Текст книги "Бросай! (СИ)"

Автор книги: Саша Кор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Квалификация. Восьмой заезд

Когда Хьорно Дэзза въехал на стадион, его буквально оглушили приветственные крики. Солнечного парня обожали все. И болельщики команды, за которую он играл теперь, и той, за которую он играл прежде, и даже тех, за которые он никогда не играл. Его любили за неунывающий характер, за вечную улыбку, за способность противостоять любым трудностям, а самое главное – за открытость и приветливость.

Разумеется, Хьорно сделал то, чего от него все ждали. Чуть разогнавшись, он встал на подножках, дернул скобу, задрал нос своего грава почти вертикально и такой «свечкой» докатился до самой стартовой черты. Там он снова плюхнулся в седло и резко остановился. Некоторые даже утверждали, что в его грав «вшит» этот трюк, но это было, конечно же, не так. Вмешательство в программное обеспечение гравилетов категорически запрещено правилами. Просто Хьорно точно знал, в какой момент автоматика начнет судорожно искать поверхность, чтобы выровнять машину, и на миг опережал ее.

Под шквал восторгов Хьорно поднял руку, повернулся вправо и влево, улыбаясь так, будто узнал в лицо каждого из стоящих за ограждением. Различил в шуме отдельный выкрик: «С возвращением!» Обернулся на звук и помахал рукой, надеясь, что верно определил крикнувшего.

А возвращение было то еще. На прошлогодний Чемпионат Мира Хьорно Дэзза вышел в полосатой форме действующего чемпиона. Он был слишком молод и прогрессивен, чтобы придавать значение замшелым вымыслам времен зарождения грависпорта. Он не думал о полосатом проклятии, когда заходил в тот вираж. А после много раз спрашивал себя: что, если глупые суеверия все же имеют под собой какие-то основания?

Упал он тогда крайне неудачно. На бешеной скорости столкнулся с соперником, ухитрился повредить грав, и тот, потеряв управление, подмял седока под себя. Хьорно получил несколько тяжелых травм, не спасла даже защитная экипировка. Восстановление получилось долгим. В начале гоночного сезона еще не было ясно, вернется ли он в строй.

Солнечный парень неизменно оставался солнечным. Он загружал в информационные сети фотографии из больницы, на которых широко улыбался, и обещал в скором времени приступить к тренировкам. А потом другие фотографии, где он улыбался на тренажерах и во время восстановительных процедур. Его интервью были наполнены оптимизмом. Об отчаянии и боли знали лишь самые близкие люди. Хьорно почти не верил, что сумеет вернуться.

Но он смог. Чудеса медицины – это только половина дела. Стальная воля, поддержка близких, вера болельщиков – вот что по-настоящему помогло ему выстоять, не сдаться на полпути, перетерпеть боль и снова оказаться здесь, на Чемпионате. Он вернулся, чтобы снова надеть черно-полосатую куртку и утереть нос глупому суеверию.

Сегодня Солнечный парень был не в черном, а в зеленом и желтом; рядом выстраивались бело-коричневые соперники из «Тронто». Они приветствовали Хьорно с большим уважением… но, кажется, без особой опаски. Хотя бывший чемпион стремительно набирал форму по ходу сезона, никто всерьез не верил в его шансы здесь.

Дали старт, и Хьорно с удовольствием бросился вперед. Он снова чувствовал себя здоровым и сильным, тем самым парнем, который носил черно-полосатое в прошлом году. Забылись невзгоды, прошлые неудачи потеряли значение. Остался только гул машин над трассой.

И тут – зеленая вспышка прямо впереди. Солнечный блик на мяче, скачущем навстречу. Хьорно расплылся в улыбке и прибавил ходу. И тут же кто-то бело-коричневый поравнялся с ним и попытался оттолкнуть в сторону. Охваченный азартом, Хьорно саданул ему в борт щитком грава. Удар вышел слабее, чем он привык, но все же сильнее, чем получалось у него еще не так давно, пока он восстанавливался после травм. Мощь возвращалась, пусть и не вдруг. Он еще сильнее стиснул скобу, качнул машину и руками, и ногами, снова направил ее в борт соперника и вытолкнул того с трассы.

