Текст книги "Рыжее наказание в подарок (СИ)"

Автор книги: Саша Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава тринадцатая

Ахнуть не успеваю, как оказываюсь прижата грудью к подоконнику.

Ничтоже сумнящееся лишает меня рубашечки одним движением, оставляя абсолютно обнаженной.

Ногой подпихивает поближе ко мне деревянную минитабуретку, призванную помочь таким коротышкам, как я, доставать вещи с верхних полок, и поднимает меня на нее.

– Упрись ручками, золотко, – мягко советует Демьян, уже поглаживая собственнически ягодички, ставшие более удобными для домогательств.

– Но я не готова… – пытаюсь отвертеться я.

– Я так себе повар, но кое-что я готовить умею, – требовательные пальцы ныряют мне между ног. – Например, Женю Котикову.

Погладив плотно сомкнутые губки, Демьян придвигается ко мне вплотную.

Один вжик молнии, и толстый член прокладывает себе дорогу вдоль промежности, гуляет вдоль щелочки, давая понять, что соскочить не удастся.

Демьян обхватывает меня за горло и заставляет выпрямится, чтобы не потерять равновесие, мне и впрямь приходится упереться руками.

– Посмотри, золотко, – приказывает он.

Оконное стекло, благодаря ночной черноте и свету свечей превращается в зеркало, в котором отражается незнакомка с большой сочной грудью, распухшими губами и тонкой талией. В этом освещении не видно никаких изъянов фигуры, зато распутность просто бьет в глаза.

В отражении видно, как крупная мужская ладонь ложится на пышную грудь и сминает ее, а девушка довольно выгибается еще больше, подставляя плоть жадным прикосновениям.

У меня между ног по-прежнему скользит напряженный орган, постепенно покрывающийся смазкой, позорно просачивающейся между складочек.

Влажный поцелуй в шею и обжигающее дыхание, согревающее ухо, заставляет меня задрожать.

– Ты видишь то, что вижу я? – спрашивает горячим шепотом Демьян. – Тебя надо трахать и трахать. Не вынимать из тебя члена вообще.

Он немного меняет тактику, и головка вскрывает мою пещерку, двигаясь уже не поверх, а между больших половых губ, постепенно углубляясь, пока не раздвигает набрякшие малые.

Мучительная смесь из удовольствия и легкого саднящего эффекта, рождает в моем естестве вожделение.

– Ты меня хочешь, золотко. И я тебя хочу. И я буду тебя брать столько, сколько мне будет угодно.

Я уже часто дышу с открытым ртом, потому что Демьян раз за разом поддевает капюшон клитора. Между ног так мокро, что ни о каких возражениях не может идти и речи. Все больше покрываясь густыми соками, член размазывает смазку между ног, не забывая надавливать на узенький вход во влагалище.

Женщина в окне выглядит невозможно развратной, на лице ее откровенная похоть, и когда длинные мужские пальцы играют с ее сосками, она призывно закусывает губы.

– Прогнись, – жесткий приказ, и я снова повинуюсь.

Грудь опускается вместе со мной, задевая вершинками прохладный подоконник.

Ощутимый шлепок по попке вызывает у меня возбужденный стон и отвлекает меня от вторжения. Я уже наполовину насажена на ствол, он распирает меня, доставляя неуютные ощущения.

– Умница, – хвалят меня.

Раздвинув мои булочки, Демьян любуется на непристойную картину распухшей сочащейся киски, натянутой на его член. Он дразнит пальцем анус.

– Тут еще никого не было?

Холодок пробегает вдоль позвоночника.

– Нет, – немного жалобно отвечаю я.

– Будет, – обещает Демьян, и, собрав немного смазки с моих складок, проталкивает в попку палец на фалангу, одновременно насаживая меня до конца. – Кто-то в душе очень грязная девчонка, которой нравится, когда ее отшлепают и оттрахают.

Попку освобождают, и я чувствую, как немного тянет девственную дырочку. А другая рука, приласкав мой напряженный живот, прибирается вниз, раздвигает срамные губы и находит клитор.

С этого момента я теряю связь с действительностью.

Демьян все же жалеет меня, и его толчки не размашистые, а короткие, но очень точные. Еще в первый заход он изучил, что доставляет мне удовольствие.

