Текст книги "Загадки материков и океанов"
Автор книги: Семен Узин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Мертвый город у мертвой реки
огда река меняет свое русло, последствия бывают самые неожиданные.
То озеро, лежащее на ее пути, изменяет свое местоположение, как, например, Лобнор. То реке как будто надоедает впадать в одно море, и она устраивает себе новое устье, вынося свои воды в другой водоем, отстоящий от первого на многие сотни километров, как, например, Аму-Дарья.
А иногда река течет попеременно то в один, то в другой залив, тоже расположенные друг от друга на изрядном расстоянии. Такова Хуанхэ, одна из величайших рек Китая. Она не раз впадала в Желтое море то севернее, то южнее полуострова Шаньдун.
И всякий раз, когда река меняет русло, это отражается на жизни людей, поселившихся на ее берегах. Ушла вода в другое место – значит, нужно уходить и человеку. Ведь без воды в пустыне ему не прожить. Откуда взять влагу, чтобы напоить свои посевы, если рядом нет реки? Все сохнет без воды, убегают звери, улетают птицы. Остаются одни солончаки и сыпучий песок.
Поэтому нередко случалось, что человек бросал давно обжитые места и уходил вслед за изменившей русло рекой или переселялся к другим ближайшим водоемам.
Много легенд живет среди жителей Центральной Азии. Особенно интересна легенда об удивительном городе Хара-Хото, стоявшем некогда в низовьях реки Эдзин-Гола. Рассказывали, что очень давно, многие сотни лет назад, этот город был полон жизни. По улицам его сновал народ, через городские ворота входили и выходили торговые караваны и отряды воинов. Теперь город мертв и полузасыпан песком.
Многие путешественники стремились проверить, правду ли рассказывает легенда. Но никому не удавалось найти этот древний сказочный город.
Мечтал об этом и знаменитый исследователь Центральной Азии, любимый ученик Пржевальского, Петр Кузьмич Козлов.
В 1907 году Козлов отправился в путешествие по Монголии. Во что бы то ни стало решил он разыскать таинственный город, узнать его историю, выяснить, почему жители покинули его.
Многие километры трудного и опасного пути по пескам Центральной Азии – и наконец путешественники достигли реки Эдзин-Гола.
Карта Центральной Азии.
Эта река течет среди песков Гоби, величайшей из полупустынь мира. Начало свое она берет далеко на юге, в горах Нань-Шань, и затем, по словам П. К. Козлова, стремительно несется к северу, борясь с горячим дыханием пустыни почти на протяжении 500 верст, прежде нежели окончательно погибнет, разбившись на многочисленные рукава… Главнейшими рукавами Эдзин-Гола являются: многоводный Морин-Гол, впадающий в Гашиуннор, и весьма бедный водой Ихе-Гол, в свою очередь делящийся еще на несколько рукавов, самый восточный из которых Мунунгин-Гол, и заканчивающийся в Согоноре.
Где-то здесь, в низовьях Эдзин-Гола, должен был находиться замечательный древний город.
«Сколько мечталось о Хара-Хото и его таинственных недрах! – писал впоследствии Козлов. – Теперь… мы были совсем недалеко от нашей цели».
Вот высохшее русло какой-то реки, «с валявшимися по нему сухими, обточенными песком и ветром стволами деревьев, нередко засыпанными тем же песком». По словам Козлова, точь-в-точь такие деревья он «наблюдал в окрестности Лобнора при пересечении старинного мертвого русла Конче-Дарьи». Взволнованные путешественники двинулись вдоль этого сухого русла. Неужели легенда рассказывает правду! Неужели им посчастливится увидеть загадочный город!
Вскоре вдали показалась стена. Путешественники подошли ближе. Большие ворота как бы приглашали войти. С трепетом Козлов и его спутники проникли за таинственную стену.
Вдали показалась высокая мрачная стена.
