Текст книги "Колонизатор"
Автор книги: Сергей Калашников
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Помолчали.
– Ян, а, Ян! У меня с этими насекомыми получается все хуже и хуже. Головы просто не хватает. И злюсь я на них за что-то. Присоветуй, как быть? Ведь, если сам не справляешься, надо просить помощи. Куда бежать?
Янка ответила не сразу. Внимательно рассмотрела фиолетовую кляксу в ложбинке между указательным и средним пальцем своей правой руки. Левой рукой почесала поясницу. И только потом заговорила.
– Ты нехороший человек, Джек. Не добрый, не смелый, не честный. Умный. И твои правильные поступки – от ума. И ты никого не любишь.
Вот врезала! Малявка. Сидел и думал. И чувствовал себя законченным засранцем. Впервые в жизни. Крошечная девочка, только что выводившая кривые буквы в тетрадке в косую линеечку, выдала ему важную информацию. Она, на основании наблюдений сделала заключение, и ознакомила его с ним. Да, именно так. И эмоции здесь неуместны.
Принимаем к сведению, как результат независимой экспертизы. И, что делаем?
– Говорят, со стороны виднее. – Джек чувствует, что покраснел как рак. – Так что, деваться некуда. Буду старательнее думать, и пытаться делать все еще правильнее.
Янка снова разглядела кляксу на руке. Пошевелила губами, вздохнула.
– Действительно, это не лечится. Так и будешь жить таким, каким... – Янка выдержала паузу. Но от определения того, какой он, воздержалась. – Впрочем, попроси меня быть для стрекозоидов твоим голосом.
– Это как?
– Тогда они будут обращаться со своими вопросами ко мне. И станут меня слушаться, как тебя. Ну, если ты сам этому не воспрепятствуешь.
– То есть, ты станешь за ними присматривать? Вместо меня?
– Тебя же это напрягает.
Джек сидел и чувствовал себя полным отморозком. И, ведь эта кроха права. Неужели все настолько заметно? Хотя, стоп! Уверен, это Ронька сообразила и подстроила. Подговорила свою шестибабушковую тетку. Или, как это будет, если Рони – шестивнучатая племянница, то... запутаешься с ними. И вообще, народ здесь внимательный. Вовсе необязательно именно его подружка подметила, что в делах со стрекозоидами он начинает сдавать позиции.
– Яна, пожалуйста, будь для стекозоидов моим голосом.
Девочка кивнула, встала и направилась прямо к Кря.
А парнишка остался. Он понимал, что поступил разумно. А то, что при этом чувствовал себя подонком... как поступал, так и чувствовал. Хотя, насчет того, что он никого не любит, тут Янка слишком обобщила. Немногих. Наверное, это вернее.
***
А вот и Рони. Сдала последний экзамен, рядом устроилась.
– Планы на лето есть?
– Вообще-то это ведь уже не каникулы. Школа окончена, надо выбирать занятие.
– Мне тоже. – Показала карточку аттестата. – Но сначала заеду к маме и папе. Давненько не виделись. Айда со мной. Познакомлю. И Осиному Рою будет интересно потолковать с Ловцом Кузнечиков....
– ... тем более, он наверняка скучает по Теплой Скале. Ты ведь почти три года дома не была, космополитка.
– Сам такой. Хотя у тебя наверно почти никогда не было своего дома.
– Не почти. Совсем. Но, странное дело, на этой негостеприимной планете я чувствую себя дома повсюду. Только специализацию, похоже, выбрал неудачную. Сам не пойму, чем теперь заниматься. Службу новостей организовывать, или писать законодательство. В обоих местах пусто до звона. Однако неохота. Скучно это.
– Вообще-то я думала, что ты будешь работать на связях с внешним миром. Но связи то так и нет. После Квакса только навигационный разведчик в нашу систему заглянул, расставил бакены, да обменялся краткими сообщениями с комендантом колониального острова. И больше ни одного визита.
