Текст книги "Оладья гнева"

Автор книги: Сара Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Сара Фокс
Оладья гнева

© 2016 by Sarah Fox

© Ударова Н., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Глава 1

В унылой темноте туманного мартовского утра огни закусочной «Флип Сайд» мигали словно приветливые маячки. Снаружи было зябко, на улице – никого, а внутри уютного ресторанчика звенели столовые приборы и слышалась оживленная болтовня. Только я остановилась у окна, радуясь, что сама не на улице, как меня отвлек колокольчик, висевший над входной дверью.

Выудив блокнот и ручку из кармана красного фартука, повязанного на поясе, я направилась к двум новоприбывшим посетителям.

– Доброе утро, – поприветствовала я пожилую пару, усаживавшуюся за столик. – Что будете заказывать?

– А где же Ли? – спросил мужчина, проигнорировав мой вопрос.

Его любопытство было объяснимо. Несколько человек уже успели поинтересоваться у меня, куда запропастилась Ли Хантер – официантка, вот уже семь лет как обслуживавшая посетителей «Флип Сайд». Жители небольшого городка Уайлдвуд-Ков хорошо ее знали, я же приехала сюда всего пару недель назад, и привыкнуть ко мне успели не все.

– У нее что-то с машиной, но скоро должна быть, – сказала я. По крайней мере, я очень надеялась, что так оно и будет.

Судя по всему, мой ответ сочли удовлетворительным, и пара заказала кофе и блины с яблоком и корицей. Я отнесла их заказ повару Ивану, а сама, взяв кофейник, наполнила их чашки темной жидкостью, от которой поднимался пар. Затем я прошлась по залу закусочной, подлила кому-то кофе и уже было пошла обратно к кухне, как входная дверь открылась и, впуская внутрь потоки холодного, пробиравшего до костей воздуха, вошла Ли.

– Марли, извини, пожалуйста. – Она стянула с себя пальто и торопливо направилась в дальнюю комнату к своему шкафчику.

– Все в порядке, – только и успела выпалить я.

Через минуту она вернулась в зал – уже без пальто и сумочки. Свои крашеные светлые волосы она собрала в неаккуратный пучок на макушке и тут же в спешке бросилась ко мне.

– Не торопись так. – Я подошла к окошку выдачи и взяла две тарелки, которые только что выставил трудившийся на кухне Иван. На тарелках были блинчики, сосиски и бекон.

– Мы прекрасно справляемся. Детей в сад отвезти успела?

Ли кивнула, повязывая красный фартук и убирая за ухо выбившуюся прядь волос.

– Кайла, как всегда, копалась, но в итоге никто никуда не опоздал.

– Вот и славно. – Я отправилась к столику у окна. Там сидели двое крупных мужчин. Одеты они были в джинсы и плотные клетчатые рубашки. Я поставила тарелки с блинчиками перед ними.

– Как себя чувствует Джимми? – поинтересовался тот, что был в красной рубашке – Эд. Он начал поливать свою стопку блинов кленовым сиропом.

– Уже гораздо лучше, – ответила я. – Завтра, наверное, выпишут, и он будет дома.

– Наконец-то, – сказал Гэри, сотрапезник Эда. Он взялся за вилку и нож. – Мы, конечно, рады каждое утро видеть твое очаровательное личико, Марли, но таких, как Джимми, нельзя долго держать в четырех стенах, пускай у него и было воспаление легких.

– Это точно, – согласилась я, вспоминая, как ходила проведывать Джимми, моего двоюродного брата и владельца закусочной «Флип Сайд». – Он уже несколько дней как ворчал, что больница ему надоела.

– Но ты же обратно в Сиэтл поедешь не сразу? – спросила Патриша Мюррей, сидевшая за соседним столиком в компании двух подростков – парня и девушки. У Патриши был небольшой отель «Дрифтвуд», находившийся через два здания от закусочной Джимми.

– Недельку еще побуду. – Я кинула взгляд на их тарелки – они съели лишь половину завтрака. – Как еда? Все понравилось?

– Все замечательно, – отозвалась Патриша. – А ты знакома с моей дочкой Сиенной? – Она кивком указала на девушку, сидевшую рядом.