– А… Демь… Ян… – выдыхаю я с каждым толчком.

Тяжелая грудь мягко раскачивается в такт.

Сильные руки крепко держат меня за бедра, пока каменный член работает на глубине. Погружаясь в меня до конца, он давит на что-то настолько сладкое внутри, что мне кажется, я не выдержу больше ни секунды.

Плавно скользя во влажной норке, толстый ствол лишает меня всякой воли.

Он снова меня подчинил. Суток не прошло, а я уже в который раз натянута…

Ноги дрожат, я инстинктивно тянусь на цыпочках и оттопыриваю попку сильнее, вся во власти ощущений, которые мне дарят настойчивые пальцы Демьяна и его член.

В этот раз все острее. Истерзанная в прошлый раз киска, как нить накаливая, вспыхивает огнем, когда головка ударяет в пульсирующую точку. Я разгораюсь все сильнее, бессильно скребя короткими ногтями по подоконнику, задыхаюсь, а долгожданного оргазма все нет.

Демьян подхватывает мою правую ногу и устраивает у себя на бедре, раскрыв меня сильнее. И вот сейчас, когда мне уже плевать на дискомфорт в киске, он с оттяжечкой трахает мою розовую девочку, вознося меня к небесам.

Свободу мне дарит укус в сгиб шеи и беспощадное зажимание клитора.

Демьян еще продолжает наслаждаться моей спазмирующей в слепом оргазме дырочкой, а я просто падаю грудью на подоконник, позволяя ему входить еще глубже.

Теплые капли, скатывающиеся по ягодице под рычание Демьяна, становятся завершающим штрихом в этом разврате.

Глава четырнадцатая

– Эй, – Демьян подхватывает меня на руки и садится вместе со мной на стул.

Я никакая, а он еще тяжести тягает.

– Ты живая? Не пугай меня так…

– Живая… Наверное… Больше не дамся… – бормочу я.

Если после первого раза я была полна сил, то сейчас еле языком ворочаю. Много хорошо – тоже плохо.

– Водички? – обеспокоенно спрашивает Демьян.

Боже, неужели я слышу в его голосе вину? Устыдился, что затрахал?

– В душ… – прошусь я, и тут вспоминаю, что с электричеством проблемы. – Если получится.

– Котел газовый, правда, все равно в темноте придется купаться, – успокаивает меня Демьян и, помявшись, добавляет. – Но если ты не будешь драться, я могу кое-что сделать…

Что он может сделать? Постоять с прожектором?

– Не буду драться, – обещаю я. Все равно я не в состоянии.

Сползаю с Демьяна и понимаю, что ноги держат с трудом. Демьян смотрит на меня скептически, видимо, я не произвожу впечатление стойкой особы.

– Веди меня, где у тебя тут душ, – зеваю я, подхватив свою многострадальную рубашку. – А то я скоро выключусь.

Ожидаемо мы идем в прихожую, но по дороге к той двери, где я впервые лицезрела стати Демьяна, он останавливается возле шкафчика, открывает дверь, сдвигает вешалки и что-то делает. Раздается щелчок, и прихожую заливает свет.

С минуту я бестолково смотрю на скотину, уговаривая себя, что это не то, что я думаю. Но как я ни стараюсь, убедить себя в этом мне не удается.

– Ну ты и сволочь, – шокированно выдыхаю я, глядя в абсолютно невозмутимое лицо.

Демьян кокетливо пожал плечами.

Я обещаю себе, что как только наберусь сил, обязательно его убью. Раза три не меньше. С особой жестокостью.

– Вражина, – выплевываю я.

– Угадала, – смеется он. – Вражинский Демьян Федорович.

– Ты не передумала насчет душа? – интересуется подлец.

Я мотаю головой, не в силах больше ничего вымолвить. Настолько меня сражает виртуозный развод наивного городского дитя, не имеющего представления, как все работает в частном доме.

Мерзавец ебучий.

В прямом смысле слова.

Я не могу ему вломить, зато могу не пустить его со мной в ванную.

Я демонстративно запираю дверь на щеколду, показав перед этим кулак Демьяну, но он ни фига не впечатляется.

Смыв с себя семя и пот, я чувствую себя немного бодрее, но все равно, каждый шаг, как против течения. У-у… вампирюга, все силы высосал.

