Текст книги "Чемпион (ЛП)"

Автор книги: Саймон Скэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Этот маленький засранец, я полагаю, твой сын.

Какое-то время Паво не мог говорить. Он упал на колени. Слезы моментально навернулись ему на глаза:  –  Аппий!

Макрон отпустил руку ребенка и мягко подтолкнул Аппия к отцу.  Паво с изумлением наблюдал за ребенком.  Походка Аппия была неуклюжей, когда он подошел к отцу, и Паво почувствовал прилив гордости, когда увидел, что его сын идет к нему сам.  В последний раз, когда Паво видел его, он был младенцем;  теперь он стал  маленьким мальчиком.   Паво внезапно ощутил укол печали.

– Мой сын, – пробормотал он. –  Это действительно ты.

Аппий с любопытством посмотрел на отца.  Паво вообразил, что мальчику он должен казаться каким-то монстром.  Всклокоченная борода закрывала нижнюю половину его лица. Его руки и ноги были отмечены синяками и шрамами от сражений на Арене. Его когда-то худое тело набухло  за счет тугих мышц.

– Я так скучал по тебе, мой мальчик.

Паво положил руки на маленькие плечи сына.  Так молод. В его голубых глазах мелькнула какая-то мысль, когда ребенок попытался взглянуть на него.  Наконец он протянул руку и коснулся деревянного рудиса,  который держал Паво.

– Меч, – сказал Аппий.

– Да, меч, – ответил Паво.

Ребенок поднял руку и слегка коснулся шрама на лице Паво:  – Отец.

Паво улыбнулся. Переполненный радостью, он крепко обнял Аппия и зажмурил глаза. Все это того стоило.  Тренировка, противостояние скользким вольноотпущенникам в Императорском Дворце, преодоление всех злобных врагов на Арене.   “За этот единственный миг, чтобы крепко обнять своего сына, как свободный человек,  – сказал себе Паво,  – он  вынесет любые лишения”.

Наконец он выпрямился и улыбнулся Макрону.

– Ты в прекрасном настроении …

– Конечно,  химеры их всех побери, парень.  –  Макрон взмахнул свитком в правой руке с восковой печатью канцелярии Императора.  –  Я теперь центурион.  Лучше всего то, что я, наконец, возвращаюсь на границу  Рейна, и на этот раз в моем поле зрения нет ни одного назойливого грека, который мог бы меня остановить.

–  Когда вы получили повышение?

– Ранее, пока вы все смотрели, как этого дерьмового  Мурену распинали на кресте, Букко попросил меня зайти к нему на квартиру в Субуре и  привести к тебе Аппия.  Я был более чем счастлив сделать это.

– В конце концов, у нас обоих все сложилось неплохо, Макрон.  Или, лучше сказать, Центурион.

– Думаю, и так, и так звучит неплохо. –  Новоиспеченный центурион похлопал себя по груди. – Император дал мне тысячу сестерциев …  за повышение.  Очень щедро с его стороны. Обратный путь к Рейну будет долгим, и по пути мне понадобится компания нескольких дешевых шлюх.

– Значит, вы скоро уезжаете?

Макрон кивнул, засовывая свиток в боковую сумку: –  На рассвете. –  Он поднял глаза на Паво и на мгновение задумался:  –  Что  собираешься делать?  Учитывая, что ты теперь  вольноотпущенник и все такое.

– Я освобожденный гладиатор, Макрон.  И в этом разница. Общественные нравы Рима не дают мне права вернуться к своему прежнему высокому положению.

– Наплюй на светские нравы, парень!  Ты самый популярный гладиатор, которого когда-либо видел Рим.  Они будут говорить о том, как ты сражался  и  победил Гермеса, еще долгие годы.

Паво слабо улыбнулся. Центурион был прав. Другие гладиаторы пользовались популярностью у толпы,  и  Паво, как человек знатного происхождения, обладал уникальной привлекательностью. Его подвиги в какой-то степени восстановили доблесть  фамилии Валериев.  Вместе с возвращением своего поместья в Антиуме  Паво получил от Императора кубок, наполненный монетами за победу над Гермесом, которым, как посчитал,  он нашел хорошее применение. Он отложил небольшую сумму на могилу и памятник, которые должны были быть построены на Аппиевой дороге в честь его отца, а остаток пойдет в гильдию гладиаторов, чтобы другие бойцы, сраженные на песке, могли быть избавлены от унизительных погребений в общих  ямах.   После победы Курсор обратился к Паво с предложением стать его тренером и менеджером,  и устраивать показательные бои по всей Империи в обмен на долю прибыли.  Паво вежливо отклонил предложение.

– Значит, это конец твоей карьеры гладиатора?  –  спросил Макрон.

Паво кивнул:  – Я не хочу возвращаться на Арену. Он посмотрел на сына и улыбнулся. – Кроме того, я собираюсь начать новую карьеру.

Выражение лица Макрона помрачнело: – Только не говори мне, что пойдешь по стопам Букко и станешь презренным актеришкой!

– У меня нет таких талантов, –  Паво рассмеялся. – На самом деле, это не столько новый старт, сколько возвращение к старой работе.  –  Он сделал паузу на мгновение и посмотрел на Макрона с решительным выражением лица.  –  Император назначил меня трибуном Пятнадцатого легиона. Я должен отправиться в лагерь в Карнунтуме,  недалеко от Дуная, как только приведу в порядок свои дела.

