Текст книги "Принц прессы (ЛП)"
Автор книги: Селена Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
5.
Маркус напрягся от голоса брата, который словно вылил на него ведро холодной воды, тут же остудив весь жар, исходивший от его тела.
Он откашлялся и откинулся на спинку диванчика, увеличивая расстояние между собой и объектом своего желания. Стараясь выглядеть вполне непринужденно, он посмотрел в хмурое лицо Дерека.
– Эй. Ты что-то сказал? – спросил Маркус, с застывшей ухмылкой на лице.
– Я разберусь с тобой через минуту, – рявкнул Дерек. Затем совершенно другим тоном, более нежным и заботливым, который Маркус слышал крайне редко, обратился к Рене. – Как ты? Тебе уже сообщили что-нибудь о его состоянии?
– Они проводят обследование. Они проверяют на внутренние повреждения, в том числе опухоль мозга, – ее голос дрогнул, и Маркус обнял ее за руки, наблюдая за ее борьбой, как она сжимала их вместе.
«Бл*дь, Дерек», – подумал Маркус. Он не собирался отступать и продолжит заботиться об этой женщине. Она нуждалась в нем. Если он не поможет ей, то кто? Ее мать, лежащая дома? Ее брат, который может стать в последствии овощем? Или, может, ее отец, который даже не удосужился вырастить своих детей? Нет, Рене был просто необходим кто-то, и, черт возьми, Маркус хотел быть этим кем-то.
Дерек сел на диванчик с другой стороны от Рене и неуклюже погладил ее по спине.
– Он молод, в этом возрасте все быстро заживает, и эта одна из лучших травматологических клиник в стране.
Рене посмотрела на него, потом на Маркуса, ее брови сошлись в замешательстве.
– Я задавалась вопросом, почему он оказался здесь, а не в Линкольн центре. Я имею в виду, он как раз находится дальше по улице от места аварии. Вы что-то предприняли? – спросила она их обеих одновременно.
– После того, как я его увидел..., – сказал Маркус, бросая взгляд на Дерека. Он не был уверен, сколько он может рассказывать. Обычно его брат испытывал кайф, манипулируя обстоятельствами, чтобы подвести их под свои интересы, но Маркус не был уверен касалось ли это ассистентки его брата.
– Я посчитал, что не будет ему в ущерб тут же отправить его в лучшее место, – вставил Дерек. – Возможно, это перебор, но как только Маркус позвонил, я принял меры. У меня в Пентагоне работает друг, и он был на месте аварии, так как был рядом с Белым домом.
Глаза Рене сверкали невыплаканными слезами, и она прижала руку ко рту также, как и раньше, сдерживая свои всхлипывания. Она быстро кивнула, потом прошептала:
– Спасибо. За все.
Дерек ничего не ответил, обнял ее за плечи и дал ей выплакаться. И хотя со стороны выглядели его объятия по-братски, но в Маркусе стал подниматься гнев.
– Теперь, – сказал Дерек, вставая. – Почему бы мне не разворошить это осиное гнездо и не получить новую информацию?
– О, да, это было бы здорово, – ответила Рене, и надежда осветила ее лицо.
Маркус поднялся, стоя лицом к лицу к Дереку, пользуясь случаем, ясно сказать брату, что он собирается сделать.
– Я собираюсь остаться здесь, пока мы не услышим окончательный диагноз, а потом прослежу, чтобы Рене благополучно добралась домой, – его взгляд остановился на ледяных голубых глазах Дерека. Статный мужчина, стоявший перед президентами, главами корпораций и иностранными послами, своим взглядом мог сделать многое, но он только резко кивнул Маркусу и произнес:
– Хорошо, но не забудь, что я тебе сказал. Осторожно брат. Я не буду мириться, если меня кто-то дурачит.
Маркус прищурился и отвел взгляд в сторону, Дерек развернулся и зашагал к стойке регистрации.
– Вы всегда так напряжено общаетесь друг с другом? – хмурясь поинтересовалась Рене.
– Нет, обычно мы ладим. Он прочищает мне мозги, но от этого я не чувствую себя некомфортно. Напряженность появилась в последнее время, хотя нет никакой реальной причины.
