Текст книги "Спящие (СИ)"
Автор книги: Сергей Гончаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Пули потом собрать надо будет, – сказал Руслан. – Хотя бы по возможности.
Он поставил мишень на исходную позицию. Зарядил магазин.
– Теперь ты, – протянул оружие напарнице.
***
Несколько раз дядя выдавал любимому племяннику патроны просто так. А когда понял, что тому надо все больше и больше, то начал продавать. Сослался на то, что и сам не за бесплатно их получает.
В спецхранилище Вика с Русланом начали уделять сну не больше четырех часов. Смены стали на порядок интереснее. Стреляли с близкого расстояния. Стоило промахнуться, и пуля начинала рикошетить по спецхрану. И, если повезет, объясняй потом в больнице, откуда у тебя пулевое ранение. Но руки постепенно стали привыкать к отдаче, точность увеличивалась. Руслан стрелял неизмеримо лучше, но Вика быстро наверстала разницу. Настолько быстро, что напарник как-то сказал:
– В тебе просто погиб первоклассный стрелок.
– Нет, – усмехнулась Вика. – Просто если делаешь, делай хорошо.
– Не каждому дано шмалять...
– Не каждый желает учиться.
После каждой смены приходилось несколько часов выискивать пули. Находили почти все. Иногда попадались чужие и явно большего калибра. Руслан даже как-то сходил на один из подземных этажей и попытался найти трупы с огнестрельными ранами. Не нашел. Видимо та бригада, которая использовала мертвые тела в качестве мишеней, потом хорошо заметала за собой следы. Можно было, конечно, посмотреть по камерам, но напарники решили не лезть в чужие дела.
Когда мишень продырявилась, Руслан притащил новую. В виде кабана. Затем еще одну – в виде человеческого туловища на подставке.
В одну из смен напарник хитро улыбнулся и сказал:
– Я тебе кое-что обещал показать, да забыл. И ты не подсказала... Помнишь, я говорил, что и Порфирьевне от моего дядьки презент перепал?
– Угу, – Вика действительно вспомнила разговор.
– Жди здесь.
Он ушел в кабинет директрисы спецхрана номер три. Через несколько минут вышел с автоматом.
– Калашников! Семьдесят четвертого года! – сказал с такой гордостью, будто собственноручно сконструировал. – Это испытательный образец. Выпущен ещё в семьдесят третьем. Вроде как. Видишь, из какого белесого дерева приклад и цевье? Потом для них выбрали другой цвет. Только патронов к нему не нашел.
Вика несколько секунд смотрела на автомат, а потом сказала:
– А наша начальница, что совсем ничего не боится?! Или это нормально держать автомат на рабочем месте?
Иногда Вика сомневалась, стоит ли хранить в доме пистолет. Считала, что в случае чего, ей могут впаять незаконное хранение оружия. И плевать всем, что это память об отце.
– Мы ж в России живем! – улыбнулся напарник. – Здесь директорами спецхранов просто так не становятся. Боюсь она лошадка еще более темная, нежели мой дядька. Например, я точно знаю, что Максимыч... ну, тот, который из ФСПКСа, знает об этом стволе. Следовательно, и с моим дядькой тоже как-то завязан...
– Круговая порука, – немного ошарашено покачала головой Вика.
– Ага, – кивнул Руслан. – Мажет, как копоть. Я постараюсь у дядьки выцыганить патроны к нему. Не факт, конечно, что он даст. Это уже не пэмэшные.
Напарник осмотрел оружие и вынес вердикт:
– Конечно, из него давно никто не шмалял, но привести в порядок можно. На следующей смене, надеюсь, пошмаляем.
– Стоит ли?
Вика ненавидела те моменты, когда пуля начинала рикошетить от стен. Пусть и длилось это всего секунду. Но растягивалась эта секунда, как правило, на целую вечность.
Руслан посчитал, что стоит. В следующую смену ерзал на стуле и не мог дождаться ухода начальницы. Когда она попросила пойти закрыть за ней дверь, он чуть ли не вприпрыжку отправился следом.
С автоматом он возился долго. Вика успела сделать обход. Даже на второй подземный этаж спустилась ради любопытства. Ничего интересного она там, естественно, не обнаружила. Только стеллажи с трупами. Стеклянные глаза, задеревеневшие конечности и тонкий, сладковатый запах разлагающейся плоти.
