Текст книги "Дрожь (СИ)"

Автор книги: Саша Марцегора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Ты моя пара, – пожал плечами Северин.

– Я… я не поняла, – абсолютно искренне ответила девушка. Удивительно, но Лухан в один миг перестала его бояться. Изумление и интерес сменили страх.

– Ну вот, – как-то по-детски пробасил Северин.

– Погоди, ты хочешь сказать, что ты тоже выбрал меня в свою пару? Но почему?! Ты же хотел меня убить!!! – воскликнула девушка, невольно вздрогнув, его слова привели в полное недоумение.

– Не тоже. Я тебя выбрал первый, Аркелл украл тебя… – Северин говорил так спокойно, что казалось, он обсуждает погоду, а не жизненно важные вещи. – Я не хотел тебя пугать, и тем более убивать. Просто… Мне не хватает опыта общения с людьми.

– А меня никто спрашивать не собирался! – Лухан гневно стрельнула глазами. Хотя где-то в подсознании ей было это немного приятно. Неприметная ученица в колледже, бедная сиротка стала яблоком раздора весьма могущественных существ. – Итак, почему я? Ты любишь меня? И тебя не смущает, что я немного беременная?

– Хах… – вырвался легкий смешок из его уст. – Как много вопросов. У вас, у людей, всегда так все сложно. Нет, меня не смущает твоя беременность, для нас не бывает чужих детей, тем более, когда твой ребенок особенный.

– Почему особенный? – перебила его девушка.

– Он носит особый ген, думаю, ты знаешь, – как-то совершенно искренне он ответил невзначай. – Поэтому мне было велено выбрать тебя парой. И нет, я не люблю тебя. Это сложно объяснить твоим языком, а я его не слишком хорошо знаю.

– И кем же было велено? – поинтересовалась девушка и вскочила на ноги и начала активно

жестикулировать. – Погоди, погоди, дайка я угадаю… Наверное, это были старейшина. Вы такие предсказуемые.

Сжав губы, она осветила злобным блеском глаз все, на расстоянии нескольких километров. Отойдя на пару метров от костра, Лухан продолжила:

– Я не вещь, чтобы вы меня делили! Вы посмотрите на себя! Вам же все равно на то, что чувствую я! И падать жертвой каких-то решений каких-то старейшин я не хочу! Всего доброго! – она развернулась, чтобы уйти, но кромешная темнота впереди оказалась весьма отрезвляющей. Остановившись, она замерла, спиной чувствуя прожигающее тепло двух желтых глаз.

– Возвращайся, – как можно мягче произнес Северин. – Мне самому это не нравится. Но мы подневольные, мы живем ради своего рода. И это честь, что старейшины выбрали для меня тебя.

– Почему честь? – скукожившись от холода, Лухан все-таки развернулась и сделала движение по направлению к костру.

– Ты особенная. Тот, кого ты носишь в себе – это знак, ты как миссия! – Северин настолько театрально заходил вокруг девушки, что невольно вызвал у той улыбку.

– Хватит издеваться надо мной. Я жертва случайности, которая попала в капкан родовых разборок непонятных существ.

– Ты ничего не знаешь… – вздохнул вервольф. – Твой отец – волк из северного леса, твоя мать – девка легкого поведения. Я не знаю, как

так получилось. Но ты дитя зверя и человека.

– Ерунда! Я не обрастаю шерстью и даже не рычу. Я человек! – слова Вервольфа казались ей кромешным бредом.

– Мы вели тебя с того момента, когда мать бросила тебя, оставила на смерть на окраине леса. Ты человек, несущий сильнейший ген. Просто так получилось, что ты всего лишь носитель гена, а не полноправный его обладатель. Но спящим в тебе, он полностью

возродиться в твоих детях.

– Господи, даже здесь мне не повезло. – вздохнула девушка и измененным голосом передразнила Северина: – «Ты всего лишь носитель…»

– Но мы опоздали, Рагнар решил вопрос быстрее, послав своего такого же особенного пасынка, зная, что дите двух особей, обладающих этим геном, будет править в нашем мире. Ты носишь короля, – ласково и как-то совершенно по-доброму произнёс Северин, а затем аккуратно погладил девушку по животу. – У тебя будет мальчик… и…

– Что такое? – Лухан испугалась внезапной паузе, возникшей у полумужчины.

