Текст книги "Заказное убийство"

Автор книги: Сара Парецки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Попробовала я позвонить и Ральфу, но в офисе его не оказалось. Где он? Обедает? Уж не ревную ли я?

– Ну что ж, Лотти, кажется, все. Спасибо, что ты разрешила мне на несколько дней внести такую сумятицу в твою жизнь. Ты произвела очень сильное впечатление на Джилл. Она сказала мне, что, когда их служанка попробовала говорить с ней раздраженным тоном, она «вела себя как Лотти и не обращала на нее никакого внимания».

– Не думаю, чтобы это была очень удачная мысль – брать с меня пример. Очень милая девочка – удивительно, что она не заразилась этой предместной гордыней. – Она села на кушетку, наблюдая за моими сборами. – Что дальше? Ты уже можешь изобличить убийцу?

– Мне нужны веские доказательства, – сказала я. – Я знаю, кто именно отдал приказ об убийстве – его исполнителем скорее всего был парень по имени Тони Бронски, но это мог быть и любой другой из команды Смейссена. Но я пока еще не могу уличить того, кто отдал приказ. Зато я знаю, в чем заключались преступные махинации, и знаю, как они проводились. – Я застегнула «молнию» на своей полотняной сумке. – Но мне нужен рычаг, а может быть, клин. – Я говорила скорее сама с собой, чем с Лотти. – Клин, чтобы отщепить этого главного виновника от остальных. Если я выясню, что эти махинации не могли совершаться без его участия, тогда я, может быть, сумею заставить его играть в открытую.

Раздумывая над всем этим, я стояла, поставив одну ногу на кровать и рассеянно постукивая пальцами по чемодану.

– Если бы я была скульптором, – сказала Лотти, – я изваяла бы твою статую: ожившая Немезида. Я вижу по твоему лицу, что ты справишься. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня. – Я выведу тебя на улицу, если кто-нибудь тебя подстрелит, я смогу быстро тебя подштопать, пока не пролилось слишком много крови.

Я рассмеялась:

– Лотти! Ты изумительна! Хорошо, прикрывай меня со спины.

Она довела меня до угла Семинари, но улица была пуста.

– Я думаю, что это заслуга сержанта Мак... – как его там? – сказала она. – Вероятно, он проезжает здесь время от времени. Но будь осторожна, Вик: хотя у тебя и нет матери, ты дочь моего духа. Я бы очень не хотела, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Лотти, это мелодрама, – запротестовала я. – Ради Бога, никогда не старей.

Она в чисто европейской манере пожала своими худыми плечами и ответила мне сардонической улыбкой, но, пока я шла по улице до своей машины, она наблюдала за мной настороженным взглядом.

Глава 17
Перестрелка на Элм-стрит

Ларри и его друг-плотник сделали из моей квартиры просто картинку. Дверь с резными цветами на панелях была настоящим шедевром. Плотник поставил два засова, которые действовали бесшумно и надежно. Уже много месяцев в моей квартире не было так чисто. Не осталось и следов учиненного погрома. Хотя Ларри убрал изодранный в клочья диван, он заполнил пустое место столом и стульями. На кухонном столе лежал оставленный им счет. Два рабочих, два дня, по 8 долларов в час, 256 долларов. Дверь, замки и их установка – 315 долларов. Новые запасы муки, сахара, бобов и специй; новые подушки для кровати – 97 долларов. Мне показалось, что сумма была вполне умеренная. Оставался, однако, вопрос: а кто оплатит мне эти издержки? Может, Джилл займет у своей матери, пока не войдет в полное владение своим трастовым фондом?

Я осмотрела шкатулку с драгоценностями. По счастливой случайности, вандалы не забрали несколько драгоценностей, оставленных мне матерью, но я подумала, что мне следует положить их в банковский сейф, не дожидаясь очередного вторжения. Ларри, видимо, выбросил осколки венецианского бокала. Мне следовало сказать, чтобы он их сохранил, но я думаю, что восстановить бокал было уже невозможно. Остальные семь гордо блистали во встроенном фарфоровом шкафчике, но я не могла смотреть на них без содрогания.

Я еще раз позвонила Ральфу. На этот раз он ответил мне после четвертого звонка.

