Текст книги "Дом обезьян"

Автор книги: Сара Груэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

13

Селия приехала с рюкзаком и дорожной сумкой.

– Бог ты мой! Ты бы себя видела! – сказала она, остановившись перед Исабель.

Она бросила вещи на пол и начала выкладывать обувь, скомканную одежду, пластиковые пакетики с туалетными принадлежностями… И вскоре завалила всем этим ковер вокруг себя. На оголенной части спины Селии виднелись иероглифы, они начинались от пояса брюк карго и по линии позвоночника убегали под рубашку.

– А я думала, ты со мной не разговариваешь. Из больницы меня выставили.

– Это не я, – сказала Исабель. – Наверно, это из-за того, что тебя арестовали.

Она наблюдала за Селией, и семена сомнения постепенно начали давать ростки. Вдруг она позвала к себе в дом члена Лиги?

– Не арестовали, а задержали. Бред какой-то. Меня тоже могли убить. Ну, я не в смысле, что кого-то убили, ну, ты понимаешь. Я была там за минуту до взрыва. Да, очевидно, моя вина в том, что я веган и волонтер в приюте для животных. Господи… они забирали людей только за то, что они члены общественной организации. Эй, а ты же тоже вегетарианка. Тебя почему не арестовали?

Селия прошла к аквариуму и заглянула внутрь.

– Да, – она сморщила нос и отступила назад. – Что тут произошло?

– Не спрашивай.

Селия ушла в кухню и вернулась со столовой ложкой. Этой ложкой она выловила дохлого Стюарта и прикрыла его сверху ладонью.

– Не смотри, – сказала она, проходя мимо Исабель в ванную.

Через секунду вода из бачка смыла Стюарта в унитаз.

Исабель хотелось смеяться. Селия такая открытая, ей бы не удалось скрыть преступный замысел или что-то в этом роде.

По мере того как содержимое сумок Селии распространялось по полу, Исабель начала понимать, что девушка оккупировала гостиную. Вообще-то Исабель считала, что Селия снимает квартиру или у нее комната в студенческом общежитии, но та не распространялась на эту тему, а Исабель не хотела лезть с вопросами, потому что через какое-то время пришла к заключению, что Селия намерена у нее остаться. На самом деле она была так благодарна ей за компанию, что смирилась с привычками Селии, которые при других обстоятельствах свели бы ее с ума. Например – мокрые полотенца на полу или выдавливание зубной пасты не с конца, а из центра тюбика. Исабель даже застукала Селию, когда та пользовалась ее дезодорантом. Она подумывала как-то ее одернуть, но, увидев в кружке на раковине вторую зубную щетку, решила, что, раз уж ее щетка в неприкосновенности, совместное пользование дезодорантом она как-нибудь переживет.

Через день после переезда Селии Исабель позвонила Томасу Брэдшоу, умоляя его рассказать, куда увезли обезьян.

Томас упорствовал, что ему, мол, ничего об этом не известно. Более того, он даже знать об этом не хочет. У него семья, которую он обязан защищать, и жизнь, которую надо восстанавливать. Он с семьей уехал на выходные, когда члены Лиги освобождения Земли побили окна в их доме и залили из пожарных шлангов гостиную и кухню. Он поинтересовался у Исабель, известно ли ей, что, когда он, его жена и трое детей вернулись, в доме стояла вода на шесть дюймов глубиной? Пришлось не только снимать паркет, но и обои до самого потолка. Ущерб составил сотни тысяч долларов. Он ничего не знает ни о бонобо, ни об их владельце. И еще он предположил, что, если Исабель не хочет неприятностей, ей тоже лучше этого не знать.

