Текст книги "Сломленные (ЛП)"

Автор книги: Саймон МакХарди

Соавторы: Шон Хоукер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Хэнку надо было позвонить в полицию. Он потер глаза и оглядел комнату. Телефон Элисон лежал на ее кровати. Дрожащей рукой он поднял его. К счастью, Элисон не установила пароль. Когда он провел пальцем по экрану, в глаза ему бросилась миниатюра видеоролика. Он нажал на нее большим пальцем.

Элисон стояла на школьном пандусе возле лестницы. Красивая блондинка дразнила ее. Другая толкнула ее сзади, и кресло опрокинулось на верхнюю ступеньку. Ее лицо исказилось от ужаса, а руки вцепились в обод колеса. Когда он смотрел ролик, в нем вспыхнула ярость. Тошнотворный стук ее тела и лязг стали, когда она скатилась по ступенькам, отозвались в его черепе.

– Вот ублюдки, – выдохнул он. Его рука сжала телефон, и экран треснул. Он не мог оторвать взгляд, даже когда рядом с видеозаписью хлынул поток сообщений, мерзких, ненавистных насмешек демонов.

"Вот как надо выносить мусор".

"Теперь ей есть о чем пострадать".

Каждое ненавистное слово вонзалось кинжалом в его сердце, но ни одно не ранило глубже, чем "лучше бы она умерла".

– Кто, блядь, сделал это с тобой, Эли? – Прорычал Хэнк. Его челюсть сжалась так сильно, что заболели зубы. Ему хотелось разбить что-нибудь, причинить боль тому чудовищу, которое отняло у него дочь. Но пока он мог только стоять и смотреть, как перед его глазами проносятся последние минуты ее жизни.

Когда он на мгновение вынырнул из кошмара, то набрал номер 911.

– Моя дочь мертва! – Кричал он. – Срочно вызовите кого-нибудь!

– Сэр, пожалуйста, успокойтесь, – ответила оператор, ее голос был ровным, несмотря на хаос, ворвавшийся в мир Хэнка. – Вы можете назвать свой адрес?

– Сосновая улица, 122. Быстрее, блядь! – Крикнул он. Как только он это сказал, он понял, что торопиться бессмысленно. Спасать Элисон было уже поздно. И все же ему было невыносимо видеть свою девочку вот так, в темноте шкафа. И в то же время он боялся дотронуться до нее, чтобы холод ее кожи не стал последним суровым напоминанием о том, что ее больше нет. Он отвернулся и сунул телефон в карман.

Через несколько минут вой сирен разорвал тишину, опустившуюся на дом, как саван. Хэнк, не обращая внимания на звук сирен, метался по комнате, вцепившись когтями в волосы и бормоча под нос мрачные угрозы.

– Сэр? – Полицейский окликнул его с порога. – Мы пришли помочь. Мы можем войти?

– Моя девочка здесь, – крикнул Хэнк охрипшим голосом.

Офицер появилась в дверях, и ее лицо побледнело, когда она увидела открывшееся перед ней зрелище. Одна рука потянулась к рации.

– Нам нужно подкрепление и группа криминалистов, – медленно произнесла она в динамик.

– Найдите ублюдков, которые это сделали, – потребовал Хэнк, ткнув пальцем в телефон Элисон. На разбитом экране все еще отображалось отвратительное видео и комментарии. – Они убили ее. Они столкнули ее с лестницы, как будто она была пустым местом. Моя девочка повесилась из-за этих хулиганов.

– Сэр, мы сделаем все возможное, но мне нужно, чтобы вы отошли и позволили нам разобраться с этим, – сказала офицер твердым и грубым тоном.

– Разобраться? Она, блядь, умерла из-за этих пиздюков, – прошипел Хэнк. Его рука сжалась в кулак. Но он знал, что она права. Все, что он мог сделать, это не мешать и надеяться на справедливость.

– Я понимаю, что вы расстроены, но нам необходимо сохранить место происшествия, – сказал другой офицер, войдя в комнату и мягко выпроводив Хэнка. – Мы возьмем ваши показания в гостиной. – Хэнк не стал возражать. Ему нужно было выпить.

За столом кухни Хэнк налил стакан бурбона. Дешевое дерьмо обожгло его, словно адский огонь. Ему было все равно. Все, что могло притупить краски этого кошмара, было панацеей, в которой он сейчас нуждался. Он потянулся в карман и протянул офицеру телефон Элисон.