– Трибуном?  Неплохое начало, или, можно сказать, продолжение! –   Макрон поднял бровь. – Неплохо… даже с этими бездельниками из Пятнадцатого.  А, вообще то,  Дунай считается подмышкой Империи.  По сравнению с ним  Рейн почти цивилизация.

– Я слышал, – кисло ответил Паво.  Он оглянулся на Императорский Дворец. – Я уверен, что за всем этим стоит один из этих скользких греков.  Императорский двор, похоже, весьма заинтересован в том, чтобы ускорить мой отъезд из Рима.

– Дать тебя  погреться на солнце, а потом отправить  в какое-нибудь грязное болото, где ты не будешь представлять угрозы для Императора, самый лучший вариант а?  –  Макрон покачал головой, радуясь, что ему  тоже больше не придется  иметь дело с политикой и интригами Рима. Он кивнул на Аппия :  –  А как насчет этого засранца?

Паво снова повернулся к мальчику и взъерошил ему волосы: –   Аппий  поедет со мной.  Как, когда-то и я пропутешествовал с отцом по всей Империи до него.

Макрон почесал челюсть:  –  Справедливо. Полагаю, есть посты похуже Дуная. Иудея, например. По крайней мере, у тебя будет шанс срубить больше подонков вроде Гермеса.  У тебя, кажется, талант рубить варваров.

Паво улыбнулся. Двое мужчин пожали друг другу руки. В одном новый Чемпион Арены был уверен.  Он не забудет Макрона никогда.

– Береги себя, парень, – сказал солдат, собираясь уходить.

– И ты тоже… Центурион.

Макро отвернулся.  Паво  смотрел, как он потащился прочь .  Через пару шагов он остановился и повернулся к бывшему гладиатору: –  Еще одно, Паво.

– Да господин?

Центурион прочистил горло, когда на его обветренном лице появилось стыдливое выражение: – Это о том, что мне пришлось участвовать на Арене в качестве бестиария в прошлом месяце. Пусть это останется между нами, а?  Никому ни слова.

Паво мягко улыбнулся: –  Не беспокойся. Твой секрет умрет вместе со мной.

– Где ты пропадал все эти гребаные месяцы?  –  рявкнул  центурион Луций Батиак Бестия, сворачивая свиток с печатями  Макрона на поездку.

Холодный ветер пронесся по крепости Второго легиона на берегу Рейна, теребя плащ Макрона, когда он неподвижно стоял перед воротами в южной части лагеря. Часовые не ожидали ни чьего прибытия, а поскольку Макрон  долго отсутствовал  вдалеке от лагеря, он не знал пароля. После резкого обмена словами было отправлено сообщение Бестии, центуриону-премипилу   Второго и начальнику Макрона.  Только когда Бестиа  сам увидел своего товарища, ворота открылись. Небо было серым, а земля превратилась в море взбитой грязи, зима медленно уступала место весне.

–  Ну, отвечай?  – спросил Бестиа, постукивая ногой. – Я все еще жду ответа.

Макрон тщательно взвесил свои слова. Прошло немногим меньше двух месяцев с тех пор, как он покинул Рим и отправился на север. Обратный марш к легионерской крепости был хорошим упражнением, и, несмотря на снег на горных перевалах и грязь на лесных тропах, он проходил по двадцать миль в день, останавливаясь только поесть и прислонить к чему-нибудь голову на ночь. У новоиспеченного центуриона было достаточно времени, чтобы обдумать свое оправдание длительному отсутствию среди товарищей. Но теперь, когда Бестия бросил на него долгий, тяжелый взгляд, его разум внезапно опустел.

– Я, э… я имею в виду…

Бестиа скрестил руки на груди и нахмурился:  –  Кажется, я догадываюсь, что с тобой  произошло… Центурион.

– Да, господин?  –  Макрон моргнул и попытался успокоиться, внезапно испугавшись, что Мурена или кто-то из его Имперских чиновников все-таки каким-то образом  успели отправить сообщение во Второй Легион. Он напряг мускулы и приготовился к тому, что Бестия сообщит ему отвратительные  новости о том, что его карьера в легионе окончена.

Бестия ухмыльнулся: – Ты просадил наградные деньги на пироги, вино и шлюх.  Затем ты запаниковал и понял, что слишком долго не видел  своих боевых друзей, и,  используя новых приятелей в высших сферах,  решил  вызволить себя из неприятностей под каким-то сказочным предлогом о том, что тебя наняли по Имперским делам.  Чушь!  Меня, ты, не проведешь, Макрон. Все это время ты нагружал себя  фалернским.

Макрон сохраняя невозмутимое выражение лица, с облегчением  вздохнул.  Бестиа будет неустанно прикалываться к нему  по поводу его отлучки на несколько месяцев, но это не так уж и страшно.  Глупая улыбка появилась у него на лице, и центурион-премипил  хмыкнул.

– Со дня на день сюда прибудет кучка оборванных новобранцев. Им нужно будет придать  надлежащую форму. Несомненно, некоторые из них попадут к тебе,  и их придется обучить.  – Он сделал паузу и пристально посмотрел на Макрона. –  Если только ты снова, чтобы отлынить, не прибегнешь к помощи своих приятелей из   Дворца.

Макрон выпрямил спину и набрал полную грудь холодного рейнского воздуха: –  Приятно оказаться снова дома, господин. Я только этого и желал.

Бестия рассмеялся:  – Ха! Будь осторожен со своими желаниями, Центурион. Он постучал его по плечу.  –  Скоро наступит лето. Эти варвары за Рейном уже зашевелились. Помяни мои слова, Центурион Макрон.  Все только-только начинается…

Конец