Текст книги "Оладья гнева"

Автор книги: Сара Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3

Колени у меня задрожали, и, не удержавшись на ногах, я опустилась на ближайший камень.

– Ты уверен? – спросила я у Бретта, хотя в душе и без того понимала, что Джимми больше нет.

– Уверен.

Потрясенная, я замотала головой совершенно не в состоянии понять, как же такое могло случиться.

– Что он вообще здесь делал? Ничего не понимаю…

Домик Джимми находился на другом конце бухты. Неужели он, только вернувшись домой, решил пойти прогуляться, и там… Что же случилось? Он был так слаб, что потерял сознание? Я поглядела в глаза Бретту.

– Его прибило к берегу волнами? Получается, он утонул?

– Не думаю. Мы нашли его выше уровня воды. Думаю, он упал сверху.

Я внимательно оглядела место, где мы нашли Джимми. Между валунами была проложена дорожка для искателей приключений, которая вела к обрыву высотой около двадцати пяти футов. Внизу же путешественников поджидали острые скалы.

Меня снова начало подташнивать, в груди саднило, и я прикрыла глаза. Джимми упал с обрыва? И как он погиб? Сразу или долго мучился и только потом скончался от полученных травм? И как он вообще оказался на этом обрыве? Все эти вопросы без остановки крутились у меня в голове.

Я открыла глаза и уставилась на океан. Начался отлив, и волны мягко накатывали на влажный песок. Солнце сверкало на поверхности воды, и все вокруг могло показаться таким умиротворенным и таким прекрасным. Но всего в нескольких шагах затаилась смерть.

Мне стало зябко. Дело было не только в том, что совсем рядом лежало тело Джимми. Мартовское солнце светило ярко, но почти не грело и не спасало от холодных порывов ветра, налетавших с океана. По рукам побежали мурашки. На Джимми была только футболка, и ему тоже наверняка было холодно. Только через мгновение до меня дошло, что Джимми уже ничего не чувствует и ни солнце, ни ветер его не беспокоят. Я глубоко задышала, горло у меня свело – так тяжело было принять эту мысль.

Я потерла руки, чтобы немного согреться, встала на ноги и постаралась подготовиться к тому, что собиралась сделать. Мне вовсе не хотелось подходить к Джимми, но я вскарабкалась на ближайший валун.

– Марли, не думаю, что тебе стоит туда подходить… – сказал Бретт, беря меня за руку. Он явно переживал за меня.

– Мне надо, – ответила я.

Он выпустил мою ладонь, и я шагнула на следующий булыжник. Я остановилась. С этого места тело Джимми было хорошо видно. Голова закружилась, и я схватилась за ближайший камень, чтобы не упасть.

Джимми лежал на животе, лицо от меня отвернуто. Он был таким неподвижным, таким безжизненным, что сомнений не оставалось – Бретт сказал правду. Мне не хотелось, чтобы таким было мое последнее воспоминание о Джимми, и, решив, что увидела достаточно, я начала разворачиваться. Краем глаза я заметила неясные блики света.

Оставаясь на том же булыжнике, я подалась вперед, к Джимми, чтобы получше разглядеть его футболку. Внизу были пятна крови, а вот у левого плеча – небольшие серебристые и красные пятна, блестевшие на солнце.

Что это? Блестки? Неясно.

Все, что случилось в этот день, было неясно. Я с усилием отвела взгляд от Джимми, спустилась вниз и села на тот же камень, на котором сидела до этого. Подошедшая сзади Ли положила мне руку на плечо.

– Я попросила Ивана запереть входную дверь, когда он будет уходить.

Мне хотелось сказать «спасибо», но горло свело, и я не смогла произнести ни слова.

– Марли, прими мои соболезнования. – В глазах у Ли стояли слезы.

Я потянулась к ее руке и крепко сжала. Пытаясь избавиться от жгущего чувства, сковавшего горло, я сглотнула и спросила:

– Как ты его нашла?

– Я шла по пляжу и говорила по телефону с Грегом, а потом заметила, что на камнях лежит кто-то. Подошла поближе, и как только поняла, что это Джимми…

Она моргнула, в глазах у нее появились слезы.

