Текст книги "Чернокнижник (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 11

Утро первого сентября встретило Ваську яркими солнечными лучами и теплым, легким ветерком из открытого окна. Вставать жутко не хотелось. В мальчике, как и во всех его сверстниках, вдруг резко проснулась лень, нежелание возвращаться в школу после долгого и такого замечательного лета.

Вставать в семь утра, начиная с понедельника, выпавшего в этом году на второе число, тоже не улыбалось. Да и скорые осенние холода и дожди не предвещали радости.

«Хорошо хоть, что первого сентября никто не учится. Отстоять только часок на линейке, сфоткаться всем классом, переписать расписание уроков – и домой!» – мысленно бурчал Васька, чистя зубы.

Линейка назначена на одиннадцать утра. Сейчас – половина. «Успею!» – кивнул сам себе Васька.

Его костюм, с утра наглаженный мамой, висел в зале на спинке кресла. Рядом стояла ваза с яркими красными и желтыми гладиолусами.

Родители же, класса с пятого не ходившие первого сентября на линейку к сыну, давно умчались на работу. Васька зевнул, неспешно направляясь на кухню завтракать. Он не обижался. Подобное положение дел его вполне устраивало: не надо постоянно оглядываться на маму с папой и следить, чтобы они ничего не начудили, пока здороваешься со всеми друзьями, которых не видел за лето.

Переодевшись и расчесавшись, Васька глянут на время: без десяти одиннадцать. Прекрасно! Как раз пора.

Портанулся он в мужской туалет, заранее удостоверившись, что там пусто. Чуть сосредоточился, пытаясь определись, где находятся его девчонки. Ага, Маша с Зулькой как раз только что появились в соседнем – женском туалете, а вот Лерка…. Она, похоже, давно в школе. Бегает все по школьному двору – тому самому асфальтированному пятачку, где должна проходить линейка. Интересно, а чего она так рано-то?

Этот вопрос прояснили подруги, дожидавшиеся его в коридоре.

– Так она же одна из ведущих праздника! – воскликнула Зулька, едва Васька открыл рот.

– Их на час раньше сюда вызвали – для финальной репетиции! – подхватила Машка. – Лера же говорила, забыл что ли?

И, правда, забыл! Она же в последний день лета дома сидела, все текст свой зубрила! Совсем из головы вылетело.

– Ладно, побежали вниз, а то еще опоздаем! – махнул рукой Васька.

Поторопиться действительно следовало.

Учителя, непосредственно задействованные в празднике, директор, выступающие школьники – все жутко нервничали и волновались. Бегали из стороны в сторону, мельтешили, дышали в микрофоны, тыкали кнопки на непонятном ящике. Лера же была в панике.

Едва ребята подошли ближе, она тут же бросилась к ним, нервно размахивая руками.

– Что случилось? – деловито спросила Маха, с любопытством оглядываясь по сторонам и ища одноклассников.

– Свет в школе вырубили! – часто дыша, ответила Лерка. – Линейка должна начаться с минуты на минуту, собрались уже все, а у нас ни микрофонов, ни музыки! – она всхлипнула.

– Так, девчата, – повернулся Васька к тоже заволновавшимся Зульке и Махе. – Идите-ка вы к нашим, я разберусь.

Подруги послушно кивнули и, кинув Лерке ободряющий взгляд, растворились в толпе.

– Ну, показывай, куда тут у вас провода все подсоединяются! – бодро скомандовал Васька, усиленно делая вид, будто знает, что делать.

Лерка без всяких вопросов повела друга в школу, в один из небольших кабинетов на первом этаже, где учились первоклассники.

– Я и «колдовать» пыталась, – зашептала Лерка, судорожно сжимая руку парня. – До розетки дома удлинитель дотягивала. Да только заметно все! Со стороны кажется, что провод сквозь стену проходит. Что делать – ума не приложу! Все, пропали все наши репетиции, праздник безнадежно испорчен!

– Да, ладно тебе, Лерка, успокойся! – рассеянно сказал Васька, осторожно похлопывая подругу по спине. В таком состоянии он ее еще не видел! Да Лерка едва рыдания сдерживает! – Тоже мне нашла из-за чего переживать! Иди, давай, на свою линейку. И из школы выйти не успеешь, как все заработает!