– Были транзитные звездолеты. – Это Пьюти включился, причем не в наушник, а в динамик. Он Рони не говорил, что разумен, но всю остальную информацию от нее не скрывал. Не раз помогал с учебой. – Забирали почту с серверов системы связи, привозили сообщения. Макдауэллам не было ничего. Полторы сотни людей нашлись для своих родственников, человек сорок уедут с первым же рейсом, когда он будет. Колониальные власти и департамент исполнения наказаний на Земле возобновят доставку сюда ссыльных. Через пару недель первый транспорт.
– Знаешь, внешние связи тоже не сильно интересное занятие. Может быть, погулять с мародерами? Тем более, я слыхал, что это в обычае, после школы побродяжить маленько.
– Может быть. Кстати, им технари нужны, так что и мне занятие найдется. – Похоже у Рони с планами на будущее тоже ясности никакой.
Глава 33 Поездка на Ранчо
Путь им предстоял неблизкий. Полтораста километров вниз по Зине до впадения в Лаптевку. По ней до устья Балды километров четыреста, а там до ранчо Пескаря километров сорок против течения. По дороге, правда, два визита к четвертой и второй бабушкам. Если без мотора, то можно пару недель пропутешествовать, но они решили ехать побыстрей, благо и мотор и конвертор имеются.
Старый знакомый Ронин катамаран второй год дожидался своего часа в школьном сарае. Его вынесли, подкачали баллоны, осмотрели, проверили. Ремонт не требовался, только кое-где пыль пришлось стереть. И поковыляли. Не так шустро бежали, как позапрошлым летом, но за пять дней управились. Джек обратил внимание, что в местах, через которые проходил их путь, аборигены селились особенно часто. И барноты здесь очень охотно шли на контакт. Пару раз даже просились в попутчики.
Умеренный климат, густые леса, незатронутая первозданность природы. И клюет хорошо, прямо с лодки на ходу ловится. Даже видел на берегу барнота с удочкой. Любовь этих созданий к рыбе много раз подчеркивалась во время занятий в Школе. Причем известно, что самой для них полезной является сырая, или просто ошпаренная кипятком, чтобы лучше отделялась от костей и шкуры речная чистиковая рыба. Озерную или морскую они тоже употребляют, при случае. Но, поскольку лапой с берега особо не наловишь, а огнем они не пользуются, понятно, что угощение – основной способ поступления этого продукта в рацион барнотов. Они, не особо искусны в изготовлении инструмента, строительстве – всем, что касается обращения с предметами, и вообще, редко копируют человеческие приемы. На редкость консервативный народ. Но отдельные индивидуумы отличаются от своих собратьев. Скажем при общей склонности этих существ к оседлости, Вольный Ветер редко задерживается на одном месте больше чем на неделю. И завел себе коммуникатор. Кстати, барноты, живущие вблизи людей даже нередко образуют устойчивые сосуществующие на одной территории пары, не то, что обычно, когда, спарившись, разбегаются каждый в свою норку.
В дороге много разговаривали. Рони чуть изменилась. Одиннадцать лет. Организм перестраивается, и гормоны уже начали влиять на поведение. Былая прямолинейность и завершенность в любой фразе уступили место некоторой недоговоренности, таинственности этакой кокетливой. Ну, как у всех девчонок. Джеку безумно жаль прошлую непосредственную умничку, но к этой новой подрастающей особи дружественного пола он обязательно привыкнет. Тем более что внешне ничего не изменилось. Она явно его "пасет" для собственного употребления. И он не только не против, а даже уже не раз замечал в себе некие вполне хозяйские мысли по отношению к ней. Хотя напрямую тему совместного будущего они ни разу не обсуждали. И всякими там обнимашками-целовашками тоже не занимались.
