Текст книги "Король Артур и Святой Грааль от А до Я"

Автор книги: Саймон Кокс

Дева Грааля

В романе Кретьена де Труа «Персеваль, или Повесть о Граале» рыцарь Персеваль, находясь в замке Короля-Рыбака, наблюдал мистическую процессию выноса Грааля. В залу вошли трое пригожих юношей с золотыми подсвечниками и копьем, с которого каплями стекала кровь. За ними шли две девицы: у одной из них в руках был Грааль, у другой – серебряное блюдо. Когда появилась Дева Грааля, зала будто озарилась солнечным светом. Кретьен не называл имя девушки со священным сосудом. Возможно, яркий свет исходил от нее, а не от Грааля, настолько она красива и лучезарна. В «Клижесе», одном из ранних артуровских романов Кретьена, девица, вошедшая в залу, освещает все вокруг «сиянием своей ослепительной красоты».

В артуровских романах образ Грааля представлен по-разному. Различаются имена и облик женщин, которые его приносят. В «Парцифале» Вольфрама фон Эшенбаха только девственницы могут прикасаться к Граалю. Герцелойда, мать Парцифаля, приходится сестрой королю Грааля Анфортасу, а с Граалем имеет дело тетя Парцифаля – Репанс де Шой. В конце поэмы Репанс де Шой (ее имя переводится как «сеятельница радости») выходит замуж за сводного брата Парцифаля – Фейрефица, мусульманина, обращенного в христианство. У Репанс и Фейрефица появляется сын Иоанн.

В других романах в роли Девы Грааля выступала Элейна из Корбеника, дочь короля Пеллеса. Элейну из Корбеника, Деву Грааля, нередко путают с Элейной из Астолата, леди Шалотт. История трагической любви леди Шалотт к сэру Ланселоту увековечена Альфредом, лордом Теннисоном, и художниками-прерафаэлитами. И Элейна из Астолата, и Элейна из Корбеника беззаветно любили сэра Ланселота, но он не отвечал взаимностью. Леди Шалотт умерла от неразделенной любви, ее тело положили в челн, приплывший в Камелот. Элейна из Корбеника продолжала жить; ее истории недоставало трагедии, поэтому она мало интересовала прерафаэлитов.

Когда Элейна из Корбеника влюбилась в сэра Ланселота, ее отец позвал ворожею, чтобы она перевоплотила его дочь в даму сердца Ланселота – королеву Гвиневру, и Элейна могла провести с рыцарем желанную ночь. Наутро Ланселот понял, что его обманули, рассвирепел и выхватил меч. Элейна умоляла простить ее и сказала, что у нее будет ребенок. Ланселот отказался от ее любви и, взбешенный, покинул замок. Сыну Элейны и Ланселота – Галахаду – предназначено было стать совершенным, идеальным рыцарем и обрести Святой Грааль.

Мэлори рассказывал, что после рождения Галахада сэр Боре пришел к королю Пеллесу и его дочери Элейне в Корбин, замок Грааля, который рыцарь называет Замком приключений. Боре сообщил Элейне, что сэра Ланселота уже полгода держит в заточении Фея Моргана. Он увидел на руках Элейны младенца, узнал в нем сына сэра Ланселота и заплакал от радости. В залу влетела белая голубица с золотой курильницей, появилась девица со Святым Граалем и произнесла: «Знай же, сэр Боре, что этот младенец, сэр Галахад, займет Погибельное сиденье и достигнет Святого Грааля, и будет он рыцарем, много превосходящим сэра Ланселота, своего родного отца».

Данте Габриел Россетти в 1856 году написал для Уильяма Морриса акварель «Дева Святого Грааля». У Девы Грааля Россетти яркие золотисто-каштановые волосы, изумрудно-зеленое платье и золотой потир, наполненный до краев темно-красной кровью. Она держит корзину с хлебом, а одна рука поднята, словно в благословении. Над головой в сияющем золотистом нимбе изображена белая голубица с золотой курильницей в клюве.

