Текст книги "Не попал! (СИ)"

Автор книги: Сентай Хорнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Так что он погнался за недовольной и расстроенной феей, которая специально наращивала скорость, чтобы быть от неблагодарного ей человека подальше. Только ей казалось что ее догоняют – и красивые крылышки, с которых было так сложно счищать магическую ловушку трепетали и работали еще быстрее, будто взрывом ускоряя свою владелицу.

Косте было за ней не угнаться. Пусть он и старался как мог, но начиная с какого-то момента Лисса стала лишь точкой – ни ближе. Ни дальше. Ему было хреново, он надрывался, совершал кучу ошибок со своим органом полета, которым обзавелся меньше недели назад, его незавидное положение было очевидно.

Но упертость осла не давала ему подумать об этом и бросить бесплодные попытки и лететь в своем темпе – зелье то все равно у него, так что в любом случае фее придется его подождать. Вряд ли она хочет прилететь одна и без ничего.

Но Костя все равно летел на своем пределе, который так желал преодолеть чтобы приблизиться к этой точке в небе. И хоть и не ускорился, но добился от феи того, что ее раздражение потихоньку переросло в другое чувство. Что человеку не наплевать. И ее крылышки, сами собой, как две предательницы, стали замедляться.

И они, спустя еще несколько километров гонки, встретились. Слишком ускорившийся Костя налетел на девушку на всей скорости так что они образовали кучу-малу и стали падать вниз по красивой параболе. От столкновения и неразберихи, их губы соприкоснулись. И это для феи было намного более смущающим событием чем все, что было до этого.

Вместе они смогли, помогая друг другу, остановить падение у самой кромки леса и посмотреть друг на друга. Оба усталые, оба в макияже, который их сейчас заботил меньше всего.

– Прости меня, я слишком переборщил. Ты, наверное, можешь понять мою реакцию. – проговорил парень смущенно, потирая затылок одной рукой а вторую не знал, куда деть.

Фея тут же отвернулась от него, встав спиной и выпятив грудь, будто надулась.

– Хм! Не больно то и хотелось твоих извинений! Но я рада, что ты сам все понял! – старалась она звучать отстраненно и по взрослому а у самой было лицо самого счастливейшего в мире человека. Как много иногда значат для кого-то слова!

Дальше они добирались без приключений, продолжая держаться за руки. Традиция, что в них случайно закрепил склад с ловушками, теперь и не думала прекращаться. Это казалось для них сейчас таким естественным, что они и не задумывались о том, насколько сейчас они оба кажутся парочкой.

Лишь к огромнейшему счастью для них, поблизости не было ни одного доброго самаритянина, что указал бы на этот факт. А то бы это волшебное единение быстро бы прервалось их сложными характерами. Или только одним сложным…

Прилетели они полностью выбившись из сил. Нужно было лучше нормировать полет, их «гонка» их измотала сильнее, чем они думали. Ближе к концу более сведующая в полете фея даже начала стараться обучить Костю летать на совесть, стараясь вытравить слишком затратные движения, исправляя ошибки, что совершила когда ей просто надоело учить человека.

Их встречали с превеликой радостью. Ну, по крайней мере парня. Фею всерьез не воспринимали, считая ее кем-то средним между золотой молодежью и непроходимой дурой. Костя с торжественной и усталой улыбкой поднял колбу с зельем, задрав руку высоко над собой, будто олимпийский факел.

– Это очень хорошо, что вы справились. Но, парень, ты что, решил сменить имидж? Если что, такой типаж, если у тебя под платьем все как всегда, мне тоже нравится!

С немного грязной интонацией почти пропела Ранхгисса, тут же напомнив парню о его незавидном положении и тот второй рукой начал стягивать платье вниз, чтобы оно закрывало больше. Лицо же ему закрыть было, к сожалению, нечем. Хаасе лишь молча смотрела, понимая, что на такое давить будет преступно. Встречалась она в своей жизни с проявлениями чрезмерной мужикастости.