– И девочка!

– В каком смысле?

– У тебя два плода.

Почувствовал себя не совсем хорошо, Лухан аккуратно оперлась на пень, стоявший чуть поодаль от нее.

– Так глупо получается… Я жду двоих детей. Отец которых меня ненавидит. Моя мать проститутка, отец волк. А дети мои несут в себе неведомую силу. Бред какой-то, – девушка пожала плечами. Хоровод мыслей в голове отозвался легкой болью в висках. – Ты хочешь провести жизнь со мной, не любя?

– Не хочу! – несмотря на устрашающий вид, Северин был просто большим мальчишкой. – Но пойми, мы избегаем чувств, мы не такие как те, очеловеченные. Мы живем инстинктами. Мы звери.

Северин заметно погрустнел, его огромные плечи сжались, а звериная голова опустилась вниз. Перед девушкой оказался не могущественный страж этого леса, а понурый, сгорбленный человек, в шкуре волка. Он был опечален. И эта очевидная печаль тронула сердце девушки.

– Тебя что-то тревожит? – подвинувшись ближе к зверю, спросила она.

– Нам нельзя любить, – ответил он. Взявшись своими огромными, покрытыми густой шерстью руками тоненькую веточку, мужчина стал бесцельно выковыривать из костра горящие угли.

– А ты хочешь этого?

– Я уже…

– Это же прекрасно! – откровения этого опасного зверя, который без проблем мог разорвать ее в любой момент, дали какой-то странный прилив сил. – А она тебя любит?

– Любит.

– Так почему же вы не вместе?

– Нельзя. Это запретная любовь.

– Она человек?

– Нет.

– Тогда я ничего не понимаю.

– И не нужно, – вставая, Северин протянул руку девушке. – Пойдем, я познакомлю тебя с остальными.

– С остальными? – протянутая девичья рука резко вернулась обратно и прижалась к груди.

– Да. Для начала я хотел познакомить тебя с собой, чтобы ты перестала бояться. Проснись ты там, успокоить тебя было бы сложнее. Будь уверена, они не причинят тебе зла.

***

Стремительное опустошение бутылки с виски предвещало откупоривание новой. Боль в висках усиливалась. Откинувшись на спинке кресла, он закрыл глаза, проведя рукой по лицу. В голове творился бардак, ровно такой же, как и в его доме.

Поняв, что на этот раз он проиграл, мужчина, не задумываясь, выпустил зверя наружу, уничтожая все, что видит: стол был разбит в щепки, в экране телевизора зияла дыра от запущенного в него графина. И сейчас, сидя среди созданного им хаоса и осушая очередную бутылку, он признался сам себе в своей несостоятельности. Все, что так скоропалительно строил Рагнар, развалилось в одночасье. Он вожак, пример для многих, обделался, как человеческий щенок. Людишки, они такие слабые, такие немощные. И он. Он стал слишком человечным. Но не только это его тревожило. Он перестал чувствовать рядом клокочущую жизнь его наследников. Он привык к ней, она подпитывала его волчью сущность.

За спиной не было его стаи, племени, преданных ему людей. И бой предстояло принять в одиночку.

С каждой новой порцией алкоголя он поглощал новую порцию боли, жжением разлившуюся внутри и отозвавшуюся горечью во рту, которую хотелось сплюнуть. Сплюнуть вместе с разочарованием в себе.

Лухан Линарес… Она всегда была в зоне видимости, всегда где-то рядом, всегда была его.

========== Часть 10 ==========

Поселение Северина разительно отличалось от того, что она видела раннее. Тут не было тех домиков, какие были у Рагнара. Не было обустроенного быта, снующих туда сюда детей. Тут не было ничего. Абсолютная тишина. Приторно мерзкий запах тухлого мяса ударил в нос девушке, отчего ее затошнило. Встав за огромную спину Северина, она с трудом сдерживала рвотный позывы. Десяток пар огненных глаз молча смотрели на нее. Смотрели с настороженностью, с недоверием. Из-за этого пристального внимания дрожь охватила юное тело Лухан. Ей жутко захотелось домой, домой к Бласу, там она не была настолько беспомощной.

