Текст книги "Самая безмятежная"

Автор книги: Сара Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

К горлу Софи резко подступила тошнота, и, пробормотав извинения, она поспешила в дамскую комнату, которую ей указали, как только они с Розано вошли во дворец.

Комната оказалась очень просторной, с золочеными раковинами. Она вся была уставлена ведерками со льдом, где охлаждались шампанское и минеральная вода, и вазами с огромными белыми лилиями, от густого запаха которых Софи стало еще хуже. Она пила воду до тех пор, пока тошнота не отпустила ее, затем несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

Розано, конечно, шутил по поводу ее сходства с лошадью. Такого рода разговоры водятся между братьями. Она почти вернула себе утраченное душевное равновесие. Розано сказал, что любит ее!

Но ведь это всегда говорят в таких случаях…

Софи сжала губы. Она дорога ему, она читала это в его глазах. Он не мог до такой степени натурально изображать желание и страсть…

Разве что очень хотел этого… И он мужчина, а для мужчин любовь и физическое влечение существуют отдельно друг от друга.

Софи уставилась на свое бледное лицо, отраженное в старинном зеркале. Темные мрачные глаза и губы в вишневой помаде составляли разительный контраст с алебастровой белизной кожи. Она некрасива. У нее идиотский вид. Настоящая ворона в павлиньих перьях!

Внутри нее закипал гнев. Она хотела, чтобы ее любили такой, какая она есть.

Софи привела себя в порядок, нервно улыбнулась своему отражению и покинула дамскую комнату, чтобы провести вечер, болтая с наименее неприятными из гостей Энрико: русскими аристократками в бархате, князьями и графами в шелковых смокингах и английскими дворянками в жемчугах и камеях.

Аристократы, кстати, были в меньшинстве, большинство же гостей Энрико оказались знаменитостями средней руки, фотомоделями и футболистами – теми, чьи лица постоянно мелькают на обложках журналов, а имена – в колонках светских новостей. И вся атмосфера здесь была пропитана ядовитыми сплетнями, интригами и откровенным флиртом.

Шум вокруг усиливался, гости стремительно утрачивали остатки сдержанности под воздействием алкоголя, и Софи чувствовала себя все более и более несчастной. Иногда в толпе мелькала голова Розано. Но он старательно избегал ее, как и она его. При нем почти неотлучно находилась Арабелла, и Софи не могла не возмущаться, что ему, по-видимому, нравилось, когда на него взирали как на божество.

А почему бы и нет? – спрашивал язвительный внутренний голосок. Мужчины любят, когда им льстят.

И Софи мрачнела все больше.

– Ты танцуешь, Софи?

Повернувшись, она едва не соприкоснулась грудью с мускулистым торсом Энрико. Нечто в его взгляде едва не заставило ее брезгливо отпрянуть, но она сознавала, что отказ будет расценен как проявление крайней невоспитанности.

– Да, спасибо, – ответила она вежливо.

Она ощутила сзади какое-то движение, и внезапно ей на плечо легла рука Розано.

– Извини, Рико, но я должен отвезти Софи домой, – мило улыбаясь, сказал он. – Она не привыкла ложиться поздно. К тому же от жирной пищи и алкоголя ее иногда тошнит.

Софи остолбенела от такой наглой лжи. Почему это он пытается удержать ее от более близкого знакомства со своим братом?

– Я позабочусь о ней, – пробормотал Энрико, жадно блеснув глазами.

– Завтра с утра у нее урок итальянского, – настаивал Розано, и в его бархатном голосе послышались стальные нотки.

Это было для Софи новостью.

– Разве? – нахмурилась она.

– Вы проходите сейчас части тела: голова, нос, руки…

– Я мог бы научить ее словам поинтереснее. – Энрико уставился на ее грудь.

Он положил ей на талию потную ладонь и плотно прижался к ней бедром. Внезапно до нее дошло, что он находится в состоянии крайнего возбуждения.

– Боюсь, что Розано прав – мне пора уходить, – быстро проговорила она и порывисто поднесла руку ко рту. – Боже! Кажется, меня сейчас стошнит!

