Текст книги "Счастье приходит дважды"

Автор книги: Сара Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Оливия тихо выскользнула из дома, пока они не заметили ее. Сердце лихорадочно колотилось у нее в груди, голова шла кругом. Как она могла сделать такую глупость – полюбить этого мужчину и отдать ему сердце и душу?

Ведь она знала, что это игра. Димитри ясно дал понять, что она всего лишь тело, которое он в буквальном смысле нанял, чтобы избавиться от нежеланной будущей невесты. Однако она с глубоким стыдом поняла, что подсознательно в ней жила безумная надежда, что, быть может… быть может…

Она оказалась невероятно доверчивой. Стоило Димитри пробормотать несколько милых лживых пустяков, и она растаяла. Ей следовало знать, что ему нужен только секс с любой красивой, покладистой женщиной, которая встретится ему на пути.

Конечно, он находит ее желанной. Но это относится к множеству других женщин, печально подумала Оливия. Почему у нее сложилось впечатление, что она может чем-то отличаться от них?

Прижавшись к мраморной колонне на верхней террасе, Оливия мрачно смотрела на яркие огни, потом с тяжелым вздохом взглянула на свое великолепное платье. Сейчас она обменяла бы всю роскошь и богатство на маленький домик и мужчину, которого она могла бы любить и который бы уважал ее и был всегда верен.

Чувствуя себя уставшей и разбитой, она нашла другую дверь и, спотыкаясь, вошла в свою спальню. Вспомнив, что Димитри сулил ей ночь страстной любви, она засунула спинку стула под ручку двери.

Он может заняться этим с Элени, подумала Оливия, раздраженно сдернув с себя платье и швырнув его на стул. Оно упало на пол, но она не стала поднимать его.

Оливия надела ночную рубашку из черного шелка и со вздохом облегчения улеглась на мягкую льняную простыню. Она лежала в ожидании сна, и картины прошедшего вечера стали всплывать перед ней с четкостью цветного кинофильма.

Вот Димитри, смуглый, красивый, влюбленный. Опять он, весело смеющийся. Его белозубая улыбка и беззаботное лицо даже сейчас вызывали напряжение в ее теле. Кажется, что все мысли заняты только им. Обманчиво влюбленный. До боли красивый и желанный.

Оливия сжала голову руками, пытаясь избавиться от наваждения. У нее вырвался стон. Она вскочила и налила себе бокал вина из графина, стоявшего на прикроватном столике, надеясь, что алкоголь может вызвать у нее сонливость. Но этого не произошло.

Сердито бормоча что-то себе под нос, она расхаживала по комнате и даже пыталась считать от тысячи в обратном порядке. Дойдя до девятисот тридцати, она бросила это занятие и обнаружила, что дрожит, вспоминая прикосновения Димитри.

Ночь предстояла длинная. Оливия подошла к окну и сердито посмотрела вниз. Почти все гости уже разошлись. Элени не было видно. А Марина все еще танцевала с Никосом. Не пьяна ли ее свекровь?

Оливия замерла. Димитри тоже был там. Окруженный друзьями, он весело и оживленно разговаривал с ними. Положив ногу на ногу, он сидел в кресле-качалке – греческий магнат с головы до ног. У него был совершенно спокойный и невозмутимый вид, одежда – в безупречном порядке, как будто он не провел целый час, крутя любовь с девятнадцатилетней девушкой.

Внезапно он замер и устремил взгляд на окно спальни, как будто почувствовав, что Оливия смотрит на него. Она поспешно отошла в сторону, огорченная тем, что он увидел ее. Обладая чудовищной самонадеянностью, сердито подумала она, Димитри, вероятно, воображает, что она тоскует по нему, как томящаяся от любви дурочка, хотя на самом деле она мысленно посылала его ко всем чертям!

У Димитри закружилась голова. Увидев поникшие плечи Оливии, он понял – что-то случилось. У нее был странно безжизненный и отрешенный вид. Несмотря на разделявшее их расстояние, Димитри был уверен, что заметил горькую складку ее губ. Он должен пойти к ней. Он не знает почему, но чувствует, что так надо.