– Ну что, мисс Марпл? – спросил он. – Я думал, что до завтрашнего дня ты будешь преследовать профессора Мориарти.

– Я нашла его раньше, чем ожидала. Мне удалось выяснить тайну, которая погубила Питера Тайера. Хотя он и не старался ее защищать. Помнишь тот бланк, который я тебе дала? Ты нашел соответствующее досье?

– Нет, я попросил разыскать недостающее досье, но оно так и не обнаружилось.

– Возможно, оно никогда и не обнаружится. А ты знаешь, кто такой Джозеф Гильчовски?

– Ты просто засыпала меня вопросами. Через двадцать минут я жду посетителя, Вик.

– Джозеф Гильчовски – старший вице-президент профсоюза Точильщиков. Вот уже двадцать три года, как он не работает на конвейере. Если бы ты навестил его, то обнаружил бы, что он так же здоров, как и ты. Ты даже можешь зайти к нему в штаб-квартиру Точильщиков, где он все еще работает и получает приличное жалованье, не нуждаясь в инвалидном пособии.

Последовала пауза.

– Ты хочешь мне сказать, что этот человек обманным путем получает пособие по инвалидности?

– Нет, – сказала я.

– Черт побери, Вик, если он здоров и получает страховое возмещение, стало быть, он обманщик?

– Нет, – повторила я. – Да, платежные бланки фиктивные, но не он получает по ним деньги.

– Кто же тогда?

– Твой босс.

– Да ты просто с ума сошла, Вик, – взорвался Ральф. – Я устал слушать всю эту дребедень. Он один из самых уважаемых членов высокоуважаемой компании в весьма уважаемом деле. Предположить только, что он может быть замешан...

– Я ничего не предполагаю, я знаю наверняка, – холодно сказала я. – Я знаю, что он и Эндрю Мак-Гро, президент профсоюза Точильщиков, создали денежный фонд, совместными распорядителями которого они являются, куда поступают деньги по оплате пособий на имя Гильчовски и по меньшей мере еще двадцати двух здоровых людей.

– И откуда ты знаешь все это? – спросил взбешенный Ральф.

– Во-первых, мне прочитали по телефону копию соответствующего соглашения. Во-вторых, я нашла человека, который видел многократные встречи Мастерса и Мак-Гро недалеко от штаб-квартиры профсоюза Точильщиков. В-третьих, я знаю, что в то утро, когда был убит Питер, в девять часов Мастерс назначил ему свидание в его же квартире.

– Не верю. Я работаю с Ярдли три года, до этого я проработал в его организации еще десять лет, и уверен, что должно быть другое объяснение всему, что ты узнала, если ты в самом деле что-нибудь узнала. Ты не видела своими глазами это трастовое соглашение. И Ярдли вполне мог есть и пить с Мак-Гро, возможно, они обсуждали какой-нибудь договор страхования, его денежное покрытие, иски о выплате пособия или еще чего-нибудь. Время от времени мы это делаем.

Я готова была завопить от отчаяния.

– Предупреди меня за десять минут до того, как решишь выяснить все это с Мастерсом. Чтобы я успела спасти твою задницу.

– Если ты думаешь, что я собираюсь рисковать своей карьерой, рассказав своему боссу, что слушаю такого рода слухи о нем, ты просто не в своем рассудке, – проревел Ральф. – Кстати сказать, через несколько минут он будет здесь, и я могу обещать тебе без всякого труда, что не буду говорить с ним на эту тему, не такой уж я осел. Разумеется, если платежный бланк на имя этого Гильчовски подложный, это многое объясняет. Об этом я ему и скажу.

Волосы у меня встали дыбом.

– Черт возьми, Ральф, до чего ты наивен, это просто невероятно. На кой черт он едет к тебе?

– У тебя, собственно говоря, нет никакого права спрашивать об этом, – отрезал он. – Но я все-таки тебе скажу, потому что это ты нашла платежный бланк и подняла всю эту дурацкую шумиху. Крупные суммы выплачиваются в центральном офисе, а не в местных отделениях. Я сегодня спрашивал у наших сотрудников, кто обрабатывал это досье. Никто не помнит. А если бы кто-нибудь занимался этим в течение многих лет, он не забыл бы об этом. Тут есть некоторая загвоздка, и, когда сегодня позвонил Ярдли – его нет на работе уже целую неделю, – я упомянул об этом.

