Текст книги "Земля Обетованная (СИ)"

Автор книги: Серафим Камчатский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Камчатский Серафим
Земля Обетованная

Пролог

Тяжелые капли дождя с шумом разбивались об асфальт, создавая в темноте иллюзию пустоты и обреченности. Других звуков не было, словно город в одночасье вымер. Я выкинул вторую сигарету, и трясущейся рукой подкурил новую. Подсветил ею наручные часы – десять вечера, однако! Не удивительно, что заводской комплекс, находящийся в черте города, не подает признаков жизни. Наверно тот дедок охранник, что выпустил меня с завода, единственный человек в радиусе пары сотен метров.

Недалеко, по дороге промчался одинокий автобус, весело блестя огнями. Мигнул фонарь и осветил площадку перед проходной, а ощущение сюрреалистичности картины пропало. Ну, надо же, как вовремя! А я уж думал, как в этой темени идти, да еще и по лужам.

Трель звонка разорвала однообразный шум, и на путях, что в центре дороги, показался трамвай.

– Ух ты,– вырвалось у меня,– Да не может быть!

Ну, да, так поздно, да в такую погоду, встретить трамвай в Красноярске..

Щелчком отправил бычок в ближайшую лужу, накинул капюшон куртки и сорвался из-под козырька к остановке.

Повезло! Трамвай шел не порожняком, а то ведь мог и не остановиться и сразу рвануть в Депо. Я развалился в кресле, с удовольствием вытянув ноги. Руки больше не тряслись, видимо стресс наконец-то начал отпускать меня. Транспорт вновь тренькнул, сообщая гипотетическим Анечкам, что лимит валяния на рельсах исчерпан, а есть там маслице или нет, то не проблемы "носорога", и плавно покатил меня домой.

Девять часов. Девять долбанных часов я проторчал в этом НИИ имени др.Менгеля! Из них семь на ногах, бегая из одной лаборатории в другую – то заполняя бланки, то проходя выматывающие тесты. Да и те два часа, выпавшие на сам эксперимент, вряд ли можно назвать отдыхом – сидеть неподвижно в неудобном кресле, наверное, времен Ежова, и стараться не думать об "всего лишь" одной сотой процента летального исхода! Это хорошо, что о тех двух процентах, следствие которых "возможная шизофрения, синдром Дауна, кома или паралич " я просто не знал. Ну да, в контракте было написано "незначительные побочные эффекты", о том, что под этим подразумевается, сообщили только после эксперимента. Знал бы, хрен бы подписался на эту авантюру. "Грандиозные возможности в обучаемости мозга!" – мысленно передразнил я главного "Менгеля". – "Вы станете на порядок умнее, быстрее и даже сильнее! Вам будут открыты все пути – от Ученого с Большой Буквы, до Великого Спортсмена!.." И так на полчаса восхвалений моего Великого и Светлого Будущего. Мол, Родина вас не забудет, и даже памятник поставят. Ага, как Белке и Стрелке, то бишь – посмертно.. В общем, повелся как лох. Зацепило меня пару слов, да так что "мелкий шрифт" недоработок и побочных действий, проговоренных профессором скороговоркой, прошел мимо ушей, и благополучно был забыт.

А начиналось все так..

Глава 1

Г. Красноярск. Академия. Неделю назад.

-Серафимушка, ну не расстраивайся ты так! – Наша староста Анюта нашла меня возле крыльца Академии, где я смолил, хрен знает какую по счету, сигарету. Народ шел мимо меня, не одобрительно косясь на нарушителя. Кто-то даже морщился, выдавая в себе толи первокурсников, толи спортсменов. Ну-ну, молодо-зелено. Посмотрю на вас после второй или третей сессии. Я сам курить начал только месяц назад. Одногрупник тогда сказал: «Да не парся ты так! Не сдал сегодня, сдашь через неделю. На, лучше покури – расслабишься слегка.» И отдал пачку Эллема. Покурил. Покашлял. Расслабился. Вот уже месяц расслабляюсь.

Мои глаза наконец сфокусировались на девушке. Что она там говорит?

