Текст книги "Билет в одну сторону (СИ)"
Автор книги: Сергей Калашников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 14. Копошение
Колонисты не переставали обустраиваться, пристраивая к своему большому дому новые «купола» и совершенствуя старые. В жаркое не дождливое время высохли доски, полученные распиловкой влажных брёвен и, естественно, тоже влажные. Многие из них от этого покоробило. Пришлось менять их в полах на доски из сухих брёвен. То есть, ставших сухими только после завершения дождей. Вскрытие полов привело к познанию того факта, что землероям не удалось уничтожить гнилостные бактерии – некоторые лаги подопрели. А другие пустили корни и принялись прирастать в толщину, постепенно вспучивая полы.
Хоть какие-нибудь пропитки для древесины в обиходе отсутствовали, хотя для налаживания их производства имелись все необходимые знания, но не было химической промышленности и не нашлось сырья. В древесном жилище начался ремонт, переползающий из "отсека" в "отсек", где проверялись разные варианты устройства полов. От каменных столбиков до связанных на живую решёток из основательного диаметра жердей, опирающихся на толстые колья – аналоги свай.
Под полотняными шатрами стали появляться сплошные дощатые стены – перегородки, а в интерьерах – первая основательная и довольно грубая деревянная мебель. Душевые кабинки рядом с покоями жителей ознаменовали возникновение системы сливной канализации, ранее уже размеченной потоками дождевой воды, а сейчас признанной официально и обустроенной человеческими руками, прокопавшими и укрепившими сточные канавки.
Прогулки? Они теперь проводились неакцентированно. Геологи выходили на не слишком длинные маршруты, прихватывая пару-тройку мальков в качестве обслуги и полудюжину серых в качестве носильщиков-проводников. Если в состав группы обеспечения включали Дэна или Ауру, то к экспедиции обязательно присоединялась Манки. В покрытых лесом каменистых предгорьях передвигаться на грузовике не получалось, отчего вьючные волки стали очень популярны. Для них изготовили национальные таджикские мешки – хурджуны. Те, которые Ходжа Насреддин навьючивал или на ишака, или на своё плечо. Это пара вместительных сумок, соединённых лоскутом ткани.
К сожалению, запас элементов для сборки компактных раций уже иссяк, поэтому устройства связи выдавались немногим – только начальникам волчьих партий, сопровождающих людей. И впоследствии не возвращались – авторитетные волки наведывались в посёлок для подзарядки их аккумуляторов. Ну, и, поскольку волна на всех была настроена одна и та же, общались с другими уважаемыми волками – обладателями подобных устройств. На двадцать километров связывались без проблем, а на больших удалениях – с возвышенностей. В принципе, можно было и дальше, но с закинутой на дерево антенной, которую серые подключить не могли, даже если бы сумели поднять вверх антенну – в принципе, волки способны карабкаться на деревья. Неуклюже, конечно, с большими рисками. Скорее это имеет для них чисто спортивный интерес, чем практическое значение. Да и то, по большей части для молодняка, соревнующегося в ловкости.
Так вот. Прошвырнуться по окрестностям умудрились все мальки. Кое-кто и не по разу. Гербарии собирали, ловили разных местных жучков и стрекозок, фотографировали осиные гнёзда и дупла, населённые пчёлами, вполне себе обычными и кусачими. Сбор массива основополагающей информации о местности продолжался.
В науке заметных открытий не сделали. В области техники запустили установку окисления азота воздуха в электрическом разряде – стали получать азотную кислоту, которая требовалась в лабораторных целях и для нитрования клетчатки – проверили возможность получения пироксилинового пороха. Геологи наткнулись на залежи кварца со включением пирита. В принципе, можно было и серную кислоту получить, но это было сопряжено со взрывными работами и дроблением огромных масс породы, в роли которой здесь выступал именно кварц. Это потребовало бы авральной мобилизации всего личного состава с отрывом и от учёбы, и от исследовательских работ, поэтому с добычей пирита спешить не стали.
