Текст книги "Бэтмен: По следу Спектра"

Автор книги: Саймон Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Бэтмэн кивнул.

– Да. Я думаю, найдется несколько человек.

– Тот, у кого есть несколько друзей – богаче, чем можно измерить, – многозначительно заметил Сато. – Пусть каждый вытряхнет из карманов свое богатство, и все вместе мы купим Спектру поражение. А пока давайте пораскинем мозгами, куда мы заложим наши бомбы, если хотим прикончить побольше людей в одно мгновение…

* * *

Он заказал лимузин к отелю «Готэм-Плаза», представившись как «мистер Дэвон Стюарт из Бладстар рекорда» и сказал, что заплатит шоферу наличными. Он объяснил, что будет на совещании в баре отеля и попросил позвонить ему туда, когда прибудет машина.

Когда водитель увидел, как он выходит из дверей отеля, перед ним предстал человек с черными, ниже плеч волосами, в модных солнцезащитных очках, дорогой черной кожаной куртке, надетой поверх белой шелковой сорочки, и с белым шелковым шарфом, повязанным вокруг шеи; в узких черных кожаных штанах, стянутых витым серебряным ремешком, и высоких ботинках, один из которых словно змея обвивала золотая цепочка. Также у него был в руках также атташе-кейс.

«Мистер Стюарт» забрался на заднее сиденье и дал указание отвезти его к Клубу 34 – самому известному злачному местечку в Готэм-Сити, где красивые люди назначают свидания, куда приходят потанцевать, посмотреть на других и показать себя. Швейцар на дверях, чья работа была решать, кого впускать из выстроившейся снаружи очереди, – чей выбор часто зависел от внешности гостя, или супермодного костюма, или сложенной двадцатидолларовой банкноты, незаметно скользнувшей из ладони в ладонь, – неожиданно увидел плавно подкативший длинный белый лимузин, шофера, услужливо открывающего заднюю дверцу для кого-то, на ком со всех сторон так и сияла надпись «рок-звезда» или «музыкальный продюсер» и прикинул, что это должно быть важная персона, а потому сразу же пропустил внутрь.

Очутившись в клубе, Спектр немного помедлил, привыкая к атмосфере: громкая рок-музыка, доносящаяся из концертного зала в сопровождении чуть ли не землетрясения от ритма лихого ударника, разноцветные вспышки цветомузыки, смешанный аромат человеческого пота, парфюмерии и одеколона; и, конечно же, беззаботные парочки – одни кружились на танцплощадке, другие сидели за стойкой бара, соревнуясь в способностях очаровывать, а те, кто уже преуспел в искусстве обольщения, – целовались и ласкали друг друга за столиками и в темных уголках. Дорогие наряды, дорогая выпивка и дешевые трепет и возбуждение. Он протолкался к бару и привлек внимание бармена, небрежно достав купюру в пятьдесят долларов.

– Да сэр, что приготовить для вас сегодня?

– Только стакан воды, спасибо, но сдачи не надо, если вы будете так добры и посмотрите за моим кейсом. Мне бы не хотелось рисковать, потеряв его в толкотне, а я не решаюсь сдать его в гардероб.

– Понятное дело, сэр, никаких проблем. Я поставлю его вот сюда, за стойку, где смогу приглядывать за ним.

– Огромное спасибо.

– Нет проблем. Ух ты, а эта штучка тяжеленькая. Что вы в нем носите?

– Он набит взрывчаткой.

– Да, точно. – Бармен улыбнулся. – Не беспокойтесь, я перенесу его очень осторожно.

– Спасибо. Я ценю это.

– Всегда пожалуйста, сэр. – Он убрал купюру в карман. Спектр закурил французскую сигарету и немного отпил из своего стакана.

– Привет.

Он обернулся и увидел молодую женщину. Длинные, светло-медовые волосы, надутые губки, хорошенькое личико и исключительно облегающее и короткое платье с таким глубоким вырезом, который почти ничего не оставлял для воображения.

– Привет.

– Меня зовут Линда. А вас?

– Девон.

– Девон. Какое красивое имя. Судя по акценту – вы англичанин.

Он улыбнулся.

– Раньше я вас здесь не видела. Чем вы занимаетесь?

– Я профессиональный убийца.

Она захихикала.