Пока они сражались, мяч успел улизнуть. Он проскакал мимо, и Хьорно не сумел дотянуться. Резко осадив машину, Солнечный парень выдернул ее в вертикальное положение, в точности как тогда, перед стартом, развернулся, словно гигантский волчок, и снова бросился в погоню. В наушниках стояла мертвая тишина: должно быть, все менеджеры выключили микрофоны, чтобы не ляпнуть чего-нибудь в эфир.

Конечно, мяч не смог бы далеко удрать. Хьорно схватил его прежде, чем он скрылся за поворотом. И тут же закончилось молчание. И пока один голос размеренно диктовал, кому куда поворачивать, другой вопил: «Давай! Давай, ты его достанешь!» Хьорно обернулся. Бело-коричневый игрок «Тронто» действительно настигал, и теперь можно было разглядеть первый номер на его груди. Рано вступили в дело капитаны.

У них еще было несколько секунд, чтобы разобраться между собой. И никто из них не знал, чьи помощники появятся первыми. Капитан «Тронто» предпочел рискнуть. Нагнал, ударил. Хьорно всегда было нелегко сбить с курса просто за счет его массы. Не самый высокий из гонщиков, зато шире всех в плечах, он отращивал такую мускулатуру, что гравилет в его руках казался игрушечным. Но сейчас он дрогнул. Еще одно свидетельство того, что он не успел стать прежним.

Грав потащило в сторону. Соперник уверенно выжимал его на обочину. Хьорно резко сбросил скорость, откидываясь назад и изо всех сил упираясь коленями. Борт чужого грава скользнул по его борту; бело-коричневый потерял боковую опору, и его швырнуло в сторону. А Хьорно уже разворачивал свою машину, одной рукой дергая скобу, а другой крепко прижимая к груди мяч. Проклятый робот трепыхался, как живой. Того и гляди выскользнет.

Навстречу выскочили сразу двое: Тэнке, помощник Хьорно, и его соперник. Кажется, этой парочке уже не было дела до капитанов, они продолжали начатую драку. И как раз теперь бело-коричневый с силой ударил грав Тэнке, и тот развернуло боком. В первое мгновение казалось, что Тэнке сумеет выровняться, и Хьорно бросился ему на помощь. Подставил собственный борт, не давая противнику повторить атаку. Они сшиблись и разлетелись по разным сторонам трассы, и мяч все-таки вывернулся из рук. Безнадежно пытаясь его ухватить, Хьорно успел заметить краем глаза, что его благотворительная миссия все равно пошла прахом: Тэнке лежал на земле.

«Хьорно, хватит заниматься ерундой!» – строго прикрикнул менеджер. Справедливое замечание. Не он должен прикрывать своих помощников, а они его. А теперь приходилось начинать все сначала. Снова гравилет в «свечку», разворот вокруг своей оси, стоя на корме. К счастью, капитан «Тронто» еще не успел добраться сюда.

Капитаны ринулись навстречу друг другу, вытягивая руки вверх к убегающему мячу, одинаково направляя носы машин чуть в сторону от машины противника. Их ладони коснулись мяча одновременно, а борта гравов сшиблись, и соперников отбросило друг от друга. Только за счет силы руки робомяч остался у Хьорно, а благодаря большей массе его швырнуло не так сильно. Солнечный парень с трудом удержал равновесие, балансируя на подножках, а вот капитан «Тронто» вылетел из седла.

Ну, а теперь оставалось только не отдать мяч. Никакого прикрытия у Хьорно до сих пор не было, но он привык действовать в одиночку. Если не навалятся все кучей и не задавят, он и сам пробьется.

«Осторожно!» – нервно выкрикнул менеджер. И тут же второй голос – очень аккуратно, на выдохе, словно в надежде, что его не услышат: «Здесь». Хьорно мигом сообразил, о чем речь, резко принял в сторону. И точно: из крутого виража на полной скорости вылетел игрок «Тронто». Сжавшийся в пулю, он явно намеревался таранить безумно, не глядя. Промазал. Хьорно ловко обошел его и вырвался на свободу.

«Зэц, чуть быстрее», – подсказывал менеджер. И точно, скоро он появился, еще один помощник для Хьорно. Обеспечит прикрытие, сколько сумеет. Особенно на него надежды не было, но хоть немного они приблизятся к кольцу, прежде чем капитану придется вступить в бой самому.

