Текст книги "Брачные узы"

Автор книги: Селина Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

3

– Я все устроил.

Эндрю вошел в гостиную знакомой решительной походкой, и Эвелин невольно подскочила: не успел уйти – и уже снова тут как тут. Все это время он оставлял ее не больше чем на несколько минут и прилагал все усилия к тому, чтобы не давать ей погрузиться в пучину отчаяния, скрывавшегося за напускным спокойствием.

– Мы поженимся завтра утром, перед тем, как твои дядя и тетя уедут в круиз.

– Ох, – бледнея, выдавила Эвелин. Сердце у нее упало – девушка вдруг со всей ясностью представила, что ей предстоит. Неужели она допустит, чтобы этот фарс состоялся?

Эндрю пристально посмотрел на невесту и помрачнел, увидев, как ее белые зубки прикусили полную нижнюю губу.

– Вивиан согласилась быть твоей свидетельницей, – сообщил он. – Кстати, она просила тебя позвонить. Я пообещал, что ты сделаешь это. – Его губы тронула легкая улыбка. – По-моему, она считает, что я удерживаю тебя здесь насильно, так что разуверь ее в этом, пожалуйста. Согласна?

Эвелин не настолько утратила способность воспринимать происходящее, чтобы не уловить прозвучавшего в его голосе вызова.

– Я…

– У тебя найдется белое платье? – спросил Эндрю.

Впервые за последние сорок восемь часов он задал ей вопрос, требовавший ответа, но она настолько растерялась, что не нашлась, что сказать.

– А… Я не знаю.

Ее сознание не поспевало за стремительными действиями новоявленного жениха. Впрочем, он намеренно старался делать все так, чтобы она не могла собраться с мыслями и выдвинуть возражения.

– Для чего мне платье? – наконец выговорила Эвелин.

– Чтобы было в чем выйти за меня замуж, – вздохнул Эндрю, засовывая руки в карманы. – Если помнишь, ты изорвала свой подвенечный наряд в клочья.

Да, это я помню, подумала Эвелин и содрогнулась. Она сделала это в его присутствии и стояла перед ним обнаженной, а потом ее еще и вырвало у него на глазах. Она позволила Эндрю уговорить ее выйти за него замуж. Это какое-то безумие!

В довершение всего она спокойно смотрела, как он лжет ее родным, а потом покорно дала привезти себя в этот дом, в ту же минуту превратившийся в неприступную крепость. Огромные чугунные ворота закрылись для всех посетителей, а на репортеров, толпившихся снаружи, никто не обращал внимания.

Эвелин начинала понимать, что Эндрю относится к числу людей, которые, приняв решение, не останавливаются ни перед чем. С той минуты, как она согласилась на его предложение, он сделал все, чтобы отрезать ей пути к отступлению.

Стоило ей открыть глаза, как она обнаруживала подле себя Эндрю. Днем ли, ночью ли – в любое время суток он был рядом. Стоял или сидел, мерил шагами комнату, дожидаясь, пока она обратит на него внимание. И тогда сразу же на ее голову сыпались приказания: вставай, садись, съешь то, выпей это! Прими душ, ложись в постель, спи… и так до бесконечности.

Он требовал от нее полного подчинения, а застав в печальной задумчивости, сразу же резким окриком выводил из этого состояния. В своей решимости не давать ей погружаться в тоскливые воспоминания о Винсе его брат не гнушался самых жестких методов.

Винс. Отчаяние в который раз охватило Эвелин, стерев с ее лица остатки румянца.

– Лин!

Окрик Эндрю как ножом полоснул по ее натянутым до предела нервам, и она вздрогнула. Подняв глаза, Эвелин встретила мрачный взгляд серых глаз, превратившихся в две узкие стальные полоски. Эндрю смотрел на нее так, словно пытался пригвоздить к месту и выжечь из ее мозга все, что не имело отношения к нему самому.

– Что-нибудь белое, – напомнил он. – Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж в белом платье. Подумай. В твоих чемоданах найдется что-нибудь подходящее?

Однако когда Эвелин попыталась сосредоточиться, оказалось, что в голове стерлись все воспоминания о том, из чего состояло ее прелестное приданое. Полный провал памяти! И тут Эвелин неожиданно разразилась истеричным смехом. Лицо Эндрю потемнело, и на нем появилось жесткое выражение.

