Текст книги "Тихий Коррибан (СИ)"

Автор книги: Сарина Шиннок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Головная боль возвращается, а сердце никак не хочет успокоиться.

– Что ты делаешь здесь? – наконец-то, у меня получается спросить Корде об этом. Голос остается не моим, что, впрочем, не удивительно после кровохарканья.

Она очень напугана и ей тяжело говорить. Голос ее дрожит, когда она пытается объяснить:

– Падме… просила меня найти Вас… любой ценой.

Жена искала меня? Когда? Мы ведь виделись с ней в тот роковой день. Может, Корде просто исполняет поручение, полученное еще тогда, когда Падме была жива? Знает ли она о смерти своей госпожи? Даже если нет, сейчас мне лучше не ошарашивать ее этой новостью.

– Что у тебя в руках? – интересуюсь я, увидев, как ее пальцы нервно что-то ощупывают.

Корде показывает мне на ладони еще одну черную пирамидку:

– Я нашла это… там… где письмо Падме… – снова пытается она говорить, но запинается, закрыв глаза ладонью – видимо, она вспомнила какое-то нехорошее место.

– Можешь дать мне это? – прошу я у женщины ее находку. – А взамен я дам тебе эту птицу, – я показываю ей пилата в клетке. – Она убережет тебя здесь. Она предчувствует плохое.

Корде кивает и смахивает слезы. Я беру из ее руки пирамидку с надписью «Будущее» и вручаю ей клетку. Но женщина не успевает поблагодарить меня.

Не могу понять, как я не заметил, что в помещении появилась очередная тварь! Монстр, находящийся теперь в этой комнате, довольно крупный и имеет развитое тело. Он вооружен копьем. С его оголенного торса, рук и лица симметричными фрагментами срезана мертвая кожа, и обнаженная алая плоть постоянно кровоточит, словно это существо потеет кровью. Его гнилые зубы обнажены в постоянном оскале, глаз не видно – их скрывает тяжелый «венец» из толстых заостренных ржавых штырей, перекрещенных и всаженных в его голову, чудовищной черно-коричневой короной опоясывая голый череп. Я тут же активирую световой клинок. Но монстр так быстро перебрасывает копье в руках, что я даже не успеваю отследить его движения, однако меч оказывается выбитым из моей руки, а когда я пытаюсь вооружиться вторым, меня отталкивают к стене. Сильный удар приходится на спину и затылок, и пока я поднимаюсь на ноги, тварь хватает Корде за горло и поднимает ее над полом. Женщина пытается кричать, но не может, а монстр одним рывком лишает ее одежды. Я поднимаю меч, выбитый из моих рук, но не успеваю ничего сделать – сильные пальцы чудовища впиваются в грудь женщины и в один миг сдирают ее кожу! В ужасе я, не помня себя, выбегаю за двери и захлопываю их. Последнее, что предстает моему взору в покинутом кабинете – монстр, продолжая держать в руке освежеванное тело, швыряет кожу в мою сторону, и брызги крови летят мне в лицо между смыкающихся дверей. Меня еще долго трясет как в лихорадке.

За углом коридора я вижу железную лестницу, ведущую, по всей видимости, на крышу госпиталя. Уж лучше покинуть здание таким способом – я уже насмотрелся здесь достаточно. Я спешно взбираюсь по лестнице и действительно выхожу на крышу, устланную плотным черным покрытием, огороженную лесами. Кругом мрак, только на горизонте едва горит темно-красное зарево. Я могу спуститься по старым лесам, пусть в темноте это и особенно рискованно. Только бы выждать еще немного, чтобы дрожь окончательно покинула тело. Я нервно хожу по крыше туда-сюда. Корде. Святые звезды, как она была похожа на Падме!

Выровняв дыхание и успокоившись, проверив всю экипировку, я подхожу к краю крыши и ступаю на ржавую металлическую конструкцию. Она несколько дрожит, но должна меня выдержать. Осторожно я начинаю спуск, проверяя стопой каждую перекладину, прежде чем наступить на нее. Левая ладонь немного скользит, и капли пота иногда скатываются в глаза, но это можно стерпеть. Все же лезть здесь гораздо проще, чем в шахте лифта. Надеюсь, здесь ничто не может напасть на меня.

