Текст книги "Научи меня любить (СИ)"

Автор книги: Саша Мельникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

У девочки в отражении была невероятно бледная, молочно-белая кожа и хрупкая, почти кукольная фигурка. И на этой самой фигурке, создавая невероятный контраст, сидело черное шелковое платье сантиметров на пятнадцать выше колена. С глубоким вырезом, десятисантиметровыми лямками и закрытой спиной, украшенное симпатичным пояском под грудью, завязывающимся сзади, оно было образцом величия и элегантности. Никаких блесток и вычурных цветных вставок. На грудь в таких платьях не смотрят.

Даже мои вполне себе обычные карие глаза казались другими, стоило нарисовать кисти и накрасить ресницы. И только их шокированное выражение выдавало во всей этой красавице Тсунаеши Саваду.

Выходя из-за ширмы в роскошную гостиную нашего номера, я искренне порадовалась, что Бел отказался от каблуков, предпочтя им черные балетки с атласными бантиками, дабы оставить меня такой маленькой и нуждающейся в его защите. Стояла бы на каблуках, стопроцентно навернулась.

– Я же говорил, что ты Принцесса, – он выглядел не менее роскошно и, надо сказать, даже старше года на два, в своём строгом, но без галстука и с расстегнутой верхней пуговицей рубашки, кремовом смокинге. Даже я не могла отрицать, что мы составляем довольно изящную и гармоничную пару.

Когда я уже думала, что удивляться больше нечему, мы поднялись на сорок первый этаж отеля в ресторан The Peak Lounge, где огромные окна от пола до потолка занимали все стены, а арки были украшены изящными картинами. Тут и там виднелись бамбуки и пальмы, стояли рояль и другие музыкальные инструменты. Принц повел меня в конец зала, где на небольшом возвышении, сокрытом зеленью от посторонних глаз, стояло несколько столиков. Этот уголок мне понравился больше всего, и, похоже, это были вип-столы.

Пока Бел делал заказ, так как я в европейской кухне не разбиралась и не пробовала её ни разу в жизни, я любовалась великолепной панорамой Токио, залитого светом множества огней. Внизу сновали маленькие людишки, ездили туда-сюда машины. И как же красиво это всё смотрелось на фоне бесконечного чернильного неба!

Весь вечер в этом погруженном в полумрак и освещенном лишь стоящими на столах светильниками теплого оттенка ресторане прошел, как во сне. Мы ели пиццу, пили настоящий английский чай, заедали его самыми вкусными пирожными на свете и…говорили. Много говорили. У нас не было какой-то одной темы, это был разговор обо всём. Я интересовалась Италией, расспрашивала Бела-семпая о других странах, в которых он успел побывать, рассказывала о жизни в Намимори, о работе в ДК, об успехах в программировании и итальянском, но, что самое главное, мы оба слушали друг друга.

– Ваши мартини, – официант поставил на стол два бокала с зеленовато-прозрачной жидкостью, и я непонимающе вскинула взгляд на своего собеседника.

– Мне вообще-то тринадцать, – возмущенно шепнула я, – А тебе пятнадцать, – а это добавила еще тише.

– Ну, Принцесса, один бокальчик-то можно. Или ты боишься, ши-ши-ши? – вот ведь наглая физиономия. Усвоил, что меня легче всего уговорить, сказав, что мне слабо, – Думаю, что пришла пора торжественного вручения моего тебе подарка.

– А разве всё это, – я выразительно обвела зал рукой, – не твой подарок?

– Нет, это приятные декорации, ши-ши. Закрой глаза, – и впервые за весь сегодняшний день улыбка Бельфегора не казалась мне ненормальной. Она была такой… человечной, наверное, что я позволила себе расслабиться и прикрыть веки.

Когда я ощутила на шее его теплое дыхание, то невольно пожалела о своём предыдущем действии. Щёки бросило в жар, и в ту же секунду что-то прохладное коснулось грудной клетки, раздался лёгкий, едва слышный щелчок.

– Ши-ши-ши, можешь открывать глаза.

