Текст книги "Православие и религия будущего"

Автор книги: Серафим Иеромонах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

3. Новый век святого духа

Николай Бердяев (1874–1949) ни в какое нормальное время не считался бы православным христианином. Его можно было бы охарактеризовать как гностика-гуманиста, философа, черпавшего свое вдохновение скорее от западных сектантов и «мистиков», чем из православных источников. То, что его до сих пор называют в некоторых православных кругах «православным философом» и даже «богословом» – всего лишь печальное следствие религиозного невежества нашего времени. Мы приведем несколько цитат из его сочинений^[3]. Глядя свысока на отцов Православия, на «монашеский аскетический дух исторического Православия», по сути дела, на все «консервативное христианство, которое... устремляет все духовные усилия человека к покаянию и спасению», Бердяев искал вместо этого «внутреннюю Церковь», «Церковь Святого Духа», тот «духовный взгляд на жизнь, который в XVIII веке нашел себе приют в масонских ложах».

Он считал, что «Церковь находится все еще в потенциальном состоянии», что «она несовершенна», и он ждал пришествия «экуменической веры», «полноты веры», которая объединит не только различные течения в христианстве (ибо «христианство должно быть способно существовать в разнообразных формах во Вселенской Церкви»), но также и «частичные истины всех ересей» и всю «гуманистическую творческую деятельность современного человека... как религиозный опыт, освященный в Духе». Приближается эра «нового христианства», «нового мистицизма», который будет глубже, чем все религии, и призван объединить их»; так как «существует великое духовное братство... к которому принадлежат не только Церкви Востока и Запада, но также и все те, чьи стремления направлены к Богу и Божественному, по существу, все те, кто уповает на какой-либо вид духовного восхождения» – иначе говоря, люди, принадлежащие к любой религии, секте, религиозной идеологии. Он предсказывает пришествие «нового и последнего откровения», «новой эры Святого Духа», возрождая пророчества Иоакима Флорийского, латинского монаха XII века, который видел, как два века – Отца (Ветхий Завет) и Сына (Новый Завет) – уступают дорогу последнему веку, «третьему веку Святого Духа». Бердяев пишет: «Мир движется к новой духовности и к новому мистицизму; в нем больше не будет места аскетическому мировоззрению». «Успех движения к единению христианства предполагает новую эру в самом христианстве, новую и глубокую духовность, то есть новое излияние Святого Духа».

Совершенно ясно, что нет ничего общего между этими суперэкуменическими фантазиями и православным христианством, которое Бердяев в действительности презирал. Тем не менее всякий, кто чувствует религиозный климат нашего времени, увидит, что эти фантазии на самом деле совпадают с одним из основных течений современной религиозной мысли. Бердяев и вправду может показаться «пророком» – вернее говоря, он почувствовал то течение религиозной мысли и эмоций, которое в его дни было не столь уж явно, но в наши дни стало почти доминирующим. Повсюду только и слышишь, что о новом «движении Духа». И вот уже православный священнослужитель, д-р Евсевий Стефану, приглашает православных христиан примкнуть к этому движению, когда он пишет о «могучем излиянии Святого Духа в наши дни» («Логос», январь 1972 г.). В другом месте того же издания (март 1972 г., стр. 8) член редакции, Ашанин, воскрешает не только имя, но и самую программу Бердяева: «Мы рекомендуем сочинения Николая Бердяева, великого духовного пророка нашего века. Это духовный гений... великий богослов духовного творчества... Ныне кокон Православия разорван... Божественный Логос ведет Его народ к новому пониманию своей истории и своей миссии перед Ним. «Логос» – провозвестник этой новой эры, нового состояния Православия».

Глава I
«Монотеистические религии»

ОДИН ЛИ И ТОТ ЖЕ БОГ У НАС И У НЕХРИСТИАН?

«Народы иудаизма и ислама и христиане... эти три разновидности идентичного монотеизма, говорят наиболее достоверными и древними и при этом самыми смелыми и уверенными голосами. Почему же не может стать возможным, что имя одного и того же Бога вместо непримиримой вражды вело бы, скорее, ко взаимному уважению, взаимопониманию и мирному сосуществованию? Почему бы упоминанию о том же Боге, том же Отце, без предубеждений в богословских дискуссиях, не привести нас однажды к открытию столь же очевидному, как и трудному – что мы все сыновья одного Отца и что все мы, следовательно, – братья?» (папа Павел VI, «Ла Круа» (Вера), 11 августа 1970 г.).

