Текст книги "Охотник за смертью: Честь"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Как думаешь, что там, внизу, замышляют Валентин со своими дружками? – чтобы отвлечься от своих мыслей, спросила Хэйзел.

– Они думают о том, как вытряхнуть из меня душу, – ответил Оуэн, продолжая изучать сведения, что мелькали на смотровом экране.

Бегущая строка передвигалась чересчур быстро, и обычный глаз был не в состоянии ее прочесть. Подобные пустяки не тревожили Оуэна с Хэйзел. Они привыкли к тому, что всякий раз в системе случаются какие-то сбои, и не придавали тому особого значения.

– Он укрепил силовые щиты Резиденции… Скорее всего у Валентина не было доступа к мощной аппаратуре; любопытно, как тогда ему удается избежать сконструированных хэйденами сенсоров? Кто снабдил его столь современной техникой?

– Надо будет при первой возможности его расспросить, – ответила Хэйзел.

– Вопросов слишком много, – продолжал Оуэн, отключив наконец смотровой экран. – Например, мне хотелось бы знать, почему он вернулся сюда? Почему избрал мой прежний дом? Что такое важное стремится заполучить, раз провоцирует меня преследовать его, рискуя жизнью?

– Наверняка у него есть какая-то цель, – заметила Хэйзел. – Иначе какого черта ему было тащить с собой такую уйму народу. Представляю, как пришлось потрудиться, чтобы убедить их сюда приехать. К тому же если верить слухам о некоем фантастическом оборудовании, которое он здесь установил, то за него тоже кто-то должен был заплатить. Если тебя интересует мое мнение, то лично я считаю, что тут замешаны наркотики. Все, что связано с Валентином, на деле всегда оборачивается темными делишками с наркотиками.

– Или местью. В конце концов он Вольф. Оз говорит, что его система безопасности настолько прогрессивна, что ничего подобного хэйденам даже и не снилось. .

Хэйзел подозрительно взглянула на Оуэна.

– Ты что, опять слышишь голоса?

– Я бы не стал выражаться столь резко. Ведь мне слышится всего один голос.

– Можно подумать, что есть большая разница!.. Если на то пошло, ты вполне можешь заявить, что свергнул Империю только потому, что тебе приказал это сделать дьявол. Эта версия пройдет у большинства народа на ура.

– Но это всего лишь мой бывший ИР…

– Тогда почему его не слышу я? Почему, кроме тебя, его вообще никто не слышит? Ты же собственноручно уничтожил эту гадину после того, как он предал нас в Мире Вольфлингов. Или ты сомневаешься?

– Я думал, он мертв. Видишь ли, теперь во многих вещах я стал не так уверен, как прежде. В конце концов, ты сама знаешь, через какие нам пришлось пройти передряги. Если рассудить здраво, то нас уже давно не должно быть в живых. И то, что мы спаслись, заставляет о многом задуматься. Разве не так?

Хэйзел сразу не нашлась что ответить. Они молча смотрели друг на друга, пока неловкое, несколько затянувшееся молчание не было прервано оглушительным воем сирен. Пол под ногами закачался, как будто снизу по кораблю ударил огромный молот.

– Оз! – закричал Оуэн. – Что, черт возьми, происходит?

– Только не говори, что я тебя не предупреждал, – спокойно заявил голос Оза. – Система безопасности Валентина пробила ваши защитные щиты, и теперь вооруженные спутники разряжают в вас свое содержимое. А такого добра, надо сказать, у них навалом. Главные силовые щиты пока еще держатся. Но только пока. Даешь добро, чтобы открыть ответный огонь?

– Конечно, черт тебя подери. Действуй! Расчисть небо от ближайших спутников и как можно скорее дай нам место для посадки.

– Координаты посадки?

– Неподалеку от Резиденции. В нескольких минутах ходьбы.

– Прогулка для здоровья не помешает, – одобрительно подхватил Оз. – А то ты стал набирать лишний вес.

– Послушай, – вмешалась Хэйзел, – что происходит?

– Валентин нас обнаружил. А голос в моей голове теперь решил, что он моя мать. Мы сейчас быстро идем на снижение. Держись за что-нибудь покрепче и моли Бога, чтобы посадка оказалась мягкой.