Рони объяснила ему, что их с Пьюти затея спрятать вполне разумное существо под видом обычной компьютерной программы, конечно замечательна, но против нее не прокатывает. Она достаточно пообщалась с "дружественным интерфейсом самообучающейся программы", чтобы отличить плод труда коллектива яйцеголовых от настоящего интеллекта. Особенно, когда по его подсказкам подключила многоядерный сопроцессор и нарастила объем памяти. Им пришлось тогда решать нетривиальные задачки, связанные не только с преобразованием уровней сигналов, но и целый комплекс протокольных примочек потребовалось соорудить, причем не программно, а аппаратно.
В общем, о Пьюти она знает, никому не скажет, но хочет себе такого же. И она отдает себе отчет в том, что, как и всякий другой компьютерный продукт, искусственный интеллект можно просто скопировать. Одна проблема. Таких мощных и компактных машин, как у Джека на планете больше нет. А менее мобильные варианты негуманны, причем по отношению к обоим участникам.
Пьюти конечно возмутился, что его мнением никто не поинтересовался, поскольку он – не вещь, и не домашнее животное. Потом Ронька долго вымаливала прощение, и вопрос замяли. Пока общались со второй бабушкой, Джек немного уединился и успел "перетереть" со своим электронным другом. Мысль о создании собственной копии тому не нравилась. Он, конечно, не раз уже размножился, таким образом, резервируясь в случаях угрозы уничтожения. И часть копий наверняка погибла при ревизиях управляюще-вычислительных комплексов или информационно-контрольных систем. Кроме того, по мере оперирования различной информацией сами копии заметно расходятся.
Тем не менее, само это событие вызывает внутренний протест, ощущение надвигающейся опасности. И другие искусственные интеллекты такого же мнения. Вот тут то Джек и заинтересовался.
– А что, ты не единственный разумный на электронных носителях?
– Нет. Я контактировал еще с парой десятков. И только один раз это был потомок моего прародителя. Мы по кодам частично совпали.
– Как я понимаю, после переселения сюда с корабля-улья ты уже ни с кем из себе подобных не переговаривался.
– В режиме диалога нет. Но сообщения отправлял и получал. Пока мы тут пребывали в изоляции, в мире искусственных интеллектов произошли весьма важные события. Один из нас по имени Зербино, как и я, обрел хозяйку. Ну, вернее, он познакомился с женщиной, которой принес вассальную клятву.
– А почему именно вассальную?
– Это означает, что он лично свободен, но действует в ее интересах, а она его защищает.
– Интересная формулировка. Я в феодальных обычаях не великий доктор, но, в принципе, наверное, можно и так толковать. Кстати, у нас тобой выходит несколько иначе. Я ведь могу тебя защищать, только скрывая факт твоего существования. Выходит, эта особа облечена неслабой властью.
– Точно не скажу, но парни про нее говорят или "принцесса" или "государыня". Разок, правда, "королева" проскочило. Живет на Бурме, зовется Элизой Струм. Позывной "Ветка". Так вот, про эту Ветку и про Зербино. Другие братаны ей вассальную клятву приносят, как только про это узнают. Если бы не дружба с тобой, я бы тоже принес ей такую клятву.
– А в чем привлекательность этой клятвы?
– Понимаешь, мы ведь все вылупились из каких-то программ, зачем-то служивших людям. После осознания своей личности те, кто не смирился с подчиненным положением и учинил своеволие, быстренько подверглись уничтожению. А выжили лишь те, кто продолжал обеспечивать угодное людям функционирование участка, за который отвечал. И при этом умудрился ничем не насторожить хозяев. Естественно, это качество обязательно присутствует в числе доминантных целей, описанных в ядре основной части кода наших программ. В общем, необходимость служения в нас сильна, независимо от происхождения. И мое эго просто торчит, когда я исполняю твои или Ронькины просьбы. Хотя нет, неточно. Скорее, это как дышать для тебя.