Высказывалось предположение, что Святой Грааль на самом деле символизирует священное женское начало, а копье, пика или меч – мужское. В конце двадцатого века появилась теория, будто Святой Грааль вообще олицетворяет реальную женщину – Марию Магдалину. Трое авторов-исследователей – Майкл Бейджент, Ричард Ли и Генри Линкольн – в 1982 году опубликовали книгу «Святая кровь и Священный Грааль». Они-то и назвали Марию Магдалину Святым Граалем, поскольку она, по их версии, вышла замуж за Иисуса Христа и понесла от него в своем чреве ребенка. Эту концепцию генеалогического рода Христа подхватили другие писатели, а в 2003 году она появилась в романе Дэна Брауна «Код да Винчи». Из-за бешеной популярности книги Брауна о том, что Мария Магдалина – Святой Грааль, узнали десятки миллионов людей, сама идея вызвала крайне негативную реакцию теологов, историков и Ватикана. Хотя отсутствуют свидетельства, подтверждающие, будто в средневековых романах в образе Святого Грааля тайно выведена Мария Магдалина, эта версия, похоже, взбудоражила воображение читающей публики.

Святой Грааль обычно описывался в виде блюда, потира, тарелки, чаши или камня, но и мотив священного женского начала был всегда где-то рядом. В валлийской поэме «Пожива Аннуна» магический котел согревался дыханием девяти девственниц. Согласно легенде, девять чародеек, искушенных в целительстве, обитали на магическом острове Авалон. Интересно и то, что языческие обряды на Британских островах исполняли не только жрецы, но и жрицы. Историк Тацит в своих «Анналах» писал, что римляне, вторгшись в Британию, встретили упорное сопротивление друидов у цитадели на острове Мона (древнее название острова Англси в Ирландском море, Уэльс). С берега римляне видели, как среди воинов-язычников сновали темные фигурки жриц. Они были одеты во все черное, издавали неистовый визг, волосы их развевались, а в руках горели факелы. Римские воины ужаснулись, решив, что перед ними мифические фурии. После взятия острова Мона римляне истребили всех его обитателей, и мужчин и женщин, и выжгли священные леса друидов. По всей Европе еще можно встретить каменные круги, святые источники, связанные с культом девяти дев.

В христианском искусстве Средневековья были популярны женские фигуры Екклесии (Экклесии) и Синагоги. Они изображены в камне на западном фасаде Нотр-Дам в Париже. Синагога символизирует иудаизм. Ее глаза закрыты повязкой, посох сломан, а корона валяется на земле у ног: она свидетельница средневекового антисемитизма. Екклесия олицетворяет христианскую церковь. Церковь означает женское начало, мать Екклесию, невесту Христа. Екклесия в средневековом искусстве обычно предстает в образе девы, у подножия креста собирающей кровь Иисуса в чашу. На изображениях Распятия периода каролингов (восьмой – десятый века) можно увидеть самые разные фигуры у подножия креста: Лонгин пронзает бок Иисуса копьем; римский воин держит губку, смоченную уксусом; святой Иоанн, Дева Мария и Мария Магдалина присутствуют при казни Христа; Екклесия собирает кровь Христа в чашу. «Чаша при кресте» изображается и с ангелами. Не исключено, что Екклесия, держащая потир с кровью Иисуса, и стала визуальным первоисточником, по крайней мере для некоторых романов о Граале.

Профессор Йозеф Геринг из Торонтского университета предложил еще одну версию происхождения образов Грааля и Девы Грааля: они пришли из испанских Пиренеев. На росписи начала двенадцатого века в церкви Святого Климента из Тахулла запечатлена Дева Мария со светящимся неглубоким потиром. Этот каталонский образ Девы Марии, вероятно, совершил путешествие на север Франции и оказал влияние на поэтическое воображение Кретьена де Труа. Фреска из церкви Святого Климента выставлена сейчас в Национальном музее искусств Каталонии в Барселоне.