В четверг 2 апреля 1970 года в Женеве произошла важнейшая религиозная манифестация. В рамках второй конференции «Ассоциации соединенных религий» представители десяти великих религий были приглашены на собрание в соборе святого Петра. Это «общее моление» было основано на следующих мотивировках: «Верующие всех этих религий были приглашены, чтобы соучаствовать в поклонении одному и тому же Богу». Давайте посмотрим, насколько это голословное утверждение основано на Священном Писании.

Для того чтобы лучше объяснить суть дела, ограничим себя тремя религиями, которые исторически следовали одна за другой в таком порядке: иудаизм, христианство, ислам. Эти три религии фактически претендуют на общее происхождение: как почитателей Бога Авраама. Так возникло широко распространенное мнение, что коль скоро мы все претендуем на происхождение от Авраама (иудеи и мусульмане по плоти, а христиане – по духу), то у всех у нас один Бог, – Бог Авраама, а все три религии поклоняются (каждая по-своему, разумеется) одному и тому же Богу!И этот единый Бог в некотором роде создает общую платформу для единения и «взаимопонимания», и это призывает нас к «братским отношениям», как подчеркнул великий равви, д-р Шафран, перефразируя псалом: «О, как отрадно видеть братьев, восседающих вместе...»

В такой перспективе очевидно, что Иисус Христос, Бог и Человек, Сын совечный Отцу и собезначальный, Его Воплощение, Его Распятие, Его славное Воскресение и Его второе и ужасное Пришествие – все это превратилось во второстепенные детали, которые не могут помешать нашему «братанию» с тем, кто считает Его «простым пророком» (по Корану) или «сыном проститутки» (по некоторым преданиям Талмуда)! Таким образом, мы поставили бы Иисуса из Назарета на один уровень с Магометом. Не знаю, какой истинный христианин позволит своей совести такое допущение.

Можно было бы сказать, что в этих трех религиях, не касаясь прошлого, допустимо согласиться с тем, что Иисус Христос – существо необыкновенное и исключительное и что Он был послан Богом. Но ведь мы, христиане, допустив, что Иисус Христос – не Бог, уже не можем считать Его ни «пророком», ни «посланцем Божиим», а только великим, ни с кем не сравнимым самозванцем, который провозгласил себя Сыном Божиим, приравняв себя этим Богу (Мк. XIV, 61–62)! Согласно этому экуменическому решению на межконфессиональном уровне Триединый Бог христиан – это то же самое, что и монотеизм иудаизма, ислама и старинного еретика Сабеллиуса, современных антитринитаристов и некоторых сект иллюминистов. Тогда не было бы Трех Лиц в Едином Божестве, а Единое Сущест-во, для некоторых неизменное, а для других – меняющее одну за другой «маски» (Отец–Сын–Дух!). И мы все равно делали бы вид, что это один и тот же Бог!

Здесь кое-кто может наивно вступиться: «Но все же все три религии имеют нечто единое: все три исповедуют Бога Отца!« Но с точки зрения святой православной веры это нелепость. Мы всегда произносим: «Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице». Как мы можем разделять Отца и Сына, когда Иисус Христос утверждает: Я и Отец – одно (Ин. X, 30); и св. Иоанн – апостол, евангелист, богослов, апостол любви – ясно говорит: Всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца (1 Ин. II, 23).

Но если бы и все три религии называли Бога Отцом: кому же Он истинный Отец? Для евреев и мусульман Он Отец людей в плане творения; а для нас, христиан, Он Отец Господа нашего Иисуса Христа через усыновление (Еф. I, 4–5) в плане искупления. Какое же тогда сходство между Божественным отцовством в христианстве и в других религиях?

Другие могут сказать: «Но все равно, Авраам поклонялся истинному Богу, и евреи через Исаака, а мусульмане через Агарь являются потомками этого верного поклонника Бога». Здесь нужно разъяснить несколько подробностей: Авраам отнюдь не поклонялся Богу в форме безличного монотеизма иных религий, но в форме Святой Троицы. Мы читаем в Священном Писании: И явился ему Господь у дубравы Мамре... и он поклонился до земли (Быт. XVIII, 1–2). В каком виде был Бог, Которому поклонялся Авраам? В безличной форме или в зримом видении Триединого Божества? Мы, православные христиане, с благоговением произносим этот текст Ветхого Завета о явлении Святой Троицы в день Пятидесятницы, когда мы украшаем наши храмы ветвями, символизирующими древние дубы, и когда мы прославляем Святую Троицу, явившуюся древле в виде Трех Ангелов, так же как наш отец Авраам прославлял Его! Происхождение от Авраама по плоти было бы для нас бесполезно, если бы мы не были возрождены водами крещения в веру Авраамову. А вера Авраамова была вера в Иисуса Христа, как сказал Сам Господь: Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался (Ин. VIII, 56).

