Текст книги "Имперский агент (ЛП)"

Автор книги: Саймон Скэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Саймон Скэрроу
Вторжение  (Завоеватель) 4
Имперский агент

Содержание

Организация римской армии в Британии, 44 г. н.э.

Римский гарнизон в Линдинисе в 44 г. н.э.

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Об авторах

Действующие лица

Римляне

Гораций Фигул:           оптион Шестой центурии, Пятой когорты Второго легиона и командир отряда, прикомандированного к имперскому посланнику.

Тит Теренций Рулл :   легионер Шестой центурии, прослуживший дольше всех, и заместитель командира отряда под командованием Фигула.

Гай Аррий Хельва:      легионер Шестой центурии , новобранец из Кампании.

Нумерий Сцилла:        имперский посланник из Рима, которому было поручено наблюдать за правлением Тренагаса.

Тит Коскониан:           префект, отвечающий за вспомогательную когорту батавов в форте Линдиниса.

Веспилло                    центурион  батавских ауксилариев.

Авл Вителлий             трибун и исполняющий обязанности командующего войсками Второго легиона в Каллеве.

Британцы

Тренагас                     правитель в изгнании, недавно вернувшийся на трон дуротригов при поддержке Рима.

Анкаста                       дочь правителя.

Белликан                    знатный  дуротриг, приближенный  Тренагаса, и командир нового отряда телохранителей правителя.

Андокоммий               местный воин дуротриг, набранный в новый отряд  телохранителей правителя.

Калум                          верховный жрец друидов Темной Луны, фанатичной секты, яростный враг Риму и поклявшейся  изгнать легионы со своей земли.

Организация римской армии в Британии, 44 г. н.э.

Как и любой другой римский легион, воины Второго легиона были одними из лучших воинов древнего мира. Они были высококвалифицированными, хорошо экипированными, дисциплинированными и подвергались изнурительному режиму тренировок, который лучше всего можно описать как – бескровный бой. Но от них также ожидалось, что они смогут строить форты и походные лагеря, строить дороги и мосты, а также выполнять множество разнообразных обязанностей в мирное время в завоеванных ими провинциях. Часто проводя годы на коварных границах империи, легионер был солдатом, инженером и местным администратором в одном лице.

Одной из причин успеха легионов на поле боя была их эффективная структура. В каждом легионе было примерно пять с половиной тысяч человек. Внизу военной структуры находилась центурия: основная римская военная единица из восьмидесяти легионеров. Шесть центурий составляли когорту, из десяти когорт составлял легион; Первая когорта была двойной. Командовал этой внушительной мобильной армией легат, аристократ, который неизбежно находился на подъеме  политических кругов Рима. Ему служил штат из шести трибунов и военного трибуна, все  привилегированного происхождения. Ниже этих людей стояли центурионы: костяк легиона, суровые офицеры, каждый из которых командовал центурией. Ниже каждого центуриона находился его заместитель – опцион.

Римский гарнизон в Линдинисе в 44 г. н.э.

Глава первая

Линдинис, конец 44 г. н.э. Форт Второго легиона.

Унылое зимнее солнце только что показалось над частоколом форта, когда оптион Гораций Фигул  и его спутник, легионер Тит Теренций Рулл, подходили к плацу.  Впереди их ждала  безмолвная толпа новобранцев-дуротригов,  дрожащих от ледяного ветра так, что некоторые из них топали ногами, пытаясь спастись от сковывающего холода. За рекрутами новых телохранителей правителя присматривала горстка батавских воинов из гарнизона, их доспехи и шлемы тускло блестели в слабом утреннем свете. В Британию пришла зима, и главная улица была покрыта ранним снегом.

 –  Посмотрите на этих жалких ублюдков-варваров,  –  пробормотал Рулл. Легионер-ветеран громко фыркнул и покачал головой.  –  Едва ли среди них найдется достойный образец . До сих пор не могу поверить, что мы должны заняться их обучением, господин. Почему мы?  Почему бы не оставить это батавам?

