Текст книги "Месть (ЛП)"

Автор книги: Саймон Скэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА   ДЕВЯТАЯ

На следующее утро Паво смотрел на Большой Цирк и ждал, когда мельком увидит человека, убившего его отца. Десятки тысяч зрителей, невзирая на утренний холод, заполнили стадион для гонок на колесницах, расположенный между Авентинским и Палатинским холмами, просачиваясь через входы, ведущие от аркады магазинов на уровне улицы, и пробираясь по ярусам к своим местам. . Вместо того, чтобы попозже  прийти  и посмотреть обычную программу гонок на колесницах, зрители собрались в Большомм Цирке, чтобы увидеть  редкую показательную  схватку  гладиаторов.  Солнце слабо мерцало над Палатинским холмом. Завесы дыма поднимались над сотнями кузниц среди отдаленных многоквартирных домов,  пока Рим медленно оживал.  Со своего места на самом нижнем ярусе Паво приготовился к холодному ветру, проносившемуся по стадиону, и попытался подавить страх, бегущий по его венам.

– Где, побери его химера,  этот Гермес? –    выругался Макрон, заерзав на сиденье рядом с Паво.  –  Я скоро отморожу здесь  свои яйца.

Паво повернулся к своему старшему товарищу.  Макрон  был в отвратительном настроении, так как двое мужчин прибыли в Большой Цирк раннем утром, чтобы взглянуть, как Гермес примет участие в показательной схватке  против менее известного противника.  Паво  проснулся на рассвете в своей камере в имперском людусе,  куда  Макрон  явился с приказом сопроводить молодого гладиатора в Большой Цирк.  Хотя эта экскурсия должна была стать долгожданным отдыхом от рутины лудуса,  Паво почувствовал, как в груди у него нарастает тревога. Через два месяца он сразится с Гермесом, своим заклятым врагом, в смертельной схватке.

– Должно быть, он скоро появится, –  ответил юный гладиатор. – После  его  выступления  должна состояться полная программа гонок на колесницах.  Организаторы не могут позволить себе длительную задержку.

Макрон скрестил руки на коренастой груди и хмыкнул:  –  Ему лучше  бы пошевелиться. Сегодня утром холоднее, чем в подоле у весталки.

Паво быстро взглянул через свое плечо на верхние ярусы и нахмурился: – Что именно мы здесь делаем,  Макрон?

– Я уже говорил тебе, что Паллас и Мурена приказали мне привести тебя сюда, чтобы ты посмотрел, как какой-то  гладиатор-подмастерье из Македонии будет бегать по всей Арене от  Великого Гермеса.  Похоже, они хотели, чтобы ты увидел, как сражается Гермес, прежде чем сразиться с ним на Арене.

– Странно, что они хотят, чтобы я наблюдал за своим противником, – размышлял Паво. –  Я думал, они сделают все, что в их силах, чтобы сорвать мои приготовления к бою.

Макрон пожал плечами:  – Какая разница?  Это редкий шанс увидеть Гермеса в действии. Если ты спросите меня,  я скажу, что это первая  нормальная  идея в жизни Палласа.

Паво нахмурился и потер щетину на подбородке.  Ему не нравилась его новая бородка, но бритье было роскошью, принадлежавшей его прежней жизни:  –  И все же, зачем устраивать в Цирке публичную показательную  схватку  перед такой толпой?

Макрон хмыкнул:  – Гермес в наши дни больше позер, чем гладиатор. Несомненно, организаторы стремятся получить прибыль на этом.  Эти люди умирают от желания увидеть его в работе, – добавил он, указывая большим пальцем на переполненные ярусы.

Паво взглянул на толпу. На стадион набилось не менее ста тысяч зрителей. Он мог только мечтать о том, чтобы собрать такую толпу, особенно для показательного  поединка с затупленным оружием.

– Ты когда-нибудь видел, как сражается Гермес,  Макрон?

Оптион покачал головой:  – Я был слишком занят разделкой варваров на Рейне , парень. Но я много слышал о нем. Похоже, что каждый новобранец  Второго в тот или иной момент видел, как он сражается.  Они беспрерывно,  химера их побери,  говорят  о нем в армейской столовой.

– Понятно, –  коротко ответил Паво.

