Текст книги "Конструктор"

Автор книги: Саша Зеркальный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 1,4

Выходные пролетели незаметно. Слава, как пчелка, наводил чистоту в квартире, готовил и стирал. Маришка тоже старалась помогать отцу, то и дело переставляя игрушки, но не разбрасывая. Их двухкомнатная квартира была вполне просторной. Не приходилось тесниться и при жизни бабушки. Но мебель давно не обновлялась и все помещения отчаянно нуждались в ремонте.

Накопить денег никак не получалось, а в кредит влезать не хотелось. Так и жили: потолок не рушится и ладно. Вообще Слава любил проводить выходные с дочерью, особенно, если они выбирались в развлекательный центр. Посидеть спокойно не удавалось и минуты, уставали оба сильно, зато отцу не оставалось времени думать о своем одиноком положении. Он завидовал дружной и полноценной семье своей близкой подруги, но все равно был благодарен тому, что есть у него. Ведь если бы не случайность несколько лет назад, он вообще был один.

А в понедельник пришлось снова погрузиться в трудовые будни. Директор вернулся раньше обещанного и не в настроении. На утренней планерке, не стесняясь матерных выражений, рассказал о недовольстве заказчика и сумме будущей неустойки, которую придется заплатить, если сроки просрочат хоть на день. В связи с этим, рабочий день сотрудников увеличивался "до посинения" за хорошую премию самым активным. Слава не входил в число этих активных, и не потому что не хотел. Если еще и Ксения будет задерживаться на работе, то Маришке придется ночевать на крыльце детского сада.

Слава решил не нагнетать обстановку до вечера и в сотый раз перепроверил все чертежи, что ему скинула Спицына. На первый взгляд все было прекрасно, но Лазарев прекрасно понимал, что без недочетов не обойдется по одной простой причине – "замылился" глаз. Такое происходит, когда делаешь одну и ту же работу несколько дней подряд и перестаешь видеть даже элементарные ошибки. Нагружать Настю еще и своими обязанностями парню не хотелось, потому он решил отвлечься игрушкой на компьютере и перепиской по сетевой "аське" с Лешкой.

Все компьютеры в офисе, включая директорский, были объединены в единую сеть. Народ общался и обменивался файлами через допотопный мессенджер. Интернет имелся не у каждого, но и без него работы хватало. Программист накидал много забавных историй, и Слава тихо хихикал практически до конца рабочего дня.

Чтобы успеть за дочерью вовремя, нужно было выходить без пятнадцати шесть, потому что по заснеженным улицам города пробираться на общественном транспорте приходилось в полтора раза дольше. Он и без того забирал ее одним из последних. И вредная Спицына этому только способствовала. А в этот день словно за углом ждала, когда Слава начнет доставать пуховик из шкафа раньше положенного срока, вопреки велению директора:

– В чем дело, Лазарев? Приказы начальства для тебя пустой звук?

– Лариса Сергеевна, вы прекрасно знаете, что я не могу задерживаться, – тихим голосом начал Слава, но его тут же перебили.

– Видимо, ты хочешь, чтобы я написала докладную? Я могу легко это устроить.

– Да отстань ты от него, курица общипанная! – послышался в коридоре возмущенный голос Ксении.

Ее появление не было удивительным, потому что стеклянная дверь архитекторов находилась аккурат напротив гардероба. Слава втянул голову в плечи, понимая, что сейчас будет скандал. Спицына выпрямилась, готовясь к бою.

– Кто ты такая, чтобы оскорблять меня? – зашипела начальница конструкторского отдела.

– Защитница обездоленных, мать их! – отвечала Ксения.

– Думаешь, я не доберусь до тебя, потому и устраиваешь сцены?

– Не сомневаюсь, что за пару отсосов ты и до президента доберешься!

Скандал разгорался, женщины перестали стесняться выражений, любопытный офисный народ высовывался из-за перегородок, а Слава стоял в центре скандала и закрывал лицо руками, словно прячась от происходящего. Ни для кого не секрет, что эти двое недолюбливали друг друга с первого дня знакомства, и уход Лазарева только повод для ссоры. Не ровен час, дойдет и до драки.

