Текст книги "Наказание (ЛП)"

Автор книги: Сара Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Сара Файн
НАКАЗАНИЕ

ГЛАВА 1

Небеса оказались чертовски разочаровывающими.

Когда Судья отправила её в Святилище, Анна была в восторге. В те последние секунды за пределами гнезда Мазикиных, когда её зрение померкло, а сердце замерло, она была уверена, что её будущее заключено в тёмном городе, что она обречена вечно блуждать, потерявшись, ничего не помня об этих годах, обо всём, что она узнала. Что ей придётся начинать всё сначала.

Но нет. Судья решила, что почти четырёх десятилетий службы и смерти на поле боя достаточно. Она решила, что Анна готова.

Анне не следовало доверять озорному блеску в глазах Судьи. Она должна была догадаться, что что-то назревало.

И вот она здесь, в окружении самой роскошной местности, какую когда-либо видела. Она сидела на скалистом выступе, глядя на изумрудное море травы, усеянное рубиновыми и аметистовыми бутонами цветов, и всё это блестело на свету. Люди лежали на лугу, смеялись и разговаривали, некоторые целовались и баюкали друг друга, некоторые просто сидели рядом в довольном молчании. У всех была разного цвета кожа, возраст, рост, и единственное, что их объединяло, так это улыбки. Сладкий аромат травы и лилий, прохладный ветерок, обдувающий её кожу, волнистые белые облака над головой, мягкий плеск и журчание ближайшего ручья… всё было прекрасно. Она не испытывала голод, только силу в руках и ногах.

Но что-то было не так.

Здесь не было Такеши.

Она вышла из Святилища прямо в поле цветов, уверенная, что он будет стоять прямо там. Что и говорить, с тех пор как она видела его в последний раз, прошла целая вечность. Им завладели Мазикины много лет назад. Но Малачи убил Мазикина, который украл тело Такеши, что должно было бы освободить душу Такеши из их адского царства. С тех пор каждую ночь Анна мечтала о моменте, когда она окажется в его объятиях. Ведь Такеши пришёл бы за ней. Он нашёл бы её. Ждал бы её.

Она ударила его кулаком в живот, и его дыхание вырвалось из горла в удивлённом вздохе. Но этого было недостаточно. Поэтому она ударила его кулаком в бок, а потом коленом в бедро. Он обхватил её руками, притягивая слишком близко, чтобы маневрировать, но она вывернулась, упала на пол и, откатившись в сторону, снова вскочила на ноги. Она не сводила глаз с его рук.

Смотреть на его лицо всегда было ошибкой.

– Анна. Глаза твоего противника скажут тебе о его намерениях.

– Заткнись.

Его мягкий, весёлый вздох вызвал ярость, пронёсшуюся по её венам. Она вытащила из-за пояса биту и, превратив её в посох, бросилась в атаку. Он едва успел вскинуть свой посох перед тем, как её посох опустился, но, как только он это сделал, она изо всех сил попыталась сохранить контроль. Его движения были такими мощными и быстрыми. Такими сдержанными. В отличие от неё, он дрался не от злости.

Его посох обрушился на неё, посылая шок онемения вверх по её рукам.

– Почему ты не смотришь на меня, когда мы дерёмся? – спросил он, тяжело дыша.

Она не ответила, развернувшись в сторону и нанеся удар сверху вниз. Он преградил ей путь и ткнул посохом в плечо, сбив её с ног. Это было совсем не больно. Как бы сильно она его ни била, как бы грязно ни дралась, он никогда не выходил из себя, никогда не причинял ей боли, как она того заслуживала. Малачи был более сговорчив. Он с радостью повалил бы её на мат, с радостью вышиб бы воздух из её лёгких и оставил синяки на рёбрах, если бы она толкнула его. Но Такеши… был куда менее сговорчив.

Её взгляд метнулся к его лицу. Пряди густых чёрных волос свисали ему на лоб. Его тёмные и глубокие глаза неотрывно смотрели на неё. От вида его кожи, медового цвета и блестящей от пота, у неё задергались пальцы. Его губы изогнулись в уголках, гораздо мягче, чем всё остальное.