Димитри тактично дал гостям понять, что им пора расходиться. Сдерживая нетерпение, он поблагодарил музыкантов и обслуживающий персонал, обнял мать, которая ни словом не обмолвилась о его удивительном поведении в течение всего вечера. Вероятно, подумал он, она не смеет убеждать его на людях, что ему не удастся сохранить свой брак.

– Не волнуйся обо мне. Все под контролем, – сказал он, стараясь успокоить мать.

– Не буду, – ответила она, не дав ему продолжить. Марина необычно тепло улыбнулась Никосу, который принес два бокала бренди. – Я знаю, что у тебя какой-то план. Кроме того, я решила, что должна жить собственной жизнью, не мешая тебе делать собственные ошибки.

Димитри удивленно посмотрел на мать, заметил у нее на лице непривычное выражение нежности и перевел взгляд на Никоса, который застенчиво улыбнулся и беспомощно пожал плечами. Ничего не понимая, Димитри пожелал им спокойной ночи и оставил их.

Он думал только об Оливии. По правде сказать, она вытеснила у него из головы все другие мысли. Взбежав по лестнице, он попытался открыть дверь и обнаружил, что она никак не открывается.

– Оливия! – позвал он. – Это я.

– Я не думала, что это может быть кто-нибудь другой, – сердито прокричала она.

Димитри нахмурился.

– Тогда впусти меня.

Если ты думаешь, что я собираюсь развлекать тебя после того, как ты нежничал с другой женщиной, ты глубоко ошибаешься! – закричала она.

О чем это она? Димитри раздраженно толкнул дверь, и она слегка поддалась.

– Открой дверь или я выломаю ее! – приказал он.

– Ты насмотрелся американских фильмов! – дерзко ответила Оливия. – Возвращайся к своей любовнице и оставь меня в покое!

У него не было выбора. Отказавшись от мысли обсуждать это чудовищное обвинение через дубовые доски пятисантиметровой толщины, Димитри отошел назад, собрался с духом и бросился на дверь. Раздался громкий треск, и он с грохотом ввалился в комнату.

– Убирайся отсюда! – испуганно вскрикнула Оливия.

Дрожа от страха, она стояла у кровати. У нее был такой испуганный вид, что Димитри немедленно успокоился. Он отбросил ногой стул и, закрыв дверь, прислонился к ней, стараясь выглядеть как можно безобиднее.

– Итак, с кем же кроме тебя я заигрывал сегодня вечером? – весело спросил он, распуская галстук-бабочку и расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке.

– Боже правый! И ты еще спрашиваешь? – возмутилась Оливия.

– Ну, конечно! Потому что я не знаю, – усмехнулся Димитри.

– Это не смешно! Позволь мне освежить твою память, – вскипела она. – Блондинка с роскошными формами. Великолепное тело. Беспрерывно хихикает.

– Элени?! – Димитри расхохотался. – Господи, ведь я же говорил тебе, что она последняя женщина на земле, до которой я бы дотронулся! – в его глазах вспыхнули огоньки. – Неужели я стал бы ласкать женщину, у которой груди твердые, как мрамор?

– Откуда ты знаешь, какие они? – возмущенно осведомилась Оливия.

– Я не знаю, – терпеливо объяснил Димитри. – Я думаю, что они должны быть твердыми, потому что они недвижимы, – он устремил взгляд на груди Оливии, которые вздымались так, что он с трудом сдерживал себя.

– Так ты все-таки не отрицаешь, что смотрел на них?

Димитри испустил вздох.

– Трудно не заметить их, когда они выпирают из ее платья, как пушечные ядра. Оливия, говорю тебе, что она не интересует меня…

– Тогда я видела, как в гостиной ты обнимал ее двойника…

– А-а-а, вот в чем дело.