– Вот, – сказал он срывающимся голосом. – Здесь видео и комментарии. Вы поймете, кто эти ублюдки, когда посмотрите видео. Ясно как день, блядь. Эти суки столкнули ее со ступенек, а потом терроризировали ее этими сообщениями. Эти ебаные хулиганы хотели, чтобы она умерла, говорили, что ей лучше умереть. Они заставили мою дочь совершить самоубийство.

– Спасибо за сотрудничество, сэр, – ответил офицер, стараясь не прикасаться к экрану, пока собирал улики. – Это поможет в расследовании.

Хэнк давал показания и механически отвечал на вопросы в перерывах между вспышками горя и ярости. Он пил из своего стакана, пока офицер ждал, когда к ним присоединится его коллега. Они собирались поговорить с Томми. Хэнк что-то буркнул себе под нос. Он бросил злобный взгляд в сторону комнаты Томми, когда звук выстрелов из PlayStation эхом разнесся по дому. Ему хотелось накричать на сына. Хотелось встряхнуть его. Неужели он не понимает, что случилось с его сестрой? Хэнк просто хотел разбить эту чертову приставку. Но его тело было отягощено параличом и оцепенело от бессилия.

Хэнк прижался к дверной раме и отхлебнул из своей бутылки. Томми снял наушники и уставился на офицеров. Один из них наклонился и заговорил с ним. Томми опустился на стул и снова надел наушники. Офицер похлопал его по плечу и вышел из комнаты.

Прибыла группа криминалистов в белых защитных костюмах. Хэнк смотрел, как они проходят по коридору, словно кортеж безмолвных призраков. Тишину, царившую в доме, нарушали лишь редкие перешептывания между следователями и PlayStation Томми.

Выпив все виски, Хэнк принялся ходить по гостиной. Его мысли крутились вихрем ярости и печали. Его охватило почти непреодолимое желание наброситься на что-то – на что угодно. И не было цели для ярости. Может, разгромить дом? Кто, блядь, это заметит? Дом рушился вокруг него. С тех пор как... с того дня... Осознав сокрушительную реальность смерти Элисон, он хотел, чтобы крыша обрушилась прямо на его гребаную голову.

– Мистер Бакстер? – В дверях появился офицер в форме, его лицо было каменным и безразличным. – Мы готовы отвезти тело в морг для вскрытия.

– Хорошо, – прохрипел Хэнк.

Он смотрел, как с пустыми глазами и на шатающихся ногах они выносят из комнаты безжизненное тело Элисон, завернутое в белую простыню. Она выглядела такой маленькой. Она была вырвана из его жизни бездумным насилием, оставив лишь сломленного человека, которого преследуют призраки прошлого и ужасы настоящего.

В доме стало тихо, когда отъехали последние полицейские машины. Хэнк стоял на кухне. Его тело неудержимо дрожало, и он хватался за столешницу, чтобы сохранить равновесие. Казалось, что стены кухни смыкаются вокруг него. Он отверг все доступные ему службы поддержки. Ему нужно было выпить. Ему хотелось опохмелиться.

– К черту, – пробормотал он и потянулся к забытой бутылке, наполовину наполненной бурбоном. Он сделал глоток, и жидкость огнем обожгла ему горло. Еще один глоток. Потом еще один. Вскоре комната перестала сжиматься и начала вращаться.

– Томми, – произнес Хэнк и спотыкаясь направился к спальне сына. Он толкнул скрипучую дверь и шагнул внутрь. – Нам нужно... нам нужно поговорить об Эли.

– Уходи, – пренебрежительно ответил Томми, не открывая взгляд от экрана телевизора. Его пальцы легко скользили по контроллеру.

– Господи, мать твою, Томми! Твоя сестра мертва! – Крикнул Хэнк, его голос дрожал от волнения. Он прислонился к дверному проему, слезы затуманили его зрение. – И ты просто... сидишь играешь в свою ебаную игру?

– Неважно, – пробормотал Томми, даже не потрудившись оторвать глаза от экрана.

– Черт возьми, Томми! – Прорычал Хэнк, ударив кулаком в стену. Костяшки его пальцев разбились. Кровь забрызгала штукатурку, но он почти не почувствовал боли. – Ты бессердечный маленький говнюк!

