – а тебя?
– Вероника! Ты, наверное, слышал?
– Да-да!
– Хорошо слышишь!
"Вероника"-Надя улыбнулась, взглянув ему прямо в глаза со вставными линзами, отчего парню стало не по себе.
– Где бачишь?
– Что?
– Работаешь?
– Да, в компании "Росинвест". Клерк.
– А машина твоя... или батина? – поинтересовалась она, про себя с усмешкой отметив, как таких лопухов туда берут.
– Моя! – с гордостью сообщил Топорков, облизнув губы. – Заработал!
– Молодец, Олег... – она замялась вслух, – ...как тебя по батьковичу?
– Степанович.
– Олег Степанович!
– А ты, Вероника, называй меня просто по имени!
– Хоккей, Олежка! Теперь сюда.
Они прошли по тротуару метров пятьсот (ПРСУ садоводческих обществ остались позади), свернули в арку и зашли в подъезд с филенчатыми голубыми дверями.
Попутчица чуть не зацепилась за перила.
– Тебе не жарко, Вероника?
– Ты про шубу? Холодно сегодня, скоро снег пойдет! Завтра минус четыре обещали.
– А-а-а! – протянул Никита, намеренно слегка споткнулся, усугубляя к себе отношение и мнение Вдовы.
А сам запоминал, строил дальнейшие действия, думал.
Все пока шло нормально. Убирать его, если и будут, то не раньше, чем в квартире лжеподружки. Ликвидировать Надю Крымову Никита сейчас не мог – уж очень их запомнили на улице прохожие! Да и узнать он мог кое-что получше или, не дай бог, похуже.
Лифт довез их на седьмой этаж, они очутились перед железной дверью. Площадка на этом этаже была просторной и чистой, как, вероятно, и на других.
Она позвонила странно, очень странно. Три коротких, один длинный, еще один короткий. И тотчас взглянула на него:
– Прямо как азбука Морзе или шифр радистки Кэт получилось!
Она улыбнулась, что сделал и Никита.
– Никого. У меня ключи есть. У нас с ней общие.
Пока Третья Вдова отворяла двери, Топорков промямлил:
– А машину точно не это... ну...
– Я же сказала, глупышка! Я отвечаю за нее!
Они вошли в квартиру. Заперлись. Оба огляделись, как в первый раз. По крайней мере он.
– Будь как дома, Олежек! – сказала она и стала мучатся со своими шнурками метровой длины.
Никита догадался снять с нее жилетку, белый шарфик и берет. Положил все на пуфик в прихожей.
– Остальное я сама! – улыбнулась она, послав сексапильный взгляд и приняв соблазнительную позу.
Никита конечно не пропустил мимо ее многозначительную фразу и улыбку, махом снял осенние туфли, скинул курточку и бросил на вешалку кепку.
Прогулялся по коридору, бренча в руке связкой ключей, заглянул в обе комнаты, вслух отметил чудо-хоромы.
Как ему ни хотелось, он переборол желание осмотреть кухню, туалет и ванную комнату, чтобы не вызвать подозрение у Вдовы. Потому как профессиональная привычка всех оперативников и спецслужащих из Органов – проверять сразу и незаметно всю квартиру на наличие возможной опасности. В такой ситуации!
Никита вздохнул и ему пришлось пройти в спальню и приземлиться на желтый пуфик у комода с зеркалом.
Судя по всему, что успел заметить Топорков, в квартире действительно жила женщина. И скорее всего одна! Судя по обуви, одежде, по цветам в горшках, книгам и чистоте в комнатах.
В крайнем случае – конспиративка! Но спецами ФСБ не отмеченная. В документах Сафонова эта хата не значилась. Может быть поэтому Топорков преспокойно выруливал на своем авто по Маломосковской.
Он пока еще не знал, что здесь жила временно подруга и любовница Нади Крымовой – Алена. Ведь они были лесбиянки, пока вторая не встретила друга. Парня.
И эта квартира не была конспиративной, только приют для любовных утех двум молодым козочкам.
Никита не знал и не узнает никогда о том, что эту Алену найдут мертвой в декабре, на стройке жилого дома по Мичуринскому проспекту.
Потому что Вдовы не допускали измен и каких-либо разглашений своих тайн. А свидетели – они всегда лишние свидетели!
Надя пока действительно не догадывалась об истинном и настоящем призвании "Олега". Ничего о Никите. Но она могла подозревать – это входило в ее компетенции, способности и обязанности.
И должна была проверять и перепроверять любого! И никогда никому не доверять!
Как и Никита Топорков!