Жизнь колонии наполнилась чередой мелких побед и крошечных преодолений:
Убрали первый урожай индийской крапивы, вырывая её из земли с корнем. Трудились взрослые дяденьки, так как вымахала она дай боже, а на оттаскивании и складировании пахали уже мальчишки. Это был благородный и далеко не лёгкий физический труд. Вымачивание, разминание, сушка, трепание-расчёсывание – здесь насущно требовалась хотя бы самая малая механизация, отдельные элементы которой изготавливали на скорую руку. Так вот и выдался период "танцуют все", который успешно преодолели, поскольку дальше заработала прядильная машина, быстро переработавшая кудель в отличные нитки. Эта крапива называлась "Рами" и давала очень прочное волокно. Простая в возделывании культура при сборе и обработке требовала очень много ручного труда. На этапе же производства ткани начались задержки – изготовленный по земным чертежам станок часто спотыкался, а то и ломался.
Полученную лёгкую и очень крепкую ткань пока что было решительно нечем окрасить. Зато отбелили её без проблем, попросту подержав на солнышке. Заработала швейная машинка, и народ принялся облачаться в белые одежды самого непритязательного покроя.
Вторую самобеглую коляску соорудили с учётом недостатков, выявленных при эксплуатации первой. Её сразу предназначали для просторов саванны, поэтому на размерах не экономили и соорудили настоящий сухопутный дредноут с шестью колёсами в рост человека. Транспорт получился вместительный, но неторопливый. Для более комфортного передвижения, его снабдили амортизаторами из снятых с челноков гидроцилиндров.
В разгар зимы, оказавшейся засушливой, солнечной и знойной, на свет появился первый абориген вида Хомо Сапиенс. Ботаничка Ляля родила девочку. Всё прошло без трагедий или каких-то особых трудностей, отчего дяденьки дружно продегустировали тростниковую самогонку, не успевшую стать полноценным ромом. Самогонка на вкус оказалась весьма противной, и по общему согласию её залили в топливный бак трактора, которому, к удивлению техников, это бухло пришлось по вкусу. Таким образом отыскалось решение проблемы жидкого топлива.
Работами и изысканиями занимались не только взрослые, но и некоторые мальки. Так, к примеру, Тык озаботился проблемой водоснабжения волков в саванне. Покумекав, и почесав туковку, заодно, проштудировав на сей счёт электронные энциклопедии, он приспособил в качестве труб стебли бамбука и сделал немудрёный насос, позволяющий выгонять на поверхность воду из скважин, если нажимать на педаль, от которой приводился в действие пропущенный сквозь ту же трубу шток, двигающий поршень на дне скважины. И вскоре в саванне появился ещё один водопой для Ужасных Волков. Тех, которые научились качать педаль.
* * *
Седьмой по счёту и, возможно, последний в обозримом будущем челнок с Земли приводнился как раз через год после первой высадки людей на планету. Он привёз десять пассажиров и двух членов экипажа. Больше всех обрадовалась Лидия Семёновна, получившая мужа и двоих сыновей шестнадцати и тринадцати лет. Вторым почти настолько же счастливым человеком стал Игорь Краев – к нему пожаловали супруга-второй пилот и дочка-шестиклассница. Третьим по степени счастливости выглядел Рома, получивший коробку полупроводниковых диодов.
– Наконец-то можно будет переделать хотя бы несколько бесколлекторных электромоторов в генераторы! – с восхищением во взоре произнёс он, прижимая к груди заветную упаковку, нагло вне очереди выхваченную из ящика с нужной маркировкой едва тот прошёл горловину люка челнока.
– Вот уж не ожидала, что такая безделица способна вызвать подобный энтузиазм! – воскликнула новенькая девочка. Про то, что зовут её Машей, встречающие были уже осведомлены.
– А разве ты знаешь, что это и для чего служит? – непритворно удивился новенький мальчик по имени Коля, во все глаза смотрящий на просторы новой планеты с каким-то предвкушением во взгляде. Кажется, он ожидал от новой планеты чего-то фантастического или сказочного, вот прямо с "порога", но отчего-то это что-то не спешило бросаться в глаза.
