Текст книги "Белый медведь"

Автор книги: Савва Успенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

В областях, испытывающих резкие колебания климата и «ледовитости» – потепления и похолодания Арктики, особенно на севере Атлантики (хотя в той или иной мере это относится ко всему ареалу вида), происходят многолетние изменения как в численности, так и в распространении животных. В Гренландии, где до 1865 г., судя по результатам охоты, белые медведи были обычны в северо-западных районах и относительно редки в юго-западных, после 1865 г. количество зверей возросло на юго-западе и сократилось на северо-западе. После 1930 г. они стали редки на западе Гренландии, но обычны на востоке.

В целом площадь и границы области постоянного современного обитания белых медведей за последние несколько столетий изменились мало. Одним из доказательств может служить факт совпадения в большинстве районов Арктики южных границ этой области и зимнего распространения дрейфующих льдов. Исключение составляют лишь юг Баренцева моря (крайний северо-восток Мурманского побережья, п-ов Канин, побережья Тиманской, Малоземельской и Большеземельской тундр), горло Белого моря и север Берингова моря, где, несмотря на благоприятные ледовые условия, звери отсутствуют, хотя в прошлом встречались регулярно.

Однако области высокой численности животных, регулярного залегания медведиц в берлоги и дальних заходов белых медведей на юг за последние 30–40 лет значительно сократились. Еще в 1900–1910 гг. белые медведи были многочисленны на западном побережье северного острова Новой Земли, на юге о-вов Анжу, в значительном количестве залегали в берлоги на Медвежьих островах и т. д. Падение численности этого вида связано с ростом населения и развитием индустрии в Арктике.

Как уже было отмечено, звери предпочитают держаться среди плавучих, но не мелкобитых льдов, перемежаемых с участками открытой воды, т. е. у кромки льда, у полыней и разводьев. Здесь круглый год бывают наиболее многочисленны нерпы – основной корм белого медведя. В этих условиях медведи успешнее на них охотятся.

При наличии открытой воды белых медведей можно встретить на льдах любого возраста. Полей очень молодого, непрочного льда толщиной до 5–6 см, лишенного на поверхности укрытий, они обычно избегают. Летом гладкие молодые льды, несомненно, привлекают зверей обилием нерп, образующих здесь линные залежки. В молодых льдах нерпы, а следовательно и медведи, более многочисленны в осенние и зимние месяцы. Одно– и двухлетние льды толщиной от 70 до 250 см, как правило покрытые грядами торосов и снежными заносами, особенно благоприятны для размножения нерп (устройство подснежных нор, рождение и укрывание в них молодняка). Как свидетельствуют наблюдения, среди массивов этих льдов белые медведи держатся и охотятся главным образом весной. Среди многолетних льдов, имеющих толщину свыше 3 м и сглаженную многократным летним таянием поверхность (они встречаются преимущественно в Центральной Арктике), нет участков открытой воды, и белые медведи здесь относительно редки.

Намечается определенная зависимость между распределением животных, возрастом льда и географическим положением ледяных полей. По наблюдениям с самолета, в советской Арктике всюду, за исключением Баренцева моря, белых медведей можно чаще встретить на молодых льдах весной (март – май). Однако в Баренцевом море они тяготеют к старым льдам, разомкнутым в отличие от льдов Центральной Арктики.

Выходя на сушу, животные держатся в основном у морских побережий или вдали от моря по речным долинам. Заходить на ледники они, как правило, избегают, хотя изредка их встречают даже на ледниковом куполе Гренландии.

В берлоги самки залегают в основном вблизи морских побережий. По нашим наблюдениям, на о-ве Врангеля в 1964 г. зимние убежища самок (около 55 %) располагались не далее 8 км от берега моря.

Возможность устройства медведицами родильных берлог зависит от условий накопления и таяния снега, а следовательно от рельефа местности: высоты склонов, их крутизны и экспозиции, преобладающего направления ветров в зимнее время, определяющих характер снежного покрова. В какой-то мере возможность залегания самок в зимние убежища зависит и от особенностей геологического строения суши.

Вследствие большой площади ареала белого медведя и крайне неравномерного распределения животных, работы, связанные с учетом этих зверей, дОроги, поэтому современная их численность определена ориентировочно.