Фигул взглянул на легионера и усмехнулся. Рулл был самым старшим солдатом в небольшом отряде под командованием  оптиона, состоявшем из полдюжины легионеров, набранных из рядов Второго легиона.  Фигул и его люди прибыли в Линдинис несколько дней назад, из своего легиона, чтобы выполнить кое какие служебные обязанности для имперского посланника Нумерия Сциллы. Им было поручено помочь вернуть изгнанного правителя на трон дуротригов, одного из самых воинственных племен Британии.  Пережив покушение на свою жизнь, Тренагас только начал укреплять свою власть над беспокойными подданными. В связи с тем, что напряженная ситуация в Линдинисе не подавала признаков ослабления, оптиону было приказано обучить новую группу телохранителя для защиты правителя.

Фигул  пожал широкими плечами:  –  Это не такая уж плохая работа. Лучше, чем сидеть целыми днями на задницах, играя в кости.

 –  Говорите за себя, господин,  –  хрипло ответил Рулл.  –  Что касается меня, то я лучше буду нянчиться с хорошей дешевой чашкой мульсума, чем учить этих идиотов держать проклятый меч. Кстати говоря, я слышал, что в городе появился новый торговец вином. Мы должны навестить его позднее.  – И он кивнул в сторону Линдиниса, скопления круглых хижин, окружающих более крупные постройки королевского комплекса, менее чем в миле к югу от форта. – Наконец-то, в этой вонючей яме появилась приличная забегаловка.

Одним из первых шагов правителя дуротригов по возвращении на престол было открытие дверей столицы для всех римских торговцев, сутенеров и работорговцев, которые следовали за легионами, куда бы они ни шли, стремясь поэксплуатировать ничего не подозревающих туземцев. Недавно в Линдинис прибыло несколько торговцев вином, которые надеялись нажиться на скучающих солдатах гарнизона, а также на зажиточных местных жителях. Вскоре после того, как угрюмые дуротриги превратятся в мирных союзников Рима, за ними потянутся и другие торговцы.

 –  Может быть, в другой раз,  –  рассеянно ответил Фигул, внимательно оглядывая землю по обеим сторонам проезжей части. Рулл покачал головой.

 –  Только не говорите мне, что вы опять будете искать свой счастливый талисман, господин.

Фигул  кивнул и вздохнул. Его медальон с изображением Фортуны пропал несколько дней назад. Он обыскал каждый дюйм своей каморки, но до сих пор ему так и не удалось его найти.

 –  Это был подарок моего отца. Он появился у него во время службы кавалеристом во вспомогательных войсках. Он дал его мне в тот день, когда я отправился в лагерь легионеров в Гезориакуме.  И я никогда без него не сражался . В последний раз он  был со мной на плацу.

Рулл щелкнул языком:  –  Я бы не стал питать  надежды когда-нибудь увидеть его снова. Особенно, если кто-то из этих грязных туземцев уже заполучил его. В любом случае,я бы не сказал, что это  удача  спасала вас в легионах. Важны мастерство и дисциплина. Я за двадцать два года службы,  никогда не полагался на удачу, господин.

Фигул  поднял голову и тепло улыбнулся своему товарищу. Через несколько коротких месяцев Рулл закончит свой срок службы во Втором и уйдет в отставку:  –  Ты уже решил, где собираешься  поселиться?

 –  Сирия, Иудея, Египет…  мне все равно,  –  пожал плечами Рулл.  –  Во всяком случае, где-нибудь где теплее, чем в Британии. Еда дерьмовая, всегда идут противные  дожди, а что касается женщин…  –  Он вздрогнул.  –  Даже старые проститутки в Субуре  –  греческие богини по сравнению с местными.

