Текст книги "Ночной гость"
Автор книги: Селеста Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 9
«Подобен белоснежному облаку лоб мисс Темпл, сияние ее волос не спрятать под капором. Глаза глубочайшей зелени, словно лес, а очарование мимолетной улыбки пронзает мне сердце…»
Когда серьезный, взмокший от волнения молодой человек сделал паузу и бросил на нее неуверенный взгляд, Иззи любезно послала ему выше упомянутую мимолетную улыбку, стараясь не начать зевать от скуки.
Юный мистер Силлоуби явно усердно трудился над своей последней попыткой увековечить ее с головы до ног, поэтому Иззи старательно изображала внимание, хотя знала, что ее решительно не зеленые глаза стекленеют, а голова того и гляди, начнет кивать. Юноша распинался так еще некоторое время, пока один из приятелей не прервал его, принеся Иззи стакан свежего лимонада.
– О, благодарю вас, мистер… э-э… Биллингс.
Быстро порывшись в памяти, Иззи вспомнила его имя. Стараясь не выглядеть слишком довольной прекращением глупых сентенций, Иззи спряталась за стаканом и сделала глоток чуть тепловатого напитка. Интересно, размышляла она, неужели для молодых людей является обычным делом практиковаться в ухаживаниях на женщинах, которые уже заведомо заняты? Эти двое молодых людей – прекрасный тому пример. И к несчастью, мистер Силлоуби и мистер Биллингс – лишь двое из целого легиона денди, которые клянутся, что обожают ее. Это могло бы вскружить ей голову, не сознавай она, что, как любое новое увлечение, она лишь короткое увлечение для любого, стремящегося пригубить свой первый бокал моды света. Ни один из них не ищет жену. Они еще слишком юны как в своей любви к свободе, так и по возрасту, чтобы определиться в своих планах на будущее.
Они, видимо, считают себя средневековыми рыцарями, а Иззи – своей прекрасной дамой, по крайней мере, на эту неделю. Для Иззи они всего лишь мальчишки, играющие в рыцарскую любовь, состязающиеся в более цивилизованном соревновании, обменивающиеся шутками вместо поединков, словесными ударами вместо ударов мечом.
Иззи, впрочем, всей душой желала, чтобы они нашли для себя новую цель. Утомительно вежливо выслушивать эти бесконечные вирши о ее блестящих волосах и глазах, черных как ночь или небесно-голубых, или еще каких-то, но только не обычных серых, каковыми они на самом деле являются.
Наконец объявили ужин, и появился Джулиан, чтобы проводить ее к столу. Ей стоило немалых усилий не зевнуть. Эти поздние приемы для сливок общества утомляют тех, кто привык вставать на рассвете. Иззи просыпалась слишком рано и проводила дни так же, как и до вечеринки в поместье Черриморов.
Новые слуги, которых Джулиан нанял для Маршвелл-Мэнора, все еще имели много вопросов и нуждались в инструкциях. Хотя теперь Иззи мало работала физически, дни ее были заполнены урегулированием одного домашнего кризиса за другим. Хильдегарда, казалось, постоянно отсутствовала.
Почти каждый вечер Иззи спешила в свою комнату, чтобы приготовиться к вечеру с Джулианом. Ей повезло, что Бетти оказалась мастерицей элегантных, но быстро сооружаемых причесок, иначе Иззи не успевала бы вовремя.
Она была счастлива, видя восхищение в глазах Джулиана, когда он приезжал, чтобы ее сопровождать. Один его одобрительный взгляд, одна ласковая полуулыбка значили для нее больше, чем любое количество шаблонных словоизлияний от светских денди.
Обхватив ладонью крепкую руку Джулиана, она тепло взглянула на него. Пусть порой бывает утомительно притворяться его невестой, но когда она с ним, то нисколько не возражает. Его дружба – дар, и она в ответ сделала бы для него гораздо больше, попроси он ее.
Как сможет она оставить его?
Джулиан кивнул нескольким знакомым, когда они вошли в столовую, но ни с кем не остановился поговорить. Он хотел усадить Иззи.
Она казалась неутомимой, однако уже после первых двух недель сезона у нее появились чуть заметные круги под глазами, и даже, когда он усаживал ее на стул, подавила зевок. Едва ли он мог винить ее.
