Текст книги "Волнения сердца"
Автор книги: Сэлма Роббинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Элис улыбнулась и провела пальцами по его щеке.
– А я рада, что смогла помочь тебе.
– Ты показала мне, что я уже никому ничего не должен, – сказал Майкл, целуя кончик ее носа. – И я наконец могу быть счастливым.
«Быть счастливым»… Могу ли я сказать то же самое о себе, думала Элис. Конечно да, если рядом будет любимый человек. Майкл. Надо только признаться ему в том, что я являюсь автором колонки «Рестораторы и гурманы».
Но не сейчас, решила Элис, устраиваясь поудобнее на руке Майкла. Завтра он все узнает.
Когда-то она думала, что хорошо знает Клайда, но он лишь играл, притворяясь, что собирается жениться на ней. А сам тем временем обхаживал дочку владельца компании. Узнать получше Майкла не было времени, уж очень стремительно развивался их роман. Элис, например, не могла представить себе, как он отреагирует на ее признание. Даже лучшие из мужчин вряд ли смогли бы простить крушение их идеалов.
– Когда дела в «Ностальгии» окончательно наладятся, я устрою себе длительный перерыв в работе – никаких новых проектов, – мечтательно сказал Майкл.
Элис молила Бога, чтобы ее оценка «Ностальгии» оказалась ошибочной, и от всего сердца желала Майклу успеха. Он вытащил себя из бедности ценой огромного труда, а кроме того, дал возможность и другим реализовать свой талант.
– Я хочу сократить свой бесконечный рабочий день, – продолжал Майкл, гладя Элис по бедру. – Тогда мы сможем проводить вместе вечера.
Вот хороший момент для признания, подумала Элис. Но у нее опять не повернулся язык сказать Майклу правду. Они проговорили несколько часов, лежа у огня и занимаясь любовью. Потом, изведя две банки шоколадного крема, перебрались в спальню и, прижавшись друг к другу, заснули.
10
Утром Майкл уехал по делам, и, прощаясь, Элис едва расслышала его обещание вернуться как можно скорее. Она уже знала, что газета с ее обзором разошлась по всему городу.
– Но я ведь все правильно написала? – по привычке обратилась Элис к Гордону.
Тот, естественно, не ответил, его больше волновало, когда хозяйка покормит его.
Через час в дверь громко постучали, и Элис поняла, что вернулся Майкл. У нее даже мелькнула трусливая мыслишка сделать вид, что ее нет дома.
– Ты не поверишь! – бросил он на ходу, врываясь в квартиру и потрясая сложенной вдоль газетой. – Бонд дал «Ностальгии» всего одну паршивую звезду и разнес мой ресторан в клочья. Теперь можно поставить крест на деньгах, которые я в него вбухал. Придется уволить немало хороших людей.
– Майкл, я…
– Ты только послушай, что он пишет, – кипятился Майкл, тыча пальцем в колонку. —
«Интерьер ресторана убийственный».
А тебе понравился, помнишь?
– Я…
– Слушай дальше.
«Нежнейшие кусочки трески, политые горчичным соусом с базиликом, своим видом и вкусом напоминают грязь, добытую со дна соседнего пруда».
Блестяще!
У Элис внутри все перевернулось. В такой ярости Майкла она видела впервые. Элис вспомнила, как изменился Клайд в роковой для их отношений день. Из обходительного улыбчивого человека он на глазах превратился в эгоистичного монстра. Что уж говорить о Майкле, которого она совсем не знает! Элис даже подумала, что, может, лучше ничего не рассказывать ему. Но тогда они не смогут встречаться, рано или поздно Майкл обязательно узнает правду.
– Газета вышла еще вчера, но искать меня у тебя, естественно, Генри и в голову не пришло. Многие тут же отказались от зарезервированных столиков, в результате в зале вчера сидело всего два человека, которые проездом в нашем замечательном городе. Бартоломью подал заявление об уходе – не хочет работать там, где не могут оценить его изыски.
– Ты мог бы нанять другого шеф-повара.
– Это ничего не даст. Горожане верят каждому слову этого Бонда.
