Текст книги "Бэтмэн - по следу Спектра"

Автор книги: Саймон Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Мужчина открыл в кебе дверь водителя, забрался за руль и повернул ключ зажигания.

– Эй! – закричал Луис.

Кеб тронулся и стал быстро удаляться.

– Эй! Эй, это мой кэб! Какого... – внезапно Луис замер. Из дипломата на переднем сиденье доносилось равномерное пощелкивание. Божья Матерь!

Луис распахнул дверь машины, вытащил дипломат и выскочил с ним на дорогу. Машины перед ним остановились, он бросился к водителю ближайшей. Тот недоуменно опускал стекло.

– Быстро вылезай! – крикнул Луис.

– Что?

– Вылезай из машины! – заорал Луис, открыл дверь водителя и свободной рукой потащил его из машины. – У меня здесь бомба!

– Господи!

Луис прыгнул за руль, вдавил педаль в пол и, не отпуская клаксона, понесся по туннелю. Временами он невольно поворачивался к чемодану на соседнем сиденье.

– Не взрывайся, пожалуйста, не взрывайся! Ну, давайте же! Давайте, прочь с дороги!

Он продирался сквозь заторы, расталкивая в стороны другие автомобили, сказывался его большой опыт таксиста, когда на сумасшедшей скорости он рвался вперед. Всю дорогу он молился по-испански, думал о Марии, их будущем ребенке, умоляя Пресвятую Деву не дать ему погибнуть...

Выскочив из туннеля, он с визгом покрышек и воем сигнала повернул к реке. Полицейская машина, стоящая у тротуара, с ревом устремилась в погоню за ним.

– О, Боже, не помешай мне! – взмолился Луис, давя на педаль газа. Он должен пробиться к реке! Должен!

Еще одна патрульная машина включилась в преследование, когда он приближался к мосту. К счастью, в этом направлении дорога была почти пуста. С юзом остановившись на середине моста, Луис выскочил из машины с дипломатом в руке. Две полицейские машины с визгом остановились перед ним.

– Отлично, парень, теперь не двигайся! – крикнул ему полицейский.

– У меня бомба! – Луис подбежал к парапету и что было сил бросил чемодан через ограждение. Кувыркаясь в воздухе, он полетел вниз, но не долетев до воды, бомба разорвалась с оглушающим грохотом.

– Святые небеса! – воскликнул полицейский, опуская револьвер.

Стоя на коленях, Луис перекрестился, он дрожал как лист на ветру и благодарил Господа за свою спасенную душу. Полиция записала его показания о бомбе, о Спектре, об угнанном кебе, который был вскоре найден, и ему сказали, что он герой. Поздно вечером они с Марией смотрели новости. Луис увидел свое интервью о случившемся, и Мария, вся в слезах, поцеловала его и сказала, что гордится им.

– Но если ты сделаешь что-нибудь подобное еще раз, – сказала она, – я убью тебя собственными руками!

Зазвонил телефон и Мария подошла к аппарату. Ее глаза расширились и она раскрыла рот, передавая трубку Луису.

– Говорит Бэтмэн, Луис. Я только хотел сказать, что сегодня ты совершил акт беспримерного мужества. Ты герой, я поздравляю тебя. Ты уже совершил более чем достаточно для одного человека. Теперь оставайся дома. Ты не должен больше рисковать. Оставайся дома с Марией и знай, что и я, и жители города благодарят тебя. Храни тебя Бог.

– Спасибо, – произнес Луис, – большое спасибо.

Ошеломленный, он повесил трубку.

– Он помнит мое имя! – воскликнула Мария. – Он действительно помнит мое имя!

– Будь я проклят! – сказал Луис. – Он позвонил мне! Бэтмэн позвонил мне!

– Это потому, что ты герой, бэби, – Мария обняла его за шею и поцеловала в губы. Она улыбнулась ему, – Пойдем, герой. Пора в кроватку.