– Теперь ты не отрицаешь, да? – бросила она, и Димитри почувствовал, что она дошла до точки.

Оливия ревнует! Почему-то это обрадовало его. В нем заговорило тщеславие? Нет. Что-то другое, о чем он не осмелился подумать.

– Оливия, – мягко сказал Димитри. – Я обнимал Элени. Но, насколько я помню, мы были полностью одеты все время, пока я успокаивал ее.

– Неужели? – сердито пробормотала она.

– Я видел, что она расстроена, – объяснил Димитри, – и решил сделать ее нашей союзницей.

– Это нелепо! Ты обманываешь меня! – вскипела Оливия.

– Ничего подобного. Я знаю, что ей нужно, чтобы у людей было о ней хорошее мнение. Поэтому обратил ее внимание на то, что мы с ней всегда были друзьями и что она желает мне только добра. Я сказал, что всегда относился к ней как к младшей сестре…

– Держу пари, что это ее не обрадовало.

– Она несколько растерялась, – признался Димитри, – и пока она не обрела дар речи, я долго распространялся о том, что брак – это священный союз, заключенный между мужчиной и женщиной…

– Какой же ты лжец! – гневно воскликнула Оливия.

– И, – продолжал он, – я заставил ее согласиться со мной, что священные узы брака неприкосновенны. К тому времени она поняла, о чем я говорю, но не смогла возразить мне.

– Хитрец!

– Я так и подумал, – с довольным видом согласился Димитри. – Я сказал, что доверяю ей тайну – мы с тобой снова будем жить вместе. Она разразилась слезами. Тогда я сказал, что всегда знал, как она чувствительна, и добавил, как сильно растроган тем, что, радуясь за меня, она не может сдержать слез. Я думаю, ты увидела нас именно в этот момент, потому что после моих слов она отпрянула от меня, вытерла глаза и потопала танцевать с Вангелисом.

Димитри хотел, чтобы Оливия поверила ему. Но он не все рассказал ей.

– Ты… больше ничего… не сделал? Не… целовал ее? – тихо спросила Оливия.

От этой мысли Димитри поморщился. Как убедить ее?

– Клянусь памятью отца, что я не целовал ее, – просто сказал он.

С этим нельзя было спорить. Оливия закусила губу, проклиная себя за то, что сделала поспешные выводы. На самом деле Димитри проявил доброту, отвергнув Элени так мягко.

– Прости, – пробормотала она.

– Это вполне объяснимая ошибка.

– Да, учитывая твою репутацию! – не удержалась она.

– И какая же у меня репутация? – спокойно спросил Димитри.

– Женолюба.

– А-а-а.

Он не стал отрицать, заметила Оливия.

– Тебе нельзя доверять там, где дело касается женщин.

– Неужели?

Она сердито посмотрела на него.

– Только не говори, что с тех пор, как мы расстались, у тебя никого не было!

– Я и не говорю.

Оливия передернулась от боли и подумала, сколько женщин у него было, как часто он встречался с ними и были ли они красивы.

– Мне кажется, – сказала она, и голос у нее дрогнул, – что теперь, когда ты убедил Элени отказаться от матримониальных планов, мы можем закончить эту ужасную игру…

Внезапно у нее перехватило дыхание. Почему ее ужасает мысль о скором разводе? Ей нужно радоваться. Отвернувшись, Оливия устремила невидящий взгляд в окно, пытаясь совладать с охватившей ее печалью.

Димитри обнял ее, и точно электрический разряд пробежал по ее телу.

– И сможем делать все, что захотим, – закончил он за нее.

Все, что хочет она, – это любить его. Доверять ему. Быть единственной женщиной в его жизни. Не судьба!

Когда Димитри попытался повернуть Оливию к себе, она воспротивилась и увернулась. В ее глазах промелькнул страх.

– Я хочу, чтобы ты ушел, – тихо сказала она.

– Нет, не хочешь.

Его самоуверенность разъярила ее. Димитри улыбнулся и сделал шаг к ней. Оливия схватила стакан с вином и запустила в него.