– Несомненно, его богатство как-то связано с этим, –  проворчал Макрон.   –  Обыкновенный гладиатор  – это  беглый раб или преступник  или что-то вроде этого.  Большинство гладиаторов держатся на Арене примерно год.   Гермес сражается уже двадцать лет  – и он богаче половины  этих старых  пердунов в Сенате.

Паво вздрогнул и неловко поерзал на стуле:  –  Мы должны находиться  на тренировочной площадке, а не смотреть, как Гермес кувыркается на Арене.

– Постарайся получить от этого удовольствие, парень.  –  Макрон отступил назад и хлопнул своего юного подопечного по плечу. –  В любом случае, я не понимаю, почему ты такой угрюмый. Ты получил то, что хотели, не так ли?  Битву с Гермесом и возможность отомстить за своего старика.

Паво поджал губы.  Он понимал, что Макрон был прав.  С того момента, как Гермес обезглавил его отца, молодой  гладиатор загорелся  навязчивой жаждой мести. Но он не мог игнорировать тревогу,  жившую у него внутри.

– Паллас и Мурена что-то замышляют, – кисло подумал он. –  Я в этом уверен.

– Такова  жизнь в Риме,  –  пробормотал Макрон. –  На мой взгляд, здесь развелось слишком много греков.

С ворчанием Макрон отвернулся от Паво и сузил свой стальной взгляд на ипподроме, превращенном в гладиаторскую Арену для утреннего представления. Мелом был нанесен эллипс, простирающийся от двенадцати стартовых ворот на западном конце до второго поворотного столба на ближнем конце разделительного барьера, идущего по середине пути, украшенного различными памятниками и статуями богов на вершине богато отделанного храма. Охранники из городской когорты были призваны управлять толпой на стадионе.  Вдалеке из многоквартирных домов, плотно расположившихся  вдоль склонов Авентинского холма и возвышающихся над стадионом, глядела группа мужчин и женщин.  Э то был первый визит Макрона в Большой цирк, и он нашел его горько-сладким.  В детстве ему не хватало увлекательных гонок на колесницах, так как его отец, Аматус, относился к азартным играм пренебрежительно.  В дни скачек Аматус заставлял своего сына мыть чашки и вытирать столы в грязной таверне, которой он владел на Авентине.  В то время  Макрон и представить себе не мог, что однажды увидит, как здесь будет сражаться Гермес.

Ранее,  этим утром оптион   присутствовал на специальном собрании, состоявшемся на Римском Форуме по оповещению объявлений.  Огромная толпа собралась, чтобы услышать официальное подтверждение боя между Паво и Гермесом . Слухи распространились с Арены по тавернам сразу  же после триумфа первого в групповом бою.  Воздух на Форуме был пропитан  пахучим ароматом экзотических специй с близлежащих рыночных прилавков, солнце пылало на ясном небе, а голос глашатая   гремел с окружающих портиков.  Двое мужчин будут соревноваться в виде провокаторов –  своего рода тяжеловооруженных  бойцов,  в качестве  которых Паво никогда раньше не участвовал.  Макрон знал, что только опытные гладиаторы сражаются как провокаторы из-за мастерства и мускулов, необходимых для перемещения по Арене.

В то же время устроители  объявили, что дата боя перенесена на два месяца вперед, чтобы дать обоим бойцам достаточно времени для подготовки к бою.  Мало кто из толпы жаловался на такое развитие событий.  Владельцы таверн и торговцы памятными вещами теперь имели больше времени, чтобы получить наибольшую  прибыль от многих тысяч фанатов гладиаторов, которые нагрянули в Рим, а игорные дельцы  намеревались  заиметь кучу денег, наживаясь на ставках  по поводу боя.   Это решение озадачило Макрона, который предполагал, что имперский секретарь захочет как можно быстрее вывести Паво обратно на Арену,   ущемив его во времени, чтобы он не успел отдохнуть и подготовиться.  Вкупе с предложением посмотреть на Гермеса в действии в Большом цирке,  Макрон  разделял опасения своего юного подопечного.   Он знал, что за всем, что исходило от Палласа и Мурена, всегда стоял какой-то коварный мотив.