– Это не моя вина! Ничего я менять не хотел! – Сказал он немного запуганным голосом отчего эти слова казались ничем иным как дешевым оправданием.

– Ну-ну! – Игриво произнесла Ранхгисса и с более серьезным видом взяла зелье, откупорила и вдохнула, на секунду переменившись в лице. – Ладно, прости парень что наорала. Вы настолько плохо его сделали что с таким побочным эффектом в него бы и мой учитель нырнул, не будь у него иммунитета от одной интересной травы.

– И как его применять? – Включилась в разговор Хаасе. Выглядящая довольно бледно а ее голос казался шепотом призрака.

– Не надрывайся. Не знаю, где ты успела все усугубить, но это надо втирать в первую очередь в шрамы. Не удивляйся только истинному зрению, думаю ты и так подозревала, что оно у меня есть. – Прокомментировала Ранхгисса и передала зелье обратно Косте и задорно подмигнула.

– Ну что, поможешь нашей страдалице?

Тот лишь сглотнул и согласился. Пусть Хаасе была самой непривлекательной девушкой из всех, чья красота увяла в пользу возможности выжить, она все равно обладала шармом раненой львицы. Красивой, но если подойдешь ближе – убьет и не заметит.

– Пошли, парень. Мне есть что тебе сказать наедине. – Произнесла Хаасе и, не дожидаясь ответа, развернулась и пошла по одному ей известному пути. Косте только и оставалось, что поспешить за ней.

Ранхгисса подождала пока они отойдут достаточно далеко. Лисса же не могла уйти развлекаться где-нибудь в углу базы, занимаясь черте чем, ведь ее довольно больно держали за руку.

– А мы, маленькая фея, пока что обсудим наше общее дело. Например, почему на его руке признаки зелья женственности? Пытаешься испортить мою будущую иг…, то есть хозяина? – Смотрела на нее темная исподлобья. Лисса, не могущая открыть и рта из-за страха понимала, что если она сейчас не объяснит что это было недоразумение то ей точно несдобровать!

Глава 22. Встреча старых знакомых

Хаасе привела Костю обратно к магическому древу, не специально дразня его наградой за его труды. Парень засматривался на все, что окружало его, чувствуя себя чужим в мире, что, впрочем, совершенно не пытался его выдавить.

– Вот здесь подойдет – сказала Хаасе и сорвала с себя накидку, представая перед ним в своем первозданном виде. И, будто показывая остатки невытравленного смущения, легла на мягкую траву, что поднялась наверх и образовала некое подобие подстилки.

– Вау. – только и мог вымолвить парень, глядя на такое проявление вездесущей магии, что была присуща этому месту.

Немного повернувшаяся в его сторону фея лишь удовлетворенно усмехнулась.

– Сильфы они самые близкие к природе, парень. Наше дело выращивать чудесные сады, выводить самые красивые в мире растения и собирать лучшие плоды...

– Тогда почему ты здесь а не в таком саду? – Спросил Костя без злого умысла, но, на самом деле, случайно угодил в старую травму конфедерации фей.

– Потому что мы решили, что можем себе позволить выяснять отношения друг с другом. Не будем об этом, парень. Наноси уже. Я понимаю, что долго терпела боль, но не заставляй меня терпеть ее еще больше!

Парень поспешно извинился и вылил немного зелья себе на руки, стараясь использовать его весьма экономно. Он понимал, что добавить он всегда успеет, а вот убавить вряд ли получится. Ему и так из-за побочного эффекта теперь хотелось свои собственные руки сожрать. Это было терпимо, но весьма неприятно.

Перед ним была покрытая страшными шрамами мускулистая спина. Единственными шрамами на ней были четыре огромных круга, будто места присасывания пиявок. Они занимали огромную часть тела и неприятно попахивали разложением.

Набравшись духу, он приложил руки к двум кругам поменьше. От них пошел густой дым. Фею тут же выгнуло от боли, она вцепилась в траву зубами и оглушительно мычала. От такого он тут же убрал ладони от больной.