Демьян страхует меня по дороге на кухню, потому что меня реально качает, а трогать себя я не позволяю. Как раз наступает время выключать духовку.

Горшочки с румяным припеком выглядят нарядно, но они такие горячие, что есть сразу невозможно. Сколупнув серединку, я позволяю пару вырваться на свободу. Аромат бомбический. Съесть целый я не смогу, но хоть чуть-чуть впихну в себя точно, тем более, что Демьян в качестве жеста доброй воли шинкует зелень.

Вот у кого сил, хоть отбавляй.

Я еле вилку поднимаю, а этот сидит наворачивает. И когда я сдаюсь и просто пялюсь на то, как неутомимый жеребец трескает мою стряпню, он еще и чай мне организовывает.

Но и эту чашку мне не судьба допить нормально.

Я начинаю залипать.

В конце концов, сожравший все Демьян, помогает мне дойти комнаты с камином, который я запретила тушить. Пусть прогорят дрова, они чудесно пахнут и уютно потрескивают.

– Может, наверх, в спальню? – предлагает Демьян.

– Не, – я беру плед, которым меня накрывал Демьян, пока я дрыхла, и стелю его у камина, благо экран бережет от угольков и искор. – Когда еще камин работающий попадется. Я тут немного посижу.

– Я в душ, – предупреждает Демьян. – Если что, кричи.

Смотрю на него укоризненно. Я до сих пор хриплю. Какой крик?

Обложив меня подушками с дивана из другой комнаты, Демьян вроде бы удовлетворяется делом рук своих и оставляет меня одну.

Честно говоря, я планирую предаться самоедству, но не получается. Ни одна мыль не задерживается в голове дольше, чем на три секунды, и я постоянно выпадаю из реальности. И в итоге я решаю, что глупо бороться с организмом. Устроившись поудобнее, в этом гнезде из подушек, я задремываю.

Последняя связная мысль, посещающая мою голову: «Екарный бабай! Завтра зачет!». Впрочем, и она растворяется, когда я падаю в объятия Морфея.

Глава пятнадцатая

Спится так сладко, что я совершенно не жажду просыпаться.

Поэтому, когда у меня начинают отбирать одеяло, я сопротивляюсь, причем весьма активно. Кто первый добыл себе одеяло, тот и король вечеринки. Я не только тяну его на себя обратно, я еще и отпиннываюсь.

– Да за что мне такое наказание? Дай хоть краешек!

– Ага. Щаз-з, – не разлепляя глаз, огрызаюсь я.

Нашел дуру! Машу в сторону рукой:

– Там коврик мягкий…

– Охуеть! Уй... Ну, рыжая! – рычит похититель постельного, и я в момент лишаюсь своего теплого кокона, сдернутого одним рывком.

Так. Кажется, предстоит серьезная битва за комфорт.

Я вытаскиваю из-под себя подушку и луплю наглеца, не глядя, но потом до меня доходит, что если открыть глаза, то бить можно прицельнее.

Только вот когда я раздираю слипшиеся, будто песком засыпанные веки, вижу я не какого-то абстрактного чувака, и Вражинского со свирепым лицом.

Ой.

– На коврик? – рокочет он, раскатывая «р» так, что стекла дребезжат. – Конец тебе! Пиздец котенку, слышала выражение? Ко-ти-ко-ва…

Мамочки… Да что ж он какой нервный? Вон и тик уже под глазом.

Зря я его жалею.

Демьян Федорович тут же являет мне свое истинное лицо и показывает, кто тут настоящий чемпион по борьбе без правил. Золотой призер, блин!

Он подло нападает на мои беззащитные ребра и начинает меня щекотать, а я капец боюсь щекотки, и весь мой протест превращается в хаотичное размахивание конечностями.

В итоге инстинкт самосохранения принимает решение покинуть поля боя. Фиг с ним с одеялом, тут бы ноги унести. С трудом перевернувшись на живот, я пытаюсь отползти от вражины. Я задыхаюсь от смеха, поэтому тернистый пусть сквозь подушки, которыми я была обложена, дается мне непросто.

Демьян наваливается на меня всем телом, зажимая бедрами мои ноги, предплечьями фиксирует мне руки и коварно применяет запрещенный прием – рычит дышит мне прямо в ухо. У меня даже шею сводит.