Она избегала смотреть на него, потому что это сокрушало. Запутывало. Потому что она не могла ненавидеть его, когда смотрела ему в лицо. Посох выпал из её рук, и она отвернулась, но он схватил её за запястье.

– Мы ещё не закончили.

Она развернулась, чтобы ударить его, но его рука сомкнулась вокруг её другого запястья, мягко удерживая в плену. Быстрыми шагами он прижал её к стене, прижимая слишком близко, чтобы она могла ударить его коленом или ногой, пригвоздив её руки над головой. Ярость расцвела в её животе и вырвала слова из её горла; всё, что она сдерживала.

– Я не должна быть Стражем! Пусть они убьют меня! Мне всё равно, – она извивалась и корчилась, но он не ослабил хватку, даже когда она закричала: – Сдавайся, Такеши! Я этого не стою.

– Посмотри на меня.

– Я уже это сделала.

И это погубило её.

Он усмехнулся.

– Так сделай снова, – а потом юмор бесследно покинул его голос. – Это приказ, капрал, – рявкнул он.

Его тон заставил её повиноваться. Он опустил голову так, что их носы почти соприкоснулись.

– Я никогда не сдамся, Анна.

Ей потребовались годы, чтобы поверить ему.

Но Святилище было огромным. Может, даже бесконечным. В этом раю он мог быть где угодно, и именно поэтому она начала свои поиски с него. Она понятия не имела, как долго бродила по пахнущему соснами лесу и душистым лугам. Сколько ночей провела, глядя на сверкающие звёзды. Какое количество лиц обыскала, к скольким молодым азиатам подбежала с надеждой, поющей в груди, и отступала, как только они поворачивали головы. Ни у кого из них не было его изящества. Никто из них не смотрел на неё так, как он. Ни один из них не обладал той удивительной энергией, тем беспокойным блеском, который потрескивал и искрился в воздухе вокруг него. Никто из них не был им.

Его здесь не было.

Зарождающаяся уверенность свернулась в её животе, как змея, двигая её внутренности и сжимая сердце. И тут её осенило.

Серая и безлюдная пустыня развернулась перед ней, словно занавес уродства, заслоняя полуденное солнце. Анна моргнула. Сидя на камне, она огляделась по сторонам. Никто на лугу, казалось, не видел этого, хотя песок сочился сквозь траву. Сердце бешено заколотилось в груди, когда она поднялась на ноги.

Пустыня, освещённая кипящим солнцем, висящим в бледно-зелёном небе, была ограничена с двух сторон зубчатыми пиками, которые выступали из земли и пронзали тонкие коричневые облака над головой. Горы выстроились в ряд, как зубы в пасти крокодила, образуя длинный, широкий каньон, тропу, усеянную сучковатыми деревьями и скалистыми низкими холмами. А вдалеке, там, где горы уходили в землю, находился город. До него было много миль, но она ясно видела его, дымовые трубы изрыгали чёрный смог. Полный осколками холодный страх пробежался по её коже и, подобно ледяным кристаллам, вырос в сознание, проникая в её мысли.

Она может ошибаться. Заблуждаться. Сходить с ума от горя, от отчаяния своей любви к мужчине, которого она не видела уже десять лет, но который всё ещё владел каждым ударом её сердца. Её ноги пришли в движение раньше, чем мозг осознал происходящее, унося прочь от скалы, направляя через луг. Трава тянула её за ноги и лодыжки, но этого было недостаточно, чтобы остановить её. Её мысли крутились вокруг того, о чём однажды упомянула Лила – как она была в Святилище, но не видела тёмного города, пока не вспомнила о своей подруге Наде. А что, если это одно и то же? В тот момент, когда она поняла, что Такеши нет в Святилище это жалкое, пустынное место предстало перед ней. В виде жестокого, зловещего города вдалеке.

– Пожалуйста, только не это, – прошептала она себе. – Лишь бы его там не было.