Я прохожу расстояние, равное двум этажам. На этом уровне находится крыша смежной постройки. Там на шершавом черном покрытии лежит что-то. Скорее всего, небольшой листок бумаги. Я добираюсь до края лесов, ставлю ногу на крышу смежного строения и перебираюсь на нее. Здесь действительно лежит обрывок какой-то записи, частично размокший и испачканный, но слова еще можно разобрать. Не касаясь листка, я присаживаюсь на корточки, чтобы прочесть:

«Эта абсолютная истина, абсолютная мудрость… Лучше бы я умер. Я ведь все сделал, что было в моих силах, и мне уже нечего бояться. Но, затянув ремень на плече, глядя на иглу, разве я не колебался? Разве не разрывались от сомнений мои сердца?! Я знал, что это отрава, а не ключ. Я заслужил это. Но какую боль причинит правда ему, когда он ее узнает? Последствия теперь беспокоят меня».

Кто мог писать это? Муун? Забрак? Цереанин? И что же его беспокоило, чье обретение правды? Наверное, это уже не узнать.

Стоя у края крыши и собираясь продолжать спуск, я вдруг вижу черный силуэт, скрывавшийся в тени. Он выставляет руку вперед – и я вижу раскаленный добела железный прут. Сражаться с обгоревшим существом или отступать? Мне все равно не одолеть его. Я пытаюсь уйти тем же путем, каким пришел, но черный монстр на крыше смежной постройки бьет своим оружием по лесам, рассекая их, после чего они обрушиваются. В это раз я с вскриком срываюсь вниз.

Чей-то голос во мраке произносит: «Лорд Вейдер, ты слышишь меня? Встань, Дарт Вейдер!». Через все мое тело проходит болезненная судорога. Я прихожу в сознание, лежа на усыпанной пеплом земле. Тьма отступила. В спине, шее и голове чувствуется ноющая боль. Медленно встав на ноги, я осматриваюсь. Никого поблизости нет. На улицах вновь что-то изменилось. В серых стенах заброшенных построек зияют округлые дыры. В этих дырах находятся дрожащие губы трупного коричневого цвета. Иногда они открываются и снова смыкаются. До чего вульгарная мерзость.

У меня есть карта Дрешде, но я не знаю, куда мне стоит идти. Может, в Великий Храм? Мне кажется, что это имеет смысл. К нему есть две дороги. Несколько проще мне будет идти через площадь – там уменьшаются шансы столкновения с монстрами в тумане. К тому же, я не хочу видеть мерзостные дыры в стенах.

Оказавшись на площади, едва различая смутные очертания зданий во мгле, я начинаю опасаться, что заплутаю здесь. Стоит невыносимая тишина, и только зола шелестит под сапогами. Как же я невольно дергаюсь, услышав за своей спиной голос:

– Глазам своим не верю. Это действительно ты, о Избранный. Значит, Верховный Пророк Каданн еще не пропал…

Обернувшись, я вижу, что позади меня стоит немолодой бородатый мужчина в мерцающем переливчатом плаще. Такие накидки, символизирующие переменчивый свет звезд в вечном темном космосе, носили Пророки Темной Стороны. Верховный Пророк, должно быть, их лидер. Чего же он от меня хочет? И почему так меня назвал?

– Я… что? – замявшись, переспрашиваю я. – Меня выбрал Коррибан, про это ты?

– Нет, – с благоговейной полуулыбкой отвечает Каданн, – само твое рождение – воля здешних сил. В тебе живет Ситх’ари, создавший этот мир, благодаря Багровой Церемонии Мудрого! Ты его часть, чистая, нетронутая Тьмой.

Будь я проклят! Это не может уложиться в моей голове. Я был рожден из-за Багровой Церемонии, проведенной Дартом Плэгасом? Пусть будет так. Но как возможно то, что я являюсь частью Ситх’ари, жившего тысячу лет назад? Сначала Дуку заявлял, что моя жизнь представляет особую ценность, теперь этот пророк зовет меня Избранным… Еще и нетронутым Тьмой.

