Текст книги "Прости, Лучник, но это не твоё! (СИ)"

Автор книги: Саша Марцегора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Царица сразу прониклась симпатией к девушке. Эта величественная, красивая женщина удивительным образом улавливала любое колебание настроения Алисы. Развлекала ее историями о дальних мирах и чудных героях. Показывала дворец и приглашала на обеденные чаепития с самыми вкусными угощениями. Любовно знакомила девушку со своим вечно цветущим садом, несравнимым по красоте ни с одним другим во всех девяти мирах. Тщательно огораживала Алису от любопытных придворных дам и сплетниц, что кривили свои маленькие носики при виде татуировок и пирсинга, который девушка категорически отказалась снимать, и шептались за спиной.

Алису откровенно недолюбливали во дворце. Яркий внешний вид и отсутствие ноги вызывали презрение на напудренных личиках фрейлин. А клеймо несостоявшейся беременной невесты младшего царевича жгло сердце и душу пуще разгоряченной кочерги. Эту легенду придумала Фригга в попытках избежать ненужного любопытства, но, кажется, только подогрела интерес обитателей замка к персоне Алисы. Стоило девушке показаться в сводчатых роскошных залах или цветущих садах, как она непременно ловила на себе взгляды полные жалости или отвращения. Стена ненависти, с которой она столкнулась, когда знакомилась с леди Сиф, стала настоящим испытанием. От ледяных взглядов воительницы бросало в дрожь. А язвительные комментарии, слетающие с острого языка черноволосой асиньи, метко достигали цели, заставляя Алису краснеть пуще спелого помидора.

Ей выделили комнату по правую сторону от покоев Локи, и все бы ничего, если бы помещение не было копией той самой комнаты, в которой так долго держал Алису Бог Обмана. Девушка долго не могла привыкнуть, а оставаясь в одиночестве, боялась, что двери заколдованы и выхода из покоев нет. И в каждый такой раз царица как бы невзначай оказывалась рядом, подолгу успокаивая Алису, гладя по волосам теплой ладонью и нашептывая ободряющие слова.

Фригга стала по-настоящему близким человеком для девушки. Чего не скажешь об Одине. Всеотец вел себя с Алисой почтительно, но весьма отстранено. Где-то внутри себя ей пришло понимание, что для них она всего лишь та, кто выносит и родит им внука. Впрочем, девушку это никак не смущало. Большую часть ее мыслей занимал Клинт. Самым любимым занятием стало написание ему длинных писем. Она предавалась этому делу не часто, но каждое послание было объемным. Девушка хотела вложить все свои чувства и эмоции, старалась быть крайне честной. Написать все, что она не смогла сказать лично. Каждый раз окуная золотистое перо в чернила, Алиса вспоминала их первую встречу, тогда на незнакомом пустыре. Вспоминала его взгляд, когда он впервые вошел к ней в палату. Он сожалел. Хотя Алиса искренне не понимала почему.

Выслеживая Тора, отправляющегося на Землю, она каждый раз вкладывала сложенный квадратик бумаги ему в руку. А затем наступил период томительного ожидания. И страх того, что Клинт не ответит или найдет себе девушку, которая будет во всем лучшее ее, достойнее, терзал долгими ночами. Ее девичье сердце пропускало удар каждый раз, когда слуга приносил девушке письмо. Как же после тяжелых размышлений ее грели строчки, выведенные любимой рукой. Он все еще ждал ее, и совсем не злился.

Порой, что было особой удачей, ей удавалось перехватить Хеймдалля, покинувшего бирвест. И тогда на него летел град просьб посмотреть, чем занимается Клинт. Хеймдалль в привычной ему строгости докладывал о том, как мужчина завтракает, готовится ко сну, смеется с Наташей или отправляет дежурное сообщение родителям Алисы о том, что с ней все в порядке. Эти незначащие для обычного человека мелочи становились важными вещами в жизни девушки. Грели душу и сердце.

Сейчас, заплетая отросшие волосы, девушка старалась унять хоровод мыслей и воспоминаний. На сегодняшний вечер было запланировано празднество в честь цветения Иггдрасиля* – мирового древа, объединявшего все девять миров в своей кроне. Нежно-розовые сочные бутоны должны были распуститься ровно в полночь. Такое событие случалось крайне редко, и все асгардцы с особым трепетом ждали торжества.