– Что за чертовщина! – возмутилась Хэйзел, – Для начала я хотела бы сделать несколько выстрелов.

– Не беспокойся. Автоматизированная оружейная система работает безукоризненно.

– Дезсталкер, ты все-таки неисправимый зануда!

С этими словами она бросилась в боевую рубку и припала к панели оружейной системы. Оуэн не стал мешать – не мог отказать ей в такой малости. Хэйзел есть Хэйзел. Ее медом не корми, дай потешиться каким-нибудь оружием. Она не знала большего удовольствия, чем собственноручно что-нибудь разрушить, уничтожить или подорвать.

Оуэн откинулся на спинку стула. Хорошо еще, что корабль оснащен приличным оружием. Его предшественник просуществовал относительно недолго и большую часть времени провел в погоне, курсируя между мирами. Неоднократно горел и попадал под обстрел, пока в конце концов не потерпел крушение в диких джунглях Шандракора. Когда началось строительство новой крейсерской яхты, Оуэн настоял, чтобы в нее установили двигатель от старого судна. Кроме того, он потребовал, чтобы новый корабль был до предела оснащен современным оружием. Поэтому хэйдены постарались втиснуть в него столько боевого снаряжения, сколько тот мог в себя вместить. Подобная предусмотрительность была для Дезсталкера залогом победы, поскольку обращаться в бегство в его расчеты не входило.

Вдруг корабль вновь накренился. Впечатление было такое, будто нечто невообразимо крупное прорвалось сквозь его энергетические щиты. Тотчас замигали аварийные огни. Оуэн напрягся, ожидая услышать пронзительный вой сирены, извещающий о повреждении корпуса. И хотя его не последовало, Оуэн все же решил, что лучше занять место в боевой рубке. И тут же обрушился на Хэйзел, требуя объяснений.

– Откуда, черт побери, мне знать, – резко парировала Хэйзел, не сводя глаз с контрольной панели. – Такого мощного оружия в жизни не видала. По крайней мере среди того, что сделано людьми.

Оуэн сел в кресло рядом с ней и принялся изучать данные дисплеев. Главные щиты, хотя и сильно разбиты, все еще продолжают держаться. В некоторых местах пострадала внешняя обшивка, но, к счастью, повреждения большей частью оказались поверхностными. Все-таки хэйдены знали, как строить корабли.

– Этого не должно было случиться, – наконец произнес он. – Хэйдены уверяли меня, что мы выдержим любой натиск, кто бы нас ни атаковал. Будь то даже имперский звездолет.

– Следовало потребовать от них подтверждения в письменной форме, – довольным тоном заметила Хэйзел, разбив в пух и прах вражеский спутник. – А тебе не приходило в голову, что Валентин тоже мог заключить с хэйденами сделку? Или, скажем, обратиться к Шабу? Или, в конце концов, к своим врагам? Продать все человечество ради собственной выгоды – вполне в духе Валентина Вольфа. Как бы там ни было, наш корабль летит вверх тормашками и быстро теряет защиту. Сейчас нам не помешали бы чисто практические предложения. И чем быстрее, тем лучше. А заодно и молитвы.

– Черт возьми, сделай же что-нибудь, Оз, – обратился Оуэн к ИРу. – Брось всю силу, что у нас есть, к защитным экранам и посади корабль как можно быстрей. Будем надеяться, что спутники запрограммированы на работу в строго определенной зоне. Возможно, если мы спустимся ниже, нас оставят в покое. А потом будем молить Бога, чтобы не напороться на очередной сюрприз от Валентина. Например, в виде защитных наземных сооружений.

– Ну, ты выдал прямо настоящий план, – заметила Хэйзел. – Можно звездолет посажу я?

– Нет, – твердо произнес Оуэн. – Я уже один раз видел, как ты это делаешь. Пусть лучше делом займется Оз.

– Вечно испортишь настроение в самый ответственный момент!