Энрико испуганно отшатнулся, и Софи, испытывая мрачное удовлетворение, протиснулась сквозь толпу с не отстававшим от нее Розано, обрадованная тем, что наконец-то покидает вечеринку.

– Отличная работа. А то я уж решил, что мы никогда не выберемся отсюда, – довольно произнес он.

– Правда? А почему это ты оказался рядом именно в тот момент, когда Энрико пригласил меня на танец? – холодно спросила она, когда они спустились на причал и направились к ожидавшей их гондоле.

– Я хотел избавить тебя от его общества, – напрямик ответил Розано. – Стоит Рико выпить бокал-другой вина, и он бросается флиртовать с каждой новой знакомой.

Скорее целое ведро, угрюмо подумала Софи, а вслух сказала:

– Значит, ты ревнуешь?

– Видимо, так. Ты нашла его привлекательным?

Что ответить ему на это? Большинство гостей ей не понравились, а Энрико и вовсе внушил отвращение.

– Стоило бы помучить тебя и притвориться, что даже очень, – сказала она, помолчав. – Но это будет ложью. Я не хотела идти с ним танцевать. Честно говоря, я не слишком приятно провела время, – добавила она спокойно, решив не уточнять, что услышанные этим вечером откровения испортили бы и самую чудесную вечеринку.

Розано поморщился.

– Я тоже сыт этой пустой болтовней по горло, Софи… Это друзья Энрико, а не мои. Кое с кем из моих друзей ты уже познакомилась и сказала, что они тебе понравились. Думаю, и остальные тебе тоже понравятся. В них нет…

– Фальши, – подсказала она сдержанно, и: он, коротко рассмеявшись, кивнул. – Так ты не любишь его друзей?

– Не особенно.

Она с облегчением взглянула на него.

– Ты и своего брата недолюбливаешь, ведь так?

– Но все же он мой брат. – Лицо Розано осталось непроницаемым. – Я несу за него ответственность.

– Ты не ответил на мой вопрос. И ты своему брату не нянька. Он взрослый человек.

– Он тоже Барсини, – упрямо сказал Розано. – Его поведение сказывается на репутации семьи.

– А семья – это все! – закончила она за него и, не дождавшись ответа, почувствовала, как холодеет сердце. Софи невидящим взглядом смотрела перед собой, чувства ее притупились, радость померкла. Семья, семья, семья! Но разве семья важнее любви, искренности, доброты к людям? Она не должна становиться на пути к счастью!

Ей необходимо знать наверняка: или Розано ее любит, именно ее, а не титул, наследство или «удобный» характер, или он ставит свой старинный род выше собственных чувств.

Она направилась в свою спальню.

– Зайди ко мне, – позвала она тихо.

– Но ты, похоже, не в настроении, – хмуро произнес он.

Она вскинула голову и с болью взглянула на него.

– Да. Но я хочу задать тебе один вопрос.

Он тихо закрыл за собой дверь. Софи с трудом проглотила комок в горле. Что делать, если подтвердится самое худшее? Снова на нее накатил приступ дурноты. Она налила себе полный стакан минеральной воды и торопливо выпила его, изо всех сил стараясь справиться с собой.

– Энрико что-то наболтал тебе? Что именно? – спросил Розано сурово.

Она оказалась права! Он боялся, что она останется наедине с его братом. Каких же разоблачений он опасается?

Софи резко повернулась к нему, встретила его настороженный взгляд и почувствовала, как сердце сжимается от страха.

– Я почти не разговаривала с ним. – Она заметила, что он вздохнул с облегчением, и затрепетала. – Но я слышала вещи, которые заставили меня в тебе усомниться, Розано.

– От кого? – спросил он мрачно.

– Неважно. Но я хочу, чтобы ты ответил мне честно, – сказала она, глядя на него в упор и нервно перебирая пояс. – Только не лги, Розано. Скажи правду. Ты в самом деле любишь меня? – спросила она, гордо вскидывая подбородок и сжимая губы, полная решимости услышать самый страшный ответ. – Ты любил бы меня, если бы я раздала все свои деньги и осталась просто Софи Чарлтон в простом платье и если бы во мне не было ни капли крови д'Антига?