– Вот что, – пробормотал он. – Я исправлю это положение еще до того, как мы уедем из этого дома. – Он стоял и сурово хмурился. – Ты по-прежнему работаешь целыми днями, да?
Печально улыбнувшись ему, Иззи не стала этого отрицать.
– Я не могу сидеть без дела, Джулиан. Ты не представляешь, какой хаос воцарился в особняке.
– Пусть твоя кузина занимается хозяйством. Это ее дом и ее проблема. Я позабочусь о твоем переезде сюда, в Мейфэр, до конца сезона. Уверен, леди Гринли будет рада пригласить тебя.
– Она уже пригласила, – призналась Иззи. – Я просто решила не навязываться.
– Ну, так ты сделаешь это. Вели своей горничной упаковать вещи на месяц.
Иззи, стараясь не зевнуть, печально улыбнулась ему:
– Хорошо. Я поживу здесь одну неделю. Джулиан нахмурился:
– Три.
– Одну.
– Две! – приказал он, но сжал губы, пряча улыбку. Иззи наклонилась ближе и передразнила его:
– Одну!
Он громко рассмеялся, и все взгляды обратились на них. Глядя, друг другу в глаза и улыбаясь, Иззи с Джулианом ничего не замечали.
Время у леди Гринли бежало очень быстро, поскольку Иззи проводила его с огромным удовольствием. Сестры лорда Стреттона оказались дружелюбными и приветливыми, как ее собственная семья. Она подумала об этом, наблюдая, как одна за другой шесть утомленных красавиц подтягивались в залитую солнечным светом комнату для завтраков. Иззи подняла взгляд от книги, которую принесла с собой на свою одинокую трапезу, и продолжала читать в кресле у высоких окон. Часы показывали почти полдень, и солнце сияло высоко в небе. Ее бодрые приветствия встречались односложными ответами и зевками.
Постепенно после многочисленных подбадривающих чашек кофе и подходов к буфету разговор перешел от резких невнятных замечаний к живому обсуждению вчерашнего приема. Улыбаясь, Иззи налила себе чаю и присоединилась к сестрам за столом.
– Я больше никогда не смогу надеть это платье! Мало того, что мистер Аткинс пролил то ужасное вино на юбку, так еще и в танцевальном кругу была такая теснота, что кайма совершенно испорчена.
– Просто кошмар какой-то. Даже не могу припомнить, чтобы я когда-нибудь проводила время хуже, чем вчера.
– А я могу. Бал у Риджингтонов на прошлой неделе. Эта реплика была встречена дружными возгласами и стонами присутствующих.
Иззи слушала, попивая чай и наблюдая за сестрами. Как чудесно, должно быть, когда тебя всегда есть, кому выслушать, когда есть кто-то, кому можно довериться. Даже по-сестрински поспорить.
Леди Гринли вошла в комнату и ласково улыбнулась дочерям и Иззи. Иззи почувствовала себя согретой этим материнским благословением. Принеся свой чай с буфета, леди Гринли села во главе длинного стола. В отличие от дочерей, она уже давно позавтракала в своей комнате и была вполне бодрой.
За столом возникали споры, кто-то пересказывал сплетни, леди Гринли пожурила и одних и других.
Иззи улыбнулась ей, с тоской вспомнив свою мать, сидевшую во главе их маленького стола много лет назад. Леди Мария была скорее живой и озорной, чем невозмутимой, но неизменно доброй и любящей.
Этот последний месяц был чудесным временем. Леди Колуэлл привлекала к себе образованных людей, ибо никто из них не страдал глупостью, хотя все были неизменно добры к тем, кто менее умен, чем они. Когда семья находилась дома, гостиные были полны рьяных поклонников и остроумных барышень. Иззи находила все это совершенно восхитительным.
Потом наступали утомительные вечера.
Она старалась полюбить оперу, как ее мама. Но с трудом могла расслышать музыку из-за громких разговоров толпы, к тому же в театре было так душно, что приходилось бороться со сном.
Она обожала танцевать, поэтому балы были вполне терпимы, а вот разговоры на балах оставляли желать лучшего. Иззи совершенно не интересовало, у кого с кем интрижка, так же как перешептывания и сплетни девиц, соревнующихся в охоте на мужа.