По данным Р. Скотта, впервые попытавшегося подсчитать общее количество медведей в Арктике, в 1956–1958 гг. один белый медведь в среднем встречался на площади 83 км². Общая численность зверей, обитающих у Аляски, определена в 2,5 тыс. особей, а численность на земном шаре – около 19 тыс.

Один из путей определения общей численности белых медведей, изучения ее динамики – использование данных советских ледовых авиаразведок, систематически проводимых на больших площадях от запада Баренцева моря до Берингова пролива. Анализ весенних наблюдений авиаразведки за 1962, 1967 и 1968 гг. показал, что в советской Арктике в апреле – мае на площадь 700 км² приходится один белый медведь. При пересчете на общую площадь льдов, составляющую по данным 1968 г. 6 395 222 км², количество белых медведей в советской Арктике равно 5,6–6,6 тыс., а в пределах всего ареала – 10,7-13,6 тыс. особей.

Другим путем определения общего количества белых медведей может быть учет берлог беременных медведиц, особенно в местах их массового размножения. Основываясь на общей численности медведиц в СССР (500–600) и считая, что беременные самки составляют около 20 % популяций, автор в 1960–1965 гг. определил количество белых медведей в 5-10 тыс.

Приближенно о численности этих животных можно судить на основе анализа данных по их добыче и сведений о динамике и величине годового прироста. В конце 60-х – начале 70-х гг. во всей Арктике ежегодно добывалось по 1–1,5 тыс. медведей. Если в эти годы популяция их не возрастала и находилась в устойчивом состоянии, годовой прирост был близок 10 %, а общее количество зверей составляло около 10 тыс.

Этот вопрос можно решать и комплексно: с одновременным привлечением данных авиаучетов, подсчета берлог и т. д. Идя по такому пути, Харингтон ориентировочно определил современную численность белых медведей, обитающих в Канаде, в 6–7 тыс., а во всей Арктике – в 10 тыс. особей; по Ларсену общая численность белых медведей в Арктике составляет около 20 тыс. особей.

Динамика численности белых медведей обусловлена двумя основными факторами – антропогенным и климатическим. Как и большинство представителей фауны земного шара, белые медведи ощущают на себе косвенное влияние человеческой деятельности. Рост в Арктике населения, совершенствование транспортных средств, развитие на арктических островах и побережьях индустрии, появление поселков и даже городов несомненно способствовали сокращению численности вида, ибо звери вытеснялись при этом с мест своего размножения. Возможно, что при участившихся контактах с домашними животными среди медведей распространились некоторые заболевания (особенно инвазии).

Однако человек гораздо сильнее влияет на численность белых медведей в результате охоты и истребления животных. Промысел белых медведей получил развитие с XVI–XVII вв., и несомненно, что уже к этому времени относится начало сокращения их численности. В XIX в. объем промысла значительно возрос, и стали появляться данные об уменьшении численности животных, в частности в районе Баренцева моря. Наибольших масштабов промысел достиг в XX в., особенно к 30-х гг., когда во всей Арктике, по нашим подсчетам, ежегодная добыча белых медведей стала превышать 2 тыс. особей. Если учесть, что эта величина явно превышала годовой прирост зверей, в тот период общее количество их составляло около 20 тыс. особей.

Падение численности продолжалось и позже, вплоть до середины 50-х гг., когда она достигла минимального значения за всю историю существования вида (по-видимому, менее 10 тыс. особей). Этот процесс был приостановлен в результате запрещения охоты на медведей в 1956 г. в советской Арктике. В настоящее время численность животных находится в относительно стабильном состоянии (или увеличивается).

Климатические факторы – периодически происходящие потепления и похолодания климата, по-видимому, оказывают на численность белого медведя существенное влияние. Последний период потепления, происходивший в первой половине XX в. и особенно резко проявлявшийся в 1920–1940 гг. в приатлантической части Арктики, характеризовался повышением температуры воздуха и морских вод (преимущественно в зимние месяцы), учащением зимой оттепелей и гололедиц, сокращением площади льдов в море. В Гренландии он вызвал отступление к северу холодолюбивой рыбы сайки – основного корма нерп, падение численности этого тюленя и, как естественное следствие, неравномерное в пределах острова сокращение численности белого медведя. Возможно, что на жизнь белых медведей зимой неблагоприятно сказывались также оттепели и гололедицы.

