Текст книги "Выброс смеха"
Автор книги: Сергей Клочков
Соавторы: Александр Тихонов,Александр Койнов,Никита Мищенко,Владислав Чирин,Иван Куркин,Олег Сластников,Юрий Маркуш,Константин Новиков,,Мария Гребёнкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Александр Койнов (patogenich)
СИЛА ПРИВЫЧКИ
В дверь позвонили. Марина подошла к двери, глянула в глазок и, одобрительно хмыкнув, принялась отпирать замки. Вскоре в центре прихожей стоял, раздеваясь, человек средних лет с тёмными волосами. Из-под очков на тонком носу сверкали зоркие глаза. В руках у человека был чёрный пакет.
– Ну, здравствуй, Кирилл, – сказала Марина.
– И тебе не хворать! Прекрасно выглядишь, – улыбнулся тот.
– Спасибо, – слегка смутилась женщина.
– Ну, так, где Борька-то? Ты же не просто так звонила? – Кирилл выжидающе посмотрел на неё.
– Да уж не просто так, ты прав… – вздохнула Марина и кивком указала на дверь гостиной. – Здесь, в комнате, телик смотрит.
– Ну, пошли тогда…
Пройдя в гостиную, Кирилл увидел знакомую до боли обстановку, навевающую воспоминания о молодости. Диван, телевизор напротив, в углублении в книжном шкафу, чуть в стороне – два кресла перед журнальным столиком. В комнату через окно лился серый свет. Небо затянули тучи – скоро должен был пойти дождь. Деревья за окном качались под порывами лёгкого ветра.
Подойдя к дивану, Кирилл увидел человека примерно своего возраста. Это был блондин с приятным лицом, долговязый, словно железнодорожный рельс, и слегка сутулый. Сев на диван рядом с ним, Кирилл поставил пакет на пол и произнёс:
– А у вас, я гляжу, ничего не меняется. Всё по-старому. И ты, Борька, нисколько не изменился – всё такой же худой, высокий, ну натуральный скелет из кабинета биологии.
– А чего ты хочешь? При таком-то питании… – Боря укоризненно глянул в сторону жены.
– Что по телику нынче крутят? – Кирилл кивнул в сторону телевизора. – Я-то его почти не смотрю…
– Да так, фильм документальный. Про чернобыльскую Зону Отчуждения.
– Так, Кирилл, хватит разговаривать, – подойдя к окну, Марина задвинула шторы. – Я же тебя пригласила не для того, чтобы ты телевизор смотрел да с Борькой телепередачи обсуждал. Садись, – Марина сделала приглашающий жест в сторону одного из кресел около журнального столика.
Крякнув, Кирилл поднялся с дивана и, пройдя к креслу, плюхнулся в него. Устроившись поудобнее, он устремил свой взор на севшую во второе кресло Марину.
– Ты говорила, что это не телефонный разговор. Ну, давай, рассказывай, что у вас здесь приключилось.
Марина, посмотрев в сторону мужа, решила, что ему не помешает слышать их с Кириллом разговор. Собравшись с мыслями и тяжело вздохнув напоследок, она начала говорить:
– Ты психолог да ещё наш лучший друг, поэтому я могла обратиться за помощью только к тебе. За последние годы многое изменилось. Я стала замечать за Борькой странности. Я не знаю, может, это связано с командировками. Его ведь посылали сначала в Беларусь, затем, почти сразу, на Украину, на международную выставку редких папоротников. Он же у меня ботаник, ты и сам знаешь. Вот, не удержался, привёз один экземпляр. Борь, как, ты говорил, он называется?
Бросив лукавый взгляд в сторону жены, Борис проронил:
– Листовник спиртовой.
– Во-во, чуешь запах специфический?
– Ну, ещё бы! – Кирилл, втянув носом воздух, вздохнул. – Кстати, а я не слышал про его командировки.
– Так ты ж тогда в Албанию уезжал, на съезд психологов, сам же мне говорил.
– А-а, точно, забыл просто…
– Так вот, после того, как Боря вернулся, он стал каким-то странным.
– То есть?
– А вот слушай. Ехали мы как-то с рынка на автобусе, картошку купили, лук… Тут на остановке заходит женщина, говорит, я, мол, контролёр, сейчас билетики проверять буду. Ну, с Борькой вдруг что-то неладное произошло: он заметался, по поясу начал шарить. Потом картофелину схватил и тётке этой в лоб запулил. Я его за руку схватила, а он вырвался, ведро какое-то из-под сиденья кондукторши выдернул, на башку напялил и ведром вперёд из окна выпрыгнул.