– И много людей вы отправили на тот свет?

– О, очень много. А чем вы занимаетесь?

– О, это зависит от того, что вам больше нравится. Потанцуем?

Они перешли на танцплощадку. Она хорошо танцевала.

Не упуская глазами его взгляд, она постепенно уменьшала расстояние между ними и позволяла их телам часто соприкасаться. Через минуту они уже двигались в объятиях друг друга. Она кокетливо запрокинула назад голову, так чтобы он смог поцеловать ее.

– Ммм… – пропела она ему на ухо, – ты просто потрясающе целуешься. Мне кажется, мы неплохо проведем с тобой этот вечер.

– Да, я в этом уверен. Извини, мне надо на минутку оставить тебя, хорошо? Мне необходимо найти комнатку для маленьких мальчиков. Будь хорошей маленькой девочкой. Подожди меня у бара. Договорились?

– Ладно, малыш. Возвращайся побыстрей.

Он пробрался сквозь толпу танцующих и выскользнул через пожарную дверь. Здесь он сорвал с себя парик и очки, швырнул их в мусорный бак и спокойно пошел к углу здания. Завернув за угол, он остановился у телефона-автомата и взглянул на часы.

– Прощай, Линда, – сказал он.

Взрыв был достаточно сильным, чтобы разнести вдребезги весь фасад здания и смести с тротуара гомонящую толпу, терпеливо ожидавшую своей очереди повеселиться в клубе. В это же время вторая бомба, в похожем атташе-кейсе взорвалась в Отеле Готэм-Плаза. Спектр поднял трубку телефона и набрал номер. Ему ответила запись автоответчика:

– Привет, это Энрике. Меня сейчас нет дома, но если вы оставите свое имя и номер или краткое сообщение после сигнального гудка, я свяжусь с вами как только смогу.

В трубке послышался гудок.

– Говорит Спектр. Да, я знаю, где вы живете. Но в этом нет повода для беспокойства. Мы ведь старые друзья, вы и я. Наверное, вы уже знаете, что я подложил бомбу в Отеле Готэм-Плаза. Это для того, чтобы напомнить всем о генерале Гарсиа. Я также только что взорвал Клуб 34. Это за вмешательство Бэтмэна в мои дела. Передайте ему мои самые теплые пожелания, ладно? Хорошего настроения.

Он повесил трубку и, насвистывая, пошел прочь по улице.

* * *

– Привет, это Пол Сантоне…

– …а я – Джоди Деннис. Добро пожаловать в «Доброе утро, Готэм».

– Обычно в это время, – объявил Сантоне, – мы представляем вам круг наших гостей, а потом немного болтаем, прежде чем передать слово Биллу Йохансену с утренними новостями и прогнозом погоды. Но в свете ужасных происшествий вчерашней ночи, нам кажется очень трудным, даже невозможным вести нашу утреннюю программу как обычно весело и беззаботно. Для тех из вас, кто еще не знает о двойной трагедии, которая потрясла город прошлой ночью, мы сразу перейдем к Биллу Йохансену в отдел новостей. Билл?

Кадр резко оборвался, и на экране появился средних лет человек в сером костюме и красном галстуке, сидящий за столом в комнате отдела новостей.

– Да, это поистине ужасные события, Пол. Прошлой ночью, примерно через час после полуночи, Спектр снова нанес удар. И не один, а два, с трагическими, разрушительными последствиями. Готэм еще не оправился от взрыва Универмага Баррингтона, когда Спектр снова осуществил свои угрозы, сея ужас среди населения города. Приблизительно в одно время две бомбы взорвались в Отеле Готэм-Плаза и шикарном ночном Клубе 34. К этому часу пожарным, после непрерывной ночной работы, удалось потушить пламя в Клубе 34, но Отель Готэм-Плаза – все еще охвачен пожаром. За подробностями мы обратимся к Рону Мэтьюзу, разместившему свою съемочную группу на Готэм-Плаза. Рон? Вы меня слышите?

Камера показала молодого репортера в свободном плаще, стоящего напротив полыхающего отеля, на другой стороне улицы. На заднем плане виднелось несколько пожарных машин, с которых пожарные направляли потоки пены из брандспойтов. Темное небо раннего утра озаряли мигалки патрульных полицейских машин и автомобилей скорой помощи. А в нижнем углу экрана светилась графическая эмблемка телевизионной станции и надпись «Прямая передача».