– О Боже! Что ты натворил! Так он сказал тебе, что тут есть серьезная проблема? И что, раз уж он приехал по каким-то делам в город, он зайдет к тебе и обсудит эту проблему. Так? – разгневанно спросила я.

– Да! – крикнул он. – А теперь лучше займись поисками какого-нибудь пропавшего пуделя и не вмешивайся в дела Отдела претензий.

– Ральф, я выезжаю к тебе. Скажи это Ярдли, как только он войдет, и даст Бог, ты спасешь свою чертову задницу. – И, не ожидая ответа, я бросила трубку.

Я посмотрела на часы: 19.12. Мастерс должен прибыть через двадцать минут. Примерно. Скажем, около 19.30, может, на несколько минут раньше. Я сунула в карман водительскую лицензию, лицензию на ношение оружия, удостоверение частного детектива и немного денег. Проверила револьвер. Положила в карман жакета несколько комплектов патронов. Потеряла сорок пять секунд на то, чтобы надеть кроссовки. Закрыла дверь на новые, смазанные засовы и сбежала вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки. За пятнадцать секунд пробежала полквартала до своей машины. Врубила первую передачу и поехала к Лейк-Шор-Драйв.

Почему сегодня вечером в Чикаго столько гуляющих, особенно на Белмонт-авеню? И почему светофоры переключаются всякий раз, когда ты подъезжаешь к повороту и какой-нибудь старый дед перед тобой не хочет очистить перекресток на желтый? Я нетерпеливо барабанила по рулевому колесу, но от этого уличное движение не становилось быстрее. Да и давать сигнал не имело никакого смысла. Чтобы успокоиться, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Ральф, глупая твоя башка! Жертвуешь своей жизнью человеку, который за последние две недели уже убил двоих. Только потому, что Мастерс носит модный для пожилых людей плетеный галстук и ты состоишь в его команде, ты убежден, что он не может совершить ничего преступного. Я обошла автобус и быстро промчалась до Шеридан-роуд, а затем и до Лейк-Шор-Драйв. Было 19.24. Я помолилась святому, который защищает автомобилистов от наказания за превышение скорости. В 19.26 я съехала с Драйв на улицу Ла-Салль и поехала по улице, параллельной Элм-стрит. В 19.19 я оставила свою машину у пожарного крана около дома Ральфа и ринулась внутрь.

Привратника в доме не было. Я быстро нажала, одну за другой, двадцать кнопок. В переговорном устройстве послышалось несколько голосов: «Кто это?», но кто-то открыл для меня дверь. Сколько бы ограблений ни совершалось таким способом, всегда найдется какой-нибудь идиот, который впустит тебя в дом, не зная, кто ты такой. Лифт, казалось, опускался целую вечность. Но когда наконец он прибыл, то стремительно вознес меня на семнадцатый этаж. Я бросилась бежать по коридору к квартире Ральфа и забарабанила в дверь, держа в руке «смит-и-вессон».

Когда дверь открылась, я прижалась к стене, затем юркнула внутрь с револьвером наготове. Ральф уставился на меня в изумлении.

– Что с тобой? – спросил он.

Кроме него, в комнате никого не было.

– Хороший вопрос, – ответила я, распрямляясь.

Зазвонил звонок, и Ральф пошел нажать на кнопку зуммера.

– Я бы не возражал против твоего ухода, – сказал он. Я не шевельнулась. – По крайней мере, убери эту проклятую пушку.

Я сунула револьвер в карман жакета, продолжая держать его за рукоятку.

– Сделай милость, – сказала я, – когда будешь открывать дверь, стой за ней, не маячь в дверном проеме.

– Ты просто полоумная...

– Если ты скажешь «баба», я выстрелю тебе в спину. Когда будешь открывать дверь, прикрывай свое чертово тело.

Ральф так и зыркнул на меня глазами. Когда через несколько минут раздался стук, он подошел к двери и намеренно встал в дверном проеме. Однако выстрелов не было.

– Здравствуйте, Ярдли. Кто это с вами? – спросил Ральф.

– Это моя юная соседка Джилл Тайер, а это несколько моих компаньонов.