– А ведро-то зачем ему понадобилось? Чтобы стекло разбить, голову не повредив?
– Да у него голова, что в ведре, что без ведра повреждена. Он же ведь и спит теперь только с ведром на голове. Говорит: «Без него мне кошмары снятся». Ну, форменный дурдом!
– Да уж… – Кирилл снял очки с переносицы и, дыхнув на стёкла, принялся их протирать.
– Ну, так вот… про случай в автобусе. Стекло, значит, вдребезги, контролёрша на полу в полной прострации, а Борьки и след простыл. Кирилл, скажи: с точки зрения психологии как его поведение объяснить?
– Ну-у-у, это довольно непростой вопрос. Скорее всего, дело в очень редкой фобии, встречающейся у одного человека из тысячи – панической боязни людей в … м-м-м… скажи, а она в джинсах была, контролёрша эта?
– Да, вроде бы. А что, это как-то влияет на… – Марина кивнула в сторону мужа.
– Я бы сказал, усугубляет… э-э-э… ситуацию. Ты не могла бы сказать, как в точности вела себя контролёрша?
– Ну, она к Борьке руку протянула, тут он и встрепенулся.
– А-а, ну тогда понятно. Вероятно, это последствия… э-э-э… некой душевной травмы, которую он перенёс в детстве. Он ещё себя как-то странно вёл?
– Конечно! Он стал слишком часто ходить к учителю физики в школу, где сын учится. Вроде и не вызывали, а ходит чаще, чем мусор выносит. Физик у сына классный руководитель, Степан Сидорович его зовут.
– Пьют, может, вместе? – Ухмыльнулся Кирилл. – А Сидорович этот не алкоголик, не знаешь?
– Да нет, вроде. Приличный мужчина, в летах. Вряд ли, конечно… А-а, кстати, вот ещё что было, со Степаном Сидоровичем связанное. Летом мы с детьми на море отдыхали. Загораем как-то на пляже, Борька мне спину кремом мажет. Спокойно всё… И тут дочка прибегает. Говорит, трёх медуз видела, хотела их сфотографировать, но когда к берегу за фотоаппаратом побежала, чуть на морского ежа не наступила. Чувствую, на спину чуть ли не весь тюбик крема выдавили. Оглядываюсь, а муж со словами «Ну, Сидорыч, держись! Будет тебе что-то стоящее!» полотенце пляжное схватил и почесал к воде, только пятки засверкали. Вот я и подумала: зачем Степану Сидоровичу понадобились медузы и морские ежи? Борька их целое полотенце притащил.
– А он точно учитель физики, Сидорович-то? Может, всё-таки биологии, раз так интересуется морскими обитателями?
– Да нет, точно нет! – Марина помотала головой. – Физику он там преподаёт.
– А-а-а, ну тогда мне всё понятно! – Кирилл усмехнулся. – Борька ходил-ходил к Степану Сидоровичу, они вместе водку пьянствовали, селёдкой заедали. Но потом Сидоровичу селёдка надоела, он и попросил Борю привезти с моря «что-то стоящее», деликатесы морские. Ну, точно алкоголик твой Сидорыч.
– Не мой, а Борькин, – Марина качнула головой в сторону дивана.
Скосив глаза, Кирилл увидел, что Боря, отвернувшись, хохочет в рукав. Марина этого не заметила.
– Так вот, на следующий день, после того циркового представления на пляже, мы решили пойти в парк аттракционов. Дети захотели покататься. Я говорю: «Купи билеты на карусель». А он мне: «Детей же разорвать может!» Я удивилась: «В смысле вырвать… на кого-нибудь?» А он: «В смысле разорвать. Вообще». Ну, я, естественно, снова удивилась: «Ты чего несёшь?» Он говорит: «Да вот смотри!», достаёт зачем-то болт, знаешь, большой такой, железнодорожный, и кидает его в карусель. В вертящуюся. Болт и отскочил с ускорением. В окошко кассы. Через минуту дверь открывается, и оттуда выходит женщина с двумя половинками очков, посередине расколотых. А на переносице в индийском стиле синяк от Борькиного болта. Извиняться за него пришлось… Вот скажи, что с ним творится? Люди ведь страдают: сначала контролёрша, затем кассирша.