– Не бойся, идем, – взяв в свою огромную лапу тонкое запястье девушки, полуволк потянул ее за собой. Группа из нескольких особей выдвинулась им навстречу. Поравнявшись с девушкой, они активно стали ее обнюхивать. Закончив эту процедуру, один из них кивком дал добро, после чего Северин отвел девушку в единственную хижину, возле которой кто-то активно разжигал костер. Было понятно, что к приходу гостьи тут готовились заранее.

Следующие несколько дней для девушки тянулись тягучим киселем. Она ощущала себя не в своей тарелке. Еда, которую готовили специально для нее, была пресной и не отличалась разнообразием. Мясо дикого зверя подавалось ей и на завтрак, и на обед, и на ужин. По ночам к ней в хижину, в которой не было ничего, кроме лежанки, приходили два огромных волка, и укладывались по бокам, для того, чтобы гостья не замерзала холодными ночами. И это было весьма действенно, и если в первую ночь ей было совсем неуютно и непривычно, то в другие тепло звериных тел, позволяло ей полностью расслабиться и погружаться в крепкий сон.

Днем с ней мало кто разговаривал, человеческую речь она слышала от Северина и от тех, кто старался сделать ее жизнь в таких условиях как можно комфортнее. И чаще всего их общение ограничивалось дежурными фразами. Да и Лухан не лезла ни к кому с распросами, приняв позицию выжидания.

Она часто думала о Мариссе, беспокоясь о том, что та наверняка волнуется из-за пропажи подруги. Думала она и о Бласе, чувство тоски сменилось неким злорадством. Где-то в глубине души девушка понимала, что не такой уж он и могущественный. Да и обида от того, что он ее использовал, все еще сильно разъедала душу. Были у нее и мысли о побеге, но понимая то, как пристально за ней следят, все это больше походило больше на утопию. Она не знала, что ждет ее дальше, от этого Лухан часто охватывала паника, которую сразу же улавливали ее невольные соседи. Их шерсть становилась дыбом, а из пасти вырывался, леденящий кровь, вой. Они не терпели проявление каких-либо человеческих чувств. Для девушки не было поблажек. Ей было тяжело, дурно и очень тоскливо, и где-то в глубине своей души, она надеялась на спасение из этого звериного плена.

***

Он знал, что выбора у него нет. Он не мог обратиться за помощью к отцу. Сделав это, он признался бы в своей беспомощности. Не мог он привлечь и Пабло, тот был слишком не сформирован, отчего погиб бы в первом бою.

Блас всю свою сознательную жизнь прожил в какой-то иллюзорной видимости его величия, в котором не было его заслуги, он лишь заложник обстоятельств. Заложник связи обычной женщины и волка. И единственной, кто ощутил на себе в полной мере это чувство всевластия, стала сиротка Лухан. Он никогда не признавался в этом, но эта хрупкая девушка всегда вызывала в нем восхищение граничащее с ненавистью. Он ненавидел ее за то, что ему навязали ее, не оставили выбора. Ненавидел за то, что она такая же, как он. Но так было раньше, а сейчас он один.

***

Ночью, сидя у костра, Лухан пальцами пыталась прочесать свои изрядно запутавшиеся волосы. Мечтая о теплом душе, о ванной с благоухающей пенной, она невольно гладила свой увеличившийся живот. Самочувствие с каждым днем стремительно ухудшалось, что не могло не тревожить девушку.

– Тебе грустно тут? – услышала она за спиной голос Северина. От неожиданности вздрогнув, тут же обернулась. – Не бойся, это все еще я, и я все еще тебе не сделаю ничего плохого.

Несмотря на то, что он предстал перед ней в виде оборотня и вместо лица у него была волчья голова, Лухан заметила, что он улыбается, из-за чего его устрашающая морда на секунду стала похожа на щенячью, беззаботную, еще не успевшую вкусить все тягости мира.

Ей нравился этот зверь, ее подкупало его отношение к ней. Он был честен, не играл с ней в непонятные игры. Где-то внутри себя она думала, что они могли бы стать хорошими друзьями, если бы не одно «но» – ситуация, в которую она попала. Лухан до сих пор не поняла, почему Северин так долго ее пугал, почему не сказал ей все сразу, при первой их встрече? Но мучить вопросами его ей не хотелось, поэтому, кивнув головой, она пригласила его присесть рядом.