Две старшие красавицы, Мег и Кэти, сейчас сетовали на необходимость присутствовать на обеде в одной семье с набором одинаковых сыновей.
– Это все равно, что находиться среди зеркал. Невозможно сказать, с тем ли лордом Стаффордом ты разговариваешь сейчас, что и минуту назад.
Кэти рассмеялась и добавила:
– Тебя бы это не волновало, будь они симпатичными.
– Меня бы не волновало, будь у них хотя бы одна отличительная черта, но они совершенно лишены индивидуальности. Как поднявшееся тесто. Ткни его, и оно тут же осядет.
Кристина, тоненькая девушка, подалась вперед, чтобы добродушно подколоть свою более фигуристую сестру.
– Ты сравниваешь всех с какой-нибудь едой. На прошлой неделе ты говорила о мистере Лесли как о «хорошо прожаренном куске мяса».
Мег слегка покраснела, бросив встревоженный взгляд на мать, но ей не стоило беспокоиться. Ее отнюдь не подобающая леди оценка телосложения молодого человека была полностью подтверждена всеми за столом, включая леди Гринли и Иззи.
– Впредь не отпускай подобных замечаний, – предупредила ее мать. – Мне бы не хотелось, чтобы кто-то счел моих детей неуважительными. Вы все ужасные проказницы, но это наша страшная семейная тайна.
Улыбаясь, Иззи гадала, что случилось бы, если бы мужчины света узнали, что их разбирают по косточкам.
– Ты выглядишь довольной, Иззи. Только не говори, что ждешь, не дождешься, когда услышишь объединенные дифирамбы от всего контингента Стаффордов, – поддразнила ее Грейс, которая сидела через один стул от Абигайль. – Ни один из них толком не может двух слов связать, и все же ты умудряешься слушать часами. Как ты это выносишь?
О Боже. Еще поэзия? Иззи не подумала об этом. Улыбка ее исчезла, стертая растерянностью. Внезапно предстоящий вечер показался еще менее привлекательным.
– Давайте не пойдем, – выпалила она.
Ее слова были встречены озадаченными взглядами.
– Разумеется, мы должны пойти, – заверила ее Ханна. Жизнерадостная средняя дочь говорила мягко, как с ребенком.
– Почему? – напрямик спросила Иззи.
– Потому что мы приняли приглашение.
– Это понятно, но почему мы его приняли? Зачем принимать какие бы то ни было приглашения, кроме самых интересных? – Воодушевившись темой, Иззи продолжила: – Зачем делать то, что вам неприятно? Ночь за ночью обязательства, вечера, полные скуки, а то и хуже. Мужчины пыжатся, женщины красуются, еда пропадает, не съеденная. Для чего все это?
Челюсть Абигайль отвисла, Кэти округлила глаза, а Грейс театрально откинулась на стуле. И все же никто из них не смог ответить Иззи.
Леди Гринли поднялась.
– Полагаю, сад сегодня довольно красив. Не желаешь пойти со мной подышать свежим воздухом, Иззи?
Иззи, разумеется, пошла. Она никого не хотела взволновать. Просто думала, что, возможно, у них есть ответ на простой вопрос: для чего все это?
Шагнув на усыпанную гравием дорожку за стеклянной дверью, Иззи тихо пошла позади леди Гринли. В саду сегодня и в самом деле было красиво. Небо было ярким от первого летнего солнца, а пчелы трудились в окружающих их душистых цветах.
Как и Иззи, леди Гринли больше любила пестрые, разнообразные растения, которые скорее напоминали садик вокруг деревенского коттеджа, чем английский парк, предпочитаемый большинством аристократов.
– Тебе нравится танцевать кадриль, Иззи? – поинтересовалась леди Гринли.
Иззи удивилась странному вопросу.
– Не особенно, – честно ответила она.
Кадриль – нудный, скучнейший танец, если уж быть до конца откровенной. Длинная последовательность шагов или фигур могла бы быть занимательной, исполняйся они в живом ритме. Однако, исполняемая чинным шагом, кадриль означает, что все танцоры приговорены провести целых полчаса в компании таких же товарищей по несчастью.
