Текст книги "Москву ничем не удивишь"

Автор книги: Сергей Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 16  Менты и предательство

***

Катрин вскоре освободилась от съемок, выскочила из двери на ходу запахивая коротенький махровый халатик под которым ничего не было надето, села в соседнее с Крабом кресло, вольготно положив ногу на ногу, достала тонкую папироску из пачки, пригнулась к Крабу так, что вся её массивная грудь стала видна и спросила томным голосом:

– У вас огонька не найдется?

Краб держался молодцом – жил он аскетично, женат не был, потому женские прелести его мало трогали, но даже он малость смутился, когда Катрин приблизилась к нему. Определенно харизма у неё была очень сильной, но только вот ни капли не актерской.

– Я не курю, – признался Краб.

Подошел охранник, щелкнул зажигалкой, Катрин с удовольствием затянулась и выпустила из пухлых губ, сложенных трубочкой большой клуб ароматного дыма. Она стреляла глазками и улыбалась, заигрывая с продюсером одного из ведущих каналов России, хотела понравиться. Из двери выглянул толстый бородач, похожий на геолога и ревниво глянул сначала на Краба, а потом на Катрин.

– Давай побыстрее, у нас еще пять дублей, – сказал он голосом носорога.

Катрин кивнула, стряхнула пепел в пепельницу и спросила:

– А что за роль вы мне хотите предложить?

Краб глянул на охранника, оглядел тесное помещение и спросил:

– А у вас тут негде уединиться для беседы?

– Прямо так сразу уединиться? – кокетливо спросила Катрин. – Я думаю сначала мы с вами подпишем контракт, а потом уже будем уединяться. А то вы все, мужики, норовите сначала наобещать, потом на мою харизму посмотреть, а потом свильнуть в сторону и ничего не выполнять. На халяву сладким не угощаю даже продюсеров известных телеканалов.

– Вы меня не так поняли, – пояснил Краб, чувствуя, что ему стало жарко, как в бане, – мне нужно задать вам несколько вопросов наедине…

– Да всё я поняла, – начала сердиться Катрин, – я уже три года в этом бизнесе и вас мужиков как облупленных знаю. Вижу чего тебе от меня надо! Ты вообще кто такой? Не похож ты на продюсера!

– Да мент он, – вмешался охранник, – волчара, я сразу подумал, что он мент как он только зашел сюда.

– Я не мент, – сказал Краб, – я частный сыщик. По просьбе Матвея Спичкина, которого арестовали не так давно, расследую убийство его жены Эли, в котором Матвея обвиняют и которого он не совершал. Я знаю, что Эля вам звонила в ночь своей гибели и с ней выговорили сорок минут по мобильному. Вы понимаете, что мне пришлось пойти на небольшую ложь, назваться продюсером, чтобы встретиться с вами. Другого выхода у меня не было, вы бы не стали говорить мне как вас найти.

– А я и сейчас тебе ничего говорить не буду! – рассердилась Катрин, оскорбленная тем, что оказывается никто никакой роли в серьезном кино и не думал предлагать, а она уже всем растрепала. – Придурок какой-то, я пошла!

Она резко поднялась с кресла, но Краб тоже вскочил, не дал ей уйти, ухватил за кисть руки. Она взвизгнула, взглянула на охранника и он как по команде кинулся на Краба. Хотел схватить его за грудки и стукнуть о стену, но нарвался на сильный удар кулаком в переносицу, от которого помутнело в голове. Охранник отшатнулся назад, схватился за нос и плюхнулся на задницу. Катрин увидела как легко фиктивный продюсер справился с вышибалой и решила не вырываться, чтобы он не дай бог, не попортил ей руку.

– Отпусти, я не уйду, – попросила она, – синяки же будут, как я буду сниматься?

Краб послушался, отпустил, но она его обхитрила – бросилась к двери, распахнула её и заскочила внутрь. Попыталась захлопнуть за собой дверь, но Краб успел поставить ботинок, Катрин отпустила ручку двери и забежала в студию. Краб зашел за ней.

