Текст книги "Счастье приходит дважды"

Автор книги: Сара Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Ее враждебность озадачила Димитри. У него был такой невинный вид, что Оливия растерялась.

– Но… я думал, что ты… мы же собирались поехать в…

– О, ты еще не передумал? – холодно осведомилась она. – Мне показалось, что у тебя есть более интересные занятия.

Лицо Димитри застыло. Повернувшись к матери, он бросил на нее острый взгляд. Та поспешила ретироваться. Оливии показалось, что он захвачен врасплох и очень смущен, что служило явным доказательством его вины.

– Телефонный звонок! Ну конечно! Извини, что мне пришлось оставить тебя, – Димитри ласково улыбнулся. – Но я уже здесь, и у нас впереди целый день. Ты решила, куда мы поедем?..

– Мы никуда не поедем. Я покидаю этот дом и навсегда ухожу из твоей жизни, – ледяным тоном объявила Оливия.

Димитри с угрожающим видом сложил руки на груди.

– Может, ты потрудишься сообщить мне причину, по которой ты передумала?

– С удовольствием! Я устала, и мне опротивело, что ты используешь меня!

– Одну минутку. Что сказала тебе моя мать? – подумав, Димитри приблизился к Оливии, испытующе глядя на нее. – Она предложила тебе денег, чтобы ты уехала?

Оливия ахнула и залепила ему звонкую пощечину. На секунду она замерла от страха, увидев слепую ярость, вспыхнувшую в черных глазах Димитри. Затем он сделал то, чего она не ожидала. Притянул ее к себе и жадно поцеловал.

– Ты хочешь меня! – глухим голосом воскликнул Димитри. – Это очевидно. Прекрасно! Мы заключим сделку. Я предложу тебе больше денег, чтобы ты осталась.

Оливия откинула голову назад и гневно сверкнула голубыми глазами.

– Меня нельзя купить или подкупить! Мне не нужны ни деньги твоей матери, ни твои…

– Однако ты не отказывалась от содержания, которое я посылал тебе, – цинично возразил Димитри.

Она широко раскрыла глаза, непонимающе глядя на него.

– Какое содержание?

– Которое я переводил в английский банк, где у нас был общий счет, помнишь? Или это были слишком незначительные суммы для тебя?

– Ты не знаешь, в каком банке у меня счет! У меня счет в… – Оливия замолчала, вспомнив, что она решила не говорить ему, где она жила последние три года. – Если ты клал деньги в наш старый банк, значит, они все еще там вместе с суммой, которую мы успели отложить. Разве ты не был там?

– Нет. Избегал его как чумы, – неохотно признался Димитри. Прищурившись, он посмотрел на нее. – Значит, ты не брала их?

– Какой ты умный! – Оливия захлопала в ладоши.

Ему не понравился ее сарказм, но он явно почувствовал себя неловко.

– Я думал…

– Я знаю, что ты думал. Что я поклоняюсь деньгам.

– Разве нет?

– Не больше, чем любая женщина. Конечно, я люблю новую одежду, и рестораны, и поездки в Нью-Йорк. Приятно иметь финансовую стабильность. Но я не стяжательница.

Димитри был явно удивлен. Он дотронулся до лица, на котором еще сохранились следы ее пальцев.

– Кажется, я заслужил эту пощечину, – неохотно признался он.

– И не только ее, – пробормотала она.

Он сверкнул глазами, но кивнул.

– Я приношу свои извинения. Но, однако, это не объясняет, почему ты хочешь уехать. Ведь только вчера ты, казалось, была готова остаться со мной.

– А теперь хочу вернуться домой, – сказала она, не осмеливаясь сказать ему правду.

– Ты пытаешься выжать из меня больше денег, не так ли? Ну конечно, – сказал Димитри, когда Оливия открыла рот, чтобы возразить. – Ты не прикоснулась к деньгам, которые я переводил для тебя в банк, но это только потому, что не знала об этом.

– Мне не нужны твои деньги! – резко возразила Оливия.

Димитри удивленно поднял брови.

– Неужели? Тогда позвони своему адвокату. Ты блефуешь, Оливия.