И весело подмигнув подруге, вытолкнул ее за дверь. У него в голове возникла гениальная идея. Он спокойно открыл в коридоре щиток, отключил автомат и прямо из воздуха взял отвёртку. Умница Лерка, воткнувшая вилку тянущегося к аппаратуре удлинителя в розетку в своей квартире, не учла нагрузки, навешенной… ну начудили здесь немного школьные умельцы. В общем – два провода долой, а вилку он через портал подключил уже у себя дома, где предохранители ещё не сработали от перегрузки.

– Раз, раз, раз, – донёсся с площадки усиленный электроникой голос.

Праздник прошел великолепно. Лера и парень-десятиклассник замечательно провели линейку. Было сказано много прекрасных слов, прочитаны красивые стихотворения, заставившие особо впечатлительных пустить слезу.

Первоклашки были особенно милыми на фоне остальных ребят. Они так забавно жались к ведущим их одиннадцатиклассникам, немного напугано смотрели по сторонам, судорожно сжимали большущие, почти полностью скрывающие их, букеты, но старались уверенно и бесстрашно улыбаться.

Выпускники же были немного грустны. На их лицах читалось одно: «А ведь совсем недавно это меня вели за руку, а теперь…». Все без исключения, хоть и говорили для вида, что не любят школу, пусть немного, но лукавили: уходить из ставшего на самом деле такого родного дома не хотелось никому.

Вот внесли флаг школы, спели гимн, прочитали стихи малыши, разыграли забавную школьную сценку восьмиклассники. Линейка проходила весело и непринужденно. Все слушали и смотрели с интересом.

Это-то и удивляло Ваську. Обычно никто не слушает слов ведущих, а разговаривают с соседями, обсуждая летние события. Но в этот раз все молчали, оставив «обнимашки» на потом.

– Васька!

– Тяпка!

– Славик!

– Ну, ни фига се ты за лето вымахал!

– А ты-то как загорел!

– Афигеть!

– Крутяк!

– Ааа, ребята, сто лет не виделись!

– Сета! Чувак!

– Братюнь!

Ребята, настоявшись на линейке, теперь выбивали пыль из курточек друг от друга – хлопки по плечу, шутливые тычки, удары ладони об ладонь или сдержанные мужские рукопожатия. Все соскучились друг по другу.

В девчоночьем же кругу было более прохладно. Если посмотреть со стороны, казалось наоборот. Девчата хватали друг друга за руки, взвизгивали или обнимались. Однако, обсуждались новые наряды, прически, пляжи Египтов и Турций, где кое-кто из девчат успел отдохнуть.

– А пирамиды видели? – с любопытством вытянула шею Зулька.

– Конечно, – снисходительно ответила местная «звезда», дочка богатых родителей, Инна.

Зульку от такого ответа аж перекосило. Совсем уже зазвездилась! На других, как на грязь смотрит! Тьфу!

И девчонка, решив не вступать в словесные баталии, просто замолчала и чуть отодвинулась назад.

– А вот мы с Зу и Леркой в «выживалке» участвовали! – вдруг громко и гордо заявила Маха, видно обидевшись за подругу.

Все взгляды сразу же обратились к ней, забыв про фараонов и необычные египетские украшение Инны. Та надула губы от возмущения, попыталась вновь привлечь к себе внимание очередным рассказам и побрякушкой, но девчонки уже прилипли к Махе.

– Врешь!

– Нисколько! Вон, можешь у Багиры спросить! – хитро улыбаясь, отозвалась Маша. – Она тоже участвовала, только, правда в другой команде!

– Очуметь просто! И как оно? Расскажи! – требовали любопытные девчонки.

И Маша рассказала. Наплела в кучу страшные подробностей, о том, как они еле смогли сбежать от страшного волосатого тролля, от которого их спас прекрасный эльф-принц, вдруг страстно влюбившийся в нее, Марию Прекрасную, и хотел было увезти ее в свой волшебный лес на свадьбу, как вдруг….

Лерка и Зулька, слушая этот бред, рассказываемый с самый серьезным выражением лица, мысленно умирали от хохота. Надо будет потом Ваське пересказать вот он-то точно оценит! И эльфов, и троллей. Особенно ему понравиться волшебный лес, полный магических грибов и ягод.

Невероятные приключения их компании закончились возвращением того самого тролля, который, зайдя в волшебный лес, внезапно превратился в вегетарианца, особенно уважающего грибы. Волшебные. Эльфийские.

К концу этого эпического повествования сбивалась даже Маха, «кашляя» на самых занимательных моментах.