Тем временем Авдеев пытал уставшую секретаршу Веру планами на завтрашний день. Девушка уже переобулась в удобные тапочки, дабы не губить ноги на высоких каблуках и, наплевав на субординацию, жевала пирожок прямо рядом с ухом директора. Дмитрий тоже чувствовал усталость, но не до такой степени, чтобы клевать носом. В Питере темп жизни был намного быстрее, поэтому медлительность сотрудников, партнеров, подрядчиков и строителей раздражала. Объект в разработке небольшой, а волокиты много.

Шум из коридора заставил оторваться обоих от расписания и посмотреть на дверь. Через минуту созерцания белого пластика директор поднялся из-за стола с тяжелым вздохом, а Вера, воспользовавшись случаем, засунула в рот пирожок целиком.

Картина перед Авдеевым предстала изумительная: две разъяренные фурии поносили друг друга на чем свет стоит, мужчины встревать в спор женщин боялись, оставшиеся сотрудницы делали ставки, а посредине сцены застыл парень с несчастным выражением лица. Это, видимо, и был Лазарев, на которого наговаривала Спицына.

Еще при разговоре с начальником конструкторского отдела Дмитрий пытался вспомнить, как выглядит парень, но образ не всплывал. Возможно, причиной тому были невыразительная внешность и одежда: серый пуховик слишком короток, так же, как и серые брюки, из-под которых выглядывали коричневые, старые ботинки; длинные, пепельного цвета, волосы парень собрал в низкий хвост, а на носу красовались огромные уродливые очки.

– Что здесь происходит? – прервал спокойным, но громким голосом Авдеев женский клекот.

Секундная тишина сменилась еще большим гомоном. Обе женщины пытались изложить свою версию случившегося, передергивая и перекрикивая друг друга. Лазарев же, заметив директора, поменялся в лице, сделавшись пунцовым. В пуховике мгновенно стало жарко, а перед глазами пошли круги. А директор, словно чувствовал смущение парня и пристально его рассматривал.

– Достаточно, – оборвал сумбурный рассказ женщин, директор, явно получив всю нужную информацию. – Лазарев, вашу дочь действительно некому забрать?

Желание спрятаться в шкафу появилось внезапно, и Слава с трудом его поборол, уже делая шаг в его направлении. Бороться с приступами паники он учился со школы, но в присутствии директора это получалось из рук вон плохо. Его глубокий низкий голос, казалось, резонировал в пространстве, заставляя парня дрожать. Понадобилось долгая минута, чтобы привести дыхание в норму и суметь выдавить:

– Я даю слово, что завтра с утра чертежи будут на вашем столе.

Зачем Слава это сказал, сам не понял, но тут же почувствовал, что покраснело не только лицо, но и уши. Ему задали простой вопрос, а он не смог на него ответить банальное "да". Правда, вместо возмущения директор кивнул, прищурил глаза и чуть склонил голову:

– Сразу после обеда, в два часа, жду вас в своем кабинете. Все свободны.

Директор развернулся на каблуках и скрылся в кабинете, откуда уже выглядывала любопытная Вера. Спицына злобно посмотрела на Славу, а остальные просто разбрелись по своим местам. Но парень, не видя ничего вокруг, уже выбежал на улицу и стоял, глотая ртом воздух. В присутствии директора он не смог оторвать взгляд от пола. Зато теперь смотрел вверх, на темное морозное небо. В голове звенела пустота. До остановки ноги несли на автопилоте. Только в маршрутке Слава понял, что, как бы не старался, все равно вышел намного позже, и теперь дочь будет снова дожидаться отца в пустой группе.

Глава 1,5

На широком секретарском столе яблоку негде было упасть от количества бумажек, договоров, папок с чертежами, записочек-напоминалок на разноцветных бумажках, среди которых проглядывались фантики от конфет, маркеры и прочие канцелярские принадлежности. Но Веру это абсолютно не смущало, и она, с невозмутимым видом, продолжала пить чай и просматривать новостную ленту в социальной сети.

Обед уже подходил к концу, директор из своего кабинета не высовывался с утра, в офисе стояла тишина. И только один человек не находил себе места – Вячеслав Лазарев. Он пришел в приемную заранее и раздражал своим присутствием Веру: то встанет, то сядет, то померяет шагами помещение, то к окну подойдет, то воды нальет в чашку и прольет, естественно.

Проходя мимо стола девушки, несколько раз задел подставку для ручек-карандашей, которые рассыпались по столу и полу. Так продолжалось, пока Вера не прикрикнула на парня, и тот уселся на стул, словно на раскаленную сковородку. На его месте девушка тоже волновалась бы: начальник еще с утра изучал его личное дело. Оно лежало на столе директора, когда Вера заносила прессу и любимый капучино.