– Я не знаю, который там час…

– Отговорки, отговорки…

– Ну хорошо! – гневно сверкая глазами, она схватила с его стола телефон и, позвонив удивленному Полу, сообщила, что ей не нужно никаких денег Димитри.

– Он заставил тебя сделать это! – запротестовал Пол. – Оливия, если он соблазнил тебя с единственной целью, чтобы…

– Может быть, да; может быть, нет, – оборвала она его. – Мне это безразлично. Я просто хочу как можно быстрее забыть об этом деле! – Оливия положила трубку и повернулась к Димитри. – Теперь ты не можешь обвинять меня в том, что я вышла замуж из-за денег. Или развожусь с тобой ради них.

– Так какого черта ты вышла за меня замуж?

– Если ты не понял, черта с два я скажу тебе! – вскричала Оливия.

Димитри замер, пытаясь заглянуть ей в глаза.

– Ты меня любила?

Тон, каким он произнес эти слова, заставил Оливию затрепетать, наполнив ее невыразимой нежностью. Ей казалось, что у нее разрывается сердце.

– Любила, – печально согласилась она.

Вот в чем дело. Когда-то она любила его! Но это было так давно! Теперь уже все позади.

– Мы топчемся на месте, – язвительно заявил он. – Но ясно одно: ты не можешь уехать, потому что в таком случае ты нарушишь свое обещание.

Оливия с отвращением посмотрела на него.

– Я не обещала, что буду жить здесь!

– Верно. Но ты согласилась, что мы будем притворяться влюбленными, пока Элени не прекратит своих попыток стать следующей миссис Ангелаки. Любовники не живут раздельно, особенно если они женаты и восстанавливают свои отношения.

– Я не могу больше притворяться! Меня тошнит от мысли, что ты дотронешься до меня…

– В этом случае, – наливаясь злобой, сказал Димитри, – мне остается только выразить свой восторг перед твоей убедительной игрой. Ты едва не убедила меня, будто наслаждалась каждой секундой.

– Отпусти меня, – взмолилась Оливия.

– Нет. Тебе не выкрутиться.

– Пожалуйста, Димитри! – слабо простонала она.

– Ты будешь делать то, что я скажу. А по ночам…

– Я не буду спать с тобой!

– Хорошо, согласен, – сухо сказал Димитри. – Чтобы соблюсти видимость, ты будешь спать в моей спальне, а я пойду куда-нибудь…

– Куда? – не удержалась Оливия, подумав об Атене.

– Куда-нибудь. Какое это имеет значение? – нетерпеливо спросил Димитри. – Соглашайся, и мои адвокаты будут работать сутки напролет. Ты избавишься от меня. А я освобожусь от тебя, – тихо закончил он.

Он поймал ее в ловушку. Оливия подняла к нему измученное лицо.

– У меня нет выбора, – беспомощно пробормотала она. И выбежала из комнаты, чтобы не разразиться рыданиями.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Если мы должны отправиться куда-то вдвоем, я предпочитаю поездку в горы! – вспыхнула Оливия, когда на следующий день Димитри чуть ли не силой повел ее гулять. – Я сяду на одном склоне, а ты – на другом, чтобы не видеть друг друга, – холодно пояснила она.

– Ты права, – буркнул Димитри. Садись в машину.

Долгое время они молча ехали по горной дороге. Оливия с несчастным видом смотрела в окно, не замечая красот природы, руин древних храмов, церковных куполов, крошечных деревушек, затерявшихся среди гор. От напряжения у нее разболелась голова.

– Куда мы едем? – пробормотала она сквозь зубы.

– Не имею представления.

– Найди поскорее какое-нибудь место, где мы можем остановиться. Я не собираюсь целый день сидеть взаперти в машине.

– Если у тебя есть предложения, поделись ими со мной, – с иронией отозвался Димитри.

Оливия ничего не ответила, и он бросил на нее быстрый взгляд, о чем сразу пожалел. Слезы увлажнили ресницы Оливии, и прозрачная слеза скатилась по ее щеке к уголку рта. Ему тотчас захотелось обнять и утешить ее, сказать, что все будет хорошо, – несмотря на то что через несколько дней они расстанутся навсегда.

