Текст книги "Конструктор"

Автор книги: Саша Зеркальный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Саша Зеркальный
Конструктор

Глава 1

– Анекдот! – объявил высокий Олег, стоя возле кофейного автомата толпе. – Прораб идет по стройке, подходит к нему бригадир, – «Николаич, тут у всех лопат черенки поломались нахер, надо шо-то делать!?» Прораб, почесав яйца, – «Ладно, после обеда шо-нибудь придумаем, пока на бетономешалку опирайтесь…»

Анекдоты Олега, как всегда, были не смешными, но коллеги поддержали его хихиканьем и улыбками, и тут же перевели тему разговора на насущную проблему – поджимающие сроки строящегося объекта. Еще на повестке дня были чертежи завода по переработке молока, сдача которого неумолимо приближалась. Конец зимы всегда был напряженным, потому что, как только сходил снег, начинались строительные работы, а без чертежей стройка не велась.

В организации "БиоТехСтрой" с незапамятных времен было заведено устраивать пятиминутные перерывы каждый час. Все сотрудники обязаны покидать помещение, и проветривать его. Народ толпился в "курилке", у кофейного аппарата и в буфете. После бурного обсуждения наболевших вопросов, толпа двинулась обратно на свои рабочие места. Пребывая в отличном расположении духа и пытаясь успеть за улыбающейся Оленькой из отдела кадров, Олег случайно что-то задел локтем.

– Осторожнее! – послышался возмущенный тихий голос.

– А, это ты, Славка? – понял Олег, на что напоролся. – Я тебя и не заметил. Как мышь ты тихий.

Слава возмущенно сопел и пытался стереть со старенького свитера расплывающееся пятно разлитого кофе. Его не первый раз принимают за мебель. И неудивительно, ведь он действительно походил на мышь: такой же невзрачный и серый. Его редко звали в шумные компании, на корпоративах приходилось быть в стороне, а в офисе четвертый год сидеть на жестком стуле в отличие от остальных сотрудников, потому что, когда подошла очередь покупать кресло ему, закончились деньги.

Но Слава не сетовал. Глядя на себя в зеркало, он действительно видел не личность, а серую мышь. Пепельные волосы давно отросли и превратились в хвост; близорукие глаза за толстыми стеклами очков смотрелись нелепо, старые свитера, еще с института, висели на костлявых плечах, как на вешалке, джинсы еле удерживал ремень. Однако парень уже давно привык и не пытался как-то изменить свою внешность. Да и не любил выделяться из толпы. Спокойнее сидеть в тихом уголке за широким монитором компьютера. Хотя, возможно, это было всего лишь утешение. Он привык проводить время за экраном с самой школы и продолжал сейчас.

Его место за пластиковой офисной перегородкой было маленьким, но уютным и теплым. Рядом удачно расположился кулер с водой, батарея, а через окно открывался вид на внутренний, сейчас заснеженный, двор. Мощный компьютер гудел у ног, на широкоформатном мониторе застыли картинки привычных чертежей, вертикальная компьютерная мышь, сделанная специально под правую руку, сверкала зеленым светодиодом, а посреди стола стояла эргономичная клавиатура, засыпанная хлебными крошками. Правда, поздно Слава купил индивидуальные компьютерные принадлежности: туннельный синдром запястья он благополучно подхватил несколько лет назад, и только потому приобрел эспандер. Да только он оказался слишком тугим, и у парня банально не хватало сил его сжимать.

К сожалению, все всегда было не вовремя и неудачно. Помимо техники стол завалили бесконечные черновики, старые чертежи, различные учебники, карандаши и, конечно, крошки и пыль по углам. На перегородке висели записки самому себе, расписание перерывов и пара фотографий: с его подругой Ксенией из архитектурного отдела и маленькой и единственной радостью в жизни – дочкой Маришкой.

С её матерью он был знаком недолго. Жизнь в общежитии во время учебы в университете занимательна тем, что хочешь ты того или нет, но в один прекрасный момент попадешь на попойку с девушками легкого поведения. А набравшись алкоголя, перекочуешь с одной из них в спальню. Для обоих студентов секс стал настоящим испытанием. Ирина, на пределе возможностей, старалась возбудить парня минетом в течение получаса, а Слава старался не думать об отвращении, вызываемым девушкой, и просто получить удовольствие, которое перепадало ему нечасто.