Перед тем как Руслан прицелился в мишень, Вика спросила:
– Уверен, что стоит?
Руслан посмотрел таким взглядом, будто хотел сказать: "Молчала б, женщина!".
Вслух произнес:
– Я поставил на одиночные. Очередями, естественно, стрелять не будем. Мы тут столько дырок в стенах наделаем, как в дуршлаге.
Он выпустил целый рожок. От каждого выстрела содрогался. Тяжелые пули иногда рикошетили. Один раз чиркнуло рядом с Викиной ногой. Она запоздало отшатнулась.
У автомата отдача была очень сильная. Плечо после девятнадцати отстрелянных патронов ныло, словно в него экскаватор ковшом попал.
– Я не буду достреливать, – Вика передала автомат напарнику. – Плечо болит, а завтра на тренировку и вождение.
– А ты всего-то один патрон не дошмаляла, – Руслан вскинул автомат и выстрелил. Мишень после сорока девяти попаданий превратилась в кучу железа. А последним патроном напарник и вовсе ее повалил.
– Да-а-а-а... – протянул он. – А так расписывали... Так расхваливали... Что она чуть ли не очередь из КПВТ выдержать сможет... От обычного "калаша" сдулась... – посмотрел на оружие. – Я, кстати, больше не смогу достать патронов. Дядька сказал, что больше не продаст. Не выгодно ему их отдавать по себестоимости. Слишком тяжело достаются.
– Даже для любимого племянника? – подняла брови Вика.
– Даже для любимого племянника, – вздохнул Руслан.
***
Первый подзатыльник от инструктора Вика получила на четвертом занятии, когда проехала под «кирпич». Инструктор разразился таким высокохудожественным матом, что значение некоторых слов даже представить невозможно. Активные оправдания, что она всего лишь первый раз выехала в город, а на расстоянии двадцати метров ничего не видно из-за хлещущего дождя, инструктор и не пытался услышать. Он клял и материл все, что попадалось на глаза, в основном ученицу. Хотел отвесить еще и подзатыльник, но сотрудница спецхрана поймала его руку. Инструктор посмотрел в ее холодные глаза, буркнул еще какую-то гадость про тупых баб и, наконец, утихомирился.
Из машины Вика вышла, словно помоями облитая. Чувствовала себя так, будто именно из-за нее на дорогах Соминска ежемесячно гибнет около ста человек. После этого занятия вызубрила значение всех знаков и внимательно наблюдала, где какой висит.
Руслан долго смеялся, когда она ему рассказала эту историю.
– Я получил права три года назад, – поделился напарник. – И у меня не было такого инструктора. Мой вяло так объяснял, всем видом показывая, что он водить-то умеет, а на остальных ему... Все равно, в общем. И когда отец купил "семерку", то я вскоре ее разбил. Не поставил зимнюю резину. Это я так думаю, чтоб самого себя утешить. А по правде обвиняю инструктора. Ведь я хотел научиться. Не научили.
– Сильно досталось? – спросила Вика.
– Не поверишь, отделался испугом. На повороте занесло, врезался в столб и вылетел через лобовое в Дон. Представляешь, всегда пристегивался. А именно в тот раз не пристегнулся. Ехать-то было недалеко. От Пушкинской, до...
– Так это был ты?! Я читала об этой аварии! В "Вечернем Соминске".
– Да, видел эту статью, – поморщился Руслан. – Там есть некоторые несоответствия. Будто я гнал сто двадцать, не справился с управлением... Чушь. У меня была древняя "семерка" и больше ста она никак не хотела разгоняться. А я ехал пятьдесят пять. Ну... – замялся он. – Может и не совсем пятьдесят пять...
– А с машиной что? – спросила Вика. – Восстановлению не подлежит?
– Подлежит. Подлежала, – поправился Руслан. – Я продал как битую. Не хочу больше отечественного автопрома. Сейчас подсобираю и возьму какую-нибудь иномарку. После того как посидел в "бэхе" корешка, помнишь, рассказывал? – Вика кивнула. – То в отечественную ни за что не сяду.