– Майкл, неужели в этой статье нет ни одного доброго слова в адрес твоего заведения? – спросила Элис, пытаясь найти подходящий момент для признания.
– Как же, есть. Например, он написал, что от десерта можно сойти с ума, так хорош. Скажите, какая похвала! Критики всегда находят что-нибудь положительное, чтобы подсластить пилюлю. Только послушай:
«В картофельном, пюре столько чеснока, что им можно уничтожить гастрономических вампиров всего Западного побережья».
Если это не разгром ресторана, тогда я не знаю, что это такое.
Когда Элис писала эти строки, они казались ей весьма удачными, но сейчас, в устах Майкла, звучали злобно и глупо.
– Вампиры… чеснок… Бред зажравшегося гурмана, – с горечью сказал Майкл.
Элис открыла уже рот, чтобы сказать правду, но слова не шли с языка. Она боялась потерять любимого человека.
– Ты тоже что-то говорила о чесноке.
– Я… да… – растерялась Элис. Мысли Майкла начали двигаться в опасном направлении, и это встревожило ее.
– Парики у тебя в шкафу… – Он сделал паузу.
– Майкл, я…
Смутная догадка тенью пробежала по его лицу.
– И твоя дерзкая манера писать инструкции к игрушкам…
Последние слова прозвучали совсем уж зловеще. Сейчас Элис понимала, насколько Шарлотта была права, возражая против посвящения Майкла в тайну Гурманки Мэри.
– Чеснок… парики, – медленно произнес Майкл, с изумлением глядя на Элис. – Гурманка Мэри – это ты, не так ли? И твои парики к театру не имеют никакого отношения. Ты их используешь для маскировки, когда ходишь в рестораны на разведку. Ты сочиняешь свою колонку в том же стиле, в каком составляешь инструкции.
– Да, – призналась Элис, – я автор этой колонки.
Минуту потрясенный Майкл смотрел на нее так, словно сомневался, в своем ли она уме. Услышанное не укладывалось у него в голове.
– Почему ты не сказала мне об этом? У тебя было достаточно времени. И мне интересно, когда ты собиралась признаться и собиралась ли вообще.
– Я хотела… я должна была… но…
– Но молчала. Ты бы никогда не сказала мне об этом, не вычисли я тебя.
– Ты не прав. Я бы обязательно призналась. Я понимала, что ты расстроишься, но…
– Расстроюсь? – Майкл всплеснул руками. – Нет, видно, мне на роду написано иметь дело с женщинами, которые хотят разорить меня. Я потратил годы на то, чтобы создать свой бизнес. Теперь по твоей милости все рухнет. И ты говоришь – «расстроен»!
– Я совсем не хотела разорять тебя. Я только выполняла свою работу. Я…
– Ты лгала, когда говорила, что «Ностальгия» нравится тебе.
– Нет. Это ты слышал только то, что хотел услышать. Я похвалила рыбу, а десерт назвала фантастическим. Но соус вкусом напоминал скошенную на заднем дворе траву и лишь портил нежную семгу.
Холодные глаза Майкла буравчиками сверлили Элис, челюсти были упрямо сжаты. Когда он снова заговорил, его голос был полон презрения.
– Генри узнал тебя, когда мы ужинали в «Ностальгии». Ты была в том же лавандовом платье, только без парика. А кто тот старый пижон, что сопровождал тебя во время твоего набега на мой ресторан? Ты его, как и меня, привела сюда и так же переспала с ним?
Слова Майкла были оскорбительны, как плевок в лицо. Чувство унижения и злоба закипали в душе Элис. Этот мужчина гораздо больше похож на Клайда, чем ей казалось раньше.
– Со мной был Валентин.
– Ты опять лжешь. Я помог Валентину открыть его кондитерскую. Он бы никогда не поступил со мной подло.
– Валентин вообще здесь ни при чем. Обзор целиком и полностью делаю я.
– Знаешь, – произнес Майкл, подходя к столу, – я думал, что ты прекрасная женщина, но я ошибся. – Он взял последнюю, уцелевшую после ночных любовных утех, банку с шоколадным кремом. – Ты хочешь открыть кофе-бар, но ты не способна на такое. Гораздо легче сидеть в своей квартире, строчить идиотские инструкции и злобно критиковать успехи других в газете.