Я снова сжала ее руку. Затем я закрыла глаза и постаралась отвлечься, вдыхая соленый воздух и слушая шум набегающих волн. Я всю жизнь любила ходить на пляж и теперь искала у него утешения. Но мысли в моей голове продолжали кружиться, а боль в груди не проходила. Моего двоюродного брата Джимми больше нет. Упрямец и весельчак, Джимми покинул нас навсегда.

У меня защипало глаза. По щеке покатилась слеза, и я смахнула ее тыльной стороной руки. Бретт сел рядом со мной, а Ли устроилась на камне неподалеку. Мы сидели молча и ждали.

Я вновь попыталась отвлечься, вдыхая океанский воздух. На поваленное рядом бревно уселась чайка, а с той стороны бухты донеслись неясные, счастливые голоса: трое детей неслись по мокрому песку к убегающей кромке воды.

Жизнь продолжалась, как будто ничего не произошло. Но моя жизнь изменилась. Моя и без того небольшая семья лишилась еще одного члена. Я вновь задалась вопросом: неужели мне суждено потерять всех, кого я люблю?

Прошло несколько минут, Бретт поднялся с камня и коснулся рукой моего плеча:

– Приехали.

Я проследила за его взглядом. Наверху стояли двое санитаров и двое полицейских. Они припарковались в зоне для пикников, а теперь спускались вниз по камням. Бретт, наблюдавший за их продвижением, рукой указал им, где лежал Джимми.

Я была не в силах смотреть, как они обследуют тело, поэтому, оставив Ли и Бретта, я отправилась к воде. Аккуратно переступая через камни, я выбралась к полоске мокрого песка. Кроссовки оставляли неглубокие следы, и в меня плюнул моллюск, когда я оказалась возле его ямки. Я подошла к воде и взглянула на горизонт.

На севере виднелись острова Сан-Хуан, на востоке – вулкан Бейкер. Над ним собрались белые кучевые облака, но надо мной небо было ясно-голубым, от утреннего тумана не осталось и следа. Природа вокруг меня была прекрасна и вовсе не соответствовала буре, бушевавшей у меня в душе и в мыслях.

Сделав глубокий вдох, я отвернулась от океана и, ступая по своим собственным следам, медленно отправилась обратно – туда, где песок был сухим.

Меня поджидал Бретт. На переносице у него залегла неглубокая морщинка.

– Вам с Ли лучше отправиться обратно в закусочную. Шериф – мой дядя Рэй. Я ему передам, где вы. Он наверняка захочет поговорить, но лучше не здесь.

– Хорошо, – ответила я, ощутив, что снова могу говорить.

Я взглянула на скалы. Один из полицейских, тот, что помоложе, все еще стоял, согнувшись над Джимми. Второй уже поднялся наверх. Вместе с санитарами они стояли у травы, где обычно устраивали пикники. Я снова посмотрела на Джимми, но заставила себя перевести взгляд.

На глаза попалось изумрудно-зеленое перышко, подхваченное океанским бризом. Перышко подлетело ближе ко мне, я протянула руку и схватила его.

Зеленый был любимым цветом Джимми.

Пытаясь проглотить комок в горле, который становился все больше и больше, я засунула перо в карман джинсов.

Ли взяла меня под руку, и вместе мы медленно побрели обратно к закусочной. Оказавшись внутри, Ли закрыла дверь и повесила на стекло табличку «Закрыто». Стоя в нескольких шагах от нее, я невидящим взглядом смотрела вперед себя.

Джимми больше нет. И никогда не будет.

Как же трудно это осознать. Я моргнула и наконец сфокусировала взгляд.

Одна из стен закусочной была выложена камнем, а еще на ней было изображение огромного камина, над которым висела деревянная полочка; потолок был белый, с темными деревянными балками, пол – темный. Складывалось впечатление, будто ты в деревенском доме – очень уютном и гостеприимном.

Помню, я очень переживала, собираясь в Уайлдвуд-Ков, но, оказавшись в закусочной впервые, я сразу почувствовала себя как дома. Может, дело было в уютном убранстве этого местечка, может, в том, что люди приняли меня очень радушно, а может, и в том, и в другом. Наверняка сказать трудно, но в этой закусочной мне было легко и хорошо.