Пожалуй, от такой «выживаловки» не отказался бы никто!

Эта же тема обсуждалась и среди мальчишек. Васька выступал в роли внимательного слушателя, а Тяпа «излагал»:

– Тут из камыша вылезает жаба размером с дога и языком своим хвать Пня за щиколотку. Костян ей по роже бэмц, а она глазищами луп-луп, ну тут я подбегаю и впрыгиваю ей спину. Лапы у тварюги разъезжаются и тогда Костян ей: Къя!!! пяткой по мурлу. А Пень за язык руками схватился, и каааак дерганёт!

Васька скосил глаз на Ирку Багерову, слушающую Махины живописания, и заметил, что она одновременно пытается прислушаться и к товарищам по команде. Даже отступила немного от тесного кружка одноклассниц и поморщилась, когда Пень «отрывал голову» здоровенной змее. Заметив неподалеку от себя Ваську, пытающегося, как и она, одновременно уследить за двумя повествованиями, подошла, скривив губы в язвительной насмешке:

– Интересно, а ты чем задницу подтирал, после сырых моллюсков? – прошипела она вполголоса почти прямо ему на ухо.

– Э-э… – опешил Чернокнижник от неожиданности. Но взял себя в руки и ответил испуганным шёпотом: – Так лягушками, их там – только руку протяни.

– Где ты о таком способе вычитал? – девочка не на шутку удивлена.

– В путевых заметках Самуэля Клеменса, – ляпнул он первое всплывшее из памяти имя, а потом внутренне похолодел: кто же не знает, как на самом деле звали Марк Твена?

К счастью, Ирка не знала. И отреагировала она неожиданно – глаза её сузились от ярости и обратились в сторону товарищей по команде: Костяна, Ляпы и Пня, вместе с которыми участвовала в выживалке.

– А под сенью векового бора серебрится нежный, как шёлк мох, – доносится Леркин щебет со стороны девчачьей стайки.

– А я его – за хвост, и, хрясь об землю, – контрабасом звучит низкий голос Пня со стороны толпы парней.

– И-и-и, – пищат девчонки, слушая про порхание радужного махаона.

– Не свисти, – басит с другой стороны старшеклассник, – фига ты крокодилу руками пасть порвёшь.

ГЛАВА 12

Васька искренне негодовал. Ну как? Как! Объясните, можно в первый же, а потом и во второй и в третий учебный день поставить шесть (!!!) уроков?! Это же уму непостижимо!

А все новый завуч виновата! Васька видел ее мельком – молодая женщина, ничего особенного. Но зверствует – жуть! Раньше им в первые неделю-две ставили по три-четыре урока. Как говорила старый завуч «на раскачку», а вот потом грузили и по пять, и по шесть. Но чтобы так сразу…. Просто жесточайшая несправедливость.

С такими мыслями Васька, вечно ленившийся собирать рюкзак с вечера, доставал с полок учебники. Русский язык, физика, география, алгебра, геометрия, литература…. Жуть! Это же так и надорваться можно! Не рюкзак с учебниками, а чемодан с кирпичами!

Крякнув от напряжения, Васька закинул поклажу на плечи. Кошмар! Конечно, раньше и не такое таскали, но за лето-то отвыкли от подобной муравьиной нагрузки.

Вздохнул. Нет, не хочет он такие тяжести носить. С облегчением скинул рюкзак обратно на стол, вытряхивая из него все «буквари». Оставил только тетради, пенал и дневник, чтоб рюкзак не казался совсем пустым. А увесистые книги засунул обратно на полку.

Опасно-то опасно так открыто порталами пользоваться, мало ли еще в рюкзак кто залезет…. Да вот только Ваське совсем не улыбалось таскать шесть толстенных учебников на себе. Все-таки, как говориться – «кто не рискует, тот не пьет шампанское».

И с этой позитивной мыслью Васька вприпрыжку пошел к двери.

Едва-едва отсидев три первых урока, все из которых были вводными, седьмой «А» класс, возглавляемый Костяном, с гиканьем и улюлюканьем понесся в столовую, едва не сбив с ног нового завуча.

«Жаль!» – мстительно подумал Васька, торопясь занять место за столом рядом со своими девчонками.

– Нет, это фирменное издевательство! – пришла последней где-то задержавшаяся Багира. – У нас завтра опять шесть уроков!

Над столом пронесся полный злости стон. Все даже вилки отложили.