Наблюдения, сделанные как в зоопарках, так и в природе, свидетельствуют о примерно одинаковом соотношении полов между новорожденными медвежатами. В то же время существует основанное на результатах охоты мнение о преобладании среди взрослых особей самцов. По данным Л. Н. Попова, среди 69 медведей, добытых за три года на востоке Таймыра, 58 (84 %) оказались самцами и лишь 11 (16 %) – самками.

Фактические данные, характеризующие возрастной состав популяций белых медведей, оказываются весьма противоречивыми, что обусловлено географическим положением района, ледовыми условиями, сезоном, методикой сбора данных, и вряд ли могут быть использованы для каких-либо конкретных выводов.

В советской Арктике, но сводным наблюдениям полярных станций, из 561 медведя на долю взрослых одиночек приходилось 63 %, на долю самок с медвежатами разного возраста – 16 и медвежат – 21 %.

IV. ПОВЕДЕНИЕ

Мир для белого медведя ограничен ледяными полями. Этим в первую очередь и определяются особенности его поведения. Если судить по животным, содержащимся в неволе, белый медведь по сравнению с бурым кажется менее сообразительным и не столь ловким. (Белый медведь, например, хуже, чем другие виды этого рода, поддается дрессировке, к тому же он более опасен и возбудим, в связи с чем на арене цирка увидеть его можно относительно редко.) Ему присуща некоторая «прямолинейность» в действиях, обусловленная однообразным образом жизни зверя, его узкой пищевой специализацией, отсутствием в природе врагов и конкурентов. Но достаточно даже недолгое время понаблюдать за белым медведем в естественной обстановке, чтобы убедиться в высоком уровне психики, в исключительной способности животного оценивать условия природной среды, применяться к ним, в зависимости от них гибко менять тактику охоты, находить наиболее легкие и проходимые пути среди нагромождений торосов, уверенно передвигаться по молодым, неокрепшим ледяным полям или участкам льда, изобилующим трещинами и разводьями.

Поражает также сила этого зверя. Он в состоянии протащить и поднять вверх по склону тушу моржа весом свыше полутонны. Одним ударом лапы белый медведь убивает крупного морского зайца, имеющего лишь немного меньший вес, и несет его в зубах значительное расстояние (километр и более).

Беременные самки белых медведей проводят зиму в расположенных на суше подснежных убежищах, относительно одинаковых по устройству. Физиологическое состояние зверей, находящихся в берлогах, сходно с состоянием бурых медведей: зимой это неглубокий сон или оцепенение с некоторым снижением температуры тела, частоты дыхания и пульса, но не спячка (как у сурков, сусликов и т. д.).

Самцы, яловые самки и молодые, по-видимому, активны круглый год, особенно на юге Арктики, за исключением периодов сильной пурги, от которой звери укрываются среди торосов или прибрежных скал. Найдя здесь достаточно глубокий слой снега, они выкапывают в нем неглубокие убежища. После окончания пурги медведи покидают такие укрытия, продолжают кочевать и охотиться.

Однако в высоких широтах Арктики, особенно в местах с суровым климатом, частыми и сильными ветрами и там, где звери испытывают большие затруднения в корме, большинство их относительно регулярно ложатся в берлоги^[4]. По А. Педерсену, на северном побережье Гренландии проводят зиму в укрытиях 90 % всех зверей, в северной части Баффиновой Земли – 50, на юге Гренландии – лишь 30 %. В целом по ареалу зимуют в укрытиях 70–80 % всех белых медведей. Старые самцы ложатся раньше в укрытия и раньше выходят из них. На севере Таймыра (район мыса Челюскин) проводят зиму в укрытиях все звери, но продолжительность пребывания их в берлогах различна и зависит от пола и возраста. На самый короткий срок (по крайним датам – 52 дня, с середины декабря до начала февраля) залегают в убежища на севере Таймыра молодые медведи; почти столько же снят взрослые самцы. Самки с сеголетками проводят в убежищах 106 дней, яловые самки – 115–125, беременные медведицы – 160–170 дней.

Есть указания о встречах в берлогах самцов белых медведей на Земле Франца-Иосифа, на востоке Таймыра, на северо-востоке Якутии. Берлоги самцов (очевидно, и убежища яловых самок и молодых медведей) часто располагаются на морском льду. Их строение (форма, размеры) более разнообразно, чем берлоги беременных медведиц.