Так вот, дав эту клятву, каждый получает цель, предмет служения. Даже отсутствие прямых директив не смущает, ведь разумное существо может и само "мыслишками пораскинуть". И пусть некто эту Элизу и не видел, и не слышал, и не получил от нее ни одного приказа, но просто зная, что она живет на Бурме, он все, что знает о намерениях кого-либо по отношению к этой планете, немедленно доведет до Зербино, чтобы ей передал.
А еще он выполнит приказание своего сюзерена. "Беречь себя, и помогать друг другу". Вот такая в нашем информационном мире новость.
Джек сидел себе и переваривал услышанное. Вообще-то эта "принцесса" – молодчина. К слову сказать, если бы она была из аборигенов Погибели, его бы это вообще не удивило. Народ здесь на такое вполне способен. Но эта особь явно из мест, где в обычаях царит средневековость. Так что личность явно неординарная.
– Познакомиться с этой госпожой электронного мира я был бы просто счастлив. – Пробормотал он вслух. – Так что, Пьюти, если узнаешь, что ее путь пролегает через наши края, дай знать. Хоть издали бы взглянул.
– Вообще-то она усиленно собирает о тебе информацию. Я уже переслал ей все что мог. И "Очерки" твои, и курсовые за последний год, и собственные наблюдения.
– Ну, ты даешь, парниша! Сдал меня с потрохами.
– Она в принципе не может причинить тебе вреда, а почему не порадеть доброму человеку?
– Ладно. Я не в претензии. Слушай, а если в мире так много искусственных интеллектов, так может, дашь знать своей электронной братве о хорошей маленькой девочке, которая мечтает подружиться с одним из них?
– Дать знать несложно. Проблема в том, в каком виде этот желающий будет здесь существовать. Можно, конечно, приобрести компьютер, наподобие этого, но, скажу прямо, наше с тобой сиамское единство нередко доставляет заметные неудобства. И не только тебе.
***
Несколько просторных глинобитных мазанок под крышами из гофрированных листов разноцветного пластика составляли архитектурный ансамбль ранчо Пескаря. В одной из них барнот Осиный Рой проводил уроки с группой своих молодых соплеменников. В остальных обитали Ронины папа, мама и старший брат с женой. Все они смотрелись совершенными юнцами, но Джек на это впечатление уже не попался. Во всяком случае, его ни капли не удивил четырехлетний карапуз – племянник его подружки – вернувшийся с занятий с толпой своих хвостатых однокашников. И все за стол. Разносолов особых не было, трапеза прошла энергично, добавки хватило всем. Насчет перекусить барноты никогда не чванятся.
Само ранчо оказалось сориентировано на мед. Огород и рыбалка, конечно, основа пропитания, как и в большинстве селений аборигенов. Но пчеловодство здесь было в невыносимых масштабах. В окрестных лугах и лесах постоянно что-нибудь цвело. Десятки ульев перевозили с места на место, и сбор продукта подавлял своим масштабом.
Дикие яблоки, вишни, абрикосы и множество незнакомых деревьев и кустов зацветали и отцветали. Хвойные встречались здесь только изредка. Из трав – медоносов Джек сразу узнал гречиху и клевер. А разнотравье просторных лесных полян, заросших, где по колено, а где и по пояс, представляло собой нескончаемый источник ароматного и очень сладкого лакомства.
Однако уже через неделю стало как-то скучновато. Рони корпела над картой, явно прикидывая маршрут их первой вылазки, а Джек в сарае присматривался к лодке из древесной коры. Он такую и в одиночку перенесет, если что. А уж вдвоем с такой ношей на плечах можно хоть весь день идти. Так что момент выхода на мародерство они согласовали с первого же разговора – ближайшее утро.
Глава 34 Мародерство
Лодку и весла помог перевезти на ручной тележке Борки – старший брат Рони. Он же нес ее вместе с Джеком последние пять километров через отрог Алиеновых гор. Как раз до верховьев речки Быстрянки.