– Вера, что вы можете сказать о Лазареве Вячеславе? – поинтересовался тогда Авдеев.

– Что конкретно вас интересует? – растерялась девушка, не ожидавшая подобного вопроса.

– Что за человек и почему Спицына прицепилась именно к нему?

– Просто он "ботаник", – пожала плечами Вера. – Знаете, такой наивный простачок, который все знает и сделает работу за другого бесплатно.

– Он делает чужую работу? – поднял на секретаря глаза Дмитрий, отрываясь от личного дела парня, в котором не было ничего интересно, кроме официальных сведений.

– Утверждать не могу, но ходят слухи, что весь конструкторский отдел держится на нем.

– Почему же до сих пор он всего лишь инженер-конструктор? Судя по его личному делу, работает он здесь дольше всех.

– Ну, вы же видели его. Какой из него руководитель, если собственной тени боится?

Дмитрий повел плечами, переваривая полученную информацию. Лицо оставалось спокойным, но взгляд задумчиво скользил по интерьеру.

– А он не женат? – снова спросил директор.

– И не был, насколько я знаю. Говорят, девица просто отдала ему ребенка и сбежала подальше.

– Почему? Он что, гей?

– Да просто неудачник, – фыркнула Вера. – Кому нужен мужчина, о которого все вытирают ноги?

Дмитрий Николаевич пристально посмотрел на Веру черными пронзительными глазами, тонкие губы растянулись в ехидной улыбке. Девушке показалось, что он собирается ответить на ее вопрос, но, тут же став серьезным, отпустил ее.

Теперь Вера допивала свой чай и тайком рассматривала Славу над монитором компьютера. В силу своей разборчивости, девушка никогда не стала бы встречаться с таким парнем. Но если бы по каким-либо невообразимым причинам у нее появился ребенок от него, то бросать вот так тоже не стала бы. Лазарев не был уродом в прямом смысле этого слова. Если бы не его запущенный вид, он вполне симпатичный парень, хоть и не отличающийся габаритами: щупленький, маленький, скромненький. «Может, и правда, гей?» – подумала Вера и даже представила, как он будет смотреться рядом с мужчиной.

– Может, он меня не примет сегодня? – промямлил Слава, отвлекая девушку от увлекательных размышлений.

– Ща, подожди, – кивнула секретарша и поднесла трубку переговорника к уху. – Дмитрий Николаевич, тут Лазарев ждет. Хорошо, – положила трубку и снова подняла глаза. – Надо идти.

Слава встал со своего насеста с несчастным видом. Пластиковая папка в руках скользила из-за потных ладоней, а колени ходили ходуном. Он даже думал перед посещением выпить коньяка, как сделал это перед защитой диплома, но передумал из-за запаха. Еще раз тяжело вздохнув, парень толкнул дверь и оказался в просторном кабинете директора.

Глава 1,6

Все помещение было выдержано в офисных серо-зеленых цветах. Стол директора стоял у окна, от него тянулся еще один на четыре посадочных места. У дальней стены расположился кожаный диван с журнальным столиком, а у противоположной – полки с книгами, папками и тумба с оргтехникой. Ничего из личных вещей видно не было. Из кабинета вела еще одна дверь в переговорный зал. Слава с трудом преодолел пространство до стола директора, даже не отрывая глаз от пола, и протянул папку с чертежами. Большая смуглая рука приняла ее, и Лазарев отступил на шаг.

– Присаживайтесь, – предложил директор низким голосом.

– Спасибо, – еле слышно ответил Слава, но садиться не стал.

Тем временем Авдеев начал пролистывать чертежи, которые теперь выглядели в соответствии со всеми требованиями и нормами. Парень уже было надеялся, что его отпустят с миром и прекратят экзекуцию, но Дмитрий велел пояснять начерченное. Иными словами – защищать. Лазарев набрал в грудь воздуха и принялся лопотать заготовленную речь.

Голос периодически срывался на хрип, по спине тонкой струйкой тек пот, колени тряслись, грозя не удержать владельца вертикально. Слава запнулся в своих разъяснениях и замолчал, уставившись в пространство. Нить доклада бесповоротно потерялась, а голос не хотел слушаться хозяина. Паника накатывала волнами, путая мысли, среди которых главной была одна – это конец его работы, его сегодня же уволят.