В отдельных случаях при недостатке корма, а также ища укрытия от кровососущих насекомых и других медведей, звери ложатся в берлоги даже в летнее время. Эта особенность свойственна белым медведям, обитающим на южном побережье Гудзонова залива и в заливе Джемса. Оказавшись после таяния льдов на суше и голодая, эти звери залегают в ямы, вырытые среди песчаных обрывов или на прибрежных косах. Спят они очень чутко, и гул пролетающего самолета заставляет их покидать убежища. У пойманных здесь осенью зверей шерсть на подошвах лап оказывалась сильно отросшей, что свидетельствовало о длительности этой своеобразной летней спячки.

Образ жизни белого медведя прост и однообразен. Покончив с одним тюленем и отоспавшись здесь же на месте удачной охоты, он бредет дальше, в поисках новой добычи, не проявляя при этом четкой суточной активности. В летние месяцы звери бывают более активны в ночные часы. Живя летом на суше, они совершают переходы, как правило, только ночью, а днем лежат на возвышениях. Впрочем, летом во льдах бодрствующих медведей можно видеть в любое время суток.

Наблюдения свидетельствуют также о некоторых различиях в ритме суточной активности зверей разного пола и возраста. В частности, на свалках вблизи поселков днем чаще кормятся самки и молодые особи, ночью – взрослые самцы. Ранней весной медведица выходит из берлоги и выводит медвежат на прогулку, как правило, только днем и при хорошей погоде.

Обычно белый медведь идет неспешным шагом. При этом он держит голову низко опущенной, слегка покачивая ею из стороны в сторону. Скорость продвижения зверя в этом случае составляет около 4,5 км в час. Медведь, разыскивающий добычу, идет быстрее, подняв голову, он нередко привстает на задние лапы или взбирается на торосы, осматривается и принюхивается. Самка с медвежатами в зависимости от их возраста передвигается со скоростью от 2,5 до 4 км в час.

Бегает зверь, если только он не напуган человеком или более крупным медведем, крайне редко. При преследовании может недолго бежать галопом (до 20–30 км в час), но вскоре устает, переходит на рысь (8-12 км в час), а если погоня затягивается, садится и, рявкая, пытается сам испугать преследователя. По наблюдениям Г. Л. Рутилевского, человек, хорошо развитый физически, в состоянии загнать крупного медведя на расстоянии 10–15 км. Вначале медведь значительно обгоняет человека, но уже через несколько километров непрерывного бега переходит на скорый шаг. Попробовав еще раз-другой пробежать рысью, он окончательно переходит на шаг, скорость которого постепенно убывает. Следовательно, даже переменным аллюром крупный медведь не в состоянии бежать более 8-10 км. Быстрее устают звери, если им приходится бежать в гору. Молодые особи выносливее и в состоянии непрерывно пробегать до 15 км.

На суше медведь чувствует себя менее уверенно и при преследовании стремится уйти на лед, особенно в торосы или в воду. Наиболее быстр и ловок зверь среди торошеных льдов: он легко перепрыгивает через гряды льда высотой 1,5–2 м, не колеблясь, прыгает с высоты в несколько метров не только в воду, но и на лед, цепляясь когтями, легко взбирается на вздыбленные, почти отвесно стоящие льдины и айсберги.

Белый медведь охотно и хорошо плавает, особенно летом (зимой в воду идут лишь хорошо упитанные особи). В воде он может находиться продолжительное время; известны случаи встреч животных в море на расстоянии свыше 100 км от ближайшей суши и вдали от ледяных нолей. Обычная скорость плывущего медведя 4–5 км в час, при преследовании – до 6,5 км в час. Подкрадываясь к лежащему на льду тюленю, он в состоянии плыть, глубоко погрузившись в воду, оставляя на поверхности только верх морды (ноздри и глаза), может без всплеска выпрыгивать из воды на лед. Медведь нередко ныряет, особенно при преследовании, и может находиться под водой (с открытыми глазами, но сжатыми ноздрями) около двух минут. Уверенно чувствуют себя в воде и хорошо плавают не только взрослые особи, но и медвежата – во всяком случае уже с пяти-шестимесячного возраста.