– И опять же корни проблемы могут уходить в детство. Может, его так же пугали родители, не давая кататься на карусели, – с невинным выражением на лице предположил Кирилл.
– Но ведь и это ещё не всё! У него начались проблемы с пищеварением, аппетит периодически пропадает. Он больше не ест некоторые блюда, которые раньше любил. Приготовила ему холодец, а он говорит: «Кислоту жрать не буду!» Я и подумала: а вдруг у Борьки кислотность в желудке повышена? Раньше газировку пил, кисели я делала – всё съедал. А теперь на кислотность эту клятую ссылается.
– Да, может быть, может быть, – Кирилл полунасмешливо глянул в сторону Бориса. – Ну, так это всё? Или ещё что-то есть? «Стоящее»! Хе-хе!
– Да ты слушай дальше! 31 декабря, Новый год на носу. Я всё приготовила, накрыла на стол, решила бутылку водки достать из заначки. Гляжу, а она пустая лежит. Я всё сразу поняла, говорю: «Иди за бутылкой, гости ведь скоро придут!» Он сходил к себе в комнату, какие-то шприцы принёс в красной упаковке и говорит: «Этим вот вернее будет».
– Мда-а… – протянул Кирилл, – …тяжёлый случай.
– Ну, всё, справили честь по чести. Гости ушли, мы спать легли. А тогда год Крысы наступал, ну, я под ёлку и положила большую плюшевую крысу. А ночью просыпаюсь и вижу – Борька идёт к мусорному ведру, крысу плюшевую за хвост тащит и приговаривает при этом: «Крысиные волки у меня дома жить не будут!» Он, наверное, попить захотел посреди ночи, а потом и наткнулся на крысу-то. А уж что там в его бедную голову взбрело, это только ему и известно. Я-то на всякий случай утром сделала вид, что ведро выношу, а сама «крысиного волка» вынула и в кладовку спрятала.
– Да-а-а… – Кирилл потёр натёртую очками переносицу, – …весьма интересно.
– Ну, в общем, в заключение ещё одна вещь, которая стала для меня последней каплей и заставила позвонить тебе.
– Ну-ка, ну-ка, что он ещё… – Кирилл отрывисто взглянул на Бориса, – натворил?
– Вот, буквально позавчера купила кальмаров, решила их сварить по рецепту, подруга посоветовала. Выложила на стол, только на минуту отлучилась, гляжу – их уже и нет, будто испарились. И Борька испарился. Часов на пять. А как вернулся, я у него прямо с порога спросила, куда он ходил. И что бы ты думал? В школу его, видите ли, опять вызывали. Пять часов сидел там.
– И кто вызывал, Сидорович, небось?
– Ну, а кто же ещё-то?
– Опять, наверное, просил что-то «стоящее»? Что-то повкуснее медуз?
– Во-во. Так, скорее всего, и было. Кирилл, ты уж сделай что-нибудь, поговори с ним.
– Ну что ж, поговорю, конечно! – Сказал Кирилл, немного подумав. – Только у меня условие: разговор должен быть с глазу на глаз. Ты иди, к соседке сходи пока.
Марина, вздохнув, посмотрела на мужа.
– Хорошо… – встав, она вышла из комнаты.
Подождав, пока хлопнет дверь, и выглянув на всякий случай в коридор, Кирилл подошёл к дивану и, взяв пульт, выключил телевизор. Усевшись рядом с Борей, он проговорил:
– Да уж, Барбарис, ну ты и наворотил делов… Ну, скажи мне, на кой хрен ты понёс эти щупальца Сидорычу? Мы же договаривались, что ты будешь их мне отдавать. У меня каналы есть, по которым продать можно дешевле, чем у Сидора.
– Да, блин, Психолог! Он мне скидку хорошую обещал.
– Ладно, посмотрим… Ну, а этот листовник спиртовой? Может учёным в НИИ отнести? Или Сидорычу? Листовник же спиртовой, старик это оценит.
– Да не-е-е, – Барбарис отрицательно покачал головой. – Никакой это не листовник, чернобыльник это обыкновенный. А спиртом пахнет потому, что я его водкой дезинфицировал. Слушай, Психолог, а ты-то чего-нибудь надыбал?