Алиса не хотела идти на бал. Ей претила мысль вновь ощущать косые взгляды и перешептывания за спиной. Да и девятый месяц не располагал к бурному веселью. Но девушке не хотелось обижать Фриггу после всего, что та для нее сделала.

Тяжело вздохнув, Алиса перевела взгляд на огромный двустворчатый шкаф. Изумрудное платье в греческом стиле из тончайшего шёлка еще с прошлого вечера было заботливо приготовлено служанкой. Золотая нить охватывала верх одеяния, плавно огибая небольшой вырез и спускаясь к талии. Широкие ленты бретелей, обшитые изумрудами, изыскано переливались на солнечном свете.

Девушке нравилось платье и нравился изумрудный цвет, но как никогда остро ей пришло понимание, что она здесь лишняя. Чужая на этом празднике жизни. В этих царских хоромах и вечно цветущих садах. В этих роскошных одеждах. Среди надменных фрейлин и статных баронов. Ее жизнь и сердце остались на далекой Земле. В руках человека, для которого она, надеялась, никогда не станет лишней.

Второму прибывшему в Асгард было не легче. Тезаса сразу же после перемещения заключили в темницу. Отца он видел лишь однажды, и вскользь. Наверняка Один не нашел что сказать блудному сыну. Проводив тогда невеселой усмешкой спину биологического отца, Тезас более не наблюдал того вблизи своей тесной камеры. Бог порока не был удивлен подобным поведением, но легкое разочарование скребло где-то на задворках сознания.

Ситуацию в свои руки взяла Фригга. Зная полную историю пасынка, она постаралась сделать для него, если не все, то многое, чтобы облегчить боль от воспоминаний, и скрасить серость будней в одиночной камере. Вечерами царица приходила к Богу порока, и подолгу молчала, пытаясь войти в доверие и позволяя привыкнуть к себе. За молчаливыми вечерами следовали неловкие перемолвки, а за ними и хрупкие разговоры. Тихие песни, легкими бабочками слетающие с уст Богини, и заботливо принесенные книги и одеяла медленно, но верно отвоевывали крошечное место в сердце Тезаса. Обиженный, брошенный ребенок. Таким ей виделся этот взрослый мужественный асгардец. Чем-то так сильно напоминающий Локи, и в то же время совершенно иной.

Тезас никогда не был черствым или безразличным. Сын Богини любви, и эта любовь, текшая по его венам, заложенная в кровь самой судьбой, не давала стать ему закоренелым злодеем, несмотря ни на что. И сейчас, почувствовав заботу Фригги, он постепенно учился доверять. Спустя пару тысяч лет его окутала материнская опека, и это позволило ему, наконец, ослабить оковы, сковывающие его сердце.

Именно Фригга настоятельно просила Всеотца пересмотреть его взгляд на Тезаса, уверяла, что он не причинит больше никому вреда. Если они смогут принять его, смогут воспринимать как собственного сына, то смогут исправить ту роковую ошибку, случившуюся две тысячи лет назад. Один медлил. В любом другом случае за такой проступок Тезаса бы ждал смертный приговор, но чувство вины в душе отца давало Богу порока еще один шанс начать все сначала. Он видел эту вину и в глазах царицы, когда та проводила очередной вечер у его камеры. Поистине, женщина с огромным сердцем.

Спустя месяцы заточения темную клетку заменили на просторную светлую комнату с минимальным набором мебели, без права выхода из нее. Временная мера перед тем, как прощение коснется сердец отца и сына.

Когда через неделю Фригга вновь пришла навестить Тезаса, тот не был удивлён. Он уже привык к её посещениями, к мягкой улыбке и добрым глазам. Он ждал долгих разговоров и тихих песен. Он ждал ее. Однако в этот раз, всё было иначе. Царица пришла не для пустых бесед, а с намерением первой сообщить благую весть. Смотря на двух могучих стражников, которые не спеша снимали магическую защиту и отворяли замки, его охватило смятение и непонимание. Неужели ему снова придётся отправляться в темницу? Но слова гостьи развеяли опасения:

– Тезас, теперь ты будешь жить в Асгарде, среди других асов. Ты будешь лишен магии и права покидать пределы оговоренной границы. Но думается мне, что ничего не бывает навсегда.