С грохотом прорезая плотные слои атмосферы, «Звездный Бродяга-2», окруженный кольцом яркого пламени, ушел от преследования. Как и предполагал Оуэн, диапазон наведения спутников был ограничен. Наземных ловушек, по счастью, не оказалось. Неужели Валентин рассчитывал на то, что его липовые спутники обескуражат незваных гостей? Как ни странно, но, судя по всему, дело обстояло именно так. Надо сказать, что с любым другим звездолетом расчет Вольфа вполне мог бы сработать. Если после спутниковой атаки «Звездный Бродяга-2» едва уцелел, то будь на его месте какой-нибудь другой звездолет, от него не осталось бы даже мокрого места.

Оз уменьшил крутизну спуска и выбрал место для посадки неподалеку от Резиденции. Оуэн облегченно вздохнул и слегка расслабился.

– У Валентина, верно, завелись весьма состоятельные дружки, – начал он было размышлять вслух. – Любопытно, какие еще припасены сюрпризы?

– Вряд ли приятные, – резонно заметила Хэйзел. – Наверняка что-то из разряда ночных кошмаров. Ты же знаешь Валентина. Но что бы там ни было, мы справимся.

– Боюсь, ты его недооцениваешь, – сказал Оуэн. – Будь все так просто, как с виду кажется, Валентин не стал бы тем, кто он есть. Он попросту не выжил бы, если бы оставлял врагу шанс. Нет, у этой бестии наверняка что-то припасено. Даром, думаешь, он здесь обосновался? Должно быть, с самого начала знал, что за ним приду именно я. Наверняка он зря времени не терял и позаботился о том, чтобы устроить мне должный прием.

– Нет на свете такого удара, который мы не смогли бы отразить, – спокойно произнесла Хэйзел. – Если бы ты не давил мне на психику, я бы в конце концов разобралась с чертовыми спутниками. Но больше ничего подобного не повторится. Увидишь, нам никто не сможет причинить вреда. Мы и не в таких переделках бывали.

– Самонадеянности, определенно, тебе не занимать, – заметил Оуэн. – Боюсь, как бы потом не пришлось лить слезы…

Неожиданно его прервал дискретный сигнал, извещающий о том, что «Звездный Бродяга-2» собирается совершить посадку. Оуэн с Хэйзел принялись внимательно изучать сенсорные дисплеи ближнего и дальнего действия. Вопреки всем ожиданиям, посадка прошла, как говорится, без сучка, без задоринки. Прежде чем приступить к высадке, Оз ознакомил их с таблицей контрольных замеров обстановки за бортом.

– Воздух относительно чист. Температура воздуха довольно низкая для данного времени года, хотя в пределах нормы. Никаких признаков жизни не обнаружено. Словом, обстановка за бортом вполне безопасная и можно начинать выгружаться. Считай меня сентиментальным глупцом, но в память о старом добром прошлом я посадил звездолет точно на том месте, где вы с Хэйзел впервые встретились.

– Заткнись, Оз.

Они спустились к переходной камере. Прислонившись к стальной переборке, Оуэн терпеливо ждал, пока Хэйзел укомплектуется очередной партией оружия и снарядов. Сколько бы девушка ни хвасталась своей неуязвимостью, все равно она чувствовала себя на людях не в своей тарелке без целого арсенала оружия, которого вполне хватило бы на небольшой патрульный отряд.

Оуэн вспомнил первую встречу с Хэйзел Д'Арк. Вспомнил, какое она тогда произвела на него впечатление и какие мысли породила.

Тяжело раненный, он пытался спастись бегством от предавших охранников, но они подбили его звездолет. Самого же его подстрелили в нескольких милях от Резиденции. Истекая кровью, он ковылял прочь от обломков горящего корабля. Из последних сил добравшись до ближайшего дерева, Оуэн прислонился к нему спиной, чтобы встретить свой смертный час стоя.