Секс удался. Да так, что через пару месяцев Ирина явилась к нему со справкой от врача и заявлением, что не собирается растить ребенка от неудачника. К сожалению, а может и к счастью, девушке запретили делать аборт из-за состояния здоровья. Что конкретно с ней было не так, Слава не запомнил, но почему-то знание о появлении ребенка окрыляло. Удачно сложилась и дата рождения дочери – как раз после защиты диплома.

Тогда молодому отцу было всего двадцать один, и он вернулся к матери в двухкомнатную квартиру в соседнем городе. Они оба были счастливы. А Ирина спокойно отказалась от родительских прав и ушла из их жизни навсегда. Где она теперь, Слава не знал, но хорошо помнил слова, которые она сказала на прощание: "Надеюсь, у тебя получится воспитать ребенка не таким ничтожеством, как ты". Почему она считала его «таким», Слава не знал. Возможно, до нее дошли слухи о том, что парень позволял с собой делать за закрытыми дверями комнат общежития, чем он и сам не гордился. Но, как бы там ни было, в родном городе о нем никто ничего не знал плохого. Потому он продолжал жить, забыв прошлое и воспитывая свою любимую дочь.

Глава 1,1

– О чем задумался, гений? – вернул его с небес на землю приятный женский голос.

Высокая, улыбчивая девушка Ксения с длинными пшеничного цвета волосами, собранными в высокий хвост, стояла, опершись на перегородку боком и сложив руки на груди. Кабинет архитекторов располагался отдельно от остальных, потому что их бурные обсуждения часто мешали рабочему процессу коллег.

Ксюша пришла в их организацию через полгода после Славы и взяла над ним шефство. Вернее, безуспешно пыталась взять. Их рабочие места были рядом. Заметив нелюдимость коллеги, девушка быстро умудрилась наладить с ним контакт, задобрила вкусными пирожками, а потом пригласила в гости. Муж Ксении, тоже инженер, Иван отнесся к новому другу жены спокойно, даже подарил пару старых рубашек и брюк, которые оказались великоваты. После этого, на правах единственной, а потому лучшей подруги, девушка занялась перевоспитанием Славы.

В его гардеробе появились действительно стильные и дорогие вещи, в хорошем магазине оптики подобрали удобные линзы, даже выбрали модную стрижку в приличном салоне. Да только изменить в себе парень так ничего и не смог. Он не видел причин для всего этого. Зачем ему наряжаться на работу, если все и так видели его невзрачным? А ходить по ресторанам ему было просто не с кем. Так и стояли лакированные туфли в коробке, брюки висели в шкафу вместе с рубашками, линзы нашли свое место в тумбочке возле кровати.

– О том, что надо показаться врачу, – протянул Слава, откинувшись в кресле.

– Снова рука беспокоит?

– Немного. Перерыв уже закончился, между прочим.

– Правила для того и существуют, чтобы их нарушать, – заявила Ксения. – Мне всегда была непонятна эта система перерывов, ты же знаешь. У меня мысль только растеклась по древу и, вдруг, на тебе – все на выход!

– Видимо правильно вас отсадили от остальных. Дисциплину нарушаете, девушка.

– Авдеев не жалуется. У него главное результат, а не поведение. Пошли курить.

– Ксюш, я только из буфета пришел.

– Теперь сходишь в курилку. Не выделывайся!

– Лешку лучше возьми с собой, он точно не откажется.

Лешка – это программист. Его передвижение по офису тоже было неопределенным, а порой и странным. Он мог пропадать и появляться в разных концах помещения незаметно для глаза остальных коллег. Видимо, из-за своей отстраненности архитекторы и программисты быстро нашли общий язык.

– Лазарев, не будь занудой, – схватила Славу за руку девушка и потащила за собой.

Слава слабо отпирался, и поплелся следом. В их офисе дресс-код имелся, только Ксюша его не соблюдала, продолжая ходить в джинсах, футболках и пиджаках с яркими рисунками, зимой предпочитая ботинки, а летом – кеды. Только в курилку им не суждено было попасть: через пару шагов они услышали за спинами сладко-противный голос начальника конструкторского отдела – Спицыной Ларисы Сергеевны:

– Славочка! Перерыв уже закончен. Я думала, вы подготовите чертежи к завтрашнему дню…

Это был тонкий намек нежным голосом на жестокую расправу, если Лазарев не вернется на место. Друзья переглянулись. У архитекторов царила полная демократия, хотя номинальный глава отдела и имелся. Потому Ксюша уже давно бы послала эту грымзу налево и лесом в нелицеприятных выражениях. Но Слава сделать этого не мог в силу слабого характера.