– ..Элла Валентиновна сказала, что даст тебе еще один шанс. Через две недели подходи на кафедру часам к двум. – Закончила Аня и улыбнулась. Мои губы сами собой растянулись в след за ней. Какая же у нее красивая улыбка, подумалось мне. Словно солнце выглянуло из-за туч.

Сама Анюта не была не писаной красавицей, не дурнушкой – так, просто симпатичной, как и большинство обычных девушек. Но ее улыбка завораживала, рождала что-то светлое и доброе в душе. Я знал ее уже три года, с тех пор как стали учится в одной группе. И уже три года был в тайне в нее влюблен. Была она как ангел во плоти, никогда до этого не встречал никого добрее и отзывчивее. Ни разу не слышал от нее ни грубости, ни просто дурного слова, всегда веселая, всегда готовая ободрить и помочь. А еще у нее была.. мой взгляд уперся в выступающую часть тела.. интересно, это четвертый или пятый?

– Четвертый! – Весело сказала Аня и рассмеялась. – Похоже, сессия тебя совсем из колеи выбила, раз ты говоришь такие вещи вслух. Пока-пока!

Подмигнула и, развернувшись, побежала в сторону общежития, оставив меня сгорать от стыда возле крыльца.

– Ну что за люди пошли! – Раздалось позади меня, заставив подпрыгнуть на месте. Я резко развернулся и увидел явно недовольного чем-то мужичка в спецовке с метлой в руках. – Курят в неположенном месте, да еще и мусорят!

– А?

О чем он?

– Вот молодежь пошла, – забурчал дворник и тыкнул метлой мне под ноги. Я отскочил в сторону и только сейчас заметил, что выронил сигарету из рук, что собственно и послужило причиной недовольства "поборника чистоты и нравов".

– Извините, – вырвалось у меня.

– Иди-иди уже, – проворчал мужичек.

Вот блин, что за день то такой, думал я идя к остановке. Сначала экзамен завалил. Третий раз подряд! За что в деканате получил выволочку и обещание билета в первый ряд на шоу "Ать-Два, правой!". Тьфу-тьфу! Надо по лбу постучать, благо деревянный. Нет, я не дурак и не двоечник, скорее даже "ботаник". Но кто придумал эти Базы Данных и Экспертные Системы! Даже не так. Кому в голову пришло ставить это в программу обучения физика-математика?! Да еще и с экзаменом?! Я понимаю программистам и иже с ним. И надо же мне было высказать это в лицо преподу. За что меня сразу же не возлюбили и пообещали особый подход. Теорию я вроде с горем пополам понял, и вполне мог сдать ее на троечку. Но "особый подход" превращал обычный лоу квест "экзамен" в соло-прохождение данжа "Академия" с Рейд-босом "Элла Валентиновна". Выход был только один – учить теорию наизусть. Вот только это вам не стихи Пушкина, а еще та ересь – бессмысленная и беспощадная. Словно дали книгу на китайском в транскрипции – попробуй тут выучить.

Эх, вот бы приборчик какой-нибудь изобрели – нажал на кнопку и вуаля, все выучил и понял! Жаль, что нет такого..

– Ну почему же нет, молодой человек. Вполне есть и даже работает. Вот только кнопка, это моветон, знаете ли.

Второй раз за день я выполнил упражнение – прыжок на месте с поворотом. Да что такое то! Опять что ли вслух сказал? Такими темпами запросто ачивку "клоун – акробат" заработаю, ага, первого уровня. А что, в армии до качаю до сотого и с дембеля сразу в цирк устроюсь – благо там базы данных никому на хрен не нужны!

– Эммм? – Промычал я глядя на пожилого мужчину в стареньком, но аккуратном костюме времен СССР. Бородка, очки, аккуратно расчесанные волосы с залысинами и сединой. Чем-то он мне напомнил мартышку из одноименной басни. Препод из Академии что ли? – Извините?

– Ох, прошу прощения, не представился. Зовите меня Сергеем Николаевичем. Я доктор медицинских наук, профессор и руководитель Отдела Исследований Мозга при нашем НИИ.