«Выходите на кольцо», – обреченно скомандовал менеджер «Тронто». Значит, понял, что догнать они не успевают. Что ж, они действительно могли проскочить более коротким путем, пока Хьорно делал вынужденную петлю, надеясь от них скрыться. Он еще раз глянул на карту. Да, зря он свернул в эту сторону, можно было ближе. Впрочем, потасовки у кольца Солнечный парень нисколько не опасался.

Команды с двух сторон выходили на широкую площадку перед центральным кольцом: Хьорно вдвоем с помощником и все четверо у «Тронто». Впрочем, еще один в желто-зеленой форме уже находился у кольца. Так вот кому менеджер говорил, что все правильно! Это Канта, еще один любитель действовать самостоятельно.

Оба защитника Хьорно бесстрашно ринулись прямо в середину строя «Тронто». Зэц постарался собрать сразу двоих, рикошетом. Его завертело, захрустели щитки. Некоторую сумятицу ему удалось внести, противникам пришлось сбросить скорость. Один из них выскользнул, избежав столкновения, но тут его настиг Канта. Хьорно получал великолепную возможность подойти поближе для броска. И он этой возможностью воспользовался. Почти.

Первый номер «Тронто» ухитрился отсидеться за спинами своих помощников и теперь выскочил оттуда, как из засады. Он почти не потерял ту скорость, с которой команда вылетела на площадку. Ему пришлось резко изменить направление, сильно наклонить грав, обходя свалку, но он успевал помешать.

Генеральный менеджер команды часто говорил Хьорно, что у него нет чутья. Что он не чувствует момента, когда пора бросать мяч, и лишь поэтому так часто проигрывает. Хьорно с ним не спорил только потому, что все равно ничего не докажешь, но сам был категорически не согласен. Вот сейчас, например, он отлично понял, что бросать до удара – рано.

Хьорно сжался в комок, стиснул седло коленями. Капитан «Тронто» все же не решился таранить носом, развернул грав и влетел в соперника боком, по инерции. Хьорно не предпринял ничего. Он просто цепко держался и ждал, пока иссякнет та сила, которая тащит его в сторону. И вот в ту секунду, когда все закончилось, он сделал резкое движение коленями, и его борт слегка оттолкнул машину противника. И только тогда Хьорно встал из седла и бросил. Это был тот единственный момент, когда первый номер «Тронто» не успевал ничего предпринять. Не хватать же руками!

«Да! Отлично, Хьорно! Мы прошли! Отлично!» – менеджер изо всех сил старался выражаться не слишком эмоционально.

Капитан «Тронто» сокрушенно помотал головой, поднял визор, и Хьорно увидел, что он улыбается, хоть и с грустью в глазах. Солнечного парня любили даже соперники.

Квалификация. Вечер

В полутемном баре спорткомплекса сегодня было тесновато. Здесь проводили вечер важные гости, персонал команд, покидающих гонку, журналисты и всяческий околоспортивный люд. Хён прошел к стойке, мрачно ухмыльнулся бармену и заказал стакан сока. Тот понимающе кивнул. Гонщику команды, которая прошла квалификацию, расслабляться рановато. Хён собирался просто немного потолкаться здесь в надежде встретить одного человека.

Когда после гонки они вернулись на стадион, ему даже никто ничего не сказал. Ни менеджеры, ни тренер. Все вели себя так, будто его выходка – нечто само собой разумеющееся. Кажется, все уже похоронили команду, и всем стало безразлично, что будет дальше. Только Бёрк, когда они на минутку остались одни, сказал: «Давай хотя бы доиграем». Хён вздохнул в ответ: «Доиграем». На этом инцидент был исчерпан. И все же было ясно, что придется искать местечко в другой команде, даже если эта таким-то чудом ухитрится уцелеть.

Хён со стаканом в руках прогулялся по залу и вскоре обнаружил того, кого искал. Этого парня здесь знали многие. Гойнэ Гульдезен, спортивный агент. Этот парень работал, кажется, на всех одновременно. Он искал гонщиков для команд и команды для гонщиков, а деньги брал то с одних, то с других, то, похоже, со всех разом. Но стороны неизменно оставались довольны друг другом, так что к Гойнэ обращались нередко. Вот и теперь он сидел за столиком недалеко от входа, карауля добычу. Во время Чемпионата Мира как раз начинается тот период, когда гонщики могут присмотреть себе новую команду и наоборот. Самый удобный момент для достижения предварительных договоренностей: вся Высшая лига собрана в одном месте.