– Нет, хочу! – вскричала она.

Не моргнув глазом Димитри снял залитый вином смокинг и рубашку и небрежно бросил их на пол.

– Ты лжешь, – спокойно сказал он.

Встревоженная решимостью, мерцавшей в его черных глазах, она схватила графин и взмахнула им, отступая перед надвигавшимся на нее Димитри. Вино тонкими ручейками стекало по его груди, увлажняя треугольник темных волнистых волос, терявшихся под поясом брюк.

– Я заставлю тебя слизать все это, – глухо сказал он, расстегивая пояс.

– Димитри… нет! – у Оливии захватило дух, когда она представила, как ее язык скользит по груди Димитри и его соски упруго напрягаются…. Ее бросило в краску. Поднеся руку ко рту, Оливия поняла, что уже увлажнила губы кончиком языка, как будто готовясь изведать это ощущение.

– Великолепный способ опьянеть, – выдохнул он, и каждый нерв в ее теле откликнулся сладостной дрожью на его горящий взгляд. Она ощутила, как под чувственным блеском дерзких глаз, горячих, словно раскаленные угли, пламя охватывает низ ее живота.

– Почему мне захочется сделать это? – спросила она, пытаясь сохранить рассудок.

– Чтобы избавиться от странного желания подавлять свои инстинкты, которое появилось у тебя после того, как я в последний раз занимался с тобой любовью. Поставь графин, Оливия. Он хрустальный, и, если разобьется, ты порежешь себе ноги. А я не хочу, чтобы на твоих чудесных ножках появились шрамы.

Трясущейся рукой она поставила графин на мраморный столик.

– Я не это имела в виду! – прошептала она.

– Разве нет?

Ей удалось отрицательно покачать головой вместо того, чтобы броситься в его объятия.

Нет. Ты сказал, что мы будем разыгрывать влюбленных на людях. Здесь нас никто не видит. Мы можем вести себя нормально…

– Это именно то, что я делаю, – Димитри с невинным видом развел руками.

Оливия устремила на него гневный взгляд.

– Я уверена, что это так. Ты набрасываешься на любую женщину, которая кажется тебе доступной…

– Ничего подобного! Я очень разборчив, – вкрадчиво возразил Димитри. – Мне нравятся только те женщины, которые могут одним только взглядом возбудить меня. Которые настолько проникнуты чувственностью, что она проявляется в каждом их движении. Которые могут, забыв обо всем, отдаваться чувствам и своими ласками сводить мужчину с ума. Женщины, которые отзываются на мое прикосновение. Которые сладострастно дрожат и содрогаются и любят физический контакт…

– Не надо! – прошептала Оливия, ошеломленная тем, что делает с ней Димитри.

Он говорит о женщинах. Скольких женщин он познал, получая такое утонченное удовольствие? И… как он оказался так близко к ней? Она не заметила, что он подошел к ней. Она видела лишь его бархатные глаза, в которых горит обещание. Оливия сделала шаг назад и уперлась спиной в стену. Она в ловушке. Теперь, чтобы удержать Димитри на расстоянии, ей остается полагаться только на свой рассудок, но он, увы, покинул ее.

– Тогда иди к этим женщинам, – презрительно вскинув голову и тряхнув волосами, сказала Оливия. – Я нахожусь здесь только как средство к достижению нашей цели – разводу! Я готова продолжить этот фарс и бросать на тебя идиотские взгляды на людях, но не воображай, что наедине я не прочь заняться ни к чему не обязывающим сексом.

– Он не будет таким.

Жаркая волна страсти захлестнула ее. Губы Димитри тронула легкая улыбка, и Оливия, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание, едва удержалась, чтобы не приникнуть к его губам и не напомнить ему, что он может стать ее рабом, когда дело дойдет до секса. Потому что она не хочет, чтобы он искал другую женщину. Она хочет его для себя. И только для себя.

Несбыточная мечта, и Оливия понимала это.