– Так мы с тобой вскоре будем приезжать на работу на собственных машинах? – выдавила улыбку Виктория.
– Ага, – улыбнулся в ответ Руслан. – Слушай, помнится за мной должок... Так вот я хотел пригласить тебя в ресторан. Завтра вечером. Придем со смены. Выспимся, а вечерком сходим. Как тебе?
Вика посмотрела в глаза напарника. Голубые, отливающие морской волной, они не таили за собой подвоха. Он просто хотел отплатить добром за добро.
– Хорошая идея, – медленно, словно пробуя слова на вкус, произнесла она. – Я согласна. Пойдем.
Почувствовала, что краснеет и опустила голову.
***
Евгения Порфирьевна весь день писала в кабинете какие-то отчеты, несколько раз самолично бегала в палаты, смотрела на месте ли определенные трупы. Даже на обед не отлучалась. В пять вечера она еще оставалась на работе. Как и в шесть, и в восемь. Руслан участливо поинтересовался:
– Нагрузили?
– Ежегодный сверка-отчет, – вздохнула начальница. – Хорошо, что всего лишь раз в год...
Как догадывалась Вика, ноченька предстояла нелегкая. Про стрельбу и сон можно забыть, а про ночное дежурство, наоборот, вспомнить.
Полуночный обход по очереди являлся Викиным. Она тянула, не хотела идти. Но время неумолимо бежало. Сотрудница спецхрана вздохнула, взяла рацию, фонарик и отправилась.
– Удачи, – пожелал сонный Руслан.
– Угу, – буркнула Вика. Глаза слипались, язык не желал шевелиться, ноги путались.
К хорошему привыкаешь быстро. Даже слишком. В это время охранники спецхрана обычно готовились ко сну. Валялись на раскладушках и полусонно о чем-нибудь беседовали. Первой все время засыпала Вика.
Она вяло улыбнулась. Вспомнила, как еще совсем недавно утверждала, что не сможет заснуть, когда рядом такое количество трупов способных ожить.
Первый коридор прошла медленно, глаза норовили слипнуться на каждом шагу. Ко второму уже немного проснулась, зашагала бодрее и быстрее.
Палаты. Мертвецы. Палаты. Мертвецы. Лишь один раз, во втором коридоре, Вике показалось движение. Она остановилась, осветила комнату фонарем. Все "койки" заняты мертвецами. На границе света от фонарика и тьмы заметила нечто неестественное. Перевела луч. Женщина, среднего возраста с каштановыми волосами, в одежде. Вика подошла ближе к решетке. У потенциальной спящей на груди сидела крыса. Маленькие черные глазки буравили нежданную гостью, словно спрашивали: "Ну, и чего тебе здесь нужно?! Проваливай!".
– Гадина, – сквозь зубы процедила Виктория. – Если б не эта треклятая автоматика, по полу б тебя размазала!
Возникло желание связаться с Русланом, чтобы он выключил датчики.
Крыса крупная, отъевшаяся на казенных харчах. Вика представила удивление родственников, когда они спустя долгое время получают тело умершего. А у того отсутствует нос, губы и выгрызена щека.
Крыса неподвижно сидела на груди трупа и злобно сверкала на человека бусинками черных глаз.
Вика поднесла к губам рацию.
– Руслан, – вызвала она. – Сообщи Евгении Порфирьевне, что у нас здесь крысы завелись.
– Крысы?! – через некоторое время заспанным голосом захрипела рация. – Знаешь это... А-а-а-й, – зевнул он. – Некий показатель. Не знаю в чем прикол... Да и никто не знает, но там где есть спящие, крыс нет. Они как-то чувствуют тела способные к оживлению. Ладно... Сейчас пойду, скажу, чтоб вызвали бригаду дезинфекторов.
– Ясно. Отбой, – Вика опустила рацию.
Хотелось чем-нибудь запустить в ненавистное создание. Оглянулась – естественно ничего не нашла.