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Слонялся по дому и бухал вместе с тобой? – Огрызнулся Томми. Хэнк тяжело сглотнул. – Оставь меня в покое, – сказал Томми, наконец повернувшись и злобно глядя на отца. – Иди проспись.

– Так вот как мало она для тебя значила? – Прошептал Хэнк, сжимая в руках бутылку бурбона, как спасательный круг.

– Убирайся, – прошипел Томми, возвращаясь к своей игре. – Сраный лицемер.

Хэнк выскочил в коридор и сделал еще один большой глоток бурбона, пока пол не начал крениться под ним. Он уже не мог определить, где кончается пол и начинаются стены. Его вырвало на ковер; отвратительная смесь желчи и виски просочилась в волокна, навсегда запятнав их.

– Черт, папа...– пробормотал Томми, на мгновение приостановив игру, но лишь на мгновение, наблюдая, как его отец в пьяном ступоре рухнул на пол.

– Элисон, – прошептал Хэнк. Он свернулся в клубок и тихо застонал, погружаясь в бессознательное состояние. – Мне так... жаль.

ГЛАВА 5

Хэнка разбудил входящий звонок. Он застонал и перевернулся на испачканных простынях, пропитанных затхлым запахом спиртного и пота. Хэнк нащупал телефон и вгляделся в экран.

– Черт, – пробормотал он, поднимаясь на ноги. Комната продолжала кружиться вокруг него, но он сжал челюсти и заставил глаза сфокусироваться. Неизвестный номер. Раздраженно хмыкнув, он ответил.

– Мистер Бакстер? – Прозвучал сухой голос на другом конце провода, не проявляя сочувствие его похмелью.

– А кто спрашивает? – Во рту у Хэнка все пересохло, по вкусу было похоже на то, как будто он проглотил содержимое пепельницы.

– Говорит офицер Рамирес. Я звоню, чтобы сообщить вам последние новости по делу вашей дочери.

Хэнк сел на кровати и протер глаза.

– Продолжайте.

– Мы разыскали всех девочек, участвовавших в этом деле.

Это не было неожиданностью. Их имена разлетелись по всему интернету. Даже полиция не смогла бы облажаться с этим.

– Вы их уже задержали?

– Не совсем. Дара, девушка, столкнувшая Элисон с лестницы, была обвинена в мелком нападении на несовершеннолетнего и отпущена под подписку о невыезде. Харли и Бри не будут предъявлены обвинения. Они не нарушили никаких законов.

– Ты что, блядь, издеваешься? – Кровь Хэнка закипела, головная боль резко отступила. – Эти маленькие сучки виноваты в том, что моя дочь покончила собой!

– Сэр, я понимаю ваше разочарование, но у нас связаны руки.

– У вас связаны руки? – Недоверчиво переспросил Хэнк. – А у меня нет. Моя дочь заслуживает возмездия.

– Я рекомендую вам не брать дело в свои руки.

Хэнк сбросил звонок. Эти девчонки должны заплатить за то, что они сделали. Если закон ничего не может сделать, то уж школа точно должна как-то среагировать.

Грузовик Хэнка с ревом несся по усаженной деревьями аллее, выбрасывая черные выхлопные газы в свежий утренний воздух. Школа вырисовывалась вдали. Тошнотворное, бледное здание дразнило его своим безразличием к его страданиям.

– Лучше бы у этой чертовой директрисы нашлись ответы на все вопросы, – пробормотал он себе под нос.

Грузовик с визгом остановился перед воротами школы, и стая голубей разлетелась во все стороны. Хэнк захлопнул за собой дверь, перебежал через двор и ворвался по ступенькам в здание.

– Где директриса? – Закричал он, хлопнув руками по стойке администратора.

Секретарша подскочила на стуле, ее глаза расширились от испуга.

– Она в своем кабинете, в конце коридора, – заикаясь ответила она, указывая на внушительную деревянную дверь в конце коридора. – Но, сэр, вам нужно записаться на прием, чтобы...

Хэнк не поблагодарил ее. Он зашагал по коридору, с каждым шагом подстегиваемый яростью, которая, словно напалм, прожигала его артерии. Лишь дойдя до двери, он остановился, заставил себя глубоко вздохнуть и собраться с мыслями перед противостоянием. Это был его шанс добиться справедливости для своей дочери, и он не мог позволить себе провалить его. Он постучал один раз и вошел.