– НИИ? У нас в Академии и такое есть? Да еще и мозга?

– Есть, есть. Но не совсем в Академии, скорее совсем не совсем, хе-хе.

Я несколько растерялся, пытаясь разобраться в специфическом слоге профессора. Есть, но не совсем, а совсем.. Брр, что за бре..

– А! – Дошло до меня наконец, – Вы про завод что ли?!

– Шшш, молодой человек, – Сергей Николаевич поднес палец к губам, и демонстративно посмотрел по сторонам. – Шпионы, они, знаете ли, ещё те проныры, да и Молчи-Молчи не все время спят.

Я скептически посмотрел на него. Ну да, наш завод действительно секретный. Я, помнится, даже подписку о неразглашение давал. Год назад, когда появились предметы с кафедрой на его территории. Вот только, тыкни пальцем в любого местного бомжа, он тебе все в подробностях расскажет – и про сборочные цехи ракет, и про новейшие спутники, а за бутылку вообще чертежи притащит, самые что ни на есть секретные, только-только из печи.. тьфу ты, из-под кульмана. Ну а что вы хотели, после развала страны столько высококлассных специалистов сократили. И куда им идти? В торговлю? Инженеру советской школы? Не смешите! Да, кто-то нашел куда приткнутся, кому-то относительно повезло – пенсия оказалась не за горами, но немало людей и сломалось – одни запили, другие вообще хату потеряли. Вот только знание и связи остались.. А еще обида и желание поквитаться с кем-нибудь. На пример с властью. Так что те, кому надо, уже все давно знают.

Что-то настроение после таких мыслей конкретно упало, хотя, казалось, куда уж дальше то. Надо заканчивать этот мутный разговор и валить домой. Две недели до последней сдачи – пролетят, не заметишь.

– Я вижу, молодой человек, что у вас возникли проблемы со сдачей экзамена, – Проницательный какой. – Не просветите, какого именно?

Да чего этот старый хрыч ко мне прокопался! Какое ему, мля, дело до моих проблем!

Я почувствовал, как мое раздражение приближается к "лимиту терпения" и вот-вот его перевалит. "Ну, сейчас я тебе все выскажу!" – мелькнула мысль, и тут же пропала. Я, чуть ли не физически почувствовал, как надо мной разгорается этакая лампочка из американских мультфильмов. Раздражение как рукой сняло, а в душе начала зарождаться надежда. "Я понял!" – в мозгах сложилась определённая цепочка, – "НИИ – профессор – старенький пиджак – низкая зарплата – связи в Академии, возможно даже с ректором. Деньги! Старый хрен хочет денег! Я ему деревянные, а он за меня поговорит с кем надо и вуаля, экзамен в кармане!"

– Сколько? – Вырвалось у меня против воли. Совесть и воспитание удивлённо заворочались где-то на краю сознания: "Эй-эй, ты чего, так нельзя!" Я отмахнулся от них. Умученный за последний месяц мозг, как бульдог, вцепился в возможное решение проблемы и не хотел ни кого слушать. "Так", – лихорадочно думал я, – "У меня осталось чуть больше трех тысяч. Тысячу – две потяну, может даже две с половиной, но тогда придется затянуть поясок на тощем животе. Хватит? Че-то сомневаюсь, профессор всё-таки. Может занять у кого? У Макса? Не вариант, он бы занял, если б были, все-таки единственный настоящий друг в этом городе. Может родокам позвонить? Ага, чтоб меня сожрали и переварили! С них станется с другого края страны прилететь и самим в Академию пойти – просить за меня. Нафиг-нафиг, я потом со стыда убьюсь об стенку, наверно.."

Не знаю, до чего еще я бы додумался, может быть и до ограбления банкомата, но профессор все-таки оборвал мои метания.

– Ну, я думаю, тысяч пять, долларов естественно.

– С-сколько? – Сдавленно пропищал я.

– Ну, уж извините, молодой человек, не в Америке живем. Там да, совсем другие деньги подопытным платят, могут и тысяч сто за эксперимент дать. Так что пять тысяч – это наш предел. Но это, право слово, не главное, поучаствовав в нашем эксперименте, вы раз и на всегда решите вашу маленькую проблему с, э-э..

