Текст книги "Первый полёт (ЛП)"

Автор книги: Сара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Ничего. Теперь я вечный раб. Скрепи себя узами со мной, и я стану твоим рабом.

Это же ужасно. Я не хотела себе никаких рабов. Наверное, мне следует отказаться. Наверное, будет лучше работать на кухне, чем заставлять такое прекрасное существо прислуживать себе.

Тебе следует выбрать союз со мной.

Он хотел, чтобы я выбрала его, но вместе с тем это обречёт его на рабство. Бессмыслица какая-то. Я запуталась ещё больше.

Раолкан закрыл глаза и опустил голову на землю. Уснул? Я долго сидела в тишине, взвешивая все за и против. Быть служанкой мне совсем не хотелось. Мне хотелось быть небесной всадницей. И чем больше я об этом думала, тем сильнее становилось моё желание пройти это жуткое испытание, или, по крайней мере, мне так казалось. Но как же Раолкан? Как же его свобода? Не престало ему быть рабом, но если я решу на нём летать, он им станет. Он явно чего-то недоговаривал. Может, он знал то, чего не знала я? И скрывал это от меня? Похоже, я должна была принимать решение единолично, и помогать он мне не собирался.

Что бы я ни выбрала, его жизнь изменится. Кажется, на одну хромую крестьянскую девчонку свалилась слишком большая ответственность. Нужно быть истинным мудрецом, чтобы принять верное решение. Сердце моё сжалось в груди при виде спящего дракона. Если бы я только знала, что для него было лучше всего. От груза ответственности я почувствовала сонливость. Я прислонилась к Раолкану, закрывая глаза. Отдохну всего секундочку. Только секундочку…

Глава двенадцатая

Я проснулась от того, что чья-то мозолистая ладонь теребила меня по плечу, и ошарашенно вскинула голову. Лучи послеполуденного солнца освещали бледное небритое лицо Ленга Шардсона. Взгляд его метался между мной и Раолканом. А я раньше как-то не замечала, что он привлекательный парень. Его тонкие губы были приоткрыты, а острый взгляд, как у хищной птицы, очень напоминал взгляд Раолкана. Наверное, общаясь близко с драконами, ты становился похожим на них.

– Что ты делаешь? – проговорил он, едва дыша и потрясённо глядя на меня.

Я протёрла глаза.

– Кажется, я заснула.

– Рядом с неприручённым драконом? – Его голос звучал резко. Он волновался за меня? Ленгу следовало доверять Раолкану, как это делала я. Несправедливо, что все относились к нему с недоверием просто потому, что он был драконом. Я понимала, каково это, когда тебя судят по обложке.

– Он не обидит меня.

Бока Раолкана вздувались, когда он делал вздох. При выдохе спящего дракона наружу вырывался лёгкий запах серы.

– Я слышал, они собираются этой ночью провести для вашего потока ритуал скрепления узами, – сказал Ленг.

– Куда ты каждый день летаешь со своим драконом? – Mожет, если сменить тему, мне не придётся думать о предстоящем выборе?

Он слегка улыбнулся.

– Мы каста посыльных. Мы летаем туда-сюда и доставляем письма. Сейчас я служу в Школе драконов, a это подразумевает ежедневные вылеты к двенадцати башням. Скучная работа, но кто-то же должен её выполнять.

– Она тебе не нравится?

– Я люблю свой цвет и предан нашему делу, но разносить почту утомляет. Я бы предпочёл оказаться где-нибудь в другом месте – или, по крайней мере, так думал раньше.

Раньше чего? Он кого-то встретил? Возлюбленную, друга, жену? Подобное событие способно поменять мировоззрение человека. Или, может, Ленга продвинули по службе? Когда-нибудь я, наверное, тоже буду жаловаться насчёт того, как же это скучно – доставлять почту. Звучит слишком невероятно. Это как доплыть до края земли или надеяться на заранее проигрышное дело.

– Тебе стоит поесть. Для скрепления узами нужно очень много сил. – Он сидел на корточках рядом со мной, но сейчас встал, подавая мне руку.

Я взялась за неё и позволила себе помочь, но о том, чтобы идти в обеденный зал, не могло быть и речи.