Печальная картина открылась перед ними. Кругом были одни развалины. Посередине проходила прямая улица. Когда-то, наверно, это была главная улица города. От нее направо и налево шли узкие переулки. Вдоль них стояли глинобитные домики, доверху засыпанные песком, остатки некогда величественных храмов, полуразрушенные мечети.
На северо-западе виднелись развалины большой постройки. Козлов осмотрел ее. Очевидно, когда-то это был дворец властителя Хара-Хото.
В восточной части стены находились вторые ворота. Значит, в город можно было войти с двух сторон: с запада, как это сделал Козлов, и с востока.
Когда же возник Хара-Хото? Какой народ его населял? Почему люди покинули стены города?
Все это очень интересовало Козлова. Но кто мог рассказать историю Хара-Хото? Ведь жители покинули его много сотен лет назад. Может быть, сохранились какие-нибудь памятники, по которым удастся узнать о прошлом города?
Путешественники с увлечением занялись археологическими раскопками. «Все наши исследования, все наши раскопки в Хара-Хото велись с особенной тщательностью, с особой любовью. Каждый новый предмет, найденный в недрах земли или на ее поверхности, вызывал всеобщую радость», – вспоминал потом Козлов.
Чего только не попадалось путешественникам! Тут были и обломки фарфоровой посуды, и монеты, и бумажные деньги, и фигурки, изображающие богов. И самое ценное – они нашли рукописи и книги со старокитайскими и мусульманскими письменами.
Находок было так много, что удалось не только раскрыть тайну Хара-Хото, но и выяснить много других вопросов, очень важных для ученых-историков.
Вот что узнал Козлов о возникновении и гибели древнего города.
Хара-Хото был построен очень давно. Он принадлежал тангутскому государству Си-Ся и назывался тогда не Хара-Хото, а Идзин-Ай.
В те времена Идзин-Ай был довольно крупным торговым центром.
В начале XIII века город, как и все тангутское государство, оказался во власти монгольского завоевателя Чингисхана. Монголы использовали Идзин-Ай как крепость, откуда они могли производить набеги на китайские владения. Но город все же оставался важным торговым пунктом. Наконец во второй половине XIV столетия войска китайского императора после ожесточенных боев захватили Хара-Хото и все нижнее течение Эдзин-Гола. Город был сильно разрушен. Вскоре он окончательно пришел в полное запустение.
В одной из легенд местные жители так рассказывают о последних днях Хара-Хото.
Хара-Цзянь-Цзюнь, последний властитель города и его окрестностей, решил захватить китайский престол. Его войско слыло непобедимым, и китайское правительство вынуждено было направить против него большой военный отряд.
К востоку от Хара-Хото произошло несколько боев. Но все они приносили Хара-Цзянь-Цзюню лишь поражения. В конце концов он вынужден был отступить и укрыться в стенах своего города. Императорские войска осадили Хара-Хото. Они несколько раз пытались взять город приступом, но безуспешно.
Императорские войска осадили Хара Хото.
Когда стало ясно, что приступом города не возьмешь, китайские войска прибегли к хитрости. Они решили взять Хара-Хото измором, лишив его воды. Для этого реку Эдзин-Гол, омывающую город с двух сторон, запрудили мешками, наполненными песком.
Китайцы прибегли к хитрости и запрудили реку мешками с песком.
Это было страшным ударом для жителей Хара-Хото. Они попытались добыть воду из земли, и для этого стали рыть колодец в северо-западном углу города. Но даже на глубине примерно 80 чжан [10]10
Чжан– китайская мера длины, равная 3,5 метра.
[Закрыть] воды не было. Тогда Хара-Цзянь-Цзюнь решил дать противнику последний бой. «Но на случай неудачи, – как записал дальше Козлов, – он уже заранее использовал выкопанный колодец, скрыв в нем все свои богатства, которых было не менее восьмидесяти арб или телег, по 20–30 пудов в каждой, – это одного серебра, не считая других ценностей, а потом умертвил двух своих жен, а также сына и дочь, дабы неприятель не надругался… Сделав означенные приготовления, он приказал пробить брешь в северной стене, вблизи того места, где скрыл свои богатства. Через образовавшийся пролом, возглавив войска, он устремился на неприятеля.