Он подошёл к дверному проёму и остановился, будто наткнулся на невидимую преграду. Когда он возвращался в Асгард, то думал, что его ждёт смертная казнь. Тезас прекрасно знал, что Мидгард – самое любимое творение Одина, как и люди. Поэтому отец будет жесток с каждым, кто хоть немного навредит этому миру. Однако кто-то смог замолвить за него словечко, и мужчина даже знал кто это сделал.

– Спасибо, – посмотрев на богиню, произнёс асгардец.

Тезас действительно был благодарен Фригге за всё, что та сделала для него. Мужчина даже подумать не мог, что после смерти Малекита во всей вселенной найдётся хоть кто-то, способный сопереживать ему, понимать его. Ступая по матово-белым плитам и разглядывая массивные колонны, мужчина задумался о том, что Асгард ни капли не изменился за время его отсутствия. Всё тот же мрамор, то же золото. Роскошь. В далеком детстве он мечтал вернуться домой, и сейчас эта мечта стала реальностью.

Подойдя к знакомым дверям покоев, Бог Порока остановился, а Фригга отошла, позволяя стражникам отпереть дверь. Мужчина вошёл внутрь, а затем впервые за долгое время на его лице расцвела слабая улыбка. В этой комнате всё было абсолютно так же, как и до его ухода. На кровати тёмно-синее шёлковое одеяло, стол возле окна, заваленный разными свитками и книгами, а с левой стороны большой шкаф из красного дерева. На стенах кинжалы причудливой формы и различных размеров. В детстве у него была слабость к холодному оружию, особенно необычному и редкому. Тезасу казалось, что они хранят особую энергетику, делая оружие более уникальным.

Позади раздались тихие шаги, и мужчина поспешил обернуться. Фригга стояла прямо перед ним и ласкового улыбалась.

– Один дал распоряжение перевести тебя из камеры в твои собственные покои, – сказала женщина, продолжая смотреть на Тезаса. – Пожалуйста, дай ему ещё один шанс. Ты же знаешь какой он упрямый, но поверь, Один хочет исправить свои ошибки.

Алиса нежно провела ладонью по летящей юбке. Скромная улыбка расцвела на ее пухлых губах. Тонкие пальчики торопливо пробежались по маленьким изумрудам на бретелях. Она уже добрых пол часа находилась у зеркала, любуясь красотой платья.

Восторженный вздох сорвался с девичьих уст.

Легкая зеленая материя струилась по телу и водопадом спускалась вниз. Чуть завышенная талия платья подчеркивала большой округлый живот. Девушка смотрела на себя в широкое зеркало и не узнавала. Отросшие волосы были собраны на затылке в высокую прическу, и лишь несколько мягких локонов огибали лицо и завитками опускались на плечи. Легкий макияж освежал, придавая глазам особый блеск.

Еще ни разу Алиса не собиралась так тщательно на празднество в Асгарде. Но девичье сердце странно замирало в предвкушении чего-то. Сегодняшний вечер обещал стать особенным.

Приспустив широкие бретели платья на плечи, Алиса глубоко вздохнула.

– Вы готовы, моя госпожа? – тихий голос служанки выдернул девушку из разглядывания себя в зеркале.

– Да, Элиза, готова.

– Тогда, я думаю, нам нужно выходить, празднество в самом разгаре. Вы позволите? – служанка притянула к себе коляску за ручки, направляя ту в сторону двустворчатых дверей. Инвалидное кресло, разработанное лучшими мастерами Асгарда, было вполне автоматическим, но Алиса продолжала путаться в непривычных технологиях и легко могла заблудиться во дворце.

Остановив коляску около выхода, Элиза распахнула двери. Обернувшись, она посмотрела на девушку. Ее губы тронула добрая улыбка.