– Базы Данных и Экспертные Системы, – прохрипел я. Перекинулся недоуменным взглядом с Мозгом. По нему было видно, что он прикидывает впадать в кому сейчас или еще немного покипеть. Я потряс головой, отгоняя толи наваждение, толи глюк. – Подождите ка, то есть вы предлагаете мне участие в каком-то эксперименте и еще денег дадите?

– Вы весьма проницательны.

– И что надо будет делать.. Так, стоп, вы что-то про мозг говорили. Это что, вы мне будете черепушку вскрывать?! Да ну на..

– Молодой человек! Будьте добры, не выражается, не люблю я этого, – с прохладой в голосе перебил меня он,– Вот вы молодые все куда-то торопитесь, спешите, а дослушать не удосуживаетесь. А потом возникают недоразумения и недопонимание. Ни кто, ни чего резать не будет, и даже сверлить или еще как-то вредить вашему здоровью. Если вкратце, в нашем НИИ мы разработали технологию программирования мозга. Ничего криминального или незаконного, не смотрите на меня так подозрительно. Мы загружаем программу, она инсталлируется на нейронах, после чего работает как ваши любимые базы данных и экспертные системы.

Сергей Николаевич усмехнулся, а я начал понимать – о чем он, благо месяц пересдач кой чему да научил.

– То есть, анализирует, структурирует и последовательно записывает информацию на ваш биологический носитель, – в подтверждение он постучал себя по голове, чем стал еще больше напоминать обезьяну. Мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не разразиться истерическим хохотом, – Как вы понимаете, одно это уже поможет решить вашу проблему.

– Это получается, что-то вроде идеальной памяти? – я наконец смог успокоится, а где-то глубоко в моей душе заворочался впавший в кому Хомячок. Разворошил ворох забивших норку проблем, и показал свою заспанную мордочку.

– Идеальная память, глубокий и быстрый анализ информации, мгновенная реакция. Человек с такой программой в голове сможет не только запоминать зубодробительные книги и изучать любые языки, он будет Понимать выученное! Прочитал учебник по программированию, сел за компьютер и написал, ну например Виндовс или взломал Пентагон. Оказался в центре Пекина, абсолютно не зная языка, а через неделю уже свободно торгуешься на Шелковом Рынке. А ведь это далеко не все возможности нашего детища, есть еще множество областей применения, такие как спорт, военное дело и даже в виртуальной реальности.

– Что-то я совсем запутался, причем тут виртуальная реальность?

Профессор глубоко вздохнул, явно собираясь закатить лекцию на пару часов, но тут нас грубо прервали – мимо прошла парочка студентов, что-то громко обсуждая и смеясь. Мы стояли на тротуаре, как раз между главным корпусом Академии и остановкой. Довольно людное место.

– Не лучшее место для таких бесед, – Сергей Николаевич словно прочитал мои мысли, – Вот что, молодой человек, если вас заинтересовало мое предложение, приходите ка к нам в НИИ. Там я вам все подробненько объясню, вы подпишете стандартное соглашение о не разглашении, ну и контракт почитаете заодно. Давайте я вам напишу, как нас найти.

Он достал из внутреннего кармана пиджака блокнот с ручкой и что-то там быстро записал.

– Вот возьмите, – протянул мне листок бумаги, – Кстати! Чуть не забыл, у вас-то допуск на завод есть?