– Ты чего? – удивилась девочка. – Мы же с тобой на одних и тех же занятиях сидели во время подготовки к перелёту сюда. Нам же это рассказывали и на обзорке по электротехнике и на вводном занятии по электронике. Чем ты тогда слушал? Неужели не помнишь?! – прибывшие мелкие оказались знакомы ещё с Земли. Сейчас они озирались по сторонам и рассматривали нескольких сверстников, оглядывающих окрестности в то время, как взрослые переносили ящики и плотно упакованные тюки из челнока в грузовик. Местные мальчишки, одетые в похожие на борцовские кимоно белые куртки, напущенные поверх мешковатых штанов, и с вьетнамскими коническими шляпами на головах, тоже поглядывали на вновь прибывших, изредка приветливо улыбаясь. К одному из них девочка и подошла.
– Здравствуй, Лом! – сказала она, прочитав надпись на груди справа.
– Здравствуй, Маша. Если тебе надо в кустики, то Оля проводит, – парнишка кивнул на точно так же наряженное существо при ближайшем рассмотрении оказавшееся девочкой.
– Нет, спасибо, мне не надо. А здесь очень красиво! Ты не находишь?
– Нахожу, – согласно кивнул паренёк, и вдруг совершенно иным, успокаивающе-предупреждающим тоном, произнёс. – Не шевелись – сейчас тебя обнюхают, – из высокой травы поднялся крупный… очень крупный волк и действительно обнюхал незнакомку, после чего сморщил нос, фыркнул, и что-то проворчал, явно адресуя своё ворчание парню.
– Оль! – немедленно отреагировал Лом. – Медведь, что прятался за корягой у берега, теперь подкрадывается. Пук его почуял, – И уже обращаясь к новой знакомой, сказал. – Не бойся, Маша. До него ещё не меньше полусотни метров.
– Вижу его, – откликнулась Оля, стоящая десятком шагов дальше от уреза воды. – Он недавно сюда пришёл, осматривается. Прямо и не знаю, кончать его или он просто любопытный?
– Кончать однозначно. Даже если не нападёт на людей, то с волками церемониться не станет, – рассудил Лом.
– Принято, – откликнулась Оля и, поднеся к плечу приклад пистолета-пулемёта, тщательно прицелилась. Выстрел, ещё один, ещё, и из высокой травы поднялся довольно крупный ревущий медведь с внушительной оскаленной мордой. В это же мгновение ударили и автоматы Лома и Дэна – мальчики быстрым шагом сокращали дистанцию до бросившегося к ним медведя, выпуская частые, но короткие очереди. Оля тоже стреляла, однако с места не сходила. Огромная серая туша споткнулась и завалилась шагах в двадцати от мальков.
Подходить к медведю и осматривать его никто из людей даже не подумал – это сделали волки, которых оказалось четверо. Понюхали, попробовали на зуб, а потом один из них протяжно завыл. Новоприбывшие на всё это смотрели с разной степенью оторопелости.
– Сейчас вся стая прибежит, – "понятно" объяснила Оля Маше, подойдя к той и закидывая за плечо свой пистолет-пулемёт. – Мальчики помогут серым – распластают шкуру, а заодно и обмеры сделают с фотографиями крупного плана. А мы пока покараулим.
– А… ээ… можно и мне тоже с вами покараулить? – спросил подошедший Коля, держа в руке компактный пистолет.
– Да, – и Оля "нарезала" помощникам сектора наблюдения. Взрослые, отвлёкшиеся было от погрузки, убрали оружие в кобуры и продолжили работу.
– Внимание, группа носорогов изменила направление и движется к пристани, – раздался неожиданный голос из "говорилки", принимающей общую волну.
– Лом, Дэн, бросайте косолапого! Готовьте к стрельбе Корд, – скомандовала Оля в средство связи и для новичков пояснила. – То тишь да гладь, то какое-то целое нашествие!
В этот момент от группы грузчиков отделился Гена. Забравшись на крышу грузовика, он принял от мальчиков крупнокалиберную снайперскую винтовку, которую и приготовил к стрельбе.