– Почему? – спросила она, хотя ее тон сообщил, что она уже догадывается из-за чего это происходит.
Маркус понимал, что сейчас не самое удобное время для выяснения этого момента, но он не мог заставить себя смягчить удар, по крайней мере, не с этой женщиной, из-за того, что он чувствовал к ней.
– Из-за тебя, – тихо ответил он.
Рени резко выдохнула, собственное дыхание Маркуса замерло.
– Маркус, – сказала она ему умоляющим тоном. – Ты не должен так говорить. Тебе не следует, на самом деле, из-за какой-то глупости разрушать свои отношения с братом.
– Глупости? Ты думаешь, именно это и происходит? – спокойно поинтересовался он, будучи как на иголках, чтобы услышать ее ответ.
– А разве не так? – ее голос был наполнен таким страхом, и вдруг Маркус осознал, что был эгоистом, начав этот разговор. Она находилась в стрессе из-за своего брата, и точно была не готова услышать, что он влюблен в нее, не готова была услышать о его чувствах к ней, ведь стоило ему прикоснуться, он никогда так себя не чувствовал ни с одной женщиной, и никогда постоянно не думал ни об одной женщине, как о ней, и его больше никто и не интересовал.
– Ты права, я глупо влюблен в тебя, и Дерек не может переварить эту мысль, что я преследую тебя. Ему, почему-то кажется, что из-за одного свидания со мной ты уйдешь от него навсегда.
Он подтолкнул ее своим плечом, чтобы усилить шуточный характер своих слов. Она улыбнулась, и ее тело немного расслабилось, по крайней мере, ему так показалось.
– Ну, все зависит от того, где пройдет наше свидание?
Он посмотрел на нее с таким выражением, словно она предоставила ему сложный выбор.
– Думаю суши в Nefron, потом танцы в Turner Club.
– Суши? Ты думаешь, я люблю суши?
– А я прав?
Она поджала губы и отвела взгляд, стараясь не улыбаться.
– Я не буду отвечать, поскольку ты еще больше возгордишься собой, чем уже есть на самом деле.
– Я знал это! – его сердце заколотилось от удовольствия, именно сейчас, она, возможно, не могла слушать о его чувствах, но, по крайней мере, он уже что-то узнал о ней. И он хотел узнать больше, независимо от того, что думал его брат на этот счет.
Рене резко перестала смеяться, увидев Дерека, приближающегося к ним с хмурым и напряженным выражением на лице.
– Боже мой, – с дрожью в голосе произнесла она. – Что? Что ты узнал?
Дерек положил руку ей на локоть, Маркус встал рядом.
– Он на операции, они обнаружили кровоизлияние в мозг.
– О Господи, – прошептала Рене, оседая на Маркуса. Он быстро обнял ее за талию, поддерживая всем своим телом. – Нет, нет, нет. Этого не может быть, – повторяла она.
Дерек посмотрел на Маркуса, покачав головой, давая понять, что все было не очень хорошо. Сердце Маркуса упало, а живот скрутило от страха. Если Дэвид не перенесет операции, он понял, что потеряет Рене, она уже не будет прежней.
– Мы можем пройти в другую комнату ожидания, в крыло хирургического отделения. Ты будешь рядом, когда они закончат, так что сможешь узнать, как все прошло.
Втроем они стали пробираться к менее переполненному залу ожидания, Дерек остановил Маркуса в коридоре.
– Послушай, – сказал Маркус, как только дверь закрылась за Рене с другой стороны. – Я знаю, что ты собираешься мне сказать…
– Правда? Возможно, потому, что я говорил тебе это уже неоднократно? Или, может, потому что это именно то, что тебе стоит уяснить, чтобы я не повторял это постоянно.
Маркус почесал затылок, стараясь не реагировать на тон брата. Он никогда не видел, чтобы Дерек был таким мудаком. Дерек – наставник в его детстве и подростковом возрасте, просто испарился. Его место занял Дерек – политическая акула, мощная и властная.
– Если ты вдруг не заметил, я уже не ребенок, Дерек…
– Тогда перестань вести себя, как ребенок.
На этот раз Маркус, бросив на него раздраженный взгляд, прислонился спиной к стене в коридоре и уставился на флуоресцентные лампы над головой.