– Ты должен уйти!

Димитри улыбнулся: эти слова не убедили его, так же как и ее.

– Жаль терять такую возможность. Ты здесь, и эти чудесные синие, как летнее небо, глаза говорят мне о том…

– Что ты должен уйти! – вскричала Оливия, но опустила глаза, зная, что они не говорят ничего подобного.

– Оливия, будь честной, – тихо сказал Димитри, видя, что она стиснула пальцы в кулаки. – Признайся в том, что ты чувствуешь. Я вижу, как по твоему телу пробегает дрожь, как вспухли губы, как сильно напряглись соски. Я едва удерживаюсь от желания прикоснуться к ним. Мы свободные люди. Мы можем делать то, что нам хочется. И сейчас я хочу тебя всеми фибрами души.

Оливия задохнулась от ярости. Он был близок к тому, чтобы соблазнить ее, но, услышав последние слова, она почувствовала себя так, будто на нее вылили ушат холодной воды.

– Сейчас? – гневно воскликнула она. – Ну, спасибо! Я польщена, что ты счел меня подходящей женщиной, чтобы развлечь тебя сейчас! А кого ты захочешь потом? Днем, вечером, завтра? Как ты смеешь? Я не вещь, которой можно воспользоваться по желанию! Возможно, ты не захотел провести ночь с Элени, которая все время хихикала бы тебе в ухо, но это не означает, что ты можешь обратиться ко мне, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности только потому, что здесь больше нет никого подходящего!

Оливия никогда не была красивее. Ее глаза горели, полураскрытые губы манили к поцелую, откинутые назад волосы обнажали лилейную шею. Никогда у Димитри не было такого сильного желания. И решимости овладеть ею.

– Я вовсе не рассматриваю тебя как замену, так как весь вечер ждал этого момента, – проговорил он, сгорая от нетерпения. Протянув руку, Димитри с удивлением увидел, что Оливия дрожит. – Возможно, любовь между нами умерла, – тихо сказал он, – но чувственное влечение сильнее, чем прежде. Разве не так?

Оливия промолчала, испуганно глядя на Димитри. Это было молчаливое согласие, но он ждал ее слов. Он потянулся к ней и, легонько прикоснувшись к ее губам, ощутил прерывистое жаркое дыхание.

– Разве не так? – снова спросил он, касаясь ее губ кончиком языка.

Она в отчаянии закрыла глаза, и после долгого молчания Димитри услышал слабый стон.

– Так!

Шелковая рубашка соскользнула с ее тела, и он почувствовал, как у него защемило сердце. Оливия, обнаженная, предстала перед ним во всем своем великолепии. Она казалась уязвимой. Потерпевшей поражение.

– Оливия! – Димитри обнял ее и прижал к себе. Сначала он чувствовал, как напряжено и неподатливо ее тело, дрожавшее, как лист на ветру. Но постепенно Оливия расслабилась. И когда она подняла голову и взглянула на него, Димитри узнал прежнюю Оливию – гордую и страстную женщину, которой доставляла радость их удивительно гармоничная чувственность.

В этот момент зазвонил ее телефон.

У Димитри вырвался стон.

– Не отвечай, – пробормотал он, целуя Оливию в шею.

– Нет… – она резко втянула воздух, когда он прикусил ей мочку уха. Когда Димитри начал сосать ее, она вырвалась и схватила сумочку. Усевшись на кровать и избегая его взгляда, она прикрыла наготу, натянув на себя одеяло.

Вот он – шанс остыть немного и проветрить мозги вместо того, чтобы потерять рассудок из-за своей ужасающей похоти!

– Алло! – Оливия поежилась от звука своего дрожащего, хриплого голоса.

– Оливия? – озадаченно осведомился Пол.

– Да-да! – весело сказала она. – Пол! Как я рада, что ты позвонил, – Димитри опустился на кровать возле нее. Прикрыв трубку, Оливия фальшиво улыбнулась. – Это Пол, – пояснила она без всякой надобности, а затем, поверженная насмешливым взглядом Димитри, отвернулась и прислушалась к тому, что говорил адвокат.