– Носороги остановились, – последовал доклад с вышки. – Пасутся.
Лом и Дэн вернулись туда, откуда вели стрельбу и принялись собирать гильзы, в этом им хорошо помогал один из четвёрки волков. В высокой-то траве, поди, найди маленькую гильзу, а вот чуткий нос серого помощника легко справлялся с сей задачей. Остальная тройка четвероногих отошла от туши медведя и заняла свои места в охранении.
– Так вы втроём сторожите? – спросил Коля, обращаясь к Оле.
– Сев, Тык и Тоня смотрят за сектором юг – запад. С ними Аура и Хук. А с нами Пук и Кака. Эта четвёрка серых отлично понимает человеческую речь. И кое-что способна донести до нас.
– Кхах, – "кашлянула" молодая волчица-подросток.
– Во! – улыбнулась Оля, поднимая указательный палец. – Запоминай, это слово согласия.
– А слово несогласия тоже есть, я правильно предполагаю? – тут же проявила неистребимое женское любопытство Маша.
– Хух, – "откашлялся" молодой самец.
– Блин, мама, конечно, писала нам об этом, – произнёс новичок. – Но я думал, что шутила. Она по жизни любит прикалываться.
– С твоей мамой мы знакомы. А стрелять вас на Земле обучили? – поинтересовался вернувшийся с поиска гильз Дэн, поглядывая на пистолет в руке у Коли.
– Ага, научили. И на ходу, и с переката. И из пистолета-пулемёта тоже. Мы на тренировках не по одной сотне патронов сожгли! Только мне как-то не верилось, что это сразу пригодится. Даже пистолеты-пулемёты оставили упакованными в багаже.
– Да и ладно, – махнул рукой подошедший Лом. – Освоитесь ещё. А сейчас ступайте к группе прибывших. Нам нужно будет взять вас в коробочку. Караван у нас получился длинный – два грузовика и трактор с волокушей. Похоже, весь груз за один раз увезём. Только он целиком в грузовой шлюз не поместится.
* * *
Родственников прибывших нарочно не взяли на встречу челнока. Не хватало ещё бурных эмоций в столь ответственный момент! По любому бы вышла какая-нибудь неразбериха. Зато в грузовом шлюзе поцелуям и объятиям не было ни конца, ни краю. Грузом занимались старожилы, а новичков накормили и развели по жилым помещениям. Мальки попали к малькам.
– Вот комната мальчиков, вот – девочек, а это каморки для парочек, – показывала отсеки Аня-хозяюшка.
– У вас уже и парочки есть? – встревожилась Маша.
– На Мачехе всё есть.
– А кто готовит еду? – поспешил сменить тему Коля, которому от поднятой темы стало как-то неудобно.
– Чаще всего Тоня, – смилостивилась правильно понявшая паренька Аня. – Она у нас шеф-повар. Между прочим, отлично готовит! Но сегодня её отправили в конвой, поэтому кастрюлями верховодил Старшой – наш глава посёлка. Так, ладно, все остальные подробности позже! Сейчас выбирайте себе койки, принимайте водные процедуры и валитесь отдыхать. Это предписание врача! И не беспокойтесь, к ужину вас обязательно разбудят. И да, ещё одно, а то чуть не забыла предупредить, учтите – вода у нас без подогрева. Так что громко не вопить! – хохотнула Аня.
* * *
Зоя опасалась, что между новенькими и «бывалыми» подростками возникнут трения – такое довольно часто случается в подростковых коллективах. Но, похоже, мальки-старожилы этот вопрос «перетёрли» и пришли к выводу, что искусственно создавать трудности им неинтересно, потому что и естественных достаточно.