Бесконечная нежность, отразившаяся на его лице, говорила яснее всяких слов.

– Так вот что тебя беспокоит, дорогая моя! Как ты можешь спрашивать?

Он ласково улыбнулся, и его полный любви взгляд согрел ее, оживил застывшее сердце и оцепеневший ум.

– Я в самом деле люблю тебя, – сказал он мягко. – Отдай все свои деньги, если так надо. И даже этот дворец. И все равно я хочу быть с тобой до конца моих дней.

Именно эти слова она хотела услышать. Не теряя больше ни секунды, она бросилась в его объятия.

– Ты не должна сомневаться во мне, какие бы сплетни ты ни услышала, – шептал он. – Друзья Энрико обожают распускать ложные слухи и ссорить людей. Они распространяют небылицы просто ради забавы.

– Не могу в это поверить, – искренне удивилась она.

– Верь мне, Софи, – пробормотал он. – Я собираюсь любить тебя всю мою жизнь, а особенно – сегодня ночью.

И в эту тихую сентябрьскую ночь нечто особенное вошло в их отношения. Розано любил ее! Софи могла заснуть спокойно. Последние сомнения покинули ее.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Одетый в элегантный костюм и вышитый жилет, Розано ждал Софи, стоя над Большим каналом, и сердце его билось неестественно часто. Он поднялся на небольшую площадку на крыше дворца Барсини. Здесь в средние века представительницы его рода часами просиживали с распущенными волосами, чтобы высветлить их на солнце.

Сегодня Розано ждал свою невесту. Он знал, что не должен находиться здесь, что ему следует развлекать гостей, но вдруг испытал непреодолимую потребность убедиться, что она в последний момент не передумала.

Софи опаздывала. Но она должна приехать. А если… Боже! Если до нее дошли слухи? Несмотря на все его старания изолировать их друг от друга, Энрико мог каким-то путем добраться до нее и все испортить своими россказнями.

До его ушей долетели какие-то новые звуки… Гудок. Сирена, негромкие возгласы… Он затаил дыхание и наконец увидел небольшую лодочную процессию.

Она сидела в гондоле напротив Альберто, утопая в пышных юбках, которые подчеркивали изящество ее талии. Она надела его свадебный подарок: огромную розовую жемчужину, висевшую на жемчужном ожерелье. Взгляд Розано смягчился. Глубокий вырез лифа открывал восхитительные плечи и грудь. Лицо под вуалью видно было плохо, но он разглядел, как несколько раз блеснули ее зубки, когда она весело помахала лодочнику, который, увидев любимое в Венеции зрелище – свадебный кортеж, – присоединился к нему.

Розано улыбнулся улыбкой победителя. Меньше чем через час она будет принадлежать ему на законных основаниях.

Испытывая бурную радость, Розано как на крыльях поспешил в дом, чтобы организовать переход гостей из бальной залы в примыкающую ко дворцу церковь, а потом увлек изумленного Энрико за собой к передним скамьям.

– Почему мы в церкви? Что тут затевается? – сыпал вопросами Энрико.

– Потерпи, сейчас увидишь, – сказал Розано, еле сдерживая волнение.

Торжественно зазвучала музыка. Софи, наверное, уже у крыльца, подумал он, впиваясь ногтями во влажные ладони. Он глазами указал брату на два увенчанных пышным венком герба, висевших прямо над алтарем. По обычаю семьи герб Барсини был помещен рядом с гербом невесты, и синие и белые ленты – цвета д'Антига – переплетались с золотисто-зелеными.

– Мой Бог! – Истина начинала медленно доходить до сознания Энрико.

– Сохраняй спокойствие, братец, – процедил Розано.

– Софи? Но ведь она тебе не нравилась!

– Какая разница? Я пошел на это ради семейного блага, – насмешливо сказал он. – Мне нужны дети. Вот кольцо. Не потеряй.