– Мне кажется, ты ошибаешься, – полагаю я, желая поставить под сомнение слова Каданна. – Я выбрал Темную Сторону и служу ей, осознанно и непоколебимо. Сколько на моем счету убитых джедаев, уже после джеонозианской трагедии! Даже юнлингов.

– Все это я знаю, – остается непоколебимым человек в мерцающем темном плаще. – Как и ты знаешь все, но не все хочешь признавать. Ты лишь один из многих, кто боится истины. Все они хотят твоей смерти, но пророчество знаю лишь я, не отравленный алой ртутью.

– Какое пророчество? – нетерпеливо интересуюсь я.

Каданн поднимает глаза к затуманенному небу, видимо, по некой сектантской привычке:

– Красным был первый, второй есть белый, и черным третий станет, – повысив голос, вещает он и вновь переводит взгляд на меня: – И если ты, о Избранный, здесь, то скоро наступит конец тишины, наступит конец молчания.

Такая театральность, разумеется, не может на меня подействовать. Но отчего же мне так не по себе?

– Я не люблю аллегории, – заявляю я. – Мне нужно знание. Четкое и ясное.

– Что ж, может, у Вечного Костра ты его найдешь, – тут же предлагает Каданн.

Это уже возможность зацепиться хоть за что-то. Я достаю карту и раскладываю ее перед пророком:

– Покажи маршрут.

Каданн указывает мне путь, который лежит через Долину Темных Лордов и уходит дальше древней Академии Ситхов, на территории, которых на карте уже нет. Я стараюсь запомнить все его слова. Надеюсь, что смогу сориентироваться там. Я уже готов продолжить путь, распрощавшись с пророком, но вдруг окровавленная рука вырывается из-за мглистой завесы и хватает его за плечо. Из пепельной дымки выступает монстр в ржавом венце, с частично срезанной кожей. Его свободная ладонь ложится на голову Каданна, пальцы резко сжимаются, и череп человека с хрустом размозжается, словно скорлупа раздавленного яйца. Я бросаюсь бежать, даже не разбирая дороги, ныряю за ближайший угол, петляю по узким неровным улицам. Я бегу долго, пока не оказываюсь у железного забора, за которым уже нет строений, а впереди лежат только рыжеватые скалы. Я на окраине. Можно ли отсюда добраться до Вечного Костра? Свериться с картой сложно – я не вполне понимаю, куда зашел и как вернуться. Уже собираясь перелезать через забор, я замечаю, что, как мне кажется, одинокая скала-останец посреди расщелин несколько раз меняет угол наклона. Всмотревшись лучше, я не лишаюсь иллюзии, что скала шевелится. И тут же, когда туман несколько расступается, словно намеренно открывая это зрелище, я понимаю, что передо мной не скала. Это вставший на дыбы, дергающийся всем телом таозин! Гигантский, даже в рамках своего вида, плотоядный червь ритмично раскачивается, приподнявшись над землей. А все его внутренности, которые видны через полупрозрачную чешую, имеют черный цвет. Похоже, таозин способен заметить меня и напасть с расстояния, выбросив шелковую паутинную нить, а, значит, нужно убираться отсюда.

Уже без спешки, петляя улицами, на которых я чудом не заблудился, прибежав к окраине, я вновь оказываюсь на площади. Красного монстра здесь больше нет, есть только его следы – капли крови и кровавые отпечатки обуви. Судя по всему, он ушел не в том направлении, в каком нужно идти мне. Сверяясь с картой, я добираюсь сначала до Великого Храма, представляющего собой наполовину разрушенную постройку в форме усеченной пирамиды с безголовыми статуями лежащих животных у входа. Я решаю не тратить время на его обследование, ведь это не моя цель, да и неизвестно, насколько это может быть рискованно. Обойдя храм, я спускаюсь в Долину Темных Лордов. Площадь ее огромна, и практически весь ландшафт тонет в тумане, только лишь наверху было видно шесть статуй склонивших головы гуманоидов и побитый обелиск Аджанты Полла. Стены расщелины, где располагаются ситхские захоронения, пострадали от многочисленных обвалов, и временами дорога через Долину завалена острыми камнями. Их даже нельзя обойти, когда во мгле не видно, есть ли где-то проход вообще. Мой путь оказывается нелегким еще и по той причине, что время от времени среди камней оказываются затаившиеся нелепые существа, составленные из двух пар ног. Впервые я видел такую тварь в «Пьяной Стороне», но тогда мне и в голову не пришло, что это нечто может атаковать. Оно бьет верхней парой конечностей, упорно пытаясь преградить дорогу. Я, конечно, прибыл сюда уже со знанием, что способность видеть есть у разлагающихся монстров, даже если у них нет видимых органов чувств. Но в случае с подобными тварями я не могу примириться с этой мыслью. Иногда монстры вполне могут не реагировать на меня, если удается пройти на приличном расстоянии от них и при этом не шуметь, но подобное удается редко. Мне кажется, что я схожу с ума. Я бы в это поверил, если бы ощущения, что я иду через каньон, не были настолько отчетливыми. У меня сбивается дыхание, я обливаюсь потом, периодически боль в спине после двух сильных ударов дает о себе знать. Такое чувство, что здесь я постарел минимум на десяток лет.