Живот болит от смеха, дыхания не хватает, одна мысль бьется в голове – выжить и отдышаться, но когда мне дают секундную передышку, я понимаю, что попалась на крючок.

Встреча на ринге состоялась без галстуков, то есть без штанов, и кое-кто этим воспользовался. Вражеский член уже наполовину во мне.

– Так нечестно! – возмущаюсь я.

– Жизнь несправедлива, – соглашается со мной Демьян и толкается до конца.

Я напряженно жду неприятных ощущений, но их нет.

То ли организм настолько расслабился, то ли я уже восстановилась, но захватчик чувствует себя вольготно, скользя в киске, как по маслу, а я смиренно его принимаю. Настолько покорно, что очень скоро становятся слышны хлюпающие звуки.

Демьян все еще не позволяет мне шевелиться, зато сам экспериментирует с углом входа. Математик, блин. И ведь находит, опять находит, как сделать так, чтобы я дрожала и кусала губы.

По статистике норма, когда женщина кончает в шестидесяти процентах половых актов. Видимо, я ненормальная, потому что Демьян упорно ведет меня сквозь все ступени возбуждения к оргазму.

Неспешный утренний секс? Нет, не слышали.

В тисках его стальных рук и ног, неспособная как-то воспротивиться, я сгораю.

Я плавлюсь под Демьяном.

Становлюсь с ним единым целым.

Я даже дышу в ритме его толчков.

И когда он ускоряется, меня накрывает сразу цветным каскадом, фееричным взрывом каждого нервного окончания. А потом еще раз. И еще. Все сильнее.

Я глохну и слепну.

И все, что я чувствую, толстый поршень накачивающий меня энергией.

И я срываюсь в бездну, принимающую меня в свои теплые ласковые объятья.

Фоном происходят события после взрыва сверхновой. Демьян переворачивает меня на спину, и прожаривает уже и так готовое блюдо.

Женя Котикова абсолютно готовенькая, как он и обещал.

Он вколачивается в меня, кончает мне на живот и жадно целует.

– Эй, золотко. Хоть моргни.

Я послушно моргаю.

– Ну что? – Демьян падает рядом со мной на подушки. – Дедулю звать не будем?

Ах ты зараза!

– Нет. Дедулю я уже не вынесу, – бормочу я.

Позабытый плед, из-за которого разгорелась такая жаркая битва, валяется в ногах, никому ненужный.

Я отрешенно смотрю на догорающие поленья в камине, и глаза сами собой опять закрываются.

Сумасшедший день.

Сумасбродная ночь.

Но я, как завещено, подумаю об этом завтра.

Глава шестнадцатая

Внутренний будильник у меня работает безотказно. Сказывается длительная привычка вставать очень рано.

Хочется потянуться, но рука придавлена чем-то тяжелым.

Мгновенно накатывают воспоминания о вчерашнем дне.

Вчера я обещала себе обо всем подумать сегодня, но, пожалуй, я к этому не готова. Да и времени нет.

Осторожно выбираюсь из-под согревавшего меня тела, подбираю свои вещи и крадусь на кухню. У раковины смываю с живота засохшую за ночь сперму и при свете тусклой лампочки вытяжки над плитой быстро одеваюсь.

Подключаю телефон к заряднику, вызываю такси и допиваю остывший чай из чашки. Чайник ставить не рискую. Неуемный товарищ может проснуться и, если ему придет в голову идея продолжить начатое вчера, я опоздаю везде.

Поработала, блин.

Вот так вот гнаться за подработкой. И в следующий раз стоит хорошенько подумать, прежде чем соглашаться кому-нибудь помочь.

Держись, теть Тонь.

У нас будет серьезный разговор.

Когда назначенное такси маячит на карте в пяти минутах от коттеджа, я на цыпочках перебираюсь в прихожую и даже там одеваюсь, стараясь не шуршать.

Малодушно загоняю на дно мысль попрощаться с «гостеприимным» хозяином.

Нет уж. И продолжений никаких не надо. Ни к чему это не приведет. Что бы он там ни говорил, а вряд ли мужчина будет рассматривать возможность серьезных отношений после того, как девица ему дала даже без первого свидания. Роль же девочки для секса меня не прельщает. И вообще. Я же о нем ничего не знаю. Может, он маньяк.