А как же его месть? Ведь он хотел, чтобы она желала его и молила о любви, а он отверг бы ее так, как она некогда отвергла его. Но разве можно спокойно смотреть на ее слезы?

– Оливия, – хрипло произнес Димитри и резко затормозил. Завизжали тормоза, запахло паленой резиной.

– Что случилось? – вскричала Оливия. – Что ты делаешь?

Димитри медленно повернулся, приходя в себя. В гневе Оливия была невероятно прекрасна. Ее огромные голубые глаза горели. Россыпь мелких веснушек придавала ей удивительно трогательный вид, и, поддавшись порыву, он протянул руку и коснулся ее лица.

– Не прикасайся ко мне! – она ударила его по руке. – И объясни, почему ты так резко остановился.

– Прости. Мне пришла в голову одна мысль, – с трудом проговорил Димитри, чувствуя, что от волнения у него пересохло во рту.

– Надеюсь, что эта мысль связана с неминуемым разводом.

Бормоча что-то себе под нос, Оливия сложила руки на груди, ожидая, когда они поедут дальше.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и найти рычаг переключения передач, при этом его взгляд задержался на ее стройной загорелой ноге, и он понял, что сделает все, чтобы удержать Оливию.

Она одернула юбку.

– Даже не думай об этом, – резко сказала она.

Димитри промолчал. Машина съехала по дороге, изрытой глубокими колеями, и остановилась.

– Я думаю, что нам нужно поговорить, – спокойно сказал он.

– Поговорить? Во-первых, я не верю тебе, – тихо сказала Оливия. – Во-вторых, уже поздно разговаривать. В-третьих, мне нечего сказать тебе.

Быстро взглянув на нее, Димитри вдруг понял причину ее страха.

– Я хочу, чтобы ты выслушала меня, Оливия. Она удивленно моргнула и посмотрела на него.

– Неважно, что ты не любишь меня, – начал он, глядя ей прямо в глаза. Оливия окаменела. Ей показалось, что он умоляюще смотрит на нее. – Дело в том… – Димитри вздохнул и безнадежно махнул рукой. – Мне кажется, что я не вынесу, если ты уедешь…

Лжец! Ее охватила ярость. Отвернувшись, она стиснула зубы. Что дальше? Ему нужно полчаса секса? Она оставит его здесь; пусть занимается своими лживыми разглагольствованиями в одиночестве… Внезапно ее охватила слабость. Она так устала! Пусть говорит. Его слова ничего не изменят.

– …и когда я понял, что через один или два дня ты уедешь, то…

Умно! – подумала Оливия, повернув голову, чтобы посмотреть на Димитри. Какой актер пропал в нем! Если бы она не знала его, она была бы убеждена, что он страдает.

– Это правда, Оливия. Я не могу жить без тебя, – с мучительным хрипом вырвалось у него. – Поступай, как хочешь. Живи, где хочешь, только не очень далеко. Но позволь мне видеть тебя иногда. Позволь мне доказать, что… – грудь Димитри тяжело вздымалась, и она слышала его тяжелое дыхание. – Оливия! Я люблю тебя сильнее, чем когда-либо мог представить. Я всегда любил тебя и всегда буду любить. Не отвергай меня. Позволь мне заботиться о тебе, – он опустился на колени, и Оливия, как зачарованная, не могла отвести от него глаз. – Клянусь, я люблю тебя, Оливия! Каждой клеточкой моего тела, каждым вздохом, каждой мыслью… Я хочу, чтобы ты стала матерью моих детей…

У Оливии больше не было сил слушать эту ложь! Она выскочила из машины, но тут же споткнулась и упала, ударившись головой о небольшой камень. Через несколько мгновений Димитри встревоженно склонился над ней и поднял на руки.

– Оставь меня! – простонала Оливия, бессильно колотя его кулаками в грудь.

– Ты поранилась, – задыхающимся шепотом произнес он, слегка прикоснувшись пальцем к ее лбу. Оливия болезненно поморщилась. Прищурившись, она удивленно смотрела на его расстроенное лицо. Почему у него такой несчастный вид?

– Я хочу вернуться домой, – произнесла она безжизненным голосом.