– Обижаешь! Тут на территории военной части толпу снорков видел, бежали куда-то. И вояка около штаба стоял, прятался, наверное.
– А чего он один-то был? – Озадаченно спросил Барбарис.
– Так военные сборы сейчас идут, у школьников-старшеклассников. Твой-то Сашка тоже, наверное, в них участвует, правда, я его там не успел увидеть, раньше ушёл. Ну а вояки за своими группами и приглядывают. А этот отбился, наверное. А за снорками никто не присматривает. В общем, я одного из них подкараулил, напал на него и стопу ему оторвал. Только у них там где-то контролёр сидит, в штабе, наверное. А то снорк этот говорить вроде начал, от страха: «Дядя Кирилл, отпусти!!» Ну, я стопу оторвал и отпустил.
С этими словами Психолог достал из пакета здоровенный солдатский берц и показал Барбарису.
– Вот, зацени! – Гордо выпятив грудь, Кирилл протянул вещь Борьке.
– Вижу, улов у нас неплохой! Собирайся, сейчас к Сидорычу пойдём. Я пока пойду комбез надену, а ты на всякий случай листовничек-то возьми, пусть он в «сухие» дни его нюхает.
Экипировавшись, двое друзей вышли на лестничную площадку.
– Сейчас, подожди, я пузырь водки на всякий случай захвачу, порадуем старика.
Барбарис скрылся в недрах квартиры. Психолог посмотрел в пролёт лестницы – где-то в районе четвёртого этажа грохотал мусоропровод. Затем он подошёл к квартире напротив и прислушался.
– Оль, ты знаешь, я скоро с ума сойду от его выходок! – Раздавался приглушённый дверью голос Марины. – Я уже не знаю, что с ним делать! Вот сейчас Кири…
– Давай, пошли! – Барбарис вышел на площадку и хлопнул дверью.
– Да тихо ты, сдурел, что ли?! – Шикнул на него Психолог и снова прислушался.
– …го это хлопнуло? Может, у Самсоновых? – Спрашивала Марина.
– Так они ж третью неделю в отпуске… Да нет, у вас скорее всего.
Раздались приглушённые шаги.
– Идёт! – Одними губами произнёс Психолог.
– Давай в лифт! – Борис метнулся к спасительным створкам.
– Ты точно охренел! – Психолог схватил друга за рукав. – Антигравитация, забыл?!
Не сговариваясь, друзья бросились вниз по лестнице. Пробежав беззвучно два этажа, прижались к стене – наверху открылась дверь.
Марина выглянула на площадку. Дверь в её квартиру была закрыта. Подойдя к пролёту, женщина посмотрела вниз. Где-то там гремел мусоропровод. Подойдя к двери в свою квартиру, Марина несколько раз нажала кнопку звонка. Пошарив по карманам, она поняла, что ключ оставила дома. Начиная догадываться, куда исчез её муж, Марина вздохнула и со словами: «Ох, ну и доберусь я когда-нибудь до этого Сидоровича!» подошла к квартире Ольги, и позвонила в дверь. Открыв дверь, соседка, вопросительно взглянув на Марину, спросила:
– Ну как? У кого хлопнуло-то?
– А ты догадайся с трёх раз! Кирилл-то ушёл, наверное, а Борька, скорее всего, опять в школу что-нибудь «стоящее» понёс! – Воскликнула Марина, проходя в квартиру подруги и захлопывая дверь. – Как бы мне не пришлось сегодня у тебя ночевать…
– Так что ты там говорила про парк аттракционов? – спросила Ольга.
Обе женщины скрылись в гостиной.
– … опять в школу что-нибудь «стоящее» понёс!
Наверху хлопнула дверь. Всё стихло, лишь где-то внизу кто-то продолжал упорно греметь мусоропроводом.
– Пошли, быстро! – Кирилл подтолкнул Борю в спину.
Проходя четвёртый этаж, они увидели трёх мальчуганов, которые возились около отверстия мусоропровода. Обернувшись, ребята, раскрыв рты, уставились на двух странного вида мужчин в необычной одежде и с рюкзаками за спиной.
– Первоходы! Шляются тут вечно, делать им нечего, – проворчал себе под нос Барбарис.
Психолог лишь подтолкнул его в спину:
– Топай, давай, ветеран!