– Я не шучу. Я люблю ее. Она умная и искренняя, и сексуальная, как ад. Я бы хотел познакомиться с ней поближе. И не говори мне, чтобы я нашел кого-то другого. Такие девушки, как она, встречаются очень редко.
– Нет, – повторил Дерек, – пусть другой скажет, что она особенная, я не хочу, чтобы ты связывался с ней. У нее нет никого, кто мог бы позаботиться о ней. – Он помолчал. – Она напоминает мне Джессику, и кое-что происходит у нее в семье…
Маркуса передернуло. Джессика была их младшей кузиной, которая погибла на рафтинге в аварии. Дерек был тогда там, хотя и не на том же плоту, и он никогда так и не смог перебороть в себе чувство вины.
– У ее матери рак, – вдруг произнес Маркус.
– Она сказала тебе?
– Да. Это ужасно во всех отношениях.
– Итак, тогда ты понимаешь, почему тебе не стоит ввязываться во все это, Маркус. Я не только не хочу терять хорошего сотрудника, но я также чувствую ответственность за нее. Я не могу контролировать с кем она встречается вне работы, но если это мой собственный брат, которого она встретила у меня в офисе, который хочет с ней потрахаться, это моя ответственность и я ее чувствую.
Маркус разочарованно вздохнул. Он никогда не ощущал, чтобы его брат так сомневался в нем, когда вопрос касался любого другого аспекта его жизни. На самом деле, Дерек всегда был его самым большим сторонником и партнером во всем, он предоставил ему зеленый свет на все, чтобы Маркус смог чего-то достичь. Но его вера в младшего брата, очевидно, в этом вопросе не работала.
– Сейчас все, что я хочу сделать – помочь ей. Быть ей другом. Она заслуживает иметь кого-то в этом мире, особенно, если будет не совсем хорошо с ее братом, ей потребуется поддержка.
Дерек мгновение смотрел на него своими ледяными глазами, оценивая, просматривая и словно снимая слой за слоем кожу с его лица, чтобы дойти до сути.
– Хорошо, но есть условие.
– Я взрослый человек, в случае, если ты не заметил, и она тоже.
– Ты будешь взрослым, когда я перестану платить за твою квартиру и твою беху, – резко произнес Дерек.
Дерьмо. Началось настоящее дерьмо.
– Первый же чек от меня придет к тебе через несколько дней, – выстрелил в ответ Маркус.
– Хорошо. Я перестану за тебя платить. Ты можешь быть другом Рене, но если я узнаю, что ты двинулся дальше, я перекрою тебе все источники в этом городе в одночасье.
Господи. Горло Маркуса запершило от ярости, он почувствовал привкус желчи.
– Что за черт в тебя вселился? Ты угрожаешь моей карьере? – Маркус покачал головой в недоумении, брезгливо пятясь от него. – О Боже мой, я понял. Ты имеешь на нее планы, не так ли? Ты просто настоящая скотина…
Рука Дерека тут же встала в блок, когда Макрус попытался его ударить.
– В меня? Что за черт вселился в тебя? Ты не смог побороть меня, даже когда ты был подростком. Думаешь коридор больницы лучшее место для разборок?
– Скажи мне, что это неправда. Скажи мне, что ты не хочешь Рене для себя, – голос Маркуса разнесся по коридору.
– Говори тише. Не устраивай сцен, ни один из нас не может себе этого позволить, – прошипел Дерек. – Конечно, я не заинтересован в Рене. Господи боже ж ты мой, я достаточно стар и гожусь ей в отцы.
Маркус фыркнул.
– Тогда все О’кэй, а двенадцатилетняя разница в возрасте не заметна, по крайней мере, по тебе не скажешь.
– Ну, я все-таки парень из семьи рабочего класса, штата Мичиган, и мама воспитывала меня не так, чтобы я использовал сладких молоденьких женщин, которые на меня работают. Так что нет. Повторяю… я не заинтересован в Рене. Но я заинтересован, чтобы уберечь ее каким-то образом от боли, если смогу все это предотвратить. Ты обещаешь мне или нет?