– Конечно, – он с трудом перевел дыхание и посмотрел на нее с потерянным видом. – Но знай, что я люблю тебя, Оливия.

Она отвернулась, безразлично глядя в пространство.

Димитри отпустил ее, помог сесть в машину и, усевшись за руль, протянул ей аптечку.

Только когда они подъехали к особняку, Димитри нарушил молчание.

– Вечером ты улетишь в Англию, – чуть слышно произнес он. – Мой самолет сейчас в Париже. Придется воспользоваться услугами авиакомпании.

– Прекрасно!

Как только они вышли из машины, Димитри немедленно вновь сел за руль.

– Куда ты? – удивилась она, обеспокоенная его странным поведением.

– Я думаю, тебя это не касается, – устало бросил он и нажал на газ. Машина рванулась с места.

Оливия испуганно посмотрела ей вслед. Внезапно ее осенило. Он поехал к Атене, матери его ребенка, которая была с ним все эти годы.

Глаза Оливии потемнели. Она взяла ключ, который когда-то дал ей Димитри, и решительно направилась к гаражу.

Ну что ж, она тоже поедет к Атене, и тогда ему придется признать, что все его слова – бесстыдная ложь.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Атена погладила Димитри по лбу, но ее нежные пальцы не смогли разгладить глубоких морщин. Боль затаилась слишком глубоко.

Она ахнула, когда открыла ему дверь. Спотыкаясь, как пьяный, от бушевавших в его душе чувств, он случайно заметил в зеркале свое отражение и понял, почему она испугалась.

Он едва узнал себя в зомби, который смотрел на него из зеркала пустыми, мертвыми глазами. Любовь и Оливия превратили его в восставшего из могилы мертвеца.

Вялый и равнодушный, он сидел в саду Атены, из которого открывался вид на залив. Маленький Тео весело возился с игрушечными машинами.

Перед ними стояли два бокала вина. Атена, как всегда приветливая и любящая, не расспрашивала его, ожидая, когда он сам все расскажет. Он не знал, с чего начать. Будущее казалось мрачным и беспросветным. Ради Оливии он сделал бы все на свете. Удовлетворил бы все ее желания. Но она отвергла его.

Все чувства, которые Димитри излил со всей страстью своей души, канули в пустоту и с презрением были брошены ему в лицо. Смертельно уставший и опустошенный, он сидел, закрыв глаза. Атена нежно гладила его по голове. Внезапно ее рука замерла.

Димитри открыл глаза и увидел Оливию. Она стояла у низкой калитки, которая вела в сад. Сердито распахнув ее, Оливия решительно направилась к нему. Золотистые волны волос развевались у нее за спиной.

– Какая идиллия! – фыркнула она. – И ты утверждаешь, что любишь меня?

– Да, – это было все, что Димитри удалось произнести. Откуда она узнала адрес Атены?

– Ты живешь в придуманном тобой мире, Димитри! – вспыхнула Оливия. – Очнись! Пока ты с одной женщиной, ты любишь ее. Пять минут спустя ты уже с другой – и предлагаешь ей вечную любовь! Это ненормально.

– Я люблю тебя, – сиплым голосом возразил Димитри. – Вот и все.

Потрясенная Оливия перевела взгляд на Атену.

– Ты можешь говорить такие слова в присутствии этой женщины? Я не понимаю. Неужели гречанки так легко мирятся с неверностью? – вырвалось у нее. – А ведь я любила тебя! Ты был всем для меня! Но разве можно вынести постоянную ложь!

Она разразилась бурными рыданиями. Атена подбежала к ней и увела в дом, делая знаки Димитри, чтобы он не шел за ними.

– Вот моя ванная, – мягко сказала она Оливии. – Ты можешь ополоснуть лицо, а потом мы поговорим. Димитри не такой, как ты говоришь…

– Присмотрись к нему! Он обманывает тебя так же, как меня!

Оливия открыла кран и сердито посмотрелась в зеркало, в котором увидела Атену. Она старше, чем ей показалось издали. Не менее сорока пяти. Пробивающаяся седина. Вероятно, хороша в постели, с горечью подумала Оливия. Освежив лицо, она вытерла его.