– Ну, ладно. Возьму с собой Лешку, – поджала губы Ксюша и зашагала наперерез появившемуся из-за угла программисту.

Славе ничего не оставалось делать, кроме как упасть снова в рабочее кресло и продолжить работу.

Глава 1,2

Он не любил Спицыну, но открыто неприязнь никогда не выказывал. Она появилась в их компании намного позже него и практически сразу заняла должность начальника отдела, хотя знаниями не блистала. Зато владела богатым словарным запасом и высшей степенью подхалимства. На Лазарева это влияло сильно: порой приходилось делать двойную работу, но к подобному он привык еще со школы, и ему несложно было лишний раз проверить чертежи свои и коллег, после чего Спицына ставила свою красивую подпись.

Ксюша часто поражалась этой наглости и несправедливости. Требовала, чтобы Слава пошел к начальнику и просился на ее место. Но парень боялся директоров, как огня. А с появлением в их коллективе Авдеева, при одном приближении к кабинету начальства стыла кровь в жилах. Нет, он не запугивал подчиненных, наоборот, создал вокруг себя ауру надежности и уверенности. Внешность мужчины вызывала трепет и обильное слюноотделение, не только у женщин.

Это и пугало Славу больше всего. Он никогда не сталкивался с директором лицом к лицу, не разговаривал напрямую, но, представив себе это, понимал, что не сможет и рта раскрыть в его присутствии. Он будет краснеть и мямлить, выкручивать пальцы и кусать губы, и начальник, скорее всего, решит, что Лазарев идиот. Потому приходилось стоически терпеть выходки сухопарой, строго одетой, кареглазой стервы.

За свою работу Слава не переживал. Он был уверен, что не ошибся в расчетах подобранных конструкций. Так же, как был уверен в Насте, коллеге из его отдела, которая сидела рядом. Тихая и скромная девушка, не отличавшаяся особой привлекательностью. Но в их профессии редко бывали амбициозные красавицы.

Настя проверяла работу третьего соседа – новобранца Виталия. После нее чертежи он просматривал бегло, а вот после Спицыной и Корыстелева Павла, еще одного неумехи, приходилось ковыряться долго. Конечно, сложнее всего приходилось главному инженеру и директору – проверять работу после всех отделов. Но такие проверки не должны занимать много времени. Слава уже заканчивал делать пометки в распечатанных чертежах Павла, когда подошла Спицына, подсунула ему новую стопку и елейным голосом сказала:

– Славочка, эти чертежики нужно просмотреть до завтра.

Слава посмотрел на часы и нахмурился: до конца рабочего дня оставалось не больше двух часов, и даже при большом желании он просто не успеет, а значит, придется задерживаться, что неприемлемо.

– Лариса Сергеевна, – начал Слава, скрипя зубами, прекрасно понимая, что спор все равно не выиграет. – Вы же знаете, что мою дочь некому забрать из детского сада.

– Я все понимаю, но работу тоже нужно кому-то выполнять.

Парень мысленно ругал тощую курицу самыми грязными ругательствами, которые знал, но внешне оставался спокоен. Он ненавидел, когда с ним разговаривали, как с дауном, и терпеть не мог называть Спицыну по имени-отчеству, считая, что она этого не заслуживает. Неделя только началась, а он уже неимоверно устал.

– Но кто заберет мою дочь?

– А вы попросите Ксению. Я полагаю, ей это не впервой.

С этими словами Спицына удалилась, а Слава сложил ладони на столе и опустил на них голову. Ему не раз приходилось просить Ксюшу забрать Маришку, но в этом году лимит явно был превышен. Да и дочка обижалась, что папе некогда. Подруга, как обычно, разразилась гневной тирадой, при этом активно жестикулируя, но Маришку обещала забрать.