Я была ошеломлена и придвинулась к двери.

– Джилл? – удивилась я.

– Вы здесь, Вик. – Звонкий голосок дрогнул. – Извините. Пол позвонил, что он приедет на поезде, и я пошла, чтобы встретить его на станции. А мистер... мистер Мастерс проезжал мимо на машине и предложил подвезти меня, а я... я спросила его об этой бумаге, и он забрал меня с собой. Извините, Вик. Я знаю, что мне ничего не надо было говорить.

– О'кей, золотко... – заговорила я, но Мастерс перебил меня:

– Так вы тоже здесь? Мы предполагали навестить вас и эту венскую докторшу, которой Джилл так восхищается, немного позже, но вы сэкономили нам время. – Он посмотрел на револьвер, который я вытащила из кармана, и нагло улыбнулся. – На вашем месте я убрал бы эту игрушку. Тони у нас прекрасный стрелок, и я знаю, что вы были бы очень огорчены, если что-нибудь случилось бы с Джилл.

Мастерс привел с собой Тони Бронски и Эрла. Ральф тряс головой, словно человек, пытающийся очнуться ото сна. Я убрала револьвер в карман.

– Не упрекайте девочку, – сказал мне Мастерс. – Но вам не надо было вовлекать ее во всю эту историю. Как только Маргарет Тайер сказала мне, что она вернулась домой, я хотел поговорить с ней с глазу на глаз. Но мне просто повезло, что она шла по Шеридан, когда мы проезжали мимо. Но мы попросили ее кое-что объяснить, правда, Джилл?

Я увидела у нее на лице безобразный синяк.

– Да вы просто герой, Мастерс, – съязвила я. – Особенно когда дело доходит до битья маленьких девочек. – Но я знала, что он прав. Я поступила глупо, когда отвезла ее к Лотти и посвятила в тайны, которые Мастерс и Смейссен были готовы охранять любой ценой. Но это было неподходящее время для того, чтобы заниматься самобичеванием.

– Ну что, прикончить ее? – выдохнул Тони. Его глаза сверкали радостным блеском, на лице ярко выделялся шрам в форме Z.

– Не сейчас, Тони, – сказал Мастерс. – Мы должны узнать, много ли ей известно и с кем она успела поделиться тем, что знает... Да и вы хороши, Ральф. Просто стыд и срам, что вы связались с этой полячкой, – мы не собирались убивать вас, только в самом крайнем случае, но теперь, я боюсь, у нас нет выбора. – Он повернулся к Смейссену: – У вас больше опыта в таких делах, чем у меня. Как лучше всего разделаться с ними?

– Отберите у Варшоски ее пушку, – сказал Эрл своим скрипучим голосом. – Усадите ее и этого парня на тахту, так чтобы Тони мог замочить сразу обоих.

– Вы слышали его? – шагнув ко мне, сказал Мастерс.

– Нет, – проскрипел Эрл. – Не подходите к ней близко. Пусть она бросит свою пушку. Тони, возьми девчонку на мушку.

Тони нацелился своим браунингом на Джилл. Я бросила «смит-и-вессон» на пол. Эрл подошел и ударом ноги забросил его в угол. Личико Джилл побледнело и осунулось.

– На тахту, – приказал Мастерс.

Тони продолжал целиться в Джилл. Я подошла к тахте и села. Хорошо, что тахта была очень упругая, на ней можно было сидеть прямо. Я старалась перенести свой вес на ноги.

– И ты садись, – приказал Эрл Ральфу. Ральф был все еще в изумлении. Его лицо было в мелких капельках пота. Приближаясь ко мне, он зацепился за толстый ворс ковра.

– Знаете ли, Мастерс, вы вырыли такую огромную и зловонную клоаку, что вам придется убить весь Чикаго, чтобы спасти свою шкуру.

– Вы так думаете? А кто, кроме вас, знает об этом? – Он все еще неприятно улыбался. У меня чесались руки сломать ему нижнюю челюсть.

– Об этом имеет весьма неплохое представление газета «Геральд стар». И мой адвокат. И еще несколько людей. Даже этот ваш маленький «граф» – Эрл[14]14
  Игра слов: «эрл» по-английски означает «граф».