Майкл повернулся и с силой швырнул банку с кремом в камин. Она разлетелась на мелкие кусочки, забрызгав все вокруг шоколадом.
– Мальчик резвится, – с холодным сарказмом прокомментировала Элис, чеканя каждое слово. – Мелко плаваешь. С меня довольно. Убирайся отсюда.
11
– Майкл Пакстон может убираться ко всем чертям.
Эту фразу Элис твердила как заученный урок, отмывая шоколадный крем. Но Гордону, к которому она обращалась, было не до хозяйки. Кот старательно слизывал со своих лапок сладкий крем.
– Я думала, что Майкл хороший человек, но я ошибалась. У этого типа еще тот характер.
Злость, уязвленная женская гордость, разочарование терзали сердце Элис. Мысль о том, что Майкл принял ее за женщину легкого поведения, приводила ее в содрогание. Как это типично для мужчин, с возмущением думала Элис. Сначала они настойчиво добиваются своего, а потом швыряют в тебя камень. Можно подумать, что сами без греха.
Элис винила и себя за случившееся. Надо было получше узнать человека, а потом уж ложиться с ним в постель. С Клайдом она встречалась целый год, прежде чем вступила с ним в интимные отношения.
Почему же с Майклом вышло иначе? – спрашивала себя Элис. Потому что в нем есть что-то такое, что неудержимо влекло меня к нему, и против чего я не смогла устоять.
Даже сейчас, стоило ей подумать о прошлой ночи, как к щекам приливала кровь, а сердце начинало биться сильнее. Продолжая вытирать камин, Элис мысленно ругала Майкла за его ребяческое поведение. Но, тем не менее, она вынуждена была признать, что его обидные слова содержали крупицу правды. Она действительно пряталась за своими статьями и переводами. Сидеть за столом и сочинять легковесные тексты гораздо проще, чем создавать что-то реальное и стоящее.
Взять хотя бы ее желание открыть свой кофе-бар. Она даже начала откладывать деньги, но дальше дело не двигалось, так и оставаясь приятной мечтой.
Способна ли я вообще вести самостоятельно какое-либо серьезное дело? – задавалась вопросом Элис. Она опустилась на стул и придирчиво оглядела гостиную. Не такая жизнь рисовалась ей в грезах. Не успеет оглянуться, как разменяет седьмой десяток, а будет по-прежнему сидеть одна в своей квартирке и разговаривать с кошкой.
– Мне ведь нравится быть с людьми, – громко произнесла Элис, – поэтому я всегда с удовольствием провожу время в кондитерской Валентина. – К ней подошел Гордон и потерся о ее ноги. – Горди, я хочу иметь свое дело, но не знаю, выдержу ли?
Весь день Элис слонялась по квартире, не зная, куда себя деть. К вечеру прекратился дождь. Она посмотрела в окно, надеясь увидеть звезду своей матери, но небо затянули тяжелые тучи. Элис почувствовала себя страшно одинокой. Нервное напряжение этих суток прорвалось наружу, губы ее дрогнули, и по лицу покатились жгучие слезы.
* * *
Был уже вечер. Майкл шагал по залитому водой тротуару. Он бродил под дождем весь день, переходя с одной улицы на другую. Почему из всех людей, живущих на Земле, Гурманкой Мэри оказалась именно его Элис? Майкла до сих пор трясся от ярости и в то же время тосковал по Элис, вспоминая сладкий вкус шоколада на ее губах.
Элис должна была открыться хотя бы в знак признательности за то, что он спас ее от бандита. Но она отплатила черной неблагодарностью: ни слова не сказав, смешала его ресторан с грязью.
Энергично жестикулируя, Майкл прошел мимо пожилой пары, которая посмотрела на него с удивлением. Ничего странного, я уже начал разговаривать вслух сам с собой, подумал он. Что со мной происходит? Мне надо спасать «Ностальгию» вместо того, чтобы размышлять о женщине, которая уничтожила мое любимое детище. Чтобы открыть этот ресторан, я вынужден был залезть в долги, и как их теперь отдавать?..