Спустившись до первого этажа, друзья подошли к выходу из подъезда и, толкнув дверь, вышли на улицу. В лицо ударил порыв ветра. По земле барабанил дождь. Тяжёлые капли падали на серый асфальт, на автомобили, припаркованные неподалёку, стекали с листьев, колышущихся на ветру. Психолог и Барбарис глубоко вдохнули посвежевший воздух и, украдкой бросая перед собой болты, скрылись за пеленой дождя.
Никита Мищенко (Инквизитор)
СОВРЕМЕННЫЙ РОБИНЗОН
ИЛИ
НЕДЕЛЯ В ЗОНЕ
День 1.
– Зачем ты это сделал, Шарик? – Я помахал пустой банкой из-под тушёнки перед лицом своего пса. – А что теперь мне кушать? Вот это?
Я достал из рюкзака давно окаменевший пасхальный каравай.
– Я не буду это есть, Шарик, потому что это не еда. Это уже раритет.
Пёс понуро опустил голову и, развернувшись, медленно поплёлся назад.
– Ну и катись! Как-нибудь без тебя проживу! – Я попытался откусить от каравая. А этот зуб всё равно шатался…
День 2.
За полчаса, проведённых без Шарика, я серьёзно пересмотрел своё поведение. Походив вокруг каравая кругами, я осознал, что бриться не обязательно, потому что в бороде можно хранить пищевые крошки на «чёрный день». Женщина – не млекопитающее, а аномалия, так как войти в неё легко, а выйти без последствии – очень проблематично.
Собака – друг человека ровно до тех пор, пока не покушается на других человеческих друзей – холодильник, телевизор, диван.
Вскоре Шарик вернулся – со здоровой плетёной корзиной в зубах, которая была доверху наполнена едой и высококачественным алкоголем.
– Шарик, ты что, оазис нашёл? Или супермаркет ограбил?
Пёс вильнул хвостом и поставил корзину у моих ног. Я потянулся к пакету с картофельными чипсами, и в этот момент Шарик вместе с корзиной растворился в воздухе. Мираж. Пора заканчивать курить опиум…
День 3.
Шарик не прибежал. Опиум закончился, а вместе с ним пропал телевизор с мультиками, Тётя Соня и хорошая погода. Как не стыдно, но стыдно становиться за то, что прогнал пса. С другой стороны, потом бы он прогнал меня.
Вспомнил, как учился в институте и подложил преподавателю фотографию его жены без косметики. У профессора сердечный приступ, у меня пара часов здорового смеха. Правда, на экзамене смеялся уже он.
День 4.
Пытаюсь доконать каравай. Похоже, он превратился в артефакт, потому что стал хуже пахнуть и выделять специфический сок. Плачу, поскольку заканчивается вода.
Попытался спародировать ворону, чтобы заманить слепого пса. Прибежал кровосос. Дал подзатыльник и отобрал каравай. Вскоре послышался его душераздирающий рёв. Видимо, попробовал каравай.
День 5.
Проходящие мимо монстры шарахаются от меня за километр – я окончательно оброс, перестал мыться из дождевых луж, почти забыл человеческую речь. По крайней мере, «синхропозатрон» и «менчендайзер» выговорить не могу.
Попытался вспомнить, как меня зовут. На ум приходит только «подонок безденежный» и «нищета пролетариарская». Нет, не надо было ходить к Сидоровичу.
Прибежал кровосос и избил так, что отнялись ноги. Не иначе как за каравай.
Пытаюсь ходить, но получается только под себя. Почему-то вспомнилось детство, когда верил во всё, что говорят взрослые, а лежание без дела не считалось признаком лени.
День 6.
На повестке дня два вопроса – где взять покушать, и что делать с летающими над головой птицами. Их ещё, кажется, Стервятниками зовут.
Прибежал какой-то дядька, сказал, что ему надоело быть игрушкой в чужих руках, и кинулся в «мясорубку». Через несколько минут на ПДА пришло сообщение «Погиб сталкер Меченый. Мясорубка».
День 7.
Давно не видел людей. Уже забыл, как они выглядят. О, кабаны. В костюмах и с винтовками. Чего только с голодухи не увидишь…
Кабаны оказались квадом «Долга». Чуть не пристрелили. Убежал и спрятался в первой попавшейся норе, но кровосос меня выгнал, кинув вдогонку каравай.
Поняв, что я человек, «долговцы» приманили куском сала. С детского сада так вкусно не ел.