Теперь у меня на шее красовался изящный золотой медальончик в форме сердца, датируемый протезом, как выходец викторианской эпохи. По ободку медальона шла старинная резьба, такая же резьба была у колечка для подвески. Переднюю поверхность медальона украшал рисунок тончайшей и явно ручной работы: тюльпан с двумя веточками по бокам. В тюльпан и правую веточку были вставлены маленькие рубины, левая же веточка была украшена жемчугом.

– Это медальон моей матери. Фамильная ценность, так что смотри не потеряй.

К здоровому глазу подбегали слёзы, однако, вспомнив о туши, я не дала им вырваться наружу:

– Бел-семпай…

– Ши-ши, ты чего? – в который раз за сегодняшний день моё лицо оказалось во власти его ладоней. Он наклонился так близко, что я бы и без протеза смогла разглядеть его малахитовые глаза. А он, наверное, пользуется популярностью у девчонок…

Я уже было хотела отвести взгляд, но тут его губы накрыли мои. Рот от неожиданности приоткрылся, чем и воспользовался этот всё-таки несносный принц, скользнув языком мне в рот. И в тот самый момент я просто не знала, что делать. Тело бросило в жар, мозг отказывался соображать… Неужели в тринадцать можно испытывать подобное?

Вернувшись в номер, я первым же делом закрылась в душе, в надежде смыть с водой все переживания сегодняшнего дня, и, только выйдя из кабинки, осознала, что спать-то мне и не в чем. А нет, вон лежит какая-то стопочка. Чёрт возьми, шелковая ночная сорочка! Я же дома исключительно в старых футболках на пару размеров больше сплю, а тут опять такая роскошь. Ну, хоть закрытая, и на том спасибо.

Так, постойте… А кровать-то одна!

– Ты! Чертов извращенец! Номер с двумя кроватями заказать не мог?!

В итоге мне всё равно пришлось спать с ним в одной кровати. Испугалась я его, если честно. И всю ночь эта зараза белобрысая прижимала меня к себе, словно игрушку плюшевую. Так и уснули.

***

Вернулась в родной Намимори я только вечером следующего дня. Хотя, Бельфегор порывался задержать меня подольше, но тут уж и я характер показала.

Наврать маме об огромном количестве работы в ДК труда не составило, от неё же и узнала, что Верде вернулся в Италию. И ведь даже не попрощался.

Жизнь пошла своим чередом, и я и представить не могла, что уже через полгода весь привычный уклад рухнет в тартарары, а подаривший мне лучший день в моей жизни Принц в скором времени станет моим врагом.

========== Стадия 2. Глава 5. Ветер перемен. ==========

Все люди – певчие птички,

Безнадежно запертые в клетках.

Пока кто-нибудь не сломает замок, они не могут летать.

Kuroshitsuji, Мюзикл 2, финальная песня.

Полгода прошло с того самого дня, когда я в последний раз видела Бел-семпая и Верде-сенсея. Они просто испарились, исчезли, словно их никогда и не было. И только медальон на шее, протез, да спрятанные в недрах шкафах платье и ночная сорочка хоть как-то убеждали меня в том, что эти люди действительно существовали в моей жизни, ведь за полгода ни один из них даже не удосужился написать мне. И это было действительно странно, ибо до тринадцатилетия Принц просто засыпал меня письмами, а ученый постоянно спрашивал о работе протеза. Я могла бы предположить, что с ними что-то случилось, не будь они оба элитой мафиози. Поэтому я просто сделала вывод, что они наигрались и выкинули из своей жизни наскучившую игрушку.

Погода за окном идеально соответствовала моему настроению, которого, расшифрую, у меня не было. Небо было затянуто непроглядными серо-фиолетовыми тучами, ветер клонил к земле верхушки деревьев, и по стеклам тарабанил настолько сильный ливень, что даже школьных ворот не углядеть. Вот такое вот замечательно лето, а ведь через месяц уже каникулы.

Я уже было собиралась спокойно поспать, ибо жутко умаялась, пока всю большую перемену разбиралась с кучкой учеников, чьи дождевики не соответствовали дождевикам формы Намимори, как раздался тихий, но уверенный стук в дверь. Кого это во время урока с уверенным настроем принесло в кабинет ДК?

– Войдите, – зевнув, я выпрямилась в кресле и устремила взгляд в сторону двери. В проёме показался паренек примерно моего возраста, может, чуть старше и явно не японец. Высокий, зеленоглазый, вьющиеся черные волосы… Итальянец, скорее всего.