Когда, казалось, шансов выжить не осталось, откуда ни возьмись появилась Хэйзел. Словно воинственная валькирия, она помогла Оуэну оторваться от преследовавших врагов и вместе с ней покинуть Виримонд на борту первого «Звездного Бродяги». С тех пор Оуэн здесь больше ни разу не был. Его с головой захлестнуло Восстание, и о том, чтобы вернуться на Виримонд, не могло быть и речи. Однако все это время Оуэн в глубине души жил только этой мечтой. Пока он был мальчишкой, его отец, занятый бесконечными интригами, объездил едва ли не всю Империю. Поэтому детство Оуэна прошло на дюжине разных планет. Однако Виримонд был его личным пристанищем. Здесь он мог укрыться от произвола Семьи. Отсюда он начал отсчет своей судьбы воина, о которой никогда прежде не помышлял. Именно это место он считал своим домом.

– Ну, давай поторапливайся. Мне не терпится устроить тут небольшое представление. Прошло уже несколько часов, а я до сих пор никого не прикончила. Уже руки чешутся!

Хэйзел есть Хэйзел. Ей нужна жизнь во всей ее полноте, причем чем опаснее, тем лучше… Эта мысль заставила Оуэна невольно улыбнуться.

– Что это тебя вдруг развеселило? – подозрительно осведомилась Хэйзел.

– Ничего. Просто Оз сказал, что мы приземлились точно в том месте, где впервые произошла наша с тобой встреча.

– Ты чересчур сентиментален, Дезсталкер. Тем хуже для тебя. Давай дергай люк. Мне не терпится поскорей запылить ноги. Не для того я проделала весь путь, чтобы топтаться на месте.

– Неужели у тебя никогда не бывает ностальгических настроений? Наверное, в твоей душе нет ни одной сентиментальной струнки.

– За что я безмерно благодарна Богу.

Оуэн открыл люк и, ожидая вкусить давно знакомые ароматы земли, цветов и трав, сделал глубокий вдох. Однако вместо этого его легкие наполнились горячим, сухим и пыльным воздухом, и он закашлялся. Молча переглянувшись с Хэйзел, Оуэн осторожно ступил на землю некогда принадлежавшей ему планеты. Небо было темным и мрачным, а день – серым и безжизненным. Некогда здесь цвели бесконечные поля, чередующиеся буйными лесами. Теперь же, насколько хватал глав, повсюду простиралась безлюдная пустошь. Ни полей, ни щедрого урожая, ни даже пограничной каменной стены нигде не было видно. Повсюду грязь, мрак и пыль вперемежку с пеплом.

На секунду Оуэн даже решил, что попал на другую планету – никогда цветущий пасторальными пейзажами Виримонд не являл собой столь жалкую картину. Между тем какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что он не ошибся.

– Черт, – тихо выругалась Хэйзел. – Мне очень жаль, Оуэн.

– Деревья, кажется, были вон там. – Оуэн хотел поднять руку, чтобы указать место, где они росли, но та ему не повиновалась. – Прямо вон там. Теперь их нет. Ни одного дерева. Ничто даже не напоминает о том, что они или мы здесь когда-то были. Такое ощущение, что они унесли с собой мое прошлое. И во всем виноват я сам.

– Скажи, черт тебя побери, как тебе удалось такое натворить? – спросила Хэйзел.

– Я был Лордом этой планеты. Все и вся здесь принадлежало мне. Мне надлежало заботиться о своих гражданах. Но я сбежал и оставил их без защиты. Когда пришли шакалы Императрицы, меня здесь не было. А мой народ во мне нуждался.

– Чушь собачья, – сказала Хэйзел. – Они вышвырнули тебя вон! Против тебя восстала твоя собственная охрана. Ты был объявлен вне закона. Любой житель планеты, будь то мужчина или женщина, с радостью продал бы твою голову, учитывая назначенную за нее цену. Потом Лордом Виримонда стал твой двоюродный брат Дэвид, но, когда пришли имперские войска, он не смог спасти жизнь даже себе. А ведь он был один из них. И они все равно его убили.

– Ты права, Хэйзел, – признал Оуэн. – Хотя мне от этого не легче. В те трудные времена я обязан был быть со своим народом. – Тогда тебя прикончили бы так же, как и всех остальных. Ты что, жалеешь, что остался жив?

– Возможно. Все равно тот, прежний Оуэн, уже мертв. Я потерял его где-то по пути победоносного шествия Восстания к Императорскому Двору. И того, кем я был, мне сейчас очень не хватает.