Не может, а точно. Маньяк. Сексуальный.

Правда, не врет.

Обещал трахнуть, и трахнул.

Обещал, что мне понравится, и мне понравилось.

А еще он угрожал вскрыть попку, поэтому собираем сопли в кулак, застегиваем куртку и чешем за ворота.

Входную дверь так и оставляю незапертой как была, а ворота запираю ключом. Скрежет бородки в замочной скважине кажется мне оглушительным.

Четыре метра до машины после вчерашней метели и непрекращающегося сексмарафона даются мне непросто.

В свете фар такси чистый снег искрится, он хрупает под сапогами и хочется в него рухнуть и делать снежного ангела, настолько глубоки сугробы.

Да уж, не зря вчера Демьяну показалась бредовой идея топать в метель на автобус. Окинув взглядом все вокруг на прощанье, я понимаю, что ни за что не нашла бы дорогу назад. Все замело, ни следов, ни лыжни, ни тропинки.

Вдохнув напоследок чистого воздуха, я ныряю в теплое нутро салона и умудряюсь доспать там еще немного.

Зачет поставили на одиннадцать.

Я успеваю выпить чашку кофе, принять быстрый душ и переодеться. И снова меня ждут свершения. Хорошо, что сегодня нет корпоративов и утренников. После зачета я успею выспаться и прийти в себя.

Немного гложет, что вчера мне не удалось ничего повторить, но училась я хорошо, потому что не из-под палки, а осознанно выбрала специальность, так что надеюсь, сдам.

Я ничего не пропускала, готовила курсовые… Вообще, в глубине души я рассчитываю на автомат.

И жестоко обламываюсь.

Автоматов нет. Все сдают. Вызывает по одному из коридора. Блин, вспоминается, как нас мурыжили на сестринском.

Препод – практикующий врач и нравится мне тем, что он сразу понимает, знаешь ты или нет, и не вымарщивает из тебя стремный текст из методички. Ну сам по себе он импозантный, интересный. Девки по нему сохнут, все мечтают к нему в клинику на практику попасть. Точно знаю, что он не чурается интрижек с красивыми студентками, а кто его осудит? Он неженатый.

Ко мне, правда, не подкатывал. Особо не выделял.

До сегодняшнего дня.

Сажусь перед ним и встречаю изучающий взгляд холодных серых глаз. Сергей Витальевич разглядывает меня, будто впервые видит.

– Женечка, а вы изменились. Похорошели. Этот цвет вам к лицу, – делает он комплимент.

– Спасибо, – благодарю я, а сама проклинаю хну и коммунальные службы.

– Ну-с, какой у вас вопрос?

Я протягиваю ему билет.

– Так-так… Уверен, вы все знаете. Да это и неважно. Давайте обсудим, где вы собираетесь проходить преддипломную практику.

– Что? – не сразу соображаю я, что Сергей Витальевич предлагает мне податься к нему.

– Думаю, в «ЛазерБьюти» вы освоите самые новые техники и препараты, – мужское колено прижимается под столом к моему, а сухая ладонь накрывает мою кисть. – К тому же, всегда удобнее, когда с руководителем найден общий язык.

Глава семнадцатая

Это что сейчас было?

Стою за дверями аудитории, и меня до сих пор глаза выпучены.

Я только что вышла, и на мое место уже спешит другой одногруппник.

В зажатой в руке зачетке стоит зачет.

Только мне и слова не дали сказать по теме. Сергей Витальевич пространно рассказывал о достоинствах его косметологической клиники, а потом расписался в зачетке и сказал:

– Думайте, Женечка.

Видимо, осознал, что мой стеклянный взгляд – это отражение моего ступора.

Из-за всего это у меня ощущение, будто зачет мне поставили авансом.

А я могла нормально ответить, но не. Некоторым надо павианить.

Был бы обычный автомат, я бы не дергалась, а так меня внутри подзуживает вернуться и все-таки сдать зачет, как полагается.

Однако я догадываюсь, что это все только осложнит.

Что ж, за время сессии мне кровь из носа нужно найти себе место для практики, чтобы отказать Сергею Витальевичу без всяких конфликтов. Мне еще ординатуру заканчивать.

В любом случае, на сегодня все.