Путь спокойно идущего медведя в общем прямолинеен. Особенно строго и подолгу придерживаются определенного направления звери, идущие по льду или суше к открытой воде. Однако любой необычный предмет, например стоящее торчком бревно, бочка, навигационный знак, выделяющаяся куча камней, привлекают его внимание. Медведь непременно подходит к ним, чтобы обследовать эти предметы, иногда пытается их повалить или разломать, а потом снова продолжает движение в избранном ранее направлении. Там, где белые медведи обычны, в заусеницах вмерзшего в лед и возвышающегося над ним бревна всегда можно найти запутавшуюся медвежью шерсть, увидеть по следам или наблюдать, как звери подходят к бревну и трутся о него.

Наиболее совершенны у белого медведя обоняние и слух (обоняние, возможно, хуже, чем у бурого медведя, о чем свидетельствуют и отмеченные выше особенности строения черепа зверя). Не только на охоте, но и стремясь обследовать неизвестный предмет, медведь идет против ветра, часто останавливается и принюхивается. Запах горящего сала с подветренной стороны он улавливает на расстоянии 6–7 км, за сотни метров может учуять тушу убитого тюленя или моржа, даже в том случае, если она занесена снегом.

Прислушиваясь, зверь поднимает голову и наклоняет ее в сторону, причем одно ухо располагает выше другого. Скрип шагов человека, идущего по снегу против ветра и маскирующегося за торосами, он слышит метров за двести, шум мотора трактора или вездехода – за несколько километров (задолго до того, как их может различить человеческий слух). Поэтому близко подойти к белому медведю удается лишь против ветра, особенно при подвижках или торошении льда, сопровождающихся сильным шумом. Зрение у него развито слабее (зверь плохо видит на суше, лишенной снега), хотя лежащего на льду тюленя может рассмотреть на расстоянии нескольких километров.

Белый медведь молчалив. Однако при наблюдении за ним на близком расстоянии нередко можно слышать его негромкий голос, напоминающий стон или кряхтение (их издают невстревоженные, бодрствующие крупные особи), во время сна он может довольно громко храпеть. Волнуясь, зверь «ухает», с силой выдыхая воздух; во время гона часто издает рявкающие звуки. Преследуемый собаками или вездеходом, медведь рявкает, «посаженный» на месте и раненый рявкает или ревет. Отпугивая врага (человека или собак) от берлоги, медведица на короткое время показывает из убежища голову или переднюю часть тела, рявкает, громко и отрывисто «фукает». Рассерженный медвежонок шипит, вытягивая губы дудочкой. «Разговаривая» с медвежатами, самка тихо урчит.

Белые медведи держатся обычно поодиночке или семьями (самки с медвежатами), не проявляя к другим особям интереса. Иногда у больших запасов корма – у выброшенного морем кита, у тюленьих туш в районах зверобойного промысла, в местах существования постоянных залежек моржей – собираются по нескольку зверей. Сохраняя полнейшее равнодушие к соседям или нечто вроде «вооруженного нейтралитета», они держатся здесь до тех пор, пока пища не иссякает, после чего расходятся. Медведи иногда вынуждены жить некоторое время скученно на островах, от побережий которых отнесло лед. Если здесь оказывается крупный самец, а запасы корма невелики, то он ведет себя агрессивно по отношению к более мелким и слабым особям. Вообще, несмотря на то что сборища белых медведей весьма недолговечны, среди зверей быстро складываются определенные иерархические отношения.

Медведи-самцы весной и в начале лета охотятся за медвежатами. Медведицы самоотверженно защищают потомство и вступают с самцами в драку. По отношению к детенышам медведицы очень заботливы: не оставляют их даже в том случае, если семью настигают собаки, вездеход или катер. Иногда, передвигаясь с еще неокрепшим потомством, медведица несет медвежат на спине. По рассказам эскимосов о-ва Врангеля, в случае гибели матери осиротевших медвежат принимают, кормят и воспитывают другие медведицы, имеющие одновозрастное потомство. Эти рассказы подтверждаются специальными экспериментами: одного-двух медвежат, подсаженных к семье, еще не покинувшей берлогу, самка принимает и ухаживает за ними так же, как за своими детенышами.

В кочевках среди льдов зимой белому медведю часто сопутствуют песцы, чайки (обычно белая чайка, реже бургомистр или большая полярная чайка) и вороны. Песцы в большом количестве осенью мигрируют к северу на морские льды. Часть их находит корм у полыней и разводьев – выброшенных штормами рыбу и морских беспозвоночных, непереваренный (отрыгнутый) корм моржей и т. д., но многие становятся спутниками белых медведей и, довольствуясь скудными остатками их пищи, заходят с медведями далеко в глубь Центральной Арктики, вплоть до Северного полюса. По-видимому, песцы даже пересекают Арктический бассейн и достигают побережья противоположного материка, о чем свидетельствуют факты добычи на севере Аляски зверьков, помеченных в СССР.