Энрико лишился дара речи. Розано ликовал. И еще один штрих довершит этот знаменательный день. Глаза его блеснули. Арабелла! Он увидится с ней с глазу на глаз во время приема…

– Нет-нет, рукава в полном порядке. Подружки невесты – она знала их с детства – решительно не позволили ей подтянуть вверх украшенный жемчугом вырез лифа и снова опустили его вниз, так что маленькие рукавчики совсем соскользнули с плеч. Софи в который раз с сомнением оглядела лиф. Ей нравились крошечные маргаритки, вышитые мелким жемчугом, но тревожило то, что грудь была слишком открыта.

– Чересчур смело для невесты… – начала она.

– Ты выглядишь сногсшибательно. И перестань дергаться, – строго сказала Мэгги и захлопотала над ее головой, проверяя, прочно ли сидят на своих местах шпильки, удерживавшие волосы Софи в прическе а 1а Грейс Келли.

– Какая жалость, что нельзя совершенствоваться до бесконечности, – поддразнила ее Дженни. – Повернись и позволь нам приступить к нашим прямым обязанностям. Уже moltotardil To есть поздно. А у нас нет discoorario. To есть талонов на автостоянку, – добавила она с шутливым сокрушением.

– Ладно тебе, умница. Я и забыла, что в университете ты изучала французский и итальянский, – проворчала Софи, но подчинилась.

Вот оно! Стоило подругам поднять вышитый жемчугом богатый шлейф платья, как у Софи задрожали колени.

До ее ушей донеслись звуки музыки, от сладостной мелодии перехватило горло.

– Паровозик, трогайся, – скомандовала Мэгги откуда-то сзади. Софи улыбнулась, ее напряжение как рукой сняло. Подруги у нее просто прелесть. Они свято сохранили доверенную им тайну – Софи вызывала их в Париж на примерку свадебного платья.

Повернувшись, она благодарно улыбнулась девушкам. Они тоже выглядели замечательно в простых, но элегантных бальных платьях сливочного цвета, который изумительно оттенял их смугловатые лица.

– Ты готова, душечка? Эту музыку играют для тебя, – нежно сказал ей дедушка.

– Готова, – проговорила она севшим от волнения голосом.

Камердинер помог Альберто подняться с позолоченного стула, на котором тот сидел, ожидая начала церемонии, расправил фалды его фрака и протянул ему трость. Альберто д'Антига оперся на руку внучки.

Софи осторожно взяла букет сладко пахнущих провансальских роз и спокойно ждала, пока двое улыбающихся слуг Розано не распахнут двери церкви.

Все лица обернулись к ней, дружно открылись рты, и Софи едва сдержала озорную улыбку. В следующий момент все головы, как по команде, повернулись к Розано, который стоял, гордо выпрямившись, в противоположном конце церкви. Судя по изумленному гулу, только несколько человек, которых Софи и Розано заставили поклясться в сохранении тайны, знали об истинном поводе сегодняшнего торжества.

Софи и ее дедушка приблизились к алтарю. Софи была счастлива, что он чувствует себя достаточно крепким для того, чтобы проводить ее в церковь. Дедушкино здоровье в самом деле значительно улучшилось. Намечающийся брак с Розано заставил его воспрянуть духом.

Она робко встретилась глазами с человеком, которого любила больше всего на свете. И с этого момента до того, как в самом конце церемонии он надел ей на палец кольцо, они почти не отрывали глаз друг от друга.

Софи чувствовала себя такой умиротворенной, что даже улыбнулась, когда Энрико в нужный момент забыл передать кольцо. На это Розано что-то едва слышно пробормотал, а его брат ответил также нечто невнятное.

Сияя от счастья, Софи подставила лицо возлюбленному. Тот откинул вуаль и нежно поцеловал ее, его глаза обещали неземное блаженство.

Теперь мы муж и жена, подумала она словно во сне. Муж и жена.

Во дворе, где они задержались, чтобы сфотографироваться, родственники и друзья Розано обступили их со всех сторон с объятиями и поцелуями. Поздравления звучали искренне, и все, казалось, от души радовались неожиданной свадьбе. Софи испытывала облегчение, оттого что друзья Розано совсем не похожи на друзей его брата.

– Ты и в самом деле темная лошадка, – капризно шепнула ей на ухо Петиция. – Значит, ты не послушалась моих советов. Что же, наслаждайся, пока можно. Но он собьется с пути. Это у них в крови. И берегись Арабеллы! Это мой тебе совет.