Двое мужчин весело рассмеялись, подходя к ожидающим  их соплеменникам. Дуротриги  бросали на римских солдат настороженные взгляды, и Фигулу показалось странным, что люди, которых он будет обучать, всего несколько месяцев назад были заклятыми врагами Рима. Прошлым летом  Второй Легион вторгся в земли дуротригов, решив раз и навсегда положить конец сопротивлению этих свирепых воинов и их  лидерам  – друидам.  Враг, запертый в своих огромных крепостях на холмах, был безжалостно разгромлен римскими войсками; их оборона была сломлена, их войска разбиты в генеральном сражении, а друиды вынуждены  были скрываться. Но если Рим надеялся, что поражение умиротворит дуротригов, они ошиблись. В последующие месяцы туземцы упорно продолжали бросать вызов Риму. Патрули попадали в засады, конвои с припасами подвергались нападениям, военные сигнальные форты и аванпосты были стерты с лица земли. Теперь надежды на мир возлагались на Тренагаса и на то, сможет ли он привести свой народ  к союзу с Римом.

Командир гарнизона отвернулся от своих помощников и, с раздраженным выражением лица, целеустремленно зашагал к Фигулу. Фигул  немедленно вытянулся по стойке смирно в присутствии вышестоящего офицера. Префект Тит Коскониан коротко кивнул.

 –  Вольно, Оптион,  –  сказал он с аристократическим пренебрежением. Как и многие  представители его ранга во вспомогательных когортах, Коскониан был римским гражданином сословия всадников в возрасте чуть за тридцать.  У него было усталое выражение лица и отчужденная манера поведения человека, который знал, что его пребывание в Британии было лишь короткой, забрызганной грязью паузой в блестящей карьере римского политика.

 –  Ваши новобранцы,  –  продолжил Коскониан, указывая рукой на недисциплинированных туземцев.  –  Имперский посланник шлёт вам привет, но говорит, что занят обдумыванием планов нового резидентского  дворца. Кажется, правителю недостаточно того, что мы вернули ему его трон, теперь мы должны построить для него роскошный дворец.  – Он зафиксировал улыбку на Фигуле, затем продолжил.  –  Мне сказали, что все эти люди лично проверены Тренагасом.  Мы ничем не рискуем, особенно после того, что случилось на пиршестве.

Фигул  сглотнул. Несколькими днями ранее он остановил убийцу, намеревавшегося лишить жизни правителя на глазах у сотен его гостей, на пиру, посвященном его возвращению в Линдинис. Убийца сообщил, что в рядах  правителя  имеется предатель, но он умер, прежде чем смог его опознать.

Коскониан продолжал:  –  Насколько я слышал, Тренагас стал подозрительным  после покушения на его жизнь. Он держит всех, кроме своих самых доверенных советников, на расстоянии вытянутой руки.

 –  Не могу его винить,  –  тихо пробормотал Рулл.  –  Тем более тогда, когда половина местных туземцев жаждет его крови.

Префект взглянул на легионера, затем снова посмотрел на Фигула:  –  Вы можете использовать этот плац для тренировок, но я ожидаю, что ты позаботишься о том, чтобы эти новобранцы не мешали моим людям выполнять свои обязанности. Понятно?

Фигул  энергично кивнул:  – Да господин.

– Хорошо.  –  Коскониан хмуро посмотрел на плац.  –  Вам понадобится тренировочное снаряжение. На складах форта их предостаточно. Само собой разумеется, что ты несешь ответственность за все, что сломается. Последнее, что мне сейчас нужно, это какой-нибудь придирчивый писарь из имперского штаба, который выставит мне счет за оборудование, которое было повреждено этими недоумками.

 –  А как насчет жилья для них, господин?

 –  Мы поселим их в одном из пустующих бараков.  Нам  всем хватит места.

Фигул  кивнул. В форте Линдиниса изначально размещался гораздо более крупный гарнизон для охраны окрестностей. Но из-за того, что ресурсы легионов были сильно истощены, большая часть войск была размещена в других местах провинции. Теперь осталась только одна сильно истощенная вспомогательная когорта батавских ауксилариев немногим больше трехсот человек. Ряды пустых казарм в форте были мрачным напоминанием о хрупком положении Рима на этой дождливой земле.