– Только давай не начинать все сначала. Измениться – еще не значит умереть.

– Для Виримонда это именно так. Это была плодородная аграрная планета. Урожаев, собранных со здешних полей, равно как и продуктов животноводства, хватало, чтобы накормить всю Империю. Кто, скажи, будет кормить их сейчас? Посмотри, Хэйзел. Мир уничтожен.

– Ты можешь начать все с нуля. Внеси в почву соответствующие микроорганизмы, посади хорошие семена – и край зацветет пуще прежнего. Не сразу, конечно, а спустя некоторое время.

– Может, ты и права. Но все равно это будет другой мир. Не тот, который я знал.

Хэйзел раздраженно покачала головой.

– Ты неисправим, Дезсталкер. О чем бы ты ни говорил, все сводится к твоей персоне. Типичный аристо. Кстати сказать, Виримонд не единственный мир, который был разрушен сторонниками Императрицы. Именно поэтому мы с тобой сражались на стороне Восстания. Разве ты не помнишь?

Оуэн натянуто улыбнулся.

– Знаю. Полагаю, я не имею права распускать нюни. Мои люди потеряли все, у меня же по крайней мере осталась месть. Я могу за них отомстить. Валентин заплатит за все, что он сотворил. Я добьюсь его смерти, и она не будет легкой.

Хэйзел одобрительно хлопнула Оуэна по плечу.

– Вот это мне уже больше нравится. Когда все остальное рушится, всегда остается месть.

– Тебе не слишком трудно доставить удовольствие, Хэйзел.

– Это только ты так считаешь. – Она расплылась в широкой улыбке, которая невольно заразила и Оуэна.

На какое-то мгновение они замолчали. Вокруг стояла тишина, мертвая тишина, которую не нарушало даже дуновение ветерка. Герои медленно обвели взглядом местность, но никаких признаков жизни не обнаружили. Неожиданно Хэйзел что-то насторожило.

– В чем дело? – спросил Оуэн.

– Не хочу показаться циничной, но… здесь ведь должно быть море человеческих трупов… или хотя бы их останков… Однако я вижу лишь непролазную грязь. Долгие мили грязи.

– Вот именно, – медленно произнес Оуэн. – Никак не возьму в толк, кто мог прислать сюда очистительную бригаду. Погоди минуту.

Оуэн обратился к ИРу:

– Оз, куда делись людские тела?

– Если б я знал! Согласно отчетам, на этом самом месте состоялось главное сражение между крестьянами-арендаторами и силами врага.

– Просканируй местность. Отыщи хотя бы несколько трупов.

– Сканирую. Удивительное дело, Оуэн. Я обнаружил только несколько разложившихся останков животных, но ни одного человеческого. В каком бы то ни было виде. Этого объяснить я никак не могу.

– Что же, черт побери, случилось с телами погибших? Неужели сюда успел нанести визит Шаб, чтобы запастись свежим кормом для своих Воинов-Призраков?

– Вряд ли, – ответил Оз. – Несмотря на безобразное состояние Имперского Флота, подобное событие ни за что не осталось бы без внимания. Соответствующие службы непременно доложили бы о нем.

Их разговор прервала Хэйзел, потребовав у Оуэна рассказать, что сообщил ему Оз. Оуэн передал ей суть в двух словах.

– Предлагаю пробираться к моей прежней Резиденции. Вытащим оттуда вонючего выродка за шкирку и зададим интересующие нас вопросы.

– Полагаю, я должна это воспринимать как приказ, – заявила Хэйзел. – Не возражаешь, если, пока ты будешь его расспрашивать о том о сем, я вставлю ему в ухо дуло пистолета?

– Разумеется, нет. Чувствуй себя как дома.

Оуэн побрел через море вспененной грязи в сторону Резиденции. Из-за серой мглы, которая, ко всему прочему, создавала ощущение мрачной таинственности, трудно было оценить, на каком расстоянии от замка они находятся. Однако Оз утверждал, что дом Оуэна размещался всего в двух милях от них, а стало быть, они с Хэйзел еще вне зоны досягаемости замковых сенсоров. Если только Валентин не усовершенствовал и их. Хотя, честно говоря, Оуэну теперь на это было ровным счетом плевать. Пусть Валентин знает, что к нему приближается смерть. Не важно, что их с Хэйзел всего двое, а противников – неизвестно сколько. Сейчас Дезсталкера не в силах остановить даже целая армия.