До дома я доехал как в тумане, вяло поздоровался с хозяйкой квартиры, у которой жил на подселении. Что-то невнятное пробурчал на ее вопросы, пока готовил хавчик на кухне. Попытался взяться за конспекты, но когда поймал себя на десятом перечитывании одной и той же станицы, понял – бесполезно. Этот случайный разговор конкретно выбил меня из колеи и занял в мыслях почетное первое место. Я все снова и снова мусолил предложение профессора, пытаясь найти все плюсы и минусы. С одной стороны, кто поручится, что он действительно тот, за кого себя выдает, а не, например, спятивший на почве фантастики обычный пенсионер, или вдруг это какая-то театрализованная ловушка, где в конце представления я оказываюсь на операционном столе в ожидании расфасовки по баночкам и контейнерам. Брр.. Нафиг-нафиг! Ну, а если все это не бред, не шутка и не подстава? Ведь есть еще такое понятие, как побочные эффекты, и это точно будут не аллергия и не язва – мозг дело тонкое. Одно это уже отбивает всякое желание лезть в подобную авантюру. Но с другой стороны, что я знаю о мозге и возможностях современной неврологии, тем более секретной? Опасения по поводу охотников на органы? Но ведь эксперимент будет происходить в секретном государственном НИИ на территории закрытого завода, вот если б меня направили куда-нибудь в город, это было бы действительно подозрительно. Ну и наконец, плюшки – легкая сдача экзамена, и не только БДиЭС. Больше не надо будет кипятить мозги вникая в зубодробительные линейную алгебру, теорию мат статистики, квантовую физику и т.д. и т.п. Учиться станет легко и весело. К тому же знание любых языков. А еще ведь будут какие-то сверх способности в спорте, военном деле и виртуальной реальности, чтобы это не означало.

На следующий день, встал я поздно, но все равно не выспался. Уснуть удалось только под утро, да и то снилась всякая хрень – то за мной кто-то бежал, то я отбивался от летающих скальпелей лежа на больничной каталке, а под конец сражался с каким-то китайцем на площадке рынка, в окружении орущей на разных языках толпы. Под скандирование "Это виртуал, детка!", китаеза, подозрительно похожий на Сергея Николаевича, бил ногой мне в нос, а я, в ответ с криком "Получай обезьяна!", бил ему носом в пятку.

К проходной завода я вышел аккурат за полчаса до назначенного времени. Показал контроллеру пропуск и, выйдя во двор, достал бумажку с адресом и схемой маршрута. Минут десять пялился на "карту", но все-таки сообразил, куда мне идти, чай не впервой гулять по этой территории. То, что я себя явно переоценил, я понял, когда в третий раз обошел комплекс из четырех зданий, подходящих по описанию. У всех был один и тот же номер, ни где не было и намека на пояснительные таблички или другие надписи. Время подходило к двум дня, я нервничал – не люблю опаздывать, когда на очередном круге меня окликнули.

– Молодой человек, что же вы все тут круги нарезаете? Никак в трех соснах заблудились?

– Скорей уж в четырех, – Пробурчал я, и обернулся на знакомый голос.

Да, это был Сергей Николаевич, собственной персоной. Он стоял возле неприметной двери, явно ведущей в подвал здания. И что-то мне подсказывает, что это жужжу неспроста.

Как оказалось, я был прав, и эта дверь действительно вела в подвал, где собственно и располагалась шарашка с громким названием "Отдел Исследований Мозга при НИИ Космических Технологий". Наверное, какого-нибудь иностранца, незнакомого с Российскими реалями, подобное бы как минимум насторожило, но меня, успевшего побывать в подвалах, как главного корпуса Академии, так и ее филиала на заводе, наоборот успокоило.

Вообще-то, подвалом, как таковым, это место не являлось, скорее его можно было назвать подземным этажом: один длинный, хорошо освященный, коридор на всю длину здания, где с обеих сторон присутствовали в основном открытые двери. Рабочий день здесь был явно в самом разгаре – слышался гул голосов, между дверьми метались какие-то люди в белых, когда-то, халатах, небрежно накинутых на повседневную одежду. Некоторые двери были закрыты, к одной из таких и привел меня профессор. На ней скотчем была приклеена бумажка с надписью от руки: "Кабинет руководителя ОИМ. Менегелев С.Н.". Прочитав фамилию ученого, усмехнулся: а я еще удивлялся, чего он мне только имя с отчеством назвал – знал бы, точно не пришел. Точняк, буду теперь его доктором Менгелем звать, мысленно конечно.

Внутри кабинет напоминал скорее небольшую аудиторию: ближе к двери у левой стенки стояли парты в три ряда, справа разместился длинный книжный шкаф, в одном из дальних углов виднелась передвижная доска. Лишь вместо привычной кафедры наличествовал вполне кабинетный стол со стареньким монитором на нем и кожаное кресло.