Такова же была и вера пророка царя Давида, который слышал, как Небесный Царь говорит о Своем Единородном Сыне: Сказал Господь Господу моему (Пс. CIX, 1; Деян. II, 34). Такова же была и вера трех отроков в пещи огненной, откуда они были спасены Сыном Божиим (Дан. III, 25); и святого пророка Даниила, который имел видение двойной природы Иисуса Христа в таинстве воплощения, когда Сын Человеческий пришел к Ветхому днями (Дан. VII, 13). Вот почему Господь, обращаясь к потомству Авраама (биологически неоспоримому), говорит: если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы (Ин. VIII, 39), а дела эти в том, чтобы... веровали в Того, Кого Он послал (Ин. VI, 29).

Кто же тогда потомство Авраама? Сыны Исаака, по плоти, или сыны Агари египтянки? Исаак или Измаил – потомок Авраама? Чему нас учит Священное Писание устами Божественного апостола?Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как бы об одном: и семени твоему, которое есть Христос (Гал. III, 16). – Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники (Гал. III, 29). Значит, в Иисусе Христе Авраам сделался отцом множества народов (Быт. XVII, 5; Рим. IV, 17). После таких обетований и таких подтверждений какое имеет значение плотское происхождение от Авраама? По Св. Писанию, Исаак считается семенем и потомком, но только как образ Иисуса Христа. В противоположность Измаилу (сын Агари, см.: Быт. XVI и след.) Исаак был рожден свободным, чудесно от бесплодной матери, в старости и против законов природы, подобно нашему Спасителю, Который был чудом рожден от Девы. Он взошел на гору Мориа, так же как Иисус взошел на Голгофу, неся на своих плечах жертвенный Крест; Ангел спас Исаака от смерти, так же как Ангел отвалил камень, чтобы показать нам, что гробница пуста, что Воскресшего там больше нет. В час молитвы Исаак встретил на равнине Ревекку и ввел ее в шатер матери своей Сарры, так же как Иисус встретит Свою Церковь на облаках, чтобы привести ее в небесные чертоги, в Новый Иерусалим, в желанную и обетованную землю.

Нет! У нас вовсе не тот же самый Бог, как у не-христиан!

Непременное условие познания Отца есть Сын: Видевший Меня видел Отца; никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин. XIV, 9, 6). Наш Бог – Воплощенный, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши (1 Ин. I, 1). «Невещественное стало вещественным ради нашего спасения, – как говорит св. Иоанн Дамаскин, – и Он проявил Себя в нас». Но когда же Он проявил Себя среди современных иудеев и мусульман, чтобы мы могли предположить, что они знают Бога? Если у них есть знание Бога, кроме Иисуса Христа, значит, Христос воплотился, умер и воскрес напрасно!

Нет, они не знают Отца. У них есть представления (концепции) о Боге; но каждое представление о Боге есть идол, потому что представление – это продукт нашего воображения, сотворение Бога по нашему образу и подобию. Для нас, христиан, Бог – «неисследимый, непостижимый, неописанный и невещественный, – как говорит свт. Василий Великий. – Для нашего спасения Он стал доступен пониманию, описанию и стал естественным в таинстве воплощения Своего Сына. Слава Ему во веки веков. Аминь». Вот почему свт. Киприан Карфагенский утверждает, что тот, кто не знает Церкви как матери, не знает и Бога как Отца!

Да сохранит нас Господь от отступничества и от пришествия антихриста, предвестия которого умножаются день ото дня. Да сохранит Он нас от великой напасти, которую даже избранные не смогут вынести без милости Того, Кто сократит эти дни. И да сохранит Он нас как «малое стадо», «оставленных по избранничеству благодати», чтобы мы, как Авраам, могли радоваться свету лица Его, молитвами Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, всех Небесных Сил, облака свидетелей, пророков, мучеников, иерархов, евангелистов и исповедников, которые сохранили верность до самой смерти, которые пролили кровь свою за Христа, которые возродили нас по завету Иисуса Христа в водах крещения. Мы – их сыновья – немощные, грешные и недостойные, конечно, – мы не станем простирать свои руки к чуждому богу!

Аминь Отец Василий Саккас

Глава II
Сила языческих богов

1. Нападение индуизма на христианство

Ибо все боги народов – идолы.