Следующие несколько дней Исабель провела, обзванивая крупные зоопарки и приюты для приматов, но ни там, ни там никакие бонобо не появлялись. Она связывалась с конторами, которые продавали «животных-актеров», и представлялась покупателем. Ей предлагали макак, мандрил и двухгодовалого шимпанзе, но она настаивала, что ей для рекламной кампании нужны взрослые бонобо. Одна женщина-агент сказала, что может насобирать несколько шимпанзе, но все они молодые, и оплакивала последних двух орангутангов, которые чуть больше двух лет назад покинули индустрию развлечений. (Исабель знала, что эти орангутанги были отправлены в заказник для человекообразных обезьян в Де-Мойне и жили в самом современном комплексе вместе с другими орангутангами. Но агент говорила так, будто их постигла страшная участь.)

Потом она облазила сайты, где размещали объявления люди, готовые выложить десятки тысяч долларов за детеныша шимпанзе. Еще больше постов было с предложением купить шимпанзе. Все обезьяны были половозрелыми, то есть уже начали показывать характер, и хозяева пытались от них избавиться, пока никто не пострадал.

«Пожалуйста, заберите моего малыша» – так начиналось типичное объявление на сайте. Дальше следовало перечисление недугов хозяина, которые и стали причиной того, что от «малыша» приходится избавиться. Скорее же всего шимпанзе начал переворачивать холодильник, разбирать встроенные книжные полки, кусаться. Но объявлений о том, что кто-то хочет приобрести человекообразных обезьян, и тем более взрослых, не было. Исабель обзвонила все биомедицинские учреждения, где могли использовать приматов, но везде ей отказывали в какой бы то ни было информации. Потом она связалась с адвокатом, который потратил семь и три десятых оплачиваемого часа, прежде чем пришел к заключению, что Исабель не имеет законных оснований знать, где находятся бонобо, так как они являются частной собственностью. Исабель наскребла денег на предоплату частному сыщику. Сыщик обналичил ее чек и исчез.

Исабель позвонила в ФБР. Агент, все более и более раздражаясь, объяснил ей, почему можно разместить в Интернете какой-нибудь пост и остаться анонимом. Исабель ему не поверила. Если они могут по чернилам и шрифту определить пишущую машинку, почему нельзя отследить электронный след?

Селия болталась поблизости, и последний разговор ее очень заинтересовал.

– У меня есть друзья, возможно, они смогут помочь, – сказала она, когда Исабель повесила трубку.

Исабель посмотрела на нее, как на назойливую муху.

– В чем дело? – поинтересовалась Селия.

– Фэбээровцы ничего не могут, а твои приятели смогут?

– Они постоянно взламывают бизнес-сети. Однажды даже в банк залезли.

– О господи! С кем ты общаешься?

– Они не создают вирусов, – с достоинством отпарировала Селия.

Они посмотрели друг другу в глаза. Наконец Исабель воздела руки к потолку и отвернулась.

– Ладно. Хорошо. Попроси их… помочь.

Приятели Селии оказались студентами компьютерного факультета и называли себя «уикенд-хакерами». Джоэль был долговязым парнем с длинным носом и бледной кожей, которая казалась нездоровой, хотя это было совсем не так. А Джавад – каким-то компактным, с черными курчавыми волосами и глазами цвета жареного миндаля.

Они расположились на диване Исабель со своими лэптопами и принялись за работу. Очевидно, они успевали обмениваться мгновенными сообщениями, потому что время от времени фыркали от смеха и тыкали друг друга локтем в бок. Селии это надоело, она высунулась в окно и прикурила сигарету.

– Не надо, – сказала она, почувствовав спиной пристальный взгляд Исабель. – Мама у меня уже есть.

Исабель вздохнула и отвернулась. Если кто-то и понимал, что одной матери более чем достаточно, так это Исабель. Она принялась нервно расхаживать по квартире. Подержала в руках все фотографии бонобо. Разглядывала их лица, руки, уши, припоминала характерные черты каждой обезьяны. Взяла фотографию Бонзи и посмотрела ей в глаза.

«Я найду вас. Обязательно найду».

Исабель даже не представляла, где она их разместит, и не хотела пока об этом думать.

