Текст книги "Мотивация и личность"

Автор книги: Сергей Кобзарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Развитие и познание 133

него человека. Стало быть, самоактуализация – это вопрос уровня и частоты, а не установка "все или ничего", и потому она вполне доступна исследованию. Нам не нужно ограничивать свои исследования теми редкими индивидами, о которых можно сказать, что они реализуют себя большую часть своего времени. Мы также можем (по крайней мере, в теории) искать ситуации самоактуализации в жизни любого человека, особенно художника, глубоко религиозного индивида, а также людей, совершивших открытия в психотерапии или в других, имеющих большее значение для развития человека, науках.

Проблема внешнего обоснования

До сих пор я описывал субъективное переживание с точки зрения внутреннего опыта. Его отношение к внешнему миру – совсем другое дело. Вера воспринимающего в то, что он воспринимает более правильно и более полно, еще не является доказательством того, что это на самом деле так. Критерии обоснованности такой веры, как правило, заключаются в воспринимаемых объектах и индивидах или в созданной "продукции". Стало быть, эти критерии, в принципе, представляют собой простую проблему, которую можно решить корреляционным исследованием.

Однако в каком смысле искусство можно считать знанием? Эстетическое восприятие, несомненно, изначально является само-обоснованным. Это очень ценное и чудесное переживание. Но то же самое можно сказать о некоторых иллюзиях и галлюцинациях. Более того, картина, которая затрагивает ваши эстетические чувства, меня оставит равнодушным. Если мы собираемся выйти за пределы частного восприятия, то проблема внешних критериев достоверности остается, как и в случае любой другой формы восприятия.

То же самое можно сказать о любовном восприятии, о мистическом опыте, о моменте творчества и вспышке озарения.

Любящий воспринимает любимого человека так, как его не может воспринимать никто другой, я уж не говорю

134 Абрахам Маслоу. Психология Бытия

о самоценности его внутреннего переживания и о позитивном смысле его для него самого, для любимого им человека и для мира. Если мы возьмем для примера любящую мать, то здесь это еще более очевидно. Любовь не только замечает потенциальные возможности, но и реализует их. Отсутствие любви наверняка ослабляет потенциальные возможности и даже убивает их. Развитие личности требует отваги, уверенности в себе, даже дерзости; отсутствие любви со стороны родителя или спутника жизни порождает противоположное -неуверенность в себе, тревогу, переживание никчемности и боязнь попасть в смешное положение. Все это мешает развитию личности и самоактуализации.

Весь персонологический и психотерапевтический опыт является доказательством того, что любовь способствует реализации человека, а не-любовь – тормозит, и не важно, заслужил он того или нет (17).

Таким образом, встает очень трудный вопрос: "В какой мере здесь присутствует феномен пророчества самоактуализации?", как его назвал Мертон. Убежденность мужа в том, что его жена – красавица, или твердая вера жены в храбрость мужа, до какой-то степени они "порождают" красоту и отвагу. Это не столько восприятие чего-то, что уже существует, сколько создание этого "чего-то" посредством веры. Не можем ли мы рассматривать это как пример восприятия потенциальной возможности, поскольку любой человек имеет возможность стать красивым и отважным? Если это так, то это нечто другое, чем восприятие реальной способности человека стать великим скрипачом, что не является универсальной возможностью.

И даже если отвлечься от этих трудностей, всякого, кто стремится ввести эти проблемы в сферу общественных наук, не оставляют сомнения. Любовь к другому человеку достаточно часто порождает иллюзии, якобы восприятие не существующих качеств и потенциальных возможностей, которые, стало быть, и не воспринимаются в истинном смысле этого слова, а создаются в уме воспринимающего и, потому, существуют на основании системы потребностей, подавлений, отрицаний, проекций и рационализации.

Развитие и познание 135

Если любовь может быть более восприимчивой, чем нелюбовь, то она также может быть и более слепой. И исследователя постоянно мучит один вопрос: Что есть что? Каким образом мы можем выделить те случаи, в которых имеет место более острое восприятие внешнего мира? Я уже говорил о своем открытии на персонологическом уровне, что ответ на этот вопрос содержится только в переменной психического здоровья воспринимающего – в любовных отношениях и вне их. Чем крепче здоровье, тем острее и глубже восприятие мира, при прочих равных условиях. Поскольку к этому выводу я пришел в результате самостоятельных наблюдений, то его можно считать гипотезой, требующей контрольного исследования.