Большинство людей видят в этом танце прекрасную возможность посплетничать, что Иззи находила утомительным, либо изливать льстивые комплименты и пылкие признания на объект своих ухаживаний, от чего порой тошнит.
– Вот именно. Никто не любит кадриль, моя дорогая. И все же ни один бал не начинается без нее. Как ты думаешь – почему?
– Полагаю, это традиция.
Кивнув, леди Гринли улыбнулась и срезала большую розовую розу для Иззи.
– Традиция играет в этом значительную роль, разумеется. Мы все рабы традиции. Но тут есть и нечто большее. Кадриль – танец, который может танцевать любой, будь он аристократ или нет, тонкий или упитанный, умный или глупый. Это площадка, на которой может встретиться много людей. – Срезав букет желтых цветов для себя, она продолжала: – Нации зарождаются и исчезают, династии сливаются и будущее решается в продолжение кадрилей.
Когда они подошли к дому, леди Гринли с улыбкой повернулась к Иззи.
– Подумай над этим, дорогая. Ты умница, но неискушенная. – Она пристально посмотрела на Иззи. – Меня крайне изумляет, что кто-то может всерьез считать тебя соблазнительницей.
Тревога Иззи, должно быть, отразилась у нее на лице, ибо леди Гринли успокаивающе похлопала ее по руке.
– Но с другой стороны, глупые люди всегда склонны верить худшему. У вас с молодым Блэкуортом, должно быть, имеются веские причины для этого обмана. Однако надеюсь, что вы знаете, что делаете.
Иззи не могла ей ответить. Порой она сама задавалась вопросом, действительно ли они с Джулианом хорошо все продумали. Леди Гринли сжала ее запястье.
– Тебе не нужно ничего говорить, дорогая. Как бы это ни случилось, я верю, что вы с этим мальчиком хорошая пара. Я помню твою мать, хотя в то время была слишком занята в детской, чтобы хорошо ее знать. Она была известна своим огнем и живостью, и то же самое я вижу в тебе. Что касается Эппи, я наблюдаю за этим мальчиком с той поры, как он приезжал к нам на каникулы из школы вместе с Эриком. Немного сумасбродный и очень одинокий, с таким вызовом в великолепных глазах, что никто из нас не мог устоять перед ним. Тебе предстоит немало потрудиться, моя дорогая. Но с другой стороны, у тебя есть выдержка, и ты уже доказала, что имеешь собственное мнение. – Графиня положила ладонь на дверную ручку, заговорщически подмигнув Иззи. – Хотелось бы мне услышать, удалось ли моим девочкам найти ответ на поставленный тобой вопрос. Это был воистину чудесный момент, когда сразу все шестеро замолчали. Подумать только, это, должно быть, длилось целую минуту. – Она тоскливо вздохнула. – Как давно я не слышала звука тишины. Ах, ну что ж, «под могильным камнем тишина и уединение», в конце концов.
Иззи последовала за ней в дом. Что же ей делать? Кажется, леди Гринли не намерена никому рассказывать о сделанных ею выводах. Возможно, беспокоиться не о чем. Она кивнула леди Гринли и отправилась к себе в комнату, чтобы приготовиться к вечеру плохой поэзии.
Скоро она вернется к своим кузинам. Странно, но у нее не было чувства, что она поедет домой. И, тем не менее, именно там ее место. Она провела достаточно времени в высшем обществе благодаря Джулиану и его друзьям. Но наступит момент, когда их шарада подойдет к концу.
Думая о том дне, когда она навсегда покинет Маршвеллов, Иззи решила написать родительскому поверенному, чтобы узнать о состоянии ее наследства. За столько лет должны были скопиться приличные проценты.
Как бы ей хотелось воспользоваться ими немедленно, чтобы оставить Хильдегарду, Мелвина, Милли и Шелдона далеко позади!
Лучшим в пребывании в доме Колуэллов было то, что Эрик часто навещал их, да и Джулиан от него не отставал. С ними двоими за компанию среди нескончаемого потока визитеров Иззи оказывалась частью чего-то такого, о чем давно позабыла.