Он выключил маленький переносный телевизор, купленный утром взамен того, который он разбил в приступе ярости. Он сидел, размышляя и глядя на погасший экран. Этот идиот, таксист, все испортил. Как можно было ждать от него такого геройства? Ему повезло. Повезло, что бомба не разорвала его на куски. Она взорвалась, не причинив никакого вреда. Если бы она взорвалась в туннеле, в часы пик... Черт возьми. Теперь у них есть к тому же его описание. Они составили удивительно точный фоторобот и показали его по телевидению. Он действовал неосмотрительно. Нужно было изменить внешность, но кто бы подумал, что таксист проживет достаточно долго, чтобы дать его описание. Да и бомба должна была сработать раньше. Возможно, виноват часовой механизм. Радиоуправляемый детонатор был бы надежней, но внутри туннеля от него никакой пользы. Но ведь этот таксист никогда бы не вмешался, если бы не Бэтмэн.

Снова Бэтмэн. Он становится серьезным препятствием. Таксист ни за что не выбрался бы из туннеля живым, если бы не узнал его. То, что его узнали, было самым ужасным. Таксист сказал репортерам, что узнал его по описанию, которое распространил Бэтмэн. Меньше всего он ждал, что кто-то мог его узнать. Из-за нелепого героизма таксиста, из-за дефекта часового механизма, сработавшего с опозданием, – проклятая американская продукция, – все пошло насмарку. Снова придется изменить лицо... Он ударил кулаком о подлокотник кресла.

Как у Бэтмэна могло оказаться его описание? Где он его распространил? Среди кого? В полиции? Это очевидно. А может, и среди таксистов. Где еще? Среди водителей автобусов? Дорожной полиции? Персонала отелей и ресторанов? Впрочем, это уже не имело значения. Благодаря таксисту, его описание теперь известно всему городу. Но Бэтмэну-то откуда оно стало известно?

Не стоило ему соглашаться на эту работу. Америка ему не нравится, как и неопределенность в использовании бомб. Он же не террорист, а наемный убийца. В оптовой бойне отсутствует изящество. Ему она не приносила удовлетворения. Подложить бомбу может любой недоумок. Выследить жертву и выполнить контракт чисто, методично, умело и эффектно – это больше отвечает его вкусу. Все так некстати.

Он чувствовал себя расстроенным. Вмешательство Бэтмэна прямо-таки раздражает. И унижает. Он же профессионал, притом один из лучших, а этот нелепый клоун в балахоне вечно встает у него на пути. Да, он действительно стал помехой. Давно пора с ним разделаться.

Сегодня нужно еще успеть установить вторую бомбу, но это может потерпеть несколько часов. Он по-прежнему сильно раздражен, необходимо немного остыть. Так не годится. Он всегда гордился своей холодной бесстрастной расчетливостью в работе, поэтому его нынешний гнев и раздражение совершенно необычны. Он должен уничтожить источник всех своих неприятностей и навсегда проучить Бэтмэна. Это не только восстановит его уверенность в себе, но и покажет всему городу, кто хозяин положения. В Готэм-Сити на Бэтмэна молятся как на икону. Он разобьет эту икону и тем самым деморализует жителей.

Он взялся за собранные публикации, свои заметки из библиотеки, вырезки из газетных и журнальных статей. Он искал все, что относится к богатым молодым мужчинам Готэм-Сити, отвечающих образу Бэтмэна. Некоторых было легко вычеркнуть из списка, других сложнее. Несколько часов кряду он трудился, пытаясь сделать точный выбор. В итоге перед ним осталось только два имени. Миллиардер Дэвид Джекс и плейбой-промышленник Брюс Уэйн.

Один из этих двоих, бесспорно, Бэтмэн. В этом он был уверен. Но который? Он отбросил в сторону свои заметки и закурил французскую сигарету. Не имеет значения. Он убьет их обоих.

10

– Вы даже не притронулись к обеду, – сказала она, глядя на поднос, который Альфред оставил перед ним.

Бэтмэн оторвал взгляд от экрана компьютера.

– Извините, Рэчел, я не слышал, как вы вошли. Я несколько увлекся работой.

– Я сказала, что вы ничего не ели, – повторила девушка.

– Я был слишком занят.

– Поисками Эрика?

– Да. Или как там еще его зовут. В данный момент мне, впрочем, безразлично. Я только хочу найти и остановить его, Рэчел. Помешать ему причинить еще больше вреда. – Он вновь повернулся к экрану.

– Он звал меня так же.

– Что?

– Эрик. Спектр. Он звал меня Рэчел. Все остальные звали меня Рэй. Он говорил, что в этом мало женственного. – Она поморщилась. – Вы тоже зовете меня Рэчел.