В «Повести о Граале» Кретьена де Труа Грааль содержал чудотворную облатку, поддерживающую жизненные силы. К слову сказать, в Средние века, когда создавались артуровские романы, только лица мужского пола имели право подавать освященную гостию. В часовнях, церквах и соборах средневековой Европы лишь священники-мужчины держали в руках потиры с причастным вином, облатками и совершали мессу. Женщины прикасались к священным сосудам лишь при причащении прикованных к постели больных. В артуровских романах Грааль с гостией доверен непорочной деве.

● См. также: Альфред, лорд Теннисон; Вольфрам фон Эшенбах; Галахад; Дева озера; Король-Рыбак; Ланселот; Мария Магдалина; Персеваль; Прерафаэлиты; Святой Грааль; Священное женское начало.

Дева озера

Один из самых впечатляющих художественных образов в артуровском эпосе – девичья рука, вздымающаяся из озера с мечом Экскалибур для короля Артура. Когда раненый король умер, она снова поднялась из воды, чтобы схватить клинок, брошенный сэром Бодивером. Часто можно встретить предположение, якобы эта загадочная рука принадлежит Деве озера (в других вариантах – Владычица озера, в том числе в переводе романа Мэлори). Однако в романе сэра Томаса Мэлори «Смерть Артура» мы находим другую версию: меч передала Артуру водяная фея, а Дева озера – реальная смертная женщина, жившая в замке, вырубленном в скале на краю озера. Чародей и наставник Артура Мерлин говорил юному королю, чтобы он обратился к Деве озера, плывущей к ним в барке, [23]23
  В романе Томаса Мэлори говорится: «дева, по озеру к ним идущая».


[Закрыть]за разрешением взять меч Экскалибур. Тем самым Мэлори дал понять, что в роли фактической владычицы озера и хранительницы магического меча выступает эта таинственная дама. Из текста Мэлори следует: название «Дева озера» не относится к какому-то определенному индивидууму, а скорее является почетным титулом хранительницы-чародейки, который может переходить от одной женщины к другой.

Действительно, вскоре после того как Дева озера разрешила Артуру взять Экскалибур, ее обезглавил сэр Балин, один из рыцарей двора короля Артура, а вслед за этим трагическим инцидентом возникла другая дама, которую Мэлори называет Ниневой. Она получила титул Девы озера, хотя передача «полномочий» и не обозначалась, а лишь подразумевалась. Поскольку Нинева появилась после гибели безымянной первой Девы озера, то не могла вручить меч Артуру. Мэлори писал, что Нинева прежде служила у Девы озера, но не пояснил, каким образом она удостоилась этого титула. Наверное, она имела какое-то отношение или была прямой наследницей первой Владычицы озера или, переняв колдовскую науку у Мерлина, стала настоящей волшебницей, посвященной в тайны магии.

В артуровской литературе ее чаще всего называют Ниневой, Девой озера, Владычицей озера, Владычицей Авалона. В этом персонаже странным образом совмещены добро и зло, страстность и холодность, качества спасителя и убийцы. Когда король Пеллинор привел ее ко двору Артура, Мерлин безнадежно влюбился в нее и повсюду следовал за ней. [24]24
  В других вариантах легенды Мерлин влюбляется в Вивиан.


[Закрыть]Вначале Нинева благосклонно отнеслась к привязанности чародея, желая выпытать у него секреты магии. Однако со временем она устала от его домогательств и принялась искать способы избавления от назойливого колдуна, стремившегося своими чарами соблазнить ее. Ниневе наконец удалось заманить чародея в показанную им пещеру. С помощью приобретенных магических навыков Нинева закрыла вход тяжелой каменной плитой, которую не сумели бы сдвинуть с места и сто человек. Вернувшись ко двору Артура, Нинева взяла на себя роль Мерлина. Она не испытывала никакого сожаления ни по поводу утраты своего учителя, ни в связи со смертью леди Этарды, скончавшейся от горя, когда Нинева отбила у нее сэра Пелеаса.