Маркус рассвирепел. Обычно он всегда делал то, что просил брат. Обычно он любил своего брата. Но сейчас, стоя перед Дереком, он задавался вопросом, на самом ли деле его старший брат выполнит свои угрозы, и в тоже время удивлялся, что он впервые сражался за контроль интересов с Дереком, невероятно контролирующем и влиятельным старшем братом, Маркус до конца не мог понять, как это случилось. На самом деле, весь сегодняшний день шел кувырком.
Он всплеснул руками, Дерек сложил пальцы в пистолет, наставив на него, что на самом деле было не далеко от истины.
– Ты выиграл. Я не буду дотрагиваться до нее. Но я хочу быть ее другом… по крайней мере, пока эта хрень с Дэвидом не закончится.
Дерек резко кивнул.
– Мне нужно идти, я должен проведать своего любимого кандидата на президентское кресло перед тем, как отправлюсь домой, и мне рано вставать. Завтра будет адский день без Рене. Позвони мне, если что-то узнаешь
– Хорошо, позвоню.
– Увидимся, – Дерек приподнял один уголок губ в попытке улыбнуться, но Маркус даже не пытался улыбнуться ему в ответ. Он подошел к дверям зала ожидания и проскользнул внутрь, не оглядываясь на мужчину, который еще несколько дней назад был его лучшим другом всю его жизнь.
6.
Рене пыталась проснуться, но она не хотела, единственная вещь, которая ей нравилась в данный момент, как кто-то пальцами расчесывал ей волосы, и она чувствовала тепло у себя под щекой. Она вздохнула. Господи, как ей нравился этот запах – цитруса и мыла, мужской. Он напоминал ей о чем-то, но о чем именно, она не могла вспомнить.
– Рене, – произнесла ее теплая подушка. – Рене.
Она постаралась выпрямиться и вспомнить, где находится. В больнице. Произошла авария с Дэвидом, и сейчас он после операции.
– Эй, – мягко произнес Маркус, и она поняла, что заснула у него на плече.
– Привет, – пробормотала она, задаваясь вопросом не слишком ли спутались ее волосы и не ощущает ли он ее совсем не свежее дыхание, пока спала в двенадцати дюймах от него.
Он заправил прядь волос ей за ухо, внимательно наблюдая за ней.
– Как ты себя чувствуешь сегодня утром?
Она оглянулась, ее глаза замерли на Дэвиде, который, как призрак, молча лежал на большой больничной койке. Она сглотнула желчь, накопившуюся в горле и соврала:
– Я в порядке, а как он?
– Он еще не приходил в себя, если именно об этом ты спрашиваешь.
– А уже приходили врачи, чтобы проверить его состояние?
– Нет, были только медсестры, – ответил Маркус, поднимаясь и потягиваясь, с хрустом вертя шеей назад и вперед, но это выглядело так сексуально, что Рене захотелось медленно облизать его шею. Может быть, когда-нибудь такая возможность представиться. Да, когда вся ее семья не будет стоять перед вопросом жизни и смерти.
– Я пойду кого-нибудь найду. Посмотрим, может они расскажут нам что-нибудь новое, – сказала она, тоже вставая.
– Нет, нет. Позволь мне. Ты останешься здесь с Дэвидом, если он придет в себя, ему захочется увидеть знакомое лицо. Я схожу за врачом, а также принесу тебе завтрак из кафе. Есть что-нибудь, что ты не ешь?
– Нет. Но тебе не стоит об этом беспокоиться.
– Эй, – он наклонился, взглянув ей в глаза, – я сказал тебе, что все время буду с тобой. Я вернусь домой, только когда и ты вернешься домой, не раньше.
Она почувствовала, как что-то у нее внутри затрепетало, такое происходило каждый раз, как только Маркус смотрел на нее таким образом. Мужчина был криптонит, но она не могла пересилить себя и все время поглядывала на койку, на которой лежал ее младший брат, пострадавший в аварии. Боже, ей должно быть стыдно за себя.
– Спасибо, – она попыталась улыбнуться, он ушел, выглядя свежо и сексуально, как и накануне вечером. Она же выглядела ужасно расстроенной и помятой.
– О, Дэвид, – произнесла она, подойдя к кровати. – Как же нам все это пережить?