Студией в полном смысле этого слова назвать помещение, которое увидел Краб нельзя было – диван, ширма, облезлые стены камера и пара выключенных приборов света на высоких стойках. На диване вальяжно раскинув ноги восседали пара мускулистых парней в шортах и с обнаженным торсом, попивая минералку из пластиковых бутылок, видеоператор ковырялся в камере, бородатый режиссер листал сценарий.

– Помогите, это маньяк! – крикнула Катрин, прячась за диван.

– А чего охрана, где охрана? – засуетился режиссер.

– Он в коридоре лежит на полу!!! – выкрикнула Катрин из-за дивана. – С разбитым носом!

Режиссер и съемочная группа сразу же поняли, что охранник не сам себе нос разбил.

– Я частный сыщик, мне нужно задать несколько вопросов вашей актрисе, – вежливо, но доходчиво пояснил Краб, – вы не оставите нас на минутку наедине?

Охранника через открытую настежь дверь в коридор все присутствующие в студии отлично видели. Он сидел на полу у стены, всхлипывал и утирал хлещущую из носа кровь рукавом. Атлет-охранник, который очень гордился тем, что с пяти лет занимается карате, теперь был лучшим аргументом для порнографов не вступать в спор с «частным сыщиком».

– Дайте ему по физиономии, – крикнула Катрин, высунув голову из-за дивана и подтолкнув двоих мускулистых жеребцов вперед, – выкиньте этого отсюда вон!

– Больно надо, – лениво сказал один, опасливо косясь на Краба, – сама со своими проблемами разбирайся, нам за это не платят!

– Мне рисковать организмом нельзя, я им работаю, – сказал второй, – мне никто больничный не выпишет.

– Ах вот вы какие!!! – возмутилась Катрин.

– Да, мы такие! – в два голоса заявили актеры порнобизнеса, встали с дивана и направились к выходу.

Режиссер и видеоператор тоже ретировались, прикрыв за собой дверь и оставив Краба наедине с Катрин. Она, видя, что все её злобно предали, хмыкнула, вылезла из-за дивана и улеглась на него, закинув ноги на спинку и сказала:

– Меня менты по наводке Элиной матери уже спрашивали обо всем. Да только у меня алиби, я в эту ночь стриптиз танцевала в клубе, меня там сто человек видело.

– Грани твоих талантов не имеют предела, – сказал Краб, – а не упоминала ли Эля в вашем разговоре о своем любовнике, который должен был придти к ней в ночь убийства? Ты же наверняка знаешь кто он такой, этот любовник, не могла тебе Эля о нём не рассказать?

– У неё любовников было, как у дурака махорки, – ответила Катрин, – пока Спичкин горло драл на радио, к ней кто только в гости не захаживал. Не знаю я ничего! Ничего мне Эля в тот вечер не сказала! Я так думаю, что её сам Спичкин и задушил утром, когда узнал, что она ему изменяет!!!

Краб заметил, что актриса тела врет ему, знает что-то, но не хочет говорить. Он подошел к прибору света, щелкнул тумблером, яркие лучи залили диван с лежащей на нём Катрин, Краб пошел ко второму прибору, включил и его, Катрин присела на диване, запахнула свой халатик и прищурилась от яркого света.

– Одна моя знакомая, тоже, кстати, актриса, – начал рассказывать Краб, – постоянно всем врала, врала и врала, всех обманывала. Её что спросят, а она врет. А у других от этого её вранья сплошные проблемы возникали. И вот однажды другому моему знакомому её вранье сильно надоело и он не сломал ей нос и не выбил передние зубы. На этом её карьера актрисы закончилась.

– Так зубы ж можно вставить и нос выправить, – хмуро ответила Катрин.

– А не легче ли изначально не врать? – спросил Краб.

Катрин, какой бы она пустышкой не была, но намек его поняла, потому вздохнула шумно и ответила:

– Ну, вроде как припоминаю, что Эля говорила, что Кику ждала в этот вечер…

– Вот видишь, – кивнул Краб, – знаешь ведь, а молчишь! Как раз и в Элином телефоне звонок Кики сохранился. А кто она такая эта Кика?