Осознав в себе эту силу, Оуэн насторожился. Последние дни он много размышлял о приобретенных им паранормальных способностях, которые вселяли в него все больший ужас. Его беспокоило, в кого он превращался. Что же происходит с его сущностью? Казалось, изменения, которые он претерпел в Безумном Лабиринте, с каждым днем продолжают развиваться. Поначалу у него просто появились преимущества по сравнению с другими, потом они переросли в некие удивительные способности. С каждым днем он все больше терял человеческую сущность. И чем больше понимал это, тем больше ему становилось не по себе. Возможно, поэтому Оуэн так отчаянно цеплялся за свою прежнюю веру в честь и справедливость.

Сколько воды утекло с тех пор, как он был на Виримонде в последний раз!.. Судьба круто изменила ход событий. Оуэн потерял все. Был объявлен преступником, и за его голову назначили немалую награду. Что ему оставалось, кроме как уступить воле Клана и стать воином? Между тем он здорово преуспел на этом поприще. Где бы он ни появлялся, везде хотел восстановить справедливость, пытался поступать по совести и чести. Однако когда эта заваруха подошла к концу, на его руках осталось слишком много крови… Большей части тех, кто заслуживал смерти, но не только. На каждого убитого им злодея приходилось по сотне обычных солдат, которые просто выполняли приказ, веря в то, что поступают правильно. Они защищали коррумпированную Империю, считая, что это лучше, чем сражаться на стороне повстанцев. Мужественные люди погибли только потому, что волей случая оказались между Оуэном Дезсталкером и его судьбой. Сколько жизней таких безликих солдат на его совести!..

Среди них была девочка, совсем ребенок, которую он покалечил и убил в грязных трущобах Миста. Конечно, это был несчастный случай. Девочка сама пыталась убить Оуэна. Но вышло иначе. Он убил ее слепо, в боевом запале, а в результате еще одно юное тело обагрило своей кровью снег. Этого он никак не мог себе простить и вряд ли когда-нибудь простит. Если и есть цель у смертоносного воина, то заключалась она в том, чтобы положить конец системе, производящей на свет таких детей. А может, и в том, чтобы защищать подобных ей людей от таких, как он сам.

По крайней мере другого предназначения для себя Дезсталкер не видел.

Он мельком взглянул на Хэйзел, уверенно шагающую рядом. Длинные рыжие волосы непокорно развевались вокруг ее заостренного лица – симпатичного, только не с общепринятой точки зрения. Впрочем, и сама Хэйзел Д'Арк никогда не признавала ничего традиционного. По крайней мере все общепризнанное она всегда старалась избегать. Когда Оуэн увидел ее впервые, она показалась ему красавицей. Прошло немного времени, и он в нее влюбился. Влюбился тайно, так что никто об этом не знал. При этом она отнюдь не походила на воображаемую избранницу, с которой он мечтал построить семью и продолжить старинный род Дезсталкеров. Тем не менее Оуэн любил Хэйзел. Невзирая на все «но», а может быть, и благодаря им. Она была веселой и неугомонной, честной и самой смелой женщиной из всех, которых он знал. А уж если ей в руки попадало какое-нибудь оружие, то Хэйзел превращалась в настоящего дьявола. Оуэн не уставал ею восхищаться, хотя и тщательно старался это скрыть – она бы не преминула воспользоваться своим преимуществом. Хэйзел никогда не теряла уверенности в себе, если у Оуэна появлялись сомнения. Всегда проявляла осторожность, когда он о таковой забывал. И всегда помнила, за что они борются.

Знал Оуэн и то, что стоит ему упомянуть о любви, как Хэйзел тотчас разделает его под орех. Она не раз давала ему понять, что не доверяет таким чувствам, как любовь. От них человек становится уязвимым. К тому же они непосредственно связаны с такими понятиями, как обязательства, доверие и откровенность, которым в ее жизни места нет.