– Обратно приложил, быстро! – хриплым голосом по-командирски прикрикнула она на него. И пусть парень не служил и приказам подчиняться не привык, но его проняло так, что он это выполнил автоматом. После чего звук, меньшей интенсивности правда, повторился.

Костя в этот раз не смалодушничал, держал до самого конца, пока дым не пропал окончательно. Отведя ладони он увидел то, за что бы любой средневековый врач душу бы продал – круги уменьшились раза в полтора. Просто наноси средства сколько надо и исцелить можно все. Но парень подозревал, что он может психологически не выдержать причинять фее под ним столько боли.

Нет, он прекрасно понимал что боль сопровождает лечение, но ему было очень непросто вновь нанести на этот раз чуть побольше зелья на ладони. На него давил страх вперемешку с ответственностью.

Ранхгисса же стояла недалеко от входа в зачаток священной рощи и буквально наслаждалась звуками страдания, заодно поучая Лиссу, которую бесцеремонно практически несла в подмышке.

– Вот что делают примеси, помню как меня заставляли делать порез и заливать туда некачественное зелье регенерации, ох, как же я каталась по полу – говорила она с ностальгией в голосе.

– Так, темная, мы вроде все обсудили и сошлись что это была случайность, можно я уже буду делать то, что мне хочется? – Включила фея наглость на полную, считая, что перед таким врагом как темная нельзя показывать слабость ни единой секунды! И эпизод с грудью не считается!

– Ты разве не хочешь посмотреть на то, как впервые в новейшей истории человеку будет дарован фрукт священного древа? Это будущая история, это если и не будут писать в книгах, то обязательно отметят! У меня чутье на такое!

– Нет, мне неинтересно что эта плоскодонка вручит человеку и что тот с этим сделает! Мне вообще спать надо! Благодаря кое-кому. Кто нас не предупреждал о ловушках, я устала как… как… а вот устала! – Пыталась фея вырваться из по-настоящему медвежьих объятий Ранхгиссы.

– Хмпф. Ну и вали, не держу – резко отпустила она фею, после чего та позорно упала на пол. – Только предупрежу ровно один раз, как потенциальную наложницу моего хозяина. Не дергайся и все у тебя будет нормально. Поняла?

Фея, кивнув, с позором убежала, оставляя Ранхгиссу слушать сладкий звук страданий других. Ее это даже возбудило. Интересно, когда ее «служение» закончится, заставит ли она парня кричать так же сильно?

Тем временем Хаасе и Костя, не зная, что за ними ведет слежку одна странная извращенка, продолжали трудный путь к исцелению. Фея буквально источала из себя пар, множественные ее метания от боли заставили ее нагреться. Но она терпела и готова была, закусив удила, переть дальше. Она выйдет отсюда либо полностью здоровой. Либо без сознания – вот что она себе внушила.

Парень же дышал ртом – был слишком нервный, чтобы делать это как обычно. Телу феи это делать не надо, но он принес с собой огромную кучу человеческих привычек которые, казалось ,вполне врастали в его временное пристанище. Его лоб сморщился от натуги, грозя навсегда оставить на себе три длинные борозды.

Большая часть работы была сделана. Открытых ран не было, лишь малозаметные шрамы и белизна совершенно новой кожи намекали на то, что тут было что-то ужасное.

Со стороны спины остались только крылья. Парень хоть и не видел эпичной битвы, с фомором, понимал, что для нее была нужна сверхманевренность. И он еще больше зауважал фею перед собой, которая вышла против монстра с таким ужасом вместо нормального крыла.

По себе знал, что это довольно чувствительный орган и не сразу набрался мужества спросить разрешения перейти к нему. Он настолько завис, что отошедшей от боли Хаасе пришлось снова его подгонять.

– Что там у тебя опять случилось?

– Крылья…

– Что крылья? – не поняла фея.