Внезапно директор поднялся со своего места и подошел к кулеру с водой, притаившемуся возле окна. Наполнив стакан, он вернулся, отодвинул стул от стола и поставил стакан напротив него. Авдеев находился на расстоянии вытянутой руки. Запах его туалетной воды щекотал ноздри.

– Присядьте, – велел голос слева.

Славе показалось, что прозвучал приказ, а не просьба. Потому он медленно опустился на стул, продолжая смотреть в пол. Авдеев вернулся на свое место и снова отдал приказ:

– Пейте.

Пришлось пить воду, стоящую на столе. Но после всех этих манипуляций дышать стало легче. Даже директор больше не казался монстром в дорогом костюме. Только глаза Слава так и не смог поднять.

– Лучше?

Слава покивал.

– А теперь объясните мне, чем же я вас так напугал? Или подобные приступы паники для вас частое явление?

– Еще со школы, – выдавил Слава.

– Не принимаете никакие препараты?

– Нет.

Авдеев замолчал на долгую минуту. Слава продолжал сидеть, не шевелясь, в ожидании окончания встречи. Он смотрел на свои руки и не видел, как пристально его рассматривает директор, как щурит глаза, пытаясь выхватить детали его образа, и как поджимает губы, словно решая сложную дилемму.

– Я вижу, чертежи пришли к достойному виду, но все равно хочу все еще раз перепроверить прежде, чем отдать на просчет сметчика. Если возникнут вопросы, я дам вам знать. А пока, можете быть свободны.

Лазарев медленно поднялся со стула и, пошатываясь, вышел в коридор. Там уже стояла Ксения и тоже со стаканом в руках.

– Ну, что? Живой? – подлетела к страдальцу подруга.

– Вроде да, – улыбнулся Слава и принял протянутый стакан.

Содержимым его оказалось вовсе не вода, и парень чуть не подавился. Ксения умудрилась шустро увести друга в комнату для приема пищи, пока тот не начал возмущаться по поводу употребления спиртного в рабочее время.

– Чего так долго? Вы почти час болтали, – пытала Ксения, усаживая Славу за стол.

– Как час?

– А вот так. Пытал он тебя там, что ли?

– У меня случился приступ панической атаки, – сообщил Слава и уронил голову на руки. – А Авдеев меня успокаивал.

– Печально, – уселась подруга напротив и тоже умостила голову на столе. – Но зато видишь, какой у нас директор хороший, понимающий.

– Да уж. Позорище. Иногда я думаю, как меня умудрились таким воспитать? Или вообще, зачем я появился на свет?

– Не говори глупостей. Тебе просто не хватает чего-то в жизни. Любви и ласки, например. Или наоборот крепкой руки.

Слава фыркнул, но спорить не стал. Главное, теперь его оставят в покое, возможно, даже больше не придется отбиваться от Спицыной.

Глава 2

Большой торгово-развлекательный комплекс, построенный относительно недавно в северной части города, соответствовал всем современным требованиям качества и удобства. Попасть на многоуровневую парковку было достаточно просто, на выходах из неё располагались лифты, а сам по себе центр не напоминал бесконечный лабиринт.

При желании, здесь можно было и жить, потому что гостиница прилагалась. Первый этаж заняла продуктовая и хозяйственная часть, три этажа следом – отданы под одежду, обувь и ювелирные украшения, остальные четыре вмещали в себя всевозможные развлекательные площадки. Среди них были: каток, бассейн, кинотеатр, два ночных клуба, пивной бар, два ресторана, боулинг и детский парк развлечений.

Больше всего Дима не любил именно последний и всегда старался быстрее преодолеть широченную площадку с различными автоматами, чтобы попасть на фудкорт. Дело было не в большом количестве детей вокруг, а в звуках автоматов и аттракционов. Он с трудом себе представлял, как здесь вообще можно работать?! К концу дня у несчастных сотрудников голова, должно быть, раскалывалась на части.

Каких-то особенных планов на проведение выходных у Димы не было. С тех пор, как он уехал из Питера, планов он не строил вообще. Жизнь его была заполнена изучением нового для себя дела – руководством целой группы инженеров разных отраслей. Пришлось углубляться в детали чертежей, чего он не делал с окончания университета. Помощник был с опытом – главный инженер Коваленко, но Дима хотел знать все сам. Времени на отдых он старался себе не оставлять, чтобы посторонние мысли не селились в голове.