Глава 15. Знакомство
Дэн не переставал регулярно рыбачить на озере и не забывал поглядывать на монитор погруженной в воду камеры. «Крокодилы», которых они с Ломом замечали и раньше, по-прежнему изредка попадали в поле зрения объектива и всё так же охотились на рыбу. Только вот сказать уверенно, сколько их, Дэн бы не отважился. В кадр всегда попадал один. Случалось это не каждый день, но бывало и несколько появлений похожего на гварха существа подряд с интервалами буквально в минуту. Невольно закрадывалось подозрение, что инопланетяне присматривают за людьми, бывая в окрестностях лагеря со шпионскими целями, ну а за рыбой охотятся с понятно какой целью – кормятся. Вот только получалось, что они не так уж старательно избегают контакта с приматами, как это было заявлено при встрече.
Догадкой он поделился с Ломом, который пошептался об этом с Аней. Та припомнила, что видела в одной из кладовок что-то похожее на акваланг, но с очень маленьким воздушным баллоном. Причём здесь акваланг? А как без него проследить за непрерывно перемещающимися подводными обитателями? Затея Лома с подводной слежкой за разумными амфибиями Дэну не понравилась сразу – он явно не смог бы угнаться за столь быстрыми пловцами, как бы энергично ни перебирал ластами. Да, ласты нашлись в той же кладовке, и маска тоже. А вот сам аппарат его заинтересовал. Тем более, что оказался не аквалангом, а устройством для дыхания под водой, в просторечии именуемым респиратором, а технически верно – ребризером, в котором из воздуха удаляется углекислый газ и подмешивается кислород. Так вот – кислорода в баллончике не было. Его израсходовали ещё при осмотре дна озера после первой высадки, когда принимали решение об использовании этой акватории в качестве постоянной посадочной площадки. Зато точно такие же баллончики, полностью заряженные, нашлись в аварийном оснащении челноков, которое больше походило на кислородные маски, чем на аппаратуру для погружения под воду.
Зачем Дэну понадобилось погружаться в озеро? Чтобы разместить там замаскированные камеры, позволяющие подсмотреть, откуда этот гварх появляется и куда девается. Как-то не верилось, что он безвылазно сидит в воде.
Доложив Старшому, что намерен понаблюдать за жизнью рыб, Дэн получил квалифицированный инструктаж по использованию респиратора, провёл пару учебных погружений под наблюдением наставника и…
Камеры для его целей подготовил Рома. Заряда аккумулятора должно было хватить на четверо суток, как и емкости памяти. Оставалось с толком расставить подглядывалки и подождать, чего они наснимают.
Первую камеру, несомненно, следовало разместить в стоке озера, являющемся истоком речки Мелкой. Туда Дэн и подогнал теплоходик. Поставил его на якорь и аккуратно по лесенке спустился в воду. Нырнул, немного осмотрелся вокруг и, неспешно перебирая ластами, отправился выбирать подходящее местечко. Течение было слабым, русло неглубоким и извилистым. Навстречу часто попадались хороших размеров рыбины, идущие вверх по течению – если бы не цель вылазки и отсутствие подводного ружья, то можно было бы даже попытаться устроить подводную охоту. Поворот, второй, и в поле зрения неожиданно попались ласты на ступнях опущенных в воду ног. Нет, не ласты, как через секунду осознал парень, а ступни с перепонками между заметно удлинёнными пальцами. И ноги эти торчат из попы, сидящей на дне. А всё, что выше, находится над водой.
До этого момента Дэн шёл над самым дном, чуть ли не задевая коленками гальку, чтобы не выставить над водой ягодицы – тут стало реально мелко. А увидев ноги просто поднял голову над водой, чтобы тут же встретиться взглядом с ящером приблизительно его размеров. Не таким крупным, как бывший на берегу Глубокой.
– Не замёрз? – рефлекторно спросил у незнакомца, выплёвывая загубник изо рта, даже ни на секунду не сомневаясь, что общается с разумным, потому что того нелюбезного гварха запомнил отчётливо, а этот выглядел точно таким же.
– Нет. Соскучился, – ответил в манере первого гварха ящер и мотнул своей длинномордой башкой вниз по течению, где в паре сотен метров крупный светло-бурый медведь как раз в этот момент ударом лапы выхватил из воды довольно крупную рыбину.