В конце концов, мне удается пересечь Долину Темных Лордов и увидеть Академию Ситхов, черной пирамидой нависающую над расщелиной. Вечный Костер находится за ней, среди скал. Собрав силы для последнего рывка вверх, я поднимаюсь к зданию Академии. Приходится идти по живым камням, оступаясь и рискуя травмировать ноги. Меня учили не избегать травм, не смягчать падений – ведь если ты поступаешь так, значит, ты морально готов к поражению. Сейчас я морально не готов ни к чему, но я твердо знаю, что вопреки учению нужно беречь себя. Не я буду решать, когда я уйду отсюда. Не буду знать, что мне предстоит. Впереди полнейшая неизвестность.

Поднявшись из Долины, обойдя мрачную пирамиду Академии, я вижу тропу, ведущую в гористую местность. Впереди должен быть крутой перевал. Так и есть, я сориентировался верно. Стоя внизу, я устремляю взгляд вверх, впав в оцепенение, долго неподвижно глядя в небо, пока глаза не засыпает проклятый пепел. Видимо, это все усталость. Голова кружится. И до чего же разнылась спина. Припав к скале, я пытаюсь перевести дух. Так хочется сейчас закрыть глаза, но здесь нельзя. Однако разве я не смогу преодолеть чертов перевал? После всего, что я уже прошел? К черту все, я просто должен! Прочистив горло и сплюнув вязкий комок запекшейся коричневой крови на усыпанную золой почву, я продолжаю путь.

Перебравшись через каменистый перевал, я оказываюсь в ущелье, где первым вижу Сердце Коррибана. Уже его изображение, запечатленное в голокроне Мола, произвело на меня то еще впечатление, но и оно не сравнимо с реальностью, представшей передо мной. Мои внутренности сживаются в комок, когда я гляжу на пульсирующую водянистую массу с кровяными сгустками внутри и на блестящие желтые волдыри на поверхности тонкой сгнившей кожи. Все это перетекает и сокращается над огнем того самого Вечного Костра, горящего в круге каменного алтаря, нарытого закопченной решеткой. Мою голову пронзает острая боль. И снова чувство дежавю, пополам с тревогой. Я уже бывал здесь? Я не могу вспомнить.

Среди огня Вечного Костра на решетке стоит небольшой черный предмет, который не сгорает. Я достаю неизвестный, но наверняка раскаленный объект протезной рукой и осматриваю его. Это оказывается чаша, покрытая слоем копоти. Наверное, это черный кубок, упомянутый Дартом Плэгасом. В чаше лежит черная пирамидка с гравировкой: «Прошлое». Мне осталось обнаружить всего одну часть. Если меня направил сюда Каданн, знал ли он, что я здесь ищу? В любом случае у него я уже не смогу ничего спросить.

Возле Вечного Костра, греющего Сердце Коррибана, есть большой разлом в земле, фактически темная яма, словно где-то здесь провалился потолок пещеры. Куда может вести эта дыра? Может, существовала некая система тайных ходов, которой нет на картах? Я могу проверить это, невзирая на риск. С этим решением я прыгаю вниз.