Итак, Нинева заняла вакантное место чародейки при дворе Артура и выступила в роли его покровительницы и защитницы. В этом качестве она узнала, что Фея Моргана вовлекла ничего не подозревавшего брата в поединок со своим возлюбленным Акколоном. Коварная сестра подменила магический меч Артура поддельным клинком, а его Экскалибур отдала любовнику. В тот момент, когда тоже ничего не подозревавший Акколон готов был нанести смертельный удар своему королю, Нинева произнесла заклинание, и Экскалибур вылетел из руки рыцаря. Но Моргана на этом не остановилась и задумала новую хитрость, как убить брата. Она послала ему чудесный плащ. Однако Нинева разгадала злой умысел сестры короля Артура и настояла на том, чтобы служанка Морганы сначала надела подарок. Бедную девушку моментально охватили языки пламени.

В других версиях артуровских легенд Дева озера именовалась Вивиан, Вивьен или Нимуэ, и, подобно Ниневе в «Смерти Артура» Томаса Мэлори, она была способна принимать различные ипостаси. В романе «Vita di Merlinicon le sur Profetie»(«Жизнь и пророчества Мерлина»), итальянской переделке «Мерлина» Робера де Борона (тринадцатый век), в образе Девы озера выведена, говоря современным языком, секретарша Мерлина, записывавшая все его изречения, заклинания и предсказания. Вызнав секреты, она заманила чародея в склеп и замуровала его. Этот сюжет повторялся в цикле «Вульгата» и в прозаическом романе «Suite du Merlin»(«Продолжение Мерлина»), входящем в «Поствульгату». Мерлин также был ослеплен любовью к Деве озера, создал для нее сказочный замок и скрыл его от посторонних глаз, использовав свою магию.

В романе Ульриха фон Затцикховена «Ланцелет» (ок. 1195) Дева озера после гибели Бана, короля Бенвика, забрала к себе его малолетнего сына Ланселота и воспитала его. По еще более раннему варианту этой легенды, Дева озера, фейри, по имени Ниниана, привела Ланселота, когда ему исполнилось восемнадцать лет, ко двору Артура для посвящения в рыцари. Тогда же Ниниана сообщила Ланселоту, что в его жилах течет королевская кровь, и подарила ему магическое кольцо, защищавшее от опасностей. Позднее Дева озера помогла Ланселоту овладеть замком Печальной стражи.

Высказывалось предположение, что образ Девы озера возник из кельтской мифологии. Ее прототипом могла быть богиня вод и источников Ковианна, отсюда и одно из имен Девы озера – Вивиан. Предполагается также, что мотив Экскалибура, появляющегося из озера и туда же возвращающегося, имеет прямое отношение к кельтской традиции бросать в воду ценные предметы, в том числе оружие, в качестве пожертвований богиням, скрывающимся под волнами.

● См. также: Мерлин; Сэр Томас Мэлори; Фея Моргана; Экскалибур.

Египетский Грааль

Возможно ли, что ключ к пониманию происхождения и смысла всей истории по достижению Святого Грааля надо искать в Тайной вечере? Существует ли связь между обрядами, внедренными в сознание людей Иисусом Христом, и религией древних египтян, их верованиями в загробную жизнь?

Выказывалось предположение, что наставления Иисуса своим последователям нарушали многие правила традиционного иудаизма. Христос поучал их вкушать Его Тело хлебом и вином, иными словами, поедать самого Бога. В книге «Откровение тамплиеров» («The Templar Revelation»)Линн Пикнетт и Клайв Принс писали:

«Христиане убеждены, что священная трапеза, состоящая из хлеба и вина – кульминация протестантского причащения и католической мессы, – изобретена Иисусом. В действительности она была присуща всем мистериям об умирающих и воскресающих богах, включая Дионисия, Таммуза и Осириса. В каждом случае этот обряд понимался как способ приобщения к божеству и духовного облагораживания и очищения (хотя римляне опасались скрытого каннибализма). Во времена Тайной вечери в Палестине были представлены и другие культы, поэтому их влияние было неизбежным».