На самом деле, по словам учёных, тут водились не совсем медведи, а может и вовсе не медведи, а кто-то из когда-то большого, но полностью вымершего на Земле семейства амфиционидов, или как их ещё называли – собакомедведей, но выговаривать заумные слова никому не хотелось, поэтому их и называли медведями, тем более, что местные довольно сильно смахивали на оных. В частности, этот конкретный представитель теплокровной фауны был куда крупнее обычного бурого медведя, и очень хорошо, что хищника сейчас интересовала только рыба. Привстав, Дэн осмотрел водную гладь, и увидел множество спин больших рыбин, которые двигались вверх по течению. Это получается, что на нерест идёт то ли сёмга, то ли ещё кто из лососевых, а мишка отводит душу, лакомясь икрой. Про то, что икра красная, Дэн уже хорошо знал – сам потрошил такую не далее, как вчера, а вот насчёт названия рыбы мог только гадать, так как не удосужился посмотреть ни в энциклопедиях, ни поинтересоваться у кого из разбирающихся. И вообще, он не ихтиолог, а рыбу классифицирует только по двум параметрам – по вкусу и по размеру.
– Даааа, такой лапищей огрести по хребту никому неохота, – проявил он понимание проблемы незнакомца.
Гварх вздохнул.
– А давай по суше обойдём, – предложил мальчуган. – Ты же и на воздухе вполне себе можешь ходить. То есть дышать воздухом, а ходить по суше.
Ящер поводил носом из стороны в сторону и пожаловался: – Я в воде всё чувствую и ничего не боюсь, а на суше почти глух и слеп. А вокруг озера, между прочим, хищников много. Их всегда много около воды. К нему они не сунутся, а на меня запросто могут напасть.
– Да не боись ты, провожу, и если надо будет, прикрою – уверенно заявил Дэн. – А то засохнуть же можно, пока эта ненасытная туша наестся, вон как светило жарит. Айда на корапь. Сброшу там свою снарягу, вооружусь и пристану к берегу правее – там берег низменный, но сухой. А до третьей загогулины русла там меньше трёх километров будет. Нормальное место, чтобы спустить тебя на воду.
Гварх с минуту помолчал, пристально рассматривая паренька: – Хах, ну поплыли.
И они поплыли. "Да уж, – подумал парень, – угнаться за подобным пловцом можно разве что только на глиссере". Ящер нетерпеливо тянул Дэна за руку, всячески ускоряя движение, пока не дотащил до борта теплоходика.
Подняться на палубу по лестнице гварху не составило труда, оказывается, несмотря на перепонки, их пальцы были довольно цепкими. Дэн быстро сбросил на палубу дыхательную систему и переоделся, не забыв закинуть свой ствол за спину. Пришелец же на всё это совершенно спокойно даже не смотрел, а взирал, по крайней мере именно это слово пришло на ум парню. Точно так же, то есть совершенно спокойно и безэмоционально ящер наблюдал за подъёмом якоря, за причаливанием к берегу и спуском трапа, за задраиванием люков и креплением судна канатом к дереву. С другой стороны, на его лишённой мимики вытянутой морде не отражалось решительно никаких эмоций. По действиям угадать тоже ничего не получалось – не было действий. Этот некрупный земноводный вообще не шевелился, если не делал чего-то конкретного – шёл или говорил. А разговаривать было не о чем. Точнее, у Дэна-то вопросов было полно, но вот он сильно сомневался в том, что ящер хоть на один из них ответит. Зато на суше двоякодышащий легко выдержал предложенный пареньком темп – до ближайшего колена речушки они дошагали за полчаса.
А дальше гварх просто нырнул в воду, лишь махнув на прощание хвостом, конечно, если это вообще не было инстинктивное движение. "Да уж! Манеры у этих разумных лаконичны до невозможности!" – покачал головой парень.