– Кика – это не она, а он, особь мужского полу, – ответила Катрин, – косметолог очень хороший, он на дому по вызову работает – маникюр, педикюр и все прочее. Только он никаким любовником Эле не был и не мог быть потому что его женщины вообще не интересуют. И вряд ли Кика стал бы Эльку душить, незачем ему это делать. Я тебе говорю, что Спичкин её убил, больше некому и незачем. Из квартиры ничего не пропало, значит убили из-за ревности! Значит, Спичкин сам и убил!

– Из нынешних любовников Эли кого знаешь? – спросил Краб.

– Вот клянусь тебе чем хочешь, что никого, – ответила Катрин, – у нас с Элькой так получалось еще в школе, что я постоянно у неё парней уводила, она обижалась, а потом меня просто перестала со своими ухажерами знакомить. Только к Спичкину одному не ревновала, знала, что я таких пафосных козлов не люблю. Мы с Элей последнее время всё больше по телефону болтали, а не виделись уже давно. Я тебе говорю, что тебе надо Кику об Эльке хорошенько расспросить. Кика – он же, как шампунь с кондиционером – тело мужское, а нутро бабское. Я сама с Кикой болтаю всегда пока он мне ногти красит, эпиляцию делает с ним говорю всегда на разные темы. Вообще с голубыми приятно общаться – вроде как мозг мужской, посоветовать могут и в то же время мыслей нет к тебе под юбку залезть. Элька ему могла что-нибудь рассказать о своих любовниках. Я уверена – Кика точно знает что-нибудь! Может даже Эля сказала ему кого ждет в этот вечер, ведь для кого-то она маникюр наводила, раз к себе Кику пригласила! Я тебе визитку дам Кикину, ты ему позвони и все узнаешь. Ой, я же Кике еще сто баксов должна за прошлый раз, хорошо ты напомнил.

– Я не напоминал, – ответил Краб.

Но Эля его уже не слушала, она поднялась с дивана, чтобы взять свою сумочку и в это время двери сзади со страшным стуком распахнулись и на пороге появились два человека – один в кожаной коричневой куртке, а другой в милицейской форме с автоматом на плече. Выражение лиц у них было решительным и суровым.

– Ну, что, урод, допрыгался? – злорадно выкрикнул из-за их спины режиссер-порнограф. – Это наша «крыша»! Они сейчас тебе покажут гоп со смыком!

****

Татьяна подошла к окошку пансионата на втором этаже и выглянула на улицу. Но увидела в стекле лишь свое отражение – уже так быстро стемнело, а ведь когда они приехали только-только начало смеркаться. Татьяна сложила ладони наподобие маски для подводного плавания, прильнула к окну и посмотрела в темноту. Захожин внизу провожал хозяина пансионата, иномарка которого выехала за ворота и скрылась на дороге, петляющей по лесу. Продюсер закрыл ворота и задвинул засов. Они с Татьяной остались одни в целом доме. Отец уже три часа как уехал в Москву и пока ей не звонил.

Татьяна сама не была слабой и привыкла карабкаться по жизни сама, преодолевая препоны. Но в какой-то момент ей показалось, что сил уже не хватает – всё-таки она была всего лишь женщиной, а не железной леди со стальными нервами. И как раз в тот момент, когда ей захотелось все бросить и сдаться в её жизни появился отец, которого она не видела с самого детства и поддержал её, не позволил расслабиться и скатиться. Ей стало спокойнее, ведь рядом находился настоящий мужчина, который всегда помогал ей в трудную минуту, брал на себя решение проблем, а не сваливал их на её хрупкие плечи. Может быть, потому и не могла никак найти себе Татьяна достойного мужа, потому что ни один из кандидатов не шел ни в какое сравнение с её отцом.