В этой решительной схватке Хара-Цзянь-Цзюнь погиб, погибло и его, до того времени считавшееся непобедимым, войско. Взятый город императорские войска разорили дотла, но скрытых богатств не нашли».
Ходят слухи, что спрятанные Хара-Цзянь-Цзюнем сокровища и по сей день лежат нетронутыми, хотя многие пытались овладеть ими. Окрестные жители убеждены, что могучий властитель Хара-Хото заколдовал свои богатства. Чем же иначе объяснить, говорят они, что однажды во время поисков вместо долгожданных сокровищ нашли двух больших змей: одну с красной, другую с зеленой чешуей? Суеверные местные жители решили, что Хара-Цзянь-Цзюнь оставил змей охранять свои богатства и что на самом деле это не змеи, а духи.
Так гласит предание. Что в нем правда и что вымысел, сказать трудно. Но совершенно очевидно одно. Некогда река Эдзин-Гол протекала не за десятки километров от Хара-Хото, как сейчас, а совсем близко от города, омывая его с двух сторон своими рукавами. Воды Эдзин-Гола жители использовали для бытовых нужд и для орошения полей. Севернее города рукава реки снова соединялись, и Эдзин-Гол еще долго текла на север, пока наконец не терялась в песках.
Эдзин-Гол была типичная река пустыни, непостоянная, часто меняющая свое русло. Таких рек много в Средней и Центральной Азии. Она ничем не отличалась по своему характеру от Конче-Дарьи и Аму-Дарьи. Недаром Козлов вспомнил Конче-Дарью, когда подходил к Хара-Хото и увидел высохшее русло Эдзин-Гола.
Река Эдзин-Гол долго давала жизнь городу. Но наступило какое-то изменение, и воды реки повернули в сторону, образовав два озера: Согонор и Гашиуннор.
Кто знает, что послужило главной причиной запустения Хара-Хото, некогда большого, многолюдного города. Быть может, действительно китайские войска, решив взять крепость измором, запрудили русло Эдзин-Гола и этим придали реке другое направление.
А может быть, река Эдзин-Гол сама уже была подготовлена к тому, чтобы изменить русло. И возможно, если бы не это печальное обстоятельство, в городе Хара-Хото и до сих пор жизнь била бы ключом.
Загадки великих африканских рек
ил и Конго – величайшие реки Африки. Однако вплоть до XIX века европейцы мало знали о них.
О Конго вообще бродили самые туманные слухи, пока португальцы не отправились искать морем путь в Индию. Проплывая вдоль западного берега Африки, они увидели устье какой-то большой неизвестной реки.
Так впервые европейцы узнали о Конго и начали наносить на карту ее низовья. Но откуда Конго берет начало, никто не мог сказать. Поэтому картографы изображали реку, как им заблагорассудится, ссылаясь на самые разнообразные и неточные сведения.
О Ниле знали с более давних времен. Его устье и долину описывали еще древние египтяне. Но об истоках Нила тоже долго ничего не было известно. Они уходили так далеко на юг, в тропические леса, что ни один самый смелый путешественник не отваживался туда проникнуть.
Египтяне обожествляли Нил. Их жизнь во многом зависела от этой могучей реки. Разливаясь два раза в год, воды Нила питали поля египтян, а ил, остававшийся на почве после разлива, был превосходным удобрением. Египтяне глубоко чтили священный Нил, старались умилостивить его различными жертвоприношениями.
Но и они не знали, откуда течет Нил и почему он разливается.
В одной из старинных легенд рассказывается, что Нилу дали жизнь слезы бессмертной богини Изиды. Много дней безутешно рыдала она над телом своего мужа Озириса, погибшего от руки братоубийцы. И из ее горьких слез образовалась большая река – священный Нил.
В одной из легенд говорится, что Нилу дали жизнь слезы богини Изиды.