Кабинет директрисы школы представлял собой издевательство над порядком: аккуратные стопки бумаг, безупречный дубовый стол, начищенный до блеска. За ним сидела седовласая розовощекая женщина с пустым и невозмутимым выражением лица.

– Меня зовут Хэнк Бакстер. Моя дочь, Элисон, недавно покончила с собой после издевательств в вашей школе.

– А, мистер Бакстер. Я хотела вам позвонить. Я миссис Бишоп. Мне очень жаль вашу дочь. Примите мои соболезнования. Пожалуйста, присаживайтесь. – Она жестом указала на стул напротив стола.

– Да, точно, – прорычал он, глядя на нее, как хищник на свою жертву. Он сел в кресло и неловко поерзал. Он знал, что выглядит ужасно. Под его глазами залегли черные круги – синяки, появившиеся вследствие долгих ночей беспокойного сна, вызванного алкоголем. Он не брился уже несколько недель, и на нем была мятая одежда, в которой он спал. Хэнк даже не хотел думать о том, как ужасно от него пахло, но от этой женщины, сидящей в своем сверкающем офисе и "собиравшейся" сделать звонок с соболезнованиями, веяло высокомерием и безразличием. Хэнк скривил губы. – Скажите, как вы собираетесь все исправить? Как вы собираетесь восстановить справедливость в отношении Элисон?

Она натянуто улыбнулась.

– Мистер Бакстер, я понимаю вашу озабоченность. Девочки, участвовавшие в инциденте, были в наказание отстранены от занятий на два дня.

– Два дня? – Выплюнул он язвительно. – Вы думаете, этого достаточно? Моя девочка лежит на холодной плите, а вы только дали этим злобным сучкам выходной на пару дней? Ты, блядь, издеваешься, что ли?

Миссис Бишоп посмотрела на Хэнка поверх очков в золотой оправе.

– Я прекрасно понимаю ваше разочарование, но девочки заверили меня, что это была глупая выходка, которая вышла из-под контроля.

– Они и половина школы завалили Элисон ненавистными комментариями о том, какая она никчемная и что ей следует покончить с собой. Вы хоть видели видео или читали, что они написали?

Хэнк смотрел на миссис Бишоп, сжав губы. Было видно, что она тщательно обдумывает свои слова, прежде чем заговорить.

– Ваша дочь, мистер Бакстер, совершила самоубийство и по другим обстоятельствам. – Миссис Бишоп оперлась локтями о стол и сцепила пальцы под подбородком.

– Другие обстоятельства? – Его глаза сузились. – Вы имеете в виду мое пьянство и автомобильную аварию, в результате которой Сьюзен погибла, а Элисон стала инвалидом?

Хэнк знал в глубине души, что он был одной из причин того, что Элисон была так несчастна в последние месяцы своей жизни, но он еще не был готов встретиться с этой реальностью.

– Да, – сказала миссис Бишоп. – Все это, а в прошлом году, как вы помните, Элисон была поймана в школе с наркотиками.

– Это было один раз, и это была марихуана, – прорычал он. Ему не хотелось оправдывать наркотики, которые нашли у его дочери, но это было крайне неудачное оправдание ее смерти.

– Марихуана, как известно, вызывает депрессивные эпизоды у ее любителей, мистер Бакстер. Совершенно точно, что она была одним из основных факторов, способствовавших самоубийству вашей дочери.

По горлу Хэнка поднялась желчь. Кислотный ожог словно полоснул по задней стенке рта, пытаясь сделать его немым на случай, если он скажет что-то, о чем потом пожалеет.

– К черту твои оправдания, – прорычал Хэнк. Он вцепился в подлокотники кресла с такой силой, что казалось, что они расколются на две части. – Над моей девочкой издевались до тех пор, пока она не покончила с собой. И ты, и я это знаем.

Он смотрел в стальные глаза миссис Бишоп, ища в них хоть какие-то признаки сострадания или понимания, но видел лишь холодную пустоту там, где должна была находиться ее душа. И в глубине души он знал, что ни в этих стенах, ни где-либо еще он не найдет справедливости для своей дочери.

Мысли Хэнка неслись вскачь, когда он пытался найти способ прорваться сквозь напускное благодушие миссис Бишоп.

– Послушай, – прорычал Хэнк, наклоняясь к ней так близко, что его горячее кислое дыхание грозило растопить толстый слой макияжа. – Если ты не сделаешь что-нибудь еще, чтобы наказать этих животных, клянусь Богом, я возьму дело в свои руки.

