Текст книги "Девичьи грезы"

Автор книги: Сара Сил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Вижу, ты начала смотреть на все это дело более серьезно, – сказал Дафф. – Слезы уже близко, не так ли? Должен признаться, что ты меня удивила тем, что так долго продержалась, ты ведь невероятная плакса! Ну что же, раз мы поняли друг друга, то приступим к делу.

– Нет! – вскрикнула Харриет, вжимаясь спиной в подушки. – Разве ты не понимаешь, только не так, не со злостью и горечью!

– Что я должен понять? Я тебе уже говорил, что у мужчин есть потребности, которые не имеют никакого отношения к любви. Злость так же может пробудить страсть!

– Знаешь, если все, что тебе нужно, – это утолить физическую страсть, почему бы тебе не обратиться к Саманте? – выпалила она, и его так долго сдерживаемый гнев прорвался наружу.

Дафф схватил Харриет за плечи и начал трясти, пока она не застучала зубами, потом бросил ее на подушки и потянулся, чтобы погасить лампу.

– Хочешь уязвить меня старыми делишками? Не поможет, дорогая! Я выучил свой урок, теперь твоя очередь. Опять трясешься! Что, страшно?

– Нет, я замерзла. Мне не сменили грелку. – Даже в такую минуту она не могла позволить себе соврать, и Дафф почувствовал, как его гнев быстро остывает.

– Ну ладно, подвинься. Я тебя согрею, – сказал он и погасил лампу.

Неясный свет все еще исходил от затухающих углей в камине. Ее лицо и худые плечи бледным пятном выделялись на фоне постели, она не двигалась, будто не услышала его, потом вздохнула и послушно подвинулась.

– Это было бы хорошо. Видишь ли, моя грелка вытекла, и поэтому Парень грел мне ноги… – В этот момент она была так похожа на маленькую уставшую девочку, что остатки гнева и горечи улетучились, и Дафф почувствовал, что с ними ушло и желание.

– Ради бога, Харриет! Спи и забудь, если сможешь, эту нелепую выходку.

– Дафф? – Она произнесла его имя с нежностью, взяла его за руку и потянула к себе. Он не двинулся с места, и Харриет со вздохом разочарования повернулась лицом к стене. Это был ее первый выход в те неизведанные моря, которые так хорошо знала Саманта и так плохо она сама, а муж ей совсем не помогал!

– Я не знаю, как… Я не знаю, как показать, что я… я не отталкиваю тебя, потому что…

– Потому что все, что ты можешь дать, – это благодарность, а она требует жертв? – Голос его звучал неровно, Харриет видела на стене его тень, огромную и неподвижную.

– Добровольный дар – это не жертва.

– Но благодарность – плохая замена любви.

– Ты просто не хочешь меня, ведь так? Ты просто хотел наказать… – произнесла она, и Дафф очнулся и начал подтыкать одеяла.

– Перво-наперво, не стоило на тебе жениться. Теперь спи и забудь про свое неудачное Рождество. Утро вечера мудренее. – Он развернулся, пошел назад в свою комнату и пустил собаку обратно.

Харриет провалилась в сон без сновидений и проснулась с тяжелыми веками и больной головой. Все события прошлого вечера и ночи смешались и походили на кошмар, но одно она запомнила ясно – муж не хочет ее, он жалеет, что женился на ней! «Утро вечера мудренее», – сказал он, как совестливая няня, которая сожалеет о слишком суровом наказании, но утро не излечило больное сердце, которому уже не подходили детские лекарства.

Буря прекратилась, дождь кончился, но небо было свинцовым, а холод обжигал.

– Может, снег пойдет, и желание ваше, мэм, исполниться, – сказала Молли и раздвинула шторы. Но какой прок был теперь от снега? Увенчать ее Рождество призрачными надеждами на счастье?

– Говорят, этот малый все еще не пойман. – Молли сделала очередную попытку заговорить, разочарованная таким необычным поведением хозяйки – Харриет любила поболтать за чашкой утреннего чая.

– Какой парень?

– Тот, который удирать вчера. Разве вы не слыхать колокол?

– Да. Теперь припоминаю. Надеюсь, ему удастся удрать, – от всего сердца сказала Харриет, и Молли бросила на нее любопытный взгляд.