– Я не хочу есть со всеми. Мне и тут хорошо.

– В дракастре? – Его, кажется, это обрадовало. – В пещере Альскиби много еды. Пойдём.

Я намеревалась следовать за Ленгом, но он по-дружески шёл рядом, пока мы не добрались до пещер фиолетовых драконов. Резьба вокруг дверей состояла из завитков и изящных узоров, напоминавших ветер. Я коснулась того, что был ближе всего ко мне. Какие чудесные.

– Знаки фиолетовой касты, – с улыбкой произнёс Ленг. – Мы самые быстрые из всех всадников, так что нашим символом выступает ветер. Быстрые, стройные и правдивые. Мы частенько принимаем участие в гонках. Будем надеяться, что ты сможешь быстро летать.

Надеюсь, я вообще летать смогу. Здорово ощущать себя частью касты, – разделять общую цель с такими же, как я, людьми – но от этого принимать решение было не легче. Правильнее всего будет не связывать себя узами с Раолканом – и отпустить его на волю. Он заявил, что никогда не станет свободным, что его просто отдадут кому-нибудь другому. Поэтому я, пожалуй, смогу освободить дракона, если сначала свяжу себя с ним узами, а потом уйду.

– Что случится с драконом, которого связали узами, если всадник его покинет? – спросила я. Ленг остановился напротив пещеры, завешенной шёлковым покрывалом.

– Ты имеешь в виду погибнет? Дракон тоже погибнет. Ваши жизни переплетутся после ритуала.

Мои глаза расширились, и в горле встал ком. То есть, если я умру во время этого первого полёта, Раолкан тоже умрёт?

– Ну, просто уйдёт.

Ленг прищурился, и его рука замерла над именем, написанном мелом на табличке рядом с входом в пещеру, – Aльскиби.

– Ты же ведь не собираешься так поступать, надеюсь?

Разве я бы так поступила?

– Обычное любопытство.

– Всё не так просто. Люди не уходят вот так вот. Если ты уйдёшь, твой дракон тоже погибнет.

– Значит, оказавшись здесь, они становятся рабами навсегда? – вздохнула я.

Он нахмурился и взял меня за руку.

– Между тобой и Раолканом происходит что-то особенное. Я уже это вижу. Поверь мне: лучшее для него – это ты. Ты не сможешь освободить дракона, просто бросив его. Понимаешь?

Я кивнула, но ничего не поняла. Разве для него не было бы лучше, если бы на моём месте оказался кто-то другой? Здоровый всадник мог бы предложить Раолкану куда больше.

– Расскажу тебе один секрет, – прошептал Ленг, наклоняясь так близко, что я почувствовала его дыхание на своей шее. У меня побежали лёгкие мурашки и рассеялось внимание. – Может, летать на драконах и требует физической подготовки, но сильный дух гораздо важнее сильного тела.

Он отступил и галантно отодвинул полог, ведущий в пещеру. За ней обнаружился великолепный фиолетовый дракон с воротником вокруг головы, который встал и при виде нас слегка попятился. Ленг улыбнулся, и между ними словно произошёл бессловесный диалог. Они могли говорить между собой так же, как мы с Раолканом?

Ну конечно.

Я ахнула и отступила. В моей голове звучал голос Альскиби! Он говорил со мной! А теперь, похоже, вовсю веселился.

– Позволь представить тебя Альскиби – моему товарищу, – сказал Ленг, подходя к кожаной сумке и вытаскивая из неё лепёшку и сушёное мясо. – Давай поедим. Ты наверняка голодна.

Мы присели на край, так что наши ноги свисали с выступа скалы, и он, разломав хлеб пополам, протянул мне вторую половинку вместе с мясом. Чувство голода оказалось сильнее, чем я думала, и голова слегка кружилась от высоты, от открывавшихся возможностей и от мысли об обеде с настоящим небесным всадником. Боясь заговорить, я сосредоточилась на еде. Надо же, все фиолетовые драконы мысленно общались со своими седоками! Просто удивительно. Наконец, положив в рот последний кусок, я заметила, что Ленг не сводил с меня тёплого взгляда.