Коскониан откашлялся и жестом пригласил одного из рекрутов выйти вперед. Подошёл высокий широкоплечий мужчина. Он был одет в темный шерстяной плащ, скрепленный богато украшенной золотой брошью, его волосы были коротко подстрижены, а лицо чисто выбрито в римском стиле, в отличие от нечесаных бород его растрепанных спутников. Он улыбнулся Фигулу, обнажив ряд маленьких запятнанных зубов.

 –  Это Белликан,  –  объяснил Коскониан.  –  Один из ближайших людей окружения правителя. Тренагас назначил его командиром отряда своих телохранителей. Он поможет тебе в их обучении .

Белликан слегка поклонился Фигулу:  –  Для меня большая честь познакомиться с вами, оптион,  –  сказал он на хорошей латыни.  –  Я давно хотел встретиться с человеком, который спас жизнь моему правителю.

Фигул  неловко поерзал:  –  Я не припоминаю, чтобы видел вас в свите правителя.

Белликан улыбнулся:  –  Это потому, что я вернулся в Линдинис всего несколько дней назад, римлянин. Последние несколько лет я живу в Дурноварии. Но я родился здесь. Мой отец служил в Верховном совете Правителя.  Он был самым доверенным советником Тренагаса.

– Был?

Знатный дуротриг  кивнул:  – Когда друиды Темной Луны пришли к власти и заставили моего правителя отправиться в изгнание, все члены его совета были схвачены и преданы смерти. Мне удалось сбежать до того, как друиды смогли убить и меня. Как только я услышал, что Тренагас вернулся, чтобы забрать свой трон, я последовал за ним сразу же, как только услышал об этом. –  В его голосе звучала явная нотка гордости, когда он добавил:  – Теперь я здесь, чтобы послужить моему правителю, как это до меня делал мой отец.

Коскониан выпрямил спину и оживленно кивнул:   –  Если это все, я пойду. Если возникнут какие-либо проблемы, поговорите с моими секретарями. С этими словами он развернулся и пошел обратно по главной улице в сопровождении своих помощников.

Фигул несколько мгновений смотрел, как уходит префект, прежде чем повернуться к Белликану. Затем он ткнул большим пальцем в сторону рекрутов, всего около тридцати человек.

 –  У скольких из этой компании есть боевой опыт?

Белликан нахмурился:  – Нас шестеро. Тех, кто из сословия воинов. Они в хорошей физической форме и с детства пользуются оружием. В том числе и я.

Фигул  кивнул. – А остальные?

 –  В основном фермеры . Горстка охотников. Лучшие из наших соплеменников были убиты в прошлом году в битве против Рима,  –  торжественно сказал он. – Эти люди, может быть, и не ровня римским солдатам, но они храбры, как любой мужчина.

 –  Храбрость не спасла их, когда мы надрали им задницы прошлым летом, не так ли?  –  сказал Рулл.

Воин-дуротриг посмотрел на легионера-ветерана и сделал полшага вперед, прежде чем вмешался Фигул .

– Подожди. Посмотрим, что из себя представляет эта партия.

Фигул  решил обратиться  к мужчинам на их родном языке. Он хорошо владел местным диалектом, очень похожим на кельтский, на котором  говорил в детстве в Лютеции, и выучи достаточно слов в Британии.  По его команде новобранцы медленно выстроились в две шеренги. Всплеск осознания поразил Фигула, когда он понял, что многие дуротриги  ужасно не в форме;  худые и тощие. Некоторые  были пожилые. Многие из них были угрюмы и смотрели на Фигула с явной враждебностью  –  отчасти потому, что они были вынуждены пойти в  телохранители, но в основном потому, что он был римлянином. Он понял, что заслужить уважение этих людей будет нелегко. Он глубоко вздохнул, готовясь обратиться к дуротригам.

 –  Меня зовут Гораций Фигул!  –  крикнул он достаточно ясно. – Оптион из Второго Легиона, самого стойкого легиона в Империи. Римские легионеры  –  самые подготовленные солдаты в известном мире, и вы все будете тренироваться точно так же. Это означает, что с этого момента вы будете обращаться ко мне – господин или – оптион. Понятно?