– У меня есть белая ночная рубашка и такой же пеньюар, – сообщила она.

В ее памяти всплыл день, когда она примеряла белье в одном из дорогих магазинов Лондона. Мягкая шелковая рубашка изящно обрисовывала контуры тела, тоненькие бретельки, казалось, едва удерживали два треугольника нежнейшей ткани, скрывавших грудь. Она стояла перед огромным зеркалом в магазине, охваченная сладостной дрожью предвкушения. Эвелин видела себя глазами Винса. Такой она предстанет перед ним в первую брачную ночь – невинной и в то же время соблазнительной. Под полупрозрачной тканью угадывались контуры тела, ожидающего ласки возлюбленного: полные груди и тонкая талия, крутые бедра, округлая впадинка пупка… и бархатистая тень в низу живота.

– Полагаю, тебе вряд ли захочется, чтобы я надела это на свадьбу, – заметила Эвелин и снова пронзительно рассмеялась.

Лицо Эндрю сделалось мрачнее тучи.

– Ты очень проницательна! Позвони Вивиан. Пусть подберет тебе что-нибудь подходящее и привезет сюда утром, – распорядился он и со вздохом прибавил: – Видит бог, нам с тобой не стоит даже нос высовывать за ворота.

Устало проведя рукой по волосам, он вышел, и она внезапно осознала, что вся эта история была тяжким испытанием не только для нее. А впрочем, ему-то с какой стати страдать? Не он же потерял любимого человека!

Она заставила себя позвонить Вивиан. Ей все еще не хотелось общаться с кем-либо, и, пожалуй, меньше всего – именно с подругой, ибо та прекрасно знала, как пылко и беззаветно Эвелин любила Винса.

– Что происходит, Лин? – призвала ее к ответу та, едва услышав знакомый голос. – Ради всего святого, дорогая, ты соображаешь, что делаешь? Сменить одного брата на другого! Это же прямая дорога в ад!

Моя жизнь и так сплошной ад, тоскливо подумала Эвелин и снова закрыла глаза, борясь с подступающими слезами.

– Нет, это именно то, чего я хочу, – как можно более спокойно произнесла она. – Мы оба хотим этого.

– Да он же тебе даже не нравится! – возмутилась сбитая с толку Вивиан. – Ты сама признавалась, что побаиваешься этого человека.

– Я боялась того, что чувствовала в его присутствии, – возразила Эвелин и подумала, что это, пожалуй, недалеко от истины – она всегда ощущала со стороны Эндрю какую-то неясную угрозу.

– Потому что начала в него влюбляться?

Влюбляться? А что такое любовь? – мрачно спросила себя девушка. Теперь, после всего случившегося, ей было трудно ответить на этот вопрос.

– Да, – подтвердила она догадку подруги.

– И теперь ты собираешься выйти замуж за него вместо Винса, – заключила Вивиан.

– Да, – снова согласилась Эвелин и сухо добавила: – Тебе бы не сердиться, а радоваться за меня. Ты ведь всегда презирала Винса.

– Он мне казался двуличным и неискренним. – Вивиан была вынуждена от наступления перейти к обороне. – Слишком уж много улыбался – такие люди всегда держат камень за пазухой. Но мне и в голову не приходило, что тут замешана другая женщина.

Замечание подруги болью отозвалось в сердце Эвелин, и она невольно содрогнулась.

– Это говорит лишь о том, что мы еще счастливо отделались, правда? – с горькой насмешкой отозвалась Эвелин, вспомнив заголовок в газете, оставленной на столе миссис Ларчер:

«НЕМЫСЛИМАЯ ЛЮБОВНАЯ ГОЛОВОЛОМКА: БРАТЬЯ ЛЕВЕНДЕРЫ МЕНЯЮТСЯ НЕВЕСТАМИ!»

Какая скверная шутка, прочитав тогда статью, печально подумала незадачливая невеста. Просто какое-то нагромождение лжи. Эндрю никогда не любил ее, Эвелин, а Аннабелл никогда не была обручена с ним.

Зато теперь Аннабелл – молодая жена Винса. Об этом тоже говорилось в статье: «Винсент Левендер обручился с Аннабелл Смэдли ровно через час после того, как должен был сочетаться браком с Эвелин Патридж».