Как и у матери, у Сиенны были темные волосы, разве что прическа другая – асимметричное каре с прядками фиолетово-красного цвета. Глаза она густо подводила черным, а в нижней губе поблескивало серебряное колечко, которое ярко вспыхнуло, поймав свет лампы, когда она улыбнулась.

– А это Логан, ее молодой человек. – На этот раз Патриша кивнула в сторону парня со светлыми, песочного цвета волосами.

Я поприветствовала обоих.

Сиенна поздоровалась в ответ, а Логан лишь скользнул по мне взглядом, а затем вновь вернулся к созерцанию тарелки.

Перекинувшись еще парой слов с Патришей, я вернулась к окну выдачи за тарелками со свежеиспеченными блинчиками с яблоком и корицей.

Я отнесла заказ к нужному столику, и тут дверь закусочной открылась, впуская внутрь еще один вихрь холодного утреннего воздуха. Я улыбнулась вошедшей в зал Лизе Моралес, женщине с вьющимися темными волосами.

Шла моя третья неделя в Уайлдвуд-Ков. В Сиэтле у меня была работа, но пришлось взять отпуск за свой счет, чтобы присмотреть за закусочной Джимми, пока он лежал в больнице. Познакомиться я успела со многими завсегдатаями «Флип Сайд», но именно с Лизой мы сразу же подружились. Наверное, все потому, что мы были ровесницами (и ей, и мне тридцать три года) и обе работали помощниками адвоката.

– Доброе утро! – Я помахала Лизе рукой. – Выбирай любой столик. Кофе будешь сразу?

– Да, пожалуйста!

Я улыбнулась тому, как пылко прозвучала эта просьба. Довольно скоро мне стало ясно, что Лиза из тех людей, для которых утро без хорошей дозы кофеина начаться не может.

Я взяла кофейник, собираясь налить ей кофе, но тут компания из четырех человек поднялась со своих мест, собираясь уходить. Я бросилась было к кассе, но, подав знак рукой, меня остановила Ли:

– Я ими займусь.

Пока четверо посетителей расплачивались с Ли, я подошла к небольшому столику у окна, за которым расположилась Лиза.

– Как дела? – спросила Лиза, пока я наливала кофе.

– Неплохо. Как у тебя?

– Продрогла до костей. И туман сегодня очень густой. Хорошо, что я живу недалеко от работы, можно дойти пешком.

– Пей скорее кофе, сразу согреешься.

Лиза сомкнула руки вокруг чашки.

– Есть время поговорить?

Я оглядела закусочную. Хотя примерно за половиной столиков сидели посетители, срочно подходить к кому-то из них мне было не нужно. Кроме того, на подхвате была Ли, так что минуту или две я могла посидеть с Лизой.

Я поставила кофейник на стол и села напротив.

– Что такое?

Она тяжело вздохнула, и я с удивлением обнаружила, что ее карие глаза наполнились слезами.

– Последние дни выдались трудные.

– Что-то случилось? – спросила я озабоченно.

– Мой брат Карлос попал в больницу. – Лиза взяла салфетку и промокнула глаза. – Его сильно избили, но ничего страшного.

– Избили? – удивленно повторила я.

– Он задолжал деньги за наркотики. – Лиза замотала головой, стараясь сдержать новый приступ слез. – Еще лет в семнадцать Карлос связался с нехорошей компанией, да так и продолжает попадать в неприятности. Я пыталась вытащить его из всего этого, но он и слышать ничего не хочет.

Я сжала ее руку:

– Очень тебе сочувствую.

Она судорожно вздохнула:

– Спасибо. Я вообще-то не собиралась разводить тут сырость, но трудно держать все в себе.

– Конечно, я понимаю.

Лиза еще раз промокнула глаза и постаралась улыбнуться.

– Ладно. Как ты тут справляешься? В городе любят это местечко. Небось весь день на ногах?

– Авантюра вышла еще та, но мне все нравится.

– Что, даже ваш повар Иван Грозный не смущает?

– Он, конечно, не самый приятный тип, но, думаю, он громко лает, но не кусает.

Я бросила взгляд на кухню, где хозяйствовал грузный, вечно всем недовольный Иван.

– Готовит он замечательно, да и Джимми говорит, что он хороший парень.