– Угрозы не помогут вашему делу, мистер Бакстер.

– Кто сказал, что я тебе угрожаю? – Возразил Хэнк, продолжая пристально смотреть в глаза женщины. – Я просто говорю как есть. Либо ты сделаешь правильный выбор, либо придется беспокоиться не только о взбешенном отце.

Миссис Бишоп выдавила кривую улыбку.

– Мистер Бакстер, мы должны придерживаться школьных правил в таких вопросах.

– Ты думаешь, что все это имеет значение, когда моя маленькая девочка умерла? Думаешь, мне есть дело до твоих драгоценных школьных инструкций?

– Пожалуйста, мистер Бакстер, – сказала ледяным и отстраненным голосом. – Я бы хотела, чтобы вы сбавили тон, если мы хотим продолжить разговор.

– Сбавить тон? – Прорычал Хэнк. Сердце колотилось о грудную клетку, дикий зверь отчаянно пытался вырваться на свободу. – Ты еще ни черта не поняла?

– Сэр, я вынуждена попросить вас уйти, – сказала она, сузив глаза.

– Я никуда не уйду, пока эти девки не получат по заслугам!

Миссис Бишоп подняла трубку:

– Охрану ко мне в кабинет, пожалуйста, – сказала она.

Дверь в кабинет распахнулась, и внутрь ворвался толстый охранник средних лет. Его глаза сканировали помещение на предмет потенциальной угрозы. Хэнк был уверен, что сможет расправиться с ним, даже если ему ампутируют обе руки.

– Все в порядке, миссис Бишоп? – Спросил охранник, становясь между Хэнком и директрисой.

– Пожалуйста, немедленно удалите мистера Бакстера с территории школы, – приказала она. – Он угрожал мне и детям. Ему здесь больше не рады. Если он доставит вам неприятности, вызовите полицию.

– Вам придется пройти со мной, – сказал охранник, жестом указывая на дверь.

Хэнк поднялся и встретился взглядом с охранником. Его жесткая позиция и огонь в налитых кровью глазах, казалось, на мгновение обескуражили охранника. Легкое покашливание директрисы предупредило его о долге и вернуло его внимание к Хэнку.

– Пойдемте, сэр. – Он схватил Хэнка за руку и попытался вывести его из комнаты.

– Убери от меня свои грабли! – Прорычал Хэнк, вырывая руку и глядя на охранника. Тот замешкался, взвесив все возможные варианты, и решил, что не стоит рисковать и дальше обострять ситуацию.

– Пойдемте, сэр, – осторожно сказал он, держась на безопасном расстоянии, и повел Хэнка обратно по коридору в фойе.

– Нахуй вашу школу! – Заорал Хэнк. Его голос отразился от стен, как выстрел, когда они проходили мимо стойки администратора. – Вы все ебаные ублюдки! – Секретарша в шоке выдохнула и прижала дрожащие руки к груди.

Когда они подошли к выходу, ярость Хэнка сменилась отчаянием. Осознание того, что он бессилен защитить свою дочь от ее мучителей, а теперь, похоже, и от безразличного учреждения, тяготило его.

Солнце отбрасывало тени на неухоженную лужайку перед домом Хэнка, когда он въехал на свою подъездную дорожку. Он захлопнул дверь машины и ворвался в дом.

– Да пошли они все, – пробормотал он. – Никто нам не поможет, Элисон.

Хэнк топал по коридору, в его голове крутился вихрь хаоса и мрачных мыслей.

– Не могу помочь собственной дочери добиться заслуженного правосудия! – Закричал он, и в его голосе звучала ненависть к самому себе. Он почувствовал, как в нем зашевелился монстр. Он держал его в узде со времен своей последней командировки в Афганистан, где он позволял ему убивать без разбора.

В его спальне царил бардак, одежда и пустые бутылки из-под виски валялись как попало после отчаянной борьбы с одиночеством. Беспорядок отражал хаос в его сознании, в котором все сильнее бушевала буря гнева и беспомощности.

– Никому нельзя верить, – сказал он, распахивая дверцу шкафа. Под грудой рваных рубашек и джинсов лежало оружие. Реликвия прошлой жизни, когда Хэнк был совсем другим человеком. Он задержал взгляд на каждом оружии – их холодные металлические формы обещали даровать силу, которую он так жаждал ощутить.