В принципе, с такими же проблемами мы сталкиваемся и в случае всплесков эстетического и интеллектуального творчества, а также озарения. В обоих случаях внешняя достоверность переживания не совпадает с феноменологической самообоснованностью. Великое озарение может оказаться ошибочным, а великая любовь может исчезнуть. Стихи, которые сами рождаются во время пикового переживания, впоследствии могут быть отброшены как неудачные. Создание шедевра, который будет жить вечно, субъективно переживается так же, как и создание халтуры, которая умрет под хладнокровно-объективным критическипристальным взглядом. Люди, занимающиеся творчеством, хорошо это знают и готовы к тому, что половина их озарений не принесет никаких плодов. Все пиковые переживания воспринимаются как бытийное познание, но не все являются им на самом деле. И все же мы не рискуем пренебрегать данными, явно свидетельствующими о том, что более здоровые люди могут отличаться большей ясностью и эффективностью познания и что то же самое можно сказать о средних людях в моменты их наибольшего "здоровья", то есть, по крайней мере, некоторые пиковые переживания действительно являются примерами бытийного познания. Однажды я предложил следующий принцип: если самореализующиеся люди могут воспринимать и действительно воспринимают реальность более эффективно, полно и менее мотивированно, чем мы, то мы, ве

136 Абрахам Маслоу. Психология Бытия

роятно, можем использовать их в качестве биологических "эталонов". Их более развитые чувствительность и восприимчивость помогают нам понять, какова реальность на самом деле, лучше, чем наши собственные глаза. Они для нас вроде канареек, которых держат в угольных шахтах, чтобы узнать о появлении газа, который на них действует быстрее, чем на любое другое, менее чувствительное существо. Но мы можем, так сказать, "стрелять из двух стволов", поскольку можем использовать себя самих в моменты наибольшего обострения нашего восприятия, во время наших пиковых переживаний, когда, на какое-то мгновение, мы становимся самореализующимися людьми, чтобы понять природу реальности более точно, чем в нашем обычном состоянии.

Похоже, вполне ясно, что описываемый мною познавательный опыт не может быть заменой рутинного скептического и осторожного научного подхода. Каким бы плодотворным и глубоким ни было для нас такого рода познание, даже если полностью признать, что оно может быть наилучшим или единственным способом постижения определенных истин, мы не можем уйти от проблемы проверки, отбора, опровержения, определения границ и внешнего обоснования вспышек озарения. Тем не менее, было бы глупо говорить об антагонистическом противоречии. Сейчас уже очевидно, что эти два типа познания нуждаются друг в друге и дополняют друг друга, примерно так же, как друг другу были нужны и дополняли друг друга первопроходец и фермер.

Последействие пиковых переживаний

Помимо проблемы внешнего обоснования познания, имеющего место во время пиковых переживаний, существует и другая, совершенно особая проблема -последствий воздействия этого опыта на личность, о которых можно сказать, хотя и в другом смысле, что они определяют его валидность. В настоящее время я не располагаю данными, полученными в результате контрольного исследования. Я могу только сказать, что мои респонденты пришли

Развитие и познание 137

к общему согласию, что такие последствия действительно имеют место, могу также выразить свою убежденность в этом и указать на полное единодушие в этом вопросе всех авторов, пишущих на темы творчества, любви, озарения, мистического и эстетического переживания. Поэтому я считаю, что у меня есть основания высказать, по крайней мере, приведенные ниже предположения, любое из которых вполне поддается проверке.

1. Пиковые переживания могут оказывать и действительно оказывают терапевтическое воздействие в прямом смысле этого слова – устраняют симптомы. Во всяком случае, я располагаю двумя сообщениями (одно получено от психолога, а другое – от антрополога) о мистических или вообще любых сильных переживаниях, настолько глубоких, что они навсегда устраняли некоторые невротические симптомы. История человечества, разумеется, сохранила немало сведений о таком преобразующем опыте, но, насколько мне известно, психологи и психиатры никогда не обращали на них внимания.