Вспомнился день, когда она стояла на табурете и визжала, испугавшись мышки выскочившей из-под холодильника. Это было словно в другой жизни... той жизни, где был отец. Где была семья. Тогда отец, снял ее со стула и отнес в соседнюю комнату. После оделся и куда-то ушел. Спустя двадцать минут вернулся с маленькой коробочкой. Открыв, что-то достал и протянул дочери. Вика послушно подставила ладони. В руки упала маленькая мышь, а в следующий миг отец обхватил огромными, словно дирижабли, ладонями, ручки ребенка, не разрешая выпустить мягкий комочек. Мышь пыталась выбраться, щекотала усами ладони, скреблась. Вика, в свою очередь, пыталась вырваться, плакала, но отец держал крепко. Постепенно она успокоилась, и папа убрал руки.
– Ничего не бойся, – сказал тогда отец. – Сделай так, чтоб боялись тебя. Сожми ладони.
Вика послушно сжала ладони. Мышь засуетилась, показалась, что даже укусила.
– Сильнее! – приказал отец.
Вика сжала сильнее. Ладони чувствовали, как мягкий комочек застыл в ожидании скорой смерти.
– Представь, насколько сильно, она сейчас боится, – сказал отец. – Боится тебя. А ведь всего несколько мгновений назад ты боялась ее.
От воспоминаний отвлек стон раздавшийся неподалеку. Моментально сердце ледяными тисками зажал страх. Вика забыла о крысе и пошла дальше.
Вновь послышался стон из следующей по коридору палаты. Жалобный и протяжный, будто у очнувшегося спящего рак последней степени.
– Руслан? – Вика поднесла к губам рацию.
– Что у тебя? – раздался голос Евгении Порфирьевны, напарник находился у нее в кабинете.
– Здесь, кажется, кто-то просыпается. Слышу стоны.
– Стоны ни о чем не говорят, – сказала начальница. – Это может быть признаком пробуждения, но не стопроцентной уверенностью, что стонущий пробудится.
В палате загорелся свет, а до ушей донеся протяжный вой сирены.
– Евгения Порфирьевна!
– Слышу Вика, – начальница само спокойствие. – Посмотри, что там, а Руслан вызовет наряд.
Виктория, прижавшись к противоположной стене, подошла к освещенной палате. Внутри на четвереньках стоял мужчина. Услышав шаги, он поднял стриженную под "ежик" голову, а затем встал во весь свой немалый рост. Мужчина был в брюках. На обнаженном торсе рельефными буграми выделялись мышцы. Вика даже залюбовалась. Вернули к реальности две дырочки в районе сердца и запекшаяся кровь вокруг них.
– Я там, где думаю? – уверенный тон и грубый с хрипотцой голос. Без сомнения, этот великан привык брать то, что ему необходимо.
– Ага, – растерялась Вика, вспомнила о пистолете, который остался лежать на пульте управления.
– А ты кто? А, вижу... – спящий скорчил презрительную гримасу. – Охрана. Решетка заперта, как я думаю.
Виктория кивнула.
– Помоги выбраться, – попросил он. – В долгу не останусь!
– Не положено, – прошептала она.
– Послушай, красавица, ты не поняла? У меня есть деньги. Много денег. Скажи, сколько ты хочешь за мою свободу?
– Я не могу открыть.
Спящий подошел к решетке, слегка дернул.
– Открой! – скомандовал он. – Иначе я просто ее выломаю и тогда тебе не поздоровиться. Мне терять нечего, так что пока я добрый, давай договоримся.
Вика посмотрела на решетку, после перевела взгляд на мужчину. Секунды хватило понять, что такой великан не только решетку выломает, но и поезд остановит.
– Не волнуйтесь, – залепетала она. – За вами скоро приедут... Все будет хорошо, – добавила зачем-то.
Вика начала боком уходить от палаты. Обратно к обычной и нормальной жизни, где нет оживших мертвецов за свободу деньги предлагающих.
– Постой! – спящий ударил ладонью по преграде. – Не уходи!
Решетка завибрировала, будто самая низкая ми.
– Прошу вас, успокойтесь! – жалостливо попросила Вика.
Хотелось побежать со всех ног.
– Я посмотрю, что ты будешь делать на моем месте...
***
Когда спящий понял, что девушка не согласится открыть дверь, то ударил ногой по преграде.
– Он выламывает решетку! – Вика быстро пошла по коридору к выходу. Рация в руке дрожала.
– Не выломает, – хотела успокоить начальница.
Последовал второй удар. Решетка с оглушительным грохотом ударилась о противоположную стену.