Сотрудники быстро покинули помещение в назначенное время. В пустом офисе пришлось сидеть недолго: уже через час Слава решил, что лучше доделывать и переделывать за другими работу дома, хоть и ночью, а не задерживаться на работе допоздна. В этот вечер он дал себе слово впредь так не поступать, скопировал все рабочие файлы на флешку и, со спокойной душой, пошел забирать дочь.

У Звягинцевых Маришка встретила отца с распущенными волосами, надутыми губами и нежеланием идти домой. Папа же обещал завтра не задерживаться на работе и забрать дочь самостоятельно. Ксюша настояла, чтобы Слава поужинал с ними. Перед Иваном было неудобно, но отказаться хозяйка не позволила, и усадила гостя в центре стола. Пока дети резвились в комнате, муж с женой бурно обсуждали несправедливость начальства, а Лазарев старался быстрее очистить свою тарелку и наконец отправиться восвояси.

Дома друзей располагались недалеко друг о друга, чему в очередной раз порадовался Слава. Пока они пересекали светлую аллею и темный двор, Маришка рассказывала, как прошел день в детском саду, про противную манную кашу с комочками и драчуна Мишку, дергавшего Наташку за косы. Папа слушал внимательно и задавал вопросы в нужных местах. А дома их встретил красочный беспорядок из игрушек, канцтоваров и одежды.

Слава убирал по мере возможности, и дочь к этому приучал, но порой уставал так, что засыпал на ходу, и наводить чистоту не было ни сил, ни желания. Обычно все домашние хлопоты они оставляли на выходные. Без помощника было тяжело, но Лазарев очень старался содержать ребенка в чистоте, сытости и достатке. Нечасто выпадала возможность провести время размеренно и без хлопот. Но выбирать не приходилось.

Глава 1,3

Следующий рабочий день радости не принес. Дома Слава просидел до глубокой ночи и не выспался. Кофе не помогал взбодриться, а кислая физиономия Спицыной тем более. Но работа была выполнена, как положено, по мнению Лазарева, и на заявление начальницы задержаться еще денек, он ответил категорическим отказом. Чертежи к концу рабочего дня он аккуратненько сложил в папку и положил на ее стол. Лариса не нашла, что возразить, и недобро сверкнула глазами вслед строптивому сотруднику. А вот в кабинете директора, утром следующего дня, молчать не стала, когда услышала вопрос:

– Это что за хрень?

Дмитрий Николаевич рассматривал бумажки с подобием чертежей и диву давался, как раньше не возникало вопросов при сдаче их в работу.

– Цеха хранения готовой продукции молокозавода, – спокойно ответила Спицына. – Лазарев проектировал. Кажется, я говорила вам о нем.

– Лазарев? – поднял глаза на лощеную служащую Авдеев. – Насколько мне не изменяет память, он работает здесь уже несколько лет и достаточно успешно. Что же могло случиться?

– Вчера он мне заявил, что у него есть много более важных дел помимо работы и наших горящих сроков. Личная жизнь, видимо, стала на первое место. К тому же до меня дошли слухи о не совсем стандартных увлечениях Лазарева…

Авдеев с первого дня своего появления здесь невзлюбил эту Спицыну, но виду не подал, дав себе время освоиться в новом коллективе. Ему вообще было не свойственно делать поспешные выводы, но интуиция редко подводила. Он поднял взгляд на высокую, в строгом брючном костюме, с высокомерным выражением лица даму и поторопил:

– Я слушаю, – при этом прекрасно понимая, что на голову инженера конструкторского отдела Лазарева сейчас выльется ушат дерьма.

– Он гей, – доверительным тоном сообщила Лариса Сергеевна. – Мало того, он часто водит мужчин к себе домой, и все непотребство происходит на глазах у малолетнего ребенка. Я вообще не понимаю, как социальные службы закрывают на это глаза…

Спицына начала рассуждать вслух о непорядочном Лазареве, а Авдеев медленно закипал. Он всегда выходил из себя, когда люди превращали геев в извращенцев без морали и принципов. Мотивация Ларисы была кристально ясна: она хотела на место действующего сотрудника усадить своего родственника. О нем частенько заходила речь, но штат полностью укомплектован и места просто не было. Видимо Спицына решила пойти другим путем и выжить Лазарева, обнаружив его слабое место. Только не учла одного: Авдеев тоже предпочитал мужчин.