Стены пещеры, в которой я оказался, черны, будто опалены огнем. Это и не совсем пещера, а скорее туннель, ровный и не имеющий ответвлений. Активировав меч, я начинаю идти вперед. Какое-то время спустя черные каменные стены, пол и потолок становятся ровными, на них появляются разводы грязи и ржавчины. А спустя еще один значительный промежуток пути на стенах появляется ряд зеркал, завешенных испачканным полиэтиленом. Это место из моих кошмаров! Нет, ни за что, ни за что не смотреть по сторонам!

Коридор с зеркалами приводит меня в круглый зал с темными грязными стенами, в центре которого, как и в моих видениях, есть алтарь, завешенный черным полиэтиленом для трупов, и в его центре шевелится нечто. Здесь я снова столкнусь с черным монстром? Здесь я должен одолеть его? Но из-за черных пленок появляется тощая бледная рука иного чудовища. Ладонь упирается в пол и за ней из-за грязной завесы показывается вторая, а затем и все тело монстра, лишенное нижней половины, завернутое в черные лохмотья и имеющее две головы. Две детские головы с закрытыми глазами и ртами, застывшими в подобии улыбки. Что, черт возьми, еще может значить эта пара сросшихся младенцев?! Монстр подбегает ко мне, перебирая по полу ладонями несоразмерно крупных рук. Он уворачивается от моих ударов и сам пытается сбить меня с ног конечностью с длинными пальцами, похожей оттого на огромную птичью лапу. Он гоняет меня по темному залу, пока я все же не изловчаюсь, чтобы зарезать его. Мертвые лица младенцев продолжают улыбаться, и от этого мне по-прежнему жутко.

Я встряхиваю головой, чтобы отбросить назад взмокшие волосы, упавшие на глаза, и в то же время как бы пытаясь выкинуть из головы тревогу. Что-то лежит на алтаре в том месте, где стоял монстр. Это пятигранник, по размерам более крупный, чем найденные прежде пирамидки. На его основании написано: «Истина». Я присаживаюсь на алтаре и достаю все части, найденные до этого. Пирамидки крепятся к пятиграннику, складываясь в одну трехгранную черную пирамиду, которая, став единой, начинает испускать слабое красное свечение. Голокрон в моих руках, но смогу ли я открыть его? Я касаюсь пальцами пирамиды, ее свечение усиливается, и мне является хрантель – муун, каким он был до обезображивания, неприметный представитель своей расы в ситхский одеяниях. Без раздумий я выбираю раздел, посвященных ритуалам адептов Темной Стороны, а среди них Багровую Церемонию. И первым, что предстает перед моим взором, оказывается текст, практически без изменений скопированный из древних свитков:

«Багровая Церемония. Она позволит тебе вернуть умершего или сделать вечной твою собственную жизнь. Вернуть к жизни можно лишь того, чьи останки сохранились. Также невозможно возвратить несколько жизней в одночасье. Будь внимателен, следуй инструкции точно! Правильно созданные атрибуты – залог твоего успеха. 

Красный кинжал. Возьми традиционное оружие ситха – ланварок, непременно бывавший в сражении. Перекуй его на лезвие, сворачивая не менее двенадцати раз. На луне Ваарта, покрытой джунглями, не устрашись найти кольчатого червя, что ловит добычу шелковой паутиной и чья оболочная броня выстоит перед твоим световым мечом. Если не станешь его добычей и сумеешь его умертвить, сними его чешую. Из нее ты сделаешь рукоять кинжала. Возвращайся тогда к колыбели ситхов, отыщи на этой планете месторождении редчайших темных рубинов, добудь три совершенно прозрачных камня размером не менее фаланги людского пальца и поставь их на рукоять. Если ты все сделал верно, с этим кинжалом ты не будешь видим в Силе, и никто из чувствительных к Силе не сумеет узнать твоих помыслов.

Белый экстракт. Отыщи цветок беспамятства, похожий на пустотелый желтый рог. Сей цветок растет лишь на Охотничьей Луне. Собирай его тогда, когда ни солнца, ни планеты, ни иные светила небесные не могут видеть тебя. И ни в коем разе ты при этом не должен обидеть растение. Приготовь из цветка беспамятства сок, смешай его с ситхским ядом, что рождает необузданную ярость, прибавь несколько капель отравы хссиссов. Испробуй то, что получил, позволив экстракту попасть в кровяное русло. И если ты все сделал верно, Сила позволит тебе узреть истинную суть вещей. Но коли ты ошибся с долями, ты получишь страдания. 