Холодная тишина повисла на плацу. Новобранцы уставились на Фигул а со смесью опасения и обиды.

 –  Я сказал, понятно?   – крикнул он.

 –  Да, господин,  –  слабо ответили новобранцы.

–  А, ну повторите еще раз!  Не понял!

– Да, господин!

Фигул  кивнул:  –  Так-то лучше.–  Он сделал паузу и позволил себе слегка улыбнуться. – Имеется веская причина, по которой легионы выигрывают больше сражений, чем кто-либо другой. Кто-нибудь хочет сказать мне, почему?

Новобранцы обменялись пустыми взглядами. Некоторые просто моргали на Фигула с тупым, бычьим выражением лица.

– Благодаря тренировкам!  – прогремел он. – В легионах мы тренируемся усерднее, чем кто-либо другой. Бесконечные тренировки  –  вот почему Рим побеждает в своих войнах, и именно так вы станете телохранителями правителя,  достойными его имени.

Он снова сделал паузу и вспомнил неустанные тренировки, которые он практиковал в Гесориакуме. В свой первый день базовой подготовки Фигул  ощутил на себе всю мощь виноградной лозы центуриона, после того как ему не удалось построиться должным образом. После этого болезненного введения в дисциплину Фигул  был вынужден быстро адаптироваться к суровым стандартам, предъявляемым легионами. Бывали времена, когда настырный центурион отчаивался из-за неуклюжего нрава здоровенного галла и его неряшливой взлохмаченной внешности. Но Фигул много работал и не собирался сдаваться. Теперь он был гордым воином Рима, младшим офицером в юном девятнадцатилетнем возрасте, которому еще предстояло повышение до центуриона. Но прежде ему предстояло исполнить свои обязанности на службе имперского посланника. Фигул отвел взгляд от рекрутов и повернулся к Белликану.

 –  Можем начать. Мы начнем с нескольких маршевых забегов  вокруг форта. Пусть мужчины разогреются.

Белликан нахмурился:  – Забегов?  Мы вроде бы должны учиться драться, а не бегать кругами?

– Вы научишься драться, как только будете в достаточной форме, чтобы драться.  – Фигул  наклонился к британцу и понизил голос.  –  И еще одно. Вы будете обращаться ко мне должным образом. Как и все остальные в отряде телохранителей.

На лице знатного дуротрига  ненадолго отразилось удивление, и он открыл рот, чтобы возразить. Потом он передумал, сжал губы и кивнул:  –  Простите меня… господин.

– Так то, лучше. –  Выпятив грудь, Фигул  повернулся к моложавому легионеру, стоявшему рядом. – Хельва!

– Да господин?  –   Гай Аррий Хельва мгновенно привлек внимание.

Хельва был легионером одной из партий, недавно прибывших из Гезориакума для замены. Между Фигулом и самоуверенным молодым легионером был всего год разницы, но оптион чувствовал себя намного старше. Два сезона тяжелой кампании против грозных туземцев, окрашенных вайдовой краской, сделают все что угодно с солдатом, но трудно было поверить, что когда-то и он был таким же беззаботным, как юный Хельва.

 –  Возьми эту партию на пробежку по форту.  Двадцать кругов,  –  приказал Фигул. – Установи устойчивый темп.  Не слишком быстрый. Я не хочу, чтобы к концу забега  они свалились на спину.  Он ухмыльнулся.  –  Во всяком случае, не сегодня.

– Да, господин!

Фигул  выкрикнул свои инструкции дуротригам. Через мгновение они рысью двинулись вслед за легионером, который побежал по неровной тропе, расчищенной от снега и льда. За ним бежала преследующая стая британцев, пыхтя и задыхаясь, изо всех сил старалась не отставать от Хельвы. Фигул  с тревогой наблюдал за новобранцами, с трудом бегущими по периметру форта.

 –  Да,  будет нелегко,  –  сказал он сквозь стиснутые зубы.