– Ни разу с ним не разговаривала, так что не могу ничего сказать. Поверим Джимми на слово. А что касается его стряпни – мой богатый личный опыт говорит, что она и правда великолепна.

– Кстати, о стряпне, – у нашего столика остановилась проходившая мимо Ли, – Лиза, что будешь заказывать?

Лиза схватила ламинированный листок меню, лежавший между солонкой и перечницей, и пробежалась по нему глазами:

– Не стоит, конечно, но я возьму блинчики мокко с маскарпоне.

– Всегда отличный выбор! – уверила я Лизу.

– Да, вкусовые сосочки будут в восторге, – согласилась она. – Чего не скажешь о моей талии.

Ли отмахнулась от этого замечания:

– Перестань, милая, тебе не о чем беспокоиться. Блинчики скоро будут готовы.

Она отправилась на кухню, а я взглянула на входную дверь – появилось два новых посетителя, улизнувших от тумана и сырости улицы и нашедших прибежище в тепле закусочной. Я собралась подойти обслужить их, но Лиза подалась вперед и заговорила, понизив голос:

– Джимми, конечно, не терпится вернуться на работу, но готова поспорить, он рад, что Голди ему пока обслуживать не приходится.

– Кого?

Лиза осторожно кивнула в сторону невысокой, полной женщины, которая только что зашла в закусочную в сопровождении молодого человека.

– Голди Крантц, пассия Джимми.

Брови у меня поползи наверх.

– Пассия?

За последние несколько недель, когда я бывала в больнице у Джимми, он ни разу о ней не упоминал.

– Точнее, бывшая пассия, – добавила Лиза, прежде чем сделать глоток кофе. – Пару недель назад Джимми с ней порвал. И, на мой взгляд, правильно сделал.

– Как интересно. – Я проследила взглядом за Голди и ее высоким, угловатым спутником. Они усаживались за столик на другом конце зала.

Как только они расположились, я потеряла к ним интерес: три человека собирались уходить и были готовы расплатиться, заходили новые посетители, а значит, надо было возвращаться к работе.

– Я пойду, но если захочешь поговорить – всегда можешь мне позвонить.

– Спасибо, Марли.

Я направилась к столику, где сидела Голди, по пути подливая кофе другим посетителям и незаметно изучая ее и ее компаньона. Голди выглядела лет на пятьдесят с небольшим – явно на пару лет моложе Джимми. Короткие волосы, торчавшие в разные стороны, она красила в блеклый желтоватый оттенок. На толстых, коротеньких пальцах виднелись кольца. Молодой человек – я решила, что это ее взрослый сын, – вел себя странно. Вот Голди обращается к нему, а он смотрит то в одну сторону, то в другую. Такой взгляд обычно называют бегающим. Я подошла к их столику, и он оглядел меня с головы до ног – да так, что меня почти передернуло.

– Доброе утро, – проговорила я, стараясь не выдать себя. – Как поживаете?

– Все прекрасно. Правда, Джона?

Парень с бегающим взглядом кивнул, хотя Голди на него и не смотрела. Она перебирала крупные, грубоватые бусины своего ожерелья.

– Хотя будет гораздо лучше, когда Джимми вернется. Его место здесь, в Уайлдвуд-Ков. Без него все не так.

– Это точно, – согласилась я. – Надеюсь, совсем скоро все будет по-старому.

– Хорошо бы. А то он как будто совсем сдал, сам на себя не похож. Я была у него на прошлой неделе.

Это было неожиданно. Лиза ведь сказала, что Джимми и Голди расстались. Я постаралась скрыть свое удивление:

– Вы навещали его в больнице? Очень мило с вашей стороны.

– О чем речь, это ведь наш дорогой Джимми. – Она улыбнулась, глядя куда-то вдаль. – Я принесла ему цветы и мое фирменное домашнее печенье с изюмом и пеканом. Он его просто обожает!

Это мне тоже показалось странным. Я прекрасно помню, что Джимми терпеть не может изюм. Но странным было даже не то, чтó Голди сказала о гастрономических предпочтениях Джимми. Она вела себя притворно и словно бы разыгрывала какой-то спектакль, не имея при этом особенного актерского таланта. Ее фразы звучали заученно и фальшиво, и все в ней было как будто наносным.