Надо ехать домой и отоспаться, а потом на свежую голову уже генералить и ёлку доставать. Хотя… может, ну ее нафиг, эту ёлку?

Погруженная в свои размышления я упускаю то, что происходит вокруг, и руки обвившиеся вокруг моей талии становятся неприятным сюрпризом. Взвизгнув, я бью локтем назад, заставляя хватку разжаться.

– Женя, блин!

А… Это Колчин.

– Чего тебе? – выдыхаю я.

– А где «привет, я так соскучилась»?

Ах, ну да. Я же не дала понять ему позавчера, что спалила их с Леной. Интересно, что ему от меня надо?

– Ну привет, – испытующе смотрю на Лешу.

– Ты не в духе, что ли? Завалила?

– Сдала, давай уже, выкладывай, что там у тебя.

– Завтра все собираются в десять, за тобой во сколько заехать?

– Не надо за мной заезжать, лучше забери Сафронову. Да и сейчас лучше к ней подойди, а то она окосеет за нами смотреть, – советую я.

– Что ты имеешь в виду? – набычивается Лешка.

– Леш, я видела вас в вместе, – складываю руки на груди, как бывалая жена перед загулявшим мужем. Даже немного смешно.

– Это ничего не значит, не выдумывай…

– А Лена знает, что это ничего не значит? Что за детский сад? Ну нравится тебе другая девчонка, ты, ей судя по всему, тоже. Благословляю. Вперед и с песней.

И почему я думала, что мои слова разрядят обстановку?

Колчин только звереет.

– Я думал, ты просто зажатая, а ты холодная снулая рыбина. Тебя не трогает даже то, что я другую трахаю! Никаких эмоций!

Жестокие слова. И могли бы меня сильно ранить, если бы не прошлая ночь, которая показала, что я вполне себе горячая курочка, если хорошо прожарить. А насчет эмоций… Да у меня есть в жизни проблемы посерьезней, чем парень, который не определился.

Закатив глаза, я разворачиваюсь, чтобы уйти, но Лешка вцепляется мне в плечо.

– Нет уж, Женя, я сказал всем, что приду с тобой. И я приду. Так, что можешь, не выебываться, а брить ноги. Потому что я наконец тебя поимею. Почти романтично в новогоднюю ночь. Во все дыры. Авось спящая царевна проснется, и надобность в Ленке отпадет. Заберу тебя в девять.

У меня дар речи пропадает. Я ошарашенно смотрю вслед Колчину, который, больше не таясь, подходит к Ленке и, похлопав ее по заднице, куда-то уводит.

Как говорит мамина подруга тетя Галя, «че за нах»?

Я своим измученным мозгом не могу осилить, что сломалось в голове у Колчина. Кем он себя возомнил? Султаном? Хозяином гарема? Офигеть. И главное, ведь уверен, что я утрусь и послушаюсь. Ха, мне есть с чем сравнить. Вот вчера мне приказали, и я покорно сделала минет, а тут… Чего-то как-то не тянет.

Вообще, стремно. Не будь он таким вспыльчивым, я бы подумала, что попахивает социопатией, а так похоже просто растет и крепнет будущий домашний абъюзер.

Ленку надо бы предупредить. Вряд ли она мне поверит, но чтоб совесть не мучила, расскажу.

А теперь спать. Спать и побыстрее. Валим пока при памяти.

Снимаю я квартиру от универа недалеко, быстрее добежать, чем на автобусе ехать. Транспортом две остановки и еще минут семь пешком, а если срезать, то всего четыре квартала.

Застегнув пуховик, я отправляюсь во вновь начинающуюся непогоду, чтобы скорее растянуться на стареньком продавленном диванчике.

Господи, что ж так дует! И снег колючий летит почти горизонтально.

Кажется, погода почувствовала вину за то, что сачковала весь декабрь, и теперь выполняет весь месячный план по осадкам. Похоже, к завтрашнему наметет.

Зато спаться будет просто великолепно.

Но когда я залетаю в подъезд и наконец вынимаю промерзший нос из влажного от моего дыхания шерстяного шарфа, понимаю, что сон опять придется отложить.

У ящиков для почты обнаруживается обвязанная шалью тетя Тоня.

Ну, что ж на ловца и зверь бежит.

Закроем еще один пунктик в этом году.