Веселые игры в шарады и скетчи устраивались с детской непосредственностью. Смех и шутки заполняли вечера, и Иззи никогда не чувствовала себя такой беззаботной. Полные остроумия и беззлобного подтрунивания, эти игры доставляли огромное удовольствие.
Сегодня Эрик и его старшая сестра Мег изображали пару, которая, как они утверждали, хорошо известна всем присутствующим. Эрик комично развалился в кресле перед ними, вытянув ноги, в то время как Мег суетилась, теребя и расставляя всякие безделушки.
– О, моя дорогая, моя дорогая, как ты сегодня, моя дорогая? – проворковал Эрик.
Мег суетилась вокруг него, словно он был частью меблировки. Эрик смотрел на нее влюбленными глазами всякий раз, как только она отворачивалась от него, но как только поворачивалась лицом, напускал на себя равнодушие.
Большинство зрителей при этом захихикали, но Иззи пребывала в недоумении. Недоумение ее возросло, когда Джулиан подскочил с насупленным видом, явно недовольный разыгрываемой перед ним пьесой. От его веселого настроения не осталось и следа, и Иззи была удивлена раздражению на его лице.
– Джулиан?
Он бросил на нее взгляд, который она не смогла истолковать, и озадаченно посмотрела на него. Странно, но от этого он, казалось, как-то расслабился, хотя по-прежнему не улыбался.
Он небрежно склонился над ее запястьем.
– Извини, моя… прошу прощения, Иззи. Я, кажется, позабыл, что у меня этим вечером еще одна встреча. – Он повернулся, чтобы уйти.
Иззи протянула руку, но остановилась, не коснувшись его рукава. Он не был таким расположенным к прикосновениям, как минуту назад. Непринужденная дружеская атмосфера вечера исчезла.
– Но завтра я тебя увижу? Джулиан заколебался.
– Это не так уж необходимо. Нам не обязательно видеться каждый день, чтобы соблюдать приличия.
Прямое напоминание об их личной шараде больно задело ее. Почему он вдруг стал таким отчужденным? Что произошло? Иззи натянуто улыбнулась, проводив его до двери, но когда вернулась в гостиную, погрустнела. Эрик, должно быть, это заметил. Он подошел к ней и отвел туда, где она сидела.
– Не волнуйтесь, Иззи. Джулиан скоро объявится. Иззи печально покачала головой:
– Нет, не думаю. И утром мы планировали покататься верхом – прежде чем я отправлюсь домой.
– Иззи…
– Что такое, Эрик? Эрик поджал губы.
– Не важно.
– Мы поедем кататься с тобой, – объявила Мег.
– Отличная идея, – поддержал ее Эрик. – Нет ничего лучше ранней прогулки в парке.
– Ранней? – с тревогой переспросила Эбби. Сестры зашикали на нее. Иззи заставила себя улыбнуться им всем.
– Вы такие милые. С нетерпением этого жду.
Глава 10
Джулиан готов был себя побить, проезжая на Тристане через Гайд-парк следующим утром. Торопясь сбежать вчера вечером, он напрочь забыл о своем обещании покататься с Иззи.
Он по-прежнему не мог толком объяснить, почему вдруг воротничок стал ему тесен, а гостиная такой душной. Ему бы следовало посмеяться над преувеличенной пародией на него и Иззи. Была определенная точность в комичном изображении Мег энергичной непоседливости, ибо Иззи никогда не сидится на месте, но он был уверен, что его поведение ничуть не похоже на то тоскливое обожание, которое изображал Эрик.
И вообще, все это выеденного яйца не стоит. Просто комната была слишком теплой, а развлечение несколько раздражающим. В таком вечере нет ничего необычного. Приехав, домой, Джулиан решил не придавать произошедшему никакого значения.
И только завтракая утром, вспомнил о своем свидании с Иззи. С виноватым видом он поздно приехал в дом Колуэллов и узнал, что Иззи уже в парке.
Бедная крошка теперь, вероятно, сильно разочарована. Как мило со стороны женщин Колуэлл утешить ее…
В парке почти не было людей в этот ранний час, и Джулиан без труда заметил пару впереди на тропинке.
Они стояли близко, склонив головы над соединенными руками. Слабое утреннее солнце блестело на волосах Эрика, и невозможно было не узнать приподнятое лицо Иззи, когда она тепло улыбнулась своему спутнику.