Прошло около двух часов, прежде чем появились врачи и поговорили с Рене. Новостей было не много. Дэвид был без сознания. Они остановили кровотечение, и мониторили внутричерепное давление. Оставалось лишь только ждать, когда он проснется.
– Ну, похоже, я еще здесь подожду, – сказала Рене, как только врачи ушли. Она взглянула на часы на стене. Было почти девять, скоро проснется мама. Рене стоило вернуться домой и как можно мягче объяснить ей, что произошло с Дэвидом. Как она могла объяснить своей матери, что позволила произойти чему-то подобному?
Маркус пригубил кофе и кивнул.
– Ты готова поехать домой, чтобы переодеться? Я мог бы остаться здесь, если хочешь.
Она удивленно покачала головой, мужчина, которого она едва лишь знала, был так добр к ней. Именно этот мужчина – красивый, талантливый, добрый – поддерживал ее в такой ситуации и ко всему прочему, был слишком обаятельным, но она не лелеяла себя надеждой, что может сделать на него ставку. Она не могла себе позволить иметь с ним никаких отношений, хотя очень нуждалась в крепком плече, на котором могла бы выплакаться, а потом заснуть, но ей необходима была ее работа, и нужна она была намного больше, чем его плечо. Поэтому нет, Рене самостоятельно стоило регулировать и управлять своей жизнью, и несмотря на то, что Маркус Эмброуз весь день напролет заботился о ней. Да, именно так, она должна была контролировать свою одинокую жизнь, единственную жизнь, которая у нее была.
– На самом деле, я не могу позволить столько времени тратить на меня. Дэвид – это моя проблема. Я разберусь с этим, – бодро произнесла она, хотя у нее сжало грудь.
Маркус нахмурился.
– Мне казалось, что это мы уже проходили? Я останусь настолько, насколько сочту нужным.
– Но я не хочу. В тебе нет надобности, я думаю. Я даже не могу подобрать слова, чтобы поблагодарить тебя и Дерека за все, что вы сделали. Устроили в эту больницу, послали машину, чтобы забрать меня, ты оставался со мной здесь на всю ночь. Ты сделал больше, чем мог, но я действительно справлюсь сама. Я привыкла уже к врачам, ухаживать за кем-то. Со мной все будет в порядке, я обещаю.
Она приклеила на лицо улыбку, которая всегда останавливала любые дальнейшие расспросы, но он все же был в нерешительности.
– Последняя вещь, которую ты мог бы сделать для меня – вызвать такси. Я собираюсь поехать домой и рассказать все маме, а также взять свою машину.
Губы Маркуса превратились в одну жесткую линию, он был явно недоволен направлением ее разговора.
– Я на самом деле думаю...
– Нет, – резко прервала она его, потом вежливым тоном произнесла:
– На самом деле, ты сделал для меня очень много. Я в порядке.
Он выдохнул, слегка качнул головой, повернулся и направился к двери. Не оглядываясь, он пробормотал:
– Такси вот-вот подъедет.
– Спасибо, – ответила она, пока он выходил из палаты, она осталась одна.
Забравшись в постель ночью, после аварии Дэвида, Маркус понял, что ему следует принять решение. Собирается ли он продолжать с Рене отношения или просто позволить ей отойти в сторону? Часть его твердила, если она на самом деле была ему не безразлична, то он должен оставить ее в покое. Отойти и дать ей пространство, в котором она явно нуждалась. В данный момент она испытывала стресс со всех сторон – семья, работа, финансы. Но другая его часть, именно та часть, которую так усиленно в нем тренировал Дерек, говорила никогда не сдаваться. Если ты хочешь что-то получить, ты должен упорно стремиться к этому. Будь это женщина, работа или потрясающий особняк в Джорджтауне, который Дерек подыскал себе несколько лет назад.
Лежа в темноте, Маркус вспоминал о ее шелковистых волосах и пухлых губах, милом смехе, когда она хихикала, выпив слишком много текилы, ее взгляде, как она смотрела на своего брата, лежащего на больничной койке.
– Черт, – пробормотал он, ударяя свою подушку и перекатываясь на спину, его рука автоматически опустились к затвердевшему члену.