– Может быть, настало время показать им всем, как выглядит настоящее правосудие? – Он протянул дрожащую руку, чтобы коснуться твердого металла дробовика. В голове промелькнули образы. Залитые кровью товарищи, искалеченные тела, крики.

Хэнк стоял в тусклом, желтом свете своей спальни и смотрел на оружие. Тени подкрадывались все ближе, грань между человеком и чудовищем становилась все тоньше. И где-то глубоко внутри него зверь одобрительно зарычал.

ГЛАВА 6

Когда Хэнк въезжал на школьную парковку, дождь лил ливнем. На пассажирском сиденье рядом с ним лежал дробовик Mossberg 590A1, а на бедре в кобуре висел Glock 19. Он зарядил оружие. Ни один демон не заставлял его руки трястись. Дрожь появлялась только после того, как он заканчивал убивать. На этот раз он не даст им ни единого шанса. Он достал из бумажника фотографию Сьюзен и Элисон, которую носил с собой в более счастливые времена, и уставился на нее. Как отец он был плох, но как убийца он был чудовищем. Пришло время искупить свои грехи и неудачи. Хэнк распахнул дверь машины и вышел под ливень. Дождь захлестал его по коже. Его глаза уперлись в бетонное здание, его ноздри раздулись, а на шее напряглись жесткие шнуры.

Хэнк крался по периметру школы, избегая редких камер наблюдения с той же ловкостью, с которой он наводил ужас на талибов. Его дробовик был спрятан под курткой. Он подошел к задней части административного здания, проскользнул через боковую дверь и оказался в длинном пустом коридоре. Из-за закрытой двери доносился голос миссис Бишоп. Он приоткрыл дверь настолько, чтобы проскочить внутрь. Директриса подняла глаза от своего стола. В ее глазах смешались растерянность и страх при виде Хэнка, промокшего и капающего водой на ковер.

– Положи трубку, сука, – прошипел Хэнк.

Миссис Бишоп положила трубку. Она тяжело сглотнула и сцепила пальцы.

– В чем дело, мистер Бакстер?

– Заткнись и делай, что я говорю. Вызови их, – потребовал он.

– Кого?

В порыве внезапной ярости Хэнк выхватил из-под куртки дробовик и ударил прикладом в середину ее груди.

– Бри, Харли и Дару. Сейчас же!

– Пожалуйста, не нужно насилия, – вздохнула миссис Бишоп. Ее профессиональный вид пошатнулся, когда она нащупала кнопку интеркома на своем столе. – Я сделаю как вы просите.

Хэнк отступил назад и прислонился к стене рядом с дверью. В его голове проносились фантазии о мести обидчицам, которые мучили Элисон. Злобным маленьким засранкам, которые довели ее до смерти.

– Внимание, ученики, – объявила миссис Бишоп через громкоговоритель дрожащим голосом. – Бри Райт, Харли де Гроот и Дара Томпсон, пожалуйста, немедленно явитесь в мой кабинет.

– Хорошая девочка, – усмехнулся Хэнк, постукивая стволом дробовика по ноге. – Теперь ждем в тишине. Одно слово – и уборщик будет вытирать твои мозги с пола.

Прошло несколько минут, прежде чем дверь распахнулась и в нее впорхнула Харли. Дара и Бри прошмыгнули следом за ней. Обернувшись, они замерли, увидев Хэнка с дробовиком, нацеленным им прямо в грудь.

– Садитесь, девочки, – приказал Хэнк, жестом указывая на стулья перед столом директрисы. – Побеседуем немного.

– Мистер Бакстер, пожалуйста, нет необходимости... – Начала миссис Бишоп.

– Заткнись, мать твою! – Огрызнулся Хэнк, не сводя глаз с девочек. Они выглядели именно так, как он их себе представлял – зацикленные на себе маленькие сучки, не обращающие внимания на других. Харли была королевой бала, на которую хотела походить каждая девушка, включая Дару, которая подражала ее стилю, но не ее диете. Бри он помнил как подругу Элисон до аварии.

– Вы, три сучки, убили мою Элисон!

Харли откинула голову назад – по ее щекам текли слезы – и уставилась на Хэнка сузившимися глазами.

– Нет. Вы ошибаетесь. Мы ничего не сделали.