Но дело было не только в деньгах. Майклу казалось, что они с Элис стали близки не только физически, но и духовно. Но, как выяснилось, так считал только один из них. Элис никогда не доверяла ему.
Майкл испытывал такое одиночество, что хотел выть от тоски.
* * *
На следующее утро Элис отправилась в кондитерскую своего друга. Увидев ее, Валентин приветливо улыбнулся и, вглядевшись в потерянное, побледневшее лицо, сказал утвердительно:
– Ты все рассказала ему.
– Не успела. Майкл сам догадался. Он метал гром и молнии.
– Давай я сделаю тебе что-нибудь вкусненькое, и мы поговорим о твоих делах за столом, – предложил Валентин.
Он приготовил для Элис свой знаменитый напиток, украсив его сверху большой шапкой взбитых сливок и шоколадной стружкой.
– Значит, Майкл взбесился. Ну, меня это не удивляет, – спокойно заметил Валентин, усаживаясь за столик напротив Элис. – Я не раз говорил ему, что «Ностальгия» слишком утонченная для такого городка, как наш. Но он ничего не хотел слышать.
– Скажи, ты согласен с тем, о чем я написала в своем обзоре? – спросила Элис, снимая ложечкой верхний слой сливок. Обычно она закатывала глаза от удовольствия, но сейчас с таким же успехом могла съесть крем для бриться и не заметить.
– Готов подписаться под каждым словом. Десерты там действительно фантастические, но большинство так называемых фирменных блюд Бартоломью – какая-то стряпня кока с китобойной посудины.
– Я искренне считала, что у этого ресторана есть проблемы, – сокрушенно сказала Элис, – но мне не следовало быть желчной. Я и в других своих обзорах позволяла себе едкие эпитеты и сравнения, и они казались мне очень меткими.
– Твои статьи оригинальны, – похвалил Валентин. – Порой, правда, бывают немного колючими, но читателям нравится такой стиль.
– Я больше не хочу никого обижать. Я…
В кондитерскую вошел покупатель, и Валентин ненадолго оставил Элис. Она не спала всю ночь, думая о своей жизни. Переехав в этот тихий симпатичный городок, она надеялась, что здесь у нее начнется новая жизнь, но вместо этого спряталась от мира стенами своей квартиры. Валентин был фактически ее единственным другом.
– Я заканчиваю свою журналистскую карьеру, – объявила Элис, когда Валентин вернулся.
– Деточка, я понимаю, ты сейчас расстроена, но я бы не советовал тебе принимать столь поспешное решение, не продумав все до конца.
– Я уже продумала и решила немедленно открыть собственный кафетерий. Так что с остроумными обзорами, так же как и с инструкциями, покончено. Когда ты встречаешься с реальными людьми, ты понимаешь, как ударяет по ним каждая твоя острота, написанная в угоду дурному вкусу обывателя. Я больше не причиню никому вреда.
– Понимаю.
– Я уже связалась с агентом по недвижимости, и он предложил мне на выбор несколько зданий, в которых можно разместить мой кафетерий. Завтра с утра я осмотрю эти помещения.
– Если потребуется помощь, можешь на меня рассчитывать, – сказал Валентин, одобрительно кивнув головой.
– Майкл знает, что ты сопровождал меня в «Ностальгию», когда я инспектировала его ресторан. Я просила его не ругать тебя, но он все равно жутко разозлился.
– Майкл Пакстон – это обоюдоострый меч, – озабоченно заметил Валентин. – Приносящая ему успех в бизнесе способность ставить все на поток может ударить по нему другим концом. Что, собственно, и произошло в случае с «Ностальгией». Если бы ты не покритиковала его ресторан, это сделали бы его клиенты. И если Майклу нравится злиться на меня, то я ничего не могу с этим поделать.
– Извини, что втравила тебя в эту историю, – смущенно улыбнулась Элис.