Черный кубок. Найди металл, который еще неизвестен никому, на планете, название которой связано с загадками и поисками. Очисть руду, расплавь ее и отлей кубок, после возьми минерал, что испускает сияние невидимое глазу и оставь рядом с чашею на время. Если кубок станет в разы тяжелее, чем был до соприкосновения с минералом, значит ты произвел все действия верно. 

И тогда будь мудрым в своем выборе! Не берись, если не уверен или не осознаешь сполна, что собираешься сделать».

Этой информации на данный момент мне достаточно. Теперь ясно, что и Мол, и Дуку смогли справиться с тем, что бросил против них Коррибан, благодаря атрибутам Багровой Церемонии, попавшим в их руки. Так и убить Дарта Мола красным кинжалом мог кто угодно – если уж этот кинжал скрывает помыслы того, кто его держит. Но что может дать мне черный кубок? Чем он может быть полезен, кроме того, что из него можно пить? Если смысл в этом, так что пить?

Из полученной информации также ясно, что Багровая Церемония позволяет воскрешать умерших. Дарт Плэгас вполне мог провести ее здесь с целью возвращения к жизни самого Дарта Бейна. Но неужели все могло пойти каким-то таким странным образом, что результатом стало мое появление на свет? Пророк утверждал, что такова была воля здешних сил. Я не могу это ни понять, ни принять! Это слишком для меня.

Около моей ладони проползает орбалиск. Я тут же одергиваю руку и вскакиваю на ноги, увидев, что в этой комнате их сотни – все стены и пол покрыты блестящими панцирями паразитов. На одном участке они так плотно облепили стену, что даже нагромоздились друг на друга. Что могло их привлечь? Аккуратно переступая между орбаликами, ползающими по полу, я подхожу к стене и пытаюсь сбросить с нее паразитов клинками жабоки. На смену упавшим приползают новые, но я успеваю фрагментами прочесть скрытую ими надпись:

«Я острие, ложь и завеса. 

Мой путь – кровь.

Я вино, отравленное истиной. 

Мой путь – туман.

Я сосуд, отрицающий отчаяние. 

Мой путь – копоть.

Когда все слова Мудрого будут найдены, мы дадим начало.

А ТЫ

сделай верный выбор из четырех!».

Боль пронзает мне сердце, словно кинжал. Я раздвигаю темную ткань накидки, смотрю на свою грудь и с ужасом до дрожи в руках вижу огромного орбалиска, впившегося в мою кожу. Когда он успел заползти под одежду? К нему подползают еще несколько особей поменьше и тоже впиваются в мое тело. Боль валит меня с ног. Мой рассудок меркнет.

Когда сознание, наконец, возвращается ко мне, стены помещения оказываются чистыми. Нет ни паразитов, ни загадочной надписи. Но, вновь раздвинув одежду, я испытываю шок – моя грудь заключена в живую блестящую серо-желтую броню. Хочет ли эта планета выбить из меня последние сомнения? Хочет ли, чтобы я принял истину о своем происхождении? Я уже, сам того не замечая, называю это истиной. Она побеждает меня…

О чем были слова на стене? Кажется, о том, что мне предстоит какой-то выбор. Из четырех. Почему из четырех? Я не могу вспомнить ничего, связанного с этим числом. Остается лишь уповать, что позже это станет мне ясно.

Над алтарем появился выход на поверхность. Я выбираюсь из черного помещения и вижу, что оказался посреди Долины Темных Лордов, на втором или третьем уровне гробниц. Я спускаюсь вниз, не представляя, что на этот раз меня там ждет. И то, что я вижу, способно бросить меня в дрожь, что в такой степени не было по силам ни одному монстру. Мне показалось, что я снова увидел Падме! Я бью себя кулаком в грудь, чтобы паразиты выпустили в мою кровь ядовитые соки, чтобы все мускулы моего тело свело от боли, но только чтобы я не чувствовал снова боль самой страшной потери!