• • •
Костя Дробышев, начальник охраны «Черных Вдов», в недалеком прошлом капитан черноморских боевых пловцов подразделения «Барракуда-2», уволенный за аморальное поведение и жестокое обращение с рядовыми (попросту говоря дедовщину!), приняв сигнал от Нади, отдал необходимые распоряжения группе «Лешего» и связался со всеми агентами в цепи Секретарь-Сафонов-Башкатов-спецподразделение «Орион»-силовики штурмовой группы ФСБ «Гранат»-поисковая партия «топтунов» за Истребителем.
Чтоб все держали вверенные им посты наблюдения, докладывали ему и были предельно осторожны.
Сам с двумя лучшими сотрудниками безопасности ожидал возможного контроль-сигнала и являлся ударным звеном боевых действий, так называемым "чистильщиком".
А кто такие чистильщики – объяснять не приходится!
• • •
Полковник Сафонов уже проводил Чистку своих рядов и кабинетов, своего подотдела и даже шерстил смежные отделы Главного Управления.
Двоих взяли, как говорится, с поличным. Вызванные Сафоновым "техничка" ФСБ и "машинка" ФАПСИ обнаружили аж только через полтора часа тщательных поисков два "жучка" и кучу "клопов" почти во всех помещениях и кулуарах Управления. Много и качественно, что совсем неприемлемо в России!
В кабинет КНИ и ТАИ группа захвата Внутренней Службы Безопасности ГУ ФСБ вошла стремительно и как следствие из этого – неожиданно.
Компьютерщика Сизова грубо скрутили, одели наручники и на глазах изумленных побледневших коллег вывели из помещения.
Молча и так же скоро, как и при входе.
Тридцативосьмилетний Сизов, инженер-программист, находящийся на службе в Безопасности (а точнее сказать – на обычной контрактной работе) третий год, беспрекословно и обреченно следовал по длинным коридорам, ведомый тремя крепкими угрюмыми парнями.
Он и вякать не смел! Потому как отлично знал свою вину.
И уже понял, что пятнадцать-двадцать минут назад он совершил непростительную ошибку, в очередной раз включив "глазок".
Семнадцать минут раньше техники спецотдела УФСБ засекли работающую в стационарном режиме минивидеокамеру, включенную Сизовым и направленную на его дисплей и монитор расставленных на столе приборов.
Старшего лейтенанта Жеманина брали еще тише и осторожнее.
Двадцатидевятилетний офицер Службы контрразведки был молод, горяч и далеко не слаб.
Особо секретную информацию он пытался просто заполучить с зашифрованного файла чужого компьютера, в чужом кабинете, по чужой код-визитке.
Его арестовали.
В коридоре он начал было качать права, но старший группы захвата холодно и презрительно взглянул на него и шепнул несколько трудноразличимых, но хорошо понятных слов, отчего Жеманин сконфузился и поник.
Сведения, которые через сорок минут легли на стол перед директором ФСБ РФ, полковником Особого отдела, майором спецотдела и полковником Сафоновым, заставили выматериться и испортили настроение очень надолго.
Информация с видеокамеры стоила многого и считалась особо важной, за разглашение лишались головы.
На пленке таились записи о частоте, кодировке и режиме связи с рядом "внештатников" ФСБ по всей стране и в Ближнем Зарубежье.
Мало того, вслед за этими данными шли и, естественно, были сняты планы модернизации штурмового подразделения "Гранат", часть анкет и личных досье нескольких сотрудников и агентов структуры спецподразделений Внутренней Контрразведки.
Через двое суток допросов без пристрастий (в спецслужбах часто обходятся без этого, в отличие от того же МВД) Сизов даст показания и кое в чем сознается.
Окажется, что с Жеманиным он не был связан и о его шпионской деятельности даже не слышал.
Кроме перечисленного, "глазком" фирмы "Сони" были зафиксированы расшифровки по агентурным каналам ГУО, ФСК, затем ФСБ РФ, автономным НП и спецпостам Внутренней Контрразведки, реквизитам и адресатам некоторых секретных отделов и подотделов "связистов" из ФАПСИ и все той же ФСБ.
Частично записанные сведения о рекогносцировке подразделения "Орион", ударно-штурмовой группы "Факел", спецотделений "Буран" и "Вега".
Все эти отряды спецназначения когда-то входили в одну большую и сильную систему специального и быстрого реагирования под названием "Альфа". Потом разделилась эта маленькая, но элитная армия на кусочки (точнее ее разорвали!), и по отдельности стали ребята работать на разные Конторы. Служить и умирать, но как бы для общего дела, во имя Отчизны!