– Уже выломал, – выдохнула Вика.
И побежала.
Рация хрипела от крика начальницы, в висках пульсировало, словно голову сдавливал пресс. Сзади, стремительно приближаясь, раздавались шлепки босых ног. Оглянуться Виктория боялась. Она чувствовала, что мышцы напряглись как стальные канаты, а мысли сосредоточились на прямоугольнике выхода. Он, словно ворота рая, на мгновения даже показался мифическим и недостижимым – настолько тяжелым и долгим к нему оказался путь.
Шлепки босых ног раздавались уже настолько близко, что с секунды на секунду Вика ожидала самого страшного – смерти. Наконец она оказалась в холле. За вахтой стоял Руслан. Он сжимал пистолет и неотрывно смотрел в экран.
Сзади послышался хруст ломающихся костей, а затем что-то тяжелое упало на пол. Вика на бегу оглянулась. Евгения Порфирьевна подстерегла очнувшегося великана за углом. И когда тот, наконец, появился, ударом в шею повалила на пол. Для живого человека такой прием оказался бы смертельным. Но не для ожившего мертвеца. В руках у директрисы был пистолет. Ствол нацелился в лоб спящего.
– Лежать, – скомандовала она.
Но спящий сдаваться не собирался. Он попытался схватиться за оружие. Помещение наполнил оглушительный гром выстрела.
– Теперь до Страшного суда не встанет, – сказала начальница.
Помолчала и добавила:
– Только боюсь, что этот день давно наступил.
***
Принесли заказ – роллы, апельсиновый сок и японское пиво.
– Не могу прийти сюда и не попить этого пива, – Руслан посмотрел через бокал на свет. – Оно настолько... необычно. Словно из обыкновенной стеклянной бутылки, но при этом чувствуешь, что оно по-настоящему другое.
– Хочешь сказать, изготовлено по тем же рецептам, но одновременно по другим, – поддержала тему разговора Вика.
– Даже это определение не вполне точно, – пригубил напарник пенный напиток. – Попробуй и сама поймешь.
– Думаю, у меня есть еще время попробовать? – выдавила улыбку Виктория, она никак не могла приноровиться к палочкам.
"Сколько не ходи в японские рестораны, но если ты ел с детства ложкой, то палочками есть глупо" – подумала она, зажав их, наконец, как нарисовано на картинке.
Тем не менее, первый ролл никак не хотел подноситься ко рту. Руслан улыбнулся и привычным движением взял палочки. Его ролл не выпадал.
– Вижу, у тебя большой опыт общения с этим, – показала Вика палочки с таким выражением на лице, будто собралась их воткнуть в глотку директору ресторана. – Часто здесь бываешь?
Ресторан находился в исторической части Соминска. Еще не так давно Вика и представить не могла, что будет здесь ужинать. Яну, с его неплохой зарплатой, еда в таком месте показался бы пустой тратой денег. Заработанное он предпочитал пропивать.
Слева на бумажной стене талантливый художник изобразил горы. Сзади они подсвечивались тусклыми лампами, отчего создавалось впечатление домашнего уюта. Над каждым из низеньких столиков нависала лампа, обвитая бумажным абажуром мягко-вишневого цвета.
– Не скажу, что часто здесь бываю, но иногда появляюсь. У меня есть один знакомый башкир, так он просто подвинут на японской культуре. Пересмотрел все аниме, выучил японский, историю Японии знает лучше, чем историю России. Однажды я побывал у него дома, так там вообще настоящая Япония. Представь, заходишь в обычный панельный дом, – Руслан отправил ролл в рот. – Поднимаешься на лифте на пятый этаж. Обычная металлическая дверь. А за ней чудеса! Бумажные стены, полное отсутствие стульев, столов. Ложек с вилками днем с огнем не сыскать. Хотя если честно я и не искал. Мы тогда были настолько пьяны, что я ел прямо руками.
– А пьет японское пиво и сакэ? – Вика продолжала воевать с роллами.
– Он утверждает, что в Японии никогда пиво не делали. Точнее делали, но это не их исконный напиток. Насчет сакэ ты права. Глушит по-черному. Сходить с ним выпить так трудно. Ведь далеко ж не везде ты найдешь сакэ и... Как-то там вино называется. Забыл. А дело в том, что с ним интересно. Но до того момента как он напьется.