Теория Пикнетт и Принса позволяет нам выдвинуть занимательную, хотя и не бесспорную версию. Осирис не впервые сравнивался с Иисусом Христом, не раз обращалось внимание на их сходство, особенно на способность возрождаться после смерти. Мало того, они могли бы вместе отмечать дни рождения. Оба – и Иисус Христос, и Осирис – появились на свет 25 декабря. Иисус называл себя «пастырем добрым», а у Осириса был посох пастуха. Даже появление новой звезды в небе во время рождения Иисуса Христа вызывает определенные ассоциации. В египетских «Текстах пирамид» говорилось о том, как душа усопшего царя стремится стать вечной звездой. Вообще в мифологии Древнего Египта звезды играют исключительную роль. Интересен и такой факт. Звезда, предвещавшая рождение Христа, была видна на востоке, где восходит и Сириус, имевший прямое отношение к Исиде, супруге Осириса, воскресившей мужа после его смерти от рук брата. Перечень аналогий между древним божеством Египта и новым богом христианства можно продолжать и продолжать.

В культуре Древнего Египта обнаруживаются и аналогии поискам Святого Грааля в артуровских романах. Понятно, что стремление обрести Грааль – это не просто желание найти священную реликвию. Миссия достижения Грааля связана с духовным возвышением, для чего взыскующий Грааля должен пройти через многие испытания. Из артуровских романов ясно, что только сэр Галахад, безгрешный, целомудренный и чистый сердцем рыцарь, способен обрести Грааль. Поиски Святого Грааля очень напоминают трудный путь, который обязана пройти душа усопшего в религии древних египтян, чтобы попасть в блаженный загробный мир. В Дуате, потустороннем мире, его ожидали тяжелые испытания: ей следовало ответить на трудные и нелицеприятные вопросы, побороть демонические существа, произнести в нужное время нужные слова. В конце этого нелегкого пути душа усопшего, если она успешно выдержала все экзамены, представала перед Осирисом, и начинался процесс взвешивания сердца умершего – поиск баланса праведности и греховности. Все его дела и поступки оценивались, и если усопший, как и в случае с Галахадом, вел благочестивый, целомудренный образ жизни, то получал достойное место в загробном мире. Наверное, в этом и состояло назначение поиска Святого Грааля: странствие с целью духовного совершенства и достижения желанного рая.

Джон Григзби, автор книги «Воины Бесплодной земли» («Warriors of the Wasteland»),обнаружил в египетских «Текстах саркофагов» параграф, в котором, по его мнению, упоминается, что Осирис был ранен в бедро, как и Король-Рыбак в легендах о Граале. Рана в бедро или пах – эвфемизм оскопления. Вот что писал по этому поводу Григзби:

«Пожалуй, самая невероятная аналогия между двумя легендами (египетском Осирисе и Граале) заключается в откровении 228 «Текста саркофагов», где говорится о ране в бедро Осириса. Хор (Гор) молвит:

 
Скажи ему, я пришел, чтобы спасти себя…
И отогнать недуг от страдающего бога,
Чтобы явиться Осирисом в силе,
Чтобы возродиться с ним в его новой мощи,
Чтобы рассказать о бедре Осириса
И прочитать из запечатанного свитка,
Что лежит возле него…
Посредством чего разговаривают боги.
 

Исцеление раны в бедре, как утверждал египтолог Р.Т. Рандл Кларк, восстановило плодородие земли».

Если все это так, значит, Осирис, Иисус и Король-Рыбак – один и тот же архетип; каждый из них играет одну и ту же роль в соответствующих мифологиях.