2. Эти переживания могут изменить к лучшему мнение человека о самом себе.

3. Они могут внести самые разные изменения в его отношение к другим людям и его общение с этими людьми.

4. Они могут внести более или менее устойчивые изменения в его мировоззрение, а также в его представление о различных аспектах или частях мира.

5. Они могут высвободить творческие способности, спонтанность, экспрессию, неповторимость индивида.

6. Человек помнит пиковое переживание, как очень значительное и желанное событие и жаждет его повторения.

7– Человек больше не склонен считать, что жизнь, в принципе, не стоит того, чтобы ее прожить, даже если она, как правило, является серой, приземленной, болезненной или не приносящей удовлетворения, потому что Он убедился в существовании красоты, радости, честности, доброты, истины, азарта и смысла. То есть у него есть основания жить, и самоубийство и желание умереть становятся менее вероятными.

138 АбрахамМаслоу. Психология Бытия

Я мог бы привести сообщения о многих других последствиях, которые очень индивидуальны и неповторимы, поскольку зависят от качеств данной конкретной личности и от ее проблем, которые она смогла решить или увидеть в новом свете в результате пикового переживания.

Я думаю, что абсолютно все эти следствия можно обобщить, выразив вызываемые им чувства и уподобив пиковое переживание посещению личного Рая, из которого индивид потом возвращается на землю. Тогда вполне вероятными представляются позитивные последствия (как универсальные, так и индивидуальные) такого переживания*.

И я могу подчеркнуть, что такого рода последствия эстетического, творческого, любовного, мистического и других пиковых переживаний предсознательно принимаются как должное художниками и преподавателями искусства, теоретиками религии и философии, любящими супругами, матерями, терапевтами и многими другими. Более того, все они на это, как правило, рассчитывают.

Вообще-то, разобраться в этих последствиях не составляет особого труда. Гораздо труднее объяснить отсутствие заметных последствий у некоторых людей.

Сравните с рассуждениями Коулриджа: "Если бы человек мог во сне пройтись по Раю и получить цветок в знак того, что его душа действительно была там, и если бы он, проснувшись, увидел этот цветок у себя в руке –ну и что с того?" (Е. Schneider (ed.) Samuel Taytor Coleridge: Selected Poetry Prose. Rinehart, 1951, p. 477).

7. ПИКОВОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ КАК ПЕРЕЖИВАНИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ

Когда мы ищем определение идентичности, мы должны помнить, что эти определения и концепции не скрываются в каком-то потаенном месте, терпеливо ожидая нашего появления. Мы открываем их только отчасти; отчасти мы их создаем. Отчасти идентичность является тем, что мы думаем о ней. Разумеется, этому должно предшествовать изучение различных значений, уже вкладываемых в это слово. Мы сразу же сталкиваемся с тем, что разные авторы называли этим словом разные качества, разные феномены. И, разумеется, мы должны понять, что имел в виду данный конкретный автор, когда он использовал это слово. Разные терапевты, социологи, психологи самости, детские психологи и т. д., вкладывали в это слово несколько разный, хотя отчасти и сходный, смысл. (Возможно, что в этом сходстве и есть смысл идентичности, как ее "понимают" сегодня.)

Но моей темой является другое явление – пиковое переживание – в котором "идентичность" имеет разный с точки зрения реальности, разумности и полезности смысл. Но я совершенно не претендую на то, что этот смысл является "истинным"; мы просто смотрим на этот термин под другим углом. Поскольку я предполагаю, что во время пиковых переживаний люди наиболее тождественны самим себе, ближе всего к своему истинному "я" и наиболее неповторимы, то пиковое переживание является особенно важным источником "чистой" информации, лишенной каких бы то ни было примесей; то есть "изобретение" сведено до минимума, а "открытие" доведено до максимума.