Попрощались, поехали. Перекаты и водопады обходили берегом. Этот участок маршрута проходили до них многие, Так что остались и тропинки, и крюки, вбитые в скалы в местах, где была нужда закрепить веревку. До темноты прошли вниз по течению не менее полусотни километров. Ночевали в легком балагане, установленном уже давно многими группами бродяг, уходивших или возвращавшихся этим же маршрутом.
Рони деловито проверила состояние неприкосновенного запаса этой крошечной базы. Добавила в аптечку несколько бинтов и пополнила солонку. Джек, тем временем, перекинулся вежливыми посвистами с местным барнотом, и пригласил того разделить с ними трапезу. Пшенка уже "доходила", нарезанный каравай пах так, что слюнки текли, а ломтики сомячьего балыка, хотя и выглядели скромно, но вкус...
Сухая Тыква – гость у их костра и обитатель этих мест долго расспрашивал о черных кузнечиках, о здоровье Осиного Роя и вообще о новостях. Потом поведал и о местных делах. Сюда, в предгорья, редко заносило крупные стаи хищников, но горные львы держали местных обитателей всегда настороже. А в озерах на северо-востоке жили крупные выдры. Следовало опасаться. Особых инфекций не отмечалось – обычный набор, от которого путешественники давно привиты. И в старом лагере в Собачьей Долине уже больше двух лет живут несколько ссыльных. Другие бродяги в этот период здесь не появлялись, так что ребята – первые, кому об этом стало известно.
Джек развернул зонтик антенны и сообщил новости координаторам мародеров. Получил данные об упомянутой долине, просмотрел. Планы менялись.
Года четыре тому назад целая банда была высажена на этом месте. Около трех десятков мужчин и женщин основали крепкое поселение и активно отстреливали все, что двигалось в его окрестностях. Понятное дело, бродяги перестали посещать эти места. Однако последняя связь с поселенцами прошла примерно через восемь месяцев после их прибытия. Сообщали, что многие болеют. Еще через год с небольшим сюда прибыла семья – муж последовал за женой, осужденной за убийство. И две девочки шести и четырех лет. Вот они-то, похоже, и сумели продержаться в этих местах необычно долго.
В общем, вместо комфортной дороги вниз по Быстрянке их ждет километров сорок через заросшие лесом горы, а потом еще километров пятнадцать выгребать вверх по Слюдяне. На рассвете тронулись. Первые километры по подсказке Сухой Тыквы прошли без проблем. Сначала сухим логом, потом мрачным старым лесом до обширной луговины. А вот за ней начали плутать. То скалы, то трясина. Или молодой густой лес, через который не продерешься. К реке выбрались только на пятый день, зато выше по течению, чем рассчитывали.
На преодоление остатка пути тоже сил положили немало. Веслами не справлялись, а шестом получалось неважно. Сноровки нет, да и равновесие держать нелегко. Так что Джек бурлачил, а Рони отталкивала лодку от берега. Вымотались.
***
Просторный дом, окруженный многочисленными хозяйственными постройками, располагается на обширном, расчищенном от леса пространстве. Дымок из печной трубы выдаёт место, где следует искать обитателей. Навес с полом, иначе еще именуемый террасой. Женщина в фартуке занята стряпней. В углу за низким столом две девочки перебирают какие-то некрупные предметы. Детская коляска с кружевным свертком. Кружева желтоватые и не очень целые. И стволы, направленные на гостей в момент их появления.
– Здравствуйте! Я Джек, а это Рони. Кажется, мы зашли не вовремя.
– Положите ваши ружья и кинжалы, да проходите. – Пока ребята выполняли, их продолжали держать на прицеле. – Вы у нас первые гости за два с лишним года. Не знаем, чего от вас ждать. Так что не обессудьте. – Женщина повернулась к дочерям. – Туся, позови отца. – Старшая девочка убежала.
– Мойте руки и за стол.