– Ладно вам, не стоит беспокоиться об этом малом, он не лучше дикого зверя, ограбил и убил старушку, вот за что сидеть! – произнесла она, и Харриет пришлось согласиться, хотя всем сердцем она была сейчас на стороне любого, кто, как и она сама, пытался вырваться из бессрочного заточения.

– Сам велел передавать вам, что мистер Рори отвезет вас в замок Слайн, а сам присоединится к вам там, если найдет время для этого, – сообщила Молли перед тем, как уйти, сильно подозревая, что молодожены поссорилась вчера вечером, пока на кухне шло гулянье. Харриет с огромным трудом припомнила, что их пригласили на традиционный коктейль, который в Слайне давался в День Подарков, и Дафф сказал, что это подходящий случай познакомиться со всей округой.

Харриет тщательно оделась, желая быть на высоте, хотя Дафф, по всей видимости, был не особо заинтересован в том, чтобы сделать из этого события небольшой праздник для себя и своей молодой супруги. На воротник костюма она приколола маленькую дешевую брошку – единственное богатство, которое привезла из Англии, – а ожерелье Китти она оставила на туалетном столике.

Рори поехал в Слайн северной дорогой, и, когда они проезжали мимо тюрьмы, Харриет снова с сочувствием подумала о беглеце. Ей было интересно, прячется ли он в горах или лежит в какой-нибудь луже в долине Клуни, как она сама в тот злополучный туманный день, который повлек за собой столько необдуманных поступков и горьких разочарований.

– Эта поспешная свадьба… – Харриет и не заметила, что говорит вслух, пока Рори не бросил на нее вопросительный взгляд и не заметил:

– Раскаиваешься, Принцесса? Ты такая молчаливая и рассеянная.

– Поздно раскаиваться, – с горечью ответила она.

– Нервничаешь? – спросил Рори, въезжая в ворота замка и паркуя машину среди других.

Харриет поспешно пригладила волосы.

– Не очень. Но мне бы хотелось, чтобы Дафф был с нами. Это не покажется странным?

Рори пришло в голову, что его кузену стоило бы поддержать свою жену при первом появлении в обществе, но Даффу никогда такие мелочи не казались важными. А если они с Харриет еще и поссорились, что было не исключено, то он был рад любому предлогу, чтобы избежать совместного выхода в свет.

– Он появится попозже, когда освободится от дел, – подбодрил ее Рори. – Никому ничего не покажется странным, глупышка… А вон и Джуди, идет поприветствовать тебя, так что сделай счастливое лицо и улыбнись.

Джуди О'Рафферти, не давая Харриет времени на смущение, потащила ее в дом и представила толпе безвкусно одетых людей, которые задавали бесчисленные вопросы, но не ждали никаких ответов и не знали, как поддержать разговор, когда поняли, что Харриет не имеет никакого понятия о лошадях. Сначала она немного смущалась, Рори утянули в дальний конец комнаты, а Дафф не появлялся, и это начало ее волновать, потому что она поняла, что муж и не собирался приходить. Но второй стакан мартини развязал ей язык и растопил лед в ее сердце, и неожиданно для самой себя она начала наслаждаться вечеринкой. Настроения не испортил даже безупречный вид Саманты, сидящей на стуле у бара.

– Привет! – жизнерадостно обратилась к ней Харриет. – Довольна своей грязной работой?

Саманта подняла голову, и на минуту показалось, что она поражена. Раскрасневшаяся Харриет была явно воинственно настроена и отступила от своих правил.

– И тебе привет, – протянула Саманта. – Что-то ты неприлично весела и беззаботна, если принять во внимание все происходящее.

– А почему это я должна быть чем-то озабочена? Рассчитываешь вернуть Даффа, разбрасывая свои маленькие отравленные стрелы? С Китти это сработало, не так ли?

– Сбавь тон. Думаю, мартини ударило тебе в голову.

– Мне плевать, кто что услышит. Ты единственная, кого они будут презирать.

– Ради бога! Харриет! Если хочешь скандала, дождись, пока мы останемся одни!