А это означало, что Винс задумал обмануть ее задолго до того, как потрудился сообщить, что она ему больше не нужна.

В статье было еще много чего, но Эвелин не смогла дочитать ее, так как Эндрю внезапно появился в кухне и выхватил газету из ее рук. Он с такой яростью обрушился на миссис Ларчер за то, что та осмелилась притащить в дом этот грязный бульварный листок, что бедная женщина вся сжалась. Эвелин тупо сидела в углу, потрясенная предательством Винса.

Эндрю вытащил ее из кресла, повел в кабинет, усадил за пишущую машинку и сунул ей под нос документ страниц эдак в двадцать.

– Ты ведь, кажется, умеешь печатать? – насмешливо спросил он, встретив ее недоуменный взгляд. – Ну так давай! Документ понадобится мне к полудню.

Голос подруги, доносившийся словно из другого мира, вернул Эвелин к действительности.

– Вив, ты успеешь подыскать мне туалет на завтра? – спросила она, с трудом отгоняя мысли об этом, чтобы не потерять над собой контроль.

– Конечно, я что-нибудь раздобуду. Но мне все же хочется, чтобы ты хорошо подумала, прежде чем отважиться на этот шаг, – с беспокойством добавила Вивиан. – Ты ведь попадаешь из огня да в полымя, это тебя не пугает?

Да, Эвелин думала об этом, когда Эндрю давал ей короткую передышку, позволявшую осмыслить ситуацию. Однако времени для раздумий было слишком мало, особенно вчера, когда он просто завалил ее работой. Впрочем, никакие размышления не помогали. И вообще ничего не помогало. Эвелин не волновало, что будет с ней дальше. Так что ей было нетрудно притворяться перед подругой.

– Я люблю его, – заявила Эвелин. Эти слова для нее сейчас ничего не значили. – Это тот, кто мне нужен. Не надо портить мне знаменательный день, Вивиан.

– Ну, хорошо, – со страдальческим вздохом сдалась та и уже мягче прибавила: – Увидимся завтра.

Для свадебной церемонии Вивиан выбрала прелестный костюм – плотно облегающий фигуру, с вызывающе короткой узкой юбкой и длинным жакетом, отделанным золотыми пуговицами. Блузки к нему не полагалось. Юбка зрительно удлиняла стройные ноги Эвелин, затянутые в тончайшие белые чулки.

– Не слишком коротко? – с сомнением спросила она подругу, пытаясь потянуть юбку вниз.

– Ты что, смеешься? – возразила та. – Эндрю просто голову потеряет, увидев тебя в этом наряде. Ты выглядишь потрясающе, Лин, – мягко прибавила она. – Просто принцесса из сказки.

Однако ощущения самой Эвелин были далеки от сказочных. В зеркале отражалась какая-то незнакомая девушка с огромными, лишенными всякого выражения карими глазами и черными волосами, обрамлявшими симпатичное личико.

Единственной вещью, подтверждавшей, что это все-таки она сама, была обвивавшая ее шею тонкая золотая цепочка с медальоном в форме сердечка, в котором Эвелин хранила свое бесценное сокровище – фотографию безвременно ушедших родителей. Дрожащими ледяными пальчиками она легко коснулась медальона, и на нее вдруг нахлынули воспоминания, от которых на глаза навернулись слезы.

– Почему ты плачешь?

Вздрогнув, Эвелин собралась с духом и встретила в зеркале строгий взгляд подруги.

– По-моему, невеста имеет право поплакать перед свадьбой.

– Имеет, – согласилась Вивиан. – Она даже может быть смертельно бледной и казаться эфирным созданием. – В ее голосе звучала нескрываемая насмешка. – Но если ты улыбнешься, то я, возможно, поверю в твое желание выйти замуж за Эндрю Левендера.

– Ради бога, Вив, не надо, – взмолилась Эвелин, поспешно прикрывая выдававшие ее глаза. – Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем. Я пока еще не готова к этому разговору.

– Это почему же, интересно знать? – потребовала ответа та. – Потому что в глубине души ты сама прекрасно знаешь, что на самом деле этот, с позволения сказать, брак не выдерживает никакой критики, – сухо заключила она.