– Начинает вести все разговоры про Японию? – попыталась предугадать Вика.
– В том-то и дело, что нет! Начинает придумывать повод для того, чтоб умереть, как полагается самураю.
Вика хмыкнула. Потом вспомнила упрек подруги и постаралась улыбнуться, даже нечто похожее на смешок у нее получилось.
– Ага, мне тоже поначалу было смешно, – приободрился Руслан. – А когда он начал хвататься за все ножи и с каким-то бормотанием подносить к животу, смех пропал.
– Я вот что хотела спросить, – переменила тему коллега. – Евгения Порфирьевна вчера уложила этого здоровяка, как плюшевого мишку. Она специально где-то училась?
– По этому поводу я знаю немного, – напарник отправил в рот последний ролл и вдумчиво пожевал. – Как-то она рассказывала, что в девяностые, когда была молодая, ей не давали проходу. И далеко не всегда это были благовоспитанные люди. Зачастую отморозки. От них отбиваться и приходилось. Рассказывала, что как-то дала какому-то амбалу пощечину, а он в ответ достал пистолет и высадил в нее всю обойму. Выжила она лишь чудом, а после три месяца лежала в больнице, а потом четыре дома лечилась.
– Страшное было время, – у Вики последний ролл развалился на отдельные составляющие, и она бросила палочки на стол. – Мне мама тоже рассказывала много чего ужасного.
– Хорошо, что мы тогда не жили! – согласился Руслан.
Он допил бокал и спросил:
– Может по пивку?
Вика посмотрела на остатки апельсинового сока.
– Давай, – согласилась она. – И еще...
– Суши?
– Нет, хочу роллов! – со сталью в голосе произнесла Виктория. – Я от них так просто не отстану! – посмотрела с такой ненавистью на палочки, что тем впору было воспламениться.
– Молодой человек, – окликнул Руслан официанта.
Когда парень ушел исполнять заказ, Виктория сделал глоток сока и сказала:
– Знаешь... Я всегда боялась проснуться в гробу. С детства же наслышана о том, что Гоголя похоронили живьем. Мне даже мама не единожды об этом говорила. Но в последнее время, я стала бояться очнуться после смерти в спецхране. Если очнешься в гробу, у тебя есть еще шанс выжить...
Лицо Руслана вытянулось, и Вика пояснила:
– Если тебя похоронили в гробу, то значит, ты жив и у тебя есть шанс выбраться. Если же в спецхране... – она многозначительно замолчала.
– Хочешь сказать, из спецхрана выбраться тяжелее, чем из деревянного, заколоченного гвоздями ящика, да еще и из-под двух метров земли?!
– Да, тяжелее, – так уверенно ответила напарница, будто пробовала и то, и другое. – Помнишь, как поначалу болтали о всяких мистификациях, а по телику даже эксперименты ставили, где утверждалось, что люди не смогут выбраться... Однако ж... Выбирались-то первые спящие! А вот из спецхранов никто не выбрался.
– А их потому и построили, – пожал плечами Руслан. – Ведь согласись, дешевле же продолжать хоронить. А те единицы, что очухаются, рано или поздно попадутся властям. Но тут есть нюанс. Когда человек просыпается в гробу у него шок. Люди просто не представляют, на что они способны. Естественно те эксперименты по телику провалились. Ведь там с человеком постоянно была связь. И когда он говорил "Не могу, откапывайте" его откапывали. А представь, когда человек просыпается в гробу... – напарник глубоко вздохнул, видимо и сам не единожды думал о такой перспективе. – И понимает, что он либо выберется, либо умрет мучительной смертью. Кто не был в такой ситуации, тот не в праве судить, можно ли выбраться из гроба. Мы не знаем, на что мы способны. А способны мы на все.
– Плюс еще столько же, – задумчиво добавила Вика.
***
– Кажется, я немного перебрала, – Руслан открыл для Вики дверь, но напарница все равно попыталась выйти из ресторана через ее закрытую стеклянную сестру-близняшку. – Я уже не пила... – призадумалась она, сощурив левый глаз. – Давно.
– А то я и думаю, с чего ты после литра пива так развязалась?!