Они долго болтали. Он ей рассказывал об их устоях, правилах существования в общине или же стае, так ему было привычнее называть их большую семью. Рассказал он и то, что старейшина, нашедший ее для него, погиб от рук браконьеров. Глупо и нелепо. Северин видел, как они долго фотографировались на фоне поверженной добычи невероятных размеров. Хотел вцепиться им в глотки, но ему не дало это сделать принятое его предками соглашение о запрете нападения на людей. Она в свою очередь делилась воспоминаниями из колледжа. Невольно, где-то в подкорках сознания, девушка сравнивала Северина и Бласа, отмечая про себя насколько же они разные. Северин, он как большой ребенок, удивлялся рассказам Лухан о ее жизни. Для него все это было в диковинку. Блас же не был таким: грубый, высокомерный, заносчивый. Он был хоть и невыносимым, но все-таки отцом их будущих детей. В очередной раз подумав о своем бывшем старосте, на лице девушки скользнула мимолетная грусть. Сердце предательски пропустило удар.

Когда темы для разговора были закончены, Лухан попрощалась с Северином и прошла на свое спальное место, где ее уже ждали два огромных волка. Протиснувшись между ними, и поудобнее разместившись на мягком лежать, она удивительно быстро погрузилась в мир сновидений, которые яркими картинками сменяли друг друга. Вот она видит Дуноффа, отчитывающего весь курс за очередную шалость. Вот они провожают Луну и Нико во взрослую жизнь. Вот она успокаивает Мариссу после очередной ссоры с Пабло, а вот Блас, отчаянно ругающий ее за неопрятный внешний вид. Сам же он одет с иголочки: брюки, накрахмаленная рубашка, вычищенные до блеска туфли.

Сладко сопя, она не заметила, как наступило утро, ознаменовавшееся привычной трелью птиц. В нос ударил запах жареного мяса, но есть не хотелось совершенно. Казалось, что ночные сновидения высосали из нее все силы, заставив проснуться весьма уставшей.

С осторожностью поднявшись, она отодвинуть кусок деревянного сруба, что служил дверью в хижине, и вышла на улицу, глотая свежий воздух. Ей было дурно, по телу бегала многотысячная армия мурашек, а кости ломило так, будто их выкручивают. Волосы на затылке были мокрыми от пота, от чего становилось еще холоднее. Сев на поваленное дерево возле костра, она пыталась безрезультатно согреться. Люди в волчьем обличии то и дело сновали туда сюда. Северин, заметив, что девушка проснулась, снял жареное мясо с камня, что служил сковородой, и аккуратно уложив его на кусок коры дерева, отправился к ней.

– Мясо молодого оленя готово, – протянул он импровизированную тарелку Лухан.

– Спасибо, я не голодна, – ответила она, поморщив нос, но оказалось, что ее уже никто не слышит. Северин замер. Его торс, не покрытый шерстью напрягся, играя мускулами. Лухан заметила, что сейчас он где-то не с ней, как и заметила суетливость волков, находящихся неподалеку. От сложившегося напряжения предательски больно кольнуло под ребром. Лухан последовала примеру Северина и тоже замерла. В следующую секунду волки как по команде, громко рыча, окружили девушку. Что-то надвигалось, это почувствовала и она. Встав на трясущиеся ноги, девушка стала вглядываться вглубь леса.

Впрочем, это «что-то» долго ждать не пришлось. Из-за большого цветущего кустарника показался нарушитель спокойствия, увидя которого, Лухан почувствовала нехватку воздуха. Перед ними стоял сам Блас, один, в человеческой форме и в весьма помятом одеянии. Волосы на голове были непривычно запутаны, мешки под глазами выдавали бессонные ночи. Северин, заметивший его, незамедлительно обернулся в волка, блеснув янтарными глазами; шерсть, вставшая дыбом, сделала его еще крупнее.

– Спокойно, – вытянул вперед руки глухо произнес Блас. Всем своим видом стараясь показать, что его такой прием нисколько не удивил. – Я не собираюсь драться. Ну же, Северин, ты же видишь, кто я сейчас.