– Это хорошее имя, Рэчел.

– Может быть. Но я ведь не очень хороший человек.

– Вас ничто не связывает. Вы вольны все изменить.

– Что можно изменить, если я была террористкой?

– Если вы ждете отпущения грехов, то я не тот, кто вам нужен, сказал он, глядя на экран. – Я не священник.

– У меня нет потребности в священнике, – ответила она, – и вообще в официальной религии.

– Это ваше личное дело. Я не хотел превратить наш разговор в религиозную дискуссию. Я просто считаю, что нельзя избежать ответственности за то, как вы прожили свою жизнь, по крайней мере, если вы порядочный человек. Это, однако, не означает, что вы навсегда в плену своих прежних поступков. Вы сказали, что никого не убивали, и я вам верю. Одно дело участвовать в тренировочных покушениях с боевым оружием или принимать участие во вспомогательных операциях, и совсем другое самому убивать. Я не извиняю вашу прошлую деятельность, ваша вина останется с вами. Но вы можете, по крайней мере, признать свою вину и измениться.

– Вы думаете могу? Мне так хотелось бы вам верить.

– Верьте. История полна людей, совершивших преступления страшнее ваших и все же сумевших измениться к лучшему. Преступник может исправиться. Одного только тюремного срока для этого недостаточно. Тюрьма может изолировать вас от общества, чтобы вы не угрожали обществу и дальше; она даст вам время, чтобы подумать. Как вы распорядитесь этим временем, зависит от вас. Одни преступники накапливают озлобленность и повышают уголовную квалификацию. Другие анализируют свою жизнь в поисках способа прожить ее созидательно. Вам повезло – вы не попадете в тюрьму, у вас есть шанс начать сначала, под новым именем, как другой человек. Но даже это еще не искупляет ваших прежних поступков. Это всего лишь второй шанс. Шанс измениться. В ваших руках использовать его или нет.

– Вы говорите со мной так деликатно, просто чтобы пощадить мое самолюбие.

– Зачем мне это? С теми, кого уважаю, Рэчел, я говорю откровенно.

– Вы можете уважать меня?

– То, что вы сейчас делаете, заслуживает уважения.

Она нахмурилась.

– Так ли это? Я сделала это только для того, чтобы скрыться от Гарсиа, а не потому, что захотела сделать доброе дело. Я просто устала быть игрушкой воинственных экстремистов. Мне просто захотелось домой.

– Мотивы добрых дел не так важны, как тот факт, что они совершены, – сказал Бэтмэн. – Если вы руководствовались только чувством самосохранения, в этом нет ничего плохого; главное, что в результате будет сделано доброе дело. И этот опыт не пройдет для вас бесследно.

– Я бы никогда не подумала, что вы человек, не осуждающий поступки других.

– Напротив, – возразил Бэтмэн, – никто не может уклониться от оценки окружающих его людей. Но от меня не ждите осуждения. Вы сами осуждаете себя – это часть самоочищения. Прежде чем вы преодолеете чувство вины, вы должны ее признать. Только после этого вы сможете простить себя, потому что никто другой за вас этого не сделает. Но уже сам факт, что вы чувствуете свою вину, означает для вас надежду. Когда вас особенно сильно будут мучить угрызения совести, помните об этом.

– Вы необыкновенный человек, – сказала она и мягко положила руку ему на плечо.

Бэтмэн улыбнулся.

– Мне это уже говорили.

– Мне бы так хотелось увидеть, какой вы без маски.

– Боюсь, такую возможность я не могу вам предоставить, – ответил он.

– А вы предоставляли ее другим женщинам?

– В том смысле, что вы думаете, нет.

– Значит... у вас никогда не было... кого-то особенного?

– Меня окружает много особенных людей.

– Вы же знаете, о чем я говорю, – Ее пальцы скользнули по его руке.

Он нажал клавишу компьютера, остановив вывод данных, и взглянул на нее.

– Да, я знаю, о чем вы говорите. И я вам отвечаю – нет. Не потому, что я так хочу, а потому, что так должно быть.

– Вы никогда не чувствуете себя одиноко?

– Случается, конечно, ведь я всего лишь человек.