Справа белело пятно замерзшего озера, слева чернел лес. Зимой пансионат и все окрестные дома отдыха замирал и оживал только с приходом весны и еще один раз просыпался на Новый год. Татьяна отстранилась от окна на стекле которого осталось круглое пятно её дыхания. Татьяна пальцем нарисовала глаза, нос и рот. Мордочка улыбалась, но улыбалась печально. Сзади раздался грохот и Татьяна невольно оглянулась. Это Захожин притащил дрова для камина и свалил их на пол.

– Сейчас зажжем камин, – сказал он, – пусть горит…

– Так и так вроде бы не холодно, – сказала Татьяна, присаживаясь в кресло-качалку.

– А мы не для тепла, мы для красоты, – ответил Захожин, разбираясь с дровами.

Мобильный телефон Татьяны на ремне джинсов беззвучно завибрировал, она сняла трубку и увидела, что на дисплее высветилось имя «Владик». Никак он её в покое не оставлял. Татьяна нажала кнопку ответа, поднесла трубку к уху и сказала:

– Слушаю тебя…

– Слышь, сестренка, мы тут сидим со Спичкиным в деревянном домике, – начал разговор Владик, – и не знаем что делать. Мне на работу в клуб надо ехать, а он не может передвигаться на своих двоих. До домика я его дотащил, но не оставлять же его тут, тут даже дверей нет.

– В каком домике с каким Спичкиным? – спросила Татьяна. – Ты что городишь? Спичкина милиция забрала!

– Никакая не милиция, – ответил Владик, – его забрали люди Викиного мужа, этого магнита, вместо меня, мы всё с ним выяснили. Они хотели его убить, но их самих убили и он убежал. Я правда Матвею дал в морду, а он в меня плюнул, но потом мы разобрались.

– Слушай, я ничего не пойму, кто кого убил, кто в кого плевал, – сказала Татьяна, – какую-то околесицу ты несешь бессмысленную! Что случилось, толком объяснить можешь?

В трубке возникла пауза, а потом раздался голос Спичкина:

– Тань, это я Матвей! Владик правду говорит, тут такая история случилась, не поверишь! Я чуть выжил, у меня всё тело ломит. Меня на дыбу подвешивали и били, а потом мешок на голову одели и в багажник сунули. А потом машина, где я в багажнике ехал, чуть с другой не столкнулась. А потом стали стрелять, ну я и побежал! Мы к тебе сунулись, а там милиция у подъезда и скорая, ну мы обратно в домик Бабы-Яги и пришли…

– Вы что там на пару с ума сошли что ли? Какой домик Бабы-Яги? – спросила Татьяна. – Вы где вообще находитесь?

– Недалеко от твоего дома в соседнем дворе, – ответил Матвей, – на детской площадке. Владику на работу ехать надо, а я не знаю куда мне, мне некуда, а тут в домике холодно, у меня уже зубы стучат…

– А у меня кальсоны не одеты, задница к лавке примерзла, – добавил издалека Владик.

– Знаешь что, давай так сделаем, – предложила Татьяна, – ты езжай сейчас вместе с Владиком к нему на работу в клуб, а я через пару часов доберусь до вас и тебя заберу оттуда. Что хоть за клуб, как называется?

Матвей передал трубку обратно Владику, Татьяна ему повторила свой вопрос о названии клуба.

– Это… – начал Владик как обычно с междометия. – Называется женский клуб «Мухомор» он в центре, на какой улице не знаю, ну красивая такая, широкая, много рекламы…

– Ладно, найду я этот «Мухомор» по мобильному через справку, – сказала Татьяна, – только сидите там, никуда не уходите, Матвея же милиция ищет!

– А меня ищут люди Викиного мужа магнита, – сказал Владик, – хотят убить…

– Да не магнита, а магната! – поправила его Татьяна. – За два часа не найдут, если только твоя белокурая любовница сама не проболтается где ты работаешь…

– Это не Вика, это Алмаз Викиному мужу всё рассказал, – крикнул в трубку Матвей, – а сам потом убежал куда-то, но магнат его уже искать не стал.