Когда Мазикины обладали телом, то душа попадала в плен в их адское царство. Она уже знала это. То, что происходило после этого, было предметом разногласий и напряжённости между Такеши и Малачи, которые продолжались до самой гибели Такеши. Он верил, что души попадали в заключение на неопределённый срок, что выхода нет, потому что Мазикины не подчиняются Судье. Но в какой-то момент, ещё до появления Анны в тёмном городе, схваченный Мазикин сказал Малачи, что убийство одержимого тела освобождает заключенную душу из города Мазикиных.

Малачи ухватился за эту возможность, как утопающий. Это означало, что он может что-то сделать во имя жертв от рук Мазикиных. Он мог освободить их. Все сражения, резня, страдания – всё это не должно было быть напрасным. И за все годы, что она его знала, он был холодной расчётливой машиной, почти идеальным Стражем, соперничающим с Такеши в силе и хитрости. Которого она научилась уважать. Они хорошо работали вместе. Однако Анна не была уверена, что верит Малачи.

Пока не забрали Такеши.

После этого она цеплялась за возможность освобождения одержимых душ так же отчаянно, как и Малачи. Вместе они почти уничтожили заразу в лице Мазикинов в тёмном городе, подпитываемые этой фантазией.

Глядя на чёрный город, скорчившийся под кислотным небом, она поняла, что фантазия была именно тем, чем и была. Они оба хотели верить, что спасут Такеши, что он обрёл покой, что они избавили его от боли и дали ему шанс быть свободным.

Они ошибались. Такеши не был свободен. Он был заложником в этом городе.

В городе Мазикиных.

Мазикины были жестокими животными, даже если они и выглядели как люди. Анна видела это по тому, как они двигались, по их повадкам четвероногих, оскаленным зубам и когтям. Она слышала их рычание и чувствовала, как их челюсти сжимаются вокруг её конечностей достаточно часто, чтобы знать, что они были выродками ада.

Выродками ада, которым отдали Такеши на их милость.

Её босые пальцы ступали по зернистому песку. Она стояла на краю обрыва. У неё был выбор:

Она могла провести свои предначертанные дни в раю. Или отправиться в ад.

Оба варианта были рискованными. Она смотрела на пустыню, как вдруг пронзительный крик привлёк её внимание к кружащимся птицам-падальщикам, у каждой из которых размах крыльев был больше человеческого роста. Краем глаза она уловила какое-то движение близ огромного поля ежевики и успела заметить, как сгорбленное существо подняло дубинку и бросилось вперёд. Она потеряла его из виду, когда оно нырнуло в какую-то нору. Там были люди, и животные тоже. Всё, что живёт в столь негостеприимном месте, заинтересовано только в одном: выжить любой ценой. Был шанс, что она никогда не доберётся до этого города, что одна из этих птиц сиганет с неба и вонзит свои когти в её плоть.

Но если она останется в Святилище, то будет настолько же обречена. Лицо Такеши будет преследовать ее вечно.

Мазикин подошёл сзади, вероятно, решив, что она беспомощная самоубийца. С таким же успехом она могла бы ею стать, несмотря на всю борьбу, которую она ему устроила. Огромный мужчина с мускулами, покрывающие крепкие, как железо кости, придавил её к земле, выжимая воздух из её лёгких, прижимая руки под неё, чтобы она не могла дотянуться до своих ножей. Чернильная паника захлестнула её мысли, и все тренировки покинули её. Внезапно она снова оказалась на грязном полу родительской лачуги, и всё, что имело значение, было вырвано.

Мазикин закричал, протяжно и громко, как ребёнок. Он скатился с неё, продолжая вопить, но звук был приглушён лязгом металла о металл и шарканьем ног. Он издал мучительный рёв, а затем пол задрожал, когда его тело тяжело приземлилось рядом с ней, с незрячими глазами.

Суровые руки обвились вокруг неё, поднимая с пола и прижимая к груди, в которой бешено билось сердце.

– Я услышал, как ты кричала, – сказал Такеши между прерывистыми вздохами. – Думаю, что всё-таки это здание не было заброшенным.