Она поставила снимок обратно и выстроила все фотографии так, чтобы они стояли под одним углом к краю стола. Потом стала ходить по гостиной, периодически вскидывая руки и хлопая в ладоши, пока Джоэль не одарил ее недовольным взглядом. Тогда она удалилась на кухню, где приготовила овощные крисперсы и заварила травяной чай.

Расставляя чашки на кофейном столике, она попыталась подглядеть, чем заняты Джоэль и Джавад, но молодые люди сразу склонились вперед и опустили крышки своих лэптопов.

– Эти ребята – настоящие отморозки, – сообщил Джоэль через полчаса, когда отвлеченные темы были исчерпаны.

– Тоже мне новость, – отозвалась Селия. – Они взорвали лабораторию.

Селия с Исабель лежали на полу, между ними стояла миска с кукурузными чипсами.

– Нет, я хочу сказать, что они реально опасные отморозки. Одна семья разводила морских свинок. Много морских свинок. В общем, уроды из Лиги начали преследовать эту семью, потому что решили, что свинок разводят для опытов.

– А это не так? – Селия отправила в рот чипс, прожевала его и слизала соль с пальцев.

– Не знаю. Может быть. Но дело не в этом. Они годами терроризировали эту семью. Когда у этих людей умерла бабушка, активисты из Лиги вырыли покойницу из земли и целых три месяца держали труп в заложниках, пока семья не согласилась отказаться от идеи разводить морских свинок.

– Они украли мертвое тело? – спросила Исабель с полным ртом чипсов.

– И продержали три месяца, – повторил Джоэль. – Семья завязала со свинками, и тело бабушки выбросили в лесу, где ее и нашли. Можете представить, в каком она была состоянии?

Селия и Исабель переглянулись и одновременно перестали жевать.

– Вот, послушайте, – сказал Джавад. – Пять месяцев назад несколько их активистов ворвались в приют для бездомных животных. Выкрали животных, убили их и выбросили в мусорные баки за супермаркетом. Семнадцать собак и тридцать две кошки.

– И эти люди называют себя защитниками животных? – возмутилась Исабель.

– А что тебя удивляет? Они взорвали бонобо, – сказала Селия. – И тебя.

Она облизнула палец и провела им по дну миски – видимо, уже пришла в себя после истории о трупе.

– Их так называемый представитель заявил, что гуманнее убить животных, чем держать их в приюте, – сказал Джавад.

– Почему «так называемый»?

– Эти ребята разделены на ячейки, так что одна группа не знает, чем занята другая. Так они себя защищают. Поэтому их и обвиняют, что они берут на себя ответственность за то, к чему не имеют отношения. Стиль «Хамас».

– А веб-трансляция? – тихо спросила Исабель. – Вы можете что-нибудь найти?

– Нет, – сказал Джавад, – и не стану. Я проследил ай-пи-адреса каждой зеркальной копии, но не думаю, что оригинал еще существует. А копии скачут между прокси-серверами из Узбекистана, Сербии, Ирландии, Венесуэлы и Нигерии.

Исабель припомнила последнюю фразу фрустрированного агента ФБР: «Если бы это было так легко, мы бы уже взяли бен Ладена».

– Извините, – она встала на ноги и уголком глаза заметила, что Селия вытирает пальцы о ковер.

Исабель оставила студентов в гостиной, а сама ушла в спальню и рухнула на кровать.

Шесть больших обезьян не могут просто исчезнуть. Они способны взломать спицей замок, разобрать трубы отопления, сорвать засовы с дверей, пробить стену из гипсокартона, выставить оконную раму. И значит, куда бы их ни отвезли, для них должны были подготовить специальное помещение. Если это не зоопарк и не приют, значит – биомедицинская лаборатория.

Исабель вдруг поняла, что Питер не появлялся с тех пор, как она его выгнала, и ей стало больно. Да, она отключила свой сотовый и домашний тоже, но, если он ее любит, разве он не может просто зайти?