И заметила фотографию. Атена и Димитри. Нет, не Димитри…

Оливия резко повернулась и подошла ближе. Атена и Тео, отец Димитри, влюблено смотрят друг на друга. Затаив дыхание, она огляделась. На полке стояла еще одна фотография Тео, улыбавшегося с мечтательным видом.

Оливия вошла в соседнюю комнату и замерла. Фотографии были повсюду. Тео на пляже, Тео…

Широко раскрыв глаза, она посмотрела на озадаченную Атену.

– Это отец Димитри? – задыхаясь, спросила Оливия.

Атена улыбнулась и с любовью провела рукой по фотографии.

– Мой любимый Тео, – тихо сказала она.

Это было уже слишком! Оливия вышла в сад и увидела, что Димитри стоит с бокалом вина в руке. Увидев ее, он осушил залпом бокал и поставил его на стол, настороженно глядя на нее. Неудивительно, что он взволнован! – с презрением подумала Оливия.

– Чей это ребенок? – спросила она.

Димитри нахмурился.

– Я не могу сказать тебе.

– Я скажу, – быстро заговорила Атена. – Это ребенок Тео. Но Марина не должна узнать об этом. Мы не хотим причинить ей боль. Я надеюсь, что ты не выдашь ей нашу тайну, потому что это было бы очень жестоко.

Оливия была глубоко шокирована. Димитри более аморален, чем она могла себе представить!

– Я не верю вам! Это что, греческий обычай – брать себе любовницу отца?

Димитри ошеломленно моргнул. На его лице появилась улыбка, которая становилась все шире, и вскоре он хохотал вместе с Атеной, которая, согнувшись от смеха, держалась за него, смеясь так, будто она никогда в жизни не слышала более веселой шутки.

Эта непринужденная интимность привела Оливию в ужас, и она бессильно опустилась на низкую каменную стену. Как они смеют смеяться над ней?

Она сидела с потерянным видом, сжав пальцы в кулаки, как будто намереваясь в любой момент наброситься на Димитри. Внезапно он перестал смеяться. В нем вспыхнули жалость и сочувствие. Оливия страдает, она не понимает…

– Атена мне не любовница. Между нами никогда ничего не было.

– Я видела тебя! – горестно прошептала Оливия, глядя на него огромными глазами, в которых стояли слезы. – У нее были схватки, и ты помогал ей сесть в свою машину…

– Ах, черт! Так вот оно что! – Димитри застонал, чувствуя, как его охватывает раскаяние. – Как ты нашла нас?

– Твоя мать привезла меня, – неохотно объяснила Оливия.

– Моя… мать? – Димитри и Атена обменялись изумленным взглядом.

– Да, – Оливия вызывающе вздернула подбородок. – С первого дня нашей встречи она говорила мне, что у тебя есть любовница. В конце концов разговоры по телефону, которые ты пытался скрыть, возбудили у меня подозрения, и она предложила показать мне дом твоей любовницы.

Бедная Оливия… Какие мысли приходили ей в голову…

– И это произошло в тот день, когда ты уехала?

– Да, в тот! – вскричала она и, ударив кулаком по каменной стене, поморщилась от боли.

– Оливия, – мягко обратился к ней Димитри, – почему ты не рассказала мне о том, что видела? Я бы мог объяснить тебе…

– Я не поверила бы тебе! Ты был так нежен и ласков с Атеной… Было очевидно, что она – мать твоего ребенка… – Она смутилась. – Ничего не понимаю!

– Оливия, – спокойно сказал Димитри. – Нам нужно многое объяснить друг другу. Я хочу устранить все недоразумения. Ты можешь уделить мне час своего времени?

Затаив дыхание, он ждал ее ответа. Когда Оливия кивнула, Димитри испытал чувство невероятного облегчения, как будто ему дали отсрочку приведения в исполнение смертного приговора.

Сердце у него тяжело билось, когда он повез ее к морю, к руинам храма Афродиты. Они сели на основание рухнувшей колонны среди диких лилий, аромат которых, смешиваясь с запахом хвои и душистых трав, наполнял воздух сладостным благоуханием.