Несмотря на то что Оуэну приходилось довольствоваться лишь теплотой и дружбой, которые ему предлагала Хэйзел, он не терял надежды. Как бы там ни было, они вместе. Пусть больше ни на что он рассчитывать не мог, все равно – большего счастья у него еще в жизни не было.

– Зачем идти пешком? – вдруг возмутилась Хэйзел. – Наверняка в звездолете остались грависани. Я точно помню, как их туда загружали перед отлетом.

– На грависанях нас непременно засекут сканеры Резиденции, – терпеливо пояснил Оуэн. – Если же мы отправимся пешком, то для большинства сканеров останемся невидимыми. Этой способностью мы обязаны Лабиринту; кстати сказать, весьма полезный побочный эффект, о котором никто не подозревает. Итак, мы пойдем пешком и, если повезет, проскользнем сквозь защитные поля Валентина незамеченными.

– Терпеть не могу ходить пешком, – заныла Хэйзел. – У меня начинает болеть спина. Если бы Бог хотел, чтобы мы ходили пешком, он не подарил бы нам антигравитацию.

– Расслабься и любуйся пейзажем, – предложил Оуэн.

– Да пропади он пропадом, этот пейзаж!

– Прогулка пешком весьма полезна для здоровья.

– Так же как разумность и воздержанность в еде, но я ненавижу и то, и другое. Послушай, Дезсталкер, хочу тебя, пока не поздно, предупредить: либо я перестреляю в твоей Резиденции кучу народу, либо нам несдобровать.

– Что-что, а это я тебе могу гарантировать, – ответил Оуэн. – Во всяком случае, в Резиденции нам не встретить ни одного друга.

Резиденция Дезсталкеров представляла собой величественный каменный замок, расположенный на вершине горы. Разрушенные и обгоревшие в некоторых местах бледно-серые стены несли на себе отметины от лучевого оружия, оставшиеся после обстрела замка имперскими силами. Тогда был захвачен Лорд Виримонда Дэвид Дезсталкер. Теперь замок претерпевал оккупацию другого Лорда – Валентина Вольфа с подручными. Если Вольфа привели на Виримонд какие-то свои цели, то остальные следовали за ним лишь потому, что ничего другого им не оставалось. Это была их последняя надежда свергнуть повстанцев и вернуть себе былую власть. Причем ни один из них не был согласен на уступки. Чтобы стать, как прежде, полноправными Лордами и хозяевами, им нужна была вся власть целиком…

Кроме того, Валентин крепко держал дружков в своих руках, хотя сами они до поры до времени старались об этом не думать. Какая причина могла заставить аристократов сплотиться вокруг такого, как Валентин? Безумец, подонок, негодяй, с которым опасно иметь дело… Однако он владел оружием невероятной потенциальной силы, и упустить подобный шанс аристократы не могли. Правда, сблизившись с Валентином, они поклялись жизнью, что в свое время изыщут способ его перехитрить, чтобы наконец избавиться от его власти. Все это говорило о невероятной степени отчаяния, до которой они докатились.

Вальяжно раскинувшись в глубоком кресле Лорда перед большим обеденным столом бывшей Резиденции Дезсталкеров, Валентин с нескрываемым наслаждением наблюдал за тем, как резвятся его дружки. Судя по раскиданным пустым бутылкам из-под вина и остаткам роскошной снеди, за обедом было выпито и съедено немало. Изрядно нагрузившиеся аристократы с громким хохотом швыряли во все стороны остатки пищи и крушили мебель. Лорд Сильвестри метал ножи в старинные фамильные портреты членов Клана Дезсталкера; целясь им в глаза, он попадал гораздо чаще, чем промазывал. Лорд Романов, содрав со стены гобелен и обернувшись в него, словно в шаль, важно расхаживал по комнате, время от времени прикладываясь к бутылке бренди. Лорд Картакис каким-то замысловатым образом вышагивал взад-вперед по столу; вероятно, он считал, что танцует, так как при этом напевал мотив непристойной песенки, то и дело сбиваясь с тональности.