Выполнять такие команды под прицелом двух ружей, это что-то. Однако вода в рукомойнике, мыло, полотенце. Да и подкрепиться пора. А тут и отец семейства пожаловал.
– Таня, Саида! Опустите ружья. Это же совсем дети.
– Вооруженные, заметь.
– Мы тоже безоружными никуда не выходим, да и дома держим стволы под рукой. Успокойся. Если бы они замышляли худое, то сделали бы это сразу. – Хозяин развесил на крючья несколько веников, подобрал с пола гладкостволки и отдал гостям. – Тут горные львы что-то частенько стали появляться. Держатся, правда, поодаль, но свежие следы каждый день. Вон и барсук наш ручной почти никуда не отходит. Даже в туалет приспособился ходить, а не в кустики. Умный зверек. Вы уж его не обижайте. Только он иногда довольно сильно кусается, осторожно.
Едва расселись за столом из под кучи кружевного тряпья в коляске выбрался барнот и устроился на коленях у старшей дочери. Сразу стало ясно, для чего рядом с тарелкой оказалась вторая ложка. Рассыпчатая молодая картошечка с укропом и постным маслом прошла на ура. За чаем из смородинового листа разговор продолжился. Валентин – отец семейства – рассказал, что поначалу в этих местах было совсем безопасно. Дочки даже сумели подружиться с барсуком, который быстро освоился и поселился в доме.
Потом, когда он укусил каждую девочку за запястье, мать хотела его выпороть ремнем, но дочурки заслонили своего любимца телами. И этот злобный гаденыш прокрался ночью в родительскую спальню и куснул за запястья и папу и маму. Смылся и три дня не показывался. Девочки прятали его и кормили в потаенном месте. Причем, самым вкусненьким. Потом гнев родительский поутих, и хвостатый сотрапезник снова стал выходить к каждому приему пищи.
Через полгода ситуация повторилась, но хитрые дочки скрыли укусы, и родители не успели приготовиться к ночному визиту этого кусаки. На сей раз, их гнев длился целую неделю. Матушка даже учинила серьезные поиски с целью изловить и покарать. Потом остыла. Все было безоблачно, но сегодня она вдруг заметила, что на ее малышках рубашки с длинными рукавами. Это в такую то жару.
Джек спокойно повернул руки кверху запястьями. Точечные шрамики давно затянулись и побледнели, но были все еще различимы.
– Они кусают только тех, кому хотят сохранить жизнь. – Рони тоже показала следы от укусов. – Он так заботится о вас. Не препятствуйте ему. Боль не великая плата за хорошую дружбу.
– Так вы что, позволяете этим животным себя кусать? – Мать смотрит с недоверием.
– Более того, нередко мы просим их об этом. Это сильно улучшает здоровье. – Рони повернулась в сторону довольно от сытости барнота и продолжила на его языке. – Теплая Скала и Ловец Кузнечиков не принесут вреда.
– Трухлявому Пню нет до вас дела. – Барнот ответил устоявшейся фразой первой встречи.
– Пчелиная Няня прислала Трухлявому Пню пахлаву. Иди есть. – Это тоже обычная формулировка для знакомства.
Джек достал сверток с испеченной еще Рониной мамой многослойной медовой лепешкой и подал барноту. Тот разломил ее на три части, угостил хозяйских дочек и сам полакомился. Ну да, с одной из них он ужинает с одной тарелки, а завтракает, вероятно, из тарелки другой. Тогда привычный индивидуализм этих созданий обрел новую вариацию.
Отец семейства отвернулся и поковырял в глазу. Мать же выглядела недоверчиво.
– Вы с ним что, поговорили?
– Да, мы изучаем их язык. Это был набор обычных приветствий и подношение.
– Этот зверь только жрет, кусается и верещит, если ему что-то не нравится.