– Моя госпожа, не сочтите за грубость, вы сегодня выглядите особенно прекрасно. Истинная асинья.

Громкая музыка разносилась по коридорам золотого дворца. Празднество было в самом разгаре, когда Алиса вместе со служанкой показались в высоких арочных дверях. Приветственно кивнув, стражники расступились перед девами.

Главный зал поражал своей красотой. Помещение казалось созданным из солнечных лучей. Все в нем кричало о богатстве и роскоши: и пилястры, декорированные под мрамор, и резные оконные створки, и тяжелые портьеры темно-янтарного цвета. Над головами гостей будто плавали сотни огоньков, освещая потолочные фрески, изображающие Одина и всю царскую семью.

То тут, то там мелькали редкие танцующие пары. Прекрасные фрейлины в нарядных платьях кружились в объятиях статных баронов и отважных воинов. В центре и по краям зала расположились широкие длинные столы, ломящиеся от изобилия яств и питья. Во главе гордо восседали Один и Фригга, которая сдержанной улыбкой приветствовала прибывающих гостей.

Отпустив Элизу веселиться, Алиса проехала к части стола, где расположился Тор со своей шумной компанией. Порядком захмелевший громовержец что-то громко рассказывал, активно жестикулировал и размахивал графином с вином, чудом никому не заехав по физиономии. Не менее веселые Фандрал, Огун и Вольштагг, уплетающий одну баранью ногу за другой, сидели по обе стороны от Тора. Скучающая Сиф устроилась напротив, с нахмуренным видом рассматривая мужчин.

Комкая от волнения в кулаках юбку платья, Алиса подъехала к компании, останавливаясь рядом с воительницей.

– Добрый вечер, – мягко улыбнувшись, произнесла девушка.

– Здравствуй, самая прекрасная мидгардка! – воскликнул Тор, расплываясь в ответной слегка глуповатой улыбке. Тихое фырканье Сиф громом ударило по ушам.

– Ты сегодня необычайно хороша, – Вольштагг перегнулся через стол в намерениях поцеловать Алисе руку. Его длинная рыжая борода едва не угодила в пиалу с соусом. Дотянувшись до женской ладони, воин с упоением впился поцелуем в нежную кожу.

Такое поведение мужчины вогнало девушку в краску. Рядом сидящие гости с интересом покосились на Алису. А сам Вольштагг громко расхохотался, отпуская ладошку из своих рук. На фоне жителей Асгарда, друзья Тора казались другими. В их глазах не было той самой жалости, с которой на нее глядел каждый второй. Они смотрели на Алису, как на равную, абсолютно не замечая её особенностей: ни татуировок, ни пирсинга, ни наличия всего лишь одной ноги. С ними девушка могла позволить себе расслабиться.

Сиф одарила её странным взглядом, а затем произнесла:

– Соглашусь, Элиза хорошо поработала. Только вот голубой цвет подошёл бы тебе больше. Чтобы подчеркнуть глубину глаз.

– Благодарю, – сказала Алиса и попыталась улыбнуться. Воительница не сказала ничего плохого, но сам тон просто сквозил усмешкой.

Огун, чувствуя напряженность, решил перенять всё внимание на себя:

– А я думаю, зеленый цвет – отличный вариант! Подходит к твоим волосам и статусу, – весело подмигнув, продолжил, – эх, видел бы тебя сейчас Локи, локти бы себе искусал. И нам заодно, что с его красавицей куражимся!

Мужчина громко засмеялся, а после хлопнул Тора по спине так, что тот подавился вином. Сиф смерила Огуна раздраженным взглядом.

– Засранцем он был, конечно, но столько раз нас из передряг вытаскивал, – произнес Фандрал, похлопывая громовержца по спине, чтобы тот откашлялся, – помните ту, в Альвхейме? Когда нас чуть не раздавило стадо волов? Или ту, в Ванахейме, когда мы чуть половину деревни не сожгли? Ну и влетело же нам тогда! Если бы не Локи с его красноречием…

Следующий час прошел под веселые рассказы Фандрала, которого постоянно перебивали Тор и Огун, пытаясь вставить свою версию событий. Слушая воспоминания о былых днях, Алиса впервые почувствовала себя легко. На удивление, истории про младшего царевича были интересными, порой смешными и практически не тревожили ее душу. Лишь легкая грусть утраты тонкой пленкой окутала сердце.