– Мне жаль, что ты так несчастна, – мягко проговорила Софи.

– Я? Ты с ума сошла! Я живу во дворце и трачу, сколько мне вздумается.

Софи закусила губу. Ей было грустно сознавать в этот день, что рядом кто-то страдает.

– Лодки готовы, дорогая. Позволь мне перенести тебя, – воскликнул Розано, появившись рядом.

Она засмущалась, отговариваясь тем, что ее платье слишком тяжелое, и только сильнее разожгла в нем желание сделать это. Розано осторожно усадил ее на подушки своего роскошного катера, и вскоре они уже тронулись вперед во главе торжественного кортежа. Полицейские катера, исполнявшие роль почетного эскорта, включили мигалки, в мегафоны зазвучали грозные предупреждения не в меру рьяным папарацци.

Душу Софи переполняло ликование. Она оглянулась и увидела, что за ними следует целая флотилия из моторных лодок и гондол.

– Я никогда не чувствовала себя такой счастливой, – блаженно вздохнула она.

– Подожди, пока не родится наш первенец. По спине Софи внезапно пробежал холодок.

– А что, если у меня не будет детей, Розано? – спросила она тревожно.

– Никогда не думай об этом, – пробормотал он и приник к ее губам долгим страстным поцелуем.

Но она думала… Розано очень нужен наследник, и если она не сумеет подарить ему его…

Томительная тревога не покидала Софи и омрачала даже чудесный праздник. Она благодарно принимала поздравления друзей, своих и Розано, радовалась восторгу детей, когда появились клоуны на ходулях и фокусники, глотавшие огонь. Но страх преследовал ее, как призрак.

– Привет, Фрэнк! Миссис Лесли!.. Спасибо, что вы приехали! – воскликнула она, спеша навстречу человеку, благодаря которому встретилась с Розано.

– Все правильно, Софи, – радостно произнес Фрэнк. – Я с самого начала заметил, как между вами пробежала искра.

Софи порозовела, а чета Лесли засмеялась.

– У нас было сказочное путешествие, – восхищенно воскликнула жена Фрэнка. – В Лондоне мы жили в шикарном отеле, а потом на яхте приплыли сюда вместе с остальными… Не представляю, что должны чувствовать вы! Ваш муж просто прелесть, Софи.

– Думаю, у вас все сложится отлично, – сказал Фрэнк. – Я многие годы имел возможность изучать человеческие характеры. Вот он направился к детям. Посмотрите на его лицо! Он в действительности очень мягкий человек, несмотря на властный вид.

– Я знаю, – нежно сказала Софи.

Розано явно пользовался популярностью у детей своих друзей. Софи уже успела отметить, что он держится с детьми абсолютно естественно и, несомненно, искренне их любит. И если они не смогут иметь своих детей, для него это будет двойная трагедия.

– Как это типично. Им бы только забавляться, а чувства ответственности никакого, – раздался сзади голосок Петиции. – Ты будешь толстеть и дурнеть, рожая ему одного отпрыска за другим, а он останется таким же красивым и очаровательным. Дамским любимцем.

Лицо Розано светилось счастьем. Он взял у одного из слуг бокал шампанского и обвел взглядом зал, явно кого-то отыскивая.

Софи уже собралась помахать ему рукой, когда он, видимо, заметил интересовавшее его лицо и целеустремленно двинулся сквозь толпу гостей. В противоположном от Софи направлении…

Значит, он искал вовсе не ее.

– Опять Арабелла! – цинично заметила Легация. – Можно было догадаться.

– Почему ты так решила? Я ее здесь не вижу, – снисходительно сказала Софи.

– Она только что вышла в заднюю дверь. Через секунду он выйдет следом.

Похоже было, что Летиция говорила правду. Софи нервно отпила шампанское, решив, что не позволит расстроить себя никакими намеками.

– Ты ошибаешься. Арабелла его не интересует, – спокойно сказала она, когда Розано вышел в соседний салон.

– Убедись сама. Разыщи его, и ты найдешь рядом ее, – усмехнулась Летиция.

– Я доверяю ему. Он любит меня, – возразила Софи, уже не на шутку сердясь на Летицию за ее злопыхательство.