На географических картах Нил каждый раз изображался иначе.
Греческий ученый Геродот, живший в V веке до нашей эры, поднимался по Нилу до его первого порога. Он составил карту, где изобразил истоки этой могучей реки на западе Африки, у самых берегов Атлантического океана. На карте Геродота от истоков Нил тек прямо на восток, а потом круто поворачивал на север и впадал в Средиземное море.
Карта Африки по Геродоту.
Спустя 300 лет другой знаменитый ученый древности, Птолемей, изобразил на своей карте истоки Нила гораздо восточнее. Во времена Птолемея уже знали, что с востока в Нил впадает крупный приток, берущий начало в Эфиопии. Назывался этот приток Голубой Нил. Знали тогда и о другом, тоже восточном, притоке Нила – реке Собат. Впервые о ней упоминал римский ученый Страбон, живший значительно раньше Птолемея. Но об истоках Нила никто еще не имел ясного представления.
Птолемей рассказывал, что Нил берет начало в озере, расположенном где-то в Лунных горах, потом двадцать пять дней течет под землей и вновь появляется на свет около самого Египта. Лунными горами Птолемей, очевидно, называл горы Рувенцори, расположенные в центре Африки.
Африка по Птолемею.
Долгое время все пользовались картой Птолемея.
В середине I века нашей эры римский император Нерон снарядил экспедицию для исследования верховьев Нила. Путешественникам удалось подняться вверх по Нилу до того места, где в него впадает с запада крупный приток Бахр-эль-Газаль. Больше ничего нового экспедиция не принесла.
Римский император Нерон отправил экспедицию для исследования верховьев Нила.
Приходилось по-прежнему пользоваться картой Птолемея.
Так было до тех пор, пока на восточное побережье Африки не пришли арабы. Известный арабский географ Идриси составил новую карту. На ней изображались два Нила, которые брали начало в озерах, лежащих к северу от Лунных гор.
Один из них, Нил Египетский, направлялся к Средиземному морю. Другой, под названием Негрский Нил, вытекал из озер у самого экватора и вливался в Темное море – так Идриси называл Атлантический океан.
Карта арабского географа создавалась в 1154 году. Конечно, ему удалось собрать более точные сведения, чем Геродоту и Птолемею. Но откуда взялся второй, Негрский, Нил? Ведь никто до тех пор не упоминал о нем.
Может быть, Идриси объединил Конго и Нигер? Отдаленные слухи об этих реках могли дойти до арабских путешественников. Но об этом существуют только догадки.
После того как португальцы обнаружили устье Конго, на карты Африки стали наносить уже две крупные реки. Но изображали их совершенно произвольно.
В 1670 году появилась географическая карта, составленная англичанином Дэппером. На ней Африка приобрела уже более или менее четкие очертания. Но внутренние районы этой огромной части света были изображены еще очень неточно – о них Дэппер имел самое смутное представление. Да и откуда ему было знать о них – ведь никто из европейцев не проник в глубь так называемого Черного материка.
Вместо Лунных гор Птолемея и трех озер Идриси на карте Дэппера было изображено одно большое озеро Зайре. Из него к востоку вытекал Нил, принимавший вскоре несколько притоков.
Из этого же озера вытекала и река Конго. Она направлялась на запад и была очень коротка.
Неподалеку от озера брала начало третья крупная река. Она текла на север, а потом круто поворачивала на запад. Примерно до половины эта река называлась Нигер, а потом именовалась Сенегалом. Под таким именем она и впадала в Атлантический океан.
Карта Африки по Дэпперу.
Потребовалось еще два столетия, чтобы как следует разобраться во всем хитросплетении истоков и течений великих африканских рек.
Только в XIX веке путешественники серьезно занялись исследованием Центральной Африки. А до тех пор картографы изображали истоки Нила и Конго по собственному разумению.
Обычно путешественники в поисках верховьев Нила и Конго двигались от устья вверх по течению этих рек. Однако таким образом добраться до истоков никому не удавалось.