– Да, я вас слышу, Билл, – отозвался Рон Мэтьюз, плотнее прижимая наушники, – но это не так-то просто из-за шума. Я слышу вой сирен с того самого момента, как мы сюда приехали. Да еще душераздирающие крики людей. Пока не всех удалось спасти из этого ужасного ада. Я стою на дальнем краю площади – ближе к отелю полиция никого не подпускает. Но и отсюда хорошо виден хаос и полнейшее разрушение. Несмотря на ранний час, тротуары по эту сторону заграждений запружены людьми. Как и мне, им трудно отвести взгляд от шокирующих, невероятных последствий ночной бойни.

Похоже, никто не знает в точности, как это произошло. Я не знаю, видно ли вам на экранах, но мне видно, что весь фасад левого крыла Отеля Готэм-Плаза – слева от вас и справа от меня, – просто полностью отсутствует, словно туда попала управляемая ракета. Часть здания обрушилась, а остальное – охвачено пожаром. К тому времени, когда подоспели первые пожарные команды, огонь уже вышел из-под контроля и распространился по всему зданию по внутренним переборкам. Это была долгая и тяжелая ночь для пожарного департамента Готэм-Сити, да и для полиции тоже. Рядом со мной стоит пожарник из команды Готэм-Сити, Дэн Замбровски. Несмотря на очевидную усталость, он согласился дать нам короткое интервью, пока выдалась так необходимая для него передышка в работе…

Кадр расширился и показал усталого пожарника, шагнувшего ближе к камере.

– Дэн, я вижу, вы, должно быть, сильно устали. И я заметил, как несколько минут назад вы дышали кислородом из баллонов… Для вас это была тяжелая ночь. Как идут дела у пожарных?

– Настолько успешно, как только можно было ожидать, Рон. Через пару минут, как только немного отдышусь, я снова должен вернуться в пекло… Господи, там, внутри – настоящая преисподняя. Мы делаем все возможное, чтобы вызволить людей из огненной западни. Внутри все еще остается много людей. Пламя оттеснило их на верхние этажи… С помощью вертолетов мы сняли с крыши некоторых из них, тех кому удалось туда выбраться, но… это еще далеко не все…

– У вас есть предположения, какого типа бомба взорвалась на этот раз?

– Откуда мне знать… я не специалист. Мы только выяснили, что ее, скорее всего, заложили где-то на первом этаже. Но какой бы она не была, это чертовски мощная зажигательная штука. Взрывной волной, словно ветром, сдуло целый фасад дома, а интерьер и стены вспыхнули, будто кто-то обмазал их напалмом.

– Как вы думаете, сколько еще пройдет времени, прежде чем удастся сбить огонь?

– Не знаю… надеемся, что час или около того. Но ручаться трудно… Наша главная задача сейчас – спасти людей.

– Судя по всему, зданию причинен значительный ущерб.

– С ним полностью покончено. Я хочу сказать, не знаю… Я могу ошибиться, но я не вижу никакой возможности уберечь отель от разрушений.

– Вы можете назвать примерное количество погибших?

Пожарник покачал головой.

– О, Боже, не спрашивайте. Я даже не хочу думать об этом. Я работаю пожарником пятнадцать лет, и это худшая ночь за всю мою жизнь, Извините, я должен идти…

– Конечно, я понимаю. Спасибо, что уделили нам время из своего перерыва. Будьте там поосторожнее, Дэн.

– Да, спасибо.

– Что ж, вы слышали его. Он в пожарной службе уже пятнадцать лет, и это – худшая ночь за всю его жизнь. Это доходчиво говорит о том, что здесь творится. Пока все, Билл.

– Спасибо, Рон. Будь поблизости и держи нас в курсе дела.

– Да, хорошо.

– А если этот сюжет был недостаточно зловещим, мы обратимся к Сюзан Шапиро и событиям у Клуба 34. Сюзан?

На экране появилась симпатичная молоденькая брюнетка в черной кожаной куртке. Она стояла на тротуаре, по другую сторону улицы от мрачных развалин, которые недавно были Клубом 34.