[Закрыть] – не сможет подкупить полицию, если вы перестреляете весь штат газеты.

– Это правда, Ярдли? – спросил Ральф хриплым шепотом и тут же откашлялся. – Я не верю. И я не хотел верить Вик, когда она сказала мне об этом. Неужели это вы пристрелили Питера?

Мастерс надменно усмехнулся:

– Конечно же нет. Его пристрелил Тони. Но мне пришлось пойти вместе с ним, как и сегодня, чтобы его пропустили в дом. За компанию мы прихватили с собой и Эрла. Эрл обычно не ввязывается в такие истории, верно, Эрл? Но я не хочу, чтобы потом кто-нибудь шантажировал нас.

– Неплохо придумано, Мастерс, – похвалила я его. – Эрл только потому и смог отрастить себе такую жопищу, что тщательно берег ее все эти годы.

Эрл побагровел.

– Ах ты дешевка. Я прикажу Тони, чтобы он еще раз прошелся по тебе как следует, прежде чем загнать тебе пулю в лоб, – проскрипел он.

– Да ты у нас молодчик, Эрл. – Я посмотрела на Мастерса. – Эрл никогда никого не избивает сам, – объяснила я. – Я думала, что у него просто нет яиц, он не мужчина, но на прошлой неделе я убедилась, что это не так, верно, Эрл?

Эрл хотел было кинуться ко мне, на что я его и вызывала, но Мастерс удержал его.

– Успокойся, Эрл, она нарочно старается тебя взбесить. Ты можешь делать с ней все, что угодно, но только после того, как я выясню, что ей известно и где находится Анита Мак-Гро.

– Не знаю, Ярдли, – с веселым видом ответила я.

– Со мной этот номер не пройдет, – сказал он, подаваясь вперед, чтобы ударить меня по губам. – Сегодня утром ты куда-то смоталась. Этот говнюк Смейссена дрых и ничего не заметил. Но мы порасспросили кое-кого их этих девиц, с которыми ты разговаривала прошлым вечером, и наш Тони убедил одну из них сказать, где прячется Анита. Но пока мы доехали до Хартфорда, штат Висконсин, она уже успела удрать. Женщина в ресторане очень хорошо описала тебя. Она подумала, что за Джоди Хилл приезжала ее старшая сестра. Где она?

Я возблагодарила Бога за то, что мне удалось увезти Аниту до прибытия этих выродков.

– К первоначальному трастовому соглашению, которое нашла Джилл, должно быть, добавилось еще много фамилий, кроме тех двадцати трех, что там значились, – сказала я. – Даже если по каждому фиктивному бланку вы получали по двести пятьдесят долларов в неделю, этого было бы недостаточно, чтобы оплачивать услуги Смейссена. Круглосуточная слежка за мной. На это ты, должно быть, ухлопал кучу денег, Мастерс.

– Тони, – спокойным тоном сказал Мастерс, – врежь девчонке. И как следует.

Джилл сглотнула, но не вскрикнула. Умница.

– Даже если ты убьешь девочку, – сказала я, – ты все равно не сможешь остановить меня. Ты вляпался в дерьмо по самые уши. Когда Тони отведет от нее свой пистолет, она скатится на пол и спрячется за большим креслом, а я наброшусь на Тони и сверну ему шею. Даже если он ее убьет, случится то же самое. Я не хочу смотреть, как ты будешь избивать Джилл, тем более рукояткой пистолета.

– Тогда убей Варшоски, – проскрипел Эрл. – Все равно, рано или поздно, ее придется замочить.

Мастерс покачал головой.

– Сперва мы должны выяснить, где находится Анита Мак-Гро.

– Знаешь что, Ярдли? – вмешалась я. – Хочешь, я поменяю Джилл на Аниту. Отпусти ее домой, и я скажу тебе, где Анита.

Мастерс думал едва ли не целую минуту.

– Ты думаешь, я болван? Если я ее отпущу, она тут же позвонит в полицию.

– Конечно же ты болван. Как однажды сказал Дик Трейси, все мошенники – болваны. Скольким же подставным лицам ты выплачивал пособие по инвалидности?

Он рассмеялся этаким фальшивым смехом.