Когда она вернулась в гостиную, ребята сидели вокруг кофейного столика, на нем стояла бутылка текилы, нарезанный лайм и солонка. Джавад уже насыпал соль себе между большим и указательным пальцем и держал лайм наготове. Он поднял голову, увидел Исабель и предложил и ей налить стаканчик.

– Я не могу, – отказалась Исабель, ей хотелось протянуть руку и взять стакан. – Не могу, – твердо повторила она.

Джавад удивленно поднял брови, но потом слизнул соль с руки, опрокинул в рот стаканчик текилы и зажал в зубах дольку лайма.

Исабель вернулась в спальню и нашла канал, по которому показывали какой-то сериал.

* * *

Через неделю Селия отвезла Исабель на последнюю операцию, которая оказалась самой неприятной из всех, – ей установили импланты на место утерянных зубов.

В этот раз ее так накачали обезболивающим, что она к концу операции не совсем пришла в себя и была благодарна, когда медсестра вывезла ее на кресле-каталке из больницы. Голова, руки и ноги у нее были тяжелыми, как мешки с цементом.

– Все хорошо? – спросила Селия, застегивая ее ремень безопасности.

Исабель кивнула, не открывая глаз. Она послушно, следуя указаниям врача, сжимала зубами марлевые тампоны.

Через несколько часов анестезия действовать перестала, и Исабель лежала в кровати, изнывая от боли. Она ворочалась с боку на бок, зажимала голову между подушек и прикладывала к челюсти пакеты с замороженными овощами, которые Селия меняла, как только они начинали оттаивать.

У Селии была странная, но приятная манера ухаживать за больной. Присвоив половину подушек, она разлеглась на пуховом одеяле рядом с Исабель и перескакивала с одного телеканала на другой, пока не находила какую-нибудь комедию, чтобы заставить Исабель забыть о боли. Она купила десерт «О-Джелл» и напиток «Гаторейд», и, хотя дальше ее кулинарные познания не распространялись, Исабель была чуть не до слез ей благодарна. Она вспомнила, как в детстве у нее болели уши, и мама первую половину дня была очень заботлива – позволяла смотреть телевизор в постели, приносила бумажных кукол и сок. А потом, по мере воздействия алкоголя, становилась все более безразличной, и к полудню Исабель уже была предоставлена сама себе.

А на следующий день, когда Исабель вышла из спальни, она обнаружила, что Селия выбросила погибшие растения и купила в супермаркете узумбарские фиалки. Белые стикеры со штрихкодами все еще были небрежно прилеплены к разноцветным терракотовым горшкам. Исабель расплакалась.

– Что? – Селия слегка встревожилась, увидев слезы Исабель. – Подумаешь, пустяки какие. Не особо-то и потратилась.

– Нет, не пустяки, – возразила Исабель. – Спасибо.

И сразу же принялась срывать стикеры с горшков и скручивать в трубочки.

Селия рассмеялась.

– Ты просто помешана на порядке.

– А ты просто… нет, – сказала Исабель и тоже рассмеялась.

В тот день Селия заставила Исабель подключить домашний телефон. И он почти сразу же зазвонил. Селия вскочила с кровати и взяла трубку. Исабель, чтобы услышать, о чем пойдет разговор, приглушила звук телевизора.

– А, привет! – жизнерадостно поприветствовала кого-то Селия и, помолчав, продолжала: – Это Селия. – Последовала новая пауза. – С-е-л-и-я. – Интонация изменилась. – Что ты имеешь в виду? Я тут пока помогаю Исабель… Помогаю выкарабкиваться, присматриваю… Что? О чем ты говоришь? Нет, я ничего не рассказывала. Зачем мне рассказывать? – Дальше Селия перешла на крик: – А почему ты решил, что можешь указывать мне, что говорить, а что нет? Я буду делать то, что считаю нужным… Ты что, мне угрожаешь? Правда? И что же ты сделаешь? Сожжешь в лаборатории? Нет уж, сначала я сама с ней поговорю.