А теперь Джимми – души и сердца «Флип Сайд» – больше не было. Что же будет с закусочной? А с Ли и Иваном? В голове у меня не было никаких мыслей, как будто я была не в состоянии справиться с возникшими вопросами.

– Хочешь, сделаю тебе чаю? – спросила Ли.

– Знаешь, я лучше пойду в дом Джимми, – ответила я.

Как бы я ни любила нашу закусочную, новости в городке разлетаются быстро, а значит, совсем скоро сюда потянутся любопытствующие местные жители: будут заглядывать в окна, стучать в дверь, чтобы узнать побольше о произошедшей трагедии.

– Давай я пойду с тобой?

– Да нет, спасибо. Я в порядке, не переживай. К тому же кто тогда даст знать остальным, где я?

– Верно.

Я постаралась улыбнуться, но у меня лишь слегка дрогнули губы:

– Спасибо тебе, Ли.

Я заглянула в заднюю комнату, забрала свою сумку и переоделась: сняла фартук и надела любимую синюю толстовку. Выйдя на улицу, я не оглядываясь отправилась по набережной в обратном направлении, подальше от Майлерс-Пойнт. В голове не осталось никаких мыслей, но в груди продолжало саднить, а глаза щипало. Отчасти виноват в этом был ветер, который играл с моими волосами, прорывался сквозь джинсы и кофту. Я поежилась.

Добравшись до окраины города, набережная, шедшая вдоль океана, сворачивала вбок и переходила в обычную дорогу. Я же поворачивать не стала и шла уже не по асфальту, а по песку. Слева от меня бились волны, справа росли пихты. Вот наверх по дереву побежал бурундук. Оказавшись на достаточном от меня расстоянии, зверек что-то заверещал. Над головой у меня пели и щебетали птицы. Все эти звуки были мне знакомы и привычны, и от них становилось спокойнее.

За пролеском показался дом Джимми, стоявший почти у самого океана. Увидев его, я испытала облегчение, как будто пришла к убежищу. Дом этот мне всегда нравился. Большой и нескладный, бело-голубого цвета, в викторианском стиле, он был украшен резными наличниками. Там было два крытых крыльца – перед главным входом и у задней двери, а еще у дома была двухэтажная башенка, где в детстве я часами читала в уютных креслах у окна или же разбирала пыльные сокровища, хранившиеся на чердаке. И великолепный вид на океан, открывавшийся из дома, никогда не надоедал.

Воспоминания о летних месяцах, которые я когда-то проводила с Джимми и его покойной женой Грейс, замелькали перед глазами. Такие яркие, такие красочные. Я моргнула несколько раз, чтобы не расплакаться, и перелезла через поваленное бревно, лежавшее на подходе к дому. Там я увидела рыжего пятнистого кота Джимми по кличке Оладушек. Он сидел у окна, и тут я не выдержала, и по щекам у меня потекли слезы.

Никогда уже Джимми не вернется домой, не погладит кота. Никогда его смех и безудержный оптимизм не заполнят этот старый викторианский дом.

Я была готова вконец расплакаться, как вдруг заметила какое-то движение возле мастерской Джимми, которая стояла отдельно от остального дома. Я замерла и пригляделась: спиной ко мне стоял мужчина. Я утерла слезы и направилась прямо к нему.

– Простите, – начала я, подходя ближе.

Мужчина обернулся и, держа руки в карманах джинсов, которые нужно было уже давно хорошенько простирнуть, неторопливо двинулся в мою сторону. Ему было лет двадцать с небольшим. Всклокоченные темные волосы падали ему на лоб, глаза были карие, с нависшими веками.

– Могу я вам чем-то помочь? – спросила я.

Он лениво пожал плечами:

– Да не…

– Это частная собственность.

– Расслабься, я ничего такого не делаю.

Я была явно не в настроении разбираться с этим грубияном, решившим залезть на наш участок.

– Вам лучше уйти, – сказала я строго.

Мужчина не шевельнулся.

– А ты что, знаешь хозяина или как?

– Знаю. Мы родственники. А вы кто?

– Я Дэрил.

Больше информации он не предоставил.

Мне совсем не понравилось, как он на меня смотрел. Глаза его были пустыми, и их взгляд пробирал не хуже, чем мартовский бриз.

– И что вы здесь делаете, Дэрил?