Читателю станет ясно, что все приводящиеся ниже отдельные характеристики на самом деле отнюдь не являются отдельными, а переплетаются друг с другом, по-разному выражая одно и то же, имея одно и то же значение в метафорическом смысле и т. д. Я обращаюсь к читате

140 Абрахам Маслоу. Психология Бытия

лю, интересующемуся "холистским анализом" (противоположностью анализа атомистического или "раскладывающего на составные части"). (97, гл. 3.) В описаниях я буду пользоваться холистским методом, не раскалывая единство на совершенно отдельные и взаимоисключающие компоненты, а как бы "вращая" его в руках и разглядывая различные его грани, подобно тому как знаток живописи созерцает прекрасное полотно, видя то одну его структуру (как целого), то другую. Каждый обсуждаемый "аспект" может рассматриваться как частное объяснение любого другого "аспекта".

1. Во время пикового переживания человек чувствует себя более единым (целостным), че^ в любое другое время. Наблюдающему за ним со стороны он также представляется более единым в самых разных аспектах (перечисляемых ниже), например, менее раздираемым конфликтами и противоречиями, меньше борющимся с самим собой, пребывающим в большем ладу с самим собой, меньше разрывающимся между ощущающим "я" и наблюдающим "я", более целенаправленным, более гармонично организованным, организовавшим более эффективное и слаженное функционирование всех своих частей, более "синергичным", испытывающим меньше внутренних трений и т.д.* Другие аспекты интеграции и лежащих в ее основе условий будут обсуждаться ниже.

* Это представляет особый интерес для терапевтов не только потому, что интеграция является одной из основных задач всей терапии, но также в связи с проблемой так называемой "терапевтической диссоциации". Для того чтобы из озарения родилась терапия, необходимо ощущать и наблюдать одновременно. Например, психотика, который испытывает переживание в полной мере, но недостаточно "отстранен", чтобы наблюдать за переживанием, этот опыт никак не улучшает, даже несмотря на то, что он может относиться к самым глубинам бессознательного, которое недоступно невротикам. Но верно и то, что терапевт тоже должен "раздвоиться" таким же парадоксальным образом, поскольку он должен одновременно принимать и не принимать пациента таким, каков он есть; то есть, с одной стороны, он должен уделить пациенту "беспристрастное положительное внимание" (143), он должен идентифицировать себя с пациентом, чтобы понять его, он должен отбросить критический подход и все оценки, он должен ощутить мировоззрение пациента, он должен сказать пациенту: "Я – это ты", он должен полюбить пациента братской любовью и т д. Но с другой стороны, он должен так же безоговорочно "не принимать" пациента, не ото

Развитие и познание 141

2. По мере того, как человек становится более единым и более "чистым", увеличивается его способность слиться с миром*, с тем, что до того было "не он". Например, возлюбленные, сближаясь, становятся скорее одним человеком, чем парой, монизм "Я – это ты" становится более возможным, творец становится одним целым со своим творением, мать ощущает свое единство с ребенком, слушающий музыкальное произведение человек сам становится музыкой (а она становится им), посетитель картинной галереи становится картиной, зритель в театре балета – танцем, астроном оказывается "где-то там" со звездами (больше не являясь отдельным существом, подглядывающим в замочную скважину телескопа за другими отдельными существами, находящимися на другом краю бездны).

То есть обретение идентичности, автономности или самости одновременно является взлетом над самим собой, уходом вверх от самости. Таким образом, индивид может, в определенной мере, расстаться с эго**.

ждествлять себя с ним и т. д., потому что он пытается сделать пациента лучше, то есть другим, чем тот является на данный момент Подобная терапевтическая "раздвоенность", несомненно, лежит в основе терапии по Дойчу и Мэрфи (38). Но задача терапевта заключается также и в том, чтобы слить множество "личностей" в неделимое гармоничное единство, как в пациенте, так и в терапевте. Это можно назвать превращением в исключительно ощущающее эго при постоянно существующей, вероятно предсознательно, возможности самонаблюдения. Во время пиковых переживаний мы все больше уподобляемся исключительно ощущающему эго.