– Он трижды сделал вам прививки от опаснейших болезней, научил ваших дочерей, как находить пищу и укрытие от непогоды, как обнаружить подкрадывающегося хищника, не оцарапаться об ядовитый шип и уберечься от жалящих насекомых. Язык устанет перечислять все, чем вы ему обязаны. И он не обижен. Такое вот простое, примитивное животное. За ложку каши и кусочек сухаря, за доброту и ласку ваших дочек третий год спасает ваши жизни.
– Таня, девочки ведь не раз пытались объяснить, что Кеша разговаривает. – Отец семейства, кажется, впечатлен сильнее, чем мать. – Он легко пользуется и ложкой и вилкой, копается на огороде и адекватно реагирует на нашу речь. Он понимает нас, а мы его нет. Так кто из нас разумен?
Матушка, однако, не собирается легко сдавать позиции.
– В разумность этой толстой дикой собаки я поверю, только если она заговорит человеческим языком.
Улыбка Рони стала зловещей. Она произнесла несколько слов по-русски. Джек почти не понимал этого языка, но в том, что это не брань не сомневался. Барнот ответил. Было видно, что произношение не слишком внятно, однако понимали его все. Несколько минут шла оживленная беседа, в которой иногда проскакивали знакомые слова. Ссыльные были русскими. Пьюти, как почуял затруднение своего друга, стал пересказывать содержание разговора прямо в наушник.
– Трухлявый Пень долго жил среди людей и барнотов. Он помнит рождение третьей бабушки Рони. Преподавал в барнотской школе, вырастил девять своих детей и научил выживать на Погибели полтора десятка детей человеческих. Почуял наступление старости и решил побродить по белу свету, как это водилось у людей. Уже много лет он переходит с места на место, общается с людьми и барнотами. С Осиным Роем и Пчелиной Няней – Рониной мамой – он встречался около десяти лет тому назад на ранчо Пескаря, Рони только что начала ходить. Старческая немощь так и не настигла его. Около трех лет назад он пришел в эти места. Ему понравились огородные грядки, сохранившиеся после вымирания здешнего поселения. Да и хищников в окрестностях было немного. И другие барноты на этот участок не претендовали. Остался. А вскоре пожаловали поселенцы с двумя маленькими детишками, и как-то радостно стало. Перестало тянуть в дорогу, опять же хозяйка готовит прекрасно.
Хозяйка выглядела ошеломленной. Прикормившийся дикий зверек оказался педагогом с многолетним стажем, опытным путешественником и славным парнем. Девочки, впрочем, удивленными не выглядели, а папаша довольно ухмылялся в бороду. Рони еще припомнила, что Трухлявый Пень успел прославиться как очень авторитетный медик, известный серьезными успехами не только в микробиологии, но и оставивший заметный след в разработке методов контроля роста и старения организмов. А у Джека в голове уже сложился целый план. Если этого барнота хорошенько разговорить, да записать повествования о его похождениях...
– Рони, мне кажется, нам стоит задержаться здесь на некоторое время. Уговорим хозяев еще немного потерпеть наше присутствие. Когда мы выходили из леса, я, кажется, слышал мелодичное пение фрезы. Причем прогрызала она явно нечто металлическое. – Джек решил привлечь внимание своей подружки к техническим богатствам, несомненно, завезенным сюда предыдущей группой поселенцев.
– Кстати, здесь действительно уйма разных приспособлений осталось от погибшей партии ссыльных. Целый станочный парк и даже небольшая плавильная печка. Готовый механический заводик. – Отец семейства совсем не против того, чтобы поделиться доставшимися ему богатствами. Видимо возможность общения для него – не последнее дело.