В этот момент открылись  центральные  стартовые ворота и на стадионе поднялся оглушительный рев.  Макрон перевел взгляд обратно на дорожку, когда судья вышел из тени, а за ним последовали  два помощника с парой затупленных коротких мечей.  Через несколько мгновений из тех же ворот вывалился гладиатор.  Бронзовый шлем покрывал его голову, а большой прямоугольный щит в левой руке дрожал, когда он брел к чиновникам, собравшимся в центре эллипса.

– Кто этот бедняга, стоящий перед Гермесом?   –  вслух спросил Паво.

– Критон, –  ответил голос справа от него. –  Его побьют!

Паво повернулся к зрителю в заляпанной тунике. Его глаза были остекленевшими, и он сжимал бурдюк  с вином в правой руке.

– Критон?  –  повторил  Макрон.  –  Никогда о нем не слышал.

Зритель ухмыльнулся: – Это потому, что он второсортный гладиатор из Македонии.  Состоит в передвижной труппе.  Едва ли он достоин того, чтобы делить одну Арену, с Колоссом Родосским, как здесь называют Гермеса.

Макрон оглянулся на Арену, когда Критон получил свое оружие от одного из помощников  судьи: – Тогда ему повезло, что это всего лишь показательный бой.

– Почему у Гермеса такой непритязательный соперник? –  спросил  Паво зрителя, не обращая внимания на Макрона.

–  Все просто. Гермес только что вышел из отставки. Без сомнения, он вернулся бы раньше, если бы эти ублюдки не подкараулили его на улице и не сломали ему несколько костей. Он выздоровел быстрее, чем кто-либо ожидал, но ему все еще нужна разминка перед большим боем.  –  Зритель заговорщически толкнул  Паво локтем. –  Между нами говоря, этого богатого выскочку Паво ждет неприятный сюрприз.

– Да? Какой такой сюрприз?  –  Паво подумал было о том, чтобы раскрыть свое имя зрителю, но передумал. Ему было любопытно узнать больше о Гермесе от одного из его поклонников.

Зритель выдержал паузу и сделал глоток из бурдюка.  Капли стекли по его подбородку и закапали на тунику, когда он продолжил.

– Не пойми  меня неправильно, я слышал, что Паво  хорошо обращается с мечом.  Особенно для богатого мальчика.  Но Гермес – это совершенно другой кувшин с гарумом,  чем все, с чем он сталкивался до сих пор.  Он силен и быстро передвигается для своего веса.

Паво пожал плечами:  –  Есть много других гладиаторов, которые не уступят ему в мастерстве.

Зритель наклонился.  Паво сморщил нос от сильного запаха вина в дыхании мужчины: – Но ты не найдешь другого гладиатора, который так же хорошо владеет мечом. Пятьдесят выигранных им поединков  –  достаточное тому доказательство.

Макрон с усмешкой перевел взгляд на зрителя.

– Абсолютная  чушь!  Всем известно, что ланисты  берегут  своих лучших гладиаторов, чтобы договориться о более выгодной цене, когда дело доходит до их сдачи в Аренду.  Бьюсь об заклад, половина боев, которые Гермес выиграл, были против кучки поваров и валяльщиков.

– Очевидно, ты не фанат.  – Зритель скривился на Макрона:  – Ты передумаешь, когда он хорошенько  разделается с Критоном.

– Почему Гермес  иногда  выходит из отставки? –  спросил Паво.  – В конце концов, он свободный гладиатор , а не осужденный.  Всякий раз, когда он дрался в последние несколько лет, он мог потребовать целое состояние с устроителей.

Зритель пожал плечами:  – Никто не знает наверняка. Множество  устроителей  Игр  пытались уговорить его с тех пор, как он объявил о своем намерении уйти  с Арены навсегда.  Среди прочих был и император Калигула.

– Так почему же он передумал сейчас?

– До меня дошли слухи, что один из греков Клавдия,  имеет к этому какой-то интерес, –  ответил зритель.

Паво собирался продолжить расспросы, когда на ярусах раздался  дикий шум  аплодисментов.  Стадион содрогнулся. Чувство предвкушения в толпе было ощутимым, когда зрители  все как один встали на ноги и направили свои взоры в дальний конец ипподрома.

– Смотрите!  – воскликнул зритель.  –  Вот он идет!