– Надо их тоже смазать. – Сказал он, переложив ответственность за выбор. Пусть сама решает нужны они ей или нет!

– Так мажь! – Гаркнула она еще раз и выгнулась еще сильнее, почти достав своей головой нос парня. Оставалось до этого события всего-ничего. Но вскоре и к этой боли она привыкла.

Костя не упускал ни единой дыры в несчастных крыльях бабочки, которые выглядели так, будто через них прошла несколько пулеметных очередей – некоторые куски висели на одном только честном слове. А Ранхгисса, слыша это, тихонько ласкала себя.

Хаасе страдала, но она знала, что так надо. Что ей нужно полное восстановление для их с темной секретного договора. Иначе она не выстоит. Поэтому она истязала себя сейчас, чтобы не пришлось больше страдать потом. Она не злилась на Костю и Лиссу, прекрасно зная основы алхимии. Она не ребенок чтобы не понимать, откуда идет такая адская боль.

Надо благодарить их за то, что это хотя бы работает. Ведь в моменты передышки она ощущала ни с чем несравнимое счастье, когда болит все меньше и меньше. Ее кормили этим чувством порционно, будто бы чтоб не привыкла, но она наслаждалась им до глубины своей души.

Полностью исцеленные крылья затрепетали, делая первые полноценные взмахи. Один их могучий порыв разверг воздушную массу надвое и послал ее в стороны в качестве гигантских волн, грозящих разорвать на своем пути все живое. При этом избегая вреда растениям, лишь оставив на сводах пещеры глубокие зазубрины.

– Я готова – произнесла фея воспрявшим голосом, таким счастливым изнутри, что Косте показалось ,что он слышит ангельский перезвон. Он сполз с Хаасе, которая некоторое время полежала еще, наслаждаясь возвращенным здоровьем, пока, наконец, не встала.

Передняя часть ее тела из-за шрамирования могла поспорить со спиной в поврежденности, но это все выглядело зажившим.

– Настоящий воин гордиться шрамами впереди и бежит от шрамов сзади. – Ответила фея на невысказанный вопрос, забирая себе уменьшившуюся на три четверти склянку. – Впрочем, мне кажется, что сейчас они сойдут. А жаль. Я могла бы по ним рассказать тебе всю свою историю, парень.

Сказал она со следами сожаления в голосе и опрокинула зелье в себя. Янтарный цвет стал освещать ее изнутри, делая на пару секунд небольшим солнышком. В этот момент она действительно выглядела спустившейся с небес богиней. Но сияние вскоре померкло, а вместе с ним и шрамы.

Чистая кожа без единого изъяна, мягкая как шелк, белая как жемчуг. Под ней напрягались мышцы, создающие угрожающий вид, однако, не лишающие фею боевой, но все же женственности. Грудь, бывшая абсолютной равниной, получила на себе два холма, будто вырастя по запросу Хаасе – не слишком большая, чтобы не мешаться в бою, но и не слишком маленькая, чтобы не чувствовать неполноценность.

– Нравлюсь? – Спросила она без особого злого умысла, как будто констатируя факт. Наверняка даже ответ не особо хотела получить.

Костя же стоял как громом пораженный и не мог отвести взгляда. Ему раньше нравились пышные девушки, но похоже, ему по мозгам так вдарило, что он, похоже. Готов перейти на спортивных.

Фея, вытянув руку вверх, произнесла что-то быстрым шепотом и тут же покрылась одеждой. Скорее даже не так – броней. Она стала похожа на средневекового рыцаря в широкой бронеюбке, с латными сапогами, односторонними наручами и нагрудником. Металл был абсолютно белым, с небольшим рисунком на груди. Там было что-то, похожее для парня то ли на маяк, то ли на факел.

И боевое обаяние Хаасе ни чуть не упало даже когда она полностью скрылась за одеждой, готовая сокрушить любого врага.

– Работает!

Произнесла она завороженным шепотом, будто окончательно не веря, что исцелилась. Видимо, фея до самого конца предполагала, что что-то пойдет не так. Она посмотрела на парня, что ей помог и закрыла глаза в жалости. Как же он вымотано выглядит.