– Майкл, бывает, взрывается и по менее значительным поводам, но он отходчив. Его главная проблема в том, что он еще ни разу не обжегся в бизнесе. По статистике, более половины вновь открытых ресторанов разоряются. До сих пор Майклу везло, а теперь настал и его черед пройти через это испытание.
12
Элис буквально валилась с ног. Бар ее работал уже три месяца, но она все никак не могла прийти в себя от перегрузок и проблем, свалившихся на нее после открытия собственного заведения.
Кафетерий начинал работать в семь утра, и Элис приходилось вставать в пять. После закрытия она задерживалась часа на два, чтобы убраться и приготовиться к следующему дню. Словом, вертелась как белка в колесе, безропотно неся на своих хрупких плечах тяжелую ношу.
И все же радовалась этому, так как работа отвлекала ее от мыслей о Майкле.
Основную головную боль ей доставляли, конечно, финансы. Она давно уже истратила все сбережения и теперь постоянно находилась под угрозой банкротства. Элис схватилась за голову, узнав, сколько стоят лицензия и оборудование, необходимые для открытия кафетерия, но не отступила.
Да, не без гордости думала она, на это стоило отважиться. Кафетерий пока не приносил ощутимой прибыли, но ситуация потихоньку менялась к лучшему.
Она открыла дверь своей квартиры, и навстречу ей выбежал Гордон.
– Скучал без меня? – ласково погладив кота, спросила Элис.
Гордон громко мяукнул и прижался к ноге хозяйки. В квартире было душно. Элис открыла форточки, затем покормила кота и только собралась идти в душ, как зазвонил телефон. Сердце ее сделало сильный скачок.
– Спокойно, – твердо сказала она самой себе. – Майкл и не думает мне звонить.
Элис сняла трубку.
– Мисс Эванс, – услышала она незнакомый мужской голос. – Говорит сержант полиции Янг. Мы арестовали человека, подозреваемого в ограблении кондитерской. Не могли бы вы явиться сейчас в участок на опознание?
– Разумеется, сержант. Я скоро буду.
Кладя трубку, Элис подумала, что Майкла, наверное, тоже вызвали на опознание, так как, кроме них двоих, никто больше не видел грабителя. По ее телу пробежала нервная дрожь.
Пока Элис шла до полицейского участка, располагавшегося в нескольких кварталах от ее дома, она пыталась успокоиться, уговаривая себя, что в таком небольшом городке она рано или поздно столкнулась бы с Майклом.
Элис испытывала к нему благодарность не только за свое спасение. Вел он себя в последнее их свидание, конечно, отвратительно, наговорил много ужасных слов, но зато заставил ее посмотреть на себя со стороны. И именно это помогло Элис выбраться из своеобразного жизненного болота. Работа в кафетерии выматывала страшно, но Элис была довольна, получая громадное удовлетворение оттого, что создала это дело своими руками.
Элис вошла в здание участка и назвала дежурному свою фамилию. Вскоре появился какой-то офицер и предложил Элис пройти с ним. Когда они шли по коридору, дверь одной из комнат открылась, и оттуда вышел Майкл.
Он подстригся и выглядел сейчас совсем по-юношески. На нем была бледно-голубая сорочка, облегавшая его широкие, сильные плечи. Глядя на Майкла, Элис поняла, что ей очень его не хватало.
Когда Майкл увидел Элис, на его лице отразилось удивление, которое быстро сменилось равнодушием.
– Привет, Майкл.
– Свидетелям не положено разговаривать друг с другом, – строго сказал Элис сопровождающий и, смягчившись, добавил: – Вы сможете поговорить после процедуры опознания. Знаете, как сейчас строго в судах? Адвокаты выискивают любую зацепку для защиты своих подопечных, и мы не хотим, чтобы нас обвинили в попустительстве сговору свидетелей.
Пока офицер посвящал Элис в премудрости современного судопроизводства, Майкл молча прошел мимо. Господи, подумала Элис чуть не плача, неужели я никогда не избавлюсь от любви к этому человеку? Он-то, конечно, относится ко мне враждебно, иначе уж давно бы нашел повод позвонить.