– Здравствуйте. Это ведь кабинет Дисциплинарного Комитета? – парень закрыл за собой дверь и вопросительно посмотрел на меня.

– Он самый, проходи, – я указала на стул с другой стороны моего стола, предназначенный для посетителей, но, честно сказать, весьма редко используемый, – Я Савада Тсунаеши, личный помощник Главы Дисциплинарного комитета. Чем могу быть полезна?

– Я хочу поступить в эту школу. Директор сказал, что для поступления мне осталась только подпись одного из членов руководства ДК, – он говорил с акцентом, так что я только убедилась в том, что он не местный. Приняла документы из рук, молча их осмотрела и навела с помощью протеза свою собственную справку.

– А биография-то у вас не договаривает, Ламбо-сан, – я оторвала взгляд от досье и внимательно посмотрела на итальянца, коим он действительно оказался, – Вы понимаете, какой опасности может подвергнуть Среднюю Намимори обучающийся в ней мафиози?

– Откуда вы?! .. – он, похоже, в шоке.

– Скажем так, я неплохо осведомлена, откуда – вам знать необязательно, – спокойно ответила я, – Вы не ответили на поставленный вопрос.

– Понимаю, да, но не думаю, что меня будут искать в подобном городишке, – Ламбо неловко почесал затылок, я же молча поставила печать и протянула ему бумажки:

– Ношение формы – обязательно в строгом порядке, о «городишке» при Главе Дисциплинарного Комитета даже не шепчите и последнее – никаких мафиозных разборок в школе и на её территории. Поскольку вы пропустили целый год по неизвестной мне причине, то учиться вы будете на втором году обучения средней Намимори, в моём классе – на листе он указан. Поверьте, если что случится – ДК узнает, и наказание последует незамедлительно. Можете идти, – Бовино как-то сдавленно кивнул и направился в сторону выхода. Я откинулась на спинку кресла и, перед тем как исполнить задуманное ранее, произнесла:

– Ах, да. Держите глаз открытым. Глава может сделать выговор, что вы нарушаете правила.

***

Пробудилась я ближе к трем часам, когда большинство учеников уже спешило покинуть обитель знаний. Дождь кончился и на улице, наверное, сейчас очень приятно пахнет.

– Проснулась? Тогда пошли на тренировку, —, а он, как всегда, многословен. Хибари ведь действительно сдержал своё обещание – он обучает меня бою на ёрой-доси уже довольно продолжительное время. Хотя, обучает – громко сказано. Он закончил уроки еще зимой, а сейчас мы просто по привычке спаррингуем.

Сегодня Кея определенно был в ударе и не самом лучшем расположение духа. Как я ни старалась его хоть как-то задеть, он не подпускал меня, заставляя только и делать, что уворачиваться от ударов тонфа. Логика твердила, что он просто выпускает на мне пар, и лучше позволить ему победить себя, но моя гордость посылала её куда подальше, а интуиция, к тому же, так удачно подсказывала, куда лучше прыгать и где замахиваться…

И тут интуиция затрезвонила. Нет, не об опасности, о чем-то другом, но невероятно важном. Хибари, воспользовавшись моим секундным замешательством, ударил тонфа мне в ребро. Удар был недостаточно сильным, чтобы сломать кости, но весьма действенным: я захлебнулась воздухом и упала на колени, согнувшись пополам. Бой был проигран.

А Кёя уже ушел и, пока я восстанавливала дыхание и приходила в себя, избил парочку задержавшихся учеников – у самой решетки сидела и всё видела, да и крики красноречивые. Однако жалости по отношению к ним не испытала совершенно никакой. Спрашивается, когда я такой бесчувственной успеть стала?

***

Грустная мелодия в наушниках и одиноко катящаяся слеза на абсолютно постном лице. Кто бы мог знать, как мне не всё-таки не хватало Верде и самодовольного Бела…

– Савада Тсунаеши-тян, верно? – на подходе к дому меня окликнул незнакомый детский голос, а, обернувшись, я увидела сидящего на заборе младенца в строгом костюме, шляпе и с желтенькой пустышкой на шее, – Я репетитор-киллер, Реборн, и прибыл сюда, дабы сделать из тебя достойного босса Вонголы.