Нельзя сказать, что высшее руководство ГУ ФСБ обрадовалось полученным итогам большой Чистки, но кое в чем они насладились.
Хотя бы в том, что не вся секретная информация вышла за пределы Управления, никаким образом шпионско-диверсионная деятельность (Сизов таки вносил ложные факты в программы КНИ и ТАИ, для чего – так и не удалось выяснить, но что само по себе является диверсией!) не коснулась Системы Внешней Контрразведки и, еще, выяснили и обнаружили заказчиков и каналы приема и связи с внешним миром.
Но, как окажется впоследствии, НИ ОДНОГО выявленного Получателя задержано не будет! НЕ БУДЕТ!!!
Вот они интриги и могущество верхних эшелонов власти! Вот она, как бы сказал любой простолюдин, МАФИЯ! С приставкой "ГОС".
Но это немного другая тема, другая история!
Больше всех, кажется, негодовал и был сломан полковник 7-го подотдела Сафонов.
Именно его касались информация с "жучка" и показания второго арестованного.
Именно Жеманин так обескуражил руководителя "семерки" "СМ" физических воздействий Особого отдела.
Потому что единственной, но очень страшной новостью, какую смог выудить ЭСО Управления из допросов старшего лейтенанта и данных его записей и шифровок, была информация об Истребителе – Топоркове Никите Сергеевиче! ОС и ОВ, хотя скудные сведения о "Деле Љ 237", начатая разработка и анализы его деятельности в 13-ом подотделе (бывшем Спецотделе ФСК), а, главное, всплывшие шифрограммы покойного Ревизора Сибирского региона майора Протонова. Годовые отчеты. Письма покойника.
Никита влип в дерьмо!
И это Сафонов ощутил всеми клетками своего существа.
Истребитель – это уже ходячий призрак! Мертвец!
Но...
Сафонов плотно и мгновенно ухватился за тонкую ниточку...
И в течение последующих трех часов тщательных проверок и анализов выяснил – афиширования сотрудника ФСБ и бывшего "внештатника" Топоркова, рассекречивания и возможного преследования Истребителя можно избежать!
Сафонов временно бросил дальнейшее расследование коррупции в Управлении, очистил всю ОС и ОВ в подотделе номер 13, уничтожил доклады Протонова и навел марафет в смежных, любым образом причастных к "Делу Љ 237" подотделах.
И связался с Секретарем!
• • •
Как Никита не пытался играть тюфяка, не снимая маски артиста, тюфяка в постели ему изображать было трудно.
Почти невозможно! Ибо в сексе он считал себя мастером.
Может быть поэтому Крымова начала пока еще смутно подозревать случайного партнера по половому акту. Сомневаться в истинном амплуа этого парня.
А в сомнительных сделках и ситуациях Черные Вдовы – решительны и жестоки! Смерть и никаких "но"!
Они не просто занимались сексом, но как любят повторять по двадцать раз в одном фильме на видеокассете гнусавые переводчики – трахались.
Поначалу Топорков вяло орудовал своей грешной плотью, медленно и осторожно, будто нехотя.
Но Надя, раскинувшая розовые ножки в стороны, чувствовала всем своим нутром, что это – игра, подготовительная прелюдия, проба.
И начинала понимать – этот лоховатый парниша не тот, за кого себя выдает.
Вскоре Никита превратился в зверя. Он загибал, комкал, скручивал и рвал девушку-красавицу, всячески переворачивал ее и топтал в буквальном смысле слова, как курочку.
Она застонала. Она позволила себе вскрикнуть и пустила слезу блаженства, удовольствия, кайфа.
Насколько она помнила, с ней никогда такого еще не бывало, хотя за двадцать пять лет на ней перебывала куча мужиков и даже женщин.
Когда наступил у нее оргазм, она тихо всхлипнула и задергалась в мелкой агонии.
Чуть погодя заполнил розовый польский презерватив и Никита.
Через семь минут к Крымовой вернулись сознание и почти прежняя бодрость. Еще через две она соображала о дальнейших своих действиях, контрольной проверке парня.
Сходила в ванную, подмылась, мило поулыбалась, вслух отметив достоинства Никиты. Поцеловала, зажевав губы парня в страстном долгом засосе.
– Ну что, ты доволен? – спросила Афродита.
– Это я тебя должен спросить, Вероника Батьковна! – контратаковал Топорков.