У неё не было слов. Она всё ещё пыталась вырваться из прошлого. Она обняла его за талию и крепко прижалась к нему, уткнувшись лицом в жёсткую кожу его доспехов. Он откинулся назад и приподнял её подбородок, должно быть, прочитав ужас в её глазах, потому что сказал:

– Вернись, Анна. Я здесь, – его голос был таким нежным, измученным беспокойством, но всё же твёрдым. Он крепко обнял её, поглаживая ладонями по её рукам, и ободряюще улыбаясь, тогда-то она набралась смелости посмотреть ему в лицо. – Я ждал этого. Спасибо, что дала мне шанс спасти тебя.

Так много раз, в столь разных ситуациях Такеши спасал её.

– На этот раз я спасу тебя, – сказала она, глядя на чёрный город вдалеке.

Она сжала кулаки и сделала первые шаги в ад.

ГЛАВА 2

Казалось, она шла сквозь водопад, сквозь податливый, но толстый барьер. И вошла прямиком в духовку. Анна прищурилась и прикрыла глаза рукой, потом повернулась и посмотрела на то, что оставила позади. Теперь она едва могла разглядеть Святилище, смутно мерцающее сквозь прозрачную серую границу. Она протянула руку, и та уклонилась от неё, унося рай за пределы досягаемости. Пути назад не было. Она сделала свой выбор. Впредь, Святилище было для неё потеряно.

И она была признательна за это. Не было лёгкого выхода. И она по полной наслаждалась, брошенным ей вызовом.

Она повернулась и устремила свой взгляд на цель, на чёрный город вдали. Мили, много миль… она понятия не имела, как далеко. Но тёмный город был огромен, и она с Такеши и Малачи патрулировали его вдоль и поперёк, непрерывно делая обходы. Или, когда Малачи был главным, непрерывно бегая. И это ничем не будет отличаться.

Она посмотрела себе под ноги. Ладно, может в этот раз всё будет немного иначе. Она была босиком. И единственное, что прикрывало её тело – простое платье, тонкая белая ткань поверх её тёмной кожи. Так не пойдёт. Она никогда не думала, что будет скучать по своим доспехам, униформе, ботинкам, но чёрт возьми.

Она начала идти, и грубый, каменистый песок заскрипел между пальцами. Ей придётся обзаводиться вещами по пути, если будет что где найти. Она взглядом следила за кружащими птицами, постепенно опускающимися к земле далеко впереди, и она задалась вопросом, что же их так заинтересовало. Она стиснула зубы и побежала трусцой.

Воздух был сухим, но он жадно слизывал пот с её кожи, мгновенно испаряя её. Её ноги скользили по рыхлому песку, отчего каждый шаг казался уже десятым, съедая её энергию и заставляя сердце биться сильнее, пока минуты превращались в часы. Удушливую тишину этого места время от времени нарушали пронзительные крики птиц, но в остальном тишина была похожа на некое существо, тесно прижавшееся к её ушам и заглушавшее звуки других живых существ. Тем не менее, она чувствовала на себе взгляды, следящие за её продвижением, и это заставляло адреналин струиться по её крови, превращая её мышцы в стальные от решимости. Ничто её не остановит.

По обе стороны от неё вырисовывались скалистые горы. Они не отбрасывали тени, только вот складывалось ощущение, что стены смыкаются, хотя каньон был не меньше мили в поперечнике. Пока она бежала, её взгляд скользил по выступам и гребням, которые оставляли шрамы на крутых скалах, и она поняла, что там были тёмные пятна – пещеры. Она могла бы поспорить на многое, что жители этого места построили свои дома в этих пещерах, прячась от жестоких языков солнечного пламени, которое, казалось, было одержимо желанием спалить всю кожу с её тела.

Рычание и лай, раздавшиеся впереди, остановили её. Заставляя своё тяжёлое дыхание замолчать, она напряжённо вслушивалась, её слух уловил скрежет зубов о кость, влажные разрывы плоти. Там, на краю каменистого холма из гравия, лежала туша. И хищник.

Анна огляделась, осматривая песчаную местность, колючие кусты и сучья безлиственных деревьев… ох. Осторожно ступая, она приблизилась к холму, стараясь расслышать хоть малейший намёк на то, что хищник уже знает об её присутствии. И когда она добралась до деревьев, то нашла идеальную подмогу – палку, гладкую, но с шипами от сломанных веток, торчащими из конца. Она взвесила её в руках и сделала пробный взмах. Она могла быть смертельно опасной, когда хотела. С мрачной улыбкой на лице Анна присела на корточки и выглянула из-за валуна, чтобы знать наверняка, что стоит между ней и какими угодно припасами, которые могут понадобиться ей в пути.