– Ничего не сделали?! – Крикнул Хэнк, его голос был грубым и неровным. – Вы мучили ее каждый проклятый день! Вы довели ее до самоубийства, и я здесь, чтобы убедиться, что справедливость восторжествовала!

– Мистер Бакстер, пожалуйста, позвольте мне помочь вам, – умоляла миссис Бишоп, дрожащими руками потирая больное место на груди. – Насилие не вернет Элисон.

Хэнк направил дробовик на директрису, ствол которого находился в нескольких дюймах от ее лица. Ее взгляд привлек блеск холодной стали. Она вздрогнула и прошептала отчаянную молитву о пощаде.

– Помочь мне? Как ты помогла Элисон? – Прошипел он, закипая от ярости. – Ты сидела на своей жирной заднице, пока эти монстры уничтожали мою девочку. А когда они это сделали, ты практически отмахнулась от этого, как будто это ничего не значило!

Он схватил ее за затылок и прижал ствол дробовика к ее губам.

– Открой рот, сука, – потребовал он.

Миссис Бишоп инстинктивно сжала челюсти.

Хэнк вогнал ствол ей между губ, выбив передние зубы из десен. Кровь потекла из ее рта и закапала на стопки бумаг, украшавшие ее стол. Девушки вскрикнули. Он достал из заднего кармана скомканную фотографию дочери.

– Я хочу, чтобы она была последним, что ты увидишь! – Залитые слезами глаза миссис Бишоп устремились на фотографию. Хэнк еще глубже вогнал ствол в рот директрисы, смазанный теперь ее собственной кровью.

Дробовик взревел, и голова миссис Бишоп взорвалась розовым облаком, осыпав ее осколками костей и мозговым веществом. Ее безголовое тело упало на стол. Из шеи брызнула струя крови, обдав девочек багровыми брызгами.

– Твою мать! – Вскрикнула Харли; ее лицо было забрызгано кровью. Бри обхватила себя руками и раскачивалась взад-вперед, пытаясь вытеснить из сознания весь этот ужас. Дара, онемев от шока, смотрела на дергающиеся конечности трупа.

Хэнк обернулся к девушкам с дикими и налитыми кровью глазами.

– Видите, что вы заставили меня сделать? – Он крепче сжал дробовик. – На вашей совести, девочки. Каждый поступок имеет свое последствие. Вы подтолкнули мою дочь к самоубийству. А ее самоубийство подтолкнуло к этому ее отца.

Он выхватил пистолет из кобуры и прижал его к виску Дары. Она вздрогнула от неожиданного удара холодного металла по коже.

– Надеюсь, твоя подлость по отношению к Элисон стоила того, потому что теперь твои родители испытают то же, что и я! – Прорычал он, желая увидеть в ее глазах тот же страх, что он видел в глазах Элисон.

– Пожалуйста... Я не хотела, чтобы она умерла, – прохрипела Дара, ее голос сломался под тяжестью собственной вины.

– Слишком поздно, черт возьми, – процедил Хэнк.

Дверь в кабинет со скрипом открылась.

– Господи Иисусе! – Задохнулся охранник, широко раскрыв глаза от шока. Его руки заметно дрожали, когда он направил на Хенка свой пистолет. – Бросьте оружие!

– Убирайся отсюда, или я вышибу ей мозги на твою хорошенько отглаженную форму, – пригрозил Хэнк и покрепче прижал холодный стальной ствол к плоти Дары. Охранник замешкался.

– Слушай, парень, не делай этого. Это не вернет твою дочь, – умолял он.

– Не подходи. Я не хочу стрелять в тебя, – предупредил Хэнк. По глазам охранника он видел, что для него это всего лишь работа. Скорее всего, у него дома есть семья, и он хочет вернуться к ней в целости и сохранности. Хэнк чувствовал то же самое, когда уезжал в командировку. Но речь шла об Элисон. Его Элисон, которая лежит холодная и одинокая в морге. Хэнк повернул дуло дробовика в сторону двери. Никто не встанет на пути его мести. Даже этот ебаный охранник.

Охранник резко вдохнул и опустил оружие. Хэнк перевел взгляд на Дару, ее глаза умоляли и просили его остановиться. Харли и Бри неудержимо рыдали рядом с ней.

– Это ради Эли, – сказал Хэнк, изо всех сил прижимая дробовик к ее виску.

По небольшому кабинету разнесся оглушительный грохот выстрела.