– У меня около трехсот клиентов, и все они живут в разных частях страны. Это трастовое соглашение сильно устарело, и теперь я вижу, что Джон ни разу не потрудился проверить, как оно действует.

– Какой куш он получил за то, что воздерживался от проверки?

– Я пришел сюда не для того, чтобы отвечать на вопросы какой-то языкастой бабы, – сказал Ярдли добродушно, все еще владея собой. – Я хочу знать, много ли тебе известно.

– О, я знаю довольно много, – поспешила я ответить. – Я знаю, что ты позвал Мак-Гро и узнал от него про Эрла, когда Питер явился к тебе с этими разоблачительными досье. Я знаю, что ты не сказал Мак-Гро, кого ты собираешься убрать, и когда он узнал кого именно, он запаниковал. Но ты взял его за горло: он знает, что ты охотишься за его дочерью, но он не может, вернее, у него не хватает мозгов обратиться за помощью к полиции штата, ибо над ним тяготеет обвинение в том, что он связал себя с профессиональным убийцей. Я знаю также, что ты уговорил Тайера прекратить расследование убийства его сына, ибо он также повинен в преступлении, которое явилось косвенной причиной гибели Питера. И еще ты пригрозил ему, что его имя будет втоптано в грязь и он с позором будет изгнан из банка, где занимает такое видное положение. Я знаю, что два дня он пребывал в отчаянии, затем решил, что отныне не может жить в мире с собой, позвонил тебе и сказал, что не будет сообщником убийцы своего сына. Поэтому на следующее утро, когда он собирался поехать к главному прокурору штата, по твоему приказу все тот же малютка Тони расстрелял его из автомата. – Я повернулась к Тони: – К сожалению, в последнее время ты сильно сдал, Тони, мой мальчик. Тебя видели около дома Тайеров. Ты не прикончил этого свидетеля, а теперь он надежно спрятан, вам до него никак не добраться.

Эрл вновь побагровел.

– Ты проморгал свидетеля? – буквально взвизгнул он. – За что, черт побери, я плачу тебе деньги? Придется мне, видно, взять кого-нибудь с улицы. А как насчет Фредди? Я плачу ему за то, чтобы он следил – а он дрыхнет. Проклятые ублюдки! – В ярости он махал своими короткими, как обрубки, руками. Я взглянула на Ральфа; лицо у него было землистого цвета. Он был в шоке. И я ничем не могла ему помочь. Джилл улыбнулась мне краешком глаза. Она поняла адресованное ей послание. Как только Тони поднимет пистолет, она должна спрятаться за кресло.

– Послушайте, – сказала я с отвращением, – вы все наломали уже столько дров, что если вы уложите еще трех человек, это вас не спасет. Я говорила тебе, Эрл: Бобби Мэллори не дурак. Ты не можешь убить четверых на его территории и замести за собой все следы.

Эрл самодовольно усмехнулся:

– Пока еще на меня не повесили ни одного убийства, Варшоски, и ты это знаешь.

– Варшавски, чертов немчура. А знаешь ли ты, почему польские анекдоты такие короткие? – спросила я Мастерса. – Чтобы немцы могли их запомнить.

– Хватит, Варшоски, или как тебя там зовут! – Мастерс заговорил тем суровым тоном, которым он обращался со своими подчиненными. – А ну-ка скажи мне, где находится дочь Мак-Гро. Ты права – можно считать, что Джилл уже покойница. Я знаю эту девочку с тех пор, как она родилась, мне очень не хотелось бы ее убивать, но я просто не могу рисковать. Но вот у тебя есть выбор. Я могу приказать, чтобы Тони убил ее, один точный выстрел, и все в порядке, но я могу приказать, чтобы Тони изнасиловал ее у тебя на глазах, а потом пристрелил. Скажи мне, где находится дочь Мак-Гро, и ты избавишь ее от мучительной пытки.

Джилл вся побелела; ее – обычно серые – глаза казались непомерно большими и черными.

– Ну ты даешь, Ярдли, – сказала я. – Вы, мужики, меня жутко удивляете. Так ты говоришь, что Тони изнасилует ее по твоему приказу? Ты знаешь, почему этот парень ходит с пистолетом? Потому что рука у него еще поднимается, а вот пенис давно уже нет.