Пока Вика выпила два бокала, он успел семь. Но больше всего Руслана поразило, когда напарница начала говорить с ним на довольно интимные темы. Конечно, после n-ного количества алкоголя эти темы стали обыденными и им стало казаться, что говорили они о них всегда. Да и вообще знают друг друга достаточно давно.
Молодые люди остановились перед выходом из ресторана. Далее Вика идти на своих двоих отказалась. Временно.
– Давай постоим, – оперлась она на перила. – Хочу свежим воздухом подышать.
– Давай, – согласился Руслан.
– Хотела сказать тебе спасибо, – Вика собиралась нагнуться и поправить ремешок на туфле, но поскользнулась и непременно бы упала, не успей Руслан подхватить ее за талию. – И еще одно спасибо, за то, что не дал чебурахнуться.
Вика встретилась с ним глазами.
"Симпатичный, – подумала она. – Точно не женат и в будущем хирург. Правда, младше меня на три года".
– Умные не ищут миллионера, а берут любого и делают из него миллионера, – пробормотала ему в лицо когда-то услышанную фразу.
– Чего-чего? – не расслышал Руслан.
– Предлагаю вызвать такси и продолжить этот отличный вечер у меня, – улыбнулась Вика.
Напарник на секунду потерял дар речи.
– Ага, – кивнул он и полез в карман за мобильником.
***
Проснулся Руслан в шесть утра. Вика наскоро приготовила ему омлет. Коллега позавтракал и собрался на учебу. В дверях улыбнулся:
– До послезавтра. Вечером позвоню.
Весь день Виктория пребывала в приподнятом расположении духа. Не зная, куда деть высвободившуюся энергию, принялась убирать. К обеду все блестело как новая монета. Вика даже не узнавала собственную квартиру. Нигде ничего не валяется, ни одной пылинки. Вся посуда перемыта и расставлена по местам. Даже холодильник разморожен и вымыт.
Силы поистощились и она легла спать.
Руслан, тем временем, отгрыз очередной кусочек гранита науки, после бурной ночи слегка подавился, но проглотил. Когда вернулся домой, то вместо того, чтоб лечь спасть, позвонил другу.
– Кремль на проводе, – слишком серьезным голосом произнес он.
– Здорово кремль! Че хотишь?
– Да пивка попить звоню.
– Во! – развеселился друг. – Как говорится, у дураков мысли сходятся, но у умных чаще! Я как раз собирался позвонить тебе по этому же делу.
– У меня такая новость! – не вытерпел Руслан. – Помнишь, я рассказывал о новой напарнице?
– Э-э-э-э... припоминаю.
– Так вот, – Руслан даже не заметил, что друг так сказал, чтоб не расстраивать. – Я ее подцепил!
– В смысле переспал?
– Нет... Да... В общем, надеюсь на нечто серьезное.
– Ладно, Дон Жуан, давай встретимся, расскажешь, – предложил друг.
– Давай, – согласился Руслан. – Приезжай.
– Через пол часка буду.
***
Вика продолжала заниматься рукопашным боем. Один раз, после тренировки съездила к матери. Синяки на руках повергли родительницу в шок. После этого она категорически не одобряла занятия дочери.
Дарья тоже дивилась чудаковатости подруги.
– Ну, хорошо, попробовала, – сказала она как-то. – Все мы люди-человеки и порой нам хочется чего-нибудь такого... эдакого. Но зачем продолжать-то ходить?! Ладно бы еще у тебя получалось, но ведь ты там по морде отхватываешь! А мужики, по-твоему, зачем? Это они должны защищать свою женщину!
Но Вика стойко не поддавалась чужому мнению и посещала все тренировки. Пропускала лишь из-за работы. Начала реже уходить побитой. Парни стали улыбаться, здороваться, болтать и вообще воспринимать как "Викентий – свой пацан". Валеру она даже начала через раз побеждать. В спарринге с Олей, уже удавалось продержаться на равных (правда невооруженным глазом было заметно, что Оля давала фору). Маша в бою все равно была техничней и непременно выходила победительницей. А с Мариной тренер так ни разу и не поставил.