Однако в последнее время только Лазарев их наводнял. Дима внушал себе, что это естественная реакция организма на длительный целибат, который он намеренно себе устроил. Свое одинокое положение он воспринимал, как свободу, и снова разбираться в другом человеке, окунаться в него с головой, то есть, начинать новые отношения, не хотел. Но какие бы доводы себе не приводил мужчина, как только взгляд наткнулся на тонкую спину парня, опирающегося на поручень возле детского паровозика, ноги понесли именно туда.

Вспомнилась характеристика Веры: боится собственной тени, неудачник, ботаник. И мозг тут же выдал картинку обнаженного Славы Лазарева, на коленях у рабочего стола директора, готового выполнить любое извращенное пожелание хозяина. Идеальный вариант для саба. Просто идеальный. Если бы не одно увесистое «но» – затравленный взгляд. У парня явные проблемы с самооценкой и гигантский комплекс неполноценности. Такой не будет ценить, уважать и любить, скорее, бояться и ненавидеть.

Дима не понял, как оказался рядом с ограждением треклятого паровозика, он смотрел только на парня в сером расстегнутом пуховике. Взгляд Славы был прикован к детям на аттракционе. Он внимательно следил за происходящим, улыбался, махал рукой дочери и не замечал ничего вокруг. Пока Дмитрий не решил обнаружить свое присутствие:

– Здравствуйте, Слава, – поздоровался он, стараясь перекричать шум.

Парень подпрыгнул от неожиданности и с ужасом уставился на стоящего рядом. Расправленные плечи тут же ссутулились, по телу прошла заметная дрожь, лицо побледнело, улыбка пропала.

– Здравствуйте, – умудрился произнести Слава, чуть слышно в окружавшем шуме.

– Я прошу прощения, если напугал вас, просто проходил мимо – улыбнулся Дмитрий. – Которая ваша? – кивнул он на детей.

– С хвостом, в комбинезоне, – настороженно ответил парень.

– Вы надолго здесь? Может, выпьем кофе? – кивнул на столики рядом с детской площадкой Авдеев.

Слава сглотнул набежавшую слюну. Присутствие директора рядом мешало мыслить связно. Он бы с удовольствием отказался от кофе, который уже сам собирался пить, но не находил повода. Дочери явно было не до отца: она нашла новых друзей и бегала от автомата к автомату.

С тех пор, как отстроили этот центр, они часто приходили сюда из-за большого комплекса развлекательных услуг за приемлемые деньги. У Маришки был еще целый час в запасе, потому сказать Авдееву, что они через пять минут уходят было рискованно. По спине привычной струйкой тек пот, а перед глазами плясали мошки, но Слава мужественно кивнул и потопал вслед за широкой спиной директора в черном пальто.

– Вы пока займите столик, а я возьму кофе, – говорил Авдеев. – Вам какой?

– Мокачино. Сладкий, – отозвался Слава, опускаясь на стул.

Глава 2,1

Происходящее напоминало какой-то странный сон. Лазарев неловко примостился на край стула с металлической спинкой за ближайшим к игровой площадке столиком. Дмитрий прошелся к стойке кофе, в очередной раз мысленно задаваясь тем же вопросом: «зачем ему все это? Шел бы себе обедать на верхний этаж и не беспокоил парня. А тот уже снова побелел с перепугу». Взяв два бумажных стаканчика кофе с не слишком ароматным запахом, Авдеев вернулся к «страдальцу» и уселся слева от него, дабы не загораживать обзор на площадку. Слава не спешил брать принесенный стаканчик, настороженно поглядывая на своего директора.

– Я проверил вашу работу, – решил нарушить неловкое молчание Дмитрий. – На всякий случай отдал главному инженеру, но не думаю, что он найдет серьезные ошибки. Вы грамотный специалист. Почему же предыдущие распечатки были такими слабыми?

– Я не знаю, – пробормотал Слава, несколько ошарашенный началом беседы. Высказывать мысли директору по поводу подставы не хотелось. – Возможно, Лариса Сергеевна перепутала папки.

– Или намеренно взяла другую? – подсказал Авдеев.