– Уходи, – прошипел тот в ответ, оголив пасть, из которой текла слюна, ознаменовавшая высшую степень ярости.

– Один я не уйду, и ты это знаешь.

– Тогда прими смерть достойно, – приблизившись к нему, Северин принял позу готового напасть хищника. Блас же даже не попытался обратиться, лишь взглядом голубых глаз сверлил то Лухан, то волка перед ним.

– Северин, хватит! – резко подскочив к волку, Лухан провела рукой по его холке, чувствуя, как тот напряжен. Впрочем, трепетное прикосновение заставило чуть снизить градус накаленности.

– Уходи! – повторил он, послушно спрятав клыки.

– Уходи, Блас! Уходи! – выдавила из себя Лухан. Она не понимала, что сейчас в ней больше говорит обида на него или же страх за него. – Прошу тебя, уходи!

Тот лишь отрицательно покачал головой. Стоя перед ними в форме человека, он стоял обнаженным. Северину достаточно было одного прыжка, чтобы вцепиться в горло врага. Обратиться тот бы не успел. Это понимали все. Молчаливая пауза повышала напряжение. Волки, стоявшие за спиной Северина, застыли живыми статуями, но готовыми к атаке в любую секунду.

– Нам нужен диалог, – эти слова давались Бласу крайне тяжело. Он привык решать все силой, властью. Но не сейчас. – Не ради меня или тебя. А ради нее.

– ты слышал, она сделала свой выбор!

– Северин, не надо, – в невидимой борьбе взглядов они не заметили, как за спиной Бласа выросла Анна. Взгляд хищника молниеносно потух. Он заметно осунулся.

– Что ты тут делаешь? – с дрожью в голосе проговорил Северин.

– Я бы тоже хотел это знать? – добавил удивленный Блас.

– Я пришла, чтобы помочь, – подойдя ближе, проговорила девушка. Ее пухлые губы были крепко сжаты, косы разлохмачены. Атласная лента, расшитая различными узорами, соскользнула с головы на землю. Подойдя ближе к Северину, она села перед ним на колени, ухватив своими миниатюрными ручками огромную волчью голову. Заглядывая ему в глаза тихо произнесла: – Ради меня, не надо.

Не выдержав взгляда зеленых глаз, Северин тряхнул головой и отошел в сторону, оставив растерянную девушку дальше сидеть на коленях. Фыркнув в сторону своей стаи, он приказал им отойти назад, те покорно повиновались.

Лухан, стоявшая все это время без движений, вдруг осознала, про какую любовь говорил Северин. В память вернулась их первая встреча и его грустный взгляд, когда он отступил. Тогда она подумала, что так он смотрел на нее. А сейчас девушка отчетливо поняла, что этот полный тоски взгляд дикого зверя был обращен не ей, а Анне, которая стояла за его спиной. Разыгравшаяся перед ней драма позволила на некоторое время забыть о своем недомогании. Полностью окунувшись в атмосферу, Лухан продолжила внимательно наблюдать за происходящим

– Хорошо, – на выдохе со свистом произнес Северин. – Аркелл, я слушаю тебя.

Блас же, стоявший в легком шоке от слов и действий Анны, не сразу расслышал слова соперника. Как только к нему пришла возможность говорить, он вопросительно посмотрел на собравшихся рядом. Те в свою очередь так же смотрели на него, ожидая ответа.

– Ну же, я жду. Расскажи, зачем пришел.

– За ней, – пожал плечами Блас.

– Ты знаешь, что она принадлежит нам. Ты украл ее у нас. Ты не даешь нам права на свободную жизнь. Вы вечно ищите причины нас подавить. А мы… – начал вскипать Северин. От прежнего милого существа, с которым была знакома Лухан, не осталось и следа. Перед всеми стоял жесткий, не терпящий компромиссов, зверь. – Мы одной крови с вами. Вы сами выбрали свой путь. Вы ушли от нас. Вы когда-то покинули стаю, решили быть ближе к человеку. Так будьте!

В воздухе витал запах опасности, готовый вот-вот перерасти в агрессию. Лухан молча стояла и слушала, как ее делят будто вещь. Чувство обиды переполняло ее, но решиться выразить возмущение она не могла.