Пс. XCV, 5

«В этой статье отражены переживания женщины, которая, учась в старших классах школы одного католического монастыря, начала заниматься практическим индуизмом, пока наконец, по милости Божией, через двадцать лет не обратилась в православную веру, обретя завершение своих исканий в Русской Церкви вне России. В данное время она живет на Западном побережье. Пусть ее слова откроют глаза тем православным христианам, которые могут впасть в искушение и последовать за теми слепыми «либеральными» богословами, которые теперь появляются даже в Православной Церкви и которые в ответ на нападение неоязычества на Церковь Христову вступают в «диалог» с его волхвами и вместе с ними откровенно преклоняются перед божествами язычников.

Мне было всего шестнадцать лет, когда два события предопределили мою будущую жизнь. Я пришла в доминиканский католический монастырь в Сан-Рафаэль (Калифорния) и впервые встретилась с христианством. В том же году я встретилась и с индуизмом в лице индуистского монаха, свами, который вскоре стал моим гуру, или учителем. Началась битва, но мне не суждено было понять это в течение почти двадцати лет.

В монастыре меня учили основным истинам христианства. Здесь была сила немощных и западня для гордых. Справедливо писал св. ап. Иаков: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (IV, 6). А как же я была горда: я не хотела признать первородный грех и не хотела верить в ад. И у меня было много-много доводов в доказательство своей правоты. Одна из сестер, обладавшая великим милосердием, дала мне намек, сказав: «Молись о даре веры». Но тренировки cвами уже оказали на меня свое влияние, и мне казалось унизительным молить кого бы то ни было о чем бы то ни было. Впоследствии я вспомнила ее слова. Многие годы спустя зерно христианской веры, зароненное мне в душу, взошло среди бескрайнего моря отчаяния.

В свое время книги, которые я привезла с собой в монастырь в простых гладких обложках, были обнаружены. Такие книги, как Бхагавадгита, Упанишады, Ведантасара, Аштавакра Самхита... Моя тайна частично была разоблачена, но особых разговоров это не вызвало. Сестры считали, что это пройдет, как проходят многие умствования молодых девушек. Но одна смелая монахиня сказала мне правду. Эта истина в наши дни не очень популярна, и ее редко приходится слышать. Она сказала мне, что я попаду в ад, если умру индуисткой после того, как познала истину христианства. Святой апостол Петр высказал это так: ибо, кто кем побежден, тот тому и раб. Ибо если, избегнув скверн мира чрез познание Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, опять запутываются в них и побеждаются ими, то последнее бывает для таковых хуже первого. Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди (2 Пет. II, 19–21). Как я презирала эту сестру за ее ханжество. Но будь она жива сегодня, я поблагодарила бы ее от всего сердца. Слова, которые она мне сказала, запали в мою душу, как это свойственно правдивым словам, и им суждено было в конце концов привести меня к истине святого Православия.

Я получила в монастыре необходимое – веру, и однажды именно вера помогла мне доказать, что индуизм – фальшивка.

Положение дел не так уж изменилось с тех пор, как я была в школе. То, что было единичным случаем заболевания индуизмом, переросло в эпидемию. Теперь необходимо владеть полным пониманием индуистской догматики, чтобы спасти молодых христиан от духовного самоубийства при столкновении с восточными религиями. Заманчивость индуизма играет всеми оттенками спектра: там есть все соблазнительное для любого чувства, привлекательное для любой слабости, но особенно – для гордыни. И я, будучи чрезвычайно гордой, даже в шестнадцать лет, пала жертвой именно этих приманок. Мой ум не мог справиться с проблемами первородного греха, ада и вечных мук. До приезда в монастырь я их вообще не принимала всерьез. Тогда свами дал мне «интеллектуально удовлетворительные» альтернативы для каждой христианской догмы. Ад, как оказалось, представлял собой только временное состояние души, навлеченное нашей собственной дурной кармой (прошлыми деяниями) в этой или в прошлой жизни. И, разумеется, конечная причина не могла иметь бесконечных последствий. Первородный грех был «чудесным» образом превращен в «первородную божественность». Это было мое прирожденное право, и ничто, что бы я ни сделала, не могло отменить этот великолепный исход. Я была божественна. Я была «Бог»: «Бесконечный сновидец, видящий конечные сны».

Что же касается проблемы мук, индуистская философия, известная под названием веданты, дает поистине элегантную философскую систему, которая расправляется с этим вопросом. В двух словах, боль – это майя, или иллюзия.