Рулл кивнул:  –  Когда мы их подготовим, господин? Одно можно сказать наверняка, нам нужно будет проделать  очень много работы, чтобы привести эту компанию в порядок.  – Ветеран щелкнул языком.–  Проклятые британцы…

Глава вторая

В течение следующих недель Фигул  и его товарищи усердно работали с местными новобранцами. Каждое утро с первыми лучами солнца дуротриги выстраивались на плацу перед инструкторами-легионерами и разогревались, совершая несколько кругов по форту, после чего следовала серия забегов между наборами цветных маркеров. После короткого перерыва, с выпитой чашкой воды с уксусом, заеденной  куском черствого хлеба, Фигул сам  повел воинов форсированным маршем за стены форта. Каждому новобранцу дали походный рюкзак, отягощенное мешком с камнями, и приказали двигаться в том же темпе, что и легионеры. Через некоторое время колонна растянулась, так как менее приспособленные новобранцы отставали от набранных из сословия воинов. Но никто из мужчин не свалился, и даже самые слабые туземцы проявили мрачную решимость, которая произвела впечатление на молодого оптиона.

Наступил новый год, и, удовлетворившись их физической формой, Фигул  перешел к основам владения мечом. Рулл установил ряд деревянных тренировочных столбов вдоль одной из сторон плаца, каждый высотой с человека.  Деревянные мечи и плетеные щиты лежали в двух транспортных тележках на краю земли, готовые к раздаче новобранцам, собравшимся рано утром.

 –  Есть два способа убить человека в схватке,  –  объявил Фигул  новобранцам, расхаживая взад и вперед по строю.  –  Первый  –  это то, чему вас всех учили с рождения  –  рубить противника в единоборстве. Это все очень хорошо, если ты гладиатор-хвастун или ищешь славную смерть в бою. Но в легионах мы предпочитаем оставлять этот способ умирающих врагу. Вот почему наша основная техника боя на мечах  –  использовать острие меча, а не лезвие.

Фигул  протянул руку к правому боку и небрежным движением выхватил короткий меч. Затем он поднял оружие над головой, чтобы его мог видеть каждый новобранец. Острие меча угрожающе блеснуло под бледным солнцем.

 –  Это меч легионера,  –  объяснил он.  –  Как видите, он намного короче длинных мечей, которыми сражалось большинство из вас. При правильном использовании короткий римский меч  –  идеальное оружие для убийства.

В качестве компромисса между энтузиазмом правителя в отношении телохранителей в римском стиле и необходимостью умиротворить своих подданных имперский посланник решил, что в вопросах униформы телохранители могут свободно одеваться в соответствии со своими местными обычаями, но их снаряжением  должны быть стандартный легионерский меч и овальный щит, как у батавских вспомогательных войск.  Такая экипировка подходила Фигулу, так как он никогда раньше не пользовался длинным кельтским мечом, и ему было гораздо удобнее обучать людей пользоваться оружием, которое он  ощущал как продолжение своей руки. Он подошел к ближайшему столбу и нацелил наконечник оружия немного вверх.

– Рубящий замах по вашему противнику может выглядеть внушительным, но хороший, твердый удар по жизненно важным органам гораздо эффективнее.   –  Он постучал острием меча по столбу.  –  Лучше всего несколько дюймов заостренной стали в живот.  В этом месте много органов и мало костей, ...  Ударь своего врага здесь, и он не боец и, скорее всего, умрет от раны.

Фигул  сделал паузу, чтобы его слова успели осмыслить. При этом он вспомнил отчаянную стычку, которую он и его люди вели в окутанных туманом болотах несколько недель назад.  Воин-дуротриг   пронзил живот Секста Порция Блеза копьем. Фигул  вспомнил лицо своего друга, когда тот лежал при смерти. Смерть Блеза сильно ударила по оптиону, и после битвы он винил себя за то, что повел своих людей на смерть. Но другого выбора не было, напомнил себе Фигул. Если бы он не спас запас зерна,  дуротриги бы умерли от голода. Это, в свою очередь, привело бы к полномасштабному восстанию против Тренагаса, и провинция погрузилась бы в новую борьбу. Его друг погиб, но множество других жизней были спасены.