Он медленно поглаживал его, размышляя о своей жизни за последние десять лет. Он считал себя специалистом в трех направлениях – политике, СМИ и женщинах. И в данный момент именно последнее направление говорило ему остановиться, прежде чем он зайдет с Рене дальше. Потому что во всех своих многочисленных моментах с противоположным полом, никогда еще он не чувствовал себя так и никогда не задавался таким вопросом – стоит ли ему отойти в сторону или нет, ответ всегда был однозначным – устроить охоту, да, но он никогда и не встречал такую, как Рене. Он не мог даже представить другую женщину, способную так справляться со стрессами, и это в ее то возрасте. И противостоять всему с таким милосердием и состраданием, присущими только ей – это была чертовски особенная комбинация.
Его дыхание участилось, а рука стала гладить член быстрее и сильнее. Он отмел все мысли, мозг стал пустым, отдавшись полностью ощущениям – ее шелковистым волосам, ее гладкой коже, ее мягким губам. Его спина изогнулась, он зарычал от сильного освобождения, такого оргазма он обычно даже не испытывал с реальными партнершами.
– Черт, – прошептал он в темноту. И понял, что не сможет отойти в сторону. Неважно, что своим решением он совершенно не упрощал жизнь Рене, но он не мог оставить ее, по крайней мере не сейчас. Фактически, он начинал уже думать, что никогда не сможет оставить ее.
Маркус быстро обнаружил, что преследование Рене являлось проблемой. Дерек предоставил ей полторы недели выходных. Она пришла в офис на полдня, в полдень, Маркус был занят в агентстве новостей, поэтому не смог заскочить к своему брату, когда она вернулась в офис. Он пытался отправлять ей смс-ки и звонить, но каждый раз, открывая голосовую почту он получал односложные сообщения, которые сводились к тому, что она в порядке и состояние Дэвида улучшается. Именно Дерек позвонил ему, а не Рене, когда Дэвид, наконец, проснулся.
Но спустя три недели, в редкий выдавшийся выходной, он проходил мимо офиса своего брата и увидел блондинку, о которой так и не смог перестать думать, стоявшую у входа в здание.
– Привет, – произнес он, ухмыляясь, подходя к ней, его взгляд тут же стал ярче.
Ее щеки приобрели розоватый оттенок, и его страдающее сердце тоже взыграло, потому что он встретил ее.
– Маркус, как ты?
– Теперь лучше, – он улыбнулся, а она закатила глаза. – Ты домой?
– Да. Сегодня Дэвида отправили в реабилитационный центр, поэтому я могу спокойно отправиться домой, а не в больницу.
Он наклонился и подхватил ее сумку с ноутом, и махнул рукой в сторону своей машины.
– И как он себя чувствует? Он полностью восстановиться?
Она улыбнулась, и ее улыбка озарила улицу вокруг них.
– Должен. Дерек оказался прав про его возраст, он, на самом деле, быстро поправляется. Врачи поражены его успехами.
– Что же произошло на самом деле? – осторожно поинтересовался Маркус, не собираясь ее расстраивать, пока она, и это было столь очевидно, светилась счастьем. – Будет ли он привлечен к уголовной или финансовой ответственности за эту аварию?
Рене вздохнула и поджала губы.
– Несмотря на то, что это была машина Дэвида, он не был за рулем, слава Богу. Поэтому наш страховой агент сказал, что он не несет никакой ответственности. Но его друг, сидевший на водительском месте, вероятно, отправится в тюрьму. Все они были очень пьяны, – она вздрогнула на осеннем воздухе, словно ее пробрала дрожь.
Маркус протянул руку и коснулся ее руки. Слегка, еле дотронувшись, через рукав пальто, но почувствовал, как искра устремилась к нему в пах и понял, что сделает все, чтобы получить от нее больше. Он огляделся, отчаянно выискивая любое оправдание, пытаясь как-то увеличить время столько короткого пути к его машине.
Впереди он заметил ирландский паб.
– Думаю, что новость настолько хорошая, ее стоит отметить. Может ты выпьешь что-нибудь со мной и съешь бургер? – он указал на неоновую вывеску, которая находилась в нескольких шагах от них.