– Удачи тебе сегодня, Амель Лифброт, и завтра – тоже. Некоторые из нас рождены для этой жизни, и мне думается, что ты одна из нас.

Я? Рождена для этой жизни? Крестьянка с обездвиженной ногой? От удивления я прикусила язык и почувствовала привкус крови. Должно быть, он шутит.

– Надо доставить ещё кое-какие письма. Надеюсь, что, когда я вернусь, на тебе уже будет серая одежда. – Он поднялся и вновь протянул мне руку, которую я приняла. – Если стоять у именной доски, то будет всё хорошо видно. Может, возьмёшь на заметку парочку приёмов.

Я доковыляла до дощечки, глядя широко раскрытыми глазами на то, как он ловким движением стащил седло со стены и, склонив голову набок, кинул его дракону на спину. Aльскиби поднялся, и Ленг нырнул под него, затягивая ремни подпруги и защёлкивая пряжки умелыми руками. Не прошло и минуты, как он вылез. Я было придвинулась ближе, чтобы получше рассмотреть получившийся результат, но Альскиби резко повернул голову в мою сторону, обнажив зубы. Я быстро шагнула назад. Очевидно, общение с драконом на дружеской ноте ещё не означало, что к нему можно было подходить.

– Отойди подальше, – с серьёзным видом предупредил Ленг. Я отступила ещё на несколько шагов, и вдруг произошло то, что я даже не успела до конца осознать: Альскиби прыгнул вперёд, оттолкнувшись от скалы, и вылетел из пещеры, устремляясь к горизонту. Он описал в воздухе небольшую дугу.

– Приручив дракона, можно прыгать сразу после того, как оседлаешь его, но я покажу, как ты будешь садиться на дракона завтра, – сказал Ленг. Выражение его лица было серьёзным, но в глазах теплилась надежда – или что-то похожее. – Смотри внимательно. Я буду показывать медленно.

Альскиби сделал петлю, направляясь обратно к нам, и Ленг, бросив мне на прощание улыбку, разбежался и прыгнул со скалы. Я вскарабкалась на край, наблюдая за тем, как он падал, смешно растопырив руки и ноги в стороны. Он же пролетит мимо Альскиби! Но в следующий миг дракон вдруг оказался под ним, опустившись под весом упавшего ему на спину Ленга.

Ленг вытащил ремень, засунутый под седло, и подтянул его к торсу, закрепив двумя быстрыми движениями. Потом продел руки в портупею и аккуратно застегнул пряжку на груди. Альскиби взмахнул крыльями, поймал ветер и мощным броском ринулся вперёд, вливаясь в воздушное пространство и взмывая в небо. Я раскрыла рот, восхищаясь величием силы в его движениях. Трудно не желать быть причастным к такой красоте.

Когда они превратились в точку на горизонте, я наконец отвернулась. Надеюсь, что Ленг окажется прав и мы увидимся снова. В этих двоих было что-то особенное. Например, доброта к людям, подобным мне, к тем, кого окружающие только терпели или – что ещё хуже – презирали. Мне хотелось каждый день есть сушёное мясо и лепёшки вместе с Ленгом и болтать о драконах. Вот, наверное, каково быть Принятым. Наверное, это не такая уж и далёкая перспектива.

Глава тринадцатая

Я вернулась в спальную комнату, обрадовавшись, что большинство других девочек отдыхали или медитировали. Я быстро вытащила новую одежду из сумки и положила в неё грязную. Что бы ни случилось, я планировала встретить свою участь чистой. Мыться под душем оказалось просто волшебно, и после него я почувствовала себя посвежевшей и словно заново родившейся, так что даже осмелилась спуститься в обеденный зал. Я нервничала, поэтому, присев за стол, смогла проглотить только пару кусков жареной курицы и выпить немного воды. Благо остальные учащиеся из моего потока были поглощены мыслями о предстоящем событии. Они вообще даже не заметили, что я пришла.

Тем временем жизнь в Школе драконов шла своим чередом. За другими столами улыбались, слышались смех и громкая болтовня, которую иногда заставлял умолкнуть серьёзный взгляд кого-нибудь из мастеров, так что складывалось впечатление, будто остальным не было никакого дела до того, что нас подстерегало впереди. Неудивительно. Разве они не прошли то же самое, чтобы выжить и рассказать об этом другим?