И она повесила трубку.

Селия вернулась в спальню и бросилась на кровать. Они с Исабель вместе смотрели немой телевизор.

– Так, – наконец сказала Селия, – похоже, под Новый год я переспала с твоим приятелем.

– С женихом, – поправила Исабель.

Ей удалось выдавить только одно это слово.

На экране какой-то нелепый актер взмахнул руками и повалился спиной на кровать.

– Прости, – сказала Селия. – Я и понятия не имела, что вы вместе.

Исабель закрыла лицо руками.

– Ты меня теперь ненавидишь?

Исабель затрясла головой, она не могла произнести ни слова.

– Хочешь побыть одна? – спросила Селия.

Не отрывая рук от лица, Исабель кивнула. Когда за Селией закрылась дверь, она уткнулась лицом в подушку, притянула колени к груди и тихо зарыдала. И продолжала рыдать, когда солнце уже давно скрылось за горизонтом.

* * *

На следующий день в коридоре появилась большая коробка с тюльпанами. Вскоре после этого зазвонил телефон. Селия взяла трубку одной рукой, а второй поддерживала себя за локоть.

– Да, еще здесь, – непринужденно сказала она. – Нет, я выбросила их в мусоропровод… Да, не сомневаюсь, что они дорогие, а еще мне почему-то не кажется, что она жаждет получить от тебя охапку вялых цветов генитального вида… Нет, я не думаю, что это случится так скоро.

Селия повесила трубку.

– Я правильно поступила? Правильно? – спросила она. – Ты ведь не хочешь его видеть?

Исабель, закусив нижнюю губу, смотрела на контейнеры с тюльпанами и боялась расплакаться. У Селии, что бы она там ни говорила, и в мыслях не было выбрасывать цветы.

– Пока нет, – сказала Исабель. – И вряд ли захочу.

Прошло еще два дня, и он явился сам. Исабель как раз шла в кухню, когда в дверь яростно застучали. Селия быстро глянула на Исабель, а та нырнула за угол рядом с дверью. Селия открыла дверь, но цепочку снимать не стала.

– Я хочу видеть Исабель, – требовательно сказал Питер.

– Это невозможно, – сказала Селия.

– Я знаю, что она здесь. Ее машина на стоянке. Я хочу ее видеть.

– А мне не кажется, что она хочет видеть тебя.

– Что ты ей сказала, потаскушка? – со злобой спросил Питер.

– Потаскушка? – Селия хмыкнула. – В высшей степени оригинально. Тот, кто занимается языком, мог бы придумать что-то получше. В общем, я сказала ей, что мы трахнулись.

– Я был пьян. А ты доступна. Это ничего не значит.

– Это чистая правда.

– Исабель! – заорал Питер.

Исабель прижалась к стене за дверью и съежилась.

– Исабель! Нам надо поговорить! Исабель!

– Я собираюсь закрыть дверь, – спокойно сказала Селия, потом вздохнула и покачала головой: – Знаешь, забавно, но твоя нога никак не действует на цепочку.

Исабель посмотрела вниз и увидела коричневый носок ботинка. Это была единственная часть Питера, которая была ей видна из ее укрытия. Она бы не удивилась, если бы он просунул в щель руку и схватил Селию за горло. Через пару секунд ботинок исчез, и Селия захлопнула дверь.

– Какой же козел, – сказала она, запирая дверь на засов. – Хочешь выпить?

– Нет.

– А я хочу.

И Селия пошла на кухню.

Исабель чувствовала, что ее использовали, предали и выставили в дураках. Теперь она понимала – все случилось слишком быстро. Животное влечение, гремучая смесь эндорфинов и феромонов, перед которой логика бессильна, все это привело к тому, что она почувствовала себя защищенной, ей показалось, что она больше никогда не будет одна. Она слишком быстро и без остатка отдалась ему, а он разбил ее мир вдребезги. Хоть она и не рассказала ему всю правду о своем прошлом, он знал достаточно, чтобы понять – предавая ее, он лишает ее веры в людей вообще. Она знала, что он считает, будто сможет вернуть ее и вернуться в ее постель. Он свято верил в свои способности во всех областях, и эта уверенность в себе делала его привлекательным. Только в этот раз он ошибался.