Он заметил ее внутреннюю борьбу, словно она обдумывала его предложение со всех сторон – стоит ей рисковать или нет? Она быстро окинула взглядом улицу, проверяя не видит ли ее кто-нибудь из офиса и не сообщит ли потом Дереку.
– Эй, – мягко произнес он. – Никаких скрытых мотивов, на самом деле. Помнишь, я же был там, когда они вытащили его из груды металла, и, естественно, мне хочется отпраздновать, что он идет на поправку. И это выглядит вполне логично, что мы пойдем праздновать вместе.
Она засмеялась, мягко.
– Ладно, ты победил. Но я не смогу остаться надолго, мама неплохо себя чувствует на этой неделе, но мне хочется все равно проверить, как она, прежде чем ляжет спать.
– Не беспокойся, ты успеешь, – усмехнулся он, открывая дверь в паб. Он торжествовал. Сегодня, явно был его день.
Прошло полтора часа, но Маркусу все же удалось заставить Рене съесть рыбу, чипсы, выпить пиво и сыграть несколько раз в дартс. Ее глаза блестели, щеки порозовели, а он окончательно потерял голову, такого с ним еще не было. Он не мог вспомнить, когда в последний раз ему настолько нравилось проводить время с женщиной.
– Ты просто акула в дартсе, – сказал он, показывая на нее пальцем, стоило ей захлопать в ладоши и забрать его пятидолларовую купюру со стола.
– Что значит «акула в дартсе»? – спросила она, доставая выигранные купюры из своего кармана и добавив к этой кучи еще и его пять баксов.
– Тоже самое, что опытный картежник, но в дартсе. Ты обманула меня, заставив предположить, что не умеешь играть.
– Нет, все не так, это ты предположил, что я не умею играть в дартс, потому что я женщина. Я тебе ничего такого не говорила.
Он сделал вид, что обиделся, подыгрывая своей уязвленной гордости для пущего эффекта. Дело в том, что он тоже умел играть в дартс, практически он специализировался по нему в университете, но он позволил ей выиграть. В первый же момент, как только он увидел, насколько она была взволнована и возбуждена игрой, он не мог позволить ей проиграть. И он должен был признать, что каждый раз, когда она радостно прыгала на месте от триумфа, он видел, как подпрыгивала ее великолепная грудь под плотным свитером. Это была беспроигрышная игра, в своем роде, и, однозначно, стоила двадцати баксов, которые он проиграл.
– Ну, поскольку моя гордость задета, тебе придется выпить со мной еще одну пинту, или я буду дуться еще несколько дней.
– Оооо, – она погладила его по щеке. – Бедный малыш. Лучше я буду наблюдать, как ты пьешь. Мне нужно еще добраться домой на своей машине, поэтому я больше не пью.
– Хорошо. Хочешь содовой или что-нибудь еще?
– Неа. Я схожу в дамскую комнату, пока ты будешь заказывать. Встретимся здесь.
Маркус пробирался через зал к бару, между столиками припозднившейся толпы служащих, чтобы сделать заказ и стал ждать. Он смотрел спортивный канал по телевизору на стене бара, когда гортанный голос воскликнул ему на ухо:
– Ну, вы только посмотрите на него, это же мой любимый золотой мальчик WNN. Ты здесь один, морячок?
Он повернулся и увидел Триш Андерс, хлопающую на него накладными ресницами.
– Привет, Триш. Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Я могу задать тебе тот же вопрос. У тебя выдался свободный от работы вечер? Или твой фотограф отправился в самоволку?
– Неа. Свободный вечер.
Она пробежалась пальцами по его руке и положила руку ему на плечо, прислонившись к нему бедром, заманчиво облизывая губы.
– Разве это не прекрасное совпадение? У меня завтрашнее утро свободно. Это означает, что я могу вдоволь выспаться. Не хочешь присоединиться ко мне?
Маркус чуть не поперхнулся пивом, который передал ему бармен. Он опустил на стойку бокал и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Ну, ты не ходишь вокруг, да около.