Волк был тощим. Лопатки его плеч торчали вперёд, когда он опирался на передние лапы. Его морда была зарыта в останках человека – мужчины, судя по его строению и форме. Вот и всё, что от него осталось. Его одежда была порвана, но на ногах… на ногах были ботинки.

Она посмотрела на свои ноги. Ступни уже покрылись волдырями и были изранены, кровь сочилась между пальцами ног. Она снова переключила своё внимание на маршрут и поняла, что оставила едва заметный след из тёплых алых пятен на протяжении последней четверти мили или около того. Нехорошо. Оставлять следы уже было достаточно плохо. А что говорить о следах от окровавленных ступней? Она буквально напрашивалась на неприятности.

Ей нужны были эти ботинки. И прямо сейчас. Схватив покрепче палку, она обошла валун. Она замахнулась импровизированной дубинкой, яростно рыча. Волк тряхнул головой и обнажил клыки. И Анна тоже. Страх был её врагом, но единственное, что он получит – это хищника внутри неё. Он низко пригнулся и зарычал, но когда она продолжила двигаться вперёд, он отступил. Должно быть, зверь увидел, что стояло в её глазах, обещание, что она уничтожит его, если понадобится, гарантия того, что она жаждет получить этот приз больше, чем быть в безопасности. После секундной нерешительности волк метнулся к роще искривлённых деревьев вдалеке, поджав хвост.

Её руки расслабились, и она уронила палку, на мгновение уняв ярость, опустошённая жарой и болью, грызущей её ступни и ноги. Как бы ей этого не хотелось, скоро ей придётся отдохнуть. Солнце уже клонилось к закату, а это означало, что ей придётся найти какое-нибудь укрытие на ночь, потому что она понятия не имела, какие новые опасности возникнут, как только палящий шар в небе исчезнет.

Сгорая он нетерпения, она теребила пальцами узлы на ботинках мёртвого мужчины. Сначала она не сводила глаз с его ног, не желая видеть, какая учесть поджидает всех несчастных здесь, но потом поняла, что это глупо. Если она хочет выжить, ей нужно видеть всё. Такеши учил её этому, повторяя урок снова и снова, всеми возможными способами, пока он, наконец, не проник в её неприступное сознание. Прятки от всего лишь делали её слабее. Поэтому она позволила своему взгляду скользнуть вверх по испачканным штанинам мужчины. Чёрт возьми! Пояс. Ещё и нож.

Её излюбленное оружие.

Оно было примитивным, лезвие из кости, воткнутое в деревянную рукоятку и удерживаемое чем-то вроде жильной струны и какой-то затвердевшей смолы. Но для неё это было идеальным вариантом. Выживание и власть в её руках.

Сильными рывками она расстегнула ремень мужчины и затянула его вокруг своей талии, а потом снова занялась ботинками.

Хруст гравия и низкое рычание прорвались сквозь её полные надежды мысли.

Волк вернулся.

И он привёл с собой друга.

Поднявшись, Анна вытащила нож из-за пояса, а потом снова присела на корточки. Один из волков, тот, что поменьше, и которого она только что прогнала, отошел от своего приятеля и начал кружить, заставляя её выслеживать две цели вместо одной. Взгляд Анны метнулся к палке. Она в жизни не доберётся до неё раньше, чем волки набросятся. В её арсенале был только нож. Она могла бы легко метнуть его с этого места и прибить одного из них, но тогда она окажется безоружна для схватки со вторым волком.

Волк покрупнее, толстый язык которого свисал между блестящими жёлтыми клыками, издал длинное, глубокое рычание, и Анне пришлось напрячься, чтобы не задрожать. Не от страха. Этот волк не поймёт её страха. Она зарычала и бросилась на зверя, надеясь напугать его и прогнать прочь. Он сделал несколько осторожных шагов назад.