– У людей есть физические потребности.

– Физические потребности можно сублимировать, направить их по другому направлению, – ответил он. – Эмоциональные потребности контролировать сложнее, но я, в основном, удовлетворяю их моей работой.

– Но не все?

– Нет, не все.

– Так не должно быть всегда.

Их глаза встретились.

– Должно, Рэчел.

– Я хочу сказать, – она неуверенно облизала губы, – я имею в виду, что если вы меня находите привлекательной...

– Я понимаю, что вы хотите сказать. – Он улыбнулся. – И я ценю это. Я не отвергаю вас, но не могу себе позволить увлечься кем-то, если я не в состоянии предложить в ответ каких-либо моральных обязательств. Вы уже испытали на себе влечение к человеку, который не мог или не хотел дать вам таких обязательств. Я не могу согласиться на то, что вы предлагаете, потому что это свяжет меня морально, а я не имею на это права. Кроме того, вы абсолютно ничего не знаете обо мне.

– Я знаю все, что мне нужно знать.

– Нет, – сказал он мягко, – совсем не знаете.

Она отвернулась.

– Из-за того, кто я такая?

– Нет, из-за того, кто я такой.

Она невесело улыбнулась.

– Давно уже меня не отвергали.

– Я не отвергаю вас, – сказал Бэтмэн, – я себя отвергаю. Это потеря для меня, поверьте.

Она сжала губы и медленно покачала головой.

– Нет, не только для вас, – она вздохнула, – Простите, я не хотела отрывать вас от работы.

– Пустяки, – сказал он, повернувшись к экрану. Он нажал клавишу и поток данных возобновился.

– Я вам мешаю?

– Совсем нет.

– Что это у вас на экране?

– Список заявок телефонной станции, – ответил он. – Я пытаюсь... Подождите минуту...

Он снова остановил вывод данных, разделил экран пополам и сравнил информацию в двух частях экрана.

– Что это? – спросила Рэчел.

– Данные об одной квартире, – ответил он. – Из списка объявлений о кратковременной сдаче в субаренду. Телефон в этой квартире отключили две недели назад и пока не восстановили, но, по сведениям жилищной службы, съемщик по-прежнему пользуется газом и электричеством. Объявление о сдаче этой квартиры публиковалось в "Голосе", но было аннулировано за неделю до окончания срока публикации. Это означает, что квартиру сняли.

– Может быть, они просто не платили за телефон, – предположила она.

– Нет, тут есть заявление с просьбой отключить его и отметка о том, что через шесть месяцев телефон следует снова подключить. Это означает, что прежние съемщики вернутся через шесть месяцев и что они хотят сохранить свой старый номер. Телефон они отключили для того, чтобы субсъемщик не пользовался им за их счет, но мог временно его восстановить с новым номером и новым счетом. Однако он этого не сделал. Стоимость остальных услуг, очевидно, вошла в оплату аренды.

– Что же это означает?

– Что новому съемщику не нужен телефон, – сказал Бэтмэн. – И хотя такое случается, все же это достаточно необычно. Посмотрим, что можно узнать о прежних жильцах. Здесь в списке значатся двое...

Он просмотрел сведения о них в записях телефонной компании, жилищной службы, нашел номера социального страхования.

– Профессиональные музыканты, – сказал он, – А если они музыканты и живут в Вилледже, то они без сомнения делают покупки в Музыкальном Центре Балларди. – Он посмотрел на часы. Почти половина десятого. Обычно Джин закрывает поздно, еще есть шанс...

Он схватил телефон, нашел в компьютерном справочнике Центр Балларди и набрал номер.

Ворчливый голос ответил.

– Балларди. Мы закрываемся.

Бэтмэн улыбнулся. Во многих магазинах не отвечают на звонки после закрытия, но Джин, если был на месте, всегда брал трубку в надежде на богатого рок-певца, которому срочно нужна гитара.

– Джин, здесь Бэтмэн.

– Без шуток?

– Да, это я. Как твое плечо?

– Уже зажило. А те, что стреляли в меня, по-прежнему в тюрьме, спасибо тебе. Теперь я узнал твой голос. Я уже собрался закрывать. Чем-нибудь могу помочь, старина?

– Не знаю, Джин. Я ищу пару музыкантов, живущих в твоем районе.