– Он любил только одну женщину, но она умерла, – проговорила Летиция ядовито. – Второй раз он не рискнет отдать свое сердце. Его с детства учили подавлять чувства. Энрико говорил, что отец всегда наказывал их, если они проявляли свои эмоции на людях. Мать практически не занималась ими – ночи напролет танцевала на балах, а днем отсыпалась. Ни Рико, ни Зано не способны потерять голову от любви. Там, где у других мужчин сердце, у них – герб Барсини!

– Летиция, ты заблуждаешься, – раздраженно сказала Софи. – Каков бы ни был Энрико, но Розано умеет любить…

– Да, любовник он первоклассный, – фыркнула Летиция. – Успел завоевать себе репутацию.

– Я больше не стану тебя слушать! – воскликнула Софи. – И я докажу тебе, что ты ошибаешься.

Пылая гневом, она поспешила за Розано. Летиция ошибается – ее извращенный ум видит вожделение там, где его нет и в помине. Все здесь обожают Розано. Он чудесный. Он лучше всех – добрый, чуткий, трудолюбивый и… да, великолепный любовник. И он не способен на предательство.

И тем не менее колени у нее отвратительно дрожали, когда она следом за Розано покидала зал.

Она очутилась в пустом коридоре. Из-за одной из дверей доносились громкие голоса – мужской и женский. Софи похолодела.

– Ох, слава Богу, это ты, Софи! – раздался сзади голос Дженни, и Софи обернулась в замешательстве.

– Что случилось? – нервно спросила она.

– Представь, я заблудилась. Пошла на поиски дамской комнаты и забрела сюда. Кто это кричит?

– Понятия не имею, – смущенно пробормотала Софи, прекрасно различая голос Розано. Похоже, что ее муж вышел из себя. Никогда Софи не слышала, чтобы итальянский звучал так грубо. Она сказала: – Дженни, это нас не касается. Пожалуй, нам лучше уйти.

– Господи! – Дженни вдруг побледнела, и в ее глазах мелькнул ужас. – Ох, Софи! – задохнулась она и зажала себе рот рукой.

У Софи вдруг закружилась голова, и она схватилась рукой за дверной косяк. Розано тем временем продолжал изливать гнев, а глаза Дженни все больше округлялись. У Софи упало сердце. Она знала, что у Розано вспыльчивый нрав, который он успешно усмирял в ее присутствии. Что еще ему удается скрывать?

– Ну в чем там дело, Дженни? – спросила она хриплым шепотом.

– Н-ни в чем. Давай лучше уйдем отсюда.

– Ты услышала что-то плохое. Я знаю. Дженни испуганно смотрела на нее.

– Лучше не спрашивай, Софи, – жалобно взмолилась она.

– Ты должна сказать! – Она схватила Дженни за плечи, ее глаза наполнились слезами. – Должна. Ты моя подруга, – лихорадочно забормотала она. Дженни продолжала смотреть на нее в немом отчаянии. Софи стиснула зубы.

– Не могу, – выдавила наконец Дженни.

– Но ты обязана, – прошептала Софи. – Не подводи меня, Дженни! Скажи, из-за чего он так расшумелся.

Дженни закусила губу.

– Клянусь, что тебе не стоит этого знать…

– Стоит! – сурово отрезала Софи. – Как ты не поймешь? Я уже знаю, что что-то не так, и это будет мучить меня, пока я не выясню, в чем дело!

Ее подруга повесила голову и пробормотала:

– Ты пожалеешь, что так настаивала.

– Да, я настаиваю. Говори!

У Дженни в глазах появились слезы.

– Это Розано… Он кричал, что… О Господи! Что он женился на тебе, чтобы только получить наследника. Что он тебя не любит и не полюбит никогда. Софи, я…

– Нет! – Она в ужасе отпрянула от Дженни. – Оставь меня, – прошептала она, и ее лицо превратилось в ледяную маску. – Спасибо, что сказала. Я предпочитаю знать правду. – Известие буквально парализовало ее. – Не говори никому, даже Мэгги. Пожалуйста, сделай это для меня.