– Зато у параллели – четыре! – продолжала стенать Ирка, двигая к себе свою порцию. – Как же меня эта Марина Леонидовна бесит!

А вот теперь ребята зароптали возмущенно. Понеслись неосуществимые планы мести новому завучу, предложения запереть ее в своем кабинете и не выпускать и прочее, прочее, прочее. Кровожадный Костян обещал даже устроить ей «темную».

Васька только посмеивался, слушая эти разговоры. И ежу понятно, что это просто слова, «выпускание пара» коллективным обсуждением. Мальчик, конечно, тоже был расстроен, как и молчавшие рядом девчонки. У Лерки, правда, мелькнуло на мгновенье что-то такое в мыслях, что заставило Ваську заволноваться: уж не хочет его подруга закинуть эту противную тетку на Канадскую границу? Но Лерка успокоилась, успокоился и Васька. Ну, шесть уроков и шесть. Плохо, но что поделаешь?!

Четвертым уроком в расписании стояла география. Ребята уныло плелись в самый холодный и негостеприимный кабинет в школе: находился он в пристройке, а там все никак не могут выделить деньги на пластиковые окна, а ветер-то гуляет. Вот и кутаются школьники в свитера и куртки, без всякого энтузиазма слушая объяснения учителя и с тоской думая о тех чудесных временах, когда им, наконец, включат отопление.

Невесёлыми ребята были и по другому поводу. Их уже пожилой, но очень любимый географ в этом году ушел на пенсию, а на его место пришла та самая злобная завуч. Все её уже заочно ненавидели.

Кабинет географии был обычным, среднестатистическим кабинетом: новые деревянные столы и стулья разных размеров, учительский стол с компьютером, проектор, две доски, множество расклеенных на стенах карт, портреты всяких Колумбов и Магелланов над книжными шкафами. А еще жуткий холод. Васька поежился: такое ощущение, что на улице теплее, чем в здании!

Марина Леонидовна оправдала самые мрачные ожидания ребят. Она оказалась на редкость занудливой, от ее голоса клонило в сон, объясняла она сложно, с кучей непонятных терминов и постоянными «эканьями», «типами» и «нуканьями». Да еще писать заставляла чуть ли не пол урока, и без перерыва, и под слишком быструю диктовку!

– Учитесь писать скорописью, – нравоучительно заявила она, едва Костян взмолился о пощаде. – В институте вас никто ждать не будет!

Васька заскрежетал зубами. Да им до института как пешком до Китая! Так и захотелось покрутить пальцем у виска. Да и все остальные были не в лучшем настроении. В классе чувствовалась гнетущая, напряженная атмосфера.

«Как бы девчонки не сорвались и не наделали глупостей!» – мысленно взмолился Васька, в очередной раз уловив волну ярости, исходящую от подруг.

– Так, значит, на сегодня мы закончим писать! – вдруг оборвав на середине свою фразу об уровне оледенения Антарктиды и странно потирая ладони, произнесла учительница. – Эээ… теперь перейдем к практике!

Васька переглянулся с девчонками, окинул лица одноклассников беглым взглядом. Мда, что-то энтузиазма на физиономиях не видно.

– К доске пойдет… – журнала еще не было, а потому географичка, никого ещё не знавшая по именам и лицам, уверенно ткнула в Костю. – Вот вы, молодой человек!

Парень обреченно встал и вышел на середину класса.

– И чё делать надо? – уныло спросил он.

– Ну, бери указку и подходи к глобусу, будешь показывать, что я скажу! – предвкушающе и как-то нехорошо улыбнулась завуч.

Вдруг Васька явно уловил резкую волну злости и какого-то злорадства откуда-то с соседнего ряда. И тут же произошло странное. Указка, неожиданно вздрогнув, рванулась вперед, к глобусу, пронзив его насквозь. Рука Костяна, державшая её за рукоятку, при этом вытянулась в длинном стремительном выпаде и дёрнула за собой тело мальчика, чуть не потерявшего равновесие от столь чувствительного рывка. Но, занятия восточными единоборствами сделали своё дело – на ногах он устоял, успев выставить вперёд ногу. И замер в позе д`Артаньяна, поразившего шпагой де Жюссака.

Растерявшийся паренёк с ужасом и непониманием смотрел на свои руки, все еще сжимающие деревяшку, переводил взгляд с нее на географичку.

– Э-э-это не я… – жалобно проблеял он. – Она сама!