* Я понимаю, что использую язык, который подразумевает опыт, то есть он должен быть понятен только тем, кто сами не подавили, не загнали вглубь, не отбросили свои пиковые переживания и не испугались их. Впрочем, я верю, что смысл моих слов можно донести и до тех, "кто не поднимался на вершины", но это очень трудное и долгое дело.

** Я думаю, что смысл последнего феномена достаточно легко объяснить, назвав его полной утратой само-сознания или само-осознания, или само-наблюдения, которое в нашем нормальном состоянии присутствует в нас, но ослабевает или покидает нас при возникновении какого-нибудь увлечения, интереса, сосредоточенности на чем-то или отвлекающего фактора. На высшем уровне это происходит во время пиковых переживаний, а на низшем – в период такой увлеченности, скажем, кинофильмом, романом или футбольным матчем, которая заставляет нас забыть о себе и наших небольших страданиях, бедах, о том, как мы выгладим, и т. д. Практически всегда такое состояние является приятным.

142 Абрахам Маслоу. Психология Бытия

3. Во время пиковых переживаний индивид, как правило, чувствует себя на вершине своих сил, максимально используя все свои способности. Как удачно выразился Роджерс (145), он чувствует себя "идеально функционирующим". Он чувствует себя более разумным, более восприимчивым, более остроумным, более сильным или более приятным человеком, чем обычно. Он находится в своей наилучшей форме. Это не только субъективное переживание, поскольку таким он представляется и наблюдающему за ним со стороны. Он больше не тратит силы на борьбу с самим собой; его мускулы предназначены уже не для борьбы. В нашем нормальном состоянии только часть нашей энергии мы используем для действия, а другую часть мы используем для сдерживания самой этой энергии. Во время пикового переживания мы не тратим силы попусту; вся наша энергия идет в действие. Мы становимся похожими на реку, прорвавшую все плотины.

4. Несколько иным аспектом "идеального функционирования" является непринужденность и легкость, с какой функционирует человек, достигший пика своей формы. То, на что в другое время тратится множество сил и стараний, в этом случае выполняется без всякого усилия, как бы "само по себе". Зачастую у человека появляется ощутимая грациозность во время этого беспрепятственного, легкого, не требующего усилий идеального функционирования, когда все "срабатывает" или "идет, как по маслу".

В это время люди выглядят спокойными, уверенными в себе и своей правоте, словно они точно знают, что они делают, и делают это без оглядки, искренне, не сомневаясь не колеблясь. В это время есть только выстрелы в "яблочко". Великие спортсмены, художники, творцы, лидеры и руководители ведут себя именно так, когда функционируют наилучшим образом.

(Хотя это явление меньше связано с понятием идентичности, чем то, что было сказано выше, но я думаю, что его можно включить в него как эпифеноменальную характеристику того, что мы называем "по-настоящему быть самим собой", поскольку это внешнее проявление, достаточно публичное, чтобы быть доступным для исследова

Развитие и познание 143

ния. Кроме того, я полагаю, что это необходимо для полного понимания того рода божественного веселья (юмора, забавы, валяния дурака, смеха), который я считаю одной из высших бытийных ценностей идентичности.)

5. Во время пиковых переживаний, больше, чем в любое другое время, человек чувствует себя ответственным, активным, творческим центром своей собственной деятельности и своего восприятия. Он чувствует себя "первопричиной", хозяином самому себе (а не сотворенным кем-то еще, беспомощным, зависимым, пассивным, слабым и подчиненным). Он чувствует себя абсолютно независимым, полностью отвечающим за свои действия, обладающим непреклонной волей, хозяином своей судьбы, "действующей силой".

Точно так же воспринимает индивида наблюдающий за ним со стороны, которому он представляется более решительным, более сильным, более целеустремленным, более способным презирать или преодолевать преграды, более ожесточенно уверенным в себе, внушающим мысль о бесполезности любого сопротивления ему. Он словно не сомневается в своей ценности и своей способности выполнить любое свое решение. Наблюдающему со стороны он также кажется достойным доверия, надежным, тем человеком, на которого "можно поставить". Зачастую этот великий момент обретения ответственности индивида можно заметить в процессе терапии, в период взросления, при обучении, в браке и т. д.