Казалось, еще немного, и мое раздражение вырвется наружу, хотя еще секунду назад мне было страшно.

Он вновь пожал плечами:

– Да просто решил срезать путь. К дороге иду.

Что он делал у мастерской и почему не пошел к съезду на Уйлдвуд-Роад, он решил не уточнять.

– Буду признательна, если вы покинете наш участок.

Казалось, что моя просьба его не волновала.

– Да пожалуйста.

Лицо его ничего не выражало, но он все же пошел к дороге. Я стояла на месте, ждала, когда же он уйдет. Только убедившись, что он точно ушел, я пошла в дом.

Проходя мимо еще редкой газонной травы, я заметила, что рядом с моим синим хетчбэком стоял зеленый пикап Джимми. Так как же тогда Джимми оказался на той стороне бухты?

Обдумать этот вопрос мне не удалось: я заметила, что со стороны пляжа шел Бретт. Я дождалась, когда он приблизился к дому.

– Ну ты как? – спросил Бретт, подойдя к ступенькам, которые вели к крыльцу на заднем дворе.

– Ничего, – ответила я, сама не зная, правда это или нет. Я все еще не могла отойти от того, что произошло, а встреча с Дэрилом, который так странно меня разглядывал, только ухудшила мое состояние.

– Не знаешь случайно парня по имени Дэрил? Довольно высокий, худой, темные волосы.

– Кажется, это Дэрил Уиллис. А что?

Я поднялась по ступенькам на крыльцо.

– Он ошивался вокруг мастерской Джимми. Странный он какой-то, – сказала я, усаживаясь в кресло.

Бретт сел рядом.

– Он не сказал, что он здесь делал?

– Сказал, что решил пойти по короткому пути до дороги, но я ему не поверила.

– Надеюсь, он тебя не побеспокоил?

– Нет, но я надеюсь, что он здесь больше не появится.

– Если что – дай знать. Поговорю с ним. Или с Майклом.

– С Майклом?

– Майкл Даунз. Не знаешь его?

– Он был сегодня утром в закусочной.

– Дэрил и его девушка Тина снимают у него комнату. Для Дэрила Майкл что-то вроде старшего брата.

Я кивнула, но издалека послышался звук машины, и я не обратила внимания на слова Бретта.

– Это Рэй, – сказал Бретт, вставая с кресла.

Я тоже поднялась и растерла руки. Хотя я и была в толстовке, было еще слишком прохладно, чтобы сидеть на улице.

Услышав, как хлопнула дверь, я посмотрела на Бретта: он глядел на океан, лицо его было серьезно. Почувствовав внезапный прилив благодарности, я коснулась его руки. Когда на меня взглянули его голубые глаза, я слабо улыбнулась:

– Спасибо тебе. Спасибо, что пошел со мной, когда стало известно о Джимми. И что здесь со мной. Жаль, конечно, что снова мы встретились именно при таких обстоятельствах…

Его улыбка тоже была грустной.

– Обстоятельства не самые удачные, но я рад, что оказался рядом.

– Я тоже.

Еще мгновение мы смотрели друг другу в глаза, а затем Бретт кивнул своему дяде, который поднимался на крыльцо.

– Рэй, это Марли МакКинни.

– Мисс МакКинни, я шериф Рэй Джорджсон, – сказал шериф, коротко кивнув мне. – Вы родственница Джимми?

– Да, – ответила я. – Он был двоюродным братом моей бабушки.

Джорджсон снял шляпу, провел рукой по темным волосам и проговорил:

– Примите мои соболезнования.

– Спасибо.

– Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?

– Конечно, задавайте.

Я указала на кресло, в котором пару минут назад сидел Бретт.

– Я сейчас вернусь. – Бретт сделал несколько шагов по направлению к ступенькам. – Марли только что наткнулась на Дэрила Уиллиса, он крутился на их участке.

– Он не делал ничего такого, просто зашел к нам без спроса, – добавила я. Хотя встреча с Дэрилом заставила меня понервничать, мне не хотелось раздувать этот незначительный эпизод. – Это было странно, но только и всего.

– Хм, – протянул шериф. – Если заметите еще что-то подозрительное, сообщите. Недавно в нашем районе произошла серия краж со взломом.