Фея воспарила вверх, ей было вообще плевать на дополнительный вес ее доспехов. Она аккуратно и с предельным благоговением приближалась к плоду. Хаасе поклонилась ему и прошептала священные слова, просящие у древа прощения и разрешения на сбор плода.

И услышав мимолетный ответ, что остальные восприняли бы как просто небольшой шум листвы, прислонила руки к яркому плоду, одно прикосновение к которому могло наделить любого удачей до самого конца недели – настолько этот плод был силен и ценен.

Он оторвался сам, словно по мановению руки. Дерево отдало часть себя в ответ на отчаянную мольбу той, кто мог его слышать. Хаасе сделала троекратный поклон и поцеловала молодую кору, обновив свою фамильную печать. Все же девушка далеко не просто так оказалась из всех баз именно здесь…

Она опустилась перед парнем, держа дар древа сильнее и аккуратнее, чем мать – долгожданное дитя.

– Я вручу тебе плод после того, как ты отдохнешь. – отодвинула девушка время выдачи плода еще раз. – И до этого мы обязательно поговорим. У меня есть важные новости. Но я думаю, что они подождут.

Она говорила таким чарующим и сочувствующим голосом, что парень, который и вправду чувствовал себя не важно, просто поддался на ласку, как доверившийся человеку зверек и без капли застенчивости упал от истощения прямо в стальные объятья Хаасе.

Ей было тяжело удерживать и парня и древесный дар, так что в начале она разобралась с последним, положив его в древесное дупло и, встормошив парня, сказала:

– Если что-то со мной произойдет, плод вот здесь. Я попросила дерево не отдавать его никому кроме тебя. Ты должен будешь искренне попросить и тогда дупло распахнет свои двери для тебя.

Костя, устало кивнув, вновь провалился в сон. Девушка легко подхватила его, будто тот весил пушинку и понесла вперед как невесту. Учитывая платье и странный макияж, он вполне мог за нее сойти.

Она испытывала смешанные чувства по поводу существа, что несла сейчас. На фею сильно давили обстоятельства и понимание, что она, возможно, последняя светлая на Земле, за исключением Лиссы. Иногда нужно просто решить, что важнее – долг или жизнь.

Хаасе, проходя мимо Ранхгиссы, лишь легонько кивнула ей. Разумеется светлая прекрасно знала, что ее противница все это время была тут и совершенно не отказывала себе в удовольствии. И получила такой же мягкий кивок обратно. Значит, скоро все решится.

Фея несла Константина как ценнейший груз, как маленькое сокровище и уложила его в одну из немногих постелей, что она сумела прибрать. Все же отсутствие гарнизона никак не оправдывал в ее армейском мышлении, всеобщей засранности.

Ей приходилось делать это вручную но сейчас, с магией вновь заструившейся в ее теле, освобожденной от необходимости поддерживать вялую жизнь, она могла сделать это за один взмах своих могучих крыльев. Но сейчас ей нужно было продолжать экономить силы. Фее сейчас может помочь каждая капля.

Дальше ее путь лежал в давно разграбленный арсенал. Она выбирала себе оружие, с которым встретит судьбу. Сейчас ее глефа была слишком неповоротливой. На глаза ей попался меч ветра, их производили сотнями в свое время, но секрет его изготовления был утерян в веках.

Оружие было старым, проверенным множеством боев, и лишь случайность заставила его пылиться так долго. Рукоять цвета изумруда, смотрящий вверх полумесяц гарды, который можно было расценить за улыбку оружия, созданного кромсать врагов на части. И широкий, сходящийся в одну точку треугольный клинок, который не переломить даже самым страшным ударом.

Было удивительно, что темные не взяли это простое, но смертельное оружие с собой, но опустошили почти все остальное. Фея усмехнулась. Наверняка это из-за того, что он выглядел недостаточно богато для них. Темные паразиты любят все блестящее.