Говоря это, я одновременно уперлась руками в тахту. Тони весь покраснел и издал какой-то приглушенный дикарский вопль. Он повернулся ко мне.

– Ну! – завопила я и прыгнула. Джилл тут же нырнула за кресло. Тони, естественно, промазал, но я долетела до него одним прыжком и изо всех сил ударила его по руке. Хрястнула сломавшаяся кость, он завизжал от боли и уронил свой браунинг. Мастерс тут же бросился к нему, присел и схватил его, опередив меня на несколько мгновений. Затем он встал и направил браунинг на меня. Я попятилась.

Выстрел Тони, однако, пробудил Ральфа к жизни. Краешком глаза я увидела, как он подвинулся к телефону и снял трубку. Увидел это и Мастерс: он повернулся и выстрелил в него. В тот же момент я покатилась в угол, где лежал мой «смит-и-вессон». Когда Мастерс обернулся и хотел выстрелить в меня, я попала ему точно в колено. Не привычный к боли, он с криком упал и выронил пистолет. Эрл, который все это время выплясывал на заднем плане, притворяясь, будто и он участвует в разыгравшейся схватке, шагнул вперед, чтобы подобрать его. Я выстрелила ему в руку. В руку я не попала, сказывалось отсутствие практики, но он отскочил.

Я нацелила «смит-и-вессон» на Тони.

– Садись на тахту, а ну-ка!

По его щекам катились слезы. Правая рука как-то странно перегибалась, я сломала ему локтевую кость.

– Вы все трое – настоящая срань. Я с удовольствием пристрелила бы вас всех троих. Это сберегло бы много денег нашему штату. Если кто-нибудь попробует поднять браунинг, я его убью. Эй ты, толстожопый, – обратилась я к Эрлу, – ты тоже садись на тахту, рядом с Тони.

У него был вид двухлетнего ребенка, которого неожиданно отшлепала мать; лицо его сморщилось, как будто он вот-вот расплачется и захнычет. Но он сел рядом с Тони. Я подняла браунинг, не отводя дуло «смит-и-вессона» от тех двоих, что сидели на тахте. Мастерс не мог двигаться. Из его ноги на ковер капала кровь.

– Полиция с удовольствием получит этот браунинг, – сказала я. – Готова побиться об заклад, что именно из него ты пристрелил Питера Тайера, верно, Тони?

Затем я позвала Джилл:

– С тобой все в порядке, золотко?

– Да, Вик, – ответила она тихим голосом.

– Хорошо. А теперь набери номер, который я тебе скажу. Мы вызовем полицию, чтобы они забрали всю эту шваль. Затем ты позвонишь Лотти, чтобы она приехала и взглянула на Ральфа.

Я надеялась, что Лотти еще не поздно над ним поработать. Он не двигался, но я не могла к нему подойти – он лежал в дальнем конце комнаты, путь к нему преграждали тахта и телефонная тумбочка.

Джилл вылезла из-за большого кресла, где она пряталась. Ее овальное личико было все еще очень бледно, она дрожала.

– Пройди за моей спиной, золотко, – сказала я. – И сделай пару глубоких вдохов. Через несколько минут ты сможешь расслабиться, но пока тебе надо держать себя в руках.

Она отвернула голову от лежащего на полу Мастерса и подошла к телефону. Я назвала номер полицейского участка Мэллори. Из полицейского участка ответили, что он дома. Она позвонила по домашнему телефону.

– Могу я поговорить с лейтенантом Мэллори? – сказала она внятным вежливым голосом.

Когда он ответил, я попросила ее поднести телефон ко мне, но только не проходить передо мной.

– Бобби? Это Вик. Я нахожусь в доме двести три по Восточной Элм-стрит с Эрлом Смейссеном, Тони Бронски и одним господином из «Аякса» – Ярдли Мастерсом. У Мастерса прострелено колено, у Бронски сломана локтевая кость. И у меня с собой браунинг, из которого убили Питера Тайера.

– Это что, шутка, Вик? – оглушительно рявкнул Мэллори.

– Бобби. Я дочь полицейского. Я никогда не допускаю таких шуток. Запомни: 203, Восточная Элм-стрит. Квартира 17-08. Я постараюсь не убивать этих троих до твоего прибытия.