Привели на Янтарь и вместе с караваем отдали профессору Сахарову. Посадили в гигантскую пробирку, кормят дождевыми червями. Каравай не кормят, но внимание уделяют не меньше, чем мне. Профессор сказал, что скоро меня будут препарировать. Ну и ради Бога. Лишь бы кормили вовремя…
16.1.2010 г.
Юрий Маркуш (Murrrchik)
КОНТРОЛЕР
На улице было холодно и мокро. Серые тучи заполняли всё пространство наверху, которое ещё не было заполнено домами и редкими лысыми деревьями. Ни лучика света вокруг, только густой серый воздух. Казалось, что на дворе ночь, или вечер, или даже утро, черт разберешь тут эту погоду. Да и чувство времени притупилось как-то.
Дождь не то чтобы лил сильно, нет, он будто бы напитал собой весь воздух и теперь беспрепятственно проникал всюду, во все щели и складки одежды, даже сквозь саму ткань. Сталкер, который всего лишь пару минут назад вышел из подвала, уже был мокрым до нитки. Его звали Леха Студент. Такая кличка к нему пристала оттого, что он постоянно носил с собой студенческий билет, хотя причины такой привязанности к ненужному документу не знал никто, даже он сам.
Мысли беспорядочно метались у Лехи в голове, вытаскивая подробности не такого уж далекого прошлого:
– Вот, барыги… – думал он.
– Хорошая куртка, армейская! Защитит от любой непогоды и вредных влияний! Бери, недорого отдам! – Вещал явным кавказским акцентом торговец из своей коморки, настолько темной, что видно было только блеск его хитрых глаз.
У тогда ещё начинающего сталкера как раз появились деньги, и хотелось чего-нибудь хорошего прикупить для себя, чтобы можно уже и подальше вылазки делать. А то уже месяц как в Зоне, а по внешнему виду и не скажешь, что сталкер. Вот и повелся на невысокую цену, а сейчас с сомнительным удовольствием пожинал плоды своей экономии.
Прогоняя плохие и ненужные сейчас мысли, он подумал, что только бы детектор не подвел. Детектор!!!
Леха резко остановился. Руки пробежались по многочисленным карманам и кармашкам новой куртки и ничего не нашли. Детектора нет! А он себе идет, как ни в чем не бывало, и даже под ноги не смотрит!
Только сейчас Леха понял, что что-то не так. Стоп, стоп, стоп. Надо остановиться и всё обдумать. Что не так? Вот, для начала – голова ноет, как будто после сильного удара. Ну, это, скорее всего, от недосыпания, ведь уже почти сутки на ногах и без отдыха. Глаза болят, наверное, тоже по той же причине. Но как-то всё-таки непривычно. Как-то очень легко идти.… И тут как будто прозрение снизошло на его голову: спину не оттягивает рюкзак, нет автомата на плече, снаряжения тоже нет, ничего нет.… Ан нет – вот КПК нашелся в заднем кармане брюк. Уже радует. Но проверка не принесла ничего утешительного – он не работает, даже не включается. Просьбу о помощи послать было нельзя…
Эх…
Хорошо хоть не навернулся ещё. И как это я умудрился? – Подумал Леха.
Надо бы укрытие найти какое-то и отсидеться там до поры до времени. Сталкер окинул взглядом окружающую его территорию в поисках укромного местечка и – о чудо! – увидел совсем рядом с собой приоткрытую дверь здания. Быстро подошел, осмотрелся и пролез внутрь. Дверь была металлической, какой-то помятой, старой и была открыта только наполовину, но с габаритами Лехи пролезть в неё не составляло проблемы. Внутри свет отсутствовал, а сразу у входа начинались ступеньки, их было две. Медленно по ним взобравшись, сталкер сразу же перед собой увидел ряд мягких потёртых стульев.
О! – Подумал Леха. – Будет где расположится, причем даже с комфортом.
Тихонько прокравшись к концу ряда, Леха уселся на крайний стул и прижался спиной к стене, которая отдавала металлическим холодом. Вздохнул с облегчением и, устало закрыв глаза, уже приготовился отдохнуть, как вдруг дверь, через которую он только что вошел, со страшным лязгом захлопнулась. При чем – сама по себе! Никого же не было рядом – Леха точно видел. Не успел сталкер придти в себя от шока, как вдруг всё вокруг вздрогнуло, загудело и затряслось.