Она в реальности не существует, и более того – адвайтист может доказать это. В другой области индуизм опирается на вполне естественное заблуждение, что человек может стать совершеннее: через обучение (в их терминологии – система гуру) и через «эволюцию» (постоянное прогрессивное развитие человека в духовном плане). Доказательства приводятся с точки зрения относительности культуры; эта точка зрения стала настолько почитаемой в наше время, что считается поистине грехом (среди тех, кто не верит в грех) сомневаться в относительности чего бы то ни было. Что может быть разумнее того, что разные нации и народы поклоняются Богу по-разному? Бог в конце концов – всегда Бог, и разные формы поклонения ведут лишь к общему религиозному «обогащению».

Но, может быть, главное убедительное и привлекательное доказательство – прагматизм. Вся философская конструкция индуизма опирается на практические религиозные конструкции, которые ученик получает от своего гуру. Ученик должен при посредстве этих практических упражнений на собственном опыте убедиться в истинности философии. Ничто не должно быть принято на веру. И вопреки общему представлению там нет никаких тайн – только громадное количество эзотерических знаний, так что попросту нет никакой надобности в вере. Вам говорят: «Попробуйте и убедитесь, что это действует». Такой прагматический подход в высшей степени соблазнителен для западного склада ума. Он кажется таким «научным». Но почти каждый ученик сразу же впадает в некую прагматическую ошибку, то есть, если упражнения действуют (а они действуют), он верит, что система верна и, соответственно, доброкачественна. Но это, разумеется, не вытекает одно из другого. Единственное, что можно утверждать, это: если они действуют, значит, они действуют. Но при условии, что ошибка сделана, вы можете понять, как малая толика психического опыта может стать для несчастного ученика весьма убедительной.

Это приводит меня к тому последнему соблазну, который я упомяну, – это «духовные опыты». Они по происхождению суть психические и (или) дьявольские наваждения. Но кто из практикующих имеет хоть какое-нибудь средство отличить заблуждение от истинного духовного переживания? У них нет меры вещей. Но не подумайте, что то, что они видят, слышат, обоняют и осязают в этих «опытах», – всего-навсего простое умственное заблуждение. Это не так. Это то, что наши православные предания называют прелестью. Это очень важное слово, потому что оно точно характеризует состояние, в котором пребывает человек, переживающий индуистские «духовные опыты». В английском языке нет точного перевода слова «прелесть». Оно охватывает все виды ложных «духовных опытов»: от простой иллюзии и обмана до настоящей одержимости. В каждом случае подделка принимается за истину, и общим результатом всего этого является раздувание гордыни. Теплое, приятное ощущение собственной особой значительности охватывает человека, находящегося в прелести, и оно вознаграждает его за все его аскетические подвиги и страдания^[4].

В своем первом послании св. апостол Иоанн предостерегает ранних христиан: Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они (IV, 1).

Святой Григорий Синаит не забывал предостерегать своих монахов об опасности этих опытов: «Повсюду вокруг, возле начинающих и своевольных, бесы расстилают сети помыслов и губительных измышлений и копают рвы, чтобы ввергнуть их в оные...» Монах спросил его: «Что должно делать человеку, когда бес принимает вид Ангела света и прельщает человека?» Святой отвечал: «Для этого человек имеет нужду в большой рассудительности, чтобы добре распознавать различие добра и зла. Итак, не увлекайся скоро по легкомыслию тем, что представляется, но будь тяжел (нескородвижен) и с большим испытанием доброе принимай, а худое отвергай. Всегда должен ты испытывать и рассматривать, а потом верить. Ведай, что действо благодати явно; и бес, хотя преобразуется, подавать их не может, именно: ни кротости, ни приветливости, ни смирения, ни ненавидения мира, ни пресечения похоти и страсти, – как суть действия благодати. Бесовские же действа суть – надмение, высокоумие, устрашение и всякое зло. По таким действиям можешь распознать, от Бога ли воссиявший в душе твоей свет или от сатаны. Фридакс видом похож на горчицу, и уксус цветом похож на вино, но при вкушении их гортань распознает и определяет различие каждой из сих вещей. Так и душа, если имеет рассуждение, умным чувством может распознать дары Духа Святого и призрачные мечтания сатаны».

Сбитый с пути и полный гордыни искатель духовных истин более всего подвержен прелести. И долгий, устойчивый успех индуизма в очень большой мере обязан этому ложному мистицизму. И как он соблазнителен для молодых людей, употреблявших наркотики, которым уже знакомы опыты подобного рода. Последние несколько лет стали свидетелями процветания и распространения свами. Они ловят возможность приобрести славу и богатство на этом черном рынке. И они ее не упускают.