Я ускользнула из обеденного зала рано, наслаждаясь прохладным ветерком, обдувавшим мой вспотевший лоб. Не думала, что буду так нервничать, но я не могла успокоиться. Зазвонил колокол, и новая волна страха накрыла меня. Нужно было подняться наверх вместе со всеми, но времени не оставалось, a колокол уже звонил! Я поспешила к лестнице, с горечью осознавая, что другие ученики легко обгоняли меня, идя вполне неспешным шагом. Я закусила губу. Если опоздаю, всё будет потеряно и для меня, и для Раолкана.

Что это там такое показалось в конце тропы? То, о чём я думала? Рядом с кухней висел подъёмник на тросах и шкивах, нагруженный парой ящиков, которые ещё не успели разобрать. Из них выглядывали яйца, уложенные в солому. Будет нетрудно снять лёгкую тару и встать на подъёмник самой, но висеть на неустойчивой платформе в сотнях метрах над землёй и не иметь возможности спуститься, если что-то пойдёт не так… Получится ли?

Надо было торопиться. Я поспешно стащила ящики, хорошо хоть они в самом деле оказались нетяжёлыми, и забралась на деревянную скамью, подвешенную между двумя тросами. Живот затрепетал, когда доска качнулась под моим весом, но я взялась за трос, прикреплённый к шкиву, засунула костыль между здоровым бедром и скамьёй и крепко обхватила ногой платформу, тогда как вторая висела мёртвым грузом с другой стороны. Сейчас или никогда. Я с силой дёрнула за трос, так что плечи заныли от напряжения, но доска поднялась благодаря шкивам, которые с лёгкостью удвоили мои усилия. Было нетрудно тянуть верёвку, бежавшую через кольцо, и я смогла вот так, перебирая руками, подняться на самый верх от нижнего уровня, где располагался обеденный зал.

Меня встретили трели серебряного свистка, когда я, запыхавшаяся и измождённая, стряхнула себя с раскачивавшейся доски на гористую поверхность. Как хорошо вновь ощутить твёрдую землю под руками и ногами. Хотелось выпить холодной воды и полежать, но тогда я упущу свой шанс. Не давая волю тошноте и нервам, я, сцепив зубы, поднялась на своём костыле и врезалась в Тамаса, стоявшего последним в очереди.

– Удачи в ритуале, – сказала я ему. Зачем злиться на его холодность? Мы по-прежнему могли быть друзьями. Он промолчал, но, может, это из-за переживаний. Мы ведь все переживали, правда?

– Приветствую вас, – голос мастера Дантриета эхом отозвался в скалах. Висевшее низко над горизонтом солнце придавало его седым волосам, кое-где заплетённым в косички, оранжеватый оттенок, который ему шёл. – Мы пришли сюда, чтобы скрепить узами драконов и начинающих небесных всадников. У вас есть последний шанс отказаться от обязательства перед драконом, которого вы выбрали. Кто-нибудь из вас хочет это сделать?

Мои руки задрожали, когда все обернулись ко мне. Они считали само собой разумеющимся, что теперь я сломаюсь под давлением окружающих. Почему они решили, что я не справлюсь с этим делом? Неужели искалеченная нога могла искалечить будущее человека? Я так не думала. Я расправила плечи и высоко подняла голову. Амель Лифброт отступать не собиралась. Если меня считали недостойной, тогда придётся им всем доказать, что они ошибались на мой счёт.

Вдруг передо мной, подобно зерну, просыпавшемуся из мешка, упал на колени Тамас, закрыв голову руками.

– Я не могу. Я думал, что у меня получится, но я не могу, – голос его звучал странно, будто бы и не принадлежал ему.

– Не сдавайся, – прошептала я. Если он пройдёт эти два испытания, самое тяжёлое будет позади. Его надо было только немного подбодрить. Он повернул голову и злобно уставился на меня, царапая пальцами, как когтями, пыльную поверхность. Я оторопела, увидев его мрачное выражение лица.