Пройдя сушей немного вверх по течению Дэн убедился, что медведесобак, ну или собакомедведь, хотя относительно местных именно термин медведесобак подходил лучше – внешность больно соответствовала, продолжает рыбачить, как ни в чём не бывало. К судёнышку малец вернулся в обход – той же дорогой, которой пришёл. Да, он уже не боялся леса, как и саванны или предгорий. Знал, куда смотреть, к чему прислушиваться и вообще был всегда начеку, отслеживая движения всего, что его окружало. Вот где-то в относительной близости протрубил слон, суриката мелькнула между корней, гиена зачем-то сунулась в тростники. Какаду с любопытством смотрит в сторону стайки маготов – самых, наверное, опасных обезьян, к счастью в данный момент занятых своими делами.
Он здесь скоро уже год, так что многое успел узнать и надеялся, что теперь мало кто способен застать его врасплох. Тем более, что внимания он ни на секунду не ослабляет. Тут, как и в суете городов, постоянно что-то движется, перемещается, происходят события не сразу понятные взгляду неискушённого, но вместе сплетающиеся в орнамент бытия этого наполненного жизнью мира. Дэн старается всё это внимательно "читать" и уклоняться от встреч с неприятностями.
* * *
– Это очень приятно кушать, – доложил гварх, отъев из баночки ровно половину, а вторую половину передав Дэну. – Расскажешь, как это готовится?
– Да легко! Рыбу нужно обязательно нарезать поперёк и удалить кости. Кости нормально отходят, если сама рыба до нарезки насквозь пропиталась солью. Только потом её следует хорошенько вымочить в воде, чтобы соль ушла, а то есть будет невозможно. Ломтики потом заливаются растительным маслом с горчицей и капелькой чего-нибудь кислого. Тут для этого использовался лимонный сок. Так что из свежей рыбы это блюдо сразу не получится.
– Идея понятна, – кивнул гварх. – Ты про меня своим не рассказывал?
– Неа. Даже сам не пойму почему, – мотнул головой мальчик.
– Потому что не хочешь, – "объяснил" ящер. – Я тоже не хотел и не сказал нашим про тебя. И называй меня Тим. Это не моё имя на нашем языке – настоящее тебе просто не выговорить. Это то сочетание звуков, что ты способен произнести. Они из имён твоего народа.
– Хорошо, Тим. А меня называй "Дэн". И то, что мы назвали друг другу свои личные идентификаторы, называется знакомством.
– Кончай прикалываться, – ответил гварх. – Я знаю не только твой язык, но и многие обычаи адамитов.
– Кстати! – встрепенулся парень. – А почему адамитов? За что к нам прилепили такое погоняло?
– Это с позднеримских времён, когда на Земле окрепло христианство. Тогда же сами ваши говаривали, будто все вы дети Адама. Вот оно и повелось поминать вас вроде как по самоназванию. Кроманьонцами вы стали называть себя значительно позднее, когда первое название уже прижилось.
– А "гвархи"? Это ваше самоназвание? – продолжил расспросы Дэн, наблюдая за тем, как длинный раздвоенный язык гостя исследует поверхность мёда в стеклянной баночке.
– Нет. Так нас называют лурхи. У них в языке совсем нет гласных звуков – одни скрежеты да скрипы. Оно и понятно – другая система дыхания. Так что звук "а" к этому слову уже мы сами приладили, чтобы было удобней произносить, – Тим явно одобрил вкус мёда и ловко зачерпнул своим подвижным языком вполне заметную порцию. Внёс её в ротовую полость, сомкнул губы и замер, закатив глаза от удовольствия.
– Эм! Тим! Я вот смотрю на тебя и всё мучаюсь вопросом. Ты по меркам своей расы взрослый? – прервал затянувшееся молчание человек.
– Зануда ты, Дэн, – неохотно вышел из нирваны маленький гварх. – Скучный и противный. Я такой же школьник, как и ты. А чтобы не было лишних вопросов, сразу говорю – нашей группе поставлена задача сделать заключение о перспективах возникновения разума у горных львов. Я здесь занимаюсь сбором данных про них.
– Это шутка, да? – осторожно изумился Дэн. – Горные львы у этого озера ни разу не появлялись. Они и на наши камеры-то попали раза три или четыре за весь год, да и то намного восточней. Уже на склонах гор. На высоте метров двести над уровнем моря и в десятках километров отсюда.