Эти кражи вовсю обсуждали в закусочной с тех пор, как я приехала в Уайлдвуд-Ков. Пострадало несколько наших завсегдатаев: у них украли деньги, электронику и другие ценные вещи. Надеюсь, даже если Дэрил приглядывался к нашему участку, он решил, что дом Джимми того не стоит.

Джорджсон тем временем продолжал:

– Бретт, мне надо будет с тобой поговорить.

Бретт кивнул.

– Мне нужно сделать пару дел, позвони мне по мобильному.

Затем Бретт повернулся ко мне:

– Марли, до скорого.

– До скорого, – ответила я, когда Бретт уже спустился с крыльца. Когда его фигура скрылась за домом, я опустилась в кресло.

Джорджсон подвинул другое кресло поближе ко мне и тоже сел.

– Вы приехали навестить Джимми? – начал шериф.

– Я уже несколько недель помогаю ему в закусочной.

– Потому что он лежал в больнице.

– Да.

– Я не знал, что его уже выписали.

– А вы знаете Джимми? – Я осеклась. – Знали Джимми?

– Конечно. – Шериф едва заметно улыбнулся. – Мы вместе ходили рыбачить. Хороший он был человек.

Горло у меня сжало, и я сглотнула, чтобы не заплакать.

– Как думаете, что могло произойти?

Я тяжело вздохнула:

– Понятия не имею.

Я рассказала, что этим утром Джимми позвонил в закусочную и сказал, что поедет домой на такси.

– Ума не приложу, что он делал на мысе Майлера и как он там оказался. Он все еще не оправился от болезни, сил у него было не так много, его машина стоит, припаркованная, у дома. Если он был с кем-то, почему же этот человек не позвал на помощь?

Джорджсон склонил голову набок, будто обдумывая мой вопрос, но ответа так и не последовало. Вместо этого он задал свой собственный:

– Не знаете, у Джимми в последнее время ни с кем не было ссор или конфликтов?

Я покачала головой, задумавшись:

– Он ни о чем таком не говорил. А почему вы спрашиваете?

Джорджсон с такой серьезностью глядел на меня своими серыми глазами, что по спине у меня пробежал холодок.

– Мисс МакКинни, – сказал шериф, и голос его звучал очень весомо, – полиция классифицирует смерть Джимми Колсона как подозрительную.

Глава 4

– Что значит «как подозрительную»?

Мой мозг отказывался воспринимать значение этого слова. Мне пришлось повторить его про себя, и только тогда до меня дошло.

– Вы думаете, Джимми убили? Думаете, его столкнули с обрыва?

Я постаралась взять себя в руки.

– Но зачем? Кому могло это понадобиться?

– Я постараюсь это выяснить, – ответил Джорджсон.

Внезапно я поняла, что руки мои цепко схватились за деревянные подлокотники кресла. Мне пришлось приложить усилия, чтобы ослабить хватку.

Джорджсон продолжал:

– Постараюсь узнать, когда точно Джимми вернулся в город. Привезли ли его сюда или высадили в другом месте. Надо будет опросить соседей.

– Я не очень понимаю, как получилось, что Джимми собирался приехать на такси.

Я объяснила, что Джимми не доверял таксистам, и рассказала, почему так сложилось.

– Возможно, на этот раз он решил сделать исключение, – ответил Джорджсон. – Наверное, ему очень хотелось домой, но он знал, что вы заняты и не сможете его забрать.

– Наверное, – согласилась я, хотя до конца в эту версию я все равно не верила. – Что будет с Джимми?

– Мы проведем аутопсию. Пока не могу точно сказать, когда вы получите тело.

Горло у меня перехватило. Я уставилась на него и ждала, когда опасность расплакаться минует.

– Бретт говорит, вы приехали из Сиэтла.

– Да.

– Надолго в Уайлдвуд-Ков?

– Я думала остаться еще на недельку, но теперь… Даже не знаю. Несколько дней я точно буду здесь.

– Можно номер вашего мобильного?

Я продиктовала номер моего телефона, шериф записал его в блокнот. Закрыв его, он вручил мне визитную карточку.

– Мои контакты.

Он встал с кресла.

– Возможно, мне понадобится задать вам еще несколько вопросов.