– Привет, – буркнул Хён, останавливаясь у столика. – Свободно?

– А, Хён! – Разумеется, Гойнэ немедленно узнал своего клиента. – Ищешь новую работу?

– Сам понимаешь. – Хён отодвинул ногой стул и сел.

– Да уж! – Гойнэ был как всегда весел. – Метишь в капитаны?

– Ну, слушай! – Хён разгорячился. – Я бы смог. Веришь? Будь у меня поддержка…

– Верю. Но ты как-то не с того конца начал.

– Они закрывают команду!

– Знаю я! – Гойнэ рассмеялся и замахал рукой. – Давно знаю. Работа такая.

– Если бы все было в порядке, я бы, конечно, действовал постепенно, но…

– Времени нет. Понимаю. Ладно, я присмотрю тебе что-нибудь. С прицелом на капитанство, да?

– Было бы отлично, – оживился Хён.

– Ничего не обещаю, но постараюсь. Я тебя записал. – Гойнэ действительно достал из кармана блокнотик и сделал в нем какие-то пометки. – Сейчас еще ситуация неопределенная, многие не озвучили свои пожелания. Но я буду держать тебя в курсе.

– Спасибо, Гойнэ! – Хён с облегчением поднялся. – Спасибо, что взялся. Я на тебя надеюсь.

***

Спортсменов в баре было немного. Даже те, кто сегодня проиграл и собирался завтра же уезжать, продолжали соблюдать режим. Закончено участие в Чемпионате, но не гоночный сезон. Будут еще игры, пусть и меньшего значения, к тому же многие намеревались принять участие в национальных чемпионатах. Но к Дэнго это не относилось. Он уже точно знал, что его не включат в состав на следующее состязание, где он рассчитывал принять участие. Все кончено.

Дэнго сидел в полумраке у барной стойки и потягивал коктейль. Один из своих любимых. На душе было муторно. Он проиграл не соперникам, он проиграл сам себе. Думал, что все обойдется. Хотел почувствовать себя нормальным человеком. Получи результат.

Нужно теперь куда-то деваться. Возвращаться на родину, на острова, очевидно. У отца подводная ферма, ему нужны помощники. Да, пропасть он не пропадет, конечно. Скучно будет без гонок. Зато там друзья уже заждались. Слава? А хотел ли он славы? Ведь, если подумать, хотел-то он веселья. Ну и денег, но это же не обязательно быть гонщиком. Фермером тоже неплохо.

Можно будет забыть о режиме, есть все, что захочется, перестать насиловать себя упражнениями, развлекаться до утра, спать до вечера. Ладно, не каждый день, но во время городских фестивалей, которые он обожал в детстве и на которые никак не мог попасть в последнее время. Появится время для плавания под парусом. Ведь он всегда любил море. Да что там, если он начнет разводить рыбу, море станет его работой! А на гравах можно и с приятелями погонять.

Дэнго хмыкнул и заказал еще один коктейль.

***

Убедившись, что в душе зашумела вода, Такьярне осторожно начал крамольный разговор.

– Нет, я все понимаю, но настолько промазать…

– Стареет Босс, – безмятежно откликнулся Даддер, раскинувшийся на кровати. Его происходящее нисколько не волновало. Не один забросит, так другой, и какая ему разница, на кого работать.

Хойчо, нахмурившись, смотрел в окно, всем видом выражая нежелание участвовать в подобных разговорах.

– В совершенно спокойной ситуации, – упрямо, хоть и вполголоса, продолжал Кьяр. – Мы такое прикрытие ему обеспечили! Ведь никого рядом не было.

– Ну, бывает, что ты сразу завелся? – лениво отмахнулся Даддер. – Сам не мазал никогда?

– Я просто хочу понять, что это. Небрежность, или глазомер уже подводит?

– И какая разница?

– А действительно. Ни то, ни другое капитан не может себе позволить…

Шум воды стих, и Кьяр моментально умолк, настороженно уставившись на дверь ванной. Шум возобновился.

– Тоже мне, бунтовщик! – Даддер рассмеялся. – Ты и слова не скажешь против Босса. Он лидер, он приносит победы, а ты кто?