– Билл, за моей спиной – то, что осталось от шикарнейшего ночного притона Готэм-Сити! Известного когда-то как ночной Клуб 34. Я даже не знаю, как начать… как описать вам эту сцену… Мы просто подкатим камеру поближе, и вы сами все увидите.

– Мой Бог, – отозвался из-за кадра голос Билла Йохансена.

– У меня просто нет слов, – продолжала Сюзан Шапиро. – Только недавно пожарным удалось потушить огонь, и вы можете ясно увидеть, что оставшееся от некогда популярнейшего местечка – не более, чем дымящиеся руины. Это напоминает зону военных действий. Это мог быть Бейрут, или Дрезден времен второй мировой войны после бомбардировки. Полиция и пожарные разбирают дымящиеся обломки, пытаясь освободить тела погибших и возможных уцелевших. Хотя трудно представить, что кто-нибудь мог выжить. Это… это просто непостижимо.

– Сюзан, – прервал ее Йохансен, – можно как-нибудь установить, сколько людей находилось внутри?

– Билл, об этом тяжело рассуждать. Клуб был забит до отказа. Ведь была субботняя ночь. В этот день недели сюда всегда стекается море народа. А многие стояли в очереди у дверей. Из них почти никто не уцелел. Рядом со мной находится выживший очевидец взрыва. Сэр, подойдите, пожалуйста, поближе.

В кадр шагнул молодой человек в модной, «крутой» одежде, но его кожаную куртку покрывал слой пыли, белая сорочка с расстегнутым воротником была грязной, а беспорядок на голове никак нельзя было назвать прической.

– Ваше имя…

– Романелли. Тони Романелли.

– Мистер Романелли, чтобы объяснить телезрителям ваш внешний вид, я сразу же скажу, что вы оставались здесь на протяжении всей ночи, помогая вести спасательные работы.

– Да, верно. Я хочу сказать… знаете, я просто не мог уйти. Боже, я должен был сделать что-нибудь.

– Это правда, что вы на самом деле стояли в очереди около клуба за минуту до того, как произошел взрыв?

– Да, верно. Я отошел за сигаретами и попросил парня, который стоял за мной, чтобы он сохранил для меня место, пока я сбегаю в бар на противоположной стороне улицы.

– И это спасло вам жизнь?

– Да. Вы можете поверить? Я ведь собирался бросить курить. Почти все, кто стоял в этой очереди погибли. Просто невероятно. Меня все еще пробирает дрожь.

– Значит, вы были в баре напротив, когда рванула бомба?

– Да, я как раз вошел внутрь, чтобы воспользоваться автоматом с сигаретами. Я не пробыл там и пяти секунд, когда все взлетело на воздух. Бар находится в полуподвале, поэтому там только одно небольшое окошко около двери. Его выбило, а осколки разлетелись по всему бару. Взрыв ощущался даже там. Зеркало на задней стене разбилось, бутылки разбились, а тех, кто сидел у двери, швырнуло со стульев на пол.

– Эта забегаловка прямо через дорогу?

– Да, верно.

– А был ли с вами кто-нибудь в очереди? Я имею в виду, вы пришли в клуб один?

– Со мной была пара друзей с работы. Я не знаю, что сейчас с ними. Мне кажется, они погибли. Вы знаете, странно, я даже не думал об этом. Я был словно в оцепенении. Я не мог уйти домой. Я хочу сказать: если б я ушел, то не перенес бы напряжения, я уверен. Я не могу думать сейчас об этом. Я, не хочу больше говорить, о'кей?

– Конечно. Спасибо, мистер Романелли. Вам крупно повезло.

– Да, я тоже так думаю. Забавно, но я не чувствую, себя таким счастливым.

– Тебе слово, Билл.

– Спасибо, Сюзан. Мы отыскали Росса Карнера у Центральной Больницы Готэм-Сити…

Не сказав ни слова, Альфред подошел к телевизору и выключил его.

– Оставьте, – сказал Брюс.

– Нет, хозяин, – мягко возразил дворецкий. – Вы уже достаточно видели. Не изводите себя. Вы бодрствовали всю ночь напролет. Вам необходим отдых.

Брюс Уэйн поднял голову.

– Как, Альфред? – спросил он хрипло. – Как я могу спать, когда этот монстр разгуливает по улицам города? И в любой момент может ударить снова? Как? Объясни мне!