– Алмаз не знает в каком клубе я работаю, я ж не говорил названия, – добавил Владик, – тогда я сейчас такси беру и мы едем в клуб, а там тебя ждем.

– Хорошо, договорились! – сказала Татьяна и отключилась.

Захожин к тому времени уже затопил камин, одним ухом слушая с кем и о чем говорит Татьяна. Языки пламени охватили, сухие дрова, которые потрескивали сгорая. Когда Татьяна закончила говорить, Захожин спросил что случилось? Татьяна пожала плечами и ответила, что сама пока еще ничего толком не поняла, кроме того, что Матвея из её квартиры забрала не милиция, а люди Викиного магната. Потом Матвея куда-то повезли, он как-то бежал, в общем пока ничего не понятно, кроме того, что Матвея надо забрать из города и спрятать, да и Владика тоже пока надо спрятать, ведь за ним теперь охотится муж Виктории, которому Алмаз продал, что жена ему изменяет и где находится Владик.

– Гнилой человек этот Алмаз, – сказал Захожин, – таких нужно подальше от себя держать.

– Его обстоятельства к стенке приперли, – ответила Татьяна, – он просто пытается выкрутиться.

– Но не такими же способами, – возразил продюсер, – есть же какие-то общечеловеческие принципы, законы божьи…

– Когда жизнь висит на волоске срабатывают уже не общечеловеческие принципы, а инстинкт самосохранения, – ответила Татьяна, – много ты сам о законах божьих думал, когда ко мне в квартиру кредиторов Алмаза притащил, чтобы из него вытрясти свои десять тысяч?

– Но я… – попытался что-то сказать Захожин, но не сказал ничего, потому что ответить было нечего.

– Короче ехать мне надо, вытаскивать Матвея и Владика из этого клуба, пока их не прибили, – сказала Татьяна.

– На чём ты поедешь? – развел руки в стороны продюсер. – Машины у нас нет! Хозяин пансионата уехал, Краб тоже уехал, до станции пять километров вокруг озера обходить. Вряд ли ты здесь в такое время попутку поймаешь, никто не ездит, а если и поедут, да подберут, то куда повезут не понятно. Завезут в лес и убьют. Дурную затею ты придумала. Зачем тебе самой ехать, позвони отцу, пусть он заедет за ними в клуб!

Татьяна подумала, что Захожин дело предлагает, набрала номер мобильного Краба и стала ждать ответа. Но телефон отца не отвечал – гудки шли, но трубку он не снимал. Татьяна попробовала дозвониться несколько раз, но результат был тот же.

– В машине, наверное, телефон оставил, – сделал предположение Захожин, – у меня тоже так бывает. Ты ему сообщение напиши на мобильный, что надо заехать за Матвеем и Владиком в «Мухомор». Он до трубки доберется, прочитает и тебе перезвонит.

Татьяна решила, что Захожин дело советует, села писать SMS, написала, что за Матвеем и Владиком идет охота, чтобы отец заехал на ними в клуб «Мухомор», забрал их и возвращался в пансионат. Сообщение ушло, она повесила телефон на пояс и стала раскачиваться в кресле-качалке. Пришло сообщение, что её SMS доставлено, прошло еще минут пять, Татьяне не сиделось на месте – она начала переживать теперь уже за отца и решила снова ему позвонить. На этот раз телефон Краба отозвался двумя длинными гудками, а потом незнакомый голос ответил:

– Слушаю, милиция, капитан Слонимский.

– А… э… – растерялась Татьяна. – А мой отец? Где?

– Твой отец задержан за хулиганство и драку и находится у нас, понятно? – раздраженным тоном ответил капитан Слонимский. – Лет на пять делов наделал! Звони завтра утром, я телефон отключаю!

И повесил трубку. Захожин увидел лицо Татьяны, понял, что дело плохо и кивком молча спросил – что, мол?

– Отца милиция забрала, говорят на пять лет посадят, – произнесла она тихо-тихо.