Путешествию вверх по Конго мешали тяжелый зной, сырость, непроходимые чащи тропических лесов, враждебно настроенное местное население.
А двигаясь вверх по Нилу, путешественники часто ошибались и поворачивали на восток, в Голубой Нил, или на запад, в Бахр-эль-Газаль, принимая эти крупные притоки за основное течение Нила.
Поэтому истоками Нила считали то Голубой Нил, берущий начало в Эфиопии из озера Тана, то истоки Бахр-эль-Газаля.
Первыми, кому удалось проникнуть далеко в глубь Африки, были священники-миссионеры. Обычно под видом проповеди христианства эти люди стремились завоевать доверие местных племен и укрепить над ними власть «белых» – европейцев.
Первыми проникли в глубь Африки священники-миссионеры.
Миссионеры рассказывали, что далеко в центре Африки есть много больших озер.
Одно из них, огромное озеро Танганьика (Уджиджи), расположено недалеко от высоких горных вершин, покрытых вечными снегами. Очевидно, миссионеры имели в виду Килиманджаро и Кению, высочайшие горы Африки, и думали, что где-нибудь в горах и скрываются истоки Нила.
Рассказы миссионеров требовали проверки.
И вот в 1857 году английские путешественники Бертон и Спик отправились на поиски озер.
Имена Спика и Бертона были хорошо известны в Европе. Спик занимался исследованием Гималаев и Тибета, а Бертон долго прожил в Аравии и хорошо изучил нравы и обычаи жителей этой страны.
Желание проникнуть в глубь неисследованной Африки объединило обоих путешественников, несмотря на несхожесть их характеров.
Бертон был необуздан и резок с людьми, что всегда мешало ему во время путешествий. Спик – более спокойный и выдержанный.
Экспедиция высадилась на восточном берегу Африки, недалеко от Занзибара, и двинулась на запад, в глубь материка.
Бертон и Спик высадились на берег Африки у Занзибара.
Путешествие было мучительным. Местные племена не хотели пропускать европейцев через свои земли. Путники все время опасались нападения туземцев. Постоянно приходилось подносить подарки вождям местных племен.
Оба путешественника и все их спутники страдали от лихорадки.
После долгого и утомительного перехода экспедиция наконец добралась до арабского поселения Уджиджи, раскинувшегося на северном берегу озера Танганьика.
После утомительного перехода путешественники вышли на северный берег озера Танганьика.
Местные жители – арабы – хорошо встретили путешественников. Бертон и Спик сильно ослабели от лихорадки. К тому же у обоих началась болезнь глаз, и Спик почти совсем ослеп.
Около месяца путешественники пробыли в Уджиджи. Несколько оправившись, Спик не раз плавал по Танганьике. Ему очень хотелось узнать, не отсюда ли берет начало Нил. Но без большого судна сделать это оказалось невозможным.
Запасы продовольствия кончались, силы людей были истощены. Спик и Бертон поняли, что надо поворачивать обратно. По пути назад Спик решил проверить рассказы местных жителей о существовании где-то севернее другого большого озера – Укереве. Бертон был очень болен и не мог сопровождать своего спутника. С небольшим отрядом арабов Спик двинулся на север.
Спику повезло. Он оказался первым европейцем, увидевшим необозримую гладь одного из величайших озер Африки, по своей величине равного морю. Путешественник назвал его озером Виктория в честь английской королевы.
Спику не удалось исследовать берега Виктории. Он составил карту только небольшой южной части озера. Однако Спик высказал предположение, что величайшая река Африки, Нил, берет начало именно из озера Виктория.
В Европу Спик возвратился раньше Бертона и уверенно заявил, что нашел истоки Нила. Но доказательств он привести не мог, и ему не очень-то поверили.
Поэтому, когда зашла речь о снаряжении новой экспедиции в центр Африки, Спик вызвался возглавлять ее.