– Подавай.

– Их имена Дэвид Стоунер и Ричард Ли.

– Да, конечно, я знаю этих ребят. Они играют в группе "Догс". Что-нибудь натворили?

– Нет, нет, мне нужно узнать, нельзя ли с ними как-нибудь связаться. Это очень важно.

– Черт, не знаю, они ведь на гастролях. Подожди, дай подумать, что тут можно сделать. Секунду... – Бэтмэн слышал, как шелестели бумаги на другом конце провода, пока Джин разбирался в обычной свалке на своем столе. – Вот, нашел. Их офис уже закрыт, но я, может быть, разыщу Шелли... Позвонить ему домой?

– Да, пожалуйста, Джин, если можешь, – сказал Бэтмэн. – Мне нужно поговорить с ними сегодня же, если это возможно.

– О'кей, я попробую. Дай мне пять минут, а потом снова позвони мне.

– Отлично, – ответил Бэтмэн. – Спасибо, Джин, я тебе очень признателен.

– Хэй, нет проблем. Я перед тобой в долгу. Поговорим позже.

Он повесил трубку.

– Я потрясена, – сказала Рэчел. – Мне бы не хотелось скрываться от вас.

– Пока это только догадка, – сказал Бэтмэн, – но мой инстинкт подсказывает мне, что мы на верном пути. Только бы добраться до этих музыкантов.

Через пять с небольшим минут он позвонил в Музыкальный Центр.

– О'кей, – сказал Джин, – они выступают в Денвере. Сейчас в Колорадо восемь часов, а они раньше девяти не начнут играть, попробуй застать их в отеле. Записывай номер...

Через минуту он говорил с ошеломленным Дэвидом Стоунером, гитаристом группы Догс.

– Это что, шутка? – спросил Стоунер. – В самом деле, кто говорит?

– Я не шучу, мистер Стоунер, уверяю вас, – сказал Бэтмэн. Он объяснил о Джине и как он смог разыскать их. – То, что вы мне скажете, может иметь решающее значение, мистер Стоунер, в поиске безжалостного преступника. Что вы можете сказать о человеке, снявшем вашу квартиру?

– Девон Стюарт? Он из какой-то английской киностудии. Так он сказал. Он сказал, что он...

– Вы сказали, Девон Стюарт?

– Ну да, точно.

– Вы можете его описать?

– Конечно. Около сорока лет, белые волосы, бледная кожа, как называется, альбинос. Пижон, очень модно одет, говорит с акцентом, хромает.

– Большое спасибо, мистер Стоунер, – прервал его Бэтмэн. – Вы очень сильно мне помогли.

– Хэй, нет проблем, – сказал Стоунер. – А что он сделал?

Но телефон уже молчал.

Дэвид Джекс вышел из спальни в темно-синем шелковом халате, босиком, с взъерошенными волосам. Сзади, сквозь открытую дверь ванной, послышался женский голос.

– Дэвид?

– Сейчас вернусь, бэби, – крикнул он и подошел к бару, чтобы налить чего-нибудь выпить.

– Где же сегодня ваш костюм? – спросил голос с акцентом.

Джек с удивлением поднял глаза.

– Кто вы такой? Как вы здесь оказались?

Светловолосый человек покачал головой.

– Нет, не тот. Жаль.

– Что вы там плетете. Вы кто? – Джекс потянулся к телефону. – Я вызываю охрану.

– Думаю, что нет, мистер Джекс, – Гризли три раза кашлянул сквозь глушитель.

– Дэвид? Дэвид? С кем ты говоришь?

Красивая, хорошо сложенная блондинка подошла к двери ванной, завернувшись в простыню. Она увидела тело Джекса на полу, затем незнакомца с огромным пистолетом. Она открыла рот, чтобы закричать...

Спектр выстрелил.

Как нескладно, подумал он, спускаясь в вестибюль в личном лифте Джекса. В левой руке он держал дипломат. Ерунда, в любом случае это не имеет значения. По крайней мере он сейчас знает, кто есть Бэтмэн. Это не Джекс. Это Брюс Уэйн. Из всех кандидатов Уэйн казался наименее подходящим. Утомленный, вялый плэйбой-промышленник. Приятный, но поверхностный, не очень умный и довольно безответственный. Спихнувший всю ответственность за свою жизнь на других, чтобы без забот предаваться наслаждениям. Всегда в обществе молодой, подающей надежды кинозвезды, или актрисы, или певицы ночного клуба. Самый известный в Готэм-Сити плэйбой. И все же, все сходится. Идеально сходится.