– Ну? – взмахнул толстенькими руками Захожин. – Что я говорил? Я же предупреждал! Всё, нам хана, нам крышка! Во попали, а я говорил, я предупреждал! Всё, мы пропали…

– Да замолчи ты! – прикрикнула на него Татьяна. – Хватит причитать! Не время впадать в панику, у нас у самих руки-ноги есть и голова на плечах тоже есть.

– Поверь мне, голова на плечах теперь у нас с тобой сохранится недолго, – нервничая и бледнея, ответил Захожин.

Всё лицо его покрыли маленькие бусинки пота.

– Короче, ехать мне надо в Москву, – сказала Татьяна, – сидеть здесь и ждать когда за нами придут, я не буду. Слушай, а если напрямую к станции через озеро двинуться, то ближе выходит, чем если обходить?

– На льду снегу по колено, будешь до утра идти, – ответил Захожин, – дорогу хоть чистят, а на озере полный завал и еще лунки, провалиться можно.

– А я идти пешком и не собираюсь, – ответила Татьяна, – вставай, пошли, я внизу в гараже снегоход видала, до станции меня на нём через озеро довезешь, а там я сама.

Продюсер шумно вздохнул, махнул рукой и отправился вслед за Татьяной в гараж заводить снегоход.

*****

Завели снегоход Татьяна и продюсер без особого труда – и Захожина был опыт вождения этого вида транспорта, любил он ясным солнечным днем форсить на быстроходной машине по территории близлежащего к его даче водохранилища, когда за ним гонялись из природоохраны, чтобы взять с него штраф в триста рублей. Погоня придавала Захожину азарта – поймают или не поймают. А ловили три сотни отдавал с удовольствием – проиграл на этот раз, но в другой раз выиграю.

Через озеро по белеющему в полной темноте снегу продюсер гнал на полной скорости, наперерез к станции по свежему снегу. Татьяна сидела сзади, прячась за массивной фигурой продюсера от снега, летящего в лицо и держась за его куртку. Снегоход тарахтел так, что никаких других звуков не слышно было. Руки, хоть и были в перчатках, окоченели насквозь. Где-то на середине пути мобильный телефон на поясе Татьяны завибрировал, она, продолжая держаться одной рукой за продюсера, подняла полу своей куртки отцепила телефон от пояса и… выронила его из замерзшей ладони.

– Стой, стой! – закричала она Захожину.

Тот сразу же и не сообразил что она от него хочет, но метров через тридцать всё же остановился. Татьяна соскочила со снегохода и бросилась назад, утопая в снегу.

– Погоди, куда ты? – окликнул её Захожин.

– Телефон выронила, – ответила она, – надо найти…

– Как ты его найдешь, темно, хоть глаз коли?

– А ты позвони на мой со своего телефона, я по сигналу и найду! – ответила Татьяна.

– Погоди, сдам назад, туда, где ты его выронила, – сказал Захожин, – садись сзади…

Они вернулись, Захожин набрал номер Татьяны, они прислушались, но сигнала не было. Несколько раз позвонив, Захожин опустил руку с телефоном и сказал, что вероятнее всего аппарат при падении поломался. И тут Татьяна вспомнила:

– Дура, я ж сама его на виброзвонок поставила, чтобы он не трезвонил, всё равно думала на джинсах висит – услышу!

– Тогда искать бесполезно, – ответил Захожин, – если бы днем еще, а то темнотища вокруг. Да и где его искать, нужно вдоль всей трассы нашей лазить, а тут глубина снега знаешь какая.

– Знаю, я по колено стою, – ответила Татьяна.

– Жалко, конечно, но что ж делать – новый купишь, – сказал Захожин.

– Не в этом дело, мне ж теперь никто не позвонит и я никому, – сказала Татьяна.

– Я свой тебе дам телефон, – ответил Захожин, – только не потеряй, у меня там важные номера.