Паво и Макрон проследили за его взглядом. Единственные ворота находились  в восточном конце дорожки, за бронзовыми поворотными столбами. Когда ворота открылись, над стадионом воцарилась тишина.  Паво почувствовал, как волосы на его затылке встали дыбом, когда огромная фигура смело шагнула вперед,  а его огромные мускулы заблестели от пота.  Вены на его мускулистых руках вздулись, как натянутая веревка. Мужчина был значительно крупнее своего противника.  Паво не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел гладиатора таких огромных размеров.

–  Вот, дерьмо,  – прошептал он, его кровь  застыла в жилах. – Так это  и есть Гермес.

ГЛАВА   ДЕСЯТАЯ

Под бурные аплодисменты Чемпион Рима вошел в Большой цирк. Несколько зрителей, занимавших один из верхних ярусов, развернули большое знамя, заявляя о своей поддержке Гермеса.  Зритель, стоявший рядом с Паво, вскочил на ноги и до хрипоты закричал, присоединившись к хору  скандировавших,  который  разносился по стадиону.

– Он выигрывает каждый бой, превращая  своих соперников в дерьмо!  Гермес!  Гермес! –  гудели болельщики.

– Умри,  Критон!  – прохрипел ближайший зритель, перекрывая общий гам.

Паво взглянул на Критона.  Македонец стоял рядом с судьей, его руки дрожали от страха. Чемпион поприветствовал своих поклонников энергичным взмахом кулака, вызвав еще одну волну горячих аплодисментов,  и с важным видом направился к временной Арене, поклонившись  части толпы, демонстрирующей  их знамя.

– Идиот! – прорычал Макрон. – Посмотрите на этого  осла , выпендривающегося  перед толпой.  Во Втором он долго  бы не продержался .  В легионах нет места показухе.

Паво изучал Гермеса, пока Чемпион проходил мимо своего места:  – Гладиатор в отличной форме, – подумал он. Помимо стандартного шлема, наплечника, поножей и нагрудника, которые носят гладиаторы-провокаторы, на нем также был надет кожаный пояс с золотыми заклепками, обернутый вокруг туловища поверх набедренной повязки. Пояс слабо блеснул в бледном утреннем свете, когда один из служителей протянул ему затупленный меч, который он взял в правую руку.  Он сжал свой большой щит левой рукой.  На лицевой стороне щита яркими красками было нарисовано изображение Цербера,  трехголового пса, охранявшего врата Преисподней.

Неподалеку, как вкопанный,  словно замерший от страха,  стоял Критон.  Пока судья повторял правила боя, его голос почти заглушал толпа.  Когда он закончил, и отступил к меловой линии, на стадионе поднялись аплодисменты,  Судья  подал сигнал к началу боя.  Зритель рядом с Паво в азарте  закричал, призывая Гермеса расправиться с противником.

– Не проявляй к нему никакой пощады!

– Бей его до потери сознания, Гермес!  – закричала  женщина рядом.

Критон немедленно бросился на Гермеса,  запаниковав от разгоряченной толпы и размаха события.  С неуверенным ревом он  шагнул вперед  и нанес быстрый удар мечом, целясь гладким острием в бронированную грудь противника.  Гермес тут же сместился вправо, уклонившись от выпада и одним плавным движением ударив мечом по Критону.   Его меч лязгнул о шлем противника, и по стадиону резко разнесся звон хрупкого металла,  ударившегося о металл. Критон споткнулся, его ноги почти подогнулись, когда удар на мгновение дезориентировал  его. Отчаянно встряхнув головой, он отступил от Гермеса, отталкивая врага и многократно тыча в него мечом.   Но Гермес неуклонно двигался на него,  прикрывшись своим щитом, ловко отражая каждый удар,  и терпеливо позволяя противнику изматывать себя.

– У Критона неприятности, –  заметил Макрон. –  Гермес  с ним играет.  Если он не будет осторожен, то проиграет.

Паво не ответил.  Он был поглощен схваткой , развернувшейся на стадионе.  Все еще пригнувшись за своим щитом, Гермес зловеще приблизился к своему противнику.  Критон снова ударил мечом. Колосс Родосский  парировал атаку.  Разочарованный своей неспособностью нанести удар,  Критон издал отчаянный  рев и бросился на Гермеса.  Но Чемпион без усилий парировал удар меча противника,  взмахнув рукой со щитом по широкой дуге и отбив меч от груди с почти неуловимой  и молниеносной  скоростью.