Лучшего прикрытия он не мог бы придумать. И живет совсем недалеко от города в уединенном поместье Уэйн Манор, под которым, без сомнения, располагается Бэткейв. Просто идеально. Почему он раньше не догадался. Потому что маскировка была очень достоверной, Брюс Уэйн был всегда на виду – классический представитель американского декадента-капиталиста, который фактически никогда не работал за всю свою изнеженную жизнь.

– Да, ты хорош, дружище, – говорил про себя Спектр, выходя из частного лифта, – ты действительно очень хорош. Только я лучше.

В конце-то концов, Бэтмэн всего лишь любитель. Исключительно одаренный, но тем не менее любитель. Он же – профессионал. Спектр бросил взгляд на тело охранника за конторкой в вестибюле и беспечно вышел из двери в ночную тьму.

Сначала он заложит бомбу, которая должна взорваться в утренние часы пик, а уж затем позаботится о ликвидации Брюса Уэйна. Утром город узнает о новом трагичном последствии своего упорства, а заодно узнает и о кончине своего знаменитого "рыцаря в капюшоне", узнает о гибели свидетеля, которого он охранял, и тогда американским властям останется только уступить и посадить Гарсиа на самолет до Кубы, где его без промедления расстреляют за провал. Но это уже не его дело. К тому времени он будет отдыхать на палубе яхты в Монте Карло, наслаждаясь плодами своих трудов. После этого контракта, он, возможно, отойдет от дел. А почему бы и нет. Он это заработал.

Они выглядели как современные пираты в их черных шелковых куртках, на спинах которых под китайскими иероглифами переплетались зеленые драконы. С платками, серьгами, длинными черными волосами и браслетами с шипами. Выцветшие джинсы обрезаны по колено, а высокие баскетбольные шузы не по моде крепко зашнурованы – если придется бежать или наносить удары. Они выглядели как члены банды, и в некотором смысле они действительно были членами банды, если не упомянуть, что их банду жители Готэм-Сити давно перестали бояться. Они называли себя Зеленые Драконы, и честным гражданам Готэм-Сити было незачем их бояться. Наоборот, он могли спокойно дышать, если в вагоне метро видели Зеленых Драконов, потому что в таком вагоне не бывает грабежей и нападений.

Они стояли, прислонясь к стене Центрального вокзала, и проходящий мимо сержант транспортной полиции кисло посмотрел на них. Городское управление транспортной полиции недолюбливало Драконов, их считали нарушителями спокойствия. А по существу, Зеленые Драконы намного успешней боролись с преступностью на транспорте, чем полиция. Они не сходили с поезда и не пересаживались в другой вагон, если рядом оказывались хулиганы. Они оставались на месте и прямым настойчивым взглядом ясно давали понять свои намерения. Едешь на метро, отлично. Начнешь хамить, мы наступим тебе на мозоль. Решительного взгляда обычно хватало, чтобы эти типы вылезали на ближайшей станции.

Зеленым Драконам не приходилось часто подтверждать свою репутацию, как это было в начале, когда Драконов создал Дэвид Чан, американец китайского происхождения, обеспокоенный преступностью и решивший ей что-нибудь противопоставить. Он заботился о том, чтобы Драконы были готовы к испытаниям. Каждый Дракон обучался в школе Сато и был знатоком рукопашного боя и оружия Востока, хотя выходя на патрулирование, они никогда не брали его с собой. Большая часть оружия боевых искусств была официально запрещена в Готэм-Сити, поэтому наказание за его ношение и ношение огнестрельного оружия было одинаковым. Соблюдая городские законы, Зеленые Драконы неизменно подвергали себя повышенному риску, так как их противники обычно не обременяли себя юридическими нормами.