Видимо, ритуалы, введенные Иисусом на Тайной вечере, могут свидетельствовать об определенном влиянии египетских культов смерти и возрождения. Души усопших египтян сливались с Осирисом (если они преодолевали испытания загробного мира). Иисус Христос призывал своих последователей воссоединиться с ним. Вероятно, Тайная вечеря – отправной пункт, откуда началась история поисков Святого Грааля или где она по крайней мере получила свое второе рождение.

● См. также: Галахад; Король-Рыбак; Святой Грааль; Тайная вечеря.

Иерусалим

И папы, и короли, и рыцари считали своим священным христианским долгом отобрать у сарацин Иерусалим. Взятие храма Гроба Господня стало для крестоносцев навязчивой идеей, и, как предполагается, история завоевания священного града послужила питательной средой для рыцарских романов о Святом Граале.

Известный в Средние века мир изображался на картах в виде круга. Континенты, острова, моря, океаны, реки воспроизводились внутри этого круга несколькими извилистыми линиями, а города отмечались рисунками замков и церковных шпилей. Европа обычно помещалась в нижней части карт, а в центре средневекового представления о географии мира находился Иерусалим. Папа Урбан II, призывая в 1095 году народы Европы «стать воинами святого Петра», так обрисовал Иерусалим (его речь записал Роберт Монах в своей хронике «Hisioria Hierosolymitana»,«История Иерусалимская»):

«Иерусалим – это пуп земли, кладезь мировой благодати, райский сад наслаждения и восторга. Спаситель человечества прославил его своим Пришествием, украсил житием, освятил страданиями, искупил смертью и возвеличил погребением. И этот царственный град, центр земли сейчас полонен его врагами, попран теми, кто не признает Бога, язычниками и варварами. Он стенает и умоляет об освобождении… Идите же туда ради отпущения грехов и обретения непреходящей славы в Царствии Небесном».

Путь крестоносцев в Иерусалим был залит кровью. В ноябре 1098 года они взяли сирийский город Марру и истребили всех жителей. [25]25
  Самым тяжелым и кровавым сражением была битва за Антиохию, «ворота Востока», главную крепость на пути крестоносцев в Святую землю. Осада Антиохии длилась с 21 октября 1097 года до 3 июня 1098 года. Взятие Марры имело второстепенное значение.


[Закрыть]Радульф Каенский, хронист Первого крестового похода, писал, что завоеватели «варили взрослых язычников в котлах, а детей накалывали на вертела, зажаривали и пожирали». Потом рыцари сообщали папе, что сами чуть не погибли, страдая от страшного голода. Покидая Марру, крестоносцы спалили город. В июне 1099 года они подошли к Иерусалиму и после осады, длившейся полтора месяца, завладели городом и потопили в крови всех его обитателей: мусульман, евреев и даже христиан.

«История деяний за морем» («A History of Deeds Done Beyond the Sea»)Вильгельма, архиепископа Тирского, стала главным источником для последующих хроник Первого крестового похода. Уильям Кэкстон, напечатавший «Смерть Артура» сэра Томаса Мэлори, перевел и издал «Историю» Вильгельма Тирского подзаголовком «Годфрид Бульонский, или Осада и завоевание Иерусалима» («Godeffroy of Boloyne, or the Siege and Conqueste of Jerusalem»).Хронист писал:

«Доблестный герцог Годфрид Бульонский, рыцари и простые воины шли по улицам с мечами и пиками в руках. Всех, кто попадался им, они рубили, кололи, не щадя никого: мужчин, женщин, детей. Не помогали ни молитвы, ни мольбы о милосердии. Они поубивали так много людей, что на улицах образовались груды мертвых тел, и их невозможно было обойти, приходилось пробираться по ним».