В следующее мгновение он низко присел и направил нижний край своего щита к босым ногам Критона.  За резким треском, похожим на треск дерева, последовал вопль агонии македонца, когда край щита раздавил ему пальцы ног.  Критон опустил щит.  Ярко-красные пятна крови окрашивали песок, когда он лихорадочно ковылял прочь от Гермеса, его движения были неуклюжими и неровными из-за тяжелой брони,  давившей на него.  Теперь Гермес устремился к своему пораженному врагу,  двигаясь с большей скоростью и намереваясь нанести решающий удар.  Критон поднял глаза и увидел, что Гермес приближается к нему. Маниакально взревев, македонец схватил меч обеими руками и направил его в живот Гермеса , который  ловко  это все парировал.   Затем Гермес метнулся вперед в неуловимом  движении и ударил ногой по нижней части щита противника, наклонив верхний край к себе.  Вызвав недоверие публики, он ударил Критона  мечом поверху щита, вырвав  у  Критона и еще раз врезав  им  по македонцу.  Лезвие выпало из руки Критона, когда Гермес отшвырнул его ногой на песок. Гладиатор возвышался над своим изрядно побитым противником.  С гортанным ревом он еще дальше отбросил меч и щит своего противника высокомерным жестом,  который Паво  счел неприятным.  Критон полз к меловой линии, сигнализируя судье, чтобы то прекратил бой.   Кивнув в ответ,  судья поднял свою деревянную трость.

Это решение вызвало бурю возмущенных возгласов зрителей.  Человек рядом с Паво плевался от ярости при мысли о том, что схватка может быть прервана.  Слуги посмотрели на судью, когда он неуверенно переминался с ноги на ногу.  Несомненно, организаторы выбрали для поединка с Гермесом слабого соперника,  потому что не хотели рисковать травмой чемпиона за несколько дней до закрытия Игр. Но очевидно, что недолго длящееся  состязание не удовлетворило толпу.

Услышав крики недовольства своих поклонников, Гермес подошел к Критону,  который поверженный,  лежал ничком и на земле. Судья попытался преградить ему путь. Гермес оттолкнул его в сторону и, наклонившись рядом с Критоном,  сорвал с противника шлем под вопли восторга зрителей.  Прежде чем Критон успел отползти от своего противника,  Гермес схватил лежащего на полу гладиатора и несколько раз ударил его по лицу. Затем он поднял Критона на колени. Зажав одной рукой рот македонца, он схватился за его затылок свободной рукой и издав  дикий хрип, сломав противнику шею резким рывком рук.  Критон содрогнулся, испустив мучительный крик отчаяния.  Затем он обмяк, и Гермес ослабил свою хватку.   В толпе раздались бешеные возгласы, когда Критон рухнул на землю.

Зритель потряс Паво за плечо:  – Я же говорил тебе!   Лучший гладиатор Рима – это Гермес.

Паво заставил себя улыбнуться.  Страшное чувство зашевелилось внутри него. Он никогда не видел такого безжалостного сочетания грубой силы и мастерства.  Он наблюдал, как Гермес отвесил поклон своим болельщикам, а затем с важным видом направился к воротам в восточной части стадиона, предоставив испуганным служителям утаскивать безжизненный труп своего побежденного противника.  Как только Гермес исчез, на импровизированную арену  вбежали  еще два гладиатора, чтобы продолжить развлечение перед гонкой на колесницах.   На них были закрытые шлемы без прорезей для глаз и с козырьками, к легкому удовольствию публики.  Зритель, сидевший рядом с Паво и Макроном,  резко поднялся со своего места и отправился на поиски вина к одной из таверн, расположенных за пределами стадиона.  Макрон  увидел, что краска отхлынула от лица Паво,  и хлопнул его по бедру.

– Пошли, парень.   Давай выбираться отсюда.  Мы отправимся в лудус и начнем тренироваться. Через два месяца я приведу тебя в достойную боевую форму.