Васька же в ярости уставился на девчонок. Ну как они могли?! Он-то в отличие от одноклассников понял неожиданную «резвость» указки! Типичный телекинез. Но подруги отвечали честными и удивленными глазами. Да и эмоции вроде соответствуют лицам: недоумение, подозрение и легкий страх. По крайней мере, ни смущения, и вины Васька не уловил ни у одной из них. Нахмурился. Что же это тогда было?

Девчонки же продолжали откровенно рассматривать его. Васька почувствовал подозрение и обвинение, исходящие от них. Отрицательно покачал головой, мол, я ни причем. Подруги тоже задумались. Недоумение так и скользило на их лицах. Все были готовы поклясться, что кто-то использовал «магию».

Пока ребята переглядывались, географичка уже разрулила ситуацию. Она не стала ругать Костика, не стала требовать дневник и родителей. Просто вежливо попросила его либо починить глобус, либо купить новый. Тот растеряно кивал головой. Словно кролик перед удавом.

Урок кончился резко и неожиданно. Задумавшийся и взволнованный Васька вздрогнул от громкого и противного звонка. Собрал тетради, записал номер параграфа в дневник, закинул учебник домой и рванул к выходу из класса, ожидая девчонок. Предстоял серьезный разговор.

* * *

Добравшаяся до тёплого участка коридора, Лерка остановилась и встретила Чернокнижника выражением ужаса на лице, а Маха сосредоточенно копалась в сумке.

– Я слышала эмоциональный всплеск, – без вступления сообщила Зульфия. Так просто и естественно, будто они давно обсуждают только что происшедшее в классе. – И это была злость.

– Не знал, что вы тоже различаете чувства, – Васька озадачен.

– Ага. Ты-то, небось, думал, будто мы только направление на сигнал пеленгуем, – не отрываясь от копания в сумке, пробубнила Маха. – Уж как сердечко твоё тает, когда ты на Лерку смотришь, давно приметили.

– Ну, никакой личной жизни, – Лерка выглядит смущенной.

– А почему я от Лерки никакого ответного чувства не ощущаю? – растеряно спросил Чернокнижник.

– Потому что дудндук, сухарь и дубина стоеросовая, – с обидой в голосе ответила сама Лерка. – Но поступаешь правильно, и я на тебя не сержусь, – тут же поспешила она сгладить невольную грубость.

Васькины руки сами потянулись обнять зябкие плечи подруги, но Зулька отвесила ему затрещину:

– Вы, токующие глухари! Опомнитесь! В нашем классе заявил о себе ещё один маг.

– Это понятно. Причём – не Костян! – сразу сосредоточился на деле Васька.

– То есть или Ляпа, или Пень, или Багира – ребята сошлись в плотный кружок, почти сомкнувшись плечами. Распахнутая Махина сумка оказалась посерёдке и все дружно опустили головы, заглядывая внутрь. – Ты что это делаешь?

– Пока в кабинете никого нет, глобусы починяю. Гляди, куда угодило. В самое сердце Африки. Читается надпись? – Маха разгладила повреждённую оболочку и тоненьким карандашиком «уточнила» буквы. – Надо же, никогда бы не подумала, что Руанда и Бурунди это названия стран. На имена певиц похоже.

– Читается, – Васька подхватил кромку отрезанного Зулькой прозрачного скотча и приложил к восстановленной поверхности. – Ёлки, повреждение-то и заметить невозможно.

– Старинный глобус, папье-машовый, – констатировала Зулька. – А вообще-то вы не находите, что со стороны наша тесная группа выглядит несколько странно. И действуем мы странно – словно части одного организма. Вот только что за шестирука сработали.

* * *

До конца уроков никаких посторонних источников эмоционального сигнала никому засечь не удалось. Расходясь в разные стороны от школьного крыльца, ребята не знали, что и сказать-то друг другу, только обменялись взглядами и пожали плечами. Одновременно. Это не осталось незамеченным:

– Вы чего это раскивались тут, словно китайские болванчики, – Не удержалась от вопроса Инна.

– Повторяем ключевой элемент танца болотных пингвинов. Он – пропуск в заповедник гоблинов, – мгновенно нашлась Маха.

Костян выполз из двери в обнимку глобусом:

– Ребята! Кто знает, где эти штуки починяют?

– Ты, прежде, чем глупые вопросы задавать, натянул бы на него что-нибудь, фыркнула Ирка и с гордым видом отправилась своей дорогой.