Волк поменьше воспользовался моментом, чтобы напасть. За долю секунды до того, как его челюсти сомкнулись бы вокруг её икры, Анна прыгнула вперёд. Его зубы зацепились за её платье, оторвав кусок тонкой ткани. Крупный волк увидел свой шанс и бросился на Анну, высоко подпрыгнув в воздухе и выпустив когти.

По мере того как он приближался к ней, она уже знала. Это будет больно. Голодный блеск в глазах волка был обещанием боли. Но затем он мгновенно изменился, зрачки расширились и потускнели, когда хрустящий и глухой хлопок выбил волка из воздуха. Зверь упал на землю, из его бока торчало копьё.

Анна не стала останавливаться, чтобы понять, откуда прилетело копьё. Она развернулась и прикончила второго волка простым движением запястья и руки, загнав костяной клинок глубоко в тощую грудь существа. Даже когда он испустил последний вздох, она набросилась на него, выдернув клинок из тела и повернувшись лицом к новой угрозе.

Мужчина, лицо которого было затенено широкими полями его шляпы, сделал то же самое, осторожно склонившись над убитым им волком. Тело мужчины практически вибрировало от напряжения. Анна стояла неподвижно, ожидая, что он пошевелится и выдаст свои намерения. Она не хотела потрошить того, кто только что спас ей жизнь. А ещё она не хотела давать ему повода отправить это копьё в неё. Он уже показал, что у него меткий глаз.

Пальцы мужчины разжались на рукояти копья, и Анна напряглась. Он поднял голову ровно настолько, чтобы она смогла увидеть его лицо, покрытое грязью и потрепанное временем. Он поднял руку, открыв ладонь. Жест ободрения.

Он медленно двинулся к мертвецу, и сердце Анны упало, когда мужчина осторожными, неторопливыми движениями снял ботинки с трупа. Он не сводил с неё глаз, не опускал копья, не ослаблял бдительности. Анна в отчаянии стиснула зубы. Она нуждалась в этих ботинках больше, чем он.

Через несколько секунд ботинки приземлились у её ног. Анна вздрогнула от неожиданности, когда они заскользили по песку к ней. Она перевела взгляд с их изношенных подошв и завязанных шнурков на лицо метателя копья. Он кивнул ей и указал на ботинки, на её изнывающие от боли, кровоточащие ноги.

Анна потянулась за ботинками.

– Спасибо.

Он улыбнулся, показав жёлто-коричневые зубы.

– Добро пожаловать, – он опустил копьё. – Они немного великоваты, поэтому тебе нужно чем-то набить их, если ты не хочешь волдырей.

Она наклонилась и вытащила комок изорванной, влажной ткани из морды маленького волка, затем засунула его в носок одного из ботинок. Мужчина оторвал клочья ткани от брюк мертвеца и медленно подошёл к ней, протягивая их. Взгляд его серо-голубых глаз, блестевших на обветренном лице, скользнул по её лицу и телу.

– Как ты сюда попала?

Она взяла протянутые тряпки.

– Должно быть, так же, как и ты.

Она пока не знала правильного ответа, расплывчатое объяснение казалось более безопасным на данный момент.

Он нахмурился.

– Я в этом сомневаюсь, – потом он посмотрел на окровавленный нож в её руке и на волка, которого она убила. – Но может… просто… ты так молода, – его улыбка была горькой. – Большинство, кто здесь находится, принесли много зла в своей жизни, тем самым заслужили свой путь сюда. По крайней мере, мне так кажется.

Правда неприятно заскользила в животе Анны. Это место было похоже на тёмный город. Как и Элизиум. Ты заслуживаешь свой путь своими делами. А это означало, что каждая душа в этой Пустоши, вероятно, была развратной убийцей. Её пальцы сжались на деревянной рукоятке ножа, который вдруг показался ей жалким по сравнению с толстым копьём, зажатым в руке её нового друга.

– Тогда это должно что-то да рассказать тебе обо мне, – сказала она тихим голосом, полным обещания жестокости.

– Может и так.

Он бросил на неё ещё один оценивающий взгляд, задержавшись слишком долго на изгибе её талии, едва скрываемой разорванной тканью, отчего Анне стало не по себе. Потом он пожал плечами и посмотрел на солнце, теперь уже кроваво-красное, целующее верхушки дымовых труб в далёком чёрном городе.