Они прошли мимо зрителей и направились к ближайшему выходу, ведущему с яруса в аркаду. Паво двигался медленно.  Ему казалось, что на него давит огромная тяжесть.  Судя по тому, что он только что увидел, победить Гермеса казалось невыполнимой задачей, даже учитывая время, чтобы оправиться от травм и как следует потренироваться под наблюдением оптиона.  Когда они спускались по ступеням, ведущим из Большого Цирка,   он уверился, что его жизненный путь в качестве гладиатора закончится поражением.  Чемпион был слишком силен.  Гермес убьет его на глазах у Императора.  Точно так же, как год назад он убил его  отца, мрачно размышлял  Паво.

Солнце принесло немного тепла на улицу снаружи. зазыватели борделей и дельцы по ставкам слонялись по пассажу, выманивая  деньги у зрителей, вываливающихся из многочисленных выходов.  Паво заметил женщину с младенцем с изможденным лицом, свернувшуюся калачиком у края галереи.  Младенец плакал, и его крики пронзали воздух, когда мать умоляла прохожих дать ей хоть несколько монет.  Страдание охватило его, и его мысли вернулись к мыслям о собственном ребенке, за которыми последовало немедленное чувство облегчения.

– Скоро Аппий будет свободен, – напомнил он себе, и в его висках  застучала кровь. –  Даже если мне не удастся победить Гермеса, мои победы не были напрасными.  Я спас  жизнь своего сына.

– Может быть и так.  А, может быть, и нет.

–  Но, Император дал слово, что  Аппия пощадили.

– Тебе лучше не верить ничему из того, что он говорит, – категорически ответил Макрон.  – Особенно с этими греками, уговаривающими  его делать то, что они говорят.   Предателей в Императорском дворе  больше, чем шлюх в Субуре.   Возле них везде льется кровь.

Паво раздраженно взглянул на своего наставника.  В этот момент тупая сила ударила его в поясницу и швырнула на землю.  Он приземлился в грязи, которая покрывала всю улицу.

– С дороги, мразь,  –  крикнул хриплый голос.  –  Уступи дорогу Гермесу!

Паво взглянул вверх и увидел дородного мужчину со злобными глазами, похожими на заостренные кончики меча, пробирающегося сквозь толпу локтями и ногами.  Чемпион Рима следовал за ним, а здоровенный мужчина впереди него отбивался от восторженных сторонников, жаждущих мельком увидеть своего героя.  Один из них указал на Паво.

– Смотрите!  – воскликнул он шумно. –  Это же вчерашний герой…  Паво!

– Дв, это его мы видели его в групповой  схватке! – закричал мужчина рядом с болельщиком.

Паво встал, вытирая грязные ладони о набедренную повязку, когда Гермес и его спутник остановились как вкопанные.  Оба мужчины медленно повернулись к нему лицом.  Дородный мужчина угрюмо посмотрел на Макрона,  а Гермес, сняв шлем после боя, сердито уставился на Паво.  На его верхней губе был виден заметный шрам, из-за которого выражение его лица превратилось в злобную ухмылку.  Глаза его ярко горели, глядя на  Паво, точно в его глазницах бушевал огонь. Крики и вопли толпы вокруг Чемпиона Рима резко стихли, и на улице воцарилась напряженная тишина, сотни зрителей одновременно повернулись к противостоянию.  Гермес оскалился на своего будущего противника.  Паво заметил брызги крови на его широкой груди после боя с Критоном.

– Ну-ну, –  прошипел он скрипучим голосом.  – Посмотрите, кто это.  Сын предателя… и следующий, кому я отрублю голову..

Паво,  стоя на месте, нервно сглотнул, когда Гермес двинулся к нему.  Каждый дюйм тела чемпиона был покрыт мышцами.  Он знал, что рядом с ним стоит Макрон.  Выражение его лица было жестким и угрожающим.

– Мне сказали, что ты решил  сразиться со мной вместо того, чтобы принять свою свободу,   – угрожающе спросил  Гермес.  –  Это правда?

Паво сердито покраснел.  Он кивнул. – Я давно хотел сразиться с тобой. С того дня, как ты убил моего отца, Тита.