– Вам еще понадобятся силы, – ответил Альфред. – Вам еще понадобятся все ваши способности, быть может, как никогда раньше. Я знаю, вам заснуть будет нелегко, Я могу дать вам легкое успокоительное…

– Мне будет это сниться, Альфред. Реальность и так достаточно ужасна. Я не хочу окунуться в ночной кошмар.

– Вы должны отдохнуть, хозяин. Вы должны.

– Для меня нет отдыха, Альфред. До тех пор, пока он на свободе. – Брюс поднялся с кресла. – Я иду в Бэткейв. Мне надо многое сделать.

8

– Я не думал, что вам удастся организовать встречу так быстро, – сказал Чэмберс, когда они переезжали мост в машине Гордона.

– Но я ничего не организовывал, – возразил Гордон. – Бэтмэн сам попросил о встрече. И он особо настаивал на вашем присутствии.

– Вы не шутите? Как же он с вами связался?

– По телефону, – ответил Гордон. – И если вы думаете спросить меня, нельзя ли его выследить, то лучше забудьте об этом. Мы уже пробовали.

– И?

– Мы мотались по всему городу, и как оказалось, за своим же собственным хвостом. Не знаю каким образом, но он умудрился подключиться к компьютерным линиям телефонной компании и устроил изрядную неразбериху во всей системе. В Готэм-Бэлл до крови кусали локти, пытаясь докопаться, что он напортачил и как. Они так и не разобрались, в чем дело.

– Значит, в добавление ко всему остальному он еще и компьютерный хэкер?

– Бэтмэн – понятие широкое и разностороннее, – сказал Гордон.

– Знаете, мне неловко признаваться в этом, но в каком-то смысле я начинаю ощущать раболепное восхищение перед этим парнем. Представляете?

– Это не так уж трудно представить, – отозвался Гордон. – Я – полицейский, вы – агент ФБР. Каждый из нас мог бы зарабатывать куда больше, занимаясь каким-нибудь другим делом, вот только мы упрямо занимаемся своим. Почему? Возможно, потому что наши отцы служили в системе правопорядка. А может быть потому, что Мэгг Диллон сильно повлиял на нас в детстве или Том Микс, Ред Ралдер или Дюк.

Чэмберс усмехнулся.

– Это не мое поколение, – сказал он. – Для меня это был Боб Конрад в «Диком, диком западе».

– Государственный агент, всегда в костюме и никогда не улыбается, – вспомнил Гордон. – Да. Понимаю, почему вы поступили в ФБР.

Чэмберс загоготал.

– Неужели вы и вправду думаете, что все так просто?

– Конечно нет, – признал Гордон, – но это важный фактор. Герои детства формируют наши ценности. Быть может мы не воспринимаем это сознательно, но тем не менее это так.

– Кто же был для вас таким героем? – поинтересовался Чэмберс.

– Только не смейтесь.

– Хорошо, я обещаю.

– Зеленый Шершень.

– Зеленый Шершень?

– Вы обещали не смеяться.

– Я не смеюсь. Но… Зеленый Шершень? Но почему этот герой, из старого радиошоу?

– Полагаю, что для меня, маленького мальчика, Зеленый Шершень символизировал добродетель. Он был чистым. В нем не было места для серого, неясного. Он принимал людей либо как плохих, либо как хороших. А хороший человек не знал ситуаций, в которых позволительно быть плохим или даже чуть-чуть плохим. Компромиссов не существовало.

– Другими словами, никакой ситуационной этики, – поддакнул Чэмберс.

– Верно. Хотя, будучи маленьким мальчиком, что я мог понимать в ситуационной этике? Я знал: если ты хороший человек – ты и поступаешь хорошо, помогаешь другим людям. А ближе всех к идеалу Зеленого Шершня был мой старик.

– Который был полицейским.

– Обыкновенным патрульным в Чикаго, – подтвердил Гордон. – И в те времена, когда многие полицейские в Чикаго были коррумпированы. Но только не мой отец. Каждый в округе знал, на чем он стоял. Люди снимали перед ним шляпы, когда он шел по улице. Он заботился о людях и пытался помочь им. Он был большим человеком и сильным, и хорошим, и казалось, нет такой вещи, с какой он не смог бы справиться. Для меня мой отец был совсем как Зеленый Шершень.