Я постаралась сохранить привычный жизнерадостный настрой, который требуют от официанток, и приняла их заказы. Голди взяла блинчики с голубикой и хрустящей посыпкой, а Джона – вафли с беконом и чеддером. Я налила им полные кружки кофе и вернулась к кухне, чтобы передать заказ Ивану.

Обыкновенно меня радовало, что местные жители любили бывать в нашей закусочной. Даже несмотря на то, что порой у нас бывало так много клиентов, что я валилась с ног от усталости. Но я бы совсем не расстроилась, если бы, позавтракав, Голди и Джона тут же ушли. Это была наша первая встреча, но от Джоны мне тут же стало не по себе, да и после общения с Голди остался неприятный осадок.

Удивительно, как такая женщина могла понравиться Джимми? Наверное, надо поговорить с ним. Если ничего не приключится, уже завтра Джимми выпишут и он вернется в свой домик с видом на океан.

А как все уляжется, спрошу о Голди. Сама в этой истории я разобраться точно не смогу.

Глава 2

После восьми утра людей в закусочной прибавилось: местные жители приходили позавтракать перед работой. Оказавшись у руля во «Флип Сайд», я была удивлена количеству постоянных посетителей, которые заглядывали к нам каждый день. Уайлдвуд-Ков – городок совсем небольшой, и я никак не могла взять в толк, как Джимми удавалось сводить концы с концами в нетуристический сезон. Но я недооценила преданность завсегдатаев закусочной, а кроме того, кулинарные изыски Ивана также обладали непреодолимой притягательностью.

Когда я только приехала, наш повар – стриженный под машинку здоровяк с татуировками и вечно насупленным взглядом – напугал меня не на шутку. Честно говоря, я до сих пор его побаиваюсь, но уже не так, как в первые дни. Главное – не лезть под руку, тогда не навлечешь на себя его гнев. Особого дружелюбия, правда, Иван себе тоже никогда не позволял. Но что-что, а завтраки его всегда были отменны.

В детстве я часто приезжала в Уайлдвуд-Ков на лето, а потом, после смерти Грейс, жены Джимми, визиты стали редкими. На полуостров Олимпик мы с мамой иногда выбирались на выходные, но долгие каникулы, как в детстве, остались в прошлом.

Что уж говорить о последнем десятилетии – у Джимми я почти не появлялась. За все семь лет, что работает закусочная, я ни разу не приезжала. Так что, когда я взяла отпуск на работе в Сиэтле, упаковала чемоданы и приехала сюда, я оказалась в совершенно незнакомом городке.

Но прошло всего две недели, и вот уже я с ужасом думаю, что мне придется возвращаться в Сиэтл, где я числюсь помощником адвоката в «Хеннинг, Блэр и Бэйтс». Не то чтобы я не любила свою работу, но, почувствовав, каково быть хозяйкой ресторанчика в маленьком городе, нелегко вернуться к нормальной городской жизни.

И ведь «Флип Сайд» – не просто закусочная. Это местечко, пускай ему нет и десятка лет, стало для местных жителей неотъемлемой частью их жизни. Здесь уютно, здесь собираются все твои знакомые, здесь можно перекинуться парой фраз с приятелями и узнать о последних новостях, а заодно полакомиться очередным творением Ивана. Я сразу заметила, как дружно люди живут в Уайлдвуд-Ков и как одиноко мне в Сиэттле. Конечно, у меня есть друзья, но у кого-то появились дети, кто-то слишком занят на работе, и видимся мы реже.

И хотя полностью «своей» я здесь пока не стала, завсегдатаи «Флип Сайд» встретили меня очень радушно. Приятно побыть в такой теплой и дружественной обстановке.

Я принимала очередной заказ, как вдруг зазвонил телефон, в то же время на пороге появилась новая группа голодных посетителей, а двое уже позавтракавших были готовы расплатиться. Ли взяла трубку, я же проводила новоприбывших к свободным местам и начала убирать тарелки с одного из столиков.

Я отнесла грязную посуду на кухню, а когда возвращалась обратно в зал, Ли поймала меня за руку:

– Джимми звонил.

В груди у меня появился тревожный комочек.

– Что-то случилось?

– Судя по всему, у него все прекрасно. Сказал, что и дня больше не вынесет в больнице, поэтому выписывается.

– Как это? Но врач же не велел!