– Лариса Сергеевна, – резко прервал ее излияния директор. – Ориентация сотрудников – их сугубо личное дело. И то, чем они занимаются в свободное время – тоже. Пусть они хоть дьявола вызывают на перекрестках. Объясните мне, каким образом это может повлиять на профессиональные качества? Особенно, если учесть, что Лазарев был геем всегда?

Спицына с минуту хватала ртом воздух, явно не понимая, почему такие новости не произвели на мужчину должного эффекта. Собравшись с духом, она снова попыталась что-то сказать, но директор не позволил:

– Впредь я не желаю слышать подобных разговоров, – и, протянув папку с чертежами, добавил. – Работа должна быть выполнена в срок, невзирая ни на что. Вы свободны.

Лариса выскочила из кабинета директора с пылающими щеками. Прежде в кабинете директора её не отчитывали так, чтобы она чувствовала себя ничтожеством. В нем был внутренний стержень, и как директор он вполне себя проявил за столь короткое время.

Со всеми подчиненными он соблюдал строгую субординацию, что не устраивало Спицыну. Владимир Васильевич, работавший до Авдеева, был более лоялен к ней, если не сказать большего. К сожалению, во время его пребывания здесь Ларисе не было так необходимо устроить мужа двоюродной сестры на работу. Теперь же приходилось изворачиваться. Дабы никто из сотрудников не увидел ее смущенной, Спицына скрылась в туалете. Там привела себя в порядок и решила действовать по намеченному плану. В конце концов, у неудачника Лазарева также не было ничего общего с директором. Недолго ему осталось просиживать штаны на жестком стуле.

***

– Как это не твои? – выпучила зеленые глаза Ксения, рассматривая распечатанные чертежи.

– А вот так, – ответил Слава, размахивая перед носом сигаретный дым. – Не знаю, откуда они, но я до такого маразма додуматься бы не смог.

После разговора со Спицыной, вернее, прослушивания ее истеричного монолога о позоре, который она испытала в кабинете начальника, Слава долго рассматривал втиснутые ему бумажки. Это были чертежи, но не его, и выполненные на уровне ПТУшника. Открыв проект на компьютере, он увидел то же самое. Все файлы в порядке, кроме его. Возмущение директора стало понятным, а вот кто влез в его компьютер и зачем – нет. На перерыве он вытащил Ксению, хоть та и упиралась, рассказывая, что как раз растеклась мыслями по древу и не желает выползать за пределы милого сердцу кабинета. Теперь подруга курила, как паровоз, а Слава смотрел на нее исподлобья.

– Она тебя подставить хочет, – сбросила пепел в урну Ксения.

– Почему ты так решила?

– Отвлекись на секунду от своих чертежей и подумай в другом направлении! Отдавал ты ей одно, а вернулись каракули.

Слава покрутил больным запястьем и посмотрел в окно. Не хотелось думать, что его подставляют, причем так, в открытую, но выводы напрашивались сами собой.

– Сам сходи к директору и все ему расскажи. Я слышала, он нормальный мужик, – снова заговорила подруга.

– И что я ему скажу? Ведь доказательств, подтверждающих вину Спициной, нет. Может, просто глюк программы и она «откатилась» на месяц назад?

– Да не будь ты наивным простачком, Слава! Ей ничего не стоит выпереть тебя отсюда. А у тебя дочь. Ну, хочешь, я схожу к Авдееву, если ты боишься?

– Не надо. У меня есть готовые чертежи. Я их на флешку еще в понедельник скопировал. Главное, чтобы она их снова не подменила.

Ксюша скривила губы, но ничего не возразила, прекрасно понимая, что чертежи эти понесет директору сама. Ей не впервой было договариваться за друзей. Еще в университете она вместо подруг ходила по преподавателям и ставила им хорошие оценки задарма. У Авдеева на "ковре" она еще не была, но не думала, что возникнет проблема убедить его в своей правоте.

– Ладно. Распечатывай, и завтра пойдем, – подвела итог встречи Ксения и затушила сигарету.

Но ни завтра, ни в пятницу сходить к директору не получилось: он уехал из города на строящийся объект и намеревался вернуться только к середине следующей недели. И это обстоятельство только порадовало Славу. Как раз появилось время, чтобы передохнуть и собраться с мыслями.