В 1860 году Спик вместе со своим старым другом, тоже путешественником, Грантом отправился к восточному побережью Африки. Он решил повторить маршрут своей предыдущей экспедиции и двинулся к южной оконечности озера Виктория.
В составе новой экспедиции было много носильщиков. По дороге к озеру несколько человек сбежали. Когда Спик и Грант стали узнавать, в чем дело, оказалось, что «белых» приняли за людоедов. Носильщики решили, что их специально ведут в лесные дебри, чтобы там насладиться человечьим мясом. С большим трудом руководителям экспедиции удалось восстановить порядок.
Наконец путешественники добрались до озера Виктория и двинулись вдоль его западных берегов. Они прошли много километров трудного пути. Грант тяжело заболел, и друзья вынуждены были на некоторое время расстаться. Спик продолжал путешествие один. Вскоре судьба вознаградила его за упорство. Подойдя к северной оконечности озера, Спик увидел удивительное, незабываемое зрелище. Виктория с высоты 4 метров огромным водопадом низвергала воды в русло большой реки.
Озеро Виктория низвергалось грохочущим водопадом.
Исследователь больше не сомневался. Теперь он был окончательно уверен, что река, водопадом вытекающая из озера Виктория, и есть знаменитый Нил. Спик дошел до первых порогов Нила. Вернувшись, он встретился с Грантом. Путешественники решили тщательно исследовать реку, спустившись на лодках вниз по ее течению.
Пройдя несколько километров на запад от озера Виктория и затем на север, Спик и Грант вышли к Нилу. Здесь они пересели в лодки.
В 1863 году, через три года после начала своего путешествия, Спик и Грант добрались до Гондокоро. Это был крайний пункт на Ниле, до которого удавалось доплывать путешественникам, двигавшимся по Нилу с его низовий.
Здесь вконец измученных путешественников ждала неожиданная радость: встреча с их старым другом, англичанином Бэкером.
Здесь состоялась встреча со старым другом Бэкером.
Оказывается, он организовал экспедицию и шел навстречу Спику и Гранту вверх по течению реки.
Теперь уже не было никаких сомнений: истоки Нила наконец-то удалось обнаружить.
Однако оставалось еще много неясного. Озеро Виктория по-прежнему не было основательно исследовано. Спик и Грант начали плавание по Нилу не с самых его истоков, а значительно ниже. Поэтому они не могли точно рассказать обо всех изгибах и поворотах реки. Кроме того, Спик слышал от местных жителей еще о каком-то озере, лежащем к западу от Виктории. Говорили, что оно имеет отношение к Нилу. Но отыскать это озеро ни Спику, ни Гранту не пришлось.
Путешественники рассказали Бэкеру о всех своих удачах и неудачах. Открытия Спика и Гранта взволновали Бэкера. Он загорелся желанием во что бы то ни стало продолжить исследование истоков Нила. Спик с радостью предоставил ему только что составленную карту верховьев Нила и отдал половину своих лодок.
Затем друзья расстались. Спик и Грант поплыли дальше на север, в Египет, чтобы вернуться на родину, в Англию, а Бэкер двинулся к верховьям Нила. Он мечтал довести до конца исследования Спика и Гранта и отыскать озеро, о котором слышал Спик.
Путешествие Бэкера оказалось нелегким. До сих пор он не бывал в Африке и поэтому многое было для него неожиданным. Бэкер думал, что это будет обычный туристический поход, и даже взял с собой свою жену. Однако вскоре ему пришлось убедиться, что дело обстоит иначе.
Продвигаться по Нилу было очень трудно. Работорговцы-арабы рассматривали каждого путешественника как возможного конкурента в их отвратительном промысле. Опасаясь за свои барыши, они всячески мешали Бэкеру продолжать путешествие. В конце концов пришлось покинуть реку и двигаться дальше по берегу на вьючных животных. Нанятые проводники заявили, что они не желают идти на юг и согласны ехать только на восток. Пришлось на время оставить мысль об исследовании истоков Нила и двинуться к востоку в поисках озера.