– Тита? – повторил Гермес, приподняв бровь. – Да, я хорошо помню этого человека. Знаешь, что я еще помню?   Как этот старый дурак визжал, как ребенок, когда я  отрезал  ему его гребаную голову.

Ярость потекла по венам Паво, когда Гермес расхохотался.   Дородный мужчина рядом с ним тоже рассмеялся.  К ним присоединились зрители.  Гермес хрустнул костяшками пальцев.

– Мне выпала честь исполнить волю Императора и убить  легата-предателя,  –  угрожающе добавил он.  Смех быстро стих. –  Теперь я должен разделить его сына на той же Арене. Убить тебя будет удовольствием.  Воистину, боги щедры.

Паво изо всех сил пытался сдержать гнев: –  Мой отец был хорошим человеком.

Гермес нагло рассмеялся: – Тит был вероломным  ублюдком.  Он заслужил смерть. Как и ты за то, что принял глупое решение драться со мной.   Ошибка, за которую я заставлю тебя заплатить кровью, богатый мальчик.

Он сделал шаг ближе к Паво.  Двое мужчин стояли лицом к лицу.  Паво чувствовал зловонное дыхание и неприятный запах пота, исходивший от убийцы его отца.  Гермес уставился на своего противника.  Паво выдержал его взгляд, не обращая внимания на пульсирующую в горле тревогу. Толпа теснее обступила двух гладиаторов.

Паво сжал руки в кулаки.  Макрон метнулся к нему и схватил его за запястье.  –  Остынь, парень, – прорычал он. – Выплесните свой гнев на тренировочной площадке.

Гермес выглядел удивленным. –  А, это кто еще такой?

Макрон шагнул вперед:  – Люций  Корнелий  Макрон,  оптион  Второго легиона.

Гермес подавил смех в горле:  –  Тебя тренирует солдат из легионов?  Он хлопнул себя по бедру и рассмеялся  вместе со своим спутником.

– Макрон  был лично награжден Императором Клавдием, –  сквозь зубы ответил Паво.

Чемпион повернулся к Макрону:  –  Как тебе удалось подкупить нескольких высокопоставленных чиновников?

Макрон ожесточил взгляд: – Я заслужил это кровью. Перерезал кучу разгневанных  германцев  и вывел  нашу центуриюу  обратно через реку Рейн после того, как наш центурион был убит во время набега.

Гермес на мгновение замолчал, прищурив глаза на Макрона.  Потом вытер губы тыльной стороной ладони:  –  Трахни  меня Юпитер,  если это не настоящий  Римский Герой.  –  Он повернулся к здоровенному мужчине рядом с ним и слабо улыбнулся. –  Ты слышал это,  Курсор?

Его спутник рассмеялся и покачал головой. Гермес снова посмотрел на Паво.

– Вот почему ты проиграешь, предатель.  Тебя тренирует  какой-то седой ветеран каких-то легионов, тогда как мой наставник – лучший тренер гладиаторов в Империи.  Он указал на дородного мужчину. –  Гай Кальпурний  Курсор.

Паво нахмурился. Он вспомнил это имя из далеких гладиаторских  Игр: –  Бывший чемпион, победивший  Тетраита,  Мясник из Вифинии?

Гермес торжествующе кивнул:  – Он самый. С его знаниями и моим умением я сокрушу тебя. Он взглянул на Макрона, и в его глазах мелькнул угрожающий блеск. –  Может быть, ты захочешь присоединиться к этому парню и его отцу в загробной жизни, солдат.

Макрон шагнул к Гермесу, ощетинившись от гнева:  –  Я не желаю слушать таких подонков, как ты.  Он склонил голову в сторону толпы.  –  А теперь сваливай обратно в ту дыру, из которой ты вылез вместе  со своим толстым тренером.

Курсор рванулся вперед и ткнул пальцем в Макрона:  – Ты не имеешь права  так разговаривать с Гермесом. Он Чемпион Рима и вольноотпущенник.  Прояви к нему должное уважение.

– Оближи сперва  мою задницу,  –  прошипел Макрон.  Курсор сердито посмотрел на него.  –  Твой Гермес – шестифутовый мешок с дерьмом, который убивает любого, кого Император ставит перед ним, чтобы посмеяться над толпой.  Вольноотпущенник  он или нет, но он ниже любого долбанного раба.  Судя по его виду, я бы сказал, что в нем больше говна, чем мяса.