– Конечно. – Я тоже поднялась, засовывая его визитку в карман. – Можете на меня рассчитывать.

Джорджсон надел шляпу.

– Примите мои соболезнования.

Я еще раз его поблагодарила. Джорджсон спустился с крыльца. Я проводила его до нижней ступеньки, а он тем временем уже сел в свою машину и начал отъезжать. Поднимаясь обратно на крыльцо, я вдруг остановилась, заметив на ступеньке темное пятно. Я наклонилась, чтобы получше его разглядеть. У меня скрутило живот: похоже, это была кровь.

На самой ступеньке было только небольшое пятно, но, приглядевшись получше, я обнаружила буро-красные следы ближе к ее краям, где обычно собирались грязь и песок. Я убедила себя, что переживать из-за этих пятен смысла нет: Джимми погиб на мысе Майлера, а если это и были пятна крови, то, может, когда-то давно у кого-то здесь пошла кровь из носа или кто-то сильно порезался. Так или иначе, к смерти Джимми эти следы никакого отношения не имеют.

Я сложила руки на груди, пытаясь защититься от холода, который начинал пробирать меня до самых костей. С трудом оторвав взгляд от темных пятен, я отправилась к пляжу, не зная, куда еще я могу пойти. Все, что произошло утром, выбило меня из колеи, будто меня бросили на произвол судьбы.

Я шла по мягкому песку, и взгляд мой, так или иначе, обращался к мысу Майлера. Я была слишком далеко и ничего толком не видела, но мне удалось разобрать очертания большой машины, припаркованной в зоне для пикников. Санитары, наверное.

Я очень надеялась, что шерифу и судмедэксперту удастся обнаружить улики, которые приведут их к убийце Джимми. У меня до сих пор в голове не укладывалось, кому могло понадобиться убивать Джимми, но, видимо, такой человек существовал.

Мне вспомнились вопросы, которые мне задавал Джорджсон. Как жаль, что ничего конкретного и полезного мне ему сообщить не удалось. Но еще не вечер. Сама я была не в курсе, с кем из местных у Джимми были натянутые отношения, но я могла поспрашивать людей. С Ли и Иваном они каждый день встречались на работе, они знали друг друга уже несколько лет. Наверняка они знали, что происходит в жизни у Джимми. Надо обязательно разузнать, что с ним творилось, но для начала мне нужно кое-что сделать.

Нужно сообщить о смерти Джимми моей маме, хотя никакого желания это делать у меня, естественно, нет. Она сейчас в Бостоне, навещает семью своего жениха, и портить ей поездку мне не хочется. Но я знала, что ей бы хотелось узнать о произошедшем как можно быстрее. Джимми был один из немногих наших родственников, и мама с ним была достаточно близка. Они знали друг друга всю жизнь, и как минимум раз в год мама старалась к нему приезжать. А еще они часто созванивались по телефону. Где бы она сейчас ни была и чем бы ни занималась, я точно знала, что она хотела бы быть в курсе того, что произошло.

Держась подальше от мыса Майлера, я уселась на бревно и стала наблюдать за океаном, за тем, как волны бились о песок. Стоило сделать несколько глубоких вдохов свежего, морского воздуха, как мне стало немного легче. Плечи мои постепенно расслаблялись, дышать становилось легче. Через некоторое время я вытащила из кармана мобильный телефон и набрала маме.

– Привет, милая. – Мама ответила после трех гудков. Голос ее звучал так жизнерадостно, как будто ничего не произошло. – Хорошо, что позвонила. Как дела?

Дыхание у меня тут же сбилось, горло свело, и в груди стало больно. От спокойствия, в котором я пребывала пару мгновений назад, не осталось и следа, и мне понадобилось секунды две, чтобы взять себя в руки. За этот небольшой промежуток времени мама сообразила, что что-то не так.

– Милая, что такое? Что случилось?

– С Джимми… – сказала я, собирая волю в кулак. – Он умер.

Возможно, о таком следовало бы рассказать как-то по-другому, но других слов у меня не нашлось.

– Умер? – словно эхо, повторила мама. Секунду она пораженно молчала, а потом сказала: – В голове не укладывается. Он же шел на поправку.

– Он умер не из-за воспаления легких.

Я рассказала маме, как мы нашли тело Джимми на мысе Майлера.