Снисходительно улыбаясь, Валентин смотрел на беснующихся аристократов как на распущенных детей, не вмешиваясь в их веселье. Пребывая в замке довольно долго, они успели разрушить почти все, что можно. Наблюдая за тем, как глумятся над ценностями Дезсталкеров, Валентин испытывал несказанное наслаждение. С таким же удовольствием он воображал себе, как в один прекрасный день подобным образом разделается и с самим владельцем.

Валентин Вольф сидел в кресле, закинув одну ногу на подлокотник, а вторую на стол. Одет он был, как всегда, в черное. Бледное, как смерть, лицо окаймляли темные, пропитанные масляно-ароматическим составом локоны. Коварный изгиб рта подчеркивали огненно-красные губы, брови с ресницами были густо накрашены. Словом, Валентин во всей красе являл собой образ отъявленного злодея, которым всегда мечтал стать. И, конечно, наркотики, знаменитые наркотики… Не зря говорили, что Валентин потребляет все, что можно вколоть, вдохнуть или проглотить. Нет на свете такого химического препарата, который бы он не дегустировал. Стоило науке изобрести что-нибудь новенькое, как Валентин чуть ли не первым испытывал его на себе. Пропитав тело до мозга костей, наркотики стали необъемлемой частью обмена веществ, служили основным топливом для работы мозга. Сам же Валентин относился к подобной стимуляции как к искусству и постоянно стремился его совершенствовать. Поскольку он считал, что идеального результата еще не добился, то продолжал вести в этом направлении неустанные поиски.

Последним его экспериментом в данной области был редкий эсп-наркотик. Привыкали к нему практически сразу. Процент летальных исходов среди тех, кто его принимал, был хоть и небольшим, но все же внушающим опасения. Однако Валентина это ничуть не смутило. Никакой угрозы жизни это зелье для него не представляло; отправить на тот свет такого бывалого наркомана могла разве что азотная кислота. Благодаря новому изобретению эсперов у Валентина пробуждались небольшие телепатические способности. Он ни на миг не терял контроля над автономной нервной системой, с мыслями же творилось нечто странное и невообразимое. Поглощая одну дозу за другой, Валентин обретал комплексное равновесие исключительно за счет силы воли. Подобно хэйденам, он воспринимал себя как первого представителя новой породы гуманоидов, считал, что в его лице алхимия совершила на эволюционной лестнице шаг вперед. Или по крайней мере в сторону.

Валентин продолжал наблюдать за тем, как Карлос Сильвестри швыряет ножи в представителей Клана Дезсталкеров. Вырывая у великих людей прошлого один глаз за другим, он словно пытался доказать всем и каждому, что ничуть не боится их единственного потомка – непобедимого Оуэна Дезсталкера. Сильвестри был мужчиной высокого роста, длинноногим, длинноруким и на редкость угловатым, с лицом круглым и пухлым, как у ребенка. В его одежде переливались все оттенки красного – цвет его Клана, который явно ему не шел. Волосы на голове он сбривал наголо, а остальную растительность тщательно выщипывал. Карлос Сильвестри прекрасно владел ножом и мечом и в фехтовании, пожалуй, мог бы стать непревзойденным противником – будь он настолько смел, насколько ему хотелось казаться. Увы, Сильвестри всегда был человеком чрезвычайно осторожным, предпочитал не пачкать руки, а действовать через каких-нибудь мелких сошек, наблюдая за происходящим со стороны. Он не мог простить Финли Кэмпбеллу убийство своего лучшего друга, Вильяма Сент-Джона, и потратил кучу времени и денег на то, чтобы отомстить убийце. Однако кого бы он ни нанимал, чтобы убить Кэмпбелла, никому этого сделать не удалось. Появление на общественной арене Блю Блока нанесло могуществу Сильвестри катастрофический удар, между тем Финли вновь обрел власть и влияние. Поэтому Карлосу не оставалось ничего другого, как примкнуть к Валентину, своей последней надежде на спасение. И хотя все сложилось далеко не так, как ему хотелось, этот поступок по крайней мере добавлял чуть больше страсти в каждый из ударов ножа.