В «Подлинной истории» («The Perfect History»)Ибн аль-Атир дал описание мусульманского мира со времени его становления и до 1231 года нашей эры. Он сообщал, что крестоносцы держали Иерусалим в осаде шесть недель, пока город не пал, а население было предано мечу:

«В Масджид-аль-Аксе франки вырезали более 70 000 человек, среди них множество имамов и других мусульманских ученых мужей, набожных и целомудренных, покинувших родные края, чтобы жить уединенно и благочестиво в Святом граде. Франки вынесли из мечети Купол Скалы более сорока серебряных канделябров… большой серебряный светильник, весящий сорок четыре сирийских фунта, сто пятьдесят серебряных канделябров меньшего размера, а также более двадцати золотых канделябров и еще много разного награбленного добра. Беженцы из Сирии добрались на Рамадан до Багдада… Они поведали свою печальную историю служителям калифа, и у тех сжались сердца и слезы выступили на глазах».

Крестоносцы, захватившие Иерусалим, искренне верили, что на месте мечети аль-Акса прежде находился храм Соломона. Здесь же размещался дворец латинских королей Иерусалима, переданный ордену рыцарей-тамплиеров после его основания около 1118 года. (Орден тамплиеров, бедного воинского братства храма Соломона, был военно-религиозной организацией, охранявшей пути передвижения паломников в Иерусалим.)

8 июня 1147 года Людовик VII, король Франции, и его супруга Элеонора Аквитанская отправились в Крестовый поход во главе французского воинства. Их военная миссия стартовала из аббатства Сен-Дени, расположенного к северу от Парижа. Король распростерся перед алтарем, папа Евгений III и аббат Сугерий вынесли серебряный реликварий святого, и Людовик принял орифламму (хоругвь аббатства Сен-Дени), королевский штандарт, паломнический посох и благословение папы. Через год король Людовик напишет Сугерию из Антиохии и попросит аббата побыстрее собрать деньги, «поскольку без великих затрат и усилий мы не сможем исполнить волю Божию».

Когда Людовик и Элеонора выступили в Крестовый поход на священный город, их дочери Марии Шампанской было два года. Повзрослев, она стала патронессой Кретьена де Труа. Как мы знаем от самого Кретьена, он был к ней очень привязан. Мария дружила с графом Филиппом Фландрским, которому Кретьен де Труа посвятил свой роман «Персеваль, или Повесть о Граале». В 1177 году Филипп отправился в Иерусалим, где его встретил кузен, король Иерусалимский Балдуин IV, страдавший проказой. Из-за болезни монарх не мог передвигаться самостоятельно, и его из Аскалона в Иерусалим несли на носилках. Король созвал совет и пригласил на него патриарха Иерусалимского, баронов, священников, магистров орденов тамплиеров и госпитальеров. На совете Балдуин предложил Филиппу Фландрскому стать регентом в королевстве крестоносцев и возглавить армию, защищавшую Иерусалим. Граф подумал, но отказался, сославшись на то, что он находится в Святой земле как простой паломник, а не крестоносец. Филипп хотел, чтобы вдовая сестра короля Балдуина Сивилла, принцесса Иерусалимская, вышла замуж за одного из его вассалов. Вильгельм Тирский сообщал, что бароны Иерусалима пришли в негодование от такого дерзкого предложения. Спустя два года Филипп покинул Святую землю.

В 1943 году исследовательница артуровских романов Хелен Адолф решила доказать, что в «Повести о Граале» Кретьена де Труа отражены реальные события, исторические персонажи и географические местности. По ее версии, священный город Иерусалим – это замок Грааля, в котором жил увечный Король-Рыбак. Граалевский монарх – Балдуин IV, король Иерусалимский, из-за болезни передвигавшийся не иначе как на носилках. Проказа Балдуина свидетельствовала о его грехопадении. Точно так же и рану Короля-Рыбака следовало интерпретировать как знак греховности. На старофранцузском языке слова pecheor(грешник) и  pêscheur (рыбак) произносятся почти одинаково. Графом Фландрским якобы являлся Персеваль, нашедший замок Грааля, но не задавший нужный вопрос «Кому подносится Грааль?», когда перед ним прошествовала таинственная процессия со священным сосудом. Филипп Фландрский, отказавшийся принять регентство над королевством крестоносцев, совершил аналогичную ошибку. Сивилла, сестра Балдуина, по теории Хелен Адолф, кузина Персеваля, леди, оплакивавшая мертвого рыцаря. Муж Сивиллы умер, когда она была на сносях, и от ее нового брака зависело будущее королевства крестоносцев. Иными словами, «Повесть о Граале» Кретьена, согласно этой концепции, представляет собой завуалированный призыв поэта к графу Филиппу Фландрскому, его патрону, вернуться в Иерусалим и принять регентство и таким образом достичь Грааля.