– В титуле Дечимо не заинтересована, господин Аркобалено Солнца, поэтому вы можете возвращаться в Италию.

И в тот самый дождливый день подул ветер перемен.

========== Стадия 2. Глава 6. Хранители Дечимо. ==========

Вы такие милые.

Не хорошие,

Не плохие,

Вы просто милые.

Я не хорошая,

Не милая,

Я просто права.

Я – ведьма.

Вы – мир.

Last midnight, Meryl Streep

Как оказалось, все Аркобалено невероятно настойчивы. Реборн всё-таки стал моим репетитором, хотя, надо признаться, я с самого начала понимала, что раз явился сильнейший в мире киллер – не отстанет, и выбора у меня нет. Думаю, что без вмешательства дорогого Внешнего Советника не обошлось, ибо досье на меня у Солнца изрядно устарело. Там я значилась главной неудачницей, но все мы знаем, какие изменения меня постигли после папиного визита, который был уже как четыре года назад.

О протезе я своему новому сенсею не сказала. Раз Верде никак не обмолвился о своём эксперименте над наследницей Вонголы, то логично предположить, что мафии об этом лучше не знать. Для Реборна я просто стала гораздо лучшим учеником, чем его предыдущий, и первым учеником, который смог в кратчайшие сроки и без подрывания на месте решить подкинутую им задачку.

Упомяну также, что методы обучения у него просто зверские. Если бы не протез, даже я со своим супер-мозгом и отличной памятью не смогла бы прочитать и изучить за сутки Омерту и «Историю Вонголы». Да и протез не очень-то и помог бы, не будь я частично знакома с этими двумя книжонками.

Однако я не могу не признать, что книги мне понравились. «Кодекс чести» мафии – штука довольно забавная да и статьи в нем вполне разумные, хоть и жестокие. Зато, зная основные положения омерты, которые даже в интернете доступны в ограниченном варианте, человек изначально осведомлен, во что ввязывается и уже решает для себя, готов ли он к этому. Ну, а то, что некоторые их не читают… Думаю, дам почитать Кее книжечку, ему понравится, да и ему все равно придется с ней ознакомиться: когда речь зашла о формировании семьи, я сразу заявила о его кандидатуре, которую Реборн одобрил, как идеального Хранителя Облака.

А «История Вонголы» – просто интересная книга. Как выяснилось, её написал мой прапрапрадед – итальянец и основатель семьи Джотто Примо, переехавший в Японию и взявший имя «Ияэсу Савада».

– Чем занимаешься, Тсуна? – когда Аркабалено запрыгнул мне на плечо, я даже не шелохнулась. Довольно привычное действие, только, что мне его не хватало, я ни за что не признаюсь.

– Навожу справки на потенциальных Хранителей. Вот смотри, – он заинтересованно приподнял шляпу и уставился на монитор ноутбука, – Взломала базу данных Намимори, нашла семью Хибари и немного покопалась в его родословной. Оказывается, прапрапрадед Кеи, Алауди, был итальянцем и Хранителем Джотто Примо. Ты ведь знал об этом, когда я предъявила его, как кандидата?

– Знал. Ты что-то говорила про потенциальных Хранителей. Нашла кого-то?

– Нашла, причем все пять атрибутов, что нашей семье не хватает, – я щелкнула мышкой и вывела на экран найденные мной досье, – Поскольку, кроме Кеи, у меня близких друзей не имеется, я искала, опираясь на логику. Я подумала, что если я, вроде как, потомок Примо, причем, как ты говоришь, невероятно с ним схожий, то мне могли бы подойти потомки его Хранителей. Вот, – я ткнула пальцем прямо в экран, – Гокудера Хаято, прапраправнук Джи Арчери, Урагана, да и сам Ураганник, судя по информации с сервера семьи его отца. Ламбо Бовино – прямой потомок Лампо, причем праправнук и его кровь в нём свежее. Учится в нашей школе, Гроза. Ямамото Такеши – прапраправнук Асари Угетсу, Дождя, неплохой парень, хоть и слишком легкомысленный. Сасагава Рехей – очень дальний внучатый племянник Кнакла, – я перевела дыхание и открыла последнюю, самую важную и проблемную анкету, – Очень долго искала потомка Деймона Спейда и наткнулась-таки на уничтоженную пару лет назад семью Эстранео, – Реборн приподнял полы шляпы. Похоже, это его уже всерьез заинтересовало. – Так вот. В архиве нашлась слегка обгоревшая, но почти полная справка на некоего Рокудо Мукуро – мальчика с синим хохолком на затылке, которому был имплантирован какой-то вирус в глазницу. Загуглив имя этого паренька, я выяснила, что подобную фамилию носила праправнучка Спейда, вышедшая за японца. У неё как раз был сын, и после развода она переехала с ним назад в Италию, где спустя год он пропал и был объявлен погибшим. Я думаю, что этот Мукуро из Эстранео и есть прапраправнук Спейда. Его труп не нашли на сгоревшей базе, да и интуиция твердит, что он живехонький, и все Хранители выбраны верно.