Так застолье быстро перетекло во всеобщие танцы. И вот уже половина гостей весело кружилась в вальсе. Алиса с замиранием сердца наблюдала за этой картиной. Мужчины уверенно вели своих прекрасных дам, словно вокруг не было ни гостей, ни других танцующих пар. Ни одна богиня не путалась в длинном подоле своего платья, продолжая невесомо двигаться, словно порхающая бабочка. Девушка завороженно наблюдала за отточенными движениями гостей и пыталась вспомнить, когда танцевала последний раз. Это было на выпускном в школе. Да и выглядело не так утонченно и женственно.

– Друзья, прошу меня извинить, но я вынужден откланяться, – церемонно произнес Фандрал и, не дожидаясь ответов, торопливо затерялся в толпе.

– Гуляка, – хохотнул Вольштагг, хлопнув себя по коленям.

– Куда это он? – недоуменно спросила Алиса.

– Видишь ли, наш друг очень падок на красивых женщин. Похоже приметил кого-то на сегодняшний вечер, – поспешил объяснить Тор.

– Или приметили его, – откровенно скучающая Сиф в упор посмотрела на какую-то молоденькую фрейлину, что выискивала кого-то взглядом.

– Хочешь сказать, он сбегает от своих женщин? – улыбнулась Алиса.

– Знакомая ситуация, не правда ли? – приторная улыбка расцвела на алых губах воительницы. Неприятные мурашки прошлись по позвоночнику девушки.

– И правда, Сиф, – весело воскликнул Вольштагг, – а я то все думаю, чего ж ты замуж не выходишь? А оно вон как!

Легкая улыбка тронула губы Алисы. А Тор и Вольштагг уже откровенно смеялись над закатившей глаза воительницей. К ним бы присоединился и Огун, если бы не был так занят посапыванием себе под нос.

– Кандидатов достойных не нашлось, вот и не выхожу. И вообще у меня такое чувство, что все достойные мужчины в этом дворце либо заняты, либо не родились еще. Хотя вру, недавно завезли одного, – усмехнулась Сиф, а Тор снова поперхнулся вином. Алиса внутренне напряглась, но постаралась сохранять спокойствие.

– Ты про Тезаса что ли? – спросил Вольштагг, отламывая себе внушительный ломоть хлеба одной рукой и хлопая по спине громовержца другой.

– Не про тебя же, – весело подмигнула воительница, а после продолжила, – кстати, Тор, а где он?

– Ну, он это, у себя. Фригга считает, что ему рано появляться на таких вот пирушках, – громовержец обвел рукой зал. И Алиса была полностью согласна с царицей. Тезас пугал девушку до чертиков и к новой встрече с ним она явно не была готова.

Чего не скажешь о воительнице:

– Очень жаль, – вздохнула Сиф и перевела взгляд на Огуна, который уже откровенно клевал носом свою грудь. Озорная улыбка растянула ее губы, а руки сами потянулись отставить тарелку с салатом, чтобы друг не упал прямо в него.

Через некоторое время Сиф утащила не особо сопротивляющегося Тора в толпу гостей, а Фандралл успел охмурить очередную деву и сейчас активно с ней кокетничал на другом конце зала. Девушка осталась в компании похрапывающего прямо на столе Огуна и довольного Вольштагга. Последний откровенно наслаждался вечером, уплетая все яства в радиусе метра, что стояли на столе. Лениво отпив крепкого вина, рыжебородый воин перевел захмелевший взгляд на Алису.

– Ты чего унываешь? Такой день, а ты без настроения! – воскликнул Вольштагг, взмахнув руками. Ложка с бобами, что была зажата меж его пальцев, опасно дернулась над головой Огуна.

– Признаться честно, я немного устала. Да и не по нраву мне пышные празднества, – вымученно улыбнулась Алиса. Ребенок необычно сильно толкался, а шум в зале вызывал головную боль.

– Уже почти полночь, – воин наклонился над столом и заговорщически прошептал, – никто давно не следит за присутствующими.