– Костик, ты не тот глобус взял, – встрял Сета. – Тут никаких повреждений не видно.

Кучка любопытных мгновенно сгрудилась, разыскивая следы указочного укола.

– Точно! Вот входное отверстие в Африке, а выходное в Тихом океане. Сами заросли и покрылись защитной плёнкой, – Сета с восторгом смотрит на чудо. – Наверное, это новая модель. Самопочиняющийся глобус-трансформер.

Девчонки, державшие в этот момент предмет всеобщего пристального внимания, взвизгнули и выпустили его из рук. Но упасть на бетонное покрытие крыльца глобусу было не суждено. Сразу четыре «мага» подхватили его телекнезом. Усилия сложились и испятнанный контурами материков шар устремился вверх, к такому же бетонному козырьку. Расшибётся! Опять не долетел – испугавшиеся ребята остановили его, на сей раз каким-то образом согласовав усилия. Предмет всеобщих волнений пал прямо на грудь Костяна, который его и поймал, словно заправский вратарь. Собственно, почему «словно»? – он действительно прекрасный голкипер.

– Вот видишь! Не меньше, чем шестого уровня трансформер, – покровительственно заявил Сета, признанный в классе авторитет по всяким бродилкам и стрелялкам.

* * *

Идти домой Ваське пришлось с Леркой. Он чувствовал себя необыкновенно скованно из-за того, что неугомонная Маха сегодня безапелляционно «признала» его в любви к спутнице. Лерка тоже помалкивала, и в исходящем от неё эмоциональном потоке не «звучало» ничего определённого. Кажется – все чувства куда-то подевались. Просто что-то тёплое рядом.

* * *

– Кто это сделал? – на лице директора написано столь искреннее огорчение, что просто как-то неудобно удручать его молчанием. Вообще-то в кабинете географии занимаются почти все классы школы, не считая самых младших. И никто не виноват в том, что новый элемент оформления обнаружился именно на уроке седьмого «А».

Марина Леонидовна увидела на стене между портретами Колумба и Магеллана картину, изображающую огромную аппетитно прожаренную отбивную, подошла поближе, чтобы прочитать подпись, схватилась за горло и убежала. Ребята, вошедшие вслед за отперевшей дверь ключом учительницей, в это время рассаживались по местам и в суете произошедшее почти никто не заметил. Только наблюдательная Зулька повторила вслед за географичкой все действия. Вплоть до экстренной эвакуации из класса с явно различимыми рвотными позывами.

– Алексей Александрович, а что произошло-то, – с удивлением спросил Пень.

– Тебя, Дима, это не касается. Ступай, – директор проводил уходящего глазами. – А вот вам, молодые люди, следует подумать над своим поведением. Я понимаю, что это помещение заперто, когда в нём нет преподавателя, но многие из вас наверняка знают, как устроен дверной замок. Вот ты Вася, точно знаешь. Давай-ка пройдём мой кабинет и поговорим, как тебе в голову пришла мысль под изображением егер-шницеля написать: «Джеймс Кук. Новая Зеландия»?

«Забавно, – думал Чернокнижник, плетясь по коридору вслед за директором. – Кто-то изобретательно сорвал урок, а подозревают меня. Хотя ни одного точного указания на виновника выходки нет. Высокая честь, однако!»

– Э-э… Алексей Александрович! Вы со мной, что ли по-взрослому решили поговорить? – начал издалека мальчик.

– Примерно так. А что, есть другие предложения? – хитро улыбаясь, спросил директор.

– Вы ведь понимаете, что это не я? – с обидой поинтересовался Васька.

– Некоторая надежда на то, что это так, у меня действительно есть. Однако, по уровню замысла и качеству исполнения подобная шалость под силу весьма ограниченному числу учеников нашей школы, включая старшеклассников! – вздохнул мужчина.

– Боюсь, мне трудно согласиться с вами, Алексей Александрович, – Васька напряжённо «держит взрослый тон». – По части пакостей и мерзостей выдумка человеческая не знает пределов.

Директор остановился на пороге своего кабинета и повернулся к собеседнику.

– Хорошо. Считаем, что это не ты. Тогда кто?

– Честно обещаю, если узнаю, не скажу, – Васька даже смотреть старается по-взрослому.

– Эх, Васиссуалий! Мне бы твои заботы! Костика ко мне пришли. Ступай.