Пробный выпад, и еще и следом за ним другой. Девушка привыкала двигаться так, как делала годы назад, собираясь вновь вбить их в свое тело. Удар, выпад ветра, удар! Пинок, взмах крыльями, горизонтальный разрез! Ее тело, пусть и заржавело, но с каждым движением очищалось от «ржавчины» что сковала его.

Ранхгисса же знала о том, что творится, но не придавала этому значения. У нее уже есть пара планов о том что делать если все пойдет по одному сценарию или по другому. В этом лунные феи всегда были хороши – в интригах. И сейчас собиралась твориться как раз одна такая. Они, конечно, кажется полюбовно договорились с солдафонкой по поводу бессмысленности ее пинков, да только она себе в голову вбила ответственность.

Но ничего, ничего, и не таких приводили к покорности. Если же не выйдет – что ж, такова судьба. Скользкая фея, спокойно плавающая в океане бесконечной подлости под названием Ченматиан, земля традиций, всегда может найти выход даже из самого грустного положения.

Лисса, в свою очередь, напуганная угрозой темной, забилась в самую узкую щель, которую только смогла найти, и вся тряслась. У нее была чуйка, примитивная, но не раз выручавшая на экзаменах. Будь она почувствительней, может и не сидела бы сейчас здесь с неверно выбранным человеком.

Но в любом случае, она сейчас ощущала, как что-то грядет. Что-то, что ее щадить не собирается. И когда первичный страх хоть немного рассеялся, она задумалась о человеке. В ней взбурлила какая-никакая, но ответственность за того, кого она приручила. Поэтому, зная, что время еще есть, Лисса пошла слоняться по базе.

Но нее никто не обращал внимания – все были заняты своими думами, а она никогда не была чем-то большим, чем простой раздражитель. Все ее воспринимали через призму ее отвратительного характера и того, что она не показала ничего не то чтобы выдающегося, но даже обычных для любой феи умений. И она собиралась показать, что они все это делали зря и села сторожевой собакой возле Константина, намереваясь защитить его от всего, первым делом накинув полог невидимости.

И начала творить древнейшее искусство иллюзий, самое первое, что умели все феи, что казалось им настолько обычным, что они не считали это чем-то серьезным, чем то, что может выиграть битву или даже спасти тебя. Но Лисса собиралась доказать, что это не так.

Над всей базой, что еще недавно была пристанищем фомора и сотен полуживых несчастных, повисло напряжение, что можно было выедать ложкой. Каждый готовился ко всему, каждый старался выжать все до назначенного часа. И только Костя спал, усыпленный своими же подвигами. Все знали, что он здесь не при чем, а потому, парень собирался пропустить самое интересное. И стать трофеем победившей стороны, если все будет совсем плохо.

Наконец, что-то зашевелилось, что-то иное, то, что царапало сознание Лиссы все это время, начало приближаться. Она боялась выйти из своего убежища, а потому не знала, что же сейчас будет.

Зато это знала Ранхгисса. Ведь именно она их сюда позвала. Отряд уничтожителей. Это немного противоречило приказу «хозяина», но она легко его обошла. Ведь он мог принимать почетную капитуляцию! А фея искренне поверила, что это не только не навредит светлой солдафонке, но даже сделает ее жизнь лучше.

Да что у ж там, она даже сказала ей об этом напрямую, так что это точно не интрижка и не попытка убийства! Пареньку нужно уметь получше выбирать формулировки…

Раздался небольшой взрыв – «гости» не щадили дверь в этот раз. И их, во всеоружии встречала одна фея, пока вторая занимала позицию в дальних рядах. Непримиримые противники вновь взглянули друг на друга.

– Светлая, согласна ли ты сдаться и посвятить дарованную тебе жизнь на благо Морран-Афеме XIV? – произнесла слова лидер отряда. Та самая, что когда-то приходила сюда. Та самая, кто обрекла Хаасе на годы страданий.