6. В это время человек наиболее свободен от страхов, опасений, сомнений, самокритики, всевозможных оков и тормозов. Ощущение собственной значимости, уверенности в себе и любви к себе может иметь и отрицательные аспекты. Это – как субъективный, так и объективный феномен, и описывать его можно как в том, так и в другом ключе. Разумеется, это всего лишь другой "аспект" характеристик, описанных выше, и тех, что будут названы ниже.

Полагаю, эти явления, в принципе, могут быть проверены, поскольку, если говорить объективно, вместо мускулов, синергически помогающих другим мускулам, мы име

144 Абрахам Маслоу. Психология Бытия

ем мускулы, сражающиеся с другими мускулами, действие и противодействие.

7. Стало быть, в это время в человеке больше спонтанности, экспрессии, он ведет себя более непосредственно (наивно, честно, откровенно, по-детски, безыскусно, беззащитно, несдержанно, простодушно), более естественно (просто, раскованно, искренне, в определенном смысле примитивно, непритворно, прямо), меньше контролирует себя и действует незамедлительно (автоматически, импульсивно, рефлекторно, "инстинктивно", без задних мыслей, не думая о себе)*.

8. Стало быть, в такие моменты человек становится более "творческим" (в определенном смысле; см. гл. 10). Он расстается с сомнениями, становится более уверенным в себе, и его познание и поведение могут стать более отстраненными, даосскими, или, как говорят гештальтпсихологи, "гибкими" по отношению к проблемной или не проблемной ситуации в изначальном смысле этого слова, как к установленной природой задаче, долгу (Фрэнки) или игре (имеется в виду присутствие человека "где-то там" вместо сосредоточенности на своем это). Стало быть, поведение и познание индивида более импровизированны, менее подготовлены, отличаются свежестью чувств, более неожиданны, в большей степени "сделаны из ничего", незаученны, непривычны, новы, небанальны. Они также в меньшей степени спланированы, разработаны, продуманы, отрепетированы, просчитаны – в том смысле, в каком эти понятия предполагают наличие времени на предварительную подготовку и любого рода планирование. Стало быть, они относительно бесцельны и "немотивированны", не порождены никакими потребностями, желаниями и ус

* Этот аспект подлинной идентичности настолько важен, имеет столько оттенков, и его настолько трудно описать и разъяснить, что я снабдил описание следующими приблизительными синонимами со слегка совпадающими значениями. "Непредумышленный, свободный, не продуманный изначально, не понукаемый, порывистый, распахнутый настежь, ничего не скрывающий, доверительный, бесстрашный, непридуманный, не симулирующий, не лицемерный" Здесь я не касаюсь вопроса "непроизвольного познания", интуиции, бытийного познания и т.д.

Развитие и познание 145

тремлениями, поскольку они только что созданы и у них "нет прошлого".

9. Все это можно определить и по-другому – как высшую точку уникальности, индивидуальности или неповторимости. Если каждый человек отличается от всех остальных в принципе, то больше всего он отличается от них во время пикового переживания. Если во многих отношениях люди (их роли) взаимозаменяемы, то во время пиковых переживаний человек отбрасывает свою роль и становится почти незаменимым. Что бы ни представлял собой человек во время своего пребывания в "долине", что бы мы ни понимали под выражением "уникальная самость", когда человек поднимается на "вершину", он становится больше всего этого.

10. Во время пикового переживания индивид в наибольшей степени свободен от прошлого и будущего и пребывает в настоящем, в самых разных смыслах; он наиболее "погружен" в ощущение. Например, в такие моменты он слышит гораздо острее. Поскольку в такие моменты он в наибольшей степени расстается со своими привычками и ожиданиями, он может слушать, "не загрязняя" свой слух ожиданиями, основанными на ситуациях из прошлого (которые не могут быть идентичны данной ситуации), или надеждами, основанными на планировании будущего (что означало бы отношение к настоящему как к трамплину в будущее, а не как к самоценной вещи). Постольку он также находится вне досягаемости желаний, ^му нет нужды заносить все в графы "страх", "ненависть" 'ли "потребность". Ему также не нужно сравнивать то, что он имеет в настоящий момент, с тем, чего он не имеет, чтобы оценить его (88).