– Впечатляюще. Правда взламывать сервера чужих семей – не есть хорошо, – я получила смачный подзатыльник, – Я попробую навести собственную справку на Рокудо Мукуро и добьюсь приезда Дымовой Бомбы в Японию, а с остальными Хранителями решай сама.

***

Договориться с Ямамото и Сасагавой проблем не составило: Такеши воспринял это, как предложение поиграть в мафию, а Рехей просто немного идиот. Что касается Ламбо… Оказывается, он терпеть не может Реборна. Я пообещала ему почетное место, приправленное спаррингами с сильнейшим в мире киллером, и он с удовольствием согласился.

А через неделю в Японию прилетел Гокудера Хаято.

– Аркобалено сказал, что ты – будущая Десятая. Ну, Девятый, конечно, удумал: поставить девчонку во главе сильнейшей, почти королевской, мафиозной семьи и Альянса, – парень затушил сигарету носком ботинка.

– Сейчас ты это поднимешь и выбросишь в мусорное ведро, – равнодушно произнесла я, поправив повязку члена ДК.

– Или? Ты же девчонка, сомневаюсь, что сможешь меня заставить, – ухмыльнулся Дымовая Бомба и достал динамит из внутренних карманов пиджака, – Я облегчу тебе жизнь и сам стану Дечимо.

– Да пожалуйста, меня не очень-то и тянет в самый центр мафиозного мира, ибо гораздо приятнее быть теневым его членом, – губы изогнулись в хищном оскале, хотя глаза были всё так же спокойны и безразличны ко всему. Я просто молча вытащила из-за пояса ёрой-доси и отбила ими динамит, мелькнувший в опасной близости от моего лица.

Динамита становилось всё больше, и я понимала, что если буду только уворачиваться и убегать, то эффекта не добьюсь и проиграю. Поэтому, достав клинки из ножен, я как следует прицелилась и метнула их в сторону Хаято, пришпилив его за рукава рубашки к дереву и заставив выронить оружие от неожиданности. Тот резко дернулся, отрывая лоскутки белой ткани, но динамит под его ногами рисковал взорваться в скором времени и разорвать Гокудеру на кусочки.

Реборна рядом не было и пришлось действовать быстро. Неделю назад я попросила сенсея научить меня стрелять из огнестрельного оружия и добилась неплохих результатов, рассчитывая ракурс и заранее зная, куда под ним попаду, с помощью логики и интуиции. Тогда Леон создал для меня пистолет, только проблема в том, что он одноразовый – одна пуля, один выстрел и пистолет в прах. Эх, ну ничего не поделаешь, думаю, Леон мне что-нибудь еще подарит.

Выхватываю пистолет, направляю его себе в лоб, стреляю. Одежда рвется, один из динамитов – самый дальний – взрывается. В долю секунды оказавшись рядом с опасностью, я еле как ползаю по земле и тушу все взрывные палочки, обжигая руки и обдирая колени об асфальт. Действие Режима Посмертной Воли кончается.

– Ты в порядке?

– Ты спасла меня, хотя я был твоим врагом и покушался на твоё место, – парень присел передо мной на колени и приклонился, – Только ты достойна стать Десятой. Я стану твоим Хранителем, Десятая, – о Ками-сама! В жизни таких преданных глаз у человека не видела…

========== Стадия 2. Глава 7. Песнь проклятых. ==========

Ах, я такая же, как ты!

И знаю, как сложна жизнь!