Выброс!!! – Мелькнуло в голове. – Но нет, недавно он ведь был, на прошлой неделе. Да и других признаков выброса почему-то не видать.
Не понимая, что происходит вокруг, Леха высунул голову из-за спинки стула, стоящего перед ним, чтобы осмотреться, и оторопел. В сознании вспыхнула мысль: «Допрыгался!». К нему медленным шагом, прихрамывая на левую ногу, двигалась низкорослая фигура. Мутный свет, появившийся внезапно и шедший откуда-то сверху, не позволял рассмотреть деталей приближающейся опасности, но и уже увиденного с лихвой хватило для того, чтобы привести Леху Студента в полнейший ступор.
Шатающаяся фигура выглядела зловеще – как и положено выглядеть нормальному здоровому контролеру. Рост невысокий, сутулые плечи, большая голова, из одежды только какое-то тряпье неопределенного цвета, по-видимому, когда-то бывшее униформой.
От страха сталкера парализовало. Его как будто бы приковало к сиденью. Любые попытки пошевелится ни к чему не привели – тело совсем не слушалось.
А контролер подошел уже почти вплотную и медленно наклонился к сталкеру. Леха в этот момент мог бы поклясться, что рассмотрел ехидную улыбку на уродливом лице мутанта, но какие ухмылки могут быть у бездушной твари?
Несколько секунд ничего не происходило. Контроллер сверлил взглядом человека. А потом мутант открыл рот и внятно, понятливо произнес:
– Предъявите билетик, молодой человек!».
Тут у Лехи внутри как будто бомба взорвалась. И вся необузданная энергия взрыва выплеснулась через крик.
– Ааааааа!!! – Кричал от страха сталкер, выдавливая из пришедших в подвижность легких мощную струю воздуха. Крик был настолько громкий, что заглушил окружающий гул и оглушил самого кричащего.
– Ааааааа!!! – Внезапно начал кричать контролер. Гримаса ужаса искривила и без того ужасное лицо мутанта. Он попятился назад, хватаясь скрюченными пальцами за спинки стоящих впереди кресел.
Вдруг Леха почувствовал, что начал управлять своим телом. И осознал, что контролер им больше не управляет. Это был шанс! Он ринулся на застывшего в ужасе монстра и повалил на его пол. С сожалением вспомнил, что оружия при нем никакого и решил, что придется мочить тварь руками. Сталкер замахнулся, чтобы нанести удар по башке уже затихшего контролера, как вдруг ощутил мощный толчок в спину и понял, что падает на землю.
Встряхнув головой, Леха хотел было подняться, но мощная рука – или может даже лапа! – крепко ухватила его за плечо и бесцеремонно перевернула на спину. В мутном свете, всё так же лившемся с потолка, сталкер различил зависшую над собой и огромную фигуру, и мощный кулак, который в ту же секунду с ускорением направился ему прямо между глаз. Последней мелькнувшей в мозгу мыслью было «Конец!», а потом только белая яркая вспышка, переходящая в сплошную темноту…
* * *
Сознание медленно возвращалось к Лехе. Перед глазами мелькали разноцветные пятна в форме разнообразных геометрических фигур. Сквозь шум в голове постепенно начинали проникать посторонние звуки, кажется, чьи-то напряженные голоса что-то активно обсуждали. Со временем посторонний шум постепенно стих, и стало отчетливо слышно, что происходит вокруг. Окружающие, заметив перемены в его состоянии, сразу умолкли, обратив свое внимание на него.
Опущенная голова поднималась достаточно тяжело, при этом левую щеку заметно саднило. Глаза открывались ещё тяжелее, яркий свет, светивший прямо в лицо, больно по ним резал.
– Ну что, очухался, голубчик? – Надменно произнес голос откуда-то справа.
После этого сталкера грубо тырнули в плечо.
От резкого толчка процессы пробуждения пошли значительно быстрее. Леха понял, что сидит на жестком стуле, руки его сведены за спину и скреплены чем-то металлическим, по-видимому – наручниками.
Теперь можно было хоть и с трудом, но осмотреться. Сталкер увидел, что находится посредине какого-то кабинета. Справа стоял крепкий и подтянутый парень в милицейской форме. Рассмотрение пагонов показало, что это был младший сержант. Лицо у сержанта было молодое, сосредоточенное, он явно чувствовал свое преимущество перед связанным человеком.