– У тебя есть место? Убежище? Скоро стемнеет, и появятся банды. Ты может и крута, но ты одна. И это нехорошо.

– Я найду место.

Он сжал губы.

– У меня есть одно местечко. Ты можешь остаться на ночь там, если хочешь.

Она издала короткий смешок.

– Спасибо за предложение, но думаю, я справлюсь.

Он отступил на шаг, слегка прищурив глаза, затем он откинул в сторону грубо сотканное пончо. У Анны отвисла челюсть, когда она увидела то, что было под ним, изношенное и окровавленное, плохо сидящее, но безошибочно узнаваемое.

– Ты понимаешь, что это значит? – спросил он.

Конечно же, она понимала. Кожаные доспехи. Этот парень был Стражем.

ГЛАВА 3

Мужчина усмехнулся, увидев, что напряжение в её плечах ослабло.

– Меня зовут Доннер.

– Анна.

Его улыбка стала шире, обнажив трещины в уголках рта.

– Держи нож при себе, если тебе от этого станет легче, Анна, но я не причиню тебе вреда.

Она ослабила хватку на ноже.

– Тогда и я тоже.

– Справедливо. Пойдём.

Он повернулся к ней спиной и пошёл. Ей пришлось засовывать ноги в новые ботинки, завязывать шнурки так быстро, как только позволяли пальцы, и тут же бежать за ним.

Она последовала за ним по узкой тропинке между стеной ежевики со зловеще длинными шипами и лесом огромных каменных осколков, торчащих из земли. Заметив, что Доннер, казалось, расслабился, поняв, что она шла позади него. Если бы они поменялись местами, она сомневалась, что испытывала бы такое же облегчение. Не то чтобы ему было чего бояться, особенно сейчас. Время, проведённое в Элизиуме, казалось ей угасающим сном, все её силы и энергия были выкачаны жестокой жарой и многочасовым бегом. Её конечности налились свинцом, отягощённые жестокой, безжалостной природой этого места, ядом, который просачивался с каждой поверхности, истощая её.

Пройдя через поле валунов и миновав, по меньшей мере, дюжину ободранных трупов, как человеческих, так и волчьих, вместе с несколькими неопознанными скелетами, Доннер исчез в зарослях гладкоствольных деревьев без листьев. Анна выглянула из-за толстого переплетения ветвей и увидела небольшое пространство с земляным покровом, в котором были очаг, свободный уголок из ткани, который, вероятно, служил кроватью, и тайник с припасами. Он прислонил копьё к стене из сучковатых ветвей и указал на ткань.

– Можешь воспользоваться этим местом, если хочешь. Я буду дежурить первым, но если ты возьмёшь на себя половину ночи, я, само собой, буду тебе благодарен.

Она опустилась на матрац, усталость тянула её вниз.

– Спасибо.

Он ободряюще улыбнулся ей.

– Я соберу хворост и разведу костёр. А ты отдыхай.

Она стянула ботинки и поморщилась от кровавого месива, мечтая, чтобы появился Рафаэль и привёл её в порядок. Она откинулась на матрац и стала разглядывать скелетообразные ветви над головой. Всё было бы намного проще, если бы у неё были доспехи и поддержка.

Нож Малачи пролетел через всю комнату, приземлившись примерно в пятнадцати сантиметрах от её левого плеча. Он нахмурился.

– Твоя очередь.

Она протянула руку и выдернула клинок из стены. Это потребовало некоторых усилий; Малачи всегда вонзал по самую рукоятку. Но у неё были свои сильные стороны.

– Стой спокойно.

Он прислонился к стене и слабо улыбнулся ей, и в его улыбке она прочла вызов. Она вскинула руку, намереваясь воткнуть острие ножа менее чем в паре сантиметров от его левого уха.

– Такеши сказал, что зайдёт после патруля, – небрежно бросил он, когда её рука метнулась вперёд.

Лезвие бешено закрутилось, отскочило от потолка и приземлилось у ног Малачи. Он пожал плечами, увидев её свирепый взгляд.