Парень не нашелся, что ответить, поэтому продолжал молча смотреть на свои, сложенные на коленях, руки. Он никогда ни на кого не доносил из страха, что в конечном итоге он и останется виноватым. Но Авдеев не ждал ответа:

– Я прекрасно осведомлен о том, что Спицына пытается втиснуть своего родственника к нам на фирму. А ваше место – лакомый кусочек. Следует смелее отстаивать свои права. Это я равнодушен к ее прелестям, с предыдущим же директором, насколько я знаю, у них были достаточно тесные отношения. Понимаете, о чем я?

– Ну, да, – кивнул Слава.

Не только он, но и весь офис знал, что Спицына спала с директором. И со своим местом Слава мог бы распрощаться давно, если бы его не заметил Авдеев.

– И эти ваши приступы паники, – продолжал Дмитрий Николаевич. – Вы как-то боретесь с ними? Бывали у врача?

– Ээм, да, – промямлил Слава. Эта тема для разговора ему не нравилась еще больше. – Мне предлагали антидепрессанты, но реакции становились заторможенными. А у меня ребенок. Поэтому пришлось отказаться.

– Правильно сделал. Так и наркоманом можно стать.

Слава нахмурил тонкие брови, продолжая смотреть в стол. Дима же пристально рассматривал парня, отмечая мелкие детали, которых не замечал раньше: маленькая родинка на подбородке, белесый шрам на виске, еле видный на бледной коже, узкие кисти рук с длинными ровными пальцами, как у пианиста. Балахонистая одежда, да и очки на пол-лица портили впечатление, но Авдеев уже увидел то, что хотел.

– Возможно, я смогу помочь тебе, – слова вырвались сами собой, и сказаны были доверительным, тихим голосом, что придало оттенок загадочности.

Слава медленно повернул голову в сторону говорившего и странно дернулся, побледнев, кадык пришел в движение, проталкивая слюну, а руки мелко задрожали. Мужчина сощурил глаза, стараясь понять, чем вызвана такая реакция. Ведь он сидел достаточно далеко, не делал резких движений и попыток прикоснуться к парню, просто сжимал стаканчик кофе на столе. Его размышления прервал громкий детский голос:

– Папа! Ты куда пропал?!

Румяная, белокурая девочка в джинсовом комбинезоне пыталась влезть Славе на руки, не обращая внимания на незнакомого мужчину, за что ее негромко пожурил отец:

– Маришка, ты почему не поздоровалась с дядей?

– Здрасте! – улыбнулась девочка Дмитрию, демонстрируя ямочки на щеках. – А вы папин новый друг? Я вас раньше не видела.

Маришка умостилась на коленях отца и потянулась к остывшему кофе. Дмитрий отметил фамильное сходство, но точной копией Славы девочка не была: кожа персиковая, глаза голубые, волосы золотистые. Однако с возрастом все могло измениться. Лазарев в присутствии дочери заметно преобразился, хоть и продолжал с опаской коситься на начальство. Он улыбался, смотрел дочери в глаза, поза стала расслабленной.

– Здравствуй, – поздоровался Дмитрий, улыбаясь ребенку в ответ. – Очень надеюсь им стать.

– Меня зовут Маришка, – протянула руку девочка, отставляя пустой стаканчик. – А вас?

– Дмитрий, – пожал маленькую ручонку, ошарашенный такой смелостью, Авдеев. – Рад познакомиться.

Девочка повозилась еще на коленях отца, явно разрываемая желаниями поиграть в оставшееся время на площадке и посидеть еще с новым другом отца. Но первое пересилило, и Маришка умчалась за ограждение, попросив папу больше не теряться.

– Смышленая девочка, – подытожил Дмитрий, продолжая улыбаться. – Сколько ей лет?

– Четыре, – тихо ответил Слава, снова закрываясь в свою скорлупу.

– Часто здесь бываете?

– Угу, – покивал Слава и поспешно добавил. – Мы стараемся на каждых выходных выбираться из дома.

– Тяжело, наверно, одному, – осторожно заметил Дмитрий.

– Эммм… Первые два года помогала моя мама. После ее смерти было, конечно, тяжело, но мы привыкли.

– А где мать Маришки?

– Она умерла при родах, – слишком равнодушно и отстраненно ответил Слава, из чего Авдеев сделал вывод, что он врет.

– Полагаю, это официальная версия. Что же случилось на самом деле? – выпытывал Дмитрий. Лазарев молчал: глаза бегали за стеклами очков, руки пришли в движение, потирая друг друга. Авдеев сжалился над парнем и покачал головой: – Извини, если лезу не в свое дело.

Повисло молчание.