– Да, до жути хочу поскандалить! Как раз под настроение, но конечно же не здесь, потому что мой скандал – не твой. Приютские склоки – это не только колючие выпады и цивильная клевета, знаешь ли! Мы по полу катались, драли друг у друга волосы и ставили фингалы. Прямо так и подмывает проделать все это с тобой, Саманта, и проделаю, если ты не отвяжешься от Даффа! – Харриет сама себе удивлялась, что у нее язык повернулся высказать такие вещи.

Саманта сразу же потеряла весь апломб.

– Не знаю, что на тебя нашло. Может, вино в голову ударило, милочка, но позволь тебе заметить, ты не в приюте. – Саманта явно чувствовала себя не в своей тарелке, заметив, что окружающие стали поглядывать на них с любопытством.

– Вино прочищает мозги, хотя кое-кто со мной не согласится, – продолжала гнуть свое Харриет. – Вчера ты предупреждала меня, а теперь я предупреждаю тебя! Хватит уже пинать меня как мячик, чтобы устроить себе с Даффом римские каникулы!

Кто-то сунул ей в руку новый стакан мартини, и она потягивала его с явным наслаждением. Саманте пришлось признать, что Харриет говорила абсолютно трезво, несмотря на все эти несвойственные ей выражения.

– Ты уже сказала все это Даффу, дорогая?

– Нет еще, но непременно сделаю это.

– Тогда лучше сделай это дома, – неожиданно прозвучал у нее за спиной голос Даффа, и Харриет так резко повернулась, что вино выплеснулось ей на юбку.

– Все-таки это случилось, – облегченно выдохнула Саманта. – Твоя милая женушка готова порвать тебя на кусочки, сам слышал.

– Моя милая женушка должна была уже понять, что дела поместья поважнее вечеринок. – В голосе Даффа звучало нетерпение, но он подмигнул Харриет, однако она этого не заметила.

– И поважнее всех других дел, – угрожающе произнесла девушка, но это был последний всплеск ее бравады.

– Таких, как ленточки для твоих косичек, милочка? – съязвила Саманта.

Дафф повернулся к ней:

– Я слышал, ты вскоре уезжаешь в Дублин, Саманта, так что в Клуни мы тебя больше не увидим.

Саманта насторожилась.

– С чего это ты взял?

Дафф пожал плечами.

– Да так, слухи. Говорят, ты разругалась с мисс Дочерти.

– Ну, старуха то ли хочет пожить одна, то ли ждет других гостей, то ли еще что. Но это не значит, что я уезжаю. Я сюда приеду. В это время года у Раффа полно свободных мест.

– Но у нас все занято, и до Пасхи мы ничего не можем предложить, – твердо возразила Джуди О'Рафферти, подойдя с подносом с напитками. Саманта вспыхнула.

– Маленькая лгунья! Я знаю, что у них есть комнаты, но эта девчонка всегда меня недолюбливала, – сердито сказала она, и Харриет, чей боевой дух снова воспрянул, когда она услышала новости об отъезде Саманты, заметила с невинным выражением лица:

– Может, она просто любит своего мужа?

Тут Дафф не выдержал, отнял у нее полупустой стакан и поставил его на стойку со словами:

– Как я погляжу, тебе уже достаточно, так что давай откланяемся. А на твоем месте, Саманта, я бы подумал о Дублине. Я и сам собираюсь туда на парочку ночей в ближайшем будущем. До свидания.

Рори остался на вечеринке, а Харриет с Даффом отправились домой. Девушка впала в уныние; последнее замечание Даффа содержало в себе намек, который сводил на нет его явное безразличие к тому факту, что визиты Саманты в Клуни прекратятся.

По дороге Дафф заметил:

– Я бы не стал так нагло разговаривать с нашим другом Самантой.

– Она мне не друг, – сердито отрезала Харриет, и Дафф серьезно ответил:

– Нет, думаю, что нет. Иногда ты бросаешься очертя голову туда, куда даже ангел не сунулся бы, дважды не подумав. Это как раз тот самый случай. Я просто пытаюсь предостеречь тебя.

– Все хотят меня предостеречь, меня это уже достало! – Харриет начала сердиться. – В любом случае, если ты не экстрасенс, то вряд ли знаешь, о чем мы говорили.