Начались утомительные дни путешествия по суше. Бэкер и его жена жестоко страдали от лихорадки. В довершение всего начался сезон дождей. Все вьючные животные погибли. Достать новых оказалось очень трудно. На проводников положиться было нельзя – они постоянно сбегали, оставляя Бэкера без всякой помощи.
После долгих странствий совершенно обессиленные путешественники наконец добрались до озера.
«18 марта 1864 года около полудня нашим глазам представился наконец предмет наших вожделений, озеро, – так записал Бэкер в путевом дневнике. – На юго-запад и запад, покуда хватал глаз, бесконечная пелена его вод расстилалась перед нами, как зеркало; на северо-западе его окаймляла высокая горная цепь… Я назвал озеро, открытое нами и являющееся вторым источником Нила, Альберта-Ньянца».
Бэкеру не удалось объехать все озеро, которое ныне называется озеро Альберт. Он познакомился только с его восточным берегом. Здесь путешественник с восхищением наблюдал гигантский водопад, названный им водопадом Мерчисона.
С высоты около 40 метров низвергались могучие потоки воды, разнося далеко по окрестностям оглушительный шум.
И еще одно важное открытие сделал Бэкер. Он нашел место, где в озеро Альберт впадала какая-то река. Путешественник установил, что это тот самый вытекающий из озера Виктория отрезок Нила, который не смогли в свое время исследовать Спик и Грант.
На этом путешествие Бэкера закончилось.
Таким образом, тайна истоков Нила постепенно приоткрывалась. Теперь стало известно, что жизнь Нилу дают озера Виктория и Альберт.
Но все же многое оставалось невыясненным. Полную картину расположения истоков Нила можно было воссоздать, только хорошо изучив всю Центральную Африку. А для этого потребовалось еще немало времени, сил, здоровья и энергии отважных путешественников.
После Бэкера исследованием истоков Нила занялся знаменитый английский путешественник Давид Ливингстон. Он был священником-миссионером и всю свою богатую приключениями жизнь провел в путешествиях по Африке. Ливингстон любил эту дикую, экзотическую страну. Честный, мягкий и прямодушный человек, Ливингстон хорошо умел ладить с местными племенами, которые доверяли ему, а некоторые даже кочевали с ним по Африке.
Ливингстон был первым европейцем, прошедшим всю Южную Африку от Индийского океана до Атлантического. Он побывал в таких местах, где еще никогда не ступала нога белого человека. Его исследования принесли огромную пользу науке.
Тайна истоков великих африканских рек очень интересовала Ливингстона. Однако он смог заняться этим только спустя 25 лет после первого посещения Африки, когда стал уже опытным и всеми почитаемым исследователем.
В 1866 году Ливингстон двинулся из Занзибара на запад. Он собирался изучить район озер Ньяса и Танганьика и окончательно разрешить вопрос об истоках Нила и Конго.
Обогнув с юга озеро Ньяса, открытое им еще в 1858 году, Ливингстон продолжал свой путь дальше, на север, к Танганьике. Путешествие было нелегким. Приходилось идти по совершенно неизведанным местам. Здоровье Ливингстона к тому времени было уже сильно подорвано. К тому же он страдал от лихорадки. Порой его приходилось нести на носилках. Но он упрямо продолжал двигаться вперед.
Больного Ливингстона приходилось нести на носилках.
Подойдя к южной оконечности озера Танганьика, путешественник сделал небольшую передышку. Затем он снова двинулся в путь, уже на запад, и вскоре достиг какого-то неизвестного ему озера. Местные жители называли это озеро Мверу.
Пять с половиной лет провел Ливингстон в этих краях. Несмотря на слабое здоровье, он продолжал непрерывно странствовать. Путешественник тщательно исследовал окрестности Мверу и западный берег Танганьики, открыл еще одно озеро, расположенное несколько южнее, – Бангвеоло.
Оказалось, что озера Мверу и Бангвеоло соединяются между собой рекой Луапулой. При этом Луапула, впадая в озеро Мверу с юга, вытекает из него к северу и называется уже Луалабой.