– О, я тебя умоляю. Такой парень, как ты? Я слышала о твоей репутации. Маркус Эмброуз с полным кортежем журналисток. Ты оставил за собой след разбитых сердец от Филли до Вашингтона, но я именно то, что тебе нужно. Мое сердце не разобьешь.
Маркус хмыкнул, она прижала руку к его груди и потерлась о него своим телом.
– Но у меня есть удивительные столбики на кровати размера кинг-сайз Калифорния и шелковые ленты, которые только повышают возбуждение. Давай, золотой мальчик, заставь золотую девушку прокричать твое имя сегодня ночью.
– Маркус? Можно мне забрать ключи? Мне на самом деле уже пора идти.
Маркус обернулся и увидел Рене, стоящую в двух шагах и разглядывающую Триш, на ее красивом лице отражалась боль и растерянность.
Он попытался повернуться к ней, но Триш удерживала его на месте, схватив за рубашку, словно от этого зависела вся ее жизнь.
– Ты не представишь меня своей подруге? – промурлыкала Триш.
– Ключи? – повторила Рене.
Маркус сглотнул, застыв, как идиот, не способный нормально соображать, с трудом заставляя себя двигаться. Он полез в карман, в котором у него находились ключи от машины Рене, она выхватила их из его рук и развернулась на каблуках.
– Рене! – позвал он, наконец-то высвободившись от Триш.
– Маркус? Ты так и оставишь меня здесь? – поинтересовалась Триш.
– Прости, – ответил он, оглядываясь на нее. – Ничего не получится. Ты впустую тратишь свое время.
К тому времени, когда он пробрался сквозь собравшуюся толпу и столики, Рене ушла. Он вырвался на улицу, на свежий осенний воздух, даже не заметив холода, судорожно взглянув сначала влево, потом вправо, пытаясь разглядеть, куда она могла деться. Когда он, наконец, заметил ее хрупкую фигурку, почти бегом двигающуюся по тротуару и переходящую 7-ю улицу, он рванул с места, обгоняя группы людей и уворачиваясь от неожиданно паркующихся автомобилей. Он завернул за угол и заметил, как она вошла на парковку.
Он нагнал ее, когда она стояла в лифте, и двери закрывались.
– Черт! – прокричал он бетонным стенам. Он наблюдал, как зажигался номер следующего этажа на панели, пока лифт не остановился на четвертом этаже, он повернулся и побежал к лестнице, перескакивая через две ступеньки, достигнув нужного этажа, ворвался через дверь лестничной клетки. Рене стояла в нескольких шагах от него, возле лифта, выглядя немного растерянной и такой ранимой.
– Погоди, – сказал он, пытаясь отдышаться, медленно подходя к ней.
– Ты гнался за мной, – ответила она.
– Почему ты ушла?
Она смотрела в сторону, словно не могла встретиться с ним взглядом.
– Мне показалось, что ты занят, и я не хотела прерывать ваши планы на эту ночь.
Он протянул руку, она отпрянула.
– Рене, – его голос был низкий, грубый, с мольбой. – Это не то, что ты подумала.
Она горько рассмеялась.
– Все меняется, – она замолчала. – Но даже, если бы у тебя возникли планы, меня это не касается. Мы праздновали выздоровление (спасибо от Дэвида тебе за все кстати) и настало время мне уходить. Вот и все.
Маркус сурово посмотрел на нее. Он терпеть не мог вранья. Не от нее. И не об этом.
– Это еще не конец, и ты это прекрасно знаешь.
Ее глаза стали огромными, как у оленя, уставившегося на фары, мчащейся машины, она лизнула нижнюю губу. Он сделал шаг вперед, не в состоянии контролировать свою потребность оказаться рядом с ней.
– Я прекрасно провел с тобой сегодня вечер.
Она кивнула.
– Я тоже отлично провела время.
Он шагнул еще ближе, заметив, как она напряглась, но ему было плевать. Сейчас был его шанс, и он не собирался его упускать. Ни Триш, ни Дерек, никто.
– Я не хочу, чтобы эта ночь не заканчивалась, – он коснулся кончиков ее волос и выругался про себя, услышав ее тихий вдох, когда она на секунду прикрыла глаза.
– Знаешь, как говорят, – ответила она с придыханием. – Все хорошее когда-нибудь кончается.