– Софи! – сокрушенно вымолвила Дженни.

– Нет! – выдохнула Софи и попятилась назад, не сводя с Дженни страдальческих глаз. Только не жалость! Иначе она погибла. – Со мной все в порядке, – произнесла она спокойно, только губы слегка дрожали. – Ты иди, пожалуйста. Я хочу сама все выяснить с ним и… с теми, кто еще там есть.

Она подождала, пока плачущая Дженни покинула коридор. Гордость придала ей сил. Но не успела Софи взяться за ручку, как дверь распахнулась и, к ее большому удивлению, из комнаты вылетел Энрико. Он был бледен и дрожал как осиновый лист.

– Софи! – изумленно воскликнул он, прикрывая за собой дверь.

– Что ты там делал, Энрико? – недоуменно спросила она.

– Я… я… – Он облизал губы, явно затрудняясь в подборе слов.

– Я знаю, что Розано там, – тихо сказала Софи. – Я слышала его голос. Не пытайся выгородить его. Чем он там занят, Энрико? Кто с ним?

Энрико прищурился, в его глазах промелькнуло какое-то непонятное выражение.

– Мы… поспорили. Я считал, что ему следует быть с гостями, с тобой, а не где-то еще. Розано наорал на меня, потому что я застал его в самый разгар…

– Прекрасно! – Картина прояснилась, но излишние подробности ей ни к чему. – Пропусти меня, – прошептала она побелевшими губами.

– Тебе нельзя туда, – предостерегающе произнес Энрико.

– Пусти, – нервно повторила Софи, едва удерживая слезы.

Энрико пожал плечами.

– Если хочешь. – Он с жалостью взглянул на нее. – Я сделал все, что мог, Софи. Полагаю, ты имеешь право знать, чем занимается твой муж в день свадьбы.

Колени у Софи так дрожали, что она с трудом сохраняла равновесие.

– Именно. Отойди в сторону.

– Может быть, лучше заглянуть тихо, чтобы он не слышал? Позволь мне. – Со смущенным лицом он молча чуть-чуть приоткрыл дверь и поманил ее пальцем.

С бешено бьющимся сердцем она заглянула в комнату. И весь мир в мгновение ока разлетелся на тысячи осколков.

Розано стоял к ней спиной и держал в руке чулки Арабеллы, на которой были только красный кружевной лифчик и такие же трусики. Платье, видимо сброшенное в страшной спешке, шелковой лужицей алело на ковре.

Софи в отчаянии зажмурилась. В течение нескольких секунд она совсем ничего не чувствовала. Затем мозг медленно включился и заработал и с мучительной ясностью сказал ей, что между ними все было ложью с самого начала. Нежные взгляды, ухаживания, страстные заверения в любви…

Подавив всхлип, Софи оторвалась от двери в тот момент, когда Арабелла обвила рукой талию Розано. У нее не было желания наблюдать сам процесс измены. Энрико бесшумно притворил дверь.

Чувствуя во рту отвратительную горечь, она позволила ему проводить себя в другой конец коридора и там без сил опустилась на стул.

– Извини, – вкрадчиво сказал Энрико, поглаживая ей руку. – Я старался, как мог. Но все считают его полубогом…

– Знаю, и тем хуже для нас! – Ее глаза вспыхнули алмазным блеском. – Не говори ему, что я была здесь, – потребовала она яростно. – Я не хочу, чтобы он знал. Пока.

– Нет-нет, – с готовностью пообещал Энрико. – Это будет нашей тайной.

– И вообще никому не говори, – пробормотала она сквозь зубы. – Если дедушка узнает, он может умереть от потрясения. – Забывшись, она схватила Энрико за лацканы смокинга и приблизила к нему лицо. – Ты слышишь, Энрико? Никаких сплетен, ни единого слова, ни намека, или клянусь, ты пожалеешь, что родился на свет!

– Никому не скажу ни слова, – испуганно пролепетал он. Она выпустила его, и он с облегчением выдохнул. – Что ты собираешься делать, Софи?

Она холодно вскинула подбородок. Розано растоптал ее мечты. Он заслуживает преисподней.

– Расстроить его планы, – проговорила она жестко.