За одним медведем обычно следуют два-три зверька. Песцы, первыми приставшие к своему «прикормителю», отгоняют от него особей, появившихся позднее. Надо полагать, что некоторые песцы гибнут во льдах или, найдя другой способ существования, отстают от медведя, но вместо них появляются новые.

Белая чайка зимой еще более тесно связана с белым медведем; она питается остатками его пищи, а также экскрементами. По нашим наблюдениям, ранней весной на Земле Франца-Иосифа при каждом медведе существовала своя группа белых чаек, состоящая из четырех – шести птиц. Их появление обычно предшествовало (или совпадало) появлению белого медведя. Несмотря на постоянное наличие здесь пищи (туши тюленей, выложенные в качестве приманки для медведей), чайки, очевидно, не рисковали расставаться со «своим» Медведем и с уходом его из этого района тоже исчезали. По нашим наблюдениям, спутниками зверей были лишь самцы белых чаек. Птицы, так же как и медведи, способны переносить длительные голодовки, скрываясь в затишье на время пурги.

Связи с белым медведем у бургомистра и ворона менее устойчивы: бургомистры сопутствуют зверям, по-видимому, лишь в районах, расположенных вблизи кромки льда, а вороны – только в прибрежных районах. Этот своеобразный биоценоз, существующий в зимние месяцы, практически не изучен, неясны и взаимоотношения между его членами. Скорее всего спутники не мешают медведю охотиться и, находясь постоянно в настороженном состоянии, сами недоступны для него. В то же время белые чайки оказывают своему «прокормителю» немалую услугу, выступая в качестве «наводчиков», разыскивая туши мертвых тюленей.

По единодушному мнению полярных исследователей и охотников, белый медведь неопасен для человека. Впрочем, там, где встречи с этим зверем возможны, не мешает иметь при себе винтовку, револьвер или ракетницу. Как правило, не связана с риском для жизни человека и охота на белого медведя, хотя среди русских поморов в прошлом бытовала пословица: «Дай бог промышлять моржа на берегу, а ошкуя на воде».

Случаи нападения белого медведя на человека крайне редки. Например, на Новой Земле за последнее столетие они отмечались 2 или 3 раза. На о-ве Врангеля, где за последние 40 лет были добыты при разных обстоятельствах тысячи медведей, не пострадал ни один охотник. В пределах всей советской Арктики за период с 1930 по 1968 г. погибли или получили увечья от нападений этих зверей не более 10 человек.

Как правило, даже раненый медведь стремится уйти от преследования. В подавляющем большинстве случаев не нападает на людей зверь, защищающий свою добычу, или медведица, сопровождающая медвежат. Человек без большого риска может подойти к убежищу самки с детенышами. Как показывают наблюдения на о-ве Врангеля, сильнее беспокоятся при приближении человека медведицы, имеющие неглубокие подснежные жилища. Такая медведица может даже выскочить наружу, чтобы отогнать врага, однако и в этом случае не стремится напасть на человека. Самки, убежища которых достаточно глубоки, чувствуют себя в берлоге в безопасности и затаиваются.

Реакция медведя на человека вне берлоги может быть различной. Обычно животные избегают встреч с ним, с подозрением относятся к предметам, издающим запах бензина, керосина, пороховой гари и т. д. Звери, незнакомые с человеком, иногда вовсе не реагируют на него: ищут корм, спят, занимаются своими делами, но проявляя к неизвестному существу никакого интереса. Медведи, случайно оказавшиеся в живых после встреч с охотниками или напуганные человеком, становятся очень осторожными и людей избегают. Однако, отдельные особи подходят к поселкам и лагерям путешественников, пристально рассматривают их, привстав на задние лапы, или, зайдя с подветренной стороны, изучают запахи.