 –  Помните,  –  продолжал Фигул, отходя от столба и убирая оружие в ножны,  –  колите врага, а не рубите.  Цельтесь в живот или горло и, химеры вас забери, всегда держите щит поднятым . Придерживайтесь этих основных правил, и у вас будет гораздо больше шансов защитить себя и своего правителя.

Фигул  повернулся к Руллу и дал ему знак начать раздачу тренировочного оружия. Легионер откинул кожаный чехол с транспортной тележки и крикнул  другим инструкторам-легионерам, а  те начали раздавать рекрутам деревянные мечи. Многие британцы смотрели на оружие с пренебрежением, скрестив руки на груди. Их не впечатлил более короткий римский меч.

 –  Что случилось с этими вот?  –  спросил Фигул, поворачиваясь к Белликану и указывая большим пальцем на рекрутов.  –  Разве они не хотят научиться воевать?

Внезапно из рядов вырвался хриплый выкрик, и Фигул  перевел взгляд на впечатляюще сложенного дуротрига, бросившего свое оружие на землю в приступе гнева. Голый торс мужчины был покрыт напряженными мышцами, а его руки и шея были разрисованы странными татуировками  его племени.  Этого человека звали Андокоммий, вспомнил опцион.  Один из сословия воинов.

Когда Фигул подошел к Андокоммию, остальные новобранцы замерли в напряженной тишине. Оптион знал, что другие рекруты пристально наблюдают за ним, любопытствуя, как он справится с этим вопиющим нарушением дисциплины. Он остановился перед  Андокоммием и указал на меч, лежавший у его ног.

 –  Подними,  –  приказал он.

Андокоммий усмехнулся и вызывающе скрестил руки на мускулистой груди. Фигул  заметил, что у дуротригского воина сбоку на лице шел заметный шрам. В его темных глазах светилась абсолютная ненависть.

 –  Почему я должен это сделать, римлянин?  –  прохрипел Андокоммий.  –  Ты оскорбляешь нас! Он махнул рукой  на других воинов среди новобранцев.  –  Мы вели войны еще до твоего рождения. Теперь ты заставляешь нас тренироваться с этими деревянными игрушками?  Мы должны использовать нормальное оружие!

Другие воины хором подхватили его протест, и Фигул  почувствовал, как инакомыслие распространяется по рядам. Он напряг мышцы и шагнул  к  Андокоммию, глядя на объект своей ярости.

 –  Ты будешь тренироваться с этим мечом, пока я не скажу иначе,  –  прорычал он,  тыча пальцем в грудь мужчины.

– Почему?  Так учишь меня драться, как ребенка?  –  Среди других новобранцев раздался смешок. Воин сплюнул.  – В том, как вы, римляне, сражаетесь, нет чести.

Фигул сердито посмотрел на воина:  –  Думаешь, ты слишком хорош для того, чтобы учиться а?  Тогда докажи это.

Оптион сбросил свой военный плащ и взял с транспортной тележки один из запасных тренировочных мечей. Воин изобразил на губах жестокую улыбку, когда он присел на корточки, взял свое оружие и приготовился к бою. В то же время другие рекруты и инструкторы-легионеры отошли назад, образуя грубый круг вокруг двух мужчин и давая им место. Фигул  крепче сжал деревянную рукоять меча. Оружие было намеренно спроектировано таким образом, чтобы оно было в два раза тяжелее настоящего. Таким  образом, новобранец  должен был развить необходимую силу на тренировках, чтобы комфортно владеть настоящим мечом в бою, не опасаясь усталости.

С дерзким ревом Андокоммий бросился на Фигула, взмахнув оружием по широкой дуге целясь ему в шею. Фигул  быстро принял позу и заблокировал удар взмахом меча вверх. Деревянный меч содрогнулся от ошеломляющего удара, когда тот прошелся по его руке. Андокоммий напал на него во второй раз, удивив Фигула своей скоростью движения, и оптион обнаружил, что отступил на несколько шагов, пока его противник обрушивал  яростный удар за  ударом, под овации поддержки других воинов. Фигул блокировал каждую атаку, упираясь пятками в грязь и внимательно наблюдая за противником.