И поэтому я хочу, чтобы ты послушал мою песню,

Ведь я пою её для тебя одного.

Но мне пора!

Это не может больше продолжаться.

Я пришла, чтобы оставить после себя надежду,

Это будет моя последняя песня,

И я буду рада, если тебе станет от неё хоть чуточку легче.

Каждый из нас – солдат,

Солдат, мечтающий о чем-то,

Кричащий в небеса.

И ничего, если ты потерял веру в себя,

Потому что я всегда буду верить в тебя.

О, наконец остались только мы с тобой,

Так позволь мне послушать и твою песню.

Ангельские ритмы – Last Song

Сидя в кабинете ДК, я обиженно сверлила взглядом Хибари, что пытался отыскать в шкафу форму моего размера. Сейчас на мне был только Кеин пиджак, который мне чуть ли не до колен доставал. Ками-сама, почему Хибари такой высокий?

– Не обязательно было тащить меня на руках, Кея. Я вполне могла дойти сама.

– Ага, а еще мне не нужно было отдавать тебе свой пиджак, ведь на тебе есть нижнее белье, – язвительно протянул ГДК, вытаскивая очередную рубашку и откидывая её в сторону, – Не то.

– Это сейчас упрек был, ммм? Я тебе о пулях Посмертной Воли самому первому рассказала, – странно, но он был единственным, с кем я по-прежнему вела себя столь открыто и эмоционально.

– Тц, Савада.

– Не цыкай на меня! – возмущенно воскликнула я, и в ту же секунду мне в лицо вмазалась белая рубашка, а следом и штаны с пиджаком прилетели.

– Одевайся. Нам с тобой надо сходить в одно место, – вся веселость из его голоса резко испарилась, и я невольно напряглась, пытаясь понять, в чем может быть проблема.

– Это как-то связано с тем, что ты неплохо так избил меня тогда, на крыше, три недели назад? Ты ведь с тех пор постоянно таким напряженным ходил, да и тренировки отменил…

Хибари прикрыл глаза и сложил руки на груди, явно обдумывая вопрос того, говорить мне или нет. В итоге он выдохнул и рассказал мне следующее:

– В тот день на одного из учеников было совершенно нападение. Ранения серьезные, так что на простую драку было не похоже. И на протяжение всех этих трех недель нападки продолжались, все жертвы – учащиеся Средней Намимори.

– Раз всё так серьезно, почему я узнаю об этом только сейчас? – я напряженно нахмурила брови.

– Потому что я не хотел, чтобы ты узнала об этом до того, как я найду преступника. У тебя было бумажной волокиты навалом, тогда же и мафия приплелась. Расскажи я тебе еще и про раненных учеников, ты вряд ли бы смогла достойно справиться со своими тогдашними обязанностями.

– Неужели мне до сих пор не удалось убедить тебя в своей компетентности?

– Если бы не удалось, мы бы сейчас не говорили, – Кея ухмыльнулся, – А теперь одевайся. Пойдем карать нарушителя.

***

Я не понимала, что происходит. Это было наваждением и какой-то частичкой души я понимала, что всё это не реально. Я смотрела в зеркало и видела девушку, что явно была гораздо выше, грудастее и старше нынешней меня. Но это была я.

Он стоял сзади. Еще выше и тоже старше человека, с кем я сражалась в Кокуе.

Иллюзия спала. Я открыла глаза и вновь обнаружила в зеркале нормальную себя. Ну, как нормальную… Избитую, привязанную к стулу, но тринадцатилетнюю Саваду Тсунаеши.

– Почему бы тебе просто не захватить моё тело, как ты того желаешь? К чему это наваждение? – прохрипела я, отводя взгляд от столь великолепной картины.

– Ну, мне ведь и повеселиться хочется, – он положил ладонь мне на глаза, и я вновь провалилась в пучину иллюзорного мира.

На этот раз я смогла угадать примерный возраст «себя». Мне было около 19-ти, и я лежала на кровати, прикованная за запястья. Его руки беспризорно бродили по «моему» телу и «мне» было до жути тяжело дышать. Жарко, жарко…

– Ку-фу-фу, а тебе это, похоже, даже нравится.

– Иллюзия создана тобой.

Его рука нагло коснулась у меня между ног.