Хэнк вздрогнул, когда пуля разорвала ему щеку. Он выстрелил в ответ, и пуля попала в ребра охранника. Громкий протяжный стон вырвался из уст мужчины, он схватился за зияющую дыру в груди и отлетел назад в коридор.

Хэнк схватился за изуродованное лицо. Между пальцами остались полосы обугленных мышц и лоскуты кожи. Теплая кровь хлынула на руки и забрызгала рубашку. Он споткнулся и рухнул на колени. Он не мог поверить, что его завалил чертов школьный охранник.

Три девочки сгрудились вместе, крича от ужаса. Хэнк хотел покончить хотя бы с одной из них, тогда бы все было не зря. Хоть какая-то справедливость в отношении его дочери восторжествовала бы. Его пальцы сжались на спусковом крючке, но руки были в крови, и дробовик упал на пол. Он прижал ладони к кровоточащей ране на лице. Его охватила внезапная слабость. Он упал лицом вперед, на ковер. С трудом переводя дыхание, он бросил последний взгляд на забрызганную кровью фотографию, лежавшую у ног Дары.

ГЛАВА 7

Элисон казалось, что она находится во сне. Она видела, как отец, захлебываясь от отчаяния, стоял на коленях рядом с ее трупом, не в силах понять, почему его дочь покончила с собой. В этот момент она поняла, что он действительно любил ее, что в глубине его измученной души, застывшей от злоупотребления алкоголем, ему было не все равно. Ему было очень больно.

Отчаяние и гнев отца на смерть Элисон росли вместе с ее собственным, превращаясь в чудовище, когтями впивающееся в камеры ее сердца. Когда он взял из шкафа оружие, она не попыталась его остановить. Ее отец так и не вернулся. Оказавшись в ловушке, Элисон горевала и кипела ненавистью, одержимая желанием сбежать и отомстить за разрушенную семью. Ее ярость усиливалась. Тень, в которую она превратилась, набралась сил и теперь завывала в доме, как ледяной ветер. Она не могла оставаться здесь. Она должна отомстить.

С дикой энергией она бросилась за порог и, перемахнув через барьер, через заросший двор, вылетела на улицу. Элисон прошла мимо женщины, выгуливающей собаку. Собака заскулила и задрожала, а женщина подняла воротник пальто от внезапно нахлынувшего холода и огляделась по сторонам расширенными глазами.

Восходящее солнце окрасило небо в розовый цвет, когда Элисон вошла в спальню Дары. Она посмеялась над убранством. Дара собрала большую коллекцию мягких игрушек. Кто бы мог подумать? Плюшевые мишки и всевозможные плюшевые игрушки сыпались с полок и заполнили все углы. Дара уже проснулась и оделась. Она лежала на кровати и крутила в воздухе одной ногой, глядя на свой телефон. Элисон подплыла ближе. Дара резко поднялась, вздрогнула и оглядела комнату.

– Что за... – Задыхаясь, пролепетала она, прищурившись на темную тень, парящую у потолка.

Элисон рванулась вперед. Крик Дары застрял в горле. У девушки не было силы воли, и она не сопротивлялась. Это было странное ощущение – снова чувствовать плоть и кости, тепло крови, текущей по венам, боль мышц, натянутых от напряжения. Элисон сгибала пальцы Дары, наслаждаясь ощущением силы, которая текла через нее. Это было волнующе, пьяняще – высший кайф. Под властью Элисон тело Дары вышло из спальни и спустилось по лестнице. Ощущение того, как ноги Дары реагируют на ее контроль, привело Элисон в восторг. Она снова почувствовала себя нормальной. Семья Дары сидела за кухонным столом и завтракала. Отец окликнул ее, когда она открывала входную дверь. Дара проигнорировала его и вышла на улицу, на утренний свет.

Входная дверь в дом Элисон была заперта, но Дара достала ключ из-под камня в саду. Элисон и представить себе не могла, что Дара окажется в ее доме. Отец Элисон не взял с собой весь свой арсенал, когда уезжал в школу. Когда Дара заметила AR-15, спрятанную под кучей одежды, на ее лице расплылась широкая улыбка. Элисон была знакома с оружием своего отца. До несчастного случая она помогала ему обслуживать оружие. Он объяснял ей их устройство и принцип работы, пока она тщательно чистила и смазывала его. Пальцы Дары ловко зарядили винтовку и уложили несколько обойм в сумку вместе с остро отточенным ножом Боуи.