– Я начну с Атены. Она родом из деревни моего отца, – начал Димитри, когда Оливия бросила на него вопросительный взгляд. – Они знали друг друга еще детьми. Сначала он встречался с Мариной, которая обожала его. Но когда отец понял, что не любит ее, он решил разорвать отношения. Перед тем как сказать ей об этом, он выпил для храбрости, а мать, которая догадывалась, что разрыв неминуем, воспользовалась ситуацией и соблазнила его. Отец начал ухаживать за Атеной, но мать заявила ему, что беременна.

– Тобой! – Оливия была явно потрясена.

– Да, – улыбнулся Димитри. – И отец, будучи честным человеком, женился на матери своего ребенка.

– Марина получила то, что хотела, – с трудом вымолвила Оливия.

– Но она знала, что разрушила жизнь отца.

– Как печально! – вздохнула она.

– Мать поплатилась за это, – в голосе Димитри зазвучало сочувствие. – Сначала она обратила всю свою любовь на меня. Но этого оказалось недостаточно. Любовь отца к Атене не прошла. Когда супружеская жизнь стала совершенно невыносимой, он нашел утешение у Атены. Они обожали друг друга. Когда отец умер, я позаботился о ней.

Оливия не сводила с Димитри глаз, внимательно слушая его рассказ.

– В тот день, когда мы были на развалинах театра в Эпидауросе и ты сказал, что любишь меня… ты несколько раз разговаривал по телефону, пытаясь скрыть это от меня…

Димитри кивнул.

– Атену увезли в больницу. У нее начались схватки. Ей нужна была моя поддержка…

– Конечно, нужна. Но, Димитри, – печально спросила Оливия, – почему ты не рассказал мне обо всем?

– Я дал ей обещание, что никто не узнает о ее любви с моим отцом, – тихо произнес он. – Я не мог ничего рассказать тебе. Не мог причинить боль матери. Пойми, она и так несчастна. Мне кажется, когда она увидела, как ты счастлива, в ней проснулась ревность. Она завидовала глубине и силе нашей любви. Но теперь ее любят, и прежней ожесточенности в ней больше нет.

– Как мне поверить тебе? Ты ведь сказал… ты сказал, что в основе нашего брака лежит секс, и больше ничего! – глаза Оливии гневно вспыхнули.

– Ко мне это не относится. Я говорил о тебе, – возразил Димитри.

– Это неправда! – с негодованием вскричала Оливия. – Я люблю тебя с первой нашей встречи! И всегда любила тебя!

Ему хотелось поверить ей. Но, возможно, она просто хочет зажить спокойной, обеспеченной жизнью. Этого недостаточно для него. Оливия говорила, что больше не любит его.

– Я хочу знать правду, Оливия. Не надо лгать и притворяться. Ты забыла о своей прощальной записке, – напомнил он, чувствуя, как его охватывает волнение. Но они должны посмотреть правде в лицо, какой бы горькой она ни была. Оливия должна быть честной с ним. – Ты написала, что когда в браке нет любви, бессмысленно сохранять его. Ты не можешь взять свои слова обратно. Они навсегда врезались в мою память, – голос Димитри дрогнул, но ему было все равно. Это был его последний шанс выразить свои чувства.

Пальцы Оливии робко скользнули в его руку. Собравшись с духом, Димитри посмотрел ей в глаза, пытаясь не поверить нежности, которую он увидел в ее взгляде. Но надежда вспыхнула в нем, и его сердце лихорадочно забилось.

– Димитри, – прошептала она, – я говорила не о своей любви, когда писала эти слова. В то время мне казалось, что я выразилась достаточно ясно, но теперь понимаю, что ошибалась. Я была уверена, что ты любишь Атену, а не меня. И не могла позволить тебе жить во лжи. Не могла доверять тебе.

– Ты не должна была сомневаться во мне, – мрачно возразил Димитри.

– Я просто отказывалась делить с кем бы то ни было мужчину, которого люблю! Что бы ни произошло между нами, как бы мы ни решили поступить, одно ясно, и ты должен понять это: я люблю тебя всем сердцем! Разве ты не видишь этого?