Возможно, она не так уж безутешна.
Когда Джулиан подъехал, Тристан раздраженно фыркнул на бурого мерина Эрика. Джулиан сочувственно потрепал своего коня по шее, ибо его собственное раздражение было бесспорным.
Иззи заморгала, явно удивленная его появлением. Она начала было улыбаться, но улыбка тут же погасла, когда она увидела выражение лица Джулиана.
Ну и что, если он мрачнее тучи? Мужчина имеет право на хмурый вид, когда находит свою невесту наедине с другим мужчиной – даже своим лучшим другом.
– Блэкуорт, – проговорил Эрик, шагнув ближе к Иззи.
Покровительственное поведение друга лишь усугубило раздражение Джулиана.
– Стреттон.
Он спешился и шагнул вперед, буквально оттащив Иззи от Эрика. Когда она резко втянула воздух, остановился, чтобы рассмотреть маленькую ладошку у него в руке.
Перчатка у нее на ладони была слегка порвана и испачкана каплей крови.
– Я ухватилась за поля шляпы, когда мы проезжали под кустом, и шип…
Чуть поодаль на тропинке Джулиан увидел двух сестер Эрика, которые освобождали шляпку Иззи от колючих веток шиповника, в которых она запуталась. Разумеется, все было невинно. Он не знал, почему подумал иначе, разве что из-за нахального блеска в глазах Эрика и милого румянца Иззи.
Как ни странно, но эти мысли лишь ухудшили его настроение.
– Ну, с тебя определенно достаточно на сегодня. Давай, помогу тебе сесть на лошадь. – Он подсадил ее на Лиззи и забрал поводья из рук Эрика. – Я провожу ее домой.
– Джулиан, я не хочу домой. Это всего лишь царапина.
– Да, Блэкуорт, это всего лишь царапина. – Эрик ухмыльнулся.
Джулиан вскочил на Тристана и вручил Иззи ее поводья.
– Она уезжает. Улыбка Эрика сникла.
– Она хочет остаться.
Раздраженное фырканье заставило Джулиана повернуться, и он увидел, что Иззи закатила глаза.
– Она здесь, и она поступит по своему усмотрению, – язвительно заявила Иззи, повернула свою лошадь и бросила на них озорной взгляд через плечо. – А теперь, с вашего позволения, джентльмены, я намерена обскакать вас до конца Роттен-роу.
Маленькая кобылка Иззи рванула с места в карьер, пустившись в галоп. Лиззи мчалась вперед, лавируя среди наездников и пешеходов, сея панику на каждом дюйме пути. Сердце Джулиана подскочило к горлу.
Она убьется!
– Она победит! – Эрик вскочил на своего коня и пустился вслед за Иззи. Джулиан услышал его смех и невольно пришпорил Тристана.
Ноги жеребца быстро сократили расстояние между ним и Эриком. Джулиан взглянул на друга, но Эрик явно не разделял его тревоги. Напротив, так хохотал, что с трудом держался в седле.
Джулиан угрюмо несся вперед. Он должен остановить Иззи, пока она…
Она выиграла.
Джулиан резко натянул поводья Тристана, не в силах поверить, что Иззи, целая и невредимая, сидит на своей ветреной кобыле, победно улыбаясь.
– Я выиграла.
Джулиан покачал головой, испытав радость и облегчение.
– Ты смошенничала, – с упреком заявил он, когда подлетел хохочущий Эрик. Его друг начал кружить вокруг, когда Иззи ответила:
– Ничего подобного. Я выиграла, а ты проиграл. Теперь ты должен выполнить мое желание.
– Желание, говоришь? Боюсь спрашивать.
– Сегодня вечером ты отвезешь меня в Воксхолл. Я слышала столько увлекательных историй об этом месте, что просто не могу там не побывать.
– Сады удовольствий не место для респектабельной девушки.
– Но поскольку я не девушка и не очень респектабельна, то желаю пойти.
Но очень скоро она будет респектабельной, слишком респектабельной для таких развлечений. Как только она выйдет за него, не будет больше ни безумных скачек по Гайд-парку, ни неподобающих леди экскурсий в Воксхолл.