Ответом послужил лишь взмах меча…

Глава 23. Скорость и броня

– Порыв ветра!

– Плерома власти!

Были выкрикнуты первые заклинания, что ознаменовали начало боя. Взмахнув мечом и дав себе рывок крыльями, Хаасе выстрелила себя пулей, выставив лезвие перед собой, надеясь сразу забрать голову своего злейшего врага.

Треск! Столкнулись широкий клинок и невидимая ткань, что оплетала коконом фею перед ней. Мельчайшие потоки ветра, летящие подобно бесконечному рою бомбардировщиков, врезались в нее, стараясь перегрузить, разрушить, срезонировать и уничтожить.

Оглушающий свист ветра и звук медленно царапающегося стекла окружили все возможное пространство. Из-за столкнувшихся сил к ним было невозможно подойти. Казалось вот он, момент истины для Хаасе, которая жила этим днем и этим часом, которая не сломалась лишь потому что знала – тогда она не сможет убить вражеского командира.

Но атака иссякла и фею отбросило назад облаком пространства, изрешеченным, поврежденным, но так и не пробитым. Она сделала кувырок и зависла в воздухе, оценивая обстановку.

Девушка с пепельной кожей же даже не попыталась сдвинуться с места, лишь высокомерно усмехнулась, глядя своими голубыми глазами на столь жалкую по ее мнению атаку. Она пожалела, что использовала такое мощное заклинание защиты чтобы отбить удар какой-то блохи.

Она стояла на своем месте так уверенно, будто вросла в него ногами. За спиной немного трепетали черно-серебряные крылья, которые для Хаасе были абсолютно не знакомы – не было известного фейского племени, чьей особенностью были бы такие. Но больше всего Хаасе оскорбляла одежда ее врага – легкая накидка, что изорвалась лишь от ветра.

Сзади же командира лежал весь ее взвод в разной степени потрепанности – кого то вжало в стену а кто-то валялся безвольной куклой на полу. К сожалению для Хаасе, она никого не убила – слишком много сил было потрачено чтобы отсечь голову именно этой высокомерной стервы перед ней.

Она, оставаясь в воздухе, изменила стойку. Теперь она напоминала воина древности, занесшего свое метательное копье. Темная не мешала ее приготовлениям, лишь подняв одну руку для отражения возможного удара. А второй же прикрывала рот от изображаемого ей зевка, провоцируя Хаасе на гнев.

Но это было бессмысленно – это чувство покинуло ее совсем давно и не собиралось возвращаться. Ее взгляд и душа были крепки и холодны, пребывая в обреченном покое. Рука с мечом не дрожала ни от нетерпения, ни от ярости. Она действовала как машина, созданная лишь с одной целью – убить ту, кто стоит перед ней.

– Перст Дану!

Взревела магия, вырвавшись множеством зеленых потоков сзади гарды меча, толкая оружие вперед. Но ладонь продолжала удерживать снаряд, на который продолжали давить бурные потоки. Лезвие покачивалось из стороны в сторону будто жестокое животное, готовое сорваться с цепи в любой момент.

И, когда удерживать эту первобытную мощь стало невозможно, снаряд, в который превратился меч, был элегантно отпущен. Он преодолел разделявшее их расстояние за время, что не поддается измерению. Но в следующую секунду, он был остановлен пальцев, что вытянула темная. Подобно ракете, извергая ману как топливо, меч пытался разорвать препятствие перед ним, но он уперся в непреодолимую преграду.

– А-ах, как же кровь подземных жителей сильна в этой фее!

Комментировала сама себе Ранхгисса, будучи той, кто могла спокойно наблюдать разборки своих врагов. В случае с командиром отряда уничтожителей было вообще мало тех, кто не хотел ее убить, но Ранхгиссе эта сучка конкретно перешла дорогу. Она могла кадрить мальчиков и девушек дома, но вместо этого просиживала крылья в земной тайге! Из-за Гьер-Шеланн, будь она не ладна!