В этот раз победа была моя, хотел сказать Кьяр. А еще он мог бы добавить, что команде пора задуматься о смене лидера. Но он так ничего и не сказал вслух. А о чем можно говорить с этими ребятами? Одному все равно, а другой явно не хочет ни к чему быть причастным. Бесполезное дело. Да и от них, по правде говоря, ничего и не зависит. Вот если бы руководство команды согласилось с тем, что Большой Босс уже не тянет!.. Но менеджер «Галактики» не склонен считать промах Дёрта чем-то особенным. Обычная игровая ситуация, сказал он. Обычная игровая… Да.

***

– Занесло его! – ворчал Тек Нен. – В том и дело, что тебя постоянно заносит!

Чтобы отругать лидера команды, менеджер выбрал надежное место. Позади ангаров, за глухой стеной вряд ли кто-то мог бы их услышать. Га Бор стоял, скрестив руки на груди и поджав губы, а Тек Нен прохаживался взад и вперед.

– Откуда в тебе столько агрессии? Ведь ты отличный игрок, у тебя все так здорово получается. Почему ты постоянно лезешь в драку?

По-хорошему, с Га Бором следовало бы побеседовать командному психологу. Проблема заключалась в том, что при одном виде психолога капитан свирепел. Он не считал себя нуждающимся в какой-то помощи. Психолог пытался найти к нему неформальный подход, но должность мешала, и менеджеру пока приходилось отдуваться самому. Его, по крайней мере, Декаро считал начальником и немного прислушивался.

– Они придираются, – буркнул Га Бор. – Я действовал в рамках.

– Если бы ты действовал в рамках, никто бы не обратил внимание на столкновение. Но ты же вечно нарушаешь! Естественно, что судьи за тобой следят пристальнее, чем за другими.

– Ну вот, говорю же, придираются.

– Вот что, – окончательно рассвирепел менеджер, – еще одна выходка, и я тебя к граву приклею!

***

Действующий чемпион Мира сидел на кровати, подсунув под спину подушку, и вязал. Спицы бойко мелькали у него в руках. Даже тугая повязка на правом запястье, кажется, ему не мешала. Мирк неуверенно остановился посреди комнаты и некоторое время наблюдал за ним. Он отлично помнил: менеджер предупреждал, что любой, кто выразит хоть какое-то недоумение по поводу «недостаточно мужского» хобби капитана, может подыскивать себе место в другой команде. Но любопытство одолевало. Новичку еще не доводилось ездить на соревнования с Тэнсом, и он никогда прежде не наблюдал эту картину.

– Что ты вяжешь? – решился он наконец. Ничего страшного, ведь он только спросит.

Тэнс улыбнулся и приподнял свое изделие.

– Шарф.

– Красиво, – неуверенно кивнул Мирк, разглядывая сложный узор. – Я бы так не смог. Где ты этому научился?

– Бабушка научила.

Улыбка чемпиона была несколько смущенной. Он вернулся к своему занятию, но потом заговорил снова:

– Я в детстве много времени проводил у бабушки. Мои родители работали на космической станции. До сих пор работают. И они всегда улетали туда вместе, а меня оставляли. А бабушка постоянно что-то вязала, ну и я попросил меня научить. Мы с ней сидели вечерами и вязали вдвоем. Было здорово.

– А в школе не дразнили? – насмелился спросить Мирк.

Тэнс пожал плечами.

– Сначала я не особенно рассказывал. А потом, когда все узнали, я уже мог дать по шее любому, кто попробует хихикнуть.

Мирк рассмеялся. Кажется, зря менеджеры так ревностно оберегают капитана, он и сам умеет за себя постоять.

– И ты всегда вяжешь на Чемпионатах?

– Не только. Я вообще постоянно это делаю. Но во время гонок это особенно важно.

– Важно? – Мирк изумился. Он бы понял, если бы капитан сказал, что это ему просто нравится, но такая формулировка… – Почему важно?

– Помогает настраиваться. Я ни о чем не думаю, просто считаю петли. И забывается вот это все… – Тэнс неопределенно пошевелил пальцами. – Напряжение. Неудачи. Вроде перезагрузки, понимаешь?

– Конечно! – с энтузиазмом закивал Мирк. – Конечно, теперь понимаю. Тоже, может быть, научиться чему-то такому?

Тэнс рассмеялся.

– Вязание рекомендовать не буду. Это на любителя.

Разговор был прерван появлением в номере Барниса. Тэнс немедленно обернулся к нему.