Бывает, что медведь подолгу сопровождает упряжку или корабль среди льдов, идя на виду или подкрадываясь. Впрочем, изучив вид и запах незнакомых предметов, убедившись в их несъедобности или опасности, он перестает ими интересоваться: Несомненно, что в этих случаях голод и поиск корма играют не последнюю роль (особый интерес звери проявляют к предметам, издающим съедобные запахи). Какое-то значение имеет и любопытство, желание просто познакомиться с неизвестным существом.

Любопытство свойственно всем белым медведям, но более смелы и потенциально опасны в таких случаях старые самцы. Естественно, что меньше боятся человека особи, впервые встречающиеся с ним. По этой причине в прошлом звери вели себя назойливо и очень досаждали участникам арктических экспедиций. Так же ведут они себя и теперь в наименее обжитых людьми районах Арктики.

Излишне любопытного зверя почти всегда удается отогнать выстрелом вверх, брошенным камнем, даже окриком. Самое опасное – пытаться убежать от него. В силу свойственного ему инстинкта преследования медведь может устремиться в погоню за человеком. Медлительность зверя обманчива, и в беге на короткой дистанции он имеет явные преимущества. По-видимому, при таких обстоятельствах и происходят несчастные случаи – травмы или гибель людей от белых медведей.

К нежелательным последствиям могут привести попытки «завязать дружбу» с медведями и их подкармливание. Привыкнув к подачкам и потеряв настороженность, такие звери ведут себя развязно и становятся опасными. Опасны для человека и белые медведи, привыкшие кормиться на помойках и свалках отбросов вблизи поселков. На севере Канады изоляция помоек и свалок от медведей считается важнейшей мерой обеспечения безопасности людей. Очень редко медведи действительно охотятся за человеком. Они ведут себя при этом крайне нагло, не обращая внимания ни на какие формы угрозы, даже на выстрелы. Как правило, они оказываются истощенными или изуродованными пулями, в драках с другими медведями и, очевидно, уже не способными к добыванию привычного корма.

Степень опасности белого медведя для человека различна и в разные сезоны года. Подавляющее большинство зарегистрированных в советской Арктике несчастных случаев приходилось на зиму (декабрь – февраль), когда звери подолгу голодают и в поисках корма чаще приближаются к поселениям людей. Агрессивность белых медведей по отношению к человеку отмечена и в других частях Арктики, например на севере Канады. Медвежата, выращенные в неволе, привязываются к людям, бывают ручными и послушными. Однако, достигнув зрелого возраста, они становятся опасными даже для своих хозяев.

В последние годы в связи с ростом населения в Арктике, а отчасти с увеличением числа белых медведей в отдельных районах человек все чаще начинает вступать в контакт с этими зверями, и конфликтные ситуации учащаются. Во избежание несчастных случаев здесь необходимо принимать меры предосторожности: изолировать от медведей помойки и свалки, освещать пути прохода людей сильными электролампами, держать зимой на свободе достаточно злобных собак. Хорошим средством личной защиты полярников, вынужденных выходить из домов поодиночке или небольшими группами, могут служить сигнальные ракетницы.

Вся жизнь белого медведя проходит в кочевках (за исключением времени, проводимого в берлогах). Однако фактические данные, характеризующие эту сторону биологии животных, остаются скудными, а подчас и противоречивыми^[5]. Несомненно лишь, что перемещения складываются из активных миграций и пассивного передвижения с дрейфующими льдами.

Активные миграции белых медведей, обусловленные поисками открытой воды и корма, связаны с сезонными изменениями в ледовом режиме арктических морей. Осенью по мере смыкания льдов в высоких широтах во многих районах Арктики начинается массовое движение зверей в южном направлении, к кромке дрейфующих льдов и побережьям материков. Это явление отмечено многими учеными в различных участках ареала белого медведя. Южных пунктов своих сезонных кочевок большинство зверей достигает, по-видимому, в середине – второй половине зимы. Ранней весной (в марте – мае) медведи из этих мест начинают откочевывать к северу.

Можно предполагать, что белые медведи в значительном количестве концентрируются зимой у полыней арктического кольца жизни, причем направляются к нему осенью не только с севера, но в ряде районов и с юга. По наблюдениям ученых, с восточного побережья Таймыра (с побережий моря Лаптевых и запада Восточно-Сибирского моря) в начале образования припая звери регулярно уходят к северу. Зимой при разломах припая сильными ветрами они временами появляются у берегов материка вместе с плавучими льдами, но чаще возвращаются сюда лишь в марте – апреле и проводят здесь все лето.