– Я хочу верить тебе. Больше, чем ты думаешь, – пробормотал Димитри. Он крепче сжал ее пальцы. – Но когда мы поженились, ты часто выглядела отчужденной. Когда я возвращался из поездок, у нас был фантастический секс, но ты была молчалива, замкнута…

– Мне было одиноко, – объяснила Оливия, и он почувствовал, что она говорит искренне. – Мне нечем было заняться, кроме осмотра достопримечательностей и походов по магазинам. У меня не было никаких целей в жизни, кроме той, чтобы быть твоей женой. Хотя это было чудесно, мне не хватало чего-то.

Он обнял ее за плечи.

– Прости! Я думал, что тебе понравится вести роскошную жизнь…

– Без тебя – нет, – вздохнула она. – Мне нужно, чтобы мой ум был занят чем-то. А твоя мать постоянно рассказывала мне ужасные истории о том, чем ты, возможно, занимаешься. Я знаю, ты всегда защищал ее, но она всячески укрепляла мои подозрения. Возможно, она делала это, потому что искренне считала тебя любовником Атены. Я думаю, она пыталась подготовить меня, так что я не была так уязвлена, как она, когда ей пришлось узнать о неверности твоего отца.

– Мне жаль. Разве я мог подумать, что мать заставляет тебя страдать. Но ты должна верить мне, когда я говорю, что больше не любил никого. Мечтал о тебе днем и ночью. Спал и ел, думая лишь о тебе. Я не переставал любить тебя все эти годы. И когда снова увидел тебя… Я не мог дышать, так жаждало тебя мое измученное сердце. Мне хотелось вышвырнуть за борт твоего адвокатишку, просто из-за того, что он проводил с тобой время и, как я считал, был… был твоим…

– Кроме тебя, у меня никогда не было других мужчин, – тихо сказала Оливия, коснувшись кончиками пальцев любимого лица. – Несколько раз я пыталась начать новую жизнь без тебя. Это были ужасные встречи! – Она засмеялась. – Ни один мужчина не мог сравниться с тобой. Я любила тебя, несмотря на то, что пыталась вычеркнуть из своей памяти. И всегда буду любить тебя. Но… ты… – Она закусила нижнюю губу. – А ты? Ты упомянул женщин…

– Да. Я встречался с другими женщинами, – признался Димитри, прижавшись к ее теплой щеке. – С тремя из них у меня был секс. По одному разу. И неудачно. Ты стояла у меня перед глазами, я слышал, как ты вздыхаешь… – Он обнял Оливию за талию. – Мне кажется, что некоторое время это удерживало Элени, – грустно сказал он. – Я рассказал ей о своих чувствах к тебе. О том, что я одержим тобой…

– Но ты не сказал, что любишь меня, – тихо произнесла Оливия с огоньком в глазах.

– Я не мог признаться в этом даже себе. Я знал, что ты недоступна для меня, и должен был примириться с этим. Твой отъезд ошеломил меня. Я просто озверел. Элени думала, что займет твое место, но мне нужна была только ты.

Оливия склонила голову ему на плечо.

– Она не оставляла попыток, потому что не знала о твоих подлинных чувствах, – задумчиво сказала она.

– Однако она видела, как я бушевал, когда ты уехала.

– Возможно, она решила, что твоя гордость уязвлена, – заметила Оливия.

Димитри улыбнулся.

– Возможно. Но… почему ты уехала? Если бы ты спросила меня, я бы объяснил…

– Я не сознавала, что делаю, – призналась Оливия. – Мне было мучительно больно. Представь, Димитри, какую картину я увидела! Твоя мать постаралась обрисовать мне мою жизнь в самых мрачных красках. Я давно чувствовала себя несчастной, одинокой, неуверенной в твоей любви, а когда увидела тебя с Атеной, мои страхи переросли в уверенность.

– Какой же я был глупец! И как часто оставлял тебя в одиночестве! Теперь я понимаю это, – тихо сказал Димитри. – Я старался работать так же, как до женитьбы, думая, что ты счастлива и наслаждаешься праздной жизнью.