– Так вы стали полицейским, – заключил, кивнув, Чэмберс. – Да, звучит логично. – Он вздохнул. – Но быть полицейским в наши дни – совсем другое дело. Вы когда-нибудь жалели о своем выборе?

– Ни секунды.

– Правда?

– Правда. А вы?

– Иногда, – признался Чэмберс. – Были времена, когда нужно было стать юристом, чтобы вступить в ФБР. Теперь это положение, конечно, изменилось, но иногда я спрашиваю себя: не лучше ли мне было стать юристом?

– И, конечно же, прокурором, – предположил Гордон.

– Конечно. Я разоблачал бы нехороших людей, а может быть, стал бы писателем.

– Писателем?

– Да. Тогда я бы писал красивые истории и всегда с хорошим концом. Романы, в которых хорошие ребята всегда побеждают. Романы, в которых не страдают невинные люди, а наш мир – лучшее место для жизни.

– Вы бы разорились, – сказал Гордон.

– Да, наверное, вы правы.

Они выехали на лужайку для пикников, хорошо укрытую от дороги небольшой рощицей.

– Это то самое место? – спросил Чэмберс.

– Нет, мы просто остановились на пикник, – пошутил Гордон.

– Забавно.

Они выбрались из машины.

Чэмберс огляделся вокруг.

– Укромное местечко, но не похоже, что это самая безопасная лужайка на свете. Он не боится попасть в западню?

– Нет, не боится, – произнес глубокий голос из тени деревьев.

Рука Чэмберса инстинктивно рванулась к пистолету, но Гордон заранее освободил его от этой тяжелой обузы. Он настоял на своем и запер оружие в бардачке машины.

Бэтмэн вышел из тени. Чэмберс был готов увидеть необычный костюм Летучей мыши, но не был готов к такому облику. В нем было больше шести футов

росту, а по комплекции он походил на Мистера Олимпия. Под костюмом был не набивочный материал, а груда твердых мускулов. И что-то еще было в этом человеке. Что-то невероятное в самом его образе. Не только в том, как он выглядел, но и как он держал себя, как двигался… Он притягивал внимание. Чэмберс медленно вытащил руку из-под пиджака, где была лишь пустая кобура.

– Здравствуйте, комиссар. А вы, должно быть, мистер Чэмберс?

Он шатнул вперед и протянул Чэмберсу руку. Рукопожатие у него было крепким.

– Разве вы не рискуете, встречаясь со мной? – спросил агент ФБР. – Что, если бы я вытащил пистолет и ткнул вам в лицо?

– Я бы отобрал его у вас, – сказал Бэтмэн. Он сказал это так мягко, просто и как бы между прочим, что у Чэмберса не осталось никаких сомнений, что он без труда именно так бы и сделал. – Кроме того, – продолжил Бэтмэн, – вам нужен не я, а Спектр.

– Можете повторить эти слова, – согласился Чэмберс. – Сейчас вы – та проблема, которая меня волнует меньше всего. Вы знаете, что этот ублюдок сделал прошлым вечером?

– Да, – мягко сказал Бэтмэн, – я знаю. Вот почему я искал встречи с вами. Его необходимо остановить.

– В этом пункте наши точки зрения совпадают, – сказал Чэмберс. – Кстати, как там мой свидетель?

– Мисс Моррисон в полном порядке, и ей у меня очень уютно. Вы можете не беспокоиться на ее счет. Уверяю вас, она будет присутствовать на суде, чтобы свидетельствовать против Гарсиа.

– Вы не находите ее несколько несносной? – спросил Чэмберс.

– У нее была непростая жизнь, – ответил Бэтмэн. – Это нужно принимать во внимание. По крайней мере, попытаться.

– Объясните мне одну вещь, – сказал Чэмберс. – Как вам удалось провернуть это дело?

– У меня свои методы, – ответил Бэтмэн.

Он повернулся к Гордону.

– Я прошу прощения, комиссар, за то, что пришлось нокаутировать ваших людей, но я не хотел подвергать их риску ранения. Будьте добры, передайте им мои извинения.

– Я передам, – заверил Гордон.