Сердце Эвелин затрепетало в груди, и ее вдруг охватило отчаяние. Ресницы девушки дрогнули, и Вивиан поймала ее тревожный взгляд. Она все поняла, испуганно вскрикнув, круто развернула к себе подругу и яростно встряхнула ее.

– Ради всего святого! Что же все-таки происходит?

В это мгновение в комнату решительно вошел Эндрю. Он словно почувствовал, что Эвелин вот-вот потеряет остатки мужества. Серо-стальные глаза впились в лицо невесты, затем твердый взгляд переместился на ее подругу.

Эвелин бросило сначала в жар, потом в холод. Она зачарованно смотрела на жениха, но глаза ей застилала какая-то дымка. Он был в обычном деловом костюме с белой рубашкой и темным галстуком. Однако что-то в его облике – может быть, красная роза, вдетая в петлицу, – свидетельствовало о том, что сегодня в его жизни происходит торжественное событие, и он готов идти до конца. При мысли об этом у Эвелин перехватило дыхание и кровь быстрее побежала по жилам.

– Ты очень красива, дорогая, – негромко произнес Эндрю. – Ну что, пойдем?

Словно в трансе, Эвелин кивнула и послушно подошла к жениху. Она спиной чувствовала молчаливый отчаянный протест Вивиан, но ничего не могла с собой поделать. За последние несколько дней Эндрю стал ей настолько необходим, что она не могла ему ни в чем отказать. Он был надежен как скала, за которую можно спрятаться, укрываясь от разрушительной бури, бушевавшей в душе.

И, как будто понимая, что творится с его невестой, Эндрю, продел ее руку в сгиб своего локтя и крепко прижал к себе. Теперь ты в безопасности, говорил этот жест. Эвелин, подняв припухшие веки, посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Это была робкая, но очень искренняя улыбка.

Она не услышала, как тихо ахнула от удивления ее подруга, не увидела торжествующего взгляда, который Эндрю послал Вивиан. Эвелин низко наклонила голову, снова погружаясь в мир пустоты, отдаваясь во власть стоявшего рядом мужчины, ибо только он мог помочь ей выжить.

Гражданская церемония была короткой – к великому облегчению Эвелин, боявшейся, что долго она не выдержит. Дядя и тетя расцеловали племянницу и пожелали ей счастья, однако она понимала, что оправиться от шока им еще не удалось.

Свидетельница была более прямолинейной. Пользуясь тем, что Эндрю отошел, чтобы переговорить с мужчиной, которого он представил как Роберта Стронга, своего первого заместителя, она обняла подругу и посмотрела ей в глаза.

– Вот что, – настойчиво попросила Вивиан, – если я тебе понадоблюсь, дай мне знать, и я тут же приеду. Ясно?

– Спасибо. – Глаза Эвелин на белом как мел лице казались бездонными. Она наклонилась и легонько коснулась губами щеки подруги. – Не волнуйся за меня. Вив. Эндрю обо мне позаботится.

– Неужели? – Скептический взгляд Вивиан скользнул по высокой фигуре жениха. – Хорошо бы, не то семейке Левендеров придется иметь дело со мной.

Новобрачная слабо улыбнулась, прекрасно понимая, что все это – пустые слова. Вивиан не представляла серьезной опасности для Левендеров, но эти слова яснее ясного свидетельствовали о том, что ее им провести не удалось. Она считала, что Левендеры уже причинили Эвелин слишком много зла, и не могла допустить, чтобы это повторилось.

Свадебного завтрака не было. Как только молодые вышли из мэрии, Эндрю увлек молодую жену к ожидавшему их лимузину, заявив гостям, что торопится на самолет. Однако Эвелин подозревала, что он просто стремится поскорее увезти ее, поскольку версия об их счастливой любви при ближайшем рассмотрении могла рухнуть как карточный домик.

Сновавшие повсюду репортеры усугубляли ситуацию. С той минуты, как жених и невеста вышли из дома Левендеров, и до самого конца церемонии глаза слепили вспышки фотокамер. К тому времени, когда лимузин тронулся с места, Эвелин уже изнемогала от усталости. Необходимость изображать счастливую невесту отняла все ее силы.

– Ты как, в порядке? – спросил Эндрю, накрывая ладонью ледяные руки жены, безжизненно опущенные на колени.

Она кивнула и с облегчением откинулась на мягкую спинку сиденья.