– Убери руки! – черт! Одно дело фальшивый мир, другое – реальный.

– А брюки-то намокли, ку-фу-фу.

Картинка снова сменилась. На этот раз он был даже нежен. Его язык, водящий по внутренней поверхности щеки моей взрослой фальшивки, в чьём теле я вынуждена пребывать, руки, что щипали сосок…

– Слушай, давай просто поговорим, – я тяжело дышала, пытаясь оправиться от иллюзии.

– Ку-фу-фу, ну давай, говори.

– Я ведь такая же, как и ты, – он удивленно наклонил голову, это я в отражении увидела, – Когда мне было десять я попала в аварию и лишилась глаза. Один из моих глаз – фальшивка, как и твой. Жить сложно, это верно, мир жесток, люди ужасны, – он провел пальцем по моей щеке, до крови расцарапывая её ногтем, тем самым призывая меня замолчать, но я продолжила, – Но я оправилась и хочу сделать этот мир лучше. Это ведь и в твоих силах. Стань моим Хранителем Тумана.

– Ку-фу-фу, ты серьезно?

Представляешь, сама не верю. Но интуиция говорит, что лучше тебя я Хранителя Тумана не сыщу.

Очередное наваждение. На этот раз «я» ничего не вижу, лишь боль внизу, от которой я пытаюсь избавиться. Поцелуи потомка Спейда словно укусы, изнасилование явно доставляет ему этакое удовольствие.

– Я серьезно, Мукуро. Стань моим Хранителем Тумана. Прекрати это. Я не тот человек, которому ты должен внушать свои эротические жестокие фантазии.

– Если тебе не нравятся мои, то они могут быть твоими.

– Что? ..

Его тело такое теплое, большое, сильное, способное защитить. Нам обоим около 20-ти, одна его рука лежит на моей большой груди, другая держит волосы. Он целует мои непослушные локоны, рука спускается с груди, оттягивает штаны, резинку трусиков… Хибари…

– Хватит. Рокудо Мукуро, прекрати немедленно. Я повторю своё предложение: стань моим Хранителем Тумана, получи шанс изменить мафию от будущей главы семьи и освободи меня и Кею.

– Ку-фу-фу, ты так и будешь это повторять?

– Даже если захватишь тело, я буду постоянно орать в твоих мыслях.

Рокудо обошел стул и встал напротив меня, пытаясь найти сомнение в моих глазах, но я была непоколебима.

– Ладно. Предположим, я стану твоим Хранителем. Но если меня что не устроит в твоей политике, если станешь такой же, как и другие мафиози, то я тут же захвачу твое тело.

– Согласна.

– И ты оправдаешь меня перед Вендиче.

– Оправдаю.

– Ку-фу-фу, тогда я пошел освобождать твоего возлюбленного.

– Он не мой возлюбленный! – он только засмеялся и покинул комнату, видимо забыв, что меня развязать надо.

Комментарий к Стадия 2. Глава 7. Песнь проклятых.

Возможно, глава слегка упорота, слишком взрослая, не соответствует возрасту персонажей и вообще новый пейринг, но у автора поперло… И вообще, гормоны-гормоны в этом возрасте шалят.

Не убивайте меня, ладно? Глава для любителей извращений + правила сайта не нарушает, это лишь иллюзии, да и то они там взрослые.

========== Стадия 2. Глава 8. Их Небо. ==========

Все меняется и плывет,

Даже время ждать устает.

И события, что вдали,

Давно из памяти ушли.

Только стоит глаза закрыть,

Чей-то смех не остановить.

Ichiban no Takaramono, LiSA.

– Кея! Кея, успокойся! Он мне живым нужен!

Представьте себе такую картину: мелкая девчонка со спокойной миной пытается удержать на месте парня, что выше её где-то на полторы головы, от другого парня, которого первый жаждет убить. При этом у высокого наверняка сломано ребро и еще несколько костей, а рубашка расстегнута, открывая обзор на отличный для 14-его парня торс, за который и держится девица. Представили, да? Ну, так вот, в такой ситуации я сейчас и нахожусь.

– Камикоросс, – Хибари делает шаг вперед в сторону Мукуро, в то время как я тащусь за ним баластом, мешая убить мой только приобретенный Туман. Тут дверь в старый зал кинотеатра открывается и в комнату влетает…

– Джудайме! Вы в порядке, Джудайме?