– Мистер Чэмберс, я должен извиниться и перед вами. В мои намерения не входило мешать ни вам, ни комиссару, но я очень беспокоился о безопасности всех сторон, вовлеченных в это дело. Я опасался, что Спектр может попытаться давить на комиссара, угрожая его семье. Я же не восприимчив к таким угрозам, так же, как невосприимчив к политическому давлению, и для меня невозможны утечки информации.

– Я ценю ваши побуждения, – сказал Чэмберс, – но вы отдаете себе отчет, что стали виновны в похищении и ряде других преступлений? По закону я должен был бы арестовать вас.

– Я понимаю это, – сказал Бэтмэн. – Однако мы все вынуждены согласиться, что это – экстраординарная ситуация и, если мы преуспеем, тогда, подозреваю, для властей будет не так уж трудно отказаться от обвинения в похищении. Что касается других обвинений… что ж… наверное, мне придется жить вместе с ними.

– Только объясните мне одну вещь, – попросил Чэмберс. – Вы, без сомнения, высокоинтеллигентный и состоятельный человек. Тот, кто может устроить свою жизнь как ему вздумается. Так почему вы выбрали такой путь в жизни?

– Что заставляет вас думать, что у меня был выбор? – сказал Бэтмэн. – Почему вы делаете то, что вы делаете?

– Со мной другая история, – возразил Чэмберс. – Я работаю внутри системы. Вы могли бы выбрать то же самое.

Бэтмэн покачал головой.

– Я даже близко не был бы столь эффективен. Система имеет определенные ограничения. Я уверен, вы это знаете. Преступники не боятся системы. Они научились манипулировать ею. Они боятся меня, потому что знают, что меня система не сдерживает.

– Но хорошо известно, что вы не убиваете, – сказал Чэмберс, – или, по крайней мере, стараетесь.

– Нет, я не убиваю, – согласился Бэтмэн. – Сама мысль об убийстве вызывает во мне отвращение. Но я могу подвергнуть преступников наказанию. Я могу унизить их среди им равных. Я могу заставить их бояться. И это то, чего не может полиция. Впрочем, я просил вас прийти сюда не для того, чтобы оправдывать себя или разъяснять вам мои методы. Мы должны остановить Спектра, и время очень дорого.

– О'кей, – сказал Чэмберс. – Я слушаю.

– Спец-группы, которую вы собрали, недостаточно для задания, – отметил Бэтмэн. – Мы должны предупреждать его акции. Это единственная возможность его остановить. Во всяком случае до тех пор, пока он не проглотит мою наживку и не начнет охотиться непосредственно на меня. Я собираюсь привести его в бешенство и очень надеюсь, что это сработает.

– Что вы можете предложить?

– Я организовал свою соответственную спецгруппу, – сообщил Бэтмэн, – состоящую из жителей Готэм-Сити.

– Гм… подождите минутку… – начал Чэмберс, но Бэтмэн поднятием руки попросил его замолчать.

– Выслушайте меня. Всех этих людей строго проинструктировали избегать прямого вмешательства. Их первостепенная задача – наблюдение.

– Кто эти люди? – спросил Гордон.

– Некоторые из них вам знакомы, комиссар. Зеленые Драконы, например.

– Зеленые Драконы? – удивился Чэмберс. – Кто они, уличная банда?

– Не совсем, – ответил Гордон. – Зеленые Драконы – это группа молодых людей, главным образом восточного происхождения, которые действуют как некая районная ассоциация по защите граждан в Чайна-Таун. Самым младшим – по восемнадцать. Это минимальный возраст, когда вас могут принять; старшим – далеко за двадцать, а некоторым членам их совета даже по тридцать. Все они – прекрасно тренированные мастера боевых искусств, они не носят оружия. В сущности, они патрулируют по ночам улицы, а днем помогают проводить различные общественные мероприятия.

– Как Ангелы-Хранители в Нью-Йорке? – спросил Чэмберс.

– По своей сути они похожи, – сказал Бэтмэн. – Зеленые Драконы добровольно предложили свои услуги, так же как и таксисты Готэм-Сити, и все остальные, кто единодушно отдал часть своего свободного времени этому заданию.

– И что это за задание? – поинтересовался Чэмберс.