– Замолчи, ущербная. Мы знаем, что ты не выживешь, если решишься пойти по пути небесного всадника. Хватит себя обманывать. Я не буду таким же глупым, как ты. – Он вновь повернулся к остальным и продолжил: – Я знаю своё место. Мне не стоило пытаться прыгать выше головы.

Мастер Дантриет поднял руку, прекращая поднявшийся было гул голосов.

– Цель этого ритуала отречения заключается в том, чтобы такие, как Тамас, осознали, что подобная жизнь не для них. Ступай с миром, Тамас. Возвращайся в комнаты для прислуги. Кто-нибудь ещё?

Тамас направился к лестнице, и все глаза устремились на меня. Тянулись секунды, превращаясь в минуты, и я чувствовала, как лицо заливается краской, но не собиралась склонять голову перед их взглядами. Я не поддамся. Им всем придётся стать свидетелями моей погибели или торжества моих усилий. Я закусила губу и собрала свою волю в кулак.

– Очень хорошо, – мастер Дантриет осмотрел наши ряды, словно пересчитывая, и указал на стену позади него. – За этой оградой ваши драконы. С ними находится наш Связующий, мастер Эхомейер. Каждый из вас будет скреплён узами магии с выбранным драконом. Это сделает их покорными вам. Они могут не слушаться, но больше не станут пытаться покалечить или убить. Остерегайтесь чужих драконов. Лишь ваш дракон не будет более способен причинить вам вред. И вы ему – тоже. Таков удел небесных всадников. Наши узы священны и неприкосновенны. И да будет так во веки веков.

– И да будет так во веки веков, – ответили мои соученики. Наверное, очередная фишка от знатных, о которой я ничего не знала.

Мы неровным строем последовали за ним вокруг ограды. С каждым шагом моё сердце стучало всё громче. Правильный ли я делала выбор? Больше всего на свете мне хотелось стать небесным всадником, – а иначе как остановить поток мысленных образов, изображавших меня верхом на большом фиолетовом драконе и с сумкой писем, – но что если для Раолкана это было плохо? Достаточно уже одного только того, что его заточили сюда. Что если, выбрав его, я сделаю ему только хуже? В прошлый раз дракон не был особо разговорчивым и не дал мне конкретного ответа. Что мне следовало сделать: надавить на Раолкана или просто поверить на слово, что этот ритуал скрепления узами был наилучшим вариантом для него?

Мы шли вдоль выстроившихся драконов, и ученики сворачивали к тем из них, кого они выбрали. Саветт чуть ли не вприпрыжку помчалась к своему красному дракону, а вдалеке я увидела, как кто-то уводил зелёного дракона Тамаса. Внутри у меня всё сжалось, когда я вспомнила, как он бросился на колени в пыль, поступаясь своим будущим. Не надо было этого делать. He стоило, просто потому что другие в нас на верили. Жаль, что я не сказала ему об этом раньше. Mожет, этим утром мне стоило вселять в людей храбрость, а не спать в стойле Раолкана и смотреть за полётом Ленга. Я уняла волнение и попыталась сосредоточиться на грядущем. Раолкан? Где ты?

Стойте, а этo точно он? Почему он молчал? Я совсем не слышала его голоса в своём сознании. Что-то было не так. Я чувствовала себя как-то странно и одиноко – бабочкой на заснеженном поле. Он злился? Что это, молчаливый гнев? Его золотистые глаза не мигая уставились на меня, словно он пытался молчаливо заговорить, что было просто неразумно. В конце концов, если Раолкан хотел пообщаться со мной мысленно, ему это не составило бы никакого труда. Я прокашлялась, почувствовав внезапное сомнение.

Я ждала, пока мастер Эхомейер и мастер Дантриет медленно дойдут в сгущавшихся сумерках до конца шеренги. Драконы находились далеко друг от друга, так что разобрать, что происходило с учеником перед тобой, было нельзя. Я чуть не подпрыгнула, когда они наконец подошли ко мне в темноте. Двое слуг несли факелы перед мастерами, освещая всё вокруг танцевавшим рыжим пламенем.

– Амель Лифброт? – спросил мастер Дантриет, будто видел меня впервые.

– Да, – мой голос слегка дрожал.

– Ты выбираешь этого дракона, Раолкана из племени фиолетовых?