Тим пристально изучал уровень мёда в маленькой стеклянной баночке и, как обычно, совсем не шевелился. Он задумчиво менял цвет, постепенно сливаясь с окраской лавки, на которой расположился – сидеть в кресле ему мешал массивный хвост.
– Что бы ты понимал в горных львах! – наконец с ноткой негодования в голосе произнёс он. – Ты хоть представляешь себе, какой у них ареал даже на вашей перенаселённой приматами Земле! Пумы обитают повсюду, где только для них находится пища. В любых ландшафтах и климатических условиях. Даже там, где живут всегда готовые истребить их приматы, они как-то сохраняются. Следовательно, главное орудие выживания – мозг – развит у них очень хорошо. Об этом говорит и то, что они как-то умудряются не попадаться в поле зрения ваших средств наблюдения. Эм. Почти не попадаться.
– Но ведь кошки – индивидуалисты. Они не создают социумов! – воскликнул Дэн, окончательно сбрасывая маску простого парня. – У них не возникает надобности в развитии средств коммуникации – связной речи.
– Средства коммуникации отлично развиты у некоторых морских млекопитающих, которые держатся стаями, – парировал гварх. – Но вопрос о разумности дельфинов приматы решили наиболее удобным для себя способом.
– У вас очень оригинальная точка зрения, профессор Тимоти Гвархов, – съязвил Дэн, опуская собеседника с небес на землю. – Кончай лохматить бабушку и пудрить мне мозги. Разумен любой, кто отдёргивает конечность от горячего, но мы с тобой плотоядные, что не может не влиять на нашу точку зрения, смещая её к вопросу об источниках протеина. Ты бы лучше о лурхах рассказал, а не о разумности хищных кошек.
– Во-первых, в качестве полного имени мне больше нравится ваш "Тимофей". Во-вторых, за кугуаров всё равно обидно – им присуща немалая толика гуманизма. В том числе и по отношению к вам, царям природы. Возможно, это элементы психологии сытого хищника, но результат налицо.
И, наконец, в-третьих, ты уверенно держишься в этих местах вне воды. А мне хотелось бы подняться в горы, чтобы разместить там приборы для наблюдения именно за горными львами. Эти кошаки и вправду являются заданием на этот семестр для нашей группы.
– Вашей группы? Какой? – изумился Дэн.
– Учебной группы ксенологов. Мы тут на практике.
– Нас изучаете?
– Нет, конечно. Приматы – это чересчур тривиально. Про вас собраны ужасающего объёма массивы информации, где всё разложено по полочкам. Учитель выбрал более любопытную тему – ему интересно что-нибудь свеженькое. Те же лурхи, поговаривают, ищут разумную плесень. Но там имеется неопределённость с нервной системой.
– Кончай свои шуточки, Тимоха! У меня мыслительных ресурсов не хватает на фильтрацию твоего базара. Вроде бы серьёзные вопросы затрагиваешь, но у меня мозги трубочкой скручиваются, когда пытаюсь отделить правду от выдумки.
– Наши тоже жалуются, что со мной невозможно нормально потолковать, – вздохнул юный гварх. – Но я ни полслова тебе не соврал.
– Давай о чём-то попроще. Вот объясни мне, как ты до этого озера обычно добирался? Если вплавь, то понятно, почему не мог выбраться, когда на речке в мелком месте появился ловящий рыбу медведь. Но это же километров шестьдесят против, пусть и слабого, но течения. До вашего места обитания и по прямой-то, если лететь по воздуху, около сорока.
– Я как раз по прямой и летел. Но приземлялся, не входя в поле зрения вашей вышки, а уже дальше плыл.
– И на чём ты, интересно, летел, если твой вертолёт ни разу не заметили камеры наших беспилотников? Данные съёмок, между прочим, сравниваются с предыдущими, и отличия выделяются. Если что-то прибавилось или убавилось, об этом сразу становится известно. Однако, ничего не прибавлялось и не убавлялось, – поднажал Дэн.