Они снова уселись на снегоходе и поехали по направлению к станции. Захожин довез Татьяну почти до платформы, подождал пока она сядет в электричку и поехал обратно. Татьяна натянула шапочку-петушок, которую нашла в гараже в пансионате, почти на самые глаза и убрала под неё свои рыжие волосы, чтобы её никто не узнал. Куртку она одела мужскую, тоже найденную в гараже. В её эксклюзивных гламурных шмотках ехать в электричке было опасно – она бы слишком выделалась бы и привлекала ненужное внимание не только просто пассажиров, но и уголовных элементов, которых в такое время в пригородных поездах предостаточно. Но всё-таки она взяла с собой нормальную одежду в сумке, потому что в том, в чём она была сейчас одета дальше порога клуба её охрана не пустит. Свитер с высоким воротом у Татьяны был, усевшись на исписанное кресло, она спрятала в него нос. Народу в вагоне было немного, но по мере приближения к Москве состав наполнялся.

Прибыв на вокзал Татьяна вышла на площадь, сразу же позвонила по мобильному Захожина в справку и узнала адрес клуба «Мухомор». Потом поймала такси и поехала по указанному адресу. В такси переложила потрепанные вещи в сумку, а оттуда достала свою шубку и накинула на плечи. Расплатившись с водителем зашла в клуб, сдала сумку и шубку в гардероб, заплатила за вход и вошла в зал клуба «Мухомор».

Контингент в клубе присутствовал практически полностью женский, поэтому на вошедшую Татьяну посмотрели недобро как на потенциальную соперницу. Её никто не узнал. Среди столиков в центре под восторженный визг посетительниц выделывал эротические кульбиты мускулистый длинноволосый парень, прикрываясь носовым платочком. Татьяна скользнула глазами по залу и увидела Владика, правда не сразу его узнала в блестящих плавках, пританцовывающего возле пилона. Фигура у Владика и правда была неплохая – ноги ровные, мускулы под кожей играют, да и вообще – не к чему придраться. Подходить к танцующему Владику ей не хотелось и тут её сзади тихонько тронула за локоть чья-то рука. Татьяна обернулась и увидела Матвея. Выглядел он жалко – синяки и ссадина, словно его в ступе молотили.

Спичкин, ни слова не говоря, взял Татьяну за руку и потащил в угол за темный столик, где он и скрывался. Они присели и Матвей шепнул:

– Владик договорился, он сейчас номер закончит и придет к нам. И мы вместе уже уйдем отсюда!

– А это он номер исполняет что ли? – спросила Татьяна, кивнув на дергающегося так и сяк Владика.

– Ну, да он на подтанцовке, – кивнул Матвей, – не чудо хореографии, конечно, но тут и не балет «Лебединое озеро», сойдет и так.

Музыка закончилась, Владик стал кланяться, но все овации и деньги достались длинноволосому солисту, которого облепили женщины. Владик, так и не получив чаевых, скользнул за кулисы.

– А ты с Крабом? – спросил Матвей.

– Нет я одна, – ответила Татьяна, – и без машины. Поэтому будем выбираться из города на такси. У отца неприятности, он попал в милицию. Я ему звонила, трубку взял милиционер и сказал звонить утром. Сказал, что срок отцу светит пять лет.

– А как же я? Кто мне поможет? – испуганно произнёс Матвей. – Он же мне обещал!

– Ну и эгоист же ты всё-таки, – сердито ответила Татьяна, – может быть, он из-за тебя и в милицию угодил, а ты только о себе думаешь. Уедем за город, а с утра начнём думать как быть. Я еще телефон свой потеряла…

– То-то мы тебе звонили и никто не отвечал, – сказал Матвей, – я уж думал, что ты не приедешь.

К ним подошел Владик, который уже переоделся в цивильную одежду и подсел за столик. Спросил как дела.

– Дела такие, что уходить нам отсюда надо и чем быстрее, тем лучше, – ответила Татьяна.

– А я уже договорился с директором, – полушепотом сообщил Владик, – мы все выйдем через служебный вход, через кухню, чтобы не мелькать. Он мне разрешил вас провести, когда я отпрашивался. Нам артистам вообще нельзя через главный ход ходить.