* * *

В день, когда Исабель поставили флипперы (протезы зубов, которые крепятся к фиксатору, так как титановые штифты будут приживаться несколько месяцев, и только потом можно имплантировать новые зубы), она пришла домой и обнаружила, что холодильник практически пуст. И квартира тоже опустела – Селия вернулась к себе.

За время, что они прожили вместе, Исабель прояснила для себя некоторые особенности образа жизни Селии. Селия вместе с Джоэлем, Джавадом и еще тремя студентами снимали большой полуразвалившийся дом неподалеку от университета. Когда выяснилось, что Селия спит с троими из них (с Джоэлем, Джавадом и с девушкой, имени которой Исабель не узнала), произошла стычка, во время которой Селия заявила, что, если они не могут с этим жить, она намерена заняться диванным серфингом. Затруднительное положение Исабель пришлось очень кстати. Со временем друзья помирились, и Селия вернулась на прежнее место. Исабель не вникала в детали. Это была просто очередная загадка Селии, которая временами казалась ей больше бонобо, чем гомо сапиенс. Исабель скучала по ней и поэтому использовала отсутствие продуктов (за исключением чатни с лаймом, консервированных персиков и лапши рамэн) как повод пригласить на ужин Селию, Джоэля и Джавада.

Они отправились в небольшой веганский ресторанчик под названием «Кухня Розы». Протезист предупредил Исабель, что ей понадобится несколько дней, чтобы привыкнуть к протезам и научиться говорить чисто, и она решила устроить им испытание. Ребята специально старались вынудить ее произносить слова с шипящими и громко хохотали, когда она начинала шепелявить.

Исабель уже наполовину разделалась с баклажаном с зеленым карри, когда увидела за столиком в темном уголке ресторана этого человека. Она сразу его узнала – это был самый старший из протестующих перед лабораторией, тот, кого Селия звала Лари-Харри-Гари. Он сидел в компании двух мужчин – локти уперлись в стол, галстук ослаблен, пиджак от темно-синего костюма висит на спинке стула. Лари-Харри-Гари был увлечен беседой и явно не замечал, что на него смотрят.

Улыбка исчезла с лица Исабель, взгляд стал жестким.

– Простите меня, – она подалась вперед и выплюнула протез на ладонь.

Селия быстро развернулась, чтобы узнать, кого увидела Исабель.

– Ой-ой!

Исабель встала и оттолкнула стул назад, тот со скрежетом проехал по полу. Когда она прошла через зал и встала перед столиком в углу, Лари-Харри-Гари перестал смеяться и поднял голову.

– Что вам угодно? – спросил он, улыбка все еще играла у него на губах.

– Вы довольны? – Исабель прищурилась.

Мужчина, ничего не понимая, тряхнул головой.

– Простите?

Исабель наклонилась вперед.

– Вы довольны? – рявкнула она, и несколько зернышек риса «басмати» вылетело у нее изо рта.

Мужчина отклонился на спинку стула.

– Что вы хотите сказать? – с тревогой в голосе поинтересовался он.

Он смотрел на Исабель, и постепенно до него начало доходить, кто перед ним. Несмотря на то, что он почти год всякий раз, как ее машина заезжала на стоянку, тряс перед ней плакатами, он ее не узнал.

– О господи, – тихо сказал он.

– Именно о господи, – так же тихо сказала Исабель и быстро-быстро закивала головой.

– С вами все в порядке?

– А как по-вашему? – Исабель указала на свое лицо и голову.

Она возвысила голос и обратилась к другим сидящим за столом мужчинам, один из них оцепенел, так и не донеся вилку до рта:

– Вы ужинаете с террористом! Если вам это интересно!