Курсор набрал полную грудь воздуха и бросился на Макрона.   В тот же момент Гермес опустил плечо, чтобы нанести удар Паво.  Прочитав ход, юный гладиатор отпрыгнул от Чемпиона. Полусумасшедший от ярости, переполненный маниакальным желанием убить человека здесь, на улице, на глазах у обожающих его поклонников,  Гермес протянул руки и схватил Паво.  Затем Чемпион издал глубокий взрывной рев и швырнул  его на ближайший рыночный прилавок. Резкая боль пронзила позвоночник Паво, когда он упал на ряд безделушек. Статуэтки и дешевые браслеты покатились по плитам.  Толпа расступилась вокруг двух гладиаторов с пронзительным криком тревоги.  Паво попытался подняться из-под развалившегося прилавка,  но Гермес мгновенно набросился на него, ударив ногой в бок.  Горячая боль пронзила его ребра.

– Отойди от него!  –  загремел Макрон, опрокинув  Курсора и ринувшись к Гермесу, и  с диким ревом повалив его на землю.  Временно ошеломленный атакой, Гермес скорчился под тяжестью коренастого солдата.  В то же время Паво выбрался из-под обломков и приложив руку к голове, почувствовал, как что-то горячее и липкое спутывает его волосы.  Он отдернул руку и увидел, что его ладонь обмазана кровью. Он поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Курсор бросается на Макрона, его глаза были полны ненависти.

– Макрон, берегись!

Когда Макрон взглянул вверх, Курсор обвил рукой шею солдата,  оторвав его от Гермеса. Задыхаясь, Макрон  пнул тренера гладиатора,  ударив его ногой в пах. Курсор согнулся в агонии, отпустив Макрона.    Оптион развернулся и нанес  ему удар  снизу,  который точно попал Курсору в челюсть. Тренер гладиатора  ойкнул.  Раздался глухой треск, когда его челюсть сломалась. Его рот  отвис, а глаза закатились. Не переводя дыхания,  Макрон опустил голову и бросился на израненного противника,  нанося  ему  безумный  шквал  ударов.  Тем временем Гермес пришел в себя. Он сплюнул кровь и устремил свой пронзительный взгляд на Паво.

– Попался, предатель, – прорычал он.

Откуда-то из толпы раздался внезапный крик, отвлекший двух гладиаторов.  Борясь с жгучей болью в макушке, Паво взглянул мимо Гермеса и увидел горстку мужчин из городской когорты, прорывающихся сквозь толпу.  Они использовали свои тяжелые деревянные посохи, чтобы расчистить путь, и окружили гладиаторов и их тренеров.  Мгновением позже из бурлящей толпы появился офицер, командующий когортой.

– Достаточно! – возмутился он, когда его люди оттащили  Макрона от сбитого с толку Курсора, а еще двое схватили Гермеса и оттащили его от Паво.  Когда офицер увидел Гермеса, он на мгновение потерял дар речи, с явным восхищением глядя на гладиатора.

– Я ведь уже видел, как ты сражался на Арене… Ты  же Гермес!  –  воскликнул он.

Гладиатор кивнул:  –  Да, это я.

– Я был в толпе, когда ты победил этого иллирийского подонка  Деметрия.  Это лучшее владение мечом, которое я когда-либо видел.  –  Вспомнив свои обязанности, офицер быстро успокоился и щелкнул пальцами в сторону двух солдат, державших Гермеса. –  Немедленно отпустите этого человека.  Так нельзя обращаться с легендой Арены.

Его люди выполнили приказ. Отвернувшись от гладиатора, офицер стал искать зачинщиков драки, и его взгляд остановился на Макроне.  –  А. ты. Забирай своего гладиатора и отправляйся с ним  в Имперский лудус.   Мы не хотим, чтобы такие, как вы, создавали здесь проблемы.

– Уберите  от меня руки!  – прогремел Макрон, вырываясь из рук удерживавших его стражников.  Его ноздри раздулись от ярости, когда он сердито посмотрел на офицера. – Эти ублюдки ворвались сюда с кулаками.  –  Он указал на Гермеса и Курсора. –  Парень  и я дали им то, что они заслужили.