– Ты же знаешь Джимми.

Да, характер Джимми я прекрасно знала. Все это было очень на него похоже. Я посмотрела на часы, висевшие на стене, а затем на проголодавшихся местных жителей, сидевших за столиками.

– Ты сказала ему, что у нас вообще, как всегда утром, полно клиентов? Я не могу бросить тебя одну и поехать за ним в Порт-Анджелес.

Ли взяла три тарелки с вафлями у окна выдачи.

– Он просил передать, чтобы ты не беспокоилась. Он возьмет такси, и вы с ним встретитесь уже дома.

Она торопливо понесла вафли за столик на другом конце закусочной.

Я на мгновение замерла на месте, пытаясь осознать сказанное Джимми. Конечно, я была рада, что он едет домой. Надеюсь, на выздоровлении этот преждевременный побег никак не скажется. Удивительно, что Джимми решил взять такси. Как-то он мне рассказывал, что давным-давно его лучший друг погиб по вине пьяного таксиста, и с тех пор он им не доверяет.

Но что я могла сделать? У меня и так слишком много забот.

Взяв кофейник, уже в который раз этим утром я прошлась по залу закусочной. Надо было подлить кофе и удостовериться, что все довольны. Я подошла к столику, за которым сидел симпатичный мужчина с темными волосами. На вид ему было около сорока. Чуть раньше я принесла ему блинчики с пеканом и кленовым сиропом и сосиски. Свой завтрак он съел почти наполовину и сейчас изучал свежий выпуск местной газеты, доедая блинчики.

– Как у вас дела? – спросила я, останавливаясь у его столика.

Он оторвал взгляд от газеты:

– Все хорошо, спасибо.

Я приподняла кофейник:

– Подлить еще?

– Да, давайте.

Он пододвинул ко мне свою чашку.

– А вас Марли зовут, да?

– Верно.

Я остановила поток кофе и добавила:

– Вы заходили к нам в начале прошлой недели.

– У вас прекрасная память.

Он улыбнулся и протянул руку:

– Майкл Даунз.

– Рада знакомству, – сказала я, обменявшись с ним рукопожатием.

– Вы из Сиэтла?

– А вы догадливы.

Он снова улыбнулся:

– Не совсем. В маленьком городке слухи разносятся быстро… Надолго у нас?

– Пока Джимми не станет лучше. Потом придется возвращаться на работу.

– Как его здоровье? Скоро к нам вернется?

– Надеюсь, что скоро. Завтра его должны были выписывать, но…

Послышался звон посуды, чье-то оханье, и я отвлеклась от разговора с Майклом. Одна из посетительниц перевернула полную чашку кофе. Черная жидкость растеклась по всему столу, капала на пол.

– Ай-яй-яй. – Я коротко улыбнулась Майклу. – Извините.

К месту происшествия уже вовсю спешила Ли, наготове у нее была тряпка. Я тоже поторопилась на помощь. Кроме того, надо было убедить посетительницу, что ничего страшного не произошло. Мы протерли стол, убрали лужу, и, восстановив порядок, я рассчиталась с еще одной компанией. Компания, попрощавшись с нами, ступила в уличный туман.

Собрав тарелки, я бросила взгляд на Майкла, пытаясь оценить, как он справляется с завтраком. Ему все еще предстояло доесть блинчик и сосиску, но еда его в данный момент не интересовала, он был полностью погружен в чтение газеты.

Вдруг он отбросил газету, резко отодвинул стул и, вскочив на ноги, вытащил несколько денежных купюр из своего бумажника. Бросив их на стол, он схватил куртку, которая висела на спинке стула, и направился к двери с очень серьезным выражением на лице. Я открыла было рот, чтобы попрощаться, но его уже и след простыл.

– Он что, на пожар? – спросила Ли, когда за Майклом захлопнулась дверь.

Я пожала плечами и продолжила собирать тарелки.

– Кажется, сейчас будет поспокойнее, – сказала я Ивану, отнеся грязную посуду на кухню.

Повар в ответ что-то пробурчал, даже не потрудившись поднять на меня глаза. Хотя ничего другого я от него и не ожидала. Выбравшись с его вотчины, я оказалась в зале закусочной. Посетителей осталось совсем немного, они ели не торопясь.