– Наши фотографии снова появятся завтра на первых страницах всех газет? – Было ясно, что эта мысль не доставляет ей никакого удовольствия.

– Все зависит от того, – отозвался Эндрю, – не произойдет ли за это время какого-нибудь более значительного события. Люди моего круга считаются чем-то вроде разменной монеты. Нас подают, чтобы заполнить газетное пространство при отсутствии более интересной информации. Ужасно, правда?

– И как вы можете жить под постоянным прицелом фотокамер? – Девушка зябко повела плечами.

– Вообще-то обычно меня не трогают, – заметил Эндрю, и Эвелин снова вздрогнула – ведь это по ее вине он оказался мишенью бульварных писак.

– Мне очень жаль.

– С какой стати? – резко спросил Эндрю. – Не ты же вызвала эту сенсацию, а я.

– И Винс, – глухо прибавила Эвелин.

– Ну да, стало быть, братья Левендеры. – кивнул он и нажал кнопку, опуская стекло, отделявшее кабину водителя от салона. – Постарайтесь, Джордж, оторваться от этих репортеров до того, как мы двинемся в аэропорт, – велел он шоферу. – Они уже вдоволь повеселились за наш счет.

Тот кивнул и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Автомобиль мягко скользнул на другую полосу, у светофора свернул направо, затем налево. Любому человеку, знакомому с Лондоном, могло показаться, что он везет пассажиров в резиденцию Левендеров, однако, по-прежнему поглядывая время от времени в зеркало заднего вида, водитель вскоре изменил направление, и лимузин, выехав из города, помчался к аэропорту Хитроу.

– У тебя ровно десять минут, чтобы успеть переодеться, – сообщил Эндрю, когда они вошли в зал ожидания для пассажиров первого класса, и, вручив жене небольшую дорожную сумку, проводил ее к дамской комнате.

Спустя десять минут Эвелин вышла оттуда в хлопчатобумажной светло-розовой блузке и коричневых брюках. Все это, по-видимому, уложила в сумку миссис Ларчер.

Эндрю подошел к ней. Он не стал переодеваться, вынул только цветок из петлицы. На лице его снова появилось суровое выражение.

Он посмотрел на жену, и глаза его странно блеснули. Эвелин неожиданно ощутила возникшую между ними близость, и ей стало не по себе. Однако Эндрю уже протянул руку, чтобы забрать у нее сумку, и странное чувство исчезло.

– Мы опаздываем, – заметил он и повел ее сквозь толпу пассажиров, шагая так быстро, что она едва поспевала за ним.

Они прошли в самолет и направились к своим местам – лучшим в салоне первого класса. Слегка сбитой с толку и не на шутку напуганной суматохой Эвелин показалось, что едва они уселись, как лайнер оторвался от земли. И только тут Эвелин сообразила, что не знает, куда они направляются.

– К-куда мы летим? – неуверенно спросила она.

– А я все ждал, когда же ты об этом спросишь, – натянуто улыбнулся Эндрю. – В Сингапур.

– В Сингапур? – Эвелин растерянно заморгала. – И долго туда лететь?

– Долго. Ты успеешь выспаться и хорошо отдохнуть. – Он подозвал стюардессу и попросил принести напитки, затем откинулся в кресле и стал шарить в карманах. – Вот, возьми.

Эвелин машинально протянула руку и ощутила на ладони две маленькие таблетки.

– Но… – попыталась возразить она.

– Никаких «но», – отрезал муж. – Перелет будет нелегким, и тебе лучше всего уснуть.

Вернулась стюардесса со стаканами. У нее была милая улыбка и по-восточному раскосые глаза.

– Запей, – коротко скомандовал Эндрю, и Эвелин повиновалась. – Кстати, больше ты не будешь принимать лекарств, – заявил он, когда она откинулась на сиденье. Эвелин повернула голову и вопросительно посмотрела на него. – Пора приходить в себя, дорогая. Накачиваться таблетками – значит лишь отодвигать проблемы, но не решать их.

– Я и не собиралась принимать никакие пилюли, – возразила она. – Это ты все время кормишь меня ими.

– Все, больше не буду, – пообещал Эндрю. – А теперь расскажи мне… о своих родителях, – попросил он. – Твой отец ведь был врачом и какое-то время работал в Африке?