Эрик вновь подъехал к ним, ухмыляясь. Вызывающий блеск пропал из его глаз, и Джулиан был рад, что больше не чувствует того напряжения, которое возникло между ними раньше.
– Она хочет пойти в Воксхолл, – сообщил он Эрику.
– Что ж, отведи ее. Не отведешь, она отправится туда одна.
Что, правда, то, правда. Джулиан содрогнулся от ужаса при мысли, что может случиться, если его не будет рядом, чтобы ее защитить.
– Ну что ж, хорошо. Мы поедем.
На следующий день Джулиан решил провести спокойный вечер у себя дома. Он редко оставался дома во время сезона, но ему хотелось подумать над одной своей тайной.
Кроме того, мысль о еще одном раунде скучных вечеринок после целого месяца бесконечных балов и суаре вызывала у него дурноту. Хотя впервые за много лет он не мог припомнить, когда ему хоть раз было по-настоящему скучно. Такие события гораздо забавнее, если рядом Иззи с ее остроумными репликами и свежим видением светского общества.
Явно не привычный к такому здравомыслию или откровенности, высший свет не раз был поражен своей последней фавориткой.
Джулиан улыбнулся, вспомнив их приключения в Воксхолл-Гарденс. Иззи была неутомима, болтала без умолку, интересовалась всем, что видела, от музыкантов на пятачке до лотков. Попробовав буквально всю еду, предлагаемую в несметном количестве палаток, Иззи с присущей ей любознательностью настояла на том, чтобы обследовать каждую темную тропинку, изобилующую как влюбленными, так и преступниками всех мастей.
К тому времени ему было уже не так весело, и он с тоской подумал о своих пистолетах, когда несколько потревоженных клиентов менее чем одобрительно отнеслись к ее вторжению.
Для Иззи бродить по садам удовольствий в компании лишь своего жениха было возмутительно. Совать же свой хорошенький любопытный носик в каждое тайное рандеву – просто опасно.
Однако даже он был удивлен, сколько видных членов общества, как мужчин, так и женщин, занимаются всякими темными делишками под покровом ночи.
Покрутив бренди в бокале, Джулиан вспомнил долгую поездку из Воксхолла. Удовлетворив свой аппетит и истощив любопытство, усталая Иззи спала, прильнув к нему, как ребенок. Когда раздалось ее тихое посапывание, едва слышное из-за стука колес экипажа, Джулиан сначала растерялся, но потом счел это весьма забавным.
Досадуя, что она решила вернуться в особняк своих родственников, он неохотно передвинул ее, когда они приблизились к месту назначения, и потер костяшками пальцев ее щеку.
Рука его сжала ножку бокала, когда он вспомнил выражение ее лица, как только она проснулась от его прикосновения. Сонно взирающие на него глаза Иззи таили в себе взгляд такого открыто чувственного обожания, что он ощутил немедленный ответный отклик. Всего лишь на мгновение их взгляды встретились, будто молния сверкнула в темной карете.
В глазах ее светилось выражение такой нежности, что на миг, всего лишь на миг, он затосковал. Затем она широко открыла глаза, взгляд прояснился. «Ой, Джулиан!» – воскликнула она, словно испугавшись. С чего бы ей удивляться, увидев его? Разве что она думала о ком-то другом…
Холодная дрожь пробрала его при этой мысли. Потрясенный, он застыл с бокалом в руке.
Иззи тут же овладела собой и села, непринужденно смеясь. Она начала суетливо поправлять прическу, Джулиан подумал, уж не привиделось ли ему все это. Она продолжала оживленно говорить о всевозможных событиях вечера, но он почти не слушал. А, проводив ее в особняк и отправившись в обратный путь через Лондон, всю дорогу размышлял о том мгновении. Она выглядела точь-в-точь как женщина, проснувшаяся в объятиях любовника. Джулиан был уверен в ее физической чистоте, так о ком же она мечтала, проснувшись с таким выражением в глазах? О нем?
Он знает, что нравится ей, но, не считая того страстного поцелуя – того самого, который он подавил в зародыше, позорно сбежав в вечер бала Уотерли, – между ними никогда не было ничего, кроме дружбы.