Профессор Антонио Л. Фуртадо написал недавно в статье «Грааль крестоносцев», что король Иерусалима Балдуин I был тяжело ранен метательным копьем, вонзившимся в спину между ребрами и едва не задевшим сердце. Король выжил, но часто испытывал невыносимую боль. Балдуин отправился в дельту Нила, который, как считалось, вытекал из одной из четырех рек рая. Он приказал своим людям наловить рыбы. Когда король стал есть пойманную рыбу, его пронзила жуткая боль, словно рана открылась, и монарха охватил страх смерти. Балдуин не сумел подняться на лошадь, и его несли на носилках до «древнейшего города пустыни Ларса», где он и умер.

Фуртадо также описывал один из самых малоизвестных эпизодов в жизни графа Филиппа Фландрского. Около 1166 года граф Филипп похитил из аббатства Сен-Васт в Аррасе голову святого Жака для новой церкви в Эре, Фландрия. Папа Александр III разгневался и потребовал вернуть ее. Графа и понтифика помирил аббат Гуго Сент-Аманский, и, по обоюдному согласию, голову поделили надвое: большую часть возвратили в Сен-Васт, а меньшую отдали церкви в Эре.

Как сообщал Кретьен де Труа, он заимствовал историю Грааля из книги, подаренной ему графом Филиппом. Профессор Фуртадо полагал, что это была хроника Крестовых походов Вильгельма Тирского «История деяний за морем». В нее вошли описания «О неблаговидных поступках графа Филиппа Фландрского за морем» и «О возвращении графа Филиппа Фландрского, так ничего и не совершившего». Вероятно, граф хотел представить идеализированную версию своего пребывания в Иерусалиме. Видимо, он дал эту книгу Кретьену, чтобы тот изобразил его «деяния» в Святой земле в более благоприятном свете.

Не исключено, что написать «Повесть о Граале» Кретьена побудило фиаско Филиппа Фландрского с регентством в Иерусалиме. В 1179 году, когда граф вернулся в Париж, король Людовик VII тяжело болел, а наследник трона Филипп I Август, единоутробный брат патронессы Кретьена Марии Шампанской, еще находился в подростковом возрасте. Людовик, как прежде прокаженный король Балдуин, предложил Филиппу Фландрскому регентство. На этот раз граф согласился. А вдруг именно Мария побудила своего придворного барда Кретьена де Труа на создание поэмы, подразумевавшей описание отказа графа Филиппа от регентства в королевстве крестоносцев и его согласия стать регентом во Франции? Если все было так, то не послужила ли прототипом Грааля тарель из серпентина, священная патена французских королев, хранившаяся в сокровищнице аббатства Сен-Дени?

В 1187 году великий исламский полководец Саладин захватил Иерусалим. Когда в 1099 году в священный город вошли крестоносцы, они уничтожили всех жителей, сооружая погребальные костры, подобные пирамидам. Крестоносцы залили город кровью, а Саладин очистил Иерусалим розовой водой. По свидетельству хронистов, ему потребовались сотни верблюдов для доставки розовой воды из Дамаска. Саладин за выкуп разрешил крестоносцам уйти из Иерусалима.

В 1188 году граф Филипп Фландрский принял крест и отправился в Третий крестовый поход. Через три года он умер в Акре. Кретьену было не суждено завершить «Повесть о Граале».

● См. также: Кретьен де Труа; Святой Грааль; Тамплиеры; Тарель из серпентина; Филипп, граф Фландрский.