– Хоть она полное подобие человека, – Северин махнул головой в сторону Лухан, – в ней течет волчья кровь. А ты, Аркелл, знаешь законы наших предков. И я знаю. Мой выбор пал на нее, так почему ты снова встреваешь? Хочешь получить суперсолдат в лице твоих отпрысков? Чтобы в конец стереть нас с лица Земли? Не получится, так и передай Рагнару. Наш старейшина мертв, теперь за свою семью отвечаю я.

– Северин, – мягко произнесла Анна. – Она умрет у вас.

Слова юной девушки обухом ударили по голове Лухан, которая перестала вообще что-либо понимать. Говорящий огромный волк, глубь леса, староста, стоявших неподалеку. Ей стало казаться, что все это дурацкий сон, игра воображения. Она хотела было задать уточняющий вопрос, но перед глазами все поплыло, земля маятником закачалась под ногами. Поняв, что теряет равновесие, девушка вскрикнула, прежде чем рухнуть на землю. Подбежавшая Анна уложила голову Лухан на колени, хлесткими ударами по щекам пытаясь привести девушку в чувства.

Блас, мельком взглянув на лежащую без сознания девушку, достал из кармана кожаной куртки небольшой складной нож. Прищурив глаза, он вплотную приблизился к Северину.

– Я предлагаю перемирие, – раскрыв нож, он провел лезвием по своей ладони. Холодная сталь оставила на коже глубокий порез. Алая кровь струйкой стекла на землю. Протянув руку Северину, он посмотрел в его глаза: – Кровное.

========== Часть 11 ==========

Открыв глаза, Лухан уперлась взглядом в потолок, непроизвольно став ощупывать рукой то, на чем она лежала. И это было кроватью; мягкой, теплой и невероятно уютной кроватью. Чуть приподняв голову и осмотрев помещение, она поняла, что находится у Бласа. На минуту в сердце затеплилась надежда, что это приключение ей приснилось, что произошедшее всего лишь сон. Попытавшись подняться, Лухан ощутила тяжесть во всем теле, будто ее конечности превышали собственный вес в десятки раз. Терпкий запах костра, идущий от волос, дал понять, что все, что с ней произошло, было абсолютной реальностью. Но как она оказалась тут, девушка не помнила совсем. Последнее, что запечатлела ее память были Северин и Блас, с ненавистью смотрящие на друг друга.

Приподнявшись, сжав от боли во всем теле губы, она аккуратно встала с кровати. Резкая боль смешалась с дикой слабостью. Ее шатало, казалось, тело ей больше не принадлежит. Но поднимая налитые свинцом ноги, она медленно, шаг за шагом, направилась к выходу из комнаты, рукой опираясь об стену. Аккуратно открыв дверь и преодолев небольшой коридор, Лухан оказалась у лестницы. Боковым зрением уловив Анну на первом этаже, она притаилась.

– И зачем было все громить тут? Ты абсолютно не умеешь держать себя в руках, – складывая разбросанные Бласом пару дней назад вещи, причитала девушка

– Ты тоже. Раз связалась с этим, – послышался голос мужчины. Он был строг. Впрочем, как всегда.

– Не хочу это обсуждать!

– Отец будет зол.

– Я не буду это-о-о обсуждать, – пропела Анна, окунув тряпку в ведро.

– Ты когда собираешься сказать Лухан? – убрав прядь волос, внимательно посмотрела на него девушка.

– Я не хочу это обсуждать, – передразнил ее Блас.

Услышав это, Лухан было пыталась сделать шаг с лестницы, но тело, как назло, отказалось ее слушать, потеряв равновесие. Успев в последний момент ухватиться за перила, она повисла на них. Заметивший это Блас, тут же в несколько прыжков преодолел десяток ступеней, и подхватил девушку, помогая ей спуститься.

– Линарес, тебе никто нет разрешал покидать комнату, – по-привычному отстраненно отметил мужчина, опуская Лухан на диван. От его холодных прикосновений девушку зазнобило.

– Мне никто и не запрещал, – справедливо заметила Лухан, удобнее располагаясь на диване. Было больно говорить, еще больнее было делать глубокие вдохи. Легкие горели.