Андокоммий вздохнул и снова бросился на Фигула, на этот раз, подняв меч под углом к горлу последнего. Галл разгадал  ход удара и аккуратно уклонился от него, затем оттолкнулся носками вперед и шагнув к ошарашенному противнику, ударив его рукоятью меча по лицу. Раздался резкий треск, как у ветки сломанной пополам, и Андокоммий тут же отшатнулся назад, застонав, когда кровь внезапно хлынула из его ноздрей и стекала по подбородку.

В ярости Андокоммий фыркнул и покачал головой. Его грудь вздымалась вверх и вниз, а лицо исказилось ненавистью. Он зарычал и рубанул Фигула, но на этот раз его удар был неуклюжим, и оптион плавно парировал его ловким взмахом меча. Затем Фигул прыгнул вперед и прижал затупленный  кончик  меча к животу бритта, прежде чем тот успел среагировать. Раздался глухой удар, когда затупленный наконечник врезался в живот Андокоммийа. Его рот отвис, и он скорчился в талии, прежде чем рухнуть на колени под слышимые вздохи недоверия ошеломленных воинов, неспособных понять, что гордый дуротриг  потерпел поражение от младшего римского офицера.

Фигул  отвернулся от ошеломленного британца и поднял тренировочный меч, довольный тем, что донес свою мысль.

– У кого-нибудь еще есть проблемы с использованием такого меча? –  Его хриплый голос эхом разнесся по плацу. Новобранцы уставились на оптиона в ошеломленном молчании. –  Хорошо. А теперь за работу!

Легионеры вернулись в свои тренировочные группы, чтобы начать тренировку с мечом. Воины неохотно взялись за оружие, и вскоре ледяной зимний воздух наполнился монотонным глухим стуком, когда они наносили удары по своим тренировочным столбам.

 –  Отлично сработано, господин,  –  прокомментировал Рулл, когда Фигул  отступил к краю плаца, чтобы наблюдать за тренировкой.  –  Это должно держать остальных ублюдков в узде. По крайней мере, на какое-то время.

 –  Будем надеяться,  –  ответил Фигул .

Он тяжело вздохнул. Это была достаточно тяжелая работа,  инструктировать  таких  упрямых телохранителей. Теперь ему придется побеспокоиться и об Андокоммие. Как уроженец Галлии, Фигул лучше большинства своих товарищей знал кельтский характер. Его публичное унижение Андокоммия было необходимо, чтобы подавить любое инакомыслие среди других новобранцев. Но воин наверняка отомстит за свою уязвленную гордость, и Фигул  сделал мысленную пометку остерегаться его со спины.

*****

Остаток месяца новобранцы придерживались того же распорядка. По утрам они работали над своими упражнениями по владению мечом, бесконечно отрабатывая основные типы уколов, парирования и блока под бдительным присмотром инструкторов-легионеров. Во второй половине дня дуротригам давали плетеные щиты и объединяли их в бойцовые пары, а Фигул  и его легионеры обучали людей методам атаки и защиты в стычке, а также осваивали основы построения.

Исходя из своего опыта, Фигул все больше разочаровывался в обучении  туземцев Большинство британцев были достаточно выносливы и обладали достаточной грубой силой.  Но как только Фигул  пытался научить их какому-либо скоординированному бою, они оказывались совершенно безнадежными.  Только когда дело доходило до упражнений на мечах, новобранцы проявляли хоть какой-то энтузиазм, но даже тогда они не хотели практиковаться в стиле, которому их учил Фигул , вместо этого рубя на свои тренировочные столбы, как если бы они рубили мясо. Сословные воины среди них были особенно непокорными.  Сколько бы раз Фигул  ни пытался объяснить им, что шесть дюймов острия лучше, чем длина клинка, воины отказывались его слушать. Это было больше, чем простая неспособность правильно владеть мечом, подумал Фигул . Это было чистое кельтское упрямство.