Неподалеку у левой стены стояли двое людей: какая-то маленькая бабушка в темно-синей униформе, опирающаяся на деревянную клюшку, и здоровенный мужик, одетый в какую-то спецовку. Они оба о чем-то негромко перешептывались и бросали на Леху недобрые взгляды.
А вот вид перед ним был чуть интересней, хотя это ни сколько не помогало разобраться в происходящем. Там стоял массивный деревянный стол, за которым восседал мужчина средних лет, тоже, как и сержант, одетый в милицейскую форму. Погоны оказались посолиднее – капитанские. Фуражка была снята с головы и мирно лежала на столе, а в руках капитан держал студенческий билет Лехи и внимательно его рассматривал.
А вот сам сталкер абсолютно ничего не понимал.
Вопросов в его голове возникло уже достаточное количество. Вот, например, что сейчас происходит? Откуда в Зоне взялась милиция? Или это его как-то вытащили из Зоны? Откуда здесь эти гражданские? И многое другое. А ответов как раз и не наблюдалось. При этом в голове всё ещё гудело, мешая осмыслить происходящее.
Его мысли прервал капитан:
– Так-так-так, гражданин молодой человек, нарушаем общественный порядок, значит? – Произнес он будничным голосом.
Сталкер молчал, выжидая, что будет дальше.
Капитан бесстрастно продолжил:
– Сначала представлюсь. Меня зовут Лавров Виктор Андреевич, начальник городского отделения по делам несовершеннолетних. А Вы, согласно имеющимся у нас сведениям, Шевчук Александр Иванович, 1993 года рождения, проживает на улице Строителей, 12/5, студент первого курса одного их местных ВУЗов. Так-так, – произнес хранитель правопорядка, просматривая лежащие перед ним бумаги и выискивая нужную информацию, – с милицией проблем не имел, по крайней мере, до сих пор. А теперь что мы имеем? Соизвольте нам рассказать, какая же причина подтолкнула Вас к совершению утренних подвигов. А? – Закончив говорить, капитан облокотился на стол, сложил вместе пальцы рук, уперся в них подбородком и уставился на Леху.
Леху услышанное немножко заставило призадуматься. Капитан назвал имя, адрес и другие сведения, которые показались сталкеру смутно знакомыми, как будто из прошлой жизни. Он силился вспомнить что-то ещё, но не мог, словно какой-то барьер разделил его память на две части, одна из которых сейчас была полностью недоступна.
Нужно всё выяснить, – думал Леха, – надо разобраться, что происходит, надо получить информацию и действовать дальше согласно обстоятельствам. Переговоры, так переговоры:
– О каких таких подвигах Вы говорите? – Спросил сталкер.
– Ну, вот это другое дело, – довольно заметил капитан.
– Да посадить его, подлеца, надо! – Внезапно вмешалась старушка, до этого момента тихо стоявшая в углу. – Такие, как он, для общества вообще опасны! – Продолжала она в том же духе. – В тюрьму его!..
– Пострадавшая, потише, пожалуйста! – Командным голосом капитан остановил намечавшуюся гневную тираду. Старушка насупилась, но затихла. Потом милиционер обратился к Лехе:
– Вам напомнить утренние события?
Леха молча кивнул головой.
– Значит так, – продолжил капитан, – согласно заявлению Черновой Клавдии Орестовны, – он кивнул в сторону старушки, – Вы, молодой человек, сегодня, в пять пятнадцать утра, пребывая в неадекватном состоянии, зашли в троллейбус и попытались уклониться от оплаты за проезд. При предъявлении требования оплатить услуги городского транспорта, Вы проявили агрессию и напали на сотрудницу ГорАвтоТранса – вышеупомянутую Клавдию Орестовну. И если бы не вмешательство водителя троллейбуса, – кивок в сторону здоровяка, – неизвестно чем бы всё закончилось.
Выждав небольшую паузу, капитан продолжил уже более строго:
– Как Вы могли так поступить? Ведь Вы же молодой, образованный человек, а она, заметьте, работающий инвалид труда пенсионного возраста! А?
Сказать, что Леха был в шоке после услышанного, значит, ничего не сказать. Глаза его округлились до предела, мозг на время приостановил мысленную деятельность, а легкие, кажется, забыли о своем предназначении – дышать. Глядя на Леху, все присутствующие тоже затаили дыхание в ожидании.