Она как-то странно усмехнулась и кивнула. Вывернулась из объятий партнера и накинула на тело через голову белую тонкую водолазку. Но острые соски четко выделялись на ткани, по-прежнему сводя с ума.
Гетры она натягивала уже на кухне. Топорков слушал ее притворную болтовню, а сам ощупывал части своего маскарада: перекрашенные на один раз волосы, линзы голубоватого цвета, специальные эластичные фильтр-тампоны в ноздрях, меняющие форму носа по желанию хозяина, якобы золотые коронки спереди, косметически ухоженные кисти рук и обязательный маникюр. От ударных в рукопашном бое фаланг и костяшек, покрытых легкими мозолями и старыми ссадинами, не осталось и следа.
Изменять внешность и тщательно накладывать грим Топорков научился отменно. Почти без теории, но благодаря очень хорошей практике!
– Можешь, мой мальчик, плейбой, пока потихоньку одеваться, умываться и ... тому подобное! – бросила лукаво Надя-"Вероника" с порога кухни. – Я пока свяжусь с Костей, узнаю, как обстоят дела с нашими тачками и их предстоящим ремонтом. Дыши ровно, милый, все будет хоккей!
Она исчезла в чреве кухни, видимо набирая по сотовому нужный номер, намеренно отойдя подальше, к самому окну.
Топорков выполнил все отвлекающие психологические маневры: нарочно громко зевнул, поскрипел креслом-качалкой, включил тихую мелодию на музыкальном центре и побрякал подкассетниками.
Сам же продолжал пристально вслушиваться в шепот за стеной, почти нормально улавливая все слова Крымовой. Ведь слух у охотника был изумительный.
– Костя, это я, Вероника! Посмотрели машины?
– МАЛЫШ! ЭТО ПОДСТАВНОЙ! В "РОСИНВЕСТЕ" ЧЕЛОВЕКА ПО ИМЕНИ "ОЛЕГ СТЕПАНОВИЧ", КЛЕРК – НЕТ! МАЛЫШ, ТЫ В БЕЗОПАСНОСТИ?
– Да, Костя! Я так и думала, что крыло надо менять! ЭТО ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО! – сказала в трубку Надя и шарахнулась на цыпочках к выходу, резко заглянула в комнату.
Никита стоял у окна и смотрел на улицу через тюль.
– Слышишь, Олег! Мою уже отбуксировали, с твоей сняли замеры. Говорят, что крыло надо поменять, остальное ерунда! Завтра до обеда должны управиться, – отрапортовала, будто это так и было Крымова Надя, качнув под белой тканью темными сосками и аккуратными грудями.
– Я уже вижу, Вероника, что твою отогнали! – кивнул сочувственно парень и потянулся.
– Одевай штаны, голый король! Иж болтается! Я сейчас, улажу все финансовые вопросы, и ты отвезешь меня домой. Хотя нет, наверное, ты поедешь один! Распакуешь свои вещички и отгонишь "жигуль" в авторемонт. Адрес у тебя есть?! Там Костя за главного. Остальное он знает! Я сейчас. Жди и, пожалуйста, Олежек, оденься, а то я снова загорюсь!
Она порхнула обратно на кухню. Никита оторвался от кнопок "Айвы", стоящей у окна, и передвинулся к стене.
– Костя, это снова я, Вероника! Я насчет оплаты?
– "ПЯТЕРКА" НЕ ЕГО! ИЗ ПРОКАТА НА ИМЯ КОЗИНА ЕВГЕНИЯ ТАРАСОВИЧА. В ТАЧКЕ ЧИСТО, В БАГАЖНИКЕ ФЛЯГА АЗОТНОЙ КИСЛОТЫ И ОДЕЖДА: ИМПОРТНЫЙ КОСТЮМ, ВЕТРОВКА И ДВЕ ПАРЫ ПЕРЧАТОК. ЗАМОК С КОДОМ, ЕЛЕ ОТКРЫЛИ! СООБРАЖАЙ, МАЛЫШ!
– Я заплачу наличными сама! Что? – спросила Надя.
Костя Дробышев на секунду растерялся, но решил выдать всю информацию:
– МАЛЫШ! ХВОСТА НЕТ, ЖУКОВ ТОЖЕ! ОН ОДИН! АБСОЛЮТНО!!!
– Ха-ха-ха, – рассмеялась артистка, – правда?
– УВЕРЕН! ТАЧКУ ЦЕПЛЯТЬ БУЛАВКАМИ НЕ СТАЛИ. ЕГО НАДО УБИРАТЬ! ЧИНГИЗ НА ШЕСТОМ. ИЛИ ТЫ САМА?