В нынешнем задании их инструкции, полученные от самого Учителя, были простыми и четкими. Они не должны вступать в какие-либо действия. Они должны только наблюдать и сообщать обо всем подозрительном спецгруппе "Спектр" в полицейском управлении. Такая постановка задачи не все пришлась по душе, особенно Бобби Уингу и Рико Мартинесу. Как большинство Драконов, Бобби был китайского происхождения. Родители Рико переселились из Сан-Хуана. Обоим по девятнадцать лет. Оба стройные и проворные, подвижные как газель, и гибкие как змея. Уверенные в себе, но без дерзости. Дерзкие новички, попадая к Сато, быстро остывали. Сенсэй Сато знал как вернуть им реальный взгляд на жизнь.

Все же этим двум парням не нравилось играть откровенно пассивную роль. С настоящим удовольствием они взялись бы за Спектра и поработали с ним, как с тренировочным мешком. Привалившись теперь к стене и оглядывая всех проходящих, Рико взял губами сигарету. Он не курил, и никто из Драконов не курил, но ему нравилось держать сигарету во рту. Нравился вид, какой она придавала ему. В сочетании с темными очками он выглядел действительно опасным. Он кивнул появившейся Шейле, молодой черной девушке, на которой был одет зеленый берет с кокардой командос, джинсы, короткие сапожки на низком каблуке и черная майка с эмблемой Драконов.

– Что нового? – спросила она, похлопав по бедру портативным радиопередатчиком.

– А..., одно и тоже, – ответил Рико.

– А вы случаем здесь не заснули?

– Нет, – сказал Рико с хитрой улыбкой, – мы просто стоим и ставим оценки всем пролетающим птичкам. Ты получаешь пять.

– Пять.

– Да... Это проходной балл. Почти.

– А что бы ты сказал о круговом ударе пяткой в голову?

– Вы воркуете, как старая супружеская пара, – сказал Бобби с усмешкой.

– Не скажу ничего о супружеской части, но против медового месяца я бы не возражал, – ответил Рико.

– Что, с жалкой пятеркой? – спросила Шейла.

– Ладно, шесть.

– Шесть! – протянула Шейла. – Чистая десятка, если ты еще не умеешь считать так высоко.

– Который час? – Спросил Бобби.

Рико взглянул на свои часы.

– Почти одиннадцать.

– Так медленно время тянется, – сказал Бобби. – Может пройдемся вокруг. Осмотрим платформы. Или ты хочешь сначала докурить свою сигарету?

– Очень смешно.

– Смотри, кто-нибудь зажжет ее тебе и ты за неделю не прокашляешься.

– Послушайте, мы просто тратим время. Спектр здесь не появится. Здесь же некого взрывать бомбой в такое время. От нас тут никакого проку.

– Это наш пост, и мы тут останемся, пока нас не сменят, – сказал Бобби. – Ты хочешь поспорить с Учителем. Или с Бэтмэном.

– Я не знал, что Сенсэй и Бэтмэн друзья, – сказала Шейла. – Вот бы их увидеть вдвоем на ковре. Как вы думаете, кто бы победил?

– Ясно, – сказал Рико. – Сенсэй сотрет его в порошок.

– Ну, не знаю, – возразил Бобби. – Я слышал, что Бэтмэн очень хорош.

– И лучше, чем Сенсэй? – Спросил Рико. – Исключено. Учитель уже забыл больше приемов, чем Бэтмэн выучил.

– Но посмотреть стоило бы.

– Эй, ребята, – позвала Шейла, – сразу не оглядывайтесь, но мы кажется высматриваем типа, который хромает.

Они сразу встрепенулись. Мимо них плелся опустившийся бездомный человек, одетый в длинное обтрепанное пальто, по виду подобранное на свалке. На нем была мятая старая шляпа, и седые нечесанные волосы выбивались из-под нее. Нижняя часть лица была замотана в длинный грязный шарф. Казалось, что он держит что-то под пальто, прижимая это обеими руками к груди.

– Да это просто доходяга, – презрительно сказал Рико.

– Как же, – возразил Бобби, – ты видел его туфли.

– Туфли?

– Да, туфли. С каких это пор доходяги носят итальянские туфли за двести долларов, а?

– Итальянские туфли за двести долларов. С чего ты взял?

– Я знаю свой гардероб, – ответил Бобби. – Не все же одеваются у старьевщиков, как ты. Я за квартал узнаю костюм Армани, а уж туфли Гуччи ни с чем не спутаешь.

– Может кто-то просто выбросил их на свалку.