Сначала Ливингстон предполагал, что Луалаба – это один из истоков Нила, а озеро Танганьика, сильно вытянутое в длину, не что иное, как разлившийся Нил.
Однако, изучая окрестности Танганьики и Луалабы, Ливингстон постепенно изменил свои предположения. Он все больше начал склоняться к мысли, что Луалаба – это приток другой великой реки, Конго.
Чтобы проверить свои соображения, Ливингстон решил отправиться вниз по Луалабе до самого устья.
Немного отдохнув и подлечившись в арабском селении Уджиджи, на берегу Танганьики, путешественник снова двинулся в путь. Но на этот раз ему не повезло. Он уже достиг Луалабы, когда сопровождавшие его люди отказались следовать дальше. Пришлось ни с чем вернуться в Уджиджи.
В дневнике, который он регулярно вел, Ливингстон в это время писал:
«Что касается истоков Нила, то я нахожусь в состоянии вечных сомнений и неизвестности. Я слишком много узнал, чтобы утверждать что-либо определенное. Большая Луалаба… может оказаться и Конго и Нилом, а в конце концов и более короткой рекой. Текущие в северном и южном направлениях источники склоняют меня в пользу предположения, что большая Луалаба – это исток Нила, однако же большое отклонение на запад говорит в пользу Конго».
Здоровье Ливингстона все ухудшалось. Материально тоже приходилось туго, так как связь с Европой давно порвалась. Путешественник целые дни проводил в постели. Каждую минуту хорошего самочувствия он старался использовать, чтобы привести в порядок записи своих наблюдений и отчеты. Настроение портилось.
Но Ливингстон был слишком популярен в Европе, чтобы долгое отсутствие вестей о нем не встревожило общественность. Однажды он лежал в своей хижине в Уджиджи, когда к нему вбежал его слуга и, как записал Ливингстон в своем дневнике, закричал, задыхаясь: «Англичанин! Я видел его!» – и бросился его встречать. Американский флаг во главе каравана указывал национальность незнакомца. Тюки с товарами, луженые ванны, громадные котлы, горшки, палатки и прочее заставили меня подумать: «Этот путешественник не попадет в такое положение, как я».
Это оказался американский журналист Стэнли, посланный на розыски Ливингстона.
Он рассказал, что в Европе распространились слухи о гибели отважного путешественника. Это вызвало беспокойство в географических кругах. Была снаряжена экспедиция для поисков Ливингстона. Ее отряд дошел до озера Ньяса и там узнал, что слухи о смерти Ливингстона ложны. Экспедиция не стала его разыскивать и сообщила в Англию, что знаменитый путешественник жив.
Однако через некоторое время снова стали поговаривать, что Ливингстон погиб. По настоянию Английского Географического общества правительство Англии снарядило новую экспедицию. Но пока руководители этой экспедиции медлили с ее отправлением, в Богамойо прибыл Стэнли.
Генри Мортон Стэнли был корреспондентом американской газеты «Нью-Йорк Геральд». Ее владелец, типичный американский делец, быстро сообразил, что, отправив опытного корреспондента на поиски Ливингстона, можно создать хорошую рекламу своей газете.
Для этого он выбрал Стэнли, способного и деятельного репортера, уже немало путешествовавшего по заданиям «Нью-Йорк Геральд». Ему была дана инструкция идти в глубь Африки и найти Ливингстона.
«Выжмите из него все новости, какие сможете, относительно его открытий. Если он умер, соберите доказательства его смерти», – такой приказ получил Стэнли от своего начальника.
Стэнли мог расходовать столько денег, сколько ему было нужно. Энергичный и предприимчивый, он быстро снарядил небольшой отряд и в марте 1871 года двинулся к озеру Танганьика. Уже по дороге Стэнли узнал, что Ливингстон жив и находится в Уджиджи. Там он его и нашел, больного и очень нуждавшегося в материальной помощи.