11. В этот момент человек в большей мере есть чистая psyche и в меньшей – мирская вещь, подчиняющаяся законам мира (см. гл. 13). То есть он больше подчиняется инграпсихическим законам, чем законам не-психической реальности, постольку, поскольку они отличаются друг от друга. Это похоже на противоречие или на парадокс, но это не так, и даже если бы это было так. то с этим пришлось бы согласиться в любом случае, поскольку в этом

146 Абрахам Маслоу. Психология Бытия

есть определенный смысл. Бытийное познание другого человека становится наиболее возможным в тот момент, когда ты одновременно принимаешь и себя, и другого человека такими, какими вы есть на самом деле; одновременно любя и себя, и другого человека; одновременно поддерживая и укрепляя и себя, и другого человека. Я смогу понять другое Существо наилучшим образом, если не буду его постигать, то есть предоставлю его самому себе, дам ему быть самим собой, жить по его, а не по моим законам, точно так же, как я стал самим собой, когда освободил себя от воздействия других людей, не позволил им доминировать надо мною, отказался жить по их правилам и добился того, чтобы жить по тем правилам и законам, которые присущи моей природе. Когда все это происходит, оказывается, что интрапсихическое (я) и экстрапсихическое (другой человек) не так уж сильно отличаются друг от друга и уж конечно не являются антагонистами. Оказывается, что оба кодекса законов имеют смысл и даже могут быть сведены в один кодекс.

Самый простой пример, который может помочь читателю разобраться в этом лабиринте слов, – это бытийная любовь между двумя людьми, но можно обратиться и к другим видам пиковых переживаний. Разумеется, на этом уровне идеального общения (которое я называю царством Бытия) такие понятия, как свобода, независимость, постижение, доверие, воля, зависимость, реальность, другая личность, отчуждение, отпущение грехов и т. п., имеют очень сложное и богатое содержание, какого они лишены в повседневной жизни, измученной дефицитами, желаниями, потребностями, стремлением к самосохранению, дихотомией и полярными противоположностями.

12. Существуют определенные теоретические преимущества в том, чтобы именно сейчас выделить аспект не-желания или не-стремления и взять его в качестве центральной точки (или центра организации) чего-то, что мы в настоящий момент изучаем. В разных описанных выше формах и в более широком, чем обычно, смысле, поведение индивида во время пикового переживания становится немотивированным (или нестимулируемым), особенно с точки зрения

Развитие и познаиие 147

потребности в ликвидации дефицита. Если речь идет об этом царстве общения, то имеет смысл определить наивысшую, подлинную идентичность, как не-стремление, не-желание, не-ущербность, как нечто, стоящее выше обычных потребностей и стимулов. Индивид просто существует – и все. Он достиг наслаждения, что означает временное прекращение стремления к наслаждению.

Что-то в этом роде уже упоминалось, как отличительная черта самореализующегося человека. Во время пикового переживания все получается само по себе, не требует усилий, напряжения воли, целенаправленности. Индивид максимально использует все свои силы, он не руководствуется стремлением удовлетворить свои потребности, избежать боли, неприятных переживаний или уйти от смерти, он живет не ради будущего и его целью является только он сам. Его поведение и переживание становятся самоценными и самообоснованными – поведение как цель и переживание как цель, а не поведение как средство и переживание как средство.

Поднявшегося на этот уровень человека я называю богоподобным, поскольку считается, что боги не имеют потребностей или желаний, не испытывают нужды и дефицита и находят удовлетворение во всех вещах. Считается, что характерные черты и действия "верховных" божеств основаны на не-желании. Этот вывод я нахожу сильным стимулом к попытке разобраться в действиях человеческих существ, когда они не отягощены никакими желаниями. Например, я считаю этот вывод очень надежной основой для теории божественного юмора и радости, теории скуки, теории творчества и т. д. Тот факт, что человеческий эмбрион тоже не имеет никаких потребностей, вносит большую сумятицу в дискуссию о различиях между высшей и низшей нирваной (см. гл. 11).