– Мы должны попытаться представить себе действия Спектра, – сказал Бэтмэн. – Основываясь на том, что я знаю о нем и что сумел логически вычислить, я составил перечень возможных мишеней, по которым он предположительно решится ударит. Вот копия списка. – Он протянул Чэмберсу компьютерную распечатку. – Наиболее вероятные цели отмечены звездочкой. Ко всем объектам должны быть назначены наблюдатели. Я приготовил для них все необходимое, включая рации двусторонней связи. Это позволит им постоянно держать контакт с вашей спецгруппой. Чтобы избежать путаницы в эфире, они не будут пользоваться стандартной полицейской волной. Выбранная оптимальная частота отмечена в распечатке.

– Но как, черт возьми, они узнают, что Спектр покажется в одном из этих мест? – спросил Чэмберс. – Там всегда полным-полно народу. Люди толпами входят и выходят. И он может быть любым из них.

– Не совсем любым, – возразил Бэтмэн. – Мы знаем, что он мужчина, по-видимому, европеец. К тому же тип взрывчатки, которым он пользуется, и ее количество, необходимое для желаемого эффекта, требуют слишком много места, чтобы ему без хлопот удалось пронести бомбу на себе. Конечно, он может разобрать свое устройство и распределить отдельные компоненты под одеждой. А потом, попытаться собрать их в единое целое в непосредственной близости от выбранной им мишени. Но это займет слишком много времени и к тому же слишком рискованно. Вместо этого, он, скорее всего, пронесет уже собранную бомбу в атташе-кейсе или в наплечной сумке. И то, и другое выглядит совершенно естественно и не вызовет ни у кого подозрений. Команды гражданских наблюдателей получат особые информационные распечатки с четкими инструкциями, на что обращать внимание и как действовать. Если они заметят что-либо необычное, то сразу свяжутся по радио с полицейскими подразделениями или спецгруппой.

– Потрясающе! Так, значит, мы ищем мужчину с дипломатом или сумкой через плечо! Вы можете себе представить, сколько человек нам придется преследовать и проверять по ложным наводкам?

– Это лучше, чем вообще не иметь наводок, – ответил Бэтмэн. – Но мы можем сделать больше. Когда Спектр въезжал в страну, ему пришлось проходить таможню. Проникнуть в страну нелегально означает дополнительный риск и Спектр был бы вынужден вовлекать лишних людей, которым вряд ли доверяет. Совершенно ясно, что он въехал в страну либо по туристической визе, либо по дипломатическому паспорту. Липовые они или подлинные – для нас несущественно. Главное – должна остаться регистрация въезда.

– Да вы только подумайте, сколько уйдет времени, чтобы просмотреть все записи! – сказал Чэмберс. – Даже если мы начнем с момента прибытия в город Гарсиа, на это уйдут недели!

– Вероятно, для вас, но не для меня, – возразил Бэтмэн. – Мое компьютерное оборудование позволит намного быстрее справиться с этим заданием. Откровенно говоря, я его уже почти выполнил. Но и это не все, что в наших силах. У Спектра должна быть своя база в городе. Сомневаюсь, чтобы он выбрал посольство, где его легко выследит контрразведка. И он едва ли остановил свой выбор на гостинице. Там его вычислят тоже достаточно просто.

– Знаю, – сказал Чэмберс. – Мы уже проверяли.

– Поэтому остаются только две возможности, – продолжил Бэтмэн. – Сначала я предполагал, что он остановился в апартаментах, арендованных его нанимателями. Но в этом случае слишком высок риск, что на него выйдут по цепочке. У него другой modus operandi. Спектр очень предусмотрительный человек. Значит, он нашел, у кого остановиться, либо снял квартиру через вторые руки – то есть у того, кто сам снимает жилье у владельцев дома. Держу пари, он выбрал последнее. Вовлечено меньше людей, и, таким образом, риск становится минимальным. Я уже занимаюсь проверкой всех объявлений в Готэмских газетах за период, с которым мы имеем дело. То же самое касается регистрации абонентских услуг телефонных компаний.

– Телефонные компании! – воскликнул Гордон. – Ну, конечно! Если он переснимет квартиру, обязательно будут изменения в регистрации абонентских номеров. У кого бы он не переснимал квартиру, они откажутся от услуг телефонной компании. А ему придется восстановить телефон.