Но это не моя жена, а только лишь ее служанка, Корде. Она жива. В ее руках клетка с пилат-птицей. Что ж, да, не все, что я увижу, будет реальным, это игры моей психики, но ведь сходу никак нельзя понять, что игра, а что нет.

– Господин Скайуокер, – нетвердым голосом произносит встревоженная женщина, – я должна была сообщить Вам сразу. Мне нужно было передать Вам письмо Падме.

Может, жена хотела сказать мне что-то незадолго до рокового дня? Что-то, что не могла произнести, но написала в письме. Я протягиваю ладонь навстречу Корде, но та добавляет:

– Оно не при мне. Я его спрятала. В пирамиде, в зале, где статуи фигур в капюшонах и колонны.

Письмо в Академии Ситхов. Что ж, я пойду туда. Но мое сердце стучит до боли быстро, я не могу терпеть, я хочу узнать хоть что-то раньше, если это возможно.

– Вы помните, что там было сказано? – с надеждой осведомляюсь я. – Если знаете.

Корде задумывается и вспоминает:

– «Мне снятся плохие сны… Что ты встал на неверный путь… Ты обещал, что положишь конец чему-то, но слово свое не сдержал… Я жду тебя на Набу, в нашем «особом месте»…

На Набу, в «особом месте»! Наверняка, там, где мы весь день смотрели на озеро, лежа среди цветущего разнотравья! Падме, жена моя! Так ты действительно жива и ждешь меня там, на своей родной планете?

Ком стоит в горле, влага появляется на глазах. Ничто не имеет значения, когда узнаешь такое. Но что же я не сделал? В чем я виноват перед тобой, Падме? Могу ли я исправить это?

Крик пилата нарушает тишину погруженной в вечный сон Долины. Корде оборачивается и вскрикивает. Я смотрю туда же, куда и она, и вижу на земле кровавые следы. Проклятье, это снова он!

Он является из мглы, с вечным звериным оскалом, облитый кровью, несущий копье. Быстро прошагав передо мной, монстр поднимает Корде на острие. Я пытаюсь остановить красную тварь, но мой световой меч не трогает монстра, который, не реагируя ни на что, сбрасывает с копья бездыханное тело и оборачивается в мою сторону. Мне снова приходится бежать.

Как тяжело носить на себе живую броню. Чем сильнее напряжение, чем активнее циркулирует кровь, тем больше соков орбалисков, тем больше боли. Из-за тумана я не различаю, куда бегу, и, оторвавшись от преследования, оказываюсь в неопределенной, ничем непримечательной местности. Мне ничего не остается, как только выбрать наугад направление, в каком продолжать идти. Меня едва держат ноги.

За спиной я слышу грохот камней. Где-то случился очередной обвал, и мне повезло, что я ушел оттуда. Но, все же инстинктивно обернувшись на звук, я вновь чувствую себя охваченным оторопью. По камням быстро ползет в мою сторону гигантский черный таозин. Какой бы ни была усталость, в теле появляются силы, чтобы бежать. Бежать без остановок, сцепив зубы, не мешкая ни секунды. Бежать среди шатких каменных насыпей, падая на острые обломки скал, но, вставая, вновь бежать с увеличенной, насколько это возможно, скоростью. Я мог бы удивиться своей выносливости, если бы она не оказалась напрасной. Эта тварь загоняет меня в тупик! Проклятье, тысячекратное проклятье! Почему все должно было сложиться именно так?! Что ж, не рвать же на себе волосы, не вопить в отчаянии. Я припадаю спиной к стене, стиснув зубы и ни на миг не смыкая глаз, готовый взглянуть в омерзительную хитиновую пасть без страха. Но в этот миг черный червь разворачивает свое массивное прозрачное тело и начинает уползать прочь. Такой поворот даже не назвать удачей! Слов просто нет! Почему же он не тронул меня? В моей исключительности ли дело?

Я отступаю от скалы, тяжело дыша, и, подняв голову, вижу черную пирамиду, венчающую Академию Ситхов. Я дошел! Нужно только подняться еще раз. Доказать, что я могу подниматься. И я докажу.