– Лухан, я приготовила покушать, —погладив девушку по голове, мягко сказала Анна, та лишь отрицательно покачала головой. – Тебе нужно есть.

– Я поем только тогда… – медленно, с хрипом произносили Лухан. – Когда вы мне расскажите то, что хотели. Я все слышала.

– Ну, дядя, твой выход, – похлопав Бласа по плечу, Анна, бубня что-то себе под нос, скрылась на кухне.

Воцарившую паузу разрезала хлесткая фраза:

– Ты умираешь, – без какой-либо подготовки выпалил Блас. Жилка на его шее заметно вспухла и запульсировала. Он был напряжен и, встав у окна, старался не смотреть в сторону Лухан.

– Что? – от его слов в горле Лухан запершило. Наступивший приступ кашля мешал как можно быстрее узнать информацию. Принесенный Анной стакан воды чуть исправил ситуацию, смягчил горло.

– Ты слаба, Линарес. Я всегда говорил тебе, что ты слабая, – резко обращенный к ней взгляд небесно-голубых глаз прожигал бледную девушку.

– Я… Я…

– Твое человеческое тело оказалось не готовым. Оно не сможет выносить и родить то, что находится внутри тебя без последствий.

– Что… Что??? – услышанное пощечиной ударило по и без того обессиленной девушке. – Скажи, Блас, ты знал это? Тогда, когда намеренно спал со мной? Ты знал?

– Я предполагал, – спокойно ответил мужчина, усаживаясь в кресле.

– И ты сознательно пошел на это? – слезы хлынули из глаз девушки, скатываясь по впалым щекам. Сердце задрожало как мышиный хвост. Болезненное нутро и без этого предательски сжималось, изводя девушку. – Да что я сделала тебе, Блас? За что ты меня так ненавидишь?

– Линарес, не будь слабой, – его слова звучали слишком хлестко, слишком жестко. Смотря на него полными от слез глазами, она не могла найти никакого объяснения его ответам. Обида, жалость к себе, чувство несправедливости взяли вверх над физическим недомоганием. Поднявшись с дивана и закусив губу, она направилась к выходу. Вышедшая из кухни Анна окликнула ее, но Лухан осталась безучастна к этому. Босиком и в ночной сорочке она спустилась по железной лестнице вниз. Холод от металла обжигал ноги, но ей было все равно. Убежать, скрыться. Подальше от него.

Как только нога коснулась последней ступеньки, цепкая рука схватила ее за локоть, оставляя на бледном плече красные отметины.

– Не глупи.

– Отпусти, – одернув руку, она все-таки преодолела последнюю ступеньку и уверенно зашагала в сторону леса.

– Убегаешь к ним? – послышалось совсем близко за ее спиной.

– Да, к ним. Они хотя бы мне не врут, – не оборачиваясь, ответила она, не сбавляя темпа.

– И что ты этим добьешься? – голос сзади все так же близко раздавался за ее спиной. Резко остановившись, она замерла, глубоко вдыхая воздух. Чувство жжения в легких усиливалось.

– Вы так хотели быть ближе к людям, жить как люди, что не заметили как стали людьми. С их слабостями, пороками и подлостью. Скажи, Блас, этого ли вы хотели? – медленно, делая паузы, проговорила Лухан.

Повернувшись, она посмотрела в его глаза. Снова знакомая боль в сердце, будто от каждого его удара по всему телу появлялись маленькие трещинки. Еще чуть-чуть, и она бы взорвалась, разлетаясь на тысячи маленьких осколков: – Они звери, да. Они не открывают фирм, как ты. Они не работают, не носят галстуков. Но знаешь, что их отличает от вас? Честь, Блас, которую ты растерял. Мне не страшно умирать. С меня довольно. Прости.