– Гокудера-кун? Что ты здесь делаешь? – я всё также продолжала висеть на Кее, мельком глянув на запыхавшегося Хаято.

– Нас Реборн-сан послал! Он сказал, что видел, как вы куда-то шли с каким-то Хибари Кеей и забеспокоился, что вас долго нет!

Я бросила взгляд на дверь и действительно: остальные ребята и Реборн.

– Тсуна, не потрудишься объяснить, что здесь происходит? – вопросил Аркобалено, и я вкратце рассказала им о нападениях, работе Дисциплинарного комитета, бое и о том, что Рокудо Мукуро станет моим Хранителем Тумана, благоразумно опустив подробности об иллюзорных пытках.

– Ты ведь понимаешь, что он преступник? Как ты собираешься оправдывать его перед Вендиче?

Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Кею вырубили и прямо здесь обследовали медики, которые сейчас уже уехали, Гокудера отчитывал Мукуро, что подкалывал его вовсю, а Ламбо, Ямамото и Рехей просто наблюдали за этой картиной, что-то молча обсуждая между собой.

– Я расскажу тебе, но сперва ты ответишь мне на один вопрос, – я перевела взгляд на репетитора, что сидел у меня на плече.

– И какой же?

– Почему они пришли сюда? – я указала подбородком в сторону Хранителей, – Они ведь меня совсем не знают, но всё равно пришли на помощь. В чём причина, Реборн?

– Потому что ты – их Небо. Когда ты сказала, что интуиция подсказывает тебе, что Рокудо Мукуро жив и, что эти ребята, скорее всего, именно те, кто тебе нужны, ты была права. Ты сама выбрала своих людей, Тсуна, без моей указки. Ты увидела в них то, чего не видели другие, ты дала им шанс.

– Я тебя не совсем понимаю…

– Ламбо был мафиози-неудачником, что мечтал победить меня и доказать, что он сильный. Ты предложила ему место Хранителя и возможность убить меня, а не наоборот. Ты хотела, чтобы он стал твоим стражем, не смотря на то, что он еще ничего выдающегося не совершил.

Рехея все в школе считают идиотом, помешанном на боксе, и он это знает. Ты подарила ему место в жизни, где он сможет использовать свой талант, и где его оценят по достоинству. Он понимает это и оценил твой поступок.

В Ямамото всех интересует только его популярность. Никому на самом деле не интересны его рассказы о бейсболе да и он сам, в общем-то. Тебе же было важно увидеть его на посте своего Дождя именно потому, что он – это он, а не потому, что его считают школьным идолом. Всю неделю ты выслушивала его рассказы о любимом спорте, предложила ему стать частью игры в мафию, а не лидером, к которому все подлизываются.

А Гокудере ты сегодня спасла жизнь, наплевав на то, что он против тебя. Хаято – взрывной одиночка со своими скелетами в шкафу, у него проблемы с семьей, он не чувствовал себя нужным кому-то или для чего-то. Ты же продемонстрировала ему пример человечности, доброты, милосердия, заставила почувствовать важность жизни и стала для него чуть ли не Богиней в этот один краткий миг.

Ты – их лидер, человек, за которым они готовы пойти. Ты – единственная, кто способен объединить их вместе, превратить их слабости в силу, принять их такими, какими они есть. Ты – их Небо, без которого они теперь уже жить не смогут.

Вы все еще сами не понимаете и не осознаете, что уже привязались друг к другу. Вам было суждено встретиться с самого рождения.

Я плакала, хотя отчет своим действиям не отдавала. Слова Реборна… Неужели для кого-то я настолько значима?

– Теперь ты. Что у тебя за план касательно Вендиче?

Последний раз всхлипнув, я впервые открыла кому-то свою историю. Я рассказала об аварии, о Верде, о том, как взломала сервер Вонголы, как познакомилась с Хибари… Всё, опустила только информацию о том, что наткнулась на сервере на Бельфегора и остальное, с Принцем же связанное. Думаю, это должно остаться только между нами. И я знала, что мои Хранители уже тоже отвлеклись от своих дел, даже Кея очнулся и открывал для себя новые части моей биографии.