Решив убрать со столов, я наткнулась на газету, которую читал Майкл. Я пошла к входной двери, чтобы положить ее на стенд к остальным газетам. Пробежавшись глазами по статьям на первой странице, я обратила внимание на небольшую заметку около того места, где газета была свернута. В заметке не упоминались ни имена, ни какая другая информация, но я догадалась, что речь идет о Карлосе, брате Лизы. Нападение было спланировано и произошло в Порт-Анджелесе. У жертвы, задолжавшей деньги за наркотики, были сломаны ребра, челюсть, множественные ушибы.

Бедная Лиза. Мне стало ее очень жаль. Наверное, это невыносимо, когда такое происходит с родным братом. Ты пытаешься помочь, а он отказывается. Хорошо бы он больше не попадал ни в какие истории. Но тут дело в наркотиках, так что шансов, что подобное не повторится, похоже, мало.

Я оставила газету у двери и постаралась не думать о Лизином брате. Надо было возвращаться к своим обязанностям. Следующие несколько часов прошли довольно тихо, а потом наступило время обеда. Затем, правда, как только количество посетителей уменьшилось, стало ясно, что совсем скоро наступит конец рабочего дня. Я выглянула из окна. Погода налаживалась: туман рассеялся, виднелись голубое небо и солнце. Возможно, как только я разберусь с кое-какой бумажной работой, удастся выбраться на прогулку по пляжу.

Пляж в Уайлдвуд-Ков, пожалуй, одно из моих самых любимых мест на земле. Дышишь соленым воздухом, слышишь, как волны бьются о берег, и на душе становится хорошо и спокойно. И пока я здесь, на полуострове Олимпик, хочется как следует насладиться видами, послушать шум прибоя, слиться с природой.

Пока что, правда, отправиться на пляж я не могла. Было почти два часа дня, закусочная скоро закроется, но мне потребуется еще как минимум час на уборку, и только тогда я смогу заняться своими делами.

Попрощавшись с последним посетителем, я принялась за мытье столов, а Ли тем временем вышла на улицу, чтобы позвонить мужу. В зале больше никого не было. Я оттирала особенно упорную кляксу сиропа с одного из столов, как вдруг входная дверь открылась и кто-то вошел.

– Извините, но мы уже закрылись, – сказала я.

Я подняла глаза и увидела вошедшего. Это был мужчина с кудрявыми светлыми волосами, и на мгновение я оцепенела. Он улыбнулся, и перед глазами тут же закружились воспоминания. Счастливые летние деньки, которые мы проводили на пляже. Я была без памяти влюблена и так ждала первого поцелуя, глядя в его темно-синие, пронзительные глаза цвета летнего неба.

И сейчас эти же глаза смотрели прямо на меня.

– Ничего, – сказал мужчина, все еще улыбаясь. – Я пришел не за блинчиками.

Тут я поняла, что стою, уставившись на него во все глаза. Щеки тут же залились краской, и я начала старательно оттирать пятно сиропа со стола, стараясь хоть как-то скрыть неловкость.

– Не за блинчиками? – переспросила я, полируя стол.

– Нет. – Он помолчал, а я продолжала бороться с сиропом.

– Может, тебе помочь?

Я вновь подняла на него глаза. Он смотрел с искренним интересом, и мне стало еще более неловко. Наконец последняя капля сиропа поддалась, и я отложила тряпку.

– Ты меня не узнаешь? – спросил мужчина.

Я убрала с лица выбившуюся прядь волос, стараясь выиграть хоть немного времени, чтобы взять себя в руки. Как же мне не хотелось, чтобы он понял, что, конечно же, я его помню, что эти годы я иногда вспоминала о нем и много думала уже здесь, в Уайлдвуд-Ков. Меня так и подмывало спросить у местных, как он поживает, но я боялась. Не хотелось услышать, что он женился или что стал алкоголиком.

Глядя на него сейчас, было понятно, что алкоголика из него не получилось – слишком уж хорошо он выглядел. Я бросила взгляд на его безымянный палец – кольца не было. Сердце у меня забилось сильнее.

– Бретт Коллинз, – сказал он, видимо, решил, что молчала я, потому что и правда не узнала его. – Лет восемнадцать назад ты приезжала к Джимми на лето и иногда гуляла с местными ребятами.