Но пока что фея не знала, кто победит, светлая или темная сучка. А потому нужно было делать вид, будто бы она очень большая фанатка этой слишком правильной феи. Чертова цвергская кровь, как ее предков вообще этот вымирающий народец умудрился натянуть! – Думала Ранхгисса, покусывая палец. Ведь похоже даже сверхзамотивированная и возрожденная цветком папоротника Хаасе не могла перепрыгнуть через стену.

– Вращение двух небес! – вытянула руку Хаасе, к которой была прикреплена почти невидимая для глаза нить, через которую она послала мечу дополнительное усиливающее заклинание. И тот, как послушный пес, начал превращаться в бур, вгрызаясь в плоть врага.

Из пальца, который удерживал оружие, потекла первая капля крови. Высокомерие с лица темной феи сошло, как и притворство. Она оскорбляла лишь слабых. А та, кто оставила ей рану, слабой быть не может по определению. Фея хотела лишний раз продемонстрировать своим воинам свою абсолютную защиту, но раз их все равно разметало не жалеющим сил врагом, то и время игр подошло к концу…

Гьер-Шеланн, удерживая руку в том же положении, просто сделала пару шагов так, чтобы дотянуться до рукояти обращенного в бур меча и схватила ее. Послышался противный скрежет, больше напоминавший столкновение двух металлов. Из просветов в пальцах пошел дым а меч стал замедляться, пока не утерял всю энергию, не в силах сопротивляться Ходячей Крепости, как называли ее за глаза.

Взмах меча – и пара капель крови соскользнули с клинка, обагряя холодный камень. Давно такого не было – думала фея, помещая палец в рот, наслаждаясь своей раной. Она ласкала ее языком, слизывая каждую капельку. И ей было все равно, что он был почти уничтожен – для нее всегда были доступны лучшие из фейских магов и самые дорогие лекарства. Так что она привыкла смаковать каждую из немногочисленных ран, что переживала в своей жизни.

– Твои способности бы отлично послужили нашему общему делу, светлая. – Сделала она комплимент своему врагу. – Я не вижу у тебя другого оружия а кулаками ты меня не убьешь. Так что сдавайся. Я готова взять тебя в свой отряд хоть сейчас на место тех слабаков из аристократии, которых приставили чтобы попробовать купить мою лояльность похотью.

Ранхгисса чуть ли не впилась в свой палец от ярости. А что, так можно было? Да за этой каменной стеной она бы себя чувствовала как в раю в любой даже самой хреновой ситуации! Нужно было не проглатывать тогда оскорбление и нападать, но если бы она тогда знала, что у этой сучки такая извращенная логика…

– Отказываюсь! – произнесла Хаасе, которой предложение от ее врага не польстило а наоборот, воспринималось ей жестоким и спланированным оскорблением.

Фея не ожидала, что будут такие сложности. Да, темная сообщила ей про то, какая ее цель крепкая, потому то Хаасе и выбрала заклинания, ставящие проникающий эффект как основу всего. И все ради какой-то пустяковой раны на пальце? С этим Хаасе согласиться не могла.

Девушка достала из грудной пластины яркий кристалл, похожий на маленькую звезду, упавшую с небосклона. Довольно невзрачный, со следами времени, но успешно служивший это базе много лет. А сейчас его официально от этой службы освобождают резким сжатием кулака.

И стоило ему расколоться перезвоном стекла, как весь свет на базе полностью погас. Все оказалось погружено в кромешную тьму…

– Глупо – вырвалось из горла темной феи. И не было понятно, что же именно она так назвала. Но в любом случае, фея превратила свою руку в пылающий факел, использовав магию своих предков. И тут же увидела летящий в свое лицо кулак.

От взыгравшего адреналина она увидела его во всех подробностях – шипованная латная перчатка, что от отраженного света немного слепила ей глаза. Но девушка успела отклонить голову в сторону, мысленно думая о том, что это было близко. Уж что-что, а ее глаза не обладали твердостью глубинных камней.