Но в ее глазах были желание, любовь, обожание. Не увидеть этого было невозможно. Но у Иззи нет причин его любить. И сейчас, сидя у камина, он поймал себя на том, что стремится понять, кого именно желает Иззи.
«Чтобы я мог его убить».
Его бокал со звоном стукнулся о стол. Потрясенный собственническим чувством в отношении Иззи, он нервно взъерошил волосы. Конечно, она будет его женой. Конечно, мужчина должен охранять и защищать то, что принадлежит ему. Он игнорировал противный внутренний голос, который уведомил его, что его реакция гораздо сильнее, чем если бы кто-то покушался на его собственность.
Но самым ужасным было то, что, насколько ему известно, единственный холостой мужчина, с которым Иззи общается – единственный, к которому она проявляет хоть какой-то интерес, – Эрик. В том, что это один из тех зеленых юнцов, которые постоянно докучают Иззи нескладными сонетами и выражением восхищения, Джулиан сомневался. Иззи относилась к ним как к милым, но несносным детям.
Только Эрик привлекает ее внимание на более длительное время. Они втроем проводят много времени вместе, и Иззи, похоже, питает к Эрику нежные чувства. Они наслаждаются юмором друг друга, и Джулиан, искренне рад, что два дорогих ему человека стали близкими друзьями.
Неужели он всегда был так ревнив?
Джулиан снова взял бокал и стал разглядывать цветную жидкость в свете камина. Волосы Иззи были такого же цвета в тот вечер, когда он ее поцеловал, – почти черные в полумраке, с живыми янтарными бликами там, где улавливали свет.
Он не должен возражать против того, чтобы между Иззи и Эриком возникла привязанность. Возможно, ему следует бросить вызов отцу и разорвать помолвку, если это случится. Он должен радоваться, если его друзья найдут счастье вместе.
Поэтому он так удивился, когда ножка бокала с бренди треснула в его стиснутом кулаке.
Несколько мгновений он сидел, ошеломленно уставившись на бокал. Затем подошел к камину и швырнул осколки в шипящее пламя. Крикнув, чтобы принесли тряпку вытереть разлившийся бренди, Джулиан сорвал с себя испачканный жилет и расстегивал рубашку, когда на пороге появился Грили, его дворецкий.
– Милорд, парень, которого вы отправили в Маршвелл-Мэнор, желает с вами поговорить.
– Тимоти? Пришли его сюда. И скажи Симмсу, чтобы принес мне свежую рубашку.
– Сюда? Он же конюх, милорд.
– Грили, я знаю, кто он. Если тебе невыносима мысль о его сапогах на ковре, заставь его снять их, но пришли его сюда немедленно!
Грили чопорно кивнул. Минуту спустя Тимоти, широко раскрыв глаза, с кепкой в руке, стоял посреди комнаты.
– Милорд, это мисс. С ней что-то происходит. Мы не можем от нее ничего добиться. Вам лучше поехать прямо сейчас.
Страх пронзил грудь Джулиана.
Иззи? Что могло с ней случиться? Ведь они не виделись всего день.
Прокричав Грили, чтобы приготовили Тристана, Джулиан сунул руки в рукава рубашки, едва дождавшись, когда Симмс застегнет пуговицы, нетерпеливо бросил жилет слуге и зашагал к двери.
– Тимоти, пошли! – Не дожидаясь ответа, он помчался в конюшню, слишком торопясь, чтобы дождаться, когда Тристана выведут. Он уже был верхом на жеребце и ускакал прежде, чем обеспокоенный конюх смог его догнать. Без сюртука в прохладе весеннего вечера, он не обращал внимания на неудобства несясь, словно безумец, по людным, темнеющим улицам Лондона.
Иззи. Страх за нее грозил затопить разум. Какая беда могла с ней приключиться? Что произошло? Только сейчас до него дошло, как мало информации он получил от своего слуги.
Господи, только бы с ней не случилось ничего страшного.
Ему невыносимо было видеть свою хрупкую Задорную Изадору травмированной или покалеченной. И это сейчас, когда она обнаружила, что жизнь прекрасна.
Резко натянув поводья Тристана перед Маршвелл-Мэнором, Джулиан спрыгнул и помчался по лестнице. Он распахнул двери раньше, чем испуганный Спирс дотронулся до дверной ручки.