– Ну конечно! – Как только я оправилась от удивления и справилась с сильнейшим приступом неловкости, на моем лице появилась улыбка. – Боже мой! Сколько лет!

– Это точно.

– А как ты узнал, что я в городе?

– Новости быстро распространяются, – сказал он. – Я бы и раньше зашел, но вернулся только вчера, пару недель был в отъезде.

Я старалась не отвлекаться и не думать о его голубых глазах или о том, что он был в отличной форме – за эти годы у него прибавилось несколько килограммов мышц. Время к нему было определенно милостиво.

Он вновь радостно улыбнулся, а я снова покраснела, потому что поняла, что продолжаю его разглядывать. Я заставила себя моргнуть.

– Извини, я просто совсем не ожидала тебя увидеть, – проговорила я, слегка встрепенувшись.

– Да ты что, правда?

Я улыбнулась еще шире.

Входная дверь резко распахнулась, и внутрь влетела Ли. Щеки у нее горели.

– Что случилось? – спросила я. Ли резко остановилась и, широко распахнув глаза, молча смотрела на нас с Бреттом.

– Джимми… – выдохнула она.

– Он приехал? – Я хотела было опять улыбнуться, но ничего не вышло: Ли смотрела на нас чуть ли не с ужасом. Вряд ли так выглядит человек, который рад выписке своего босса из больницы.

Мне стало не по себе, где-то в животе начало неприятно тянуть.

– Что случилось?

– Мыс Майлера, – проговорила Ли, дыхание ее все еще было сбившимся. – Там скалы… Я вызвала 911.

Тянуть стало еще сильнее. Я бросилась к двери, на улицу, оставив Бретта внутри. Наша закусочная выходила на набережную, которая проходила по верхней части пляжа. Я пронеслась мимо женщины, катившей двойную коляску, пересекла набережную и запрыгнула на лежавшее там бревно. Слева от меня открывался вид на изгибавшийся Уайлдвудский пляж, который оканчивался обрывом. Поднеся руку к глазами, чтобы закрыться от солнца, я стала вглядываться в даль.

Почти сразу что-то бросилось мне в глаза – что-то белое среди темных скал.

Сердце глухо застучало. Я спрыгнула с бревна и побежала через пляж. Мои зеленые «конверсы» утопали в песке, двигаться было нелегко, но я продолжала нестись вперед.

Чем ближе я подбиралась к скалам, тем отчетливее становилось видно, что белое пятно на фоне черного – это человек в белой футболке, растянувшийся в ловушке между двумя острыми камнями.

Из моей груди вырвался сдавленный крик, и я изо всех сил бросилась туда, спотыкаясь и поскальзываясь. Правая нога погрузилась в песок и неестественно вывернулась. Я начала падать и оказалась на четвереньках. Рак-отшельник, прокладывавший свой путь неподалеку, испугавшись, спрятался под прибитой к берегу деревяшкой. Я неуклюже поднялась на ноги. Каждая клетка моего тела билась в страхе и отчаянии.

– Марли, стой! – Сзади ко мне подбежал Бретт. Он схватил меня за руку, будто я собиралась броситься к скалам. – Я сам!

Что-то в его голосе заставило меня остановиться и уступить дорогу. А может, дело было в том, что я вспомнила, с каким ужасом на лице Ли сообщила нам о случившемся.

Я пошла вслед за Бреттом. Он преодолел последний отрезок пляжа и вскарабкался на скалу. Я ждала его внизу. Сердце билось так сильно, что мне казалось, еще немного, и оно лопнет прямо у меня в груди.

Бретт перемахнул через камни с легкостью человека, который проделывал этот трюк сотни раз на протяжении многих лет. Он приблизился к неподвижной фигуре человека и наклонился. А я ждала – горло у меня свело, и я чувствовала, как подкатывает тошнота.

Через несколько секунд Бретт отвернулся от растянувшегося на камнях человека и вернулся ко мне. По лицу его все было ясно.

– Это ведь Джимми? – спросила я, когда он спрыгивал со скалы.

Бретт только кивнул. Я зажала рот рукой.

– Он жив? – Я задала следующий вопрос, хотя ответ был очевиден.

Я посмотрела в глаза Бретту. В них было отчаяние.

– Нет, Марли…