– Догадываюсь.

– Это вряд ли!

Дафф вздернул бровь.

– Может, расскажешь? – предложил он.

– Зачем это? Ты же не говоришь мне, о чем вы с Самантой беседуете, – возразила она, и Дафф подумал, что она ведет себя как школьница.

– По правде говоря, – продолжила она, не дождавшись ответа, – я ей сказала, что мне хотелось бы отмутузить ее, подбить ей глаз и выдрать ее патлы, как мы, бывало, делали в приюте, и я так и сделаю, если…

– Если что?

– Да так, не обращай внимания, – отмахнулась она, и Дафф расхохотался.

– Харриет, ты когда-нибудь вырастешь? Сколько ты выпила?

– Но ведь это был не пьяный бред, не так ли?

– Нет, ты не была пьяна, просто немного расторможена. И все же будь поосторожнее. Ты не Саманта.

– Ты и вправду едешь в Дублин по делам? – удрученно поинтересовалась Харриет.

– Да, через несколько дней.

– Зачем?

– Не думаю, что это слишком интересно, но, если хочешь знать, я продаю свиноферму. Нужно кое-что обсудить и подписать кое-какие бумаги в Дублине.

– Продаешь ферму! – воскликнула Харриет. – Но на ней держится все хозяйство Клуни!

– Ну да. Придется потуже затянуть пояса, но мне необходимы эти деньги. Я считал, ты обрадуешься, тебе же никогда не нравилось, что все эти маленькие хрюшки заканчивают свою жизнь на прилавке, так ведь?

И хотя он говорил с ней как с ребенком, Харриет почувствовала, что за этим кроется нечто большее.

– Ты же не собираешься продавать Клуни, правда?

– Это майорат, так что если бы я и захотел, то не смог бы. Будем жить как раньше, пока потолок на голову не свалится. Страшит ли тебя нищенское существование в рассыпающемся замке, Харриет?

Дафф положил руку на спинку ее сиденья, и Харриет прижалась щекой к жесткому твиду его рукава. Она подумала, что страшится вовсе не нищеты, а этих запутанных отношений с незнакомцем, чье сердце, если оно вообще есть, отдано более взрослой и опытной страсти. Она вручила ему свою судьбу, а он украл ее душу и не пользуется этим. Она не отвечала, и это было молчанием молодости и первой любви, которая страшится показаться смешной и быть отвергнутой. Если мужчина держит тебя при себе, как докучливого ребенка, как можно заставить его понять, что разрешить любить себя будет достаточной наградой и не нужны никакие ожидания ответа?

Рори вернулся в хорошем настроении и сообщил им последние сплетни. Харриет нашли очаровательной девушкой с хорошими манерами, но слишком уж молоденькой, чтобы знать, как вести себя с таким неуживчивым мужем. Саманта грубо обошлась с Джуди за то, что та отказала ей в комнате, и Рафф выставил ее вон без лишних слов.

– Вот это была картина! Вы бы видели, как она пустила в ход свой обольстительный тон, а Рафф дал ей пощечину и чуть не обозвал ее проституткой, – заливался Рори. – Она убралась, изрыгая проклятия и угрозы занести отель в черный список и всем своим друзьям в Дублине рассказать, что это неподобающее место. А потом мы отправились обедать и со злорадным удовольствием в пух и прах разнесли всех гостей. А между прочим, Принцесса, что ты ей такого наговорила?

– Да так, кое-какую правду, но не думаю, что добилась чего-то. Наверное, вино ударило мне в голову, – ответила Харриет.

– Вино ударило – как мило! Неужели так и было, Дафф?

– Еще как, я бы сказал! – Дафф подмигнул Харриет. – Она даже грозилась подбить леди глаз и вырвать волосы!

– Но что еще ты сказала Саманте, Харриет? Что заставило ее задуматься? Она ведь действительно впала в раздумья. Милашка поведала мне, что ты грубила, но, несомненно, в твоих мозгах наступило просветление. И она говорит, что приедет повидаться с тобой до отъезда в Дублин.