Откуда ему это известно? – удивилась Эвелин и кивнула.

– Мама приехала в Лондон из Шанхая, – объяснила она. – Они с отцом познакомились, когда она работала медсестрой в клинике медицинского института, в котором он учился. Родители погибли… – прошептала Эвелин, привычно дотрагиваясь тонкими пальчиками до медальона, висевшего на шее. – Они служили в международном центре по оказанию гуманитарной помощи местному населению. Террористы обстреляли их машину…

– Сколько тебе тогда было лет?

– Тринадцать, – печально отозвалась Эвелин. – Я гостила у дяди и тети, а когда все случилось, просто осталась с ними. Они всегда были очень добры ко мне, – со вздохом закончила девушка.

– Но тебе по-прежнему не хватает родителей, – посочувствовал он.

– Да.

– Ну-ну, – прошептал Эндрю, видя, как глаза жены заволакивает слезами, и вдруг осторожно высвободил медальон из пальцев Эвелин и легко провел им по ее губам. – А теперь спи, – мягко приказал он.

Лифт, в котором она поднималась, вдруг стал падать. Эвелин в ужасе открыла глаза. Вся дрожа, она с минуту моргала, не в силах сообразить, где находится. А когда вспомнила, на нее нахлынуло знакомое чувство опустошенности. Понадобилось еще несколько минут, прежде чем ей удалось отогнать от себя подступившие призраки и оглядеться.

Салон лайнера был погружен в темноту, тишину нарушал лишь приглушенный гул двигателей. Кто-то откинул ее сиденье, укрыл ноги пледом, подложил под голову подушку. Занавеска на иллюминаторе была опущена. Повернув голову, Эвелин увидела лицо спящего Эндрю. Его неожиданная близость застала ее врасплох. Она не думала, что и он заснет. В последние несколько суток она видела его всегда подтянутым, готовым броситься в бой, и сейчас ей почему-то стало не по себе.

Его сиденье тоже было откинуто. Темноволосая голова свесилась на плечо. Он был без пиджака и галстука, а засученные рукава рубашки открывали загорелые, покрытые короткими черными волосками руки. На безымянном пальце поблескивало золотое кольцо, которое она надела на него во время брачной церемонии.

Эвелин невольно перевела взгляд на собственные руки.

Она замужем… за этим человеком!

Печальная улыбка тронула губы Эвелин, и она снова повернула голову, вглядываясь в лицо мужчины. Интересно, чего он ждет от этого безумного союза?

Лицо Эндрю оставалось непроницаемым, словно и во сне он скрывал свои мысли и чувства от всего мира. Зато сейчас, когда холодные серые глаза были закрыты, оно казалось мягче и спокойнее. Рот выглядел почти по-детски добрым, а изгиб губ неожиданно поразил Эвелин своей сексуальностью.

Она никогда не рассматривала Эндрю с этой точки зрения, и сейчас в ней внезапно шевельнулась какое-то новое ощущение, словно кто-то легонько провел кончиками пальцев по низу живота. Сердце Эвелин отчаянно заколотилось.

Нет, сердито сказала она себе и закрыла глаза, отгоняя непрошеные эмоции. В данный момент Эндрю для нее жизненно необходим, но испытывать по отношению к нему какие-либо чувства она не собирается. Хватит с нее переживаний. Ни к чему создавать себе дополнительные проблемы.

Она снова вспомнила о Винсе, и с ее губ невольно сорвался тоскливый вздох.

– Ты проснулась?

Эвелин повернула голову и встретилась взглядом с глазами мужа. В полутьме они казались дымчато-серыми и смотрели на нее без обычной суровости.

Стоило ей только подумать о Винсе, как Эндрю это почувствовал. Нет, это невозможно! И все же каким-то таинственным образом он всегда умудрялся прерывать ее воспоминания о бывшем женихе.

– Да, – отозвалась Эвелин. – Как долго мы летим?

Эндрю поднес руку к лицу, вглядываясь в светящийся циферблат.

– Восемь часов. Ты так крепко спала, – сообщил он, – что не проснулась, даже когда мы садились для дозаправки.

Подняв руку, он ласково коснулся ее волос. Этот простой жест неожиданно смутил Эвелин, и она отпрянула. Ее испугало даже не его прикосновение, а то, что в ответ она ощутила тот же трепет в низу живота, что и несколько минут назад.