– Присаживайтесь, молодой человек, – он кивнул в сторону парт, а сам сел в кресло, – И, наконец, представьтесь, что ли.

– Саро?вский Серафи?м Петрович. Третий курс физмата.

– Хм, а вы случайно не родственник того самого Саровского, ну который?..

– Который был иеромонахом Саровского монастыря двести лет назад? Вряд ли, на сколько я знаю, в миру, он был Мошнин. Просто совпадение, – ага, а еще прихоть отца, но это уже не ваше дело. – Сергей Николаевич, давайте перейдем к делу, вы обещали рассказать более подробно про этот ваш эксперимент.

– Обещал. Но для начала, – он достал из ящика стола какие-то бумаги и протянул их мне, – ознакомитесь и распишитесь.

"Соглашение о неразглашении конфиденциальной информации" – прочитал я, – "Я, такой-то, далее именуемый секрет носителем, обязуюсь не разглашать.. держать в тайне.. блюсти.. в случае не выполнения.. приняты меры.. статья такая-то.."

Понятно, стандартная секретка, похожую я подписывал, когда получал пропуск на завод. "Подводных камней", ловушек, мелкого текста не наблюдалось и я, со спокойной душой, заполнил формуляр и расписался.

– Ну-с, с формальностями, мы, пожалуй, закончили. Теперь можно поговорить и о сути нашего предложения. – Профессор откинулся в кресле, его взгляд затуманился, а губы беззвучно зашевелились. Через минуту тишины, разбавляемой гудением люминесцентных ламп под потолком, он, наконец, очнулся и продолжил. – Извините, Серафим Петрович, задумался как бы попроще объяснить все это не специалисту.. Ладно, если не возражаете, начнем, пожалуй, с небольшой экскурсии в прошлое. Примерно, шесть лет назад, у нас произошел качественный скачек в изучении мозга и в понимание его работы. Нет, мы не научились работать непосредственно с нейронами – нейрошунты и нейрочипы все еще удел научной фантастики и далекого будущего, да и нужно ли оно теперь. Наш прорыв был связан с так называемым вторичным излучением. Дело в том, что мозг во время работы излучает импульсные высокочастотные излучения, специфические для каждого отдельного нейрона. Мы написали программу, которая могла отследить эти импульсы и даже определить какая область мозга излучает их. К сожалению, из-за слабой разрешающей способности оборудования и программной, а значит оочень медленной, обработки сигнала, нам пришлось довольствоваться объемами в сотни тысяч нейронов. Об обратной же связи не было и речи. Ох, по вашим глазам, вижу, что вы несколько потеряли нить моих рассуждений. Видите ли, нейрон может находиться в двух состояниях – в не активном и в возбужденном. Во втором – излучение сильно и его можно детектировать, в первом же, соответственно, слабо, но если подать на него строго модулированный по частоте и амплитуде электромагнитный сигнал, то нейрон перейдет в активное состояние. Это и называется обратной связью. Четыре года назад, мы перешли с программной обработки сигнала на аппаратную, что привело к увеличению точности и скорости детектирования. Нам стал доступен каждый отдельный нейрон! А время между получением импульса от активного нейрона, его анализа, и отправки обратного сигнала на, строго определенный неактивный, теперь измеряется в микросекундах!

– Прямо триггеры какие-то получаются, – пробормотал я себе пот нос, но профессор все равно услышал.

– В точку, молодой человек! Пусть мы так и не научились, на прямую, "гасить" активные нейроны, но зная сам механизм, вполне в состоянии делать это о посредственно. В итоге же, получается практически стандартная схема из триггеров, где одна часть отвечает за память, а другая за анализ и расчеты. Мы, довольно быстро, разобрались с новыми возможностями – разработали теоретическую базу, получили необходимое оборудование и, три с половиной года назад, приступили к экспериментам на мышах.

– И как успехи? – полюбопытствовал я.