– Ну, Исабель, – это была Селия. Она подошла сзади и положила руку на плечо Исабель. – Правда, не стоит…

Исабель стряхнула ее руку и снова обратилась к Лари-Харри-Гари:

– Поздравляю! Вы «освободили» обезьян! Какое громадное одолжение вы им сделали. Им, конечно, гораздо лучше в биомедицинской лаборатории. Отличная работа!

Рядом с ними собралась стайка официантов. Менеджер растолкал их локтями и подошел к Исабель.

– Простите, мэм, – сказал он, – но я вынужден попросить вас сесть за свой столик.

– Я не имею к этому никакого отношения, – сказал Лари-Харри-Гари. – Клянусь могилой моей матери, я не имею к этому никакого отношения. Никто из нас не имеет к этому отношения.

Исабель, сверкая глазами, подалась вперед и сбросила со стола миску с карри. Миска ударилась об пол, ее содержимое разлетелось во все стороны.

– Все, хватит. Идемте. – Менеджер схватил Исабель за руку и потащил ее в сторону выхода.

– Убери руки! – прогудел у них за спиной мужской голос.

Исабель вздрогнула от неожиданности – голос принадлежал Лари-Харри-Гари.

– Ради бога, оставьте ее в покое! Вы что, не видите – она же пострадала при взрыве!

Все остолбенели. У Исабель от напряжения перехватило дыхание. Она пристально посмотрела на менеджера, а потом подошла к Лари-Харри-Гари. Он выдержал ее взгляд.

Исабель вернулась к своему столику, вставила протез на место, подхватила сумочку и пошла к выходу из ресторана. Она чувствовала, что все взгляды прикованы к ней, и ни секунды не сомневалась, что их привлек кривой уродливый шрам на ее практически лысом затылке. С гордо поднятой головой она вышла из ресторана.

На следующее утро кто-то тихо постучал в квартиру Исабель. Она посмотрела в дверной глазок и увидела Лари-Харри-Гари.

Исабель уперлась в дверь и постаралась накинуть цепочку.

– Я вызову полицию! Я не одна!

Разумеется, она была одна, и руки у нее тряслись так, что она не сразу смогла накинуть цепочку.

– Извините, – приглушенным голосом сказал Лари-Харри-Гари. – Я не хотел вас напугать. Я просто хочу поговорить.

– У меня в руке телефон! Я звоню в полицию. Уже набираю!

– Хорошо! Хорошо, я ухожу.

Исабель посмотрела на кофейный столик, там рядом с ее зубным протезом лежал беспроводной телефон. Когда шаги непрошеного гостя стали удаляться по коридору, она метнулась за телефоном и вернулась к двери. Звякнул поднявшийся на этаж лифт. Исабель с телефоном в руке открыла дверь, насколько это позволяла цепочка.

– Подождите! – крикнула она. – Вернитесь.

Снова послышались шаги, и вскоре появился Лари-Харри-Гари. Он прислонился к стене напротив квартиры Исабель и умоляюще поднял руки.

– Я все еще держу телефон, – сказала она.

– Я вижу.

– Как вы узнали, где я живу?

– Веб-трансляция.

– Ах да, конечно.

– И к ней я тоже не имею никакого отношения, – запинаясь, попытался объяснить Лари-Харри-Гари. – Послушайте, мне очень жаль. Я бы не пришел, если бы знал, что так вас напугаю.

– Чего вы хотите?

– Просто хотел убедиться, что с вами все в порядке.

Исабель ничего не ответила, просто смотрела ему в глаза.

– Ладно. Я понимаю, что у вас не все хорошо. Не могу даже представить, через что вам пришлось пройти. Мне правда очень жаль.

– Великолепно. Спасибо.

– Еще я хочу, чтобы вы знали – наша группа не имеет отношения к взрыву лаборатории. Пострадавшие животные… и люди… это не то, за что мы боремся. Каждого из нас таскали в полицию, с нас сняли все подозрения. Мирный протест и учеба. Это все, чем мы занимаемся.