– Никто не выбрасывает Гуччи. Кроме того, мне показалось, что они совсем новые. И блеск, как из магазина. И лицо у доходяги довольно бледное, насколько я заметил. В описании говорится, что он альбинос.

– Да, – задумалась Шейла, – действительно, и. он что-то держал под пальто.

– Пожалуй, нам стоит проверить, – сказал Бобби, оттолкнувшись от стены.

– Не подходите слишком близко, – предупредила Шейла.

– А если это не он? – Спросил Рико и отбросил свою незажженную сигарету.

– Мы просто прогуляемся рядом с бродягой в хороших ботинках, ответил Бобби.

– А если это он? – Спросила Шейла, поеживаясь.

– Тогда мы поступим, в точности, как просил Сенсэй, – ответил Бобби. – Мы следим за его действиями, и сообщаем в полицию, если заметим что-то необычное.

– Оборванец в туфлях за двести долларов – довольно необычно, что скажете? – Заметил Рико.

– Это точно, – подтвердил Бобби.

Доходяга обернулся к ним через плечо. Бобби толкнул Рико, засмеялся и обнял Шейлу. Вдвоем с Рико они весело заговорили. Бродяга отвернулся.

– Держимся на расстоянии, – предупредил Бобби. – Если это тот парень, то это профи, мы с ним в разных категориях.

– Хотел бы я посмотреть, насколько он хорош, – сказал Рико.

– Если ты не будешь осторожен, то скоро увидишь, – тихо ответил Бобби. – Держись поскромнее. Шейла, спрячь чертов передатчик в карман, пока он не заметил.

– Зачем, собственно. Он выглядит как обыкновенный радиоприемник.

– Тогда сделай вид, что слушаешь. И не смотри на него так открыто.

Они спускались за бродягой по эскалатору к одной из центральных платформ. Эскалатор в такой поздний час не работал и они отпустили его довольно далеко.

– Не потерять бы, – сказал Рико.

– Спокойно, куда он денется? Отсюда есть еще только один выход на другом конце платформы.

Они спустились на платформу и встали у колонны, шутили и разговаривали, словно в ожидании поезда. Бродяга подходил уже к противоположному концу платформы. На мгновение он пропал из виду, затем они увидели его снова. Он быстро шел к дальнему выходу.

– Вон он, – воскликнул Рико.

– Потише! – сказал Бобби.

– Быстрее! Мы упустим его!

Они устремились в конец платформы, поднялись по лестнице и осмотрелись. Ни души.

– Проклятье! Мы потеряли его! – застонал Рико.

– Подождите, я его вижу, – показала Шейла.

– Не показывай пальцем, – упрекнул ее Бобби. – Пошли!

Они снова бросились в погоню, но бродяга как сквозь землю провалился. Они побежали быстрее. Вдруг, на лестнице у входа они увидели брошенное старое пальто и рядом мятую шляпу.

– Что за ерунда? – удивился Рико.

– Подождите-ка минуту, – остановился Бобби.

– Не отставайте, он далеко не ушел, – торопил Рико.

– Я же просил подождать, – крикнул ему Бобби. Рико замедлил шаг.

– Что это с тобой?

– Зачем ему понадобилось спускаться на платформу и тут же снова подниматься?

Рико уставился на него.

– Ты думаешь, что...

– Ты знаешь, что здесь творится утром в час пик? спросил Бобби.

– Святая Дева... – сказала Шейла, – я вызываю полицию.

– Подожди немного, – попросил Бобби. – Идемте проверим получше.

Они побежали назад на платформу.

– Какого черта мы тут ищем? – спросил Рико.

– Что угодно, в чем может быть бомба, – ответил Бобби. – Портфель, сумку какую-нибудь, не знаю, просто давайте все здесь осмотрим...

Они обыскали всю платформу, заглянули во все мусорные контейнеры, поискали между торговыми автоматами и под скамейками – везде. Но ничего не нашли.

– Совершенно пусто, – сказал Рико.

– Где-то должна она быть, – настаивал Бобби.

– Мы все уже обшарили!

Бобби задумался, недовольно сжав губы.

– Он ведь профи. Он не засунет бомбу туда, где ее любой может увидеть.

– Если, конечно, это был он, – сказал Рико.