– О-о, мы многое узнали, многому научились! – собеседник улыбнулся, – Результатом героизма белых мышек стала очень интересная программа-инсталлятор. Если вкратце, мы, с помощью аппаратуры, записываем ее на свободные нейроны и запускаем, после чего она инсталлирует себя в подсознание.. И, нет, я не оговорился, именно подсознание, а не мозг, как вы могли подумать. На самом деле это сложно объяснить, просто примите на веру. Хотя, вот вам пример с привычным всем компьютером – мы словно программисты, открывшие низкоуровневый язык ассемблер. Мы знаем его синтаксис, знаем результат, но что бы с ним работать, для начала, нужно включить компьютер, дождаться, когда запустится операционная система и, наконец, запустить редактор компилятора. И для этого нам совсем не обязательно знать, как устроены микросхемы процессора, памяти и другого "железа". Нам не надо лезть в саму электронику и в ручную заполнять память битами, благо производитель уже позаботился и о БИОСе, и о Виндовсе, хе-хе. К нашему с вами мозгу также можно применить подобные термины: нейроны – железо и память, подсознание – процессор, сознание – операционная система.

– А БИОС где?

– А вот это уже не ко мне, а скорей к теологам.

– Вы имеете в виду душу?

– Душа, говорите? – профессор скривился, словно за раз съел лимон целиком, – я, знаете ли, атеист и прагматик. Что есть душа, и есть ли она вообще, с этими вопросами вам лучше идти к попам. Ладно, что-то мы отвлеклись, а время оно не резиновое, так о чем я..

– Вы хотели рассказать о сути эксперимента, и не опасен ли он. Вы вот, недавно, упомянули "героических мышей", я правильно понял, что не все они выжили? – я воспользовался паузой и решил форсировать разговор, а за одно, прояснить некоторые нюансы.

– Мышки, говорите.. Да-а, немало их погибло ради торжества науки. Тогда, мы слабо представляли, чего хотим, и что в итоге получится. Мышки помогли нам определиться и выявить почти все подводные камни. Когда же смертность подопытных сошла на нет, мы перешли сначала на собачек, а за тем и очередь обезьянок подошла. В общем, стандартная процедура: на каждом этапе эксперимента берется контрольная группа животных и если в течении определенного времени в процессе эксперимента у них не возникает побочных реакций, при условии, что цель достигнута в полной мере, эксперимент можно считать успешным и переходить к следующему этапу. На сегодняшний день мы полностью доработали процедуру и готовы перейти к экспериментам с человеческим материалом. Разрешение сверху получено, дело за добровольцами.

– То есть, это полностью безопасно?

– Молодой человек, – Сергей Николаевич посмотрел на меня, словно я сказал какую-то глупость, – Запомните! Ничего в жизни не бывает полностью безопасно. Ни-че-го! Даже когда вы просто сидите дома и смотрите телевизор, существует, пусть и мизерная, вероятность, что на вас упадет, ну, например, самолет или вообще спутник. Ну, или представите, вы едете в трамвае, и тут в окно влетает булыжник и прямо вам в голову.

Ну, это он конкретно загнул. Про случаи с метеоритами и молниями с чистого неба я еще читал, как, впрочем, и о самолетах, но получить камнем в трамвае.. Кому вообще в голову придет кидаться в транспорт с людьми тяжелыми предметами, это же каким стукнутым на всю голову надо быть.

– В общем, риск есть всегда и везде. И у нас тоже. Но хочу вас успокоить, он скорее гипотетический. Как я и говорил, мы до блеска отработали технологию внедрения и развертывания программы, а случаев со сбоем не было уже более полутра лет. Мы бы и раньше преступили к работе с людьми, но обязаны были выдержать хотя бы минимальный временной порог на стадии с обезьянками.

– И все-таки, если в процентах, хотя бы? – мне кажется или этот доктор Меньгель пытается уйти от темы?

Собеседник протяжно вздохнул, мол "ну что за дети пошли".