– Мне казалось, что в твоей жизни для меня нет места, – Оливия помрачнела, вспомнив, какой покинутой она чувствовала себя. – В тот день, когда увидела тебя с Атеной, я поняла, что должна возвратиться к людям, которых знаю и которые любят меня. К друзьям. Мне нужно было хорошенько подумать, но как я могла сделать это в той тяжелой, гнетущей атмосфере! Ты был в Токио, Марина стремилась избавиться от меня, чтобы женить тебя на гречанке. И… – Оливия замолчала в нерешительности. – По правде сказать, я боялась, что ты сможешь выкрутиться из этой ситуации, а мне отчаянно захочется поверить тебе и жить, убеждая себя, что у тебя нет любовницы и ребенка. Я не хотела, чтобы ты заставил меня смириться с твоей неверностью и закрыть на нее глаза.

– Я смог бы убедить тебя в обратном, – грустно проговорил Димитри. – Показал бы тебе фотографии Атены с Тео, и твои сомнения рассеялись бы.

– Да, понимаю, – Оливия повесила голову. – Иногда я теряю из-за тебя голову.

Димитри понимающе обнял ее за талию.

– Мне это знакомо. Я тоже теряю всякое чувство реальности.

– И что же нам делать? – Оливия попыталась проглотить ком, вставший у нее в горле. Можно ли начать все сначала или они уже потеряли свой шанс на счастье? – Что же нам теперь делать, Димитри?

– Теперь ты веришь мне? – спросил он. Оливия кивнула. – Я предан тебе. Мне жаль, что ты не ездила со мной, когда я отправлялся в деловые поездки. За время, которое мы провели вместе, я понял, что ты нужна мне, что ты должна всегда быть со мной или я должен научиться передавать свои полномочия кому-то другому.

– Ты хочешь сказать, что… – Оливия задыхалась, не осмеливаясь продолжить свою мысль.

Димитри нежно повернул ее к себе.

– Я люблю тебя, и ты любишь меня. Я хочу, чтобы мы не расставались до конца наших дней. Но мы не должны скрывать друг от друга наши сомнения и тревоги. Но, надеюсь, в будущем их не будет, не так ли?

От радостной улыбки, вспыхнувшей на лице Оливии, у Димитри захватило дух. Он приник к ее нежным, манящим губам и забыл обо всем на свете.

Спустя некоторое время Оливия вспомнила.

– А Элени? – в ее голосе прозвучала тревожная нотка.

– Она найдет кого-нибудь другого. Она забила себе голову глупыми мечтами о браке со мной, но есть много молодых людей, которые готовы полюбить ее, – уверил Димитри Оливию. – Мы будем добры к ней. Устроим вечеринку и пригласим нескольких неотразимых молодых людей, которые с радостью примутся ухаживать за ней.

– А твоя мать?

Димитри прикоснулся к ее губам.

– Ей хорошо с Никосом. И если я буду счастлив, она будет счастлива тоже. Мне кажется, что она вновь станет той нежной и внимательной матерью, которую я помню, – удовлетворенно сказал он. – Любовь заставит ее проявить лучшие качества, вот увидишь. И мы должны позаботиться о том, чтобы ты не чувствовала себя заброшенной. Тебе нужно заняться чем-то…

– Я думаю, – прошептала Оливия, скользя ладонью по груди Димитри, – что материнство может полностью занять все мое время.

– О, дорогая! – пробормотал Димитри, страстно целуя ее. – Давай сначала проведем год, наслаждаясь друг другом. Ты будешь повсюду ездить со мной. Станешь моим секретарем. Покоришь моих клиентов. Потом, – сказал он, осторожно расстегивая «молнию» у нее на платье, – мы заведем семью. А пока нам нужно как следует попрактиковаться, – прошептал Димитри, покрывая поцелуями ее шею.

Оливия улыбнулась улыбкой Венеры и поднялась на ноги. Платье соскользнуло с ее тела. Димитри со стоном прижал любимую женщину к себе. Она нежно гладила его по голове. У нас будут дети, подумала она с радостью. Темноволосые, черноглазые, красивые…

– Люби меня, – прошептала Оливия, чувствуя, как радость переполняет ее сердце. – Просто люби меня всю оставшуюся жизнь так, как я буду любить тебя, Димитри.