Ветки под ногами больно кололи босые ноги, но не оставив себе время для раздумий, Лухан попыталась побежать. Преодолев метров десять, сильная одышка заставила ее остановиться. Облокотившись рукой о дерево, девушка старалась прийти в себя. Где-то мысленно внутри призывая собраться, взять себя в руки Перед глазами все плыло. В горле пересохло. Очередной глубокий вдох спровоцировал новый приступ кашля, который усиливался с каждым вздохом. Отхаркивая кровью, она все еще пыталась держать равновесие. Любое дуновение ветра заставляло ее качаться из стороны в сторону, подыгрывая природному явлению. Но почувствовав, как сильные руки подхватили ее, Лухан позволила себе расслабиться, на минуту дав передышку своему измотанному организму. Дальше словно во сне ее уложили на диван. Сквозь мутную пелену она видела Анну, которая насильно что-то вливала ей в рот, попутно вытирая кровь на ее посиневших губах. И уже через несколько мгновений ее забрал к себе сон. Крепкий, сладкий и такой нужный.

***

– Она уснула, – спускаясь по лестнице, тихим голосом произнесла Анна. Заметив с какой скоростью Блас поглощает виски, она вырвала из его рук бутылку. – Остановись. Сейчас не лучшее время.

Блас молчал. Сидел застывшей статуей, олицетворяющей тревожность. Всем своим видом показывал, что готов взорваться в любой момент. Комок нервов, в связке с авторитарностью, он съедал сам себя. Легкое похлопывание по плечу заставило его встрепенуться, будто через него прошел разряд тока.

– Э-э-эй. Это я, – убрав руку с его плеча, отскочила на безопасное расстояние Анна. – Она долго не протянет. Но хочу сказать, ты был груб с ней.

– Я знаю, – с непривычной дрожью в голосе вместе с выдохом произнес Блас, не уточнив на какое из утверждений он ответил.

– Нужно спасать детей.

– Что ты предлагаешь?

– У тебя же есть связи, – аккуратно начала Анна. Ей самой было неприятно это говорить. – Пока не поздно ее можно подключить к аппарату искусственного жизнеобеспечения. До того момента, пока два плода внутри нее не сформируются.

Сказав это, она опустила глаза. Но чувство, будто ее поджигают взглядом, молоточком било по голове. Он смотрел, не отводя глаз, но Анна не видела этого затравленного взгляда, как и опустошения в нем.

– Да, я все понимаю, Аркелл. Но наш род тысячелетие ждал этих детей.

– Иди к Северину, – оборвав ее, выдавил из себя Блас.

– Что? – большие зеленые глаза стали еще больше. Она не ожидала такой резкой смены темы.

– Иди к Северину, – повторил он. – Я отпускаю. Вы любите друг друга.

Поднявшись, Блас подошел к окну. В его мыслях все уже было решено.

– А девушка. Что ты хочешь?

– Аборт, – повернувшись к ней, он прищурил глаза. – Ей сделают аборт.

– Но как?! Ты идешь против своего рода?

– Ты тоже, – пожав плечами, произнес Блас.

– Дедушка рассердится.

– Ты тоже его слегка расстроишь, – Блас не хотел сейчас думать о Рагнаре, о своем племени, за которое он был в ответе. Он знал, что старейшина уже в курсе происходящего, и был готов взять всю ответственность на себя.

– Непутевые мы наследники, – грустно улыбнувшись, констатировала Анна. – Как только она проснется, ее нужно покормить. Не захочет сама, войди в ее разум, как ты умеешь.

– Я разберусь.

– И еще, Аркелл… – Анна взяла паузу. – Решай быстрее. Время уходит. И когда оно закончится, мы можем потерять и твоих наследников, и ее.

– Передавай привет Северину.

***

Первым, что увидела Лухан, открыв глаза, была раскрасневшаяся, слегка опухшая Марисса, которая невероятно шумно и громко обрадовалась пробуждению подруги. Обняв весьма высохшее тело, она без умолку тараторила, рассказывая ей о всех последних новостях из колледжа. Умолчав лишь о том, как среди ночи раздался звонок Бласа, уставший голос просил придти и поддержать подругу. Блас не стал скрывать от нее последние новости, за что получил колкую фразу, говорящую о том, какой же Эредия низкоморальный павлин.

– И вот представь, Пабло стоит с этой официанткой в буфете, мило беседует. Я хотела удавить его своими же бусами, но потому подумала, вдруг он станет этим… большим и волосатым, разнесет все кафе. Но идея неплохая, зато лохматой ветрехвостки было бы негде работать.