– Ты сказала мне не шевелиться. Но ты не говорила, что тебе нужна полная тишина.

Да, не говорила. Но не шум сбил её с толку.

Нож с глухим стуком вонзился в стену, прямо на стыке шеи и плеча, разрезая её мысли. Она снова сердито посмотрела на Малачи, пытаясь вытащить клинок из штукатурки, но он вонзился в деревянную шпильку и застрял. Жар разлился по её щекам, пока она тянула нож, и запылал ещё сильнее, когда она услышала шаги на лестнице. Дверь в тренировочный зал открылась.

Малачи усмехнулся и потянулся, когда Такеши вошёл в зал.

– Думаю, моя работа здесь закончена.

Со слегка порочным блеском в глазах он поклонился Анне и отсалютовал Такеши, а затем закрыл за собой дверь. Анна отвернулась и сосредоточилась на ноже, что было гораздо безопаснее, чем смотреть на Такеши. В последнее время что-то изменилось, сдвинулось, перестроилось. Теперь, когда она смотрела на него, в ней расцветало чужеродное тепло, выходящее за рамки простого влечения, за рамки желания прикоснуться. Это было ошеломляюще. И нежеланно. Особенно для Такеши. Она могла поклясться, что он избегает её, и это ранило сильнее, чем она ожидала.

Рука протянулась над её плечом, и Такеши одним рывком вынул нож из стены. Анна уставилась на дыру, которую он оставил, на пыль от штукатурки, осыпавшуюся на пол.

– Добро пожаловать обратно.

– Спасибо.

– Я так понимаю, ты не нашёл гнездо.

– Нет.

Хорошо. Я хочу, чтобы ты был в безопасности. Она вздрогнула от этой мысли.

– Прости. Я знаю, ты считал, что на этот раз у тебя появилась хорошая зацепка.

– Сегодня вечером я ухожу в южный квартал. Отсутствовать буду примерно неделю.

Она отвернулась, чувствуя, как её грудь попала в ловушку медленно сжимающихся тисков, постепенно выжимавших из неё всю силу борьбы. Его волосы были влажными, как будто он только что вышел из душевой, и тусклый щёлочной запах мыла заглушал тёплый, знакомый запах его кожи. Ей вдруг захотелось прижаться носом к его шее и вдохнуть, но она сумела подавить эту безумную мысль. Это было совершенно определённо недопустимо.

– Опять уходишь? Ты ведь только вернулся.

Он наклонил голову, изучая её лицо.

– Я знаю.

– Тебе нужно, чтобы я пошла с тобой? Малачи может…

– Нет, я иду один.

Лёгкая морщинка на его лбу заставила её пальцы дёрнуться от желания провести по этому месту, чтобы ослабить напряжение. Почему он так на неё смотрит?

– Я готова к многодневному патрулированию, – сказала она. – Я могу помочь тебе.

Она постаралась скрыть разочарование в голосе. Однажды он сказал ей, что она почти накопила выносливости, чтобы продолжать патрулирование, но теперь, когда она доказала свою силу и смертоносность, он отправил её в местные патрули, а сам уходил или брал с собой Малачи в качестве партнёра-Стража, оставив её выполнять рутинные задания с огромными нечеловеческими Стражами.

Изящно очерченные губы Такеши нахмурились.

– Я знаю это, Анна, – он посмотрел на нож в своей руке. – Скоро я назначу тебя. Однажды. В любом случае, я просто пришёл проведать тебя. И попрощаться, – он устало улыбнулся ей и отвернулся.

Её рука метнулась вперёд и сомкнулась вокруг его запястья.

– Всё потому, что я недостаточно хороша? – огрызнулась она. – Скажи мне, что я должна сделать. Я буду тренироваться усерднее.

Его плечи напряглись, и он уставился на дверь.

– Нет, ты ничего не можешь сделать.

Она отступила назад, выдохнув, его слова ударили её в живот.

– Потому что я женщина?

Он издал тихий смешок.

– Что-то вроде того. В основном потому, что ты – это ты.

Она отпустила его запястье, как если бы его кожа обожгла её, и он обернулся, выглядя более несчастным, чем она когда-либо видела его.