– К чему ты клонишь?

– Самое время незаметно слинять, – весело подмигнул Вольштагг.

– Думаешь, у меня получится сделать это незаметно? – скептически приподняв бровь, Алиса махнула рукой на свою коляску.

Хитро прищурившись, рыжебородый произнес:

– А для чего ж тогда нужны друзья? Не упусти момент!

А в следующее мгновение Вольштагг вскочил со своего места и, размахивая все той же ложкой с бобами, начал громко травить байки с военных походов, привлекая к себе внимание всех рядом сидящих персон.

Широко улыбнувшись, Алиса осторожно отъехала к стене, прячась за высокими портьерами. Путь открыт.

Широкие коридоры пустовали. Лишь редкие стражники зевали на своих постах в эту ночь.

Сбежав с утомляющего празднества, Алиса наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. Духота зала давила, потому прохлада ночных коридоров стала настоящим блаженством для девушки. Направив коляску в сторону, как ей казалось, своих покоев, Алиса облегченно выдохнула. Последние несколько часов ребенок сильно толкался, вызывая сильнейшие боли в спине и животе. И все, о чем сейчас могла девушка мечтать, это о теплой мягкой постели и крепком сне.

Завернув за угол, Алиса остановилась. Эхо приближающихся голосов охватило коридор. Не желая раскрывать свой побег, девушка засуетилась. Забыв от растерянности на какую кнопку нажимать, она чуть не впечаталась в стену, но вовремя затормозила. Успев в последний момент скользнуть за широкую колонну, Алиса притаилась за складками портьеры.

Голоса приближались, и они определенно принадлежали женщинам.

– Да что ты можешь знать? Все эти сказочки про несостоявшуюся невесту – всего лишь выдумки Фригги и не более. Чушь, в которую вы все поверили.

Неизвестные остановились прямо напротив колонны, так что Алиса стала невольным свидетелем странного разговора, который каким-то образом касался ее самой.

– Но она беременна, этого ты не можешь опровергнуть.

– От него ли?

– А от кого еще? Стали бы с ней все так носиться. Ни кожи, ни рожи. Почем царице растрачивать свое время на эту серую мышку?

– Вот именно, что ни кожи, ни рожи! Он бы никогда на такую даже не посмотрел. И тем более не стал бы делить с ней ложе.

– Куда ж ей тягаться с асиньями, – усмехнулась вторая дева.

– Невзрачная девка, и нательные рисунки не делают ей красоты. Никогда не поверю, что у нашего младшего царевича настолько испортился вкус на женщин.

– Сиф, неужто ты ревнуешь? Помнится мне, он и с тобой когда-то делил ложе…

– Замолчи! Какой смысл мне ревновать его к этой мидгардской потаскухе? Нам нечего делить. Локи мертв, а моя помолвка была лишь вопросом времени.

Голоса давно удалились, но Алиса все никак не могла покинуть своего убежища. Злые слезы жгли глаза, а чувство несправедливости раздирало грудь. Она давно привыкла к сплетням и обидным перешептываниям за спиной, но невольно подслушанная беседа выбила из колеи. Ей неимоверно захотелось догнать Богиню и высказать в лицо все, что она думает об этом грязном разговоре. И лишь невероятным усилием воли Алисе удалось сдержать себя от опрометчивого поступка.

Медленно выехав из-за колонны, она направилась прямо по коридору. Злость застилала глаза, она совершенно не ожидала такой агрессии в свою сторону. В голове крутились, словно рой пчёл, навязчивые мысли, которые так и норовились ужалить как можно больнее. Громкие голоса и лёгкая мелодия арф осталась позади. Девушка размазала по щекам неожиданно подступившие слёзы, а затем принялась распутывать высокую причёску, не желая иметь ничего общего с этими богинями.

Темные похожие друг на друга коридоры быстро запутали Алису. Волна негодования подкатывала к горлу. Однако девушка никак не могла расслабиться, а из-за недавнего потрясения живот тянуло от сильнейшей боли. Она понимала, что нужно успокоиться, но организм решил по-другому. Душу разрывали нахлынувшие внезапно чужие эмоции боли и отчаяния. Они душили, пуская по венам яд, который быстро распространился по всему телу. Такие забытые и одновременно знакомые ощущения вновь отравляли кровь и душу.