Оказалось, что Харриет с трудом могла припомнить, что конкретно, кроме этих язвительных выпадов, она говорила Саманте, но, прежде чем она смогла ответить, Дафф посмотрел на жену и сказал совершенно иным тоном:

– Если дамочка и в самом деле явится сюда, я не хочу, чтобы ты встречалась с ней, Харриет. Понятно?

– Почему?

– Потому что я так сказал. Судя по сегодняшнему дню, вы не очень-то ладите, так что лучше вам держаться друг от друга подальше, – твердо заявил Дафф и вышел из комнаты.

– О боже! – прошептала Харриет. – Я-то надеялась, что все утряслось. Что теперь я сделала не так?

– Полагаю, ничего, кроме того, что слишком резко обошлась с Самантой, – ответил Рори. Он с интересом отметил, что Дафф не склонен к компромиссам в этом вопросе, и хитро поглядел на Харриет. – Ты быстро растешь, не так ли, Принцесса? Ладно, не буду тебе больше мешать. Думаю, совсем скоро я стряхну пыль Клуни со своих сапог.

– Но почему, Рори? Тебе здесь скучно?

– Не скучно, нет. Просто у меня пятки начинают чесаться, когда я долго не выхожу на подмостки. Нужно объехать агентов и найти себе работу.

– Но ты ведь вернешься?

– Конечно! С тех пор как я в театре, Клуни для меня – штаб-квартира.

– Милый Рори! Ты ведь не слишком серьезно относишься к пропитанию, правда?

– Милая Харриет, я вообще стараюсь не относиться слишком серьезно к чему бы то ни было, поэтому я и думаю, что настало время уезжать.

Харриет села на пол, бездумно теребя свою собаку, и вопросительно посмотрела на Рори:

– То есть?

– То есть, моя святая наивность, если говорить честно, я боюсь слишком увлечься тобой, так что лучше убраться, пока я не наломал дров, – ответил он. – Ты искушение для меня, Харриет!

– Да?

– Да. Ну ладно, думаю, я сыграл свою роль и разжег искру ревности в твоем тупоголовом муже.

– Ревнует? Дафф?

Рори нетерпеливо вздохнул.

– Силы небесные, Харриет! Даже ты не можешь этого не заметить! – воскликнул он, и Харриет торопливо перевела взгляд на собаку, старательно приглаживая ее шерсть.

– Гордыня может вызвать гнев – ну или ревность, но если было бы что-то еще, то можно было бы… можно было бы подумать, если один предложил… – Она не собиралась говорить этого, но то, что Рори может скоро уехать, расслабило Харриет. Однако слова ее позабавили, а не разжалобили его.

– Значит, я так полагаю, прошлой ночью ты все-таки решилась на робкие предложения повиноваться, чтобы остудить его гнев, и теперь чувствуешь себя отвергнутой, потому что твоему мужу надо больше, чем простая благодарность за оказанную благотворительность.

Харриет посмотрела на него и нетерпеливо тряхнула головой, чтобы убрать с лица волосы.

– Так он и сказал: благодарность – плохая замена любви, но ведь в любви-то он как раз никогда и не нуждался!

– Как знать, смотря что подразумевать под этим. У любви много лиц, если на то пошло. Не могу сказать, что понимаю своего замкнутого кузена, потому что он никогда не допускал мысли, что я созрел для таких разговоров. Но я начинаю подозревать, что старый дьявол – романтик в душе, один из тех шевалье, которые пережили свое время и никак не вписываются в наш промышленный век со своими старомодными принципами. Вот что так расстроило его вчера, а вовсе не то, что он ведет себя как собака на сене, как ты считаешь.

Харриет слушала внимательно, разрываясь между страстным желанием поверить и мыслью о том, что она слишком легко поддается беспочвенным фантазиям.

– А Саманта? Каким боком она здесь замешана?

– Уж каким есть. Высококлассная проститутка времен его вдовства, которая вернулась, чтобы навредить. Сэм всегда хотела того, что не могла получить, а если не добивалась своего, то была готова крушить все вокруг.

– Мужчины предпочитают, чтобы их жены и любовницы не встречались. Ты же слышал, он сказал, чтобы я с ней больше не виделась.

– Это доказывает обратное, дурочка. Для нее здесь уже нет места.