Из последних сил взойдя на отшиб, на котором стоит древнее здание, я шагаю в его темноту. Коридоры Академии пустуют. Стены ободраны и покрыты трещинами, колонны и периллы лестниц обернуты защитной пленкой. Я собираюсь рассмотреть блеклый план здания, висящий на стене, но, кажется, слышу голоса, доносящиеся снизу, из подвалов. Спустившись вниз, я вижу, что меня ждали. В ритуальных палатах, обступив ступенчатый алтарь с углублением, полным засохшей крови, толпятся Пророки Темной Стороны, облаченные в переливчатые темные плащи. Граф Дуку тоже здесь, у них в плену.

Моя вина, что он оказался впутанным в это дело. И все же…хорошо, что граф здесь! Я едва не забыл главную цель! Ситх’ари единственный, кто может утолить голод Сердца Коррибана, а я Избранный, его воплощение. И здесь наверняка Сидиус, а с ним и все те, кто жаждет отсюда вырваться, жаждет моей смерти через жертвоприношение! Я был невнимателен к словам и едва не поплатился. Но еще ничто не потеряно. Еще можно покончить с этим.

Как и ожидалось, из толпы пророков мне навстречу выходит Дарт Сидиус. Не сказав ему ни слова, я активирую свой меч – он делает то же самое. Все шло к этому сражению, мы должны были рано или поздно схлестнуться. Я не ожидал, что старый учитель моего учителя проявит такой мощный натиск. Я превосхожу его, несомненно, но после всего, что я пережил, что забрало у меня столько сил, он вполне способен вымотать меня до предела, а если не сможет сам, подключатся его союзники. К тому же, Коррибан задает свои правила для убийства того, кто уже умирал. У меня есть даже не план, а лишь небольшая заготовка плана, но все же я решаю попробовать использовать хитрость. И позволяю Сидиусу выбить меч из моих рук. Тот, с ликующим видом направив клинок на мою грудь, заставляет меня отступать к алтарю.

– Хорошо, я знаю, чего ты добиваешься, – подняв руки, начинаю говорить с ним я. – Но так просто у вас ничего не выйдет. Я лишь малая часть сущности Избранного. Чтобы ритуал имел успех, вам нужен сам Бейн.

– Конечно, кто угодно будет изворачиваться перед лицом смерти, – пытается демонстрировать уверенность Сидиус, очевидно, что он занервничал. Даже его рука, сжимающая рукоять светового меча, едва заметно дрожит.

– Я уверен, что Каданн предупреждал вас об этом, – не теряясь, отвечаю я. – Вам будет необходимо вернуть Бейна к жизни. Но как сделать это, знал только Мудрый!

Огонь одержимости загорается в желтых глазах Дарта Сидиуса:

– Ты нашел голокрон Плэгаса?

– Вы не особо можете мне угрожать – я нужен вам целым, – отмечаю я, предугадывая, что он захочет попытаться отобрать у меня носитель информации.

Учитель Мола ехидно усмехается:

– Что ж, мы договоримся, я уверен. Как насчет такой простой сделки – жизнь твоего друга в обмен на голокрон?

– Дипломатия – та же торговля, – тихо произносит Дуку, горестно улыбнувшись вымученной улыбкой, – я всегда это чувствовал. Чертовы неймодианцы!

Я смотрю в сторону графа, торги за жизнь которого завел Сидиус. Этот человек оказал мне неоценимую помощь. Но как служитель Темной Стороны он поймет меня.

– Я знаю его всего несколько часов, – говорю я, стремясь показать, что Дуку не является кем-то значимым для меня, но Дарт Сидиус вносит уточнение:

– А речь и не о нем – не думаю, что кто-нибудь вообще называл его другом.

Граф опускает глаза и качает головой. Он улыбается. Он смеется над торгующимся ситхом. И Сидиуса это несказанно бесит. Дуку ведет себя так, словно ему известно, чем это кончится. Мне нравится его уверенность, его стойкость. Они словно знак для меня, что я иду в правильном направлении. Хотел бы я знать, о чем же граф думал, чему улыбался. Но мне становится не до него, когда пророки приводят в ритуальную палату Корде. Ее прическа растрепана, платье испачкано, а в ее руках все так же клетка с птицей. Женщина смотрит на меня с мольбой о спасении. Я вновь не могу сопротивляться воспоминаниям о Падме.