Трясущимися руками Алиса ухватилась за стену, опустила голову и закрыла глаза. Она потерялась. Так глупо и не вовремя. Поглаживая живот и пытаясь прийти в себя, девушка не сразу заметила холодную руку в своих волосах. Резко распахнув глаза, она увидела Локи. Его лицо не выражало никаких эмоций. Призрачный силуэт казался настолько нереальным, что на мгновение Алиса поверила, что сошла с ума. Небесно-голубые глаза внимательно изучали ее лицо, а твердая рука продолжала поглаживать по растрепанным волосам.

– В этих коридорах легко заблудиться, – спокойный голос с нотками усмешки, все как раньше.

– Ты... Ты… – прохрипела Алиса, прикрыв глаза. Ее переполняли эмоции, его эмоции в купе с собственной злостью, вызванной поступком Локи, благодаря которому она здесь. Ее раздирал страх, ведь он мертв. И множество вопросов: почему он преследует ее даже после смерти?

Тихий стон сорвался с ее губ. С каждой секундой боль усиливалась, заставляя девушку нервничать. Алиса закрыла ладошками глаза, ощущая как сильно бьётся сердце в груди. Услышав над головой смешок, девушка резко откинула руки, вглядываясь в такой знакомый силуэт. Бог Обмана сейчас не был похож сам на себя: морщинки на лице разгладились, синяки под глазами исчезли. Мужчина выглядел отдохнувшим, словно обрёл душевное равновесие, в отличие от неё самой.

– Я выведу тебя, – тонкие изящные пальцы коснулись маленькой кнопочки на подлокотнике, и кресло словно по мановению палочки поехало рядом с трикстером. Все время поездки прохладная ладонь мужчины не покидала длинных волос девушки, она приносила облегчение и одновременно заставляла сердце сжиматься от боли. В этот раз все было наоборот, он лечил ее. Разделял с ней боль.

За очередным поворотом показался знакомая обстановка. Двустворчатые золотые двери встретили тишиной. Добравшись, наконец, до комнаты, Алиса остановилась у входа. Сильнейшая боль скрутила живот, а низ платья и сиденье кресла намокли.

Подняв на Локи глаза полные страха и неверия, девушка прошептала:

– Я… я… Я что, рожаю?

В ответ ей лишь была хитрая улыбка и блеск прищуренных глаз.

Новый приступ боли, и громкий крик разнесся по коридорам дворца. Каждая схватка становилась все болезненней и дольше. Локи опустился перед ней на колени, что-то шепчущий и сжимающий ее руки в своих ледяных ладонях.

Снова боль и крик.

Непонятно откуда взявшаяся Элиза, открывающая рот, явно кого-то зовущая, но заложенные уши отказывались что-либо слышать. Взгляд нервно выискивающий Бога Обмана и не находящий того. Ласковые руки Фригги. Новая схватка. Болезненный стон. Не до конца протрезвевший Тор и срочное перемещение на Землю. Все как в тумане пронеслось перед глазами девушки.

Штаб мстителей и дюжина врачей в белых халатах. О том, что рожать девушка будет именно в штабе, было оговорено заранее. Спокойный Фьюри в своем неизменном плаще и заметно нервничающая Мария Хилл. Картинки слишком быстро сменяли друг друга, и все, что помнила Алиса – это лишь боль и собственные крики. А после крошечное тельце на своей груди. Малыш, рожденный ровно в полночь, когда Иггдрасиль распустил нежно-розовые бутоны.

– Сегодняшняя ночь особенна, – тихо проговорила Верданди*, присаживаясь около старшей сестры, что наблюдала за цветением Мирового древа.

– Получивший второй шанс, рожденный в эту полночь, понесет судьбу великого асгардца, – молвила подошедшая младшая Скульд*. Ее длинные волосы трепал прохладный ветерок, и она поспешила заплести их в тугую косу.