– А, Барн! Забыл спросить: ты нарочно уронил мяч прямо передо мной?

Это была шутка, даже Мирк это понял, но Барн отчего-то ужасно распереживался.

– Да я его несколько раз ронял! Веришь? Они меня постоянно атаковали. Несколько раз передавали из рук в руки!

– Барн, ты что? – Тэнс изумленно расхохотался. – Перестал шутки понимать?

– Все бы тебе шутить, – надулся Барн. – А я себе простить не могу. Хотели же… Заставил тебя самого это делать.

– Да я в порядке, – мягко сказал Тэнс. – Правда в порядке. Не переживай ты так.

– Угу, и поэтому маскировался под механика, чтобы удрать из гаража!

– Все, все, я больше не буду так шутить.

– Кроме шуток, – Барн вздохнул. – Как завтра-то?

– А что мы сейчас можем придумать, если не знаем, с кем завтра играем? – Тэнс пожал плечами. – Утром видно будет.

– А ты вообще со стороны видел, как ты хромаешь?

– Сейчас придет Тожно и надает тебе по шее за пораженческие разговоры, – рассмеялся Тэнс. – Он их через стены слышит.

– Все, молчу, молчу, – Барн снова надулся. – И вообще, бросай свое вязание. Спать пора.

– Пора, – согласился Тэнс. – Только я еще немного прогуляюсь. Кажется, снаружи стало потише.

***

Кэнью и Маррэ заняли самую удобную наблюдательную позицию, какую только удалось придумать. Точнее, позиция была удобна для дела, а не с точки зрения комфорта. Журналисты торчали в конце коридора, где находились комнаты гонщиков. Они уже разузнали все, что только было возможно, взяли все интервью, какие сумели, но теперь, поздним вечером, надеялись подкараулить еще кого-нибудь. Вдруг удастся подглядеть, подслушать…

В коридоре стояла тишина. Многие уже легли спать: режим во время гонки – это святое. Остальной персонал команд, чья работа – едва не всю ночь готовиться к завтрашнему состязанию, размещался на другом этаже. Но журналисты не спешили уходить. Кэнью держал наготове свою огромную фотокамеру, Маррэ теребил в кармане диктофон.

В середине коридора открылась дверь. Журналисты вздрогнули, подобрались, но человек, вышедший из номера, направился в другую сторону. Кажется, он даже не заметил двоих, притаившихся в полумраке. Кэнью вытаращил глаза на своего напарника, дважды моргнул, а потом вскинул фотоаппарат и сделал несколько беззвучных снимков. Человек, вызвавший такой интерес, свернул за угол, и только после этого журналисты решились заговорить.

– Ты видел? – возбужденно зашептал Кэнью. – Это же Ниммитон!

– Ну да, Тэнс, – ошеломленно кивнул Маррэ. – Заметил, как прихрамывает?

– Я еще кое-что заметил! Вот, смотри!

Кэнью вывел на экран фотоаппарата последние фотографии. На одной из них довольно крупно виднелась правая рука чемпиона, но журналист еще увеличил изображение, оставив в кадре одно запястье. Там ниже края рукава определенно что-то было.

– Похоже на повязку, – с сомнением проговорил Маррэ.

– Она и есть! Не пойму только, бинт или поддержка. В любом случае, эта штука что-то значит.

– Но он не падал.

– Не падал. В гонке не падал. Значит, что-то случилось раньше.

– Ты прав. Именно раньше. – Маррэ начал расплываться в улыбке, осененный догадкой. – Поэтому мы и не смогли взять у него интервью. Он скрылся, чтобы никто не заметил, что он не в порядке. Он травмировался до начала гонки, но уже наверняка здесь, иначе бы они привезли кого-то другого. Вчера? Да, скорее всего. Если команда скрывает, значит, он приложился достаточно серьезно. Боятся, что противники немедленно его разберут, когда узнают.

– В этом есть смысл, – подхватил Кэнью. – Его боятся. Сдаются заранее. А так станут атаковать. Гораздо смелее, я хочу сказать.

– Фотографируешь ты гораздо лучше, чем формулируешь, – рассмеялся Маррэ. – Но эти твои снимочки нам очень пригодятся. Это будет очень любопытная новость, тебе не кажется? Даже если мы в чем-то ошибаемся, многие захотят задать пару лишних вопросов чемпиону.