Элис знала, что в разговоре с Валентином Майкл не выказал ни малейшего неудовольствия по поводу злополучного обзора. Она также была осведомлена о том, что Майклу удалось вытащить свой ресторан из ямы, в которую Элис загнала его своей острой статьей. Дела в «Ностальгии» сейчас шли хорошо, и ресторан стал пользоваться у горожан репутацией места, где можно приятно провести время и попробовать изысканные блюда.
Полицейский ввел Элис в небольшую комнату и объяснил, что она должна делать. Рядом располагалась вторая комната, но гораздо большего размера, отделенная от первого помещения стеной, в середине которой находилось стеклянное окно. Внезапно в этой комнате вспыхнул яркий свет, и один за другим вошли семеро мужчин. Элис вздрогнула, узнав парня, ограбившего кондитерскую.
– Не волнуйтесь, мисс, – успокоил ее полицейский, – наша комната звуконепроницаемая, а стекло прозрачное лишь с одной стороны, так что они не видят и не слышат вас.
Мужчины выстроились в одну линию лицом к окну. Элис казалось, что грабитель смотрит прямо на нее. У него был тот же свирепый взгляд. Она даже не хотела думать о том, что могло случиться, если бы он взял ее в заложницы. Элис решила, что следует еще раз поблагодарить Майкла.
– Итак, мисс Эванс, вы можете опознать в одном из этих мужчин человека, который ограбил кондитерскую «Мечта сладкоежки» в тот день, когда вы там работали?
– Да. Мужчина под номером четыре.
* * *
Майкл нетерпеливо ходил взад-вперед около входа в полицейский участок в ожидании Элис. У него ушло несколько секунд на опознание преступника, и он не мог понять, почему Элис так долго нет. Встреча с ней стала для него полной неожиданностью, так как полицейские сказали, что не смогли дозвониться ей. И вдруг он видит ее в участке, еще более красивую, чем прежде. Майкл много раз набирал номер Элис, но в самый последний момент нажимал на рычаг, не решаясь на объяснение.
Майкл посмотрел на небо, усыпанное звездами, на яркую луну и подумал о другой ночи, с улыбкой вспомнив шоколадный крем и «интересные части» тела. Что он может сказать Элис в свое оправдание?
Двери распахнулись, и она появилась на пороге. Сбежав по ступеням, Элис подняла голову и увидела Майкла. Минуту они стояли, молча глядя друг на друга.
– Как все прошло? – спросил он, не зная, с чего начать разговор.
– Нормально. Он был под четвертым номером, – ответила Элис.
– А у меня под седьмым, – сказал Майкл. – Они, наверное, поменяли номера.
– Наверное.
Повисло молчание. Скажи что-нибудь, подталкивал себя каждый из них.
– Майкл, увидев сейчас того парня, я снова вспомнила о том, что ты для меня сделал. Спасибо и…
– Не надо благодарить меня, – перебил он, положив руку на плечо Элис. – Потом-то я вел себя, как последняя скотина. Прости.
– Да уж, ты, оказывается, с норовом. Я думала, что знаю тебя, но ошибалась.
– Еще раз прошу прощения. Обычно я так себя не веду. Я гордился «Ностальгией» и думал, что тебе она тоже нравится. Но потом, когда я узнал, что автор колонки ты, у меня словно помутилось в голове.
– Я понимаю, что поступила плохо, скрыв от тебя, что я – Гурманка Мэри. Так что ты тоже прости меня. Я видела, как много значит для тебя «Ностальгия» и не хотела…
– Говорить правду, чтобы не расстраивать меня? – Майкл с усмешкой покачал головой. – Валентин и моя мать пытались поговорить со мной о недостатках, которые заметила и ты, но я был слишком упрям и уверен в себе.
– И в результате «Ностальгия» – лучший ресторан в городе.
Майкл отмахнулся от комплимента, отношения с Элис были гораздо важнее любого ресторана. Теперь он знал это наверняка. Оставалось только убедить Элис.
– А не пойти ли нам к Валентину и не выпить ли по чашке кофе? – предложил Майкл. – Ты расскажешь мне о своем кафетерии…
Когда они входили в кондитерскую, Элис украдкой взглянула на Майкла. Он вел себя настолько серьезно, что она не могла не поверить в его искренность.