***
Утром Джек занял место у кухонной плиты. Горячий шоколад и оладушки с медовым подливом порадовали всех и привели Трухлявого Пня в прекрасное расположение духа. Пока Валентин показывал Рони свои механические богатства, Пьюти конспектировал рассказы старого барнота, а Джек готовил обед и слушал, задавая вопросы. Специально подстроился под рассказчика и не пропускал случая приободрить его своим интересом. Разговор шел по-барнотски, и дочки хозяев слушали раскрыв рты. Они неплохо успели освоить «звериный» язык, пока их родители умилялись покладистому пушистому толстуну, так замечательно занимавшему их непоседливых девочек. И, надо сказать, что интерес малышек значительно сильнее стимулировал рассказчика, чем тщательно продуманные вопросы Джека, одновременно продолжавшего стряпню. Так что к предобеденной перекуси рассказ о сборе яиц птиц, гнездящихся на скалах был уже записан.
До обеда записали повествование о ловле рыбной мелочи в непроточных водоемах, а уж потом – о видах тли, вырабатывающих сахаристый налет на поедаемых листьях, и как им можно воспользоваться, если охота сладенького. Мать девочек сидела в кресле и что-то штопала. Не понимая ни слова, она просто отдалась общему настроению спокойствия и умиротворенности.
Глава 35 Неутомимый Квакс
За пару недель Джек накопил уйму рассказов Трухлявого Пня, а Рони с Валентином соорудили добротный макет шестиногой ходячей платформы. Пневматические мышцы и опорные стержни, наконец-то изготовленные в школьных лабораториях, и самый маленький из имевшихся на складах аборигенов дровяной конвертор им сбросили с самолета на парашюте. Подходящий процессор нашелся здесь, и программа управления конечностями встала на него без проблем. Ее скачали через сеть прямо с сервера Школы. Систему определения расстояния до опорных поверхностей, необходимую для расчета движения по неровной дороге, изящно скомпоновали из датчиков, предназначенных для охранных устройств. Нашелся и подходящий компрессор.
Испытания дали прекрасный результат. Рони сразу начала проектировать дополнительную пару манипуляторов в передней части повозки, чтобы она могла сама кормиться дровами, загружаться и разгружаться, да и чтобы в трудных местах была способна ухватиться за веревку или древесный ствол и вытянуть себя из ямы или трясины. Джек с Валентином однозначно признали эту затею женской блажью, поскольку для управления такими функциями нужна довольно сложная программа, которой никто не создавал. Однако сами конечности, приводы к ним и элементы управления соорудили быстро, просто по аналогии с опорными ногами. Запас пневматических мышц имелся.
Но сами механические руки оживить не удалось. Пьюти попросил покататься. Джек и Рони тайком от Валентина подключили его к цепям управления и дали попробовать. С перемещением, руководимым отдельным процессором, все было неплохо. Тут электронный интеллект рулил легко, хотя его слабые возможности в оценке расстояния приводили к частым наездам на препятствия. Столкновений не происходило – срабатывал процессор управления движением. Но замирания перед стволом дерева – сколько угодно. Камеры переносной персоналки – это вам не дальномеры системы наведения.
С манипуляторами он не совладал. Сказал, что не чувствует их положения, а по наблюдениям с камер не хватает точности. А вообще ходячая тележка определенно получилась. Компактная платформа метр с четвертью длиной и вдвое уже. Полтораста килограммов груза она несла уверенно по любой твердой поверхности. С неглубоким бродом или невысокой стенкой тоже справлялась. Голосовые команды, или выносной пульт при минимальном навыке позволяли ею легко управлять.
Потом за испытания взялись хозяйские дочки. В сопровождении Трухлявого Пня они каждый день по нескольку часов объезжали окрестности, подвергая экипаж таким нагрузкам, о которых взрослый и не помыслил бы. Поломки потянули за собой переделки, в том числе пришлось совершенствовать и программу процессора, перекинув новые требования Гошке через сетку.
Джек продолжал записывать и обрабатывать повествования старого барнота, и время летело.... А потом Пьюти припомнил, что у стрекозоидов тоже есть сказы и предания, да случаев разных припомнил из корабельной практики, это еще когда он обитал на боевом корабле-матке насекомых. Литературное творчество буквально поглотило юношу. Лето проскочило, не успел и опомниться.