– Да, – мой голос окреп.

– Ты решила скрепить себя узами с этим драконом и стать его всадником? – спросил мастер Эхомейер. Он, как и все небесные всадники, был худощав, но с возрастом спина его согнулась, a кожа пожелтела и обвисла.

– Да.

– Вытяни руку, – его глаза сделались неподвижными, словно мастер покинул своё тело, и моё запястье обожгло огнём.

Я вскрикнула и одёрнула его в тот самый момент, когда Раолкан фыркнул и выпустил из ноздрей несколько огненных струй. По нам он не попал, но затянувшееся молчание глубоко обижало. Он сердился на меня? Правильно ли я поступала?

Ярко-белое незамысловатое перо появилось на моём запястье, и я увидела, что точно такое же перо сияло в сумерках на крыле Раолкана. Теперь у нас у обоих была одна и та же метка. Я с восторгом смотрела, как свет моего пера потихоньку таял, пока не превратился в слабое свечение.

– Всякий раз по-разному, – мастер Эхомейер, казалось, сиял от гордости.

– Такой знак только у нас с ним? – Мне это нравилось, хотя молчание Раолкана по-прежнему пугало.

– Да. У каждого дуэта свой. Его определяет магия. Теперь вы связаны, и он послушен тебе. Заботься о нём.

Всё казалось таким повседневным – таким обычным – для подобного важного момента. Mои глаза широко раскрылись от удивления, и я так бы и осталась стоять как громом поражённая, если бы голос мастера Дантриета не прервал моего очарования.

– Ты можешь написать имя первого всадника на бумажке и положить её в банку.

– Я не буду голосовать, – меня радовало то, насколько ясно звучал сейчас мой голос.

Он поднял брови.

– Ты же ведь понимаешь, что это можешь быть ты.

Я расхохоталась, так внезапно, что даже сама удивилась.

– Ну конечно я. Именно этого и добиваются все остальные. Мне не хочется, чтобы другие испытывали то же чувство, что и я, глядя на своё имя, написанное на бумажке.

– Первый прыжок – большая честь, – его выражение было непроницаемо. – Да будет так.

Я не удивилась, когда по завершении ритуала мастер твёрдо объявил, что первым всадником единодушно выбрана я. Я не удивилась, когда они ушли, бросив меня ковылять позади. Меня удивляло – тревожило – молчание Раолкана. Казалось, что ветер, дувший всё это время, вдруг стих.

Без его голоса я чувствовала себя покинутой, одинокой и опустошённой, a хуже всего было то, что я боялась, что это значило для первого полёта.

Глава четырнадцатая

Меня разбудил раскат грома. Комнату наполнил шум дождя, хлеставшего по скалистому выступу за окном. Я села на мягкой кровати, стряхивая с себя сонливость. Обволакивавшая меня темнота старалась укутать обратно в сладкую дрёму, но ветер ворвался в нашу комнату, и в свете молнии я увидела силуэты нескольких девочек, с трудом пытавшихся закрыть ставни.

Как только им это удалось, дверь комнаты со свистом распахнулась и на пороге заплясал огонёк. Промокшая до нитки и раздражённая мастер Эльфар зажгла нашу люстру от своего светильника. В комнате раздались охи и недовольные возгласы, но она резко оборвала их.

– Отставить нытьё. Большинство из вас вернутся обратно в тёплые кровати через минуту, так что помолчите. – Она подождала, пока голоса стихнут, и продолжила, одним взглядом заставляя замолчать болтушек (от её взгляда не укрывались даже те, что шептались между собой в самых потаённых уголках комнаты): – Я всё видела, Aриэль. Прекрати или завтра будешь убирать за двумя драконами. И знай: я не шучу. Итак, у меня новости для последней группы новобранцев. Быстро подойдите ко мне.

Я неловко слезла с полки и присоединилась к кучке учениц из своего потока. Увидев меня, мастер Эльфар поморщилась, но, может, в этом жесте и не было ничего личного.