Мягкое выражение сразу исчезло с лица Эндрю, и Эвелин с запоздалым раскаянием поняла, что не могла бы обидеть мужа сильнее, даже если бы намеренно решила это сделать. В следующую минуту он привел свое кресло в вертикальное положение, сел прямо и включил свет.

Охваченная чувством вины, Эвелин несколько секунд сохраняла неподвижность, затем медленно выпрямилась.

– Извини, – прошептала она. – Я не хотела…

– По-моему, нам не помешает чего-нибудь выпить, – оборвал ее он и нажал кнопку вызова стюардессы.

Эвелин поморщилась. Конечно, она заслужила его недовольство. Все это время он старался поддерживать ее и мог рассчитывать на то, что его прикосновение не вызовет у нее такой бурной негативной реакции.

Оставшаяся часть полета стала для Эвелин настоящим испытанием, главным образом из-за того, что спать она уже не могла и вынуждена была скучать рядом с мужем, который совершенно перестал обращать на нее внимание и с головой ушел в работу.

Эвелин едва удержалась, чтобы не вздрогнуть, когда Эндрю неожиданно протянул руку, задев ее грудь. Однако он лишь поднял шторку на окне.

– Если не хочешь пропустить по-настоящему впечатляющее зрелище, смотри сюда, – спокойно произнес он, снова откидываясь в кресле.

Ресницы Эвелин затрепетали – она все еще была под впечатлением его прикосновения. Что за глупости, растерянно выругала она себя. Это просто от неожиданности, а не…

– Лин! – позвал Эндрю.

Она взяла себя в руки и посмотрела в иллюминатор. И тут же изумленно ахнула. Солнце сияло, ярко освещая великолепную панораму: множество узких бухт и заливов, образованных руслами небольших рек, золотистые песчаные пляжи, яркая тропическая растительность… Потом Эвелин увидела внушительное здание морского вокзала, а далее, насколько хватало глаз, тянулись постройки всевозможных форм и размеров. Среди них выделялись обращенные фасадом к морю пяти-шестиэтажные дома, напоминающие городские кварталы викторианской Англии, и современные высотные здания из стекла и бетона. Все это было исполнено величия, от которого замирало сердце.

– Добро пожаловать в Сингапур, одну из дивных жемчужин Юго-Восточной Азии, – негромко произнес Эндрю. – На этом крохотном клочке земли торгуют всем, чем только возможно.

Эвелин вполне готова была в это поверить.

– Я езжу сюда почти всю свою сознательную жизнь, – продолжал Эндрю, – но ни разу не видел замусоренных улиц или следов запустения на зданиях, скульптурах, в парках… Местные жители заботятся о своем городе и гордятся им. Здесь можно встретить и старомодные трамваи, перевозящие людей за ничтожную плату, и паромы, с помощью которых можно переправиться на острова, охотно посещаемые туристами, и многое другое. Иными словами, любые передвижения требуют минимум усилий, если только тебе не вздумается ехать на машине, – улыбнулся он и прибавил: – А вообще-то я хотел, чтобы ты посмотрела на город… вот как раз сейчас!

Эвелин взглянула в иллюминатор и невольно вытянула руку, инстинктивно стремясь за что-нибудь ухватиться. Вцепившись в рукав мужа, она испуганно ахнула:

– Господи, Эндрю, мы летим так низко!

– Потрясающе, правда? – засмеялся он, не сводя глаз с ее лица. – Кажется, город сам рвется нам навстречу. К аэропорту здесь довольно сложно подлететь, но показатели безопасности у них безупречные. Не бойся, сядем нормально. – Его ласковый голос успокаивал.

Только тут Эвелин осознала, что впилась в его руку ногтями, и, густо покраснев, смущенно расцепила пальцы.

– Ох, прости, – прошептала она. – Я просто не…

В ответ Эндрю накрыл ее руку ладонью:

– Я думал, ты уже поняла, – тихо произнес он. – Можешь держаться за меня сколько тебе угодно. Именно этого я и хочу.

Увидев выражение его глаз, Эвелин замерла. Затем тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Этого просто не может быть. Они, конечно, женаты, но это не настоящий брак. Им просто нужно было спасти свою репутацию.