– Боги рождаются от Богов. Да будет же судьба благосклонна к дарованию Иггдрасиля. Покроет тайну его, как прячет бабочку зелень листьев. Посулит ему новую жизнь, вспоминая ошибки прошлого, не упуская мгновения настоящего и открывая горизонты будущего. Да будет так. – пророчество невесомой птицей слетело с сухих морщинистых губ Урд*.

Тихая песня норн* огласила округу.

Комментарий к Глава 18. Иггдрасиль Обратите внимание, появилась обложка с визуализацией Алисы

https://pp.userapi.com/c848536/v848536526/17b1d2/dU9pwn5Qu9Y.jpg

1.Иггдрасиль – центр мира, Мировое Древо, пронизывающее Вселенную. Это центр мира, мировая ось, символизирующая постоянное обновление вселенной, как дерево сбрасывает листву осенью и вновь покрывается почками весной

2.Но́рны – в германо-скандинавской мифологии три женщины (Урд, Скульд, Верданди)волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов.

====== Глава 19. Быть ======

Первые солнечные лучи коснулись высоких окон и стеклянных стен. Наступающий день в жизни штаба обещал быть особенным. Впервые за несколько столетий Фригга покинула божественные земли Асгарда и вместе с Тором, своим старшим сыном, спустилась в Мидгард. Сейчас, стоя на идеально подстриженном газоне, она с интересом разглядывала огромное серое здание, с замысловатым символом на фасаде. Солнце на Земле светило иначе, и воздух пах совершенно по-другому. Непривычно для царицы девяти миров. Но целью столь почтенного визита были отнюдь не новые ощущения. Цель визита, крайне сосредоточенно и вымеряя каждый шаг, на руках несла Мария Хилл. А следом за агентом шествовала приличная компания из Мстителей, за исключением лишь Клинта, который попросил выходной.

Не выдержав затянувшейся паузы, нетерпеливый Тор сам пошел навстречу к своим товарищам. Раскинувший руки в сторону и что-то улюлюкающий себе под нос, он в три широких шага преодолел расстояние.

– Ты бы молот опустил. Сегодня крушить никого не надо, – Наташа кивнула в сторону мьельнира, висевшего на одной руке громовержца. Тот послушно опустил свое оружие на землю.

– А кто это тут у нас такой… – оторвав взгляд от небольшого свертка, Тор сначала сдвинул брови к переносице, а после широко раскрыл глаза. – Он похож на сморщенную сливу.

– Тор, хватит паясничать! – Фригга укоризненно покачала головой. Подойдя к Марии, она аккуратно взяла младенца на руки.

Маленький карапуз, укутанный в светло-зеленую пеленку, с розовыми щечками и порослью темных волос, забавно пускал во сне слюни. Именно он стал причиной, по которой царица покинула сегодня свой дворец и отважилась спуститься к мидгардцам. Новорожденный принц Асгарда. Сейчас он удобно устроился на руках бабушки, неосознанно прижимаясь к ее теплому телу. Ну разве могла она доверить малыша и его телепортацию неуклюжему Тору? Отнюдь. Не считая нужным тратить лишнее время, царица заботливо прижала сверток к груди и кивнула Тору. В этот раз радужный мост не появился слишком резко, как это обычно было. Напротив, радужное свечение мягко обволокло Тора и Фриггу, подхватывая и унося обратно в сказочный Асгард. ***

Неестественно яркий свет бил девушке прямо в глаза, заставляя ресницы и слипшиеся веки дрогнуть, а после открыться. Расфокусированное зрение ухватывало лишь слепящие белые пятна. Рот был неестественно открыт, нижняя челюсть затекла, а горло жгло и саднило от толстой трубки, которая, казалось, заполонила все пространство гортани девушки. Звон в ушах заглушал пиликанье приборов и чей-то до боли знакомый голос.

Мама.

Помнится, расстались они не на самой приятной ноте. Алиса строила планы, мечтала о свободной жизни, но строгие родители видели ее будущее рядом с ними, уговаривали пойти работать в небольшую консалтинговую компанию недалеко от дома. Конфликт интересов и мироощущений привел к большой ссоре и спешному побегу. На этом воспоминания девушки обрывались.