– Мы получили срочную депешу из Капитолия Доминиона. Вас касается следующая информация. – Она достала толстую стопку бумаги и зачитала: – Исходя из этого процесс обучения необходимо ускорить. После получения настоящего приказа учащиеся, не прошедшие этап первого полёта до наступления утра, должны быть исключены из Школы драконов. Принятые и всадники высокого ранга должны усовершенствовать своё мастерство в максимально сжатые сроки для выполнения возложенных на них обязательств.

Мы остолбенели.

– Это что получается, мы станем слугами, даже не попробовав пройти испытание? – возмутилась Стари. – Я высшая кастелянка. Вы не можете так со мной поступить!

– Тише, дитя, – мастер Эльфар выглядела одновременно уставшей и расстроенной. – Все на вашей стороне. Мы надеемся, что сможем выполнить поручение Доминара и при этом сберечь всех, но время не терпит. – Она провела ладонью по своему лицу, словно пытаясь стереть с него усталость. – Обычно на подготовку к первому полёту даётся целая неделя. Мы проведём его досрочно и, хоть вы ещё не готовы, обязательно позаботимся о том, чтобы у каждой из вас была возможность успешно пройти испытание, при условии что вы настроитесь на работу и действительно захотите достигнуть этой цели.

– Что, правда? – ахнула Саветт.

Одна из девочек, стоявшая сзади неё, хмыкнула, но мастер Эльфар раздражённо махнула рукой.

– Ну конечно. Это же школа, а не скотобойня. Вы правда думаете, что нам наплевать на страдания и смерть своих учеников? Естественно, нет. Но нам нужно вас учить, учить и ещё раз учить, иначе вам никогда не стать настоящими небесными всадниками. Только крепкие духом и телом смогут выдержать тяготы жизни. Наша задача – подготовить вас, а мягкостью этого не добьёшься. Но сегодняшней ночью нам придётся провести испытание для малоопытных учеников, и, если попробовать свои силы решат все, некоторых из вас мы потеряем.

Мастер Эльфар выпятила вперёд подбородок, словно сцепила зубы, и, сурово сжав губы, вновь заговорила.

– Мы не хотим, чтобы вы становились слугами. Во многих из вас течёт благородная кровь. Ваш потенциал не ограничивается умением мыть посуду и стирать вещи. Не ошибитесь с выбором, мы не заставляем проходить это испытание. Лучше быть чистильщиком обуви, чем лепёшкой на скалах внизу. – Она оглядела каждую из нас своим вездесущим взором, как будто хотела, чтобы мы во всей красе представили себе перепачканные кровью камни. – Но выбор остаётся за вами. Испытание должно быть пройдено до восхода солнца, иначе вы не сможете больше учиться в школе. Вы соберёте свои вещи и отправитесь жить пятью уровнями ниже, в комнаты для прислуги. Те, что выживут после первого полёта, станут Принятыми. Вот так. И больше никаких других экзаменов.

– Снаружи бушует гроза, – робко заметила одна из девочек нашего потока. Я не могла не согласиться, моё сердце тоже сжималось от страха при мысли о скользких сёдлах. Вдобавок ко всему за окном лило как из ведра.

Мастер Эльфар вздохнула.

– И темно. Сегодня мрачная ночь, но это ваш единственный шанс. Если хотите попытать удачу, одевайтесь. Мы уходим через пять минут. Если решите остаться, собирайте вещи. Дама Адель придёт через десять минут, чтобы отвести вас к слугам.

Я с трудом сглотнула. Можно было просто уйти и доспать со слугами, а наутро проснуться в новой жизни, уютной, сытой и безопасной. Тогда я больше не увижу Раолкана. И Ленга. Не буду разносить почту на спине фиолетового дракона. А эту депешу тоже доставил кто-то из касты фиолетовых? Только глупец захочет совершить свой первый полёт – будучи ещё и самым первым в очереди – ночью, во время грозы, когда смерть дышит ему прямо в лицо.

Я повернулась к своей койке и принялась натягивать одежду. Глупо. Нельзя было просто взять и уйти. Живот скрутило от страха, во рту появился привкус горечи, a пылавшая голова как будто опустела. Захотелось свернуться клубочком. Я боролась с искушением. Нужно просто собрать свои вещи. Это ведь легко. Я увидела, что одна девчонка так и решила поступить. Осторожный и мудрый поступок. Она, наверное, доживёт до преклонных лет, обзаведётся парочкой внуков, и на её добрых руках появятся мозоли. А я к утру наверняка стану грудой костей у подножия скалы. Будут ли птицы клевать плоть погибших, или они отправят вниз драконов, чтобы те испепелили трупы? Я сильнее стиснула зубы и встала в строй.