– А мои вещи в гардеробе? – спросила Татьяна.

– Давай номерок, я возьму, – ответил Владик.

Через минуту он вернулся с Татьяниной шубой и сумкой и кивнул деловито:

– Идите за мной…

Он явно гордился, что работает второй день, а ему уже почти все тут позволено. И впрямь, значит, он будущая звезда. Матвей достал из-под стола свою куртку, свернул ей и сунул себе подмышку. Они втроем пошли через зал на кухню. Татьяна заметила, что Владик крайне быстро приспосабливался к окружающей обстановке, он уже и с поварами был на короткой ноге и с охраной, договорившись пройти через служебный выход.

Вышли на улицу и только хотели повернуть, чтобы завернуть за угол и поймать такси как вдруг фары стоящей как раз напротив служебного выхода машины зажглись, ослепив их. Татьяна прикрыла глаза рукой и сквозь пальцы увидела, что из автомобиля, который осветил их фарами вылезли четыре мужские фигуры и стали окружать их, прижимая к стене.

– Э, чё за дела? – крикнул Владик. – Давай, гаси свет!

– Добрый вечер, – произнёс вежливый голос.

Матвей, который сразу же узнал этот вежливый голос, развернулся и схватился за ручку служебного входа клуба, чтобы улизнуть в дверь, но она оказалась заперта. Матвей стал жать на звонок, но никто ему не открыл.

– Так это кто у нас такой крикун? – осведомился тот же самый голос. – Неужели Владик?

– Это… – удивился Татьянин родственник. – Ты кто, а?

– Я? – переспросил вежливый голос. – Я Санта-Клаус!

– Это муж Вики, магнат!!! – сдавленным голосом прошептал Спичкин, вжимаясь в запертую дверь. – Он всех нас убьет!!!

И тут до Татьяны дошло, что это директор клуба «Мухомор» их магнату и сдал, разрешил выйти через служебный вход прямо к ним в лапы.

– Бежим!!! – крикнул Владик и рванул в сторону вдоль стены.

Но пробежал он немного – наперерез ему кинулся один из людей магната и с разгону приплющил его к стене с такой силой, что у Владика кости хрустнули, а звук, который Татьянин родственник издал, походил на звук лопнувшей автомобильной камеры. Потом человек магната схватил Владика за куртку и с силой швырнул под ноги магнату. Владик с грохотом упал, покатился, магнат быстро подошел к нему и с размаху пнул ногой в живот. Владик ойкнул и согнулся, подтянув коленки к подбородку. Матвей за спиной Татьяны медленно сполз по закрытой двери и плюхнулся на порог. Татьяна стояла не шевелясь – ввязываться в мужские разборки она больше не хотела – итак уже носила синяки под слоем грима.

– Мразь, падаль, животное! – негромко, но грозно произнёс магнат, глядя на то как под его ногами корчится от боли Владик.

Он повернулся к своим людям и скомандовал:

– В багажник его, быстро! И этого тоже в багажник!

Говорил он о Матвее.

– Не надо в багажник, – еле слышно заныл Спичкин, – я не хочу снова в багажник, там страшно и холодно…

Но его никто не слушал. Двое подошли к Владику, схватили его за ноги и потянули его извивающегося по грязному снегу в сторону багажника своей машины, а еще двое подхватили размякшего Матвея подмышки и тоже потащили в том же направлении. Таща Спичкина амбалы толкнули Татьяну и она едва удержалась на ногах. Двое первых уже упаковывали Владика в багажник – оттуда слышались удары и крики.

– Как вы нас нашли? – спросила Татьяна.

– Твой мобильный телефон прослушивали, дурочка, – ответил ей магнат.

А один из тех, что тащил Матвея обернулся и спросил:

– А с телкой что будем делать?

– С нами поедет, – ответил Хорьковский, шагнув по направлению к Татьяне, – не оставлять же её тут, она ж всё видела! Эти двое – Владик и Матвей уже, считай, покойники. Ну и она с ними за компанию!