Исабель встала напротив щели в двери.

– Хорошо, прекрасно, вы нас не взрывали. Но против чего, ради всего святого, вы протестуете? Все наши исследования основаны на сотрудничестве. Никакого насилия. Никаких клеток, никакого принуждения. Обезьяны питались лучше многих из моих знакомых.

Лари-Харри-Гари переступил с ноги на ногу.

– Вы должны спросить об этом своего друга, – сказал он.

– Какого друга? О чем вы говорите?

– Мне кажется, вы знаете, о чем.

– Даже не догадываюсь.

– А следовало бы.

Последовала долгая пауза, во время которой он раскачивался с пятки на носок. Потом наконец произнес:

– Вы правда считаете, что их перевезли в биомедицинскую лабораторию?

– Да. Потому что никто не дает мне никакой информации, а если бы их отвезли в достойное место, стали бы делать из этого секрет? Я обзвонила всех, кого только можно, и все уверяют, что ничего не знают. Так что да, я думаю, что их отвезли в биомедицинскую лабораторию.

– Давайте я попробую что-нибудь разузнать.

Исабель рассмеялась.

– Ничего вы не разузнаете. Эти обезьяны были мне как семья, и никто мне ни черта о них не сказал.

Лари-Харри-Гари достал из кармана визитку и протянул ее Исабель. Исабель не пошевелилась, и тогда он положил визитку на пол напротив двери.

– Меня зовут Гари Хэнсон. Пожалуйста, позвоните, если вам что-нибудь понадобится.

Исабель присела на корточки и быстро подняла визитку. Архитектор? Он – архитектор? Исабель снова посмотрела на Гари. Он всегда выглядел на удивление нормально, но такого она не ожидала.

– Я серьезно, – немного помолчав, сказал Гари. – Если вам что-нибудь понадобится – звоните.

Он провел рукой по темным волосам, поднял воротник пальто и пошел к лифту.

Исабель захлопнула дверь и стояла, крепко сжимая в руке телефон. После того, как она услышала, как открылись и закрылись двери лифта, она выглянула за дверь и убедилась, что в коридоре точно никого нет.

Какого же друга он имел в виду? Селию?

* * *

Прошло еще четыре дня. Исабель лежала на диване в темной комнате и поглаживала себя по голове. На ощупь волосы были похожи на приклеенный к голове куклы Джи Ай Джо паричок. Лысой она уже не была, но, установив зеркало так, чтобы можно было разглядеть затылок, она убедилась, что жуткий шрам все еще бросается в глаза. Он будет виден, пока волосы не начнут лежать, а не стоять торчком. Возможно, стоит приобрести парик или носить шарф, как советовал Питер.

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.

Исабель опустила одну ногу на пол и повернулась, чтобы принять сидячую позицию.

– Алло?

– Здравствуйте, Исабель, – сказал женский голос.

Связь, интонация – все было неправильным. Исабель напряглась.

– Кто это?

– Друг, – сказала женщина.

У Исабель похолодело в животе. Она взглянула на шторы, которые после ухода Селии снова были заколоты на булавки, потом на дверь – цепочка была на месте.

– У меня определитель номера. Этот звонок записывается.

Определитель у нее был, но на нем отображался очень длинный номер. Исабель вспомнила все, что она узнала об ай-пи-адресах и анонимности в Интернете. Интересно, с телефонами так же?

– Не пугайтесь, – сказала женщина.

– Чего еще вы от меня хотите? – Голос Исабель зазвенел от фальшивой бравады.

– Я друг вашего друга, – сказала женщина. – Мне кажется, я знаю, где бонобо.

Исабель чуть не задохнулась и вцепилась в телефонную трубку обеими руками. Сердце ее колотилось с такой силой, что она испугалась упасть в обморок. Исабель на секунду закрыла глаза и качнулась вперед-назад.

– Я вас слушаю, – сказала она.