С получением прав выходило чуть хуже. Второй, третий, четвертый и пятый подзатыльники Вика получила, когда въехала в столб. Инструктор ругался настолько высококвалифицированным матом, что любой портовый грузчик отдал бы всю зарплату, только б постоять рядом с таким непревзойденным мастером. Немного успокоившись, "подарил" ученице шестой подзатыльник, пригрозил, что она бампер будет ремонтировать, после приказал ехать дальше.
Больше Вика никогда не рассеивала внимание на то, что не относится к дорожному движению.
Когда рассказала о столбе Руслану, напарник долго смеялся, после признался, что он, конечно, подобного никогда не чудил, но умудрялся постоянно глохнуть на дороге.
– Я с этим сцеплением воевал похлеще испанцев с маврами! На площадке ездил нормально, а стоило выехать в город, сразу глох. Инструктор в итоге приказал ехать так: вначале отжимать сцепление, а потом давать газу. Правда, водители сзади сигналят...
– У меня со сцеплением и газом все в порядке, а вот с внимательностью... – призналась напарница. – Оставляет желать лучшего.
На работе особенных эксцессов не происходило. Спящие просыпались, но вели себя благоразумно. Вика безошибочно научилась определять трупы. Запах разложения не спутаешь ни с чем. Важно лишь уловить его.
В собственном импровизированном тире они настолько наловчились, что смогли стрелять с разворота. Дело состояло в том, чтоб стать к цели спиной, прыжком развернуться и выстрелить.
Без накладок не обходилось.
Как-то мишень стояла возле самого входа в чёрный коридор. Викина пуля срикошетила от металлического, основательно погнутого, человеческого торса на длинной, но устойчивой, ножке. И во что-то характерно чвякнула.
Напарники переглянулись. Минут двадцать им понадобилось, чтобы отыскать, куда именно вонзились шесть с половиной грамм свинца.
Оказалось, что в голову женщине.
– Придется прятать, – вздохнул Руслан. – Давай, переноси в журнале в отстойник, а я пока отвезу ее в самый низ, да запрячу подальше.
– Может... попросту оставим здесь? – предложила Вика.
– Ага, – усмехнулся напарник. – Нас моментально вычислят. Кто же отправит труп с обширным повреждением мозга в спецхран?
Руслан минут пять копался в настройках системы дома мертвых. Наконец отключил все камеры. Пока Вика переносила спящую в подглючивающем электронном журнале, он отвез труп на столе-каталке в подземные этажи. Вернувшись, сказал:
– Я нашел тела, по которым шмаляют наши... коллеги.
– Дай, догадаюсь, – посмотрела на него Вика. – Они спрятаны на втором подземном, в самом дальнем конце?
– Именно, – напарник упал на стул за вахтой. Вновь полез в настройки системы. – Если что, то на них и подумают.
– Вдруг наступит "если что", то тут влетит всем, кто развлекался с пистолетами, – холодным взглядом посмотрела на него Вика. – И с автоматом в том числе.
– Не беспокойся, – отмахнулся Руслан. – Нам ничего не будет. Максимум с виноватым видом "на ковре" постоим. Во-первых, мы с тобой по мишеням шмаляем, а во-вторых, при самом плохом раскладе, дядя решит этот вопрос с Порфирьевной, – он, наконец, докопался к параметру "камеры" и нажал "включить все".
– Надеюсь, до этого не дойдет, – тихо произнесла Вика.
– Давай, наверно иди на обход, а затем спать, – сказал напарник. – Я пока достану раскладушки.
– А разве сейчас моя очередь?! – возмутилась коллега.
– А кто вечером ходил? – спросил Руслан.
– Может, ну его, этот обход?
– Викусь, – он обнял подругу. – Давай делать работу как надо? Ведь нам тут платят хорошие деньги.
Напарница вздохнула. Медленно и лениво взяла рацию. Зажала тангенту.
– Прием, прием, – сказала она.
Передатчик на пульте управления, с помехами и слегка искаженным голосом, повторил "Прием, прием". Вика взяла фонарик, по привычке подбросила в руке. Пистолет, предварительно проверив предохранитель, заткнула за пояс юбки. Выглядело это довольно смешно, а в придачу и неудобно, но выхода не оставалось. Пояс с кобурой, как однажды сказала Евгения Порфирьевна, начальство считает лишней тратой бюджетных средств.