– …потрясающее! Компания Ангелаки занимает целый небоскреб. У нас великолепное соглашение о разделении имущества…

– Но…

– Скоро ты избавишься от него, – захлебывался Пол. – И станешь мультимиллионершей! Как тебе это нравится? Ты не думаешь, что я хорошо поработал?

– Пол, я… – она шлепнула Димитри по руке, которая нырнула под одеяло и медленно заскользила по ее ноге.

– Ладно, не благодари меня. Надеюсь, ты приедешь в Нью-Йорк, – самодовольно сказал Пол. – У меня потрясающая новость! Догадайся, Оливия!

Она ухватилась за край одеяла, которое стаскивал Димитри. Сердито глядя на него, она рявкнула в телефон:

– Какая еще новость?

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Пол, когда Димитри навалился на Оливию и опрокинул ее на спину. – Сейчас не слишком поздно, надеюсь? Я пытался высчитать разницу во времени, но, честно говоря, я в таком волнении, что не уверен…

– Да, в порядке, – проскрежетала Оливия, отражая атаку Димитри на свое обнаженное бедро. От его ритмичного поглаживания у нее перехватило дыхание, и желание начало затуманивать ей голову.

– Это хорошо. Вот какая у меня новость, – радостно возвестил Пол.

– На помощь! – прошептала Оливия, чувствуя, что уступает под градом страстных поцелуев, которыми Димитри осыпал ее шею и подбородок.

– Мне, – с гордостью объявил Пол, – предложили работу в нью-йоркском офисе компании Ангелаки.

– Работу? – не веря своим ушам, переспросила Оливия. Она похолодела и устремила гневный взор на Димитри, который без зазрения совести прислушивался к их разговору, осыпая поцелуями ее подбородок.

– Ну да. А ты можешь себе представить, сколько могут зарабатывать американские юристы! Какая удача, Оливия! И – мне не нужно говорить тебе об этом, потому что, я знаю, мы с тобой понимаем друг друга, – вместе мы могли бы…

– Пол, – пробормотал Димитри, выхватив у Оливии телефон, – займись лучше делом. Ты не получишь Оливию. Не так ли, дорогая?

– Отдай! – скрежеща зубами, проговорила Оливия, пытаясь отнять у него телефон. Но Димитри придавил ее своим телом, и она не могла дотянуться до аппарата.

– Еще одно, – сказал Димитри, и в его голосе зазвучали металлические нотки. – Потрудись запомнить разницу во времени, если хочешь сохранить работу. Здесь раннее утро, и мы в постели.

– В постели? – прохрипел Пол.

– К счастью, мы не спали – ты понимаешь, о чем я, – лениво протянул Димитри, нажал на кнопку и швырнул телефон на пол.

– Не прикасайся ко мне! – задыхаясь от ярости, воскликнула Оливия.

Он взял ее за подбородок, и ей пришлось посмотреть ему в лицо. Глаза Димитри потемнели.

– Тебя беспокоят угрызения совести? – тихо спросил он. – Тот внутренний голосок, который нашептывает тебе, что неприлично разговаривать по телефону с бывшим любовником, лежа в постели с мужем, который собирается овладеть тобой.

Оливия стиснула зубы.

– Почему ты приказал своим людям дать Полу работу? – гневно спросила она. – Я знаю, у тебя был скрытый мотив для этого…

– Правильно. Я должен убедиться, что он сошел со сцены, – Димитри приник к ее губам долгим поцелуем. – Мне было ясно, что у него на уме. Он хочет жениться на тебе, а я не могу этого допустить.

– Почему? – удивилась Оливия с таким видом, будто мысль о браке с Полом приходила ей в голову.

– Потому что он не справится с этой работой.

– А ты справишься?

Димитри сверкнул глазами.

– Несомненно. Я собираюсь убедить тебя в этом. Немедленно.