Валентин находился за стойкой. Если он и удивился, увидев их вдвоем, то виду не подал. Они немного поболтали, пока варился кофе – Майклу без сливок, а Элис, как всегда, со взбитой белой шапкой. Прихватив пирожные, парочка устроилась за дальним столиком в углу зала.
– Я тебя слушаю, – весело произнес Майкл, глядя, с каким наслаждением Элис поглощает эклер.
– Открытием кафетерия я обязана тебе. Ты сказал мне много обидных, несправедливых слов, но кое в чем оказался прав. Я действительно пряталась от жизни за своей писаниной.
– Но я не должен был вести себя так грубо. У тебя есть вкус к журналистике.
Элис отодвинула чашку кофе в сторону.
– До встречи с тобой я никогда не задумывалась над тем, что мои обзоры могут иметь разрушительные последствия. А когда я осознала это благодаря тебе, то бросила эту работу.
– Я догадался. Название колонки осталось прежним, но стиль сильно изменился. Статьи уже не такие остроумные.
– Спасибо, но мне нравится мое теперешнее занятие. Я уже знаю, сколько сил уходит на содержание ресторана. У меня небольшой кафетерий, и то я валюсь с ног к концу дня.
– Слышал, у тебя прекрасная выпечка.
– Я нашла одну женщину через объявление в газете. Ее судьба, кстати, очень похожа на судьбу твоей Мэри, тоже одна воспитывает ребенка. Она встает в три утра и начинает священнодействовать у плиты. Пока она работает у меня на полставки, но надеюсь, что скоро смогу перевести ее на полный рабочий день.
– Ты все правильно делаешь, – тепло улыбнулся Майкл и, взяв руку Элис в свои ладони, слегка сжал ее. – Я горжусь тобой.
– Я тоже рада за тебя, – ответила Элис. – Вопреки предсказаниям Джеймса Бонда ты сохранил свой ресторан и сделал его лучшим в городе.
– Это было нелегко. Я нанял нового шеф-повара, который полностью сменил меню. А моя мать занялась интерьером зала. Теперь клиенты «Ностальгии» не боятся, что их расстреляют из проезжающей машины.
Элис почувствовала, что краснеет, вспомнив эти строки из своего обзора, где проводилась аналогия между рестораном и Чикаго тридцатых годов. Она ответно сжала руку Майкла. Он подвинулся поближе.
– «Ностальгия» ничего не значит для меня, когда тебя нет рядом.
– И у меня не проходило ни одного дня, чтобы я не подумала о тебе. Мне так хотелось поделиться с тобой успехами, тем, что я все-таки воплотила свою мечту в жизнь.
– Еще не все потеряно. Я знаю, что вел себя отвратительно, но это послужило мне хорошим уроком. Без тебя моя жизнь была неполноценной все эти месяцы. Дай мне еще один шанс, дорогая, прошу тебя.
Где-то в глубине сердца Элис надеялась, что Майкл скажет ей эти слова. Она тоже очень хотела воспользоваться тем же шансом. Раньше, когда ее еще преследовали кошмарные воспоминания о первом неудавшемся романе, она бы, пожалуй, не согласилась пойти на это. Но сейчас было иначе, – она уже освободилась от прошлого.
– Мы оба наделали ошибок, – прошептала Элис. – Давай начнем все сначала и не будем торопиться.
Майкл привлек ее к себе. Их поцелуй, несмотря на продолжительность, был почти невинным по сравнению с прежними страстными объятиями. Но люди, находившиеся в кондитерской, очевидно, восприняли это иначе. Когда Майкл оторвался от губ Элис, они громко зааплодировали. Валентин, стоявший за стойкой, широко улыбался, подняв вверх большие пальцы обеих рук.
Лицо Элис вспыхнуло от смущения. Майкл поднялся со стула и сказал:
– Пойдем домой.
– Думаю, мы не можем покинуть кондитерскую, не прихватив с собой несколько банок шоколадного крема, – лукаво улыбнулась Элис.