– Да, но я думаю, он пришел к какому-то решению. Он встречается с ней в Дублине.

– Ну и что? Ради бога, прекрати, Харриет! Иногда мне кажется, что ты ищешь кочки на ровном месте, выдумываешь то, чего и в помине нет. Все остальное яйца выеденного не стоит, и я так скажу – вы оба получили то, что заслужили, заключив эту дурацкую сделку. Ну а теперь давай поговорим о чем-нибудь другом! А то я растеряю остатки соображения!

За ночь выпало немного снега, и Дафф отметил:

– Харриет, береги себя, пока меня не будет, ладно? Не провались в болото и все такое.

– Значит, ты уже скоро уезжаешь?

– Послезавтра. Рори едет со мной.

– О! – Харриет почувствовала себя брошенной на произвол судьбы. Она оставалась в замке только с Нони да со своими мыслями, и веснушки предательски выступили на ее побледневшем лице. Дафф довольно грубо поинтересовался:

– Будешь скучать по Рори?

– Конечно, буду, в Клуни без него как-то тихо, – честно ответила она, потом добавила, потому что хотела кое-что узнать до того, как он уедет, оставив ее наедине с этим невыносимым вопросом: – Дафф, ты в самом деле думал, что… что Рори и я… – Она смутилась, и Дафф закончил за нее:

– Любовники? Нет, Харриет, если это хоть как-то успокоит тебя. Любой может заставить себя поверить – по многим причинам – горечь, уязвленная гордость, даже чувство, – что ты проиграл. Понимаешь это?

– Да. – Лицо ее порозовело. – Я рада, Дафф. Я бы не хотела, чтобы ты думал, что я отплатила предательством за щедрость.

Она пыталась тщательно выбирать слова, не желая вызвать новое чувство поражения, напомнив ему, что, в конце концов, он сам отказался от единственного дара, который она может преподнести ему. Но Дафф снова отдалился от нее.

– Нет, конечно. Не сомневайся, я очень ценю твою настойчивость в отношении выполнения обязательств, основанных на благодарности, но мне уже порядком наскучило, что ты считаешь замок благотворительным заведением, – сухо ответил он.

– И я так думаю. – Харриет не очень-то поняла, что Дафф имеет в виду, но ясно осознала, что, как обычно, ляпнула не то. – Вернешься к Новому году?

– Еще одна знаменательная дата? – спросил он, и Харриет показалось, что Дафф смеется над тем, как она совсем по-детски настаивает на важности тех событий, которые давно ничего не значат для него самого.

– Не такое, как Рождество, – с серьезной решимостью ответила она. – Но начало нового года – это что-то новое, чистое и юное. Ты можешь оставить позади свои ошибки и разочарования и попробовать начать все сначала.

– Можно, конечно. – Голос его смягчился. – И ты полагаешь, что если мы с тобой встретим Новый год вместе с верой в сердцах и молитвой на устах, то на нас снизойдет благословение и мы сможем начать все заново?

– Мы можем, по крайней мере, вознести молитву. – Харриет никак не могла разобраться в его настроении.

Дафф провел рукой по ее волосам, наслаждаясь прикосновением.

– Хорошо, – ответил он. – Я приеду без опозданий, обещаю. Все еще ждешь чудес, Харриет?

– Если ты веришь в чудо, то оно произойдет. Кто-то сказал – по-моему, святой Августин, что есть вера, пока ты веришь в то, чего нельзя увидеть.

– Да… да… может, эта твоя вера передастся и мне, – медленно проговорил Дафф, и вдруг в его глазах вспыхнула озорная искорка. – Они что, пичкали вас житиями святых и всякой другой чепухой?

– Да, и еще житиями мучеников, но они мне не очень-то нравились, все утыканные стрелами и тому подобное, и бродили везде со своими глазами на тарелках, – вполне серьезно ответила Харриет, и Дафф расхохотался.

– Какое ужасное прочтение! Кто бродил с глазами на тарелках?

– Я не помню – всегда была не в ладах с мучениками. Они так наслаждались своими несчастьями!

– А ты своими не наслаждаешься?

– Мои – совсем не такие. – Она выскользнула из-под его руки и выбежала из комнаты.