– Молодой человек, если вас интересуют цифры, то в контракте все подробно описано. Как раз в любимых вами процентах. Меня же увольте от скучного перечисления того, что вы и так узнаете в свое время. А время, между прочем, деньги и ваши тоже, или вы забыли о тех пяти тысячах долларах, что получите через две недели? Причем, вы их получите, даже если после тестов окажется, что по какой-то причине не подойдете нам. Да, да, и такое может быть – например, если возникнет хоть малейшее сомнение, что эксперимент пройдет неудачно. Нам, знаете ли, проблемы с законом не нужны, ведь это однозначно, поставит крест на нашей многолетней работе.

Хомячок, окончательно оклемавшийся сегодня, вылез из норки и начал бубнить:

– "Сводим Анюту в кино. Оденемся как люди. Сводим Анюту на дискотеку. Купим хавки деликатесной, отъедимся от пуза. Снимем однокомнатную хату. Приведем туда Анюту и.."

– "А ну заткнись старый извращуга, пока я тебе лапки не оторвал и под хвост не засунул! Вместе с другими, особо важными, частями тела"

– "Ну-ну, поборник нравственности. Как будто не для него стараюсь. ТОЛЬКО ПОСМЕЙ ПРОФУКАТЬ БАКСЫ!!! "

Дальше я не особо и слушал профессора, решив для себя, что в любом случае подпишусь на эту авантюру – риск минимален, а плюшки просто обалденные. Жизнь налаживалась прямо на глазах.

Доктор Меньгель рассказывал о каких-то эвристических и лингвистических анализаторах, сатори, внутреннем мире, виртуальном полигоне с ускоренным течением времени, каких-то учителях и о какой-то суперсиле. Я же мечтал о "собственной" квартире, свечах на банкетном столе, приглушенной музыке и любимой девушке в моих объятьях, которую я "ужинаю", "танцую", а затем.. Ну, и суперсила будет тут как раз в тему, хи-хи-хи.

Домой я приехал в шестом часу вечера, голодный, но веселый. Привычно, пропустив старческие причитания хозяйки мимо ушей, поужинал и, захватив контракт, развалился на кровати в своей комнате. Честно попытался вникнуть в юридические тонкости документа, но, не преуспев в сем нудном занятии, просто подписал его, отметив лишь отсутствие мелкого шрифта, сотой доли процента вероятности на летальный исход и два процента на "незначительные побочные явления". Фигня – прорвемся.

Следующие две недели заставили почувствовать себя реинкарнацией Икари Синдзи – сплошные синхротесты какие-то. Ранним утром я подгребал к месту работы (ну, деньги платят, значит, все таки, работа), переодевался в белое и ложился в гр.. э-э, на кушетку, после чего ее задвигали в камеру, похожую на, собранный на коленке, томограф. Где, благополучно, досыпал часиков до одиннадцати, как раз до окончания измерения мозговой активности или что они там изучали. Ну а чтобы не ворочался, меня плотно приматывали к лежанке эластичными ремнями, что поначалу несколько напрягало. Думал, не усну, но оказалось, что у господ ученых все на мази – электромагнитный импульс в мозг и приват Морфей. Новые технологии в действии, к бабке не ходи, анестезиологи с руками оторвут, да и полиция с армией, думаю, не отстанут. Даже как-то приятно быть на острие прогресса.

Выспавшийся, но недовольный, отправлялся в "пыточную", ну а как еще называть это помещение, заполненное под завязку ржавым железом брутального назначения. Кто бы мог подумать, что в самом храме науки, обители очков и сутулых бледных теней в халатах, окажется самая обычная качалка. Ну, про бледных и сутулых, это я конечно зря, как не странно, данное место пользовалось популярностью среди местных – "ученые мыши" выглядели скорее как перекаченные хомячки, грешным делом напоминая санитаров из психушки.

И вот, обвешенный датчиками и проводами, я выжимал из себя последние соки, то на беговой дорожке, то тягая штангу или какие другие железяки. Да я в жизни так не напрягался! Они меня, что, в космонавты готовят что ли?! В первый же день, я высказал гребанному Менгелю все, что думаю об этих тестах, НИИ и самом профессоре в частности. После чего был осмеян, оплеван и носом тыкнут в пункт контракта, где, если иносказательно, было написано: "Нет тестов с превозмоганием – нет денег, и точка".