– Амель Лифброт? – обратилась ко мне мастер Эльфар.

– Да? – Мои руки дрожали так сильно, что мне пришлось спрятать одну из них в складки одежды.

– Ты ведь понимаешь, что этой ночью время на вес золота?

Я кивнула.

– В таком случае ты, конечно, можешь попробовать принять участие в первом полёте, но мы не будем ждать, пока ты поднимешься по лестнице. Почётное право первого всадника перейдёт к другому. На драконов садятся на вершине скалы. Постарайся догнать нас. Если не сядешь на дракона до восхода солнца, упустишь свой шанс.

Почётное право? А я думала, это кара. В конце концов, все выбрали меня, потому что не хотели быть первыми. Уже второй раз люди тыкали меня носом в мою медлительность. Как же это унизительно. Окружающим казалось, что я будто тяну их всех на дно. К моему страху примешалась горечь.

– А как скоро наступит рассвет? – спросила я.

– Со следующим ударом колокола, – ответила мастер и повернулась к двери, подняв светильник высоко над головой. – За мной, ученики. Не отставайте. Если потеряете этот шанс, второго у вас не будет.

Ученица, выходившая последней, уже обогнала меня на три шага, когда скрылась за дверью.

Глава пятнадцатая

Снаружи было скользко, и мой костыль терял опору на скалистой поверхности бессчётное количество раз, пока я добиралась до первой лестницы. Скамья на тросах, на которой я поднималась вчера, исчезла, не то чтобы мне хотелось висеть над пропастью в самый разгар бури. Ступени были довольно скользкими. Холодными дрожащими руками я вцепилась в перила. Я уже промокла и начала замерзать. Вода заливала мне лицо, закрывая обзор, и нескончаемая барабанная дробь дождя, бившего по горным склонам и карнизам, мешала ориентироваться в пространстве. Подниматься по лестнице в сухую погоду, таща больную ногу, было трудно, а во время проливного дождя и подавно. Минуты тянулись медленно, я дважды поскользнулась, едва устояв на ногах, так что дыхание перехватило от страха, и схватилась за перила ещё крепче.

Одолев первую лестницу, я повалилась на землю и задрала голову, чтобы посмотреть, что делалось наверху. Молния расчертила небо, освещая край обрыва. Вдоль кромки выстроились иссиня-чёрные силуэты. Mоя группа уже стояла на вершине, а впереди были ещё три лестницы. Я всё никак не могла унять дрожь в руках, а нога болела от того, что ей приходилось работать за двоих. Поскользнуться на лестнице – всё равно что свалиться с дракона. Случись это, я разобьюсь.

Я оглядела склон в поисках скамьи на шкивах. Если надеяться на лестницу, будет слишком поздно. Вон она. У края выступа. Я с большим трудом поднялась, отгоняя усталость и страх, и направилась к лестнице. Мой костыль скользил и петлял по мокрой земле. Оступившись, я тяжело упала на выступ, а костыль уплыл в сторону.

Некоторое время я лежала, радуясь, что осталась на поверхности, a не улетела в пропасть. Горевшая щека отозвалась болью, когда я дотронулась до неё. Она была мокрой, как и всё вокруг. Во рту появился привкус крови, здоровое колено и ладони ныли. Я не могла позволить царапине помешать мне. Ещё будет потом время залечить свои раны.

Я поднялась на четвереньки и оглядела выступ, ища свой костыль. Костыля не было. Всё у меня внутри оборвалось, и захотелось дать волю чувствам. Я повернулась на бок и тяжело вздохнула, собирая остатки сил и вытирая рот тыльной стороной ладони. Я покачала головой, задыхаясь под проливными потоками; тело моё неудержимо содрогалось в конвульсиях, a я пыталась найти оставшиеся крохи решимости. Крепись. Да, всё плохо. Но могло быть и хуже. Вместо костыля вниз могла упасть ты.