– Какой кошмар…

– Все еще хуже.

Далее последовал рассказ о Джорджсоне, подозревавшем, что это было убийство.

Отойдя от первого шока, мама спросила:

– Хочешь я приеду?

– А как же Грант и его родственники?

– Они поймут, если я уеду на пару дней раньше.

Мне очень хотелось, чтобы мама приехала, но портить ей поездку я тоже не хотела.

– Да нет, не надо. Наслаждайся Бостоном, я здесь со всем разберусь, – сказала я, толком не зная, с чем же мне предстоит разобраться.

– С тобой точно ничего не случится? Если Джимми убили… – Предложение она не закончила, но я мысленно сделала это за нее.

Если Джимми убили, убийца может быть где-то рядом.

Я сглотнула, чтобы избавиться от нахлынувшего на меня страха, и, стараясь звучать непринужденно, продолжила разговор:

– Все в порядке. Буду начеку, пока убийцу не поймают. Не беспокойся.

Пока мама не успела открыть рот, чтобы озвучить еще парочку опасений, я решила ее отвлечь:

– Ты не в курсе, у Джимми были неприятели?

– Не было, конечно! Все любили Джимми. Хотя…

Я мгновенно обратила внимание на эту заминку.

– Хотя что?

– Кажется, у него был конфликт с кем-то из сотрудников закусочной, но это было сто лет назад, и подробностей я не знаю.

– С каким сотрудником? – спросила я, желая получить как можно больше информации.

– Не знаю. Я же говорю, это было сто лет назад. Да и как это может быть связано со смертью Джимми?

Может, и так, а может, нет. Вдруг старая обида решила дать о себе знать? Я покачала головой. Представить, что Ли или Иван могли убить Джимми, было невозможно.

А если речь идет о ком-то из бывших сотрудников закусочной, то неужели из-за каких-то прошлых разногласий Джимми могли убить?

Мамин голос заставил меня вынырнуть из моих мыслей.

– Мы идем ужинать с дочкой Гранта, так что я пойду, но ты звони, хорошо? И если передумаешь, только скажи – и я приеду.

Я уверила маму, что не пропаду, и заодно поинтересовалась, как звали юриста Джимми. Оказалось, это начальник Лизы. Мы с мамой перекинулись еще парой слов, а затем попрощались. Минуту или две я просто сидела, чувствуя себя в полной растерянности. Что мне делать дальше? Ясных мыслей пока не было.

Я подумывала, не позвонить ли моей подруге Кессиди в Сиэтл. Последние недели мы перекидывались с ней сообщениями, но с тех пор как я уехала из города, мы с ней и не разговаривали. Я почувствовала, как одиночество схватило меня крепкой хваткой. Однако, глядя на имя Кессиди в записной книжке телефона, я передумала звонить. Конечно, я скучала по подруге, мы дружили вот уже четырнадцать лет, но разговаривать мне сейчас не хотелось. К тому же у нее двое мальчиков-близнецов и она вечно занята. Не хотелось нагружать ее своими проблемами.

Я закрыла глаза. Как было бы здорово забыть обо всем и только слушать шум океана. Но это невозможно. От правды не спрячешься: Джимми больше нет. И вероятно, его убили. В голове у меня, не переставая, кружились отчаянные вопросы: почему убили Джимми? Кто это сделал? Случайно ли так вышло или это было спланированное преступление?

Ответов у меня не было, но я собиралась их найти.

Сидеть сложа руки я больше не могла, поэтому поднялась и решила пройтись по пляжу – к противоположному концу бухты.

Я шла по песку, и тут справа от меня что-то вспыхнуло на солнце, привлекая мое внимание. На участке рядом с домом Джимми стоял двухэтажный ультрасовременный особняк из стекла и металла. Помню, я заметила его всего через пару часов после того, как приехала в Уайлдвуд-Ков две недели назад. Как и тогда, сейчас он тоже казался слишком ярким, слишком неуместным здесь. Раньше на этом месте стоял очаровательный викторианский дом. Удивительно, зачем понадобилось его сносить и ставить на его месте такое чудовище? К счастью, следующий дом все еще сохранял свое истинное викторианское очарование и характер, как и его следующий сосед, желто-белый дом, где жила Патриша Мюррей, хозяйка небольшого отеля «Дрифтвуд».

Хотя я и собиралась пройтись до восточного конца бухты, стало ясно, что настроения у меня нет. Мимо дома Мюрреев я не пошла. Вместо этого я срезала путь и собиралась вернуться обратно в дом Джимми. Проходя мимо стеклянного новостроя, я вновь удивилась, кому могло прийти в голову возвести столь безвкусное строение. Даже если старый викторианский дом был в крайне плохом состоянии, новые владельцы вполне могли бы заказать постройку чего-то более симпатичного.

Я бросила взгляд на океан, лежавший с другой стороны от меня, и в мгновение ока забыла о китчеватом доме. Мои мысли вернулись к ужасным событиям сегодняшнего дня, и я вспомнила, почему на душе так тоскливо. И вот я добралась до дома Джимми. Пляж остался за спиной, и в дом я зашла через заднюю дверь.

Стоило мне войти, как мне навстречу замяукал Оладушек. Он тут же начал описывать восьмерки вокруг моих ног.

– Ну здравствуй, – поприветствовала я кота. Наклонилась, взяла его на руки и спрятала лицо в его оранжевой шерсти. Кот радостно замурлыкал, и мне пришлось подавить еще один прилив слез.

– А что же будет с тобой, приятель? – спросила я продолжавшего мурчать кота.

За последние две недели я успела привязаться к Оладушку, и мне совсем не хотелось, чтобы он оказался у чужих людей.

Я бы оставила его себе, но в моей квартире в Сиэтле держать домашних животных нельзя, с этим строго. Может, мама его возьмет? Надо будет спросить, когда мы в следующий раз созвонимся.

Когда в глазах у меня больше не было слез, я положила кота обратно на пол. Он снова мяукнул, и я вспомнила, что последнюю банку кошачьей еды он прикончил этим утром. Человеческой еды в доме тоже было немного. Я тяжело вздохнула. Надо купить продукты, но никакого желания выходить из дома у меня не было.

Я осмотрела комнату. Гостиная выглядела точно так же, как сегодня утром, когда я уходила на работу. Новых предметов не появилось, старые стояли на своих местах. Я перевела взгляд на кухню, которая соседствовала с гостиной: на кухне все тоже как обычно.

Наверняка если бы Джимми успел зайти домой, я бы заметила. Надо осмотреть весь дом. Начать я решила со шкафа в коридоре. В шкафу висели плотная зеленая куртка, джинсовка и дождевик. Кажется, зеленой куртки здесь раньше не было, хотя наверняка не скажешь.

Затем я обследовала кабинет Джимми – в конце коридора на первом этаже шестиугольной башенки. И снова никаких признаков, что Джимми туда заходил. В большой гостиной и столовой тоже ничего не было, но стоило мне выйти к лестнице, ведущей на второй этаж, как на глаза мне тут же попался какой-то темный предмет.

На деревянных ступеньках, примерно посередине лестницы, стояла черная спортивная сумка. Я помнила, что с этой сумкой Джимми уезжал в больницу.

Я стащила сумку с лестницы и, расстегнув молнию, заглянула внутрь. Ничего необычного: халат, тапочки, книжка, туалетные принадлежности и мобильник Джимми.

Получается, домой Джимми заехать все-таки успел.

Странно, конечно, что он бросил сумку посреди лестницы. Может, он шел наверх, но кто-то его отвлек? Убийца? Или свидетель, который сможет рассказать, что Джимми делал этим утром.

Я оставила сумку в коридоре, а сама пошла на второй этаж, чтобы продолжить осмотр дома. Я не думала, что что-нибудь найду, и так оно и вышло. Во всех трех спальнях все вещи были на своих местах, а на чердак в башенке никто обычно не заходил: его использовали как кладовку. Тем не менее я приоткрыла дверь и засунула туда нос, чтобы уж точно ничего не упустить из виду.

Много лет назад в эту тихую комнату любила приходить Грейс. Она долго читала здесь книги. О тех временах напоминают только книжные полки. Теперь здесь стоит старая мебель – и целая, и поломанная; сюда сносят всякий хлам. Что-то привлекло мое внимание, и